Двадцать три

Должно быть, она тоже поняла, что звонят из больницы, потому как сразу же ответила встревоженным голосом:

– Да?

– Это Дакворт, – сказал я. – Я в больнице.

– Как раз туда собираюсь.

– Надо сделать объявление по городу. Предупредить людей, что водопроводная вода может быть заражена.

– Ферраза уже над этим работает. – Анжела Ферраза возглавляла отдел по связям с общественностью. – Она готовит экстренный выпуск новостей для радио и ТВ. Ну и в интернете тоже появится.

– Этого недостаточно, – сказал я. – Пусть люди обходят всех своих соседей. Будят их и предупреждают. Еще нам нужны пожарные машины с громкоговорителями, будут ездить по улицам и объявлять. Сообщите всем и каждому, пусть берутся за телефоны и обзванивают всех, кого только можно. Словом, тревога первого уровня.

В городе уже один раз случалось такое, после событий 11 сентября, но с тех пор все уже успели позабыть.

– Поняла, – коротко бросила Ронда. Я снова начал ее раздражать. Ей не нравилось, что кто-то вдруг начал объяснять, как ей надо делать свою работу.

– И еще надо сообщить в ЦКИПЗ, – сказал я. – Центр по контролю и профилактике заболеваний находился неподалеку от Атланты. И в департамент здравоохранения штата. Словом, всем. – Затем пришла еще одна мысль. – А что, эти ребята из Министерства внутренней безопасности все еще в городе?

Они десантировались здесь после того, как обрушился экран кинотеатра под открытым небом и жертвами стали четверо.

– Нет, уже убрались. Парень, которого якобы наняли преступники, клянется и божится, что он этого не делал. А они считают, что это он. Это, в свою очередь, означает, что ему будет предъявлено обвинение, затем начнутся судебные разбирательства, но на статью «Терроризм» никак не тянет.

У меня не было причин, во всяком случае пока что, считать, что творящееся сейчас в городе является терроризмом. Может, просто несчастный случай. Чей-то недосмотр. Не обработали воду должным образом. Несколько лет назад произошел один такой случай – в маленьком городке у северной границы штата в водопровод через сточные воды от фермы попали бактерии E.coli. Люди на очистных сооружениях что-то проморгали, умерло несколько человек. Просто некомпетентность, терроризмом там и не пахло.

– Думаешь, это террористический акт? – спросила Ронда.

– Понятия не имею, что это такое. Надо поговорить с управляющим очистными сооружениями. Ты знаешь, кто он такой?

– Нет.

– Ладно, тогда сам этим займусь, – сказал я и отключился прежде, чем она смогла повесить все это на меня.

Я снова просмотрел список контактов в своем мобильнике и нашел номер городского муниципалитета. И набрал его с больничного телефона.

Там ответили почти сразу же.

– Здравствуйте…

– Говорит детектив Дакворт. Соедините меня с…

– …вы позвонили в офис муниципалитета города Промис-Фоллз. Мы временно закрыты. Часы работы…

– Черт!..

Голос на автоответчике продолжал бубнить:

– …С понедельника по пятницу с девяти тридцати утра до четырех тридцати вечера. Если у вас отключилось электричество, пожалуйста, звоните в компанию «Электрик Промис-Фоллз» в…

Я отключился. Глупо было бы думать, что в разгар подобных событий кто-то будет сидеть в справочной муниципалитета и выдавать телефоны городских служб всем желающим. Но мне нужно было узнать имя человека, отвечающего за работу очистного сооружения, причем нужно прямо сейчас, немедленно. Можно было бы поискать на городском сайте, если б под рукой имелся компьютер, подсоединенный к интернету. Но если здесь у них в больнице такого нет, придется выйти на улицу и попробовать поработать с мобильником.

И тут вдруг я вспомнил, что у меня в телефоне должен быть номер человека, который точно знает это имя.

Я поискал в недавних входящих звонках и нашел один номер, с которого мне звонили пару недель назад. И был совершенно уверен: это именно то, что мне нужно. Набрал номер с больничного телефона.

Он ответил после третьего гудка:

– Алло?

– Рэнди? – спросил я.

– Кто говорит?

– Барри Дакворт.

– Барри! – громко и почти радостно воскликнул он. Знал, что я его ненавижу, и тем не менее приветствовал меня как доброго старого друга, вот ублюдок. – Что, черт побери, происходит?

– Кто возглавляет завод по очистке воды?

– Чего?

– Просто подумал, что это может быть тот самый человек, который работал там же, когда ты был мэром. Как его имя?

– Ну, прежде всего хотелось бы знать, зачем он тебе понадобился.

Я живо представил, как он насмешливо улыбается на том конце линии. Рэнди всегда отличался этой особенностью. Конечно, я тебе помогу, но только сперва ты мне поможешь.

И дело вовсе не в том, что мне не хотелось объяснять ему ситуацию. Очень скоро весь мир и так узнает. Просто мне было жаль тратить на это время. Хотя, подумал я, лучше уж с ним не спорить, ведь это займет куда больше времени.

Я вкратце описал ему ситуацию, сказал, что водопроводная вода в городе может представлять смертельную опасность.

– Черт побери, – пробормотал он. – Я рад, что использую дома только бутилированную воду собственного производства. Но как, мать твою, это могло случиться?

– Имя, Рэнди.

– Гарви Оттман. Ну, по крайней мере, он всем там заведовал, когда я был мэром. И я не слышал, чтобы он менял место работы.

– Знаешь, где можно его застать?

– Я вот что тебе скажу, – начал Финли. – Не думай, я не сижу сложа руки. Как только услышал все эти сирены, пошел выяснить, что происходит. Попробую разыскать его для тебя. И тут же свяжусь, как только найду.

– Ладно, – произнес я. И подумал, что готов сейчас принять от него помощь. – А я тем временем попробую добраться до этого завода.

– Рад был помочь, – сказал Финли. – Тебе звонить по этому номеру?

Я не собирался задерживаться в больнице.

– Нет, – ответил я. – Лучше звони мне на мобильный. – Я знал, номер у него имеется.

– Сразу же с тобой свяжусь, – пообещал он и отключился.

В этот момент я взглянул на доску объявлений на стене, прямо над тем местом, где я стоял и звонил по телефону.

Там были расписания дежурств медсестер, призывы непременно мыть руки, а также снимок нескольких, видимо, свободных от дежурств медсестер, которые сгрудились у дорожки для игры в боулинг.

Все они счастливо улыбались.

В верхнем правом углу был приколот календарь заказов из местного цветочного магазина с изображением больших нарядных корзин, видимо, для того, чтобы напомнить персоналу о торжественных случаях и разных мероприятиях. В некоторые уже были вписаны такие мероприятия. «Книжный клуб» и «День рождения Марты». А на сегодня кто-то вписал «Бридж».

Только тут я понял, какое сегодня число.

Двадцать третье мая.

СЕМЬ

Всего пару недель тому назад Джойс Пилгрим всерьез подумывала об увольнении из службы безопасности в колледже Теккерея. И вот теперь она все еще здесь и совершает обход помещений.

Странно все же порой складывается жизнь.

Причиной номер один для увольнения был ее босс: Клайв Данкомб.

Но с чего же начать?

Она возненавидела этого типа еще до того, как он подверг ее жизнь риску, используя в качестве приманки для поимки в кампусе хищника. Про себя она называла его мистером Мачо. Уж очень любил он рассказывать о своей работе в полиции Бостона – получалось, будто там он был самым крутым копом. Что заставило Джойс задаться вполне логичным вопросом: уж если ты был таким крутым копом в Бостоне, что заставило тебя перебраться в маленький колледж на северной границе штата Нью-Йорк? Что успел там натворить, раз тебя выперли из полиции Бостона и ты устроился на работу в столь убогом местечке?

У нее имелись свои подозрения на этот счет, многие из них были связаны с женой Данкомба Лиз, которая, судя по слухам, была родом вовсе не из Бикон-Хилл^[4]. Скорее всего, она служила в элитном подразделении спецназа. Ладно, возможно, лучшая пора этого элитного подразделения, тесно работавшего со стриптиз-клубами и публичными домами, осталась позади, но то, что они навели порядок в том районе, еще вовсе не означало, что проституции в городе не осталось. Лиз нашла способ и надежных женщин, соответствующих всем необходимым требованиям. Предположительно, некоррумпированный полицейский был сражен ее обаянием, и до тех пор, пока не всплыла их неблаговидная деятельность, жизнь они вели вполне респектабельную, ну а затем им пришлось переехать и начать строить новую жизнь в Промис-Фоллз.

Но тот факт, что люди порой переезжают, не делает их другими.

Клайв никогда не упускал случая сообщить Джойс, как замечательно она выглядит. Может, она посещает спортзал? Или привержена какой-то особой диете? А эти брючки сидят на ней как влитые. Он пытался пройти в дверь в тот же момент, когда проходила она, и тыльной стороной ладони якобы случайно касался ее груди. Туповатые служащие, с которыми она работала, советовали не обращать на это внимания. У Клайва нет на уме ничего такого – просто он так уж устроен, вот и все.

А затем появился парень в капюшоне.

Он нападал на женщин в кампусе, затаскивал их в кусты. Хотя ни одну из студенток не избил и не изнасиловал, но нагнал немало страху. Бедняжки боялись, что следующее нападение закончится совсем плохо.

А сами нападения будут только учащаться.

Тогда вместо того, чтобы задействовать местных копов, Данкомб решил провести операцию собственными силами. И уговорил Джойс прогуливаться по ночам по затененной деревьями тропинке, чтобы выманить сукиного сына на себя. Он пытался уговорить ее одеться проституткой – коротенькая юбчонка, высокие сапоги, сетчатые чулки, но Джойс категорически отказалась, мотивируя тем, что этот маньяк, похоже, никогда не клюет на женщин легкого поведения.

Что ж, прекрасно, заметил явно разочарованный Данкомб. И обещал ей, что сам он и команда спасения будут самым пристальным образом наблюдать за происходящим, так что беспокоиться ей совершенно не о чем. Что оказалось полной ерундой, потому как маньяк неожиданно возник из темноты и успел затащить ее в кусты. Самое забавное оказалось в том, что когда он повалил ее на землю, тут же стал уверять, что волноваться ей не стоит, ничего страшного он ей не сделает, что это просто ради шоу, что…

В этот момент сквозь кусты прорвался Данкомб и всадил парню пулю прямо в затылок.

А Джойс взяла отпуск.

Она твердо решила больше сюда не возвращаться. После операции, придуманной этим идиотом, у нее случился сильнейший нервный срыв. Никогда больше и ни за что не станет она служить под началом этого скорого на расправу кретина.

А затем случилось нечто невероятное.

Кретин скончался.

Клайва Данкомба убили. Ему подстроил автокатастрофу (нарочно, как позже выяснилось) один из профессоров колледжа. Подробностей никто толком не знал – расследование, которое вела полиция Промис-Фоллз, еще не закончилось – но выяснилось, что Клайв и его жена Лиз, а также преподаватель английского с женой, погибшие как раз в тот день, когда рухнул экран открытого кинотеатра, были членами какого-то секс-клуба.

Новость шокировала.

Впрочем, думала Джойс, было бы еще более удивительно, если бы Данкомб не был замешан в чем-то эдаком.

Как бы там ни было, но буквально через день после гибели Клайва ей позвонили из офиса президента колледжа Теккерея. Не окажет ли мисс Пилгрим честь прийти на частный ленч с президентом?

«Неважно себя чувствую и не в настроении», – ответила она.

Но президент, сказали ей, очень бы хотел с ней переговорить. За ней вышлют машину.

И они прислали. Лимузин. Водитель в костюме и галстуке. Он вышел, обошел машину, распахнул перед ней дверцу и все такое прочее. Водитель указал, что на полке между сиденьями находятся бутылки с водой и широкий выбор легких закусок. Арахис, плитки шоколада, ментоловые леденцы.

И всего этого добра на десять минут езды!

Личный повар президента подал ленч в небольшой столовой, что находилась через холл, ровно напротив его кабинета. Филе-миньон.

Джойс пыталась вспомнить, когда в последний раз ела филе-миньон.

Он сделал ей предложение. Он хотел, чтобы она стала новым начальником службы безопасности.

– Ни за что и никогда, – ответила она.

Тогда он сказал ей, что администрация колледжа допустила роковую ошибку, наняв на эту должность Клайва Данкомба. Не удосужились провести более тщательную проверку. Были сбиты с толку тем фактом, что этот тип так долго проработал в бостонской полиции. Сочли, что человек с таким опытом является идеальным кандидатом.

– Словом, мы оказались не на высоте, – добавил президент.

Отказ Данкомба задействовать в поисках на территории кампуса маньяка в капюшоне полицию Промис-Фоллз обернулся для администрации колледжа нешуточными неприятностями. Родители Мэйсона Хелта, юноши, которого застрелил Данкомб, выдвинули многомиллионный иск против этого учебного заведения. Если бы этим делом занялась тогда полиция, вряд ли Данкомбу разрешили провести эту свою операцию.

Джойс не стала упоминать о том, что и сама подумывала подать судебный иск против колледжа за то, что проделал с ней ныне покойный шеф безопасности.

– Голова у вас ясная, – продолжил меж тем президент. – Вы умны, ответственны, и еще думаю, это назначение станет сильным посылом и докажет, что такой человек, как вы…

– То есть женщина, – вставила Джойс Пилгрим.

– Что подобные вам вполне могут занимать ответственную должность.

Джойс подцепила вилкой кусочек филе-миньона.

– Сколько? – спросила она.

Они договорились о зарплате, и она согласилась.

В субботу утром, с учетом того, что эта суббота должна была стать началом долгого уик-энда и колледж опустел до сентября – там осталось всего лишь несколько дюжин студентов на летних курсах, – никто не предполагал, что начальника службы безопасности можно будет застать на рабочем месте.

Но Джойс лишь недавно заняла эту должность и пыталась освоиться на новом месте. Она решила ознакомиться с каждым аспектом работы колледжа. Познакомиться со штатными сотрудниками, по крайней мере с теми, кто окажется на месте. Ей хотелось кардинально перестроить сам подход к системе безопасности до того, как студенты вернутся на учебу осенью.

Плюс к тому ей надо было проверить электронную почту и ответить на ряд звонков. Она только принялась за работу, сидела за столом у компьютера, и тут зазвонил телефон.

– Служба безопасности, – ответила Джойс.

– Анжела Ферраза. Полиция Промис-Фоллз. – А ваше имя?

– Джойс Пилгрим.

– Вот что, мисс Пилгрим, есть основания полагать, что водопроводная вода в Промис-Фоллз отравлена или загрязнена, и это создает угрозу для здоровья населения. Вы должны предупредить всех, кого только возможно, чтобы не пили эту воду.

– Но как такое могло случиться?

– Нет времени объяснять. Все детали опубликованы на нашем сайте, можете сами проверить. Простите, но мне надо сделать еще миллион звонков.

И Ферраза отключилась.

Джойс, не выпуская телефона из рук, нашла номер лазарета при колледже. Она сомневалась, что в этот день там кого-то можно застать, но ей ответили после третьего гудка.

– Алло? – прозвучал в телефоне женский голос.

– Это Джойс Пилгрим из службы безопасности. С кем говорю?

– Это Мэйвис. Здравствуйте, Джойс.

– Привет, Мэйвис. Вот уж не ожидала, что застану вас на рабочем месте.

– Кроме меня, тут никого. Но кто-то должен дежурить, раз ребятишки остались в кампусе. Ничего, я не скучаю, есть что почитать.

– Никто из студентов с утра не заходил? Не жаловался на самочувствие?

– Нет. А что такое?

– Нам сообщили, что в системе городского водоснабжения произошли какие-то неполадки. И водопроводную воду пить нельзя ни в коем случае. Иначе можно заболеть.

– Сомневаюсь, что это нам грозит, – сказала Мэйвис.

– Почему?

– Колледж не подключен к системе городского водоснабжения. У города свои резервуары, вот уже много лет. А к нам поступает вода из источников, питающих пруд в Теккерее.

– И все равно, в случае… как они это называют, водоносный слой? На тот случай, если этот наш слой вдруг смешается с зараженным, держите ухо востро, ладно?

– Поняла.

– Я рассылаю всем подряд электронные письма с предупреждением и ссылкой на сайт полиции. – В колледже у всех сотрудников и студентов имелись электронные почтовые ордера и номера телефонов, так что информацию можно было распространить быстро.

Про себя Джойс отметила, что не знала прежде о том, что водоснабжение колледжа не зависит от общей городской системы. Интересно, что именно происходит на насосной станции в самой северной части колледжа?

А ведь надлежало бы знать.

Поговорив с Мэйвис, она принялась рассылать электронные письма, но прежде позвонила мужу. Тэд был дома, и она сказала ему, чтобы не смел пить воду из-под крана. Жили они в загородном доме, и вода поступала из личного их колодца. Но что, если источником водоснабжения этого колодца является все та же городская система водоснабжения?

Береженого бог бережет.

Телефон ее не переставал мигать все то время, что она здесь сидела, и Джойс решила, что теперь самое время проверить звонки.

Первые два поступили от желающих наняться к ней на работу. Джойс записала их имена и номера телефонов. После смерти Клайва и ее назначения осталась вакансия в службе безопасности, и она хотела провести собеседования с претендентами на следующей неделе. Она могла бы нанять даже двух человек, а не одного, если бы в существующем нынче штате инспектор Клузо^[5] хоть немного походил на Шерлока Холмса.

Третий звонок поступил накануне вечером, вскоре после десяти. И начинался следующим образом:

– О, привет. Это Лестер Пламмер из Кливленда. Наша дочь Лорейн посещает колледж Теккерея и решила остаться на лето, пройти пару курсов, и…

Тут голос дрогнул. Он откашлялся и продолжил:

– Лорейн посещает эти два курса и проживает в кампусе, и дело в том, что… Я бы попросил вас перезвонить мне сразу же, как только получите это сообщение. Пожалуйста, очень вас прошу. – Он продиктовал номер и повесил трубку.

Лорейн Пламмер. Джойс было хорошо знакомо это имя. Лорейн была одной из девушек, на которых совершил нападение Мэйсон Хелт. Джойс говорила с ней сразу же после инцидента, до того как возник Клайв со своими планами по поимке преступника. Конечно же, девушка очень испугалась, но не настолько, чтобы оставить колледж и уехать домой.

Возможно, что-то у нее изменилось.

Джойс набрала имя студентки в компьютере. Да, ее отец говорил правду, она действительно осталась в колледже на лето. И проживала в Олбани-Хаус, одном из старейших зданий общежития, которые во множестве были разбросаны по территории кампуса. И которое, подобно всем остальным, почти пустовало. И Джойс была готова побиться об заклад, что шумные студенческие вечеринки не мешают Лорейн спать или заниматься. Или же что она должна стоять в очереди, чтобы иметь возможность помыться в общем душе.

Возможно, Лорейн так до конца и не удалось оправиться от шока, вызванного тем нападением. Может, она просто боится жить в почти опустевшем помещении. А может, родители хотят перевести ее в другой колледж. Или же готовят иск против колледжа, вот и позвонили Джойс, чтобы выведать у нее какие-то инкриминирующие подробности.

А что, если семейство Пламмер ищет возможность обвинить во всем ее? Хотя совершенно ясно, что то была вина ее ныне покойного предшественника.

Есть только один способ выяснить это.

Джойс позвонила по указанному номеру. Ответили тотчас же, после первого гудка.

– Алло? – женский голос.

– Это Джойс Пилгрим, начальник службы безопасности колледжа Теккерей. Вчера вечером мне оставил сообщение некий Лестер Пламмер, верно?

– Да, это мой муж Лестер! Звонят из колледжа! – Через несколько секунд Лестер снял трубку.

– Слушаю, – сказал он. – С кем имею честь?

Джойс назвала свое имя и должность и спросила:

– Чем могу вам помочь?

– Мы никак не можем связаться с Лорейн, – ответил мужчина. – Она…

Тут трубку перехватила жена.

– Это Альма. Я мама Лорейн. Обычно мы говорим с дочерью как минимум раз в неделю. Мы звонили ей в четверг вечером, но она не ответила. И тогда мы оставили сообщение ей на мобильный, но и вчера она нам не перезвонила, так что…

Снова муж:

– Да, она не перезвонила, и это совершенно на нее не похоже. Но мы подумали, может, она просто оставила мобильник в комнате, а сама… Ну или же…

Или же у нее завелся парень, подумала Джойс.

– Но вчера вечером мы снова пытались, – сказала Альма, – но так и не дозвонились. А все ее друзья по колледжу наверняка разъехались, так что некого даже попросить сходить к ней и…

– Почему бы мне не заскочить и не сказать ей, что вы беспокоитесь? – предложила Джойс.

– О, нет! – воскликнула мать. – То есть, я хотела сказать, да, проверить не мешало бы, но только, пожалуйста, не говорите ей, что это мы вас попросили.

– Она у нас такая стеснительная, – добавил Лестер Пламмер.

– Но вы сможете перезвонить нам после того, как с ней повидаетесь? Очень вас прошу.

– Конечно, – ответила Джойс. – Сразу же свяжусь с вами.

Она отключилась и решила, что можно сходить в Олбани-Хаус прямо сейчас. Вышла из здания администрации и услышала где-то в отдалении, судя по всему, в центре города, вой сирен.

Своеобразное все же это место, колледж Теккерея. Вроде бы находится на территории Промис-Фоллз, но живет своей собственной отдельной жизнью. И сам представляет собой маленький городок со своим президентом, членами совета, своими правилами и законами.

Даже, как выяснилось, с собственной системой водоснабжения. Что, как поняла Джойс после недолгого разговора с Анжелой Ферраза, представляет собой сейчас значительное преимущество.

Садиться в машину, чтобы добраться до Олбани-Хаус, Джойс не стала. До этого здания всего пять минут ходьбы. Она вошла в холл и направилась к лестнице. Джойс до сих пор была уверена, что причиной, по которой родители Лорейн никак не могут связаться с дочерью, является парень, с которым у девушки роман. Когда говорят, что уезжают в университет за получением образования, романы и любовные интрижки подразумеваются сами собой. Потому как молодые люди впервые окунаются в самостоятельную жизнь, и родители за ними не следят и не подглядывают.

Когда ты в колледже, все благополучно ложатся спать, не дожидаясь тебя.

Стоило ей подняться на второй этаж, как в нос сразу же ударил…

Запах.

– Господи! – пробормотала Джойс.

Чем дальше она продвигалась по коридору, тем сильнее он становился, а когда она приблизилась к двери в комнату Лорейн, стал уже настолько невыносимым, что ей пришлось прикрыть краем жакета нижнюю часть лица.

Она постучала в дверь.

– Лорейн? Лорейн Пламмер? Это служба безопасности! Джойс Пилгрим. Мы говорили с вами недели две назад.

Ответа не последовало.

– Нет, нет, нет, – прошептала себе под нос Джойс и полезла в карман за ключами, позволяющими открыть любую дверь в кампусе.

Она опустила глаза, приготовилась вставить ключ в замочную скважину, и вдруг увидела, что из-под двери выползает лужа чего-то темного, какой-то густой жижи, похожей на нефть.

Джойс повернула ключ и распахнула дверь.

Она собрала в кулак всю свою волю, чтобы сдержать крик. Напомнила себе, что кричать шефу отдела безопасности не подобает.

Не надо было сюда возвращаться. Не надо было мне сюда возвращаться.

ВОСЕМЬ

Дэвид резко затормозил у дома Пикенсов, оставив на асфальте черную полоску от резиновых шин. Вышел из машины и подбежал к входной двери, даже не озаботившись постучать или позвонить.

– Марла! – закричал он.

– Дэвид! – откликнулась она. Он пошел на ее голос, который доносился из кухни, вошел туда, но не сразу ее увидел. Мэтью сидел у стола, привязанный к своему высокому стульчику, крутился и вертелся на нем, словно пытался понять, что происходит.

Дэвид обошел стол, разделочные столики и колонки со встроенными в них плитой и прочими принадлежностями, загораживающими вид, и тут увидел Джила Пикенса и Марлу, которая склонилась над ним. Джил лежал на боку, глаза у него были закрыты, рядом с головой – небольшая лужица рвоты.

– Дай я осмотрю его, – сказал Дэвид и оттеснил Марту. Он не стал переворачивать Джила из риска, что тот может захлебнуться, наклонился и прижался ухом к его спине.

– Что это ты делаешь? – спросила Марла.

– Т-с-с!

И сам затаил дыхание, прислушиваясь.

Потом поднялся.

– Он не умер. Слабое сердцебиение еще прослушивается. Надо доставить его в больницу.

– Я три раза звонила в «скорую», – сказала Марла.

– Джил! – окликнул Дэвид. – Ты меня слышишь? Надо вывезти тебя отсюда.

Джил издал еле слышный стон. Дэвид вовсе не был уверен, что даже с помощью Марлы сможет дотащить дядю до своей машины. Он взглянул на раздвижные двери, что открывались с кухни в выложенное камнем патио. Туда он Джила точно дотащит.

– У него что, сердечный приступ? Но ведь он в хорошей физической форме. Он тренируется.

– Возможно, все дело в воде, – произнес Дэвид.

– Что?

– Разве не слышала, что я сказал тебе по телефону? Вода может быть отравлена.

Ее глаза, покрасневшие от плача, вдруг резко расширились от страха. Она покосилась на Мэтью, сидевшего на высоком стульчике.

– О господи! О, боже ты мой! – она прижала ладонь ко рту. – Я дала ему бутылочку. И разводила смесь водой из-под крана!

Но у Мэтью пока что никаких симптомов не наблюдалось. Он не плакал и его не тошнило.

Лучше уж перестраховаться и тоже отвезти малыша в больницу, подумал Дэвид.

– Сейчас вернусь, – сказал он Марле. – Отопри эти двери.

Он выбежал из дома на улицу, сел за руль автомобиля. Въехал на дорожку, потом свернул на газон и проехал на машине между домом Пикенсов и соседским, нещадно приминая стебельки травы и оставляя темные проплешины во влажной почве.

Заехав в тыл дома, он резко свернул влево, и через несколько секунд автомобиль оказался в патио.

Марла уже открыла раздвижные двери и держала Мэтью на руках. Дэвид выскочил из машины, открыл заднюю дверь, вбежал в кухню и наклонился к Джилу. Обхватил его обеими руками, медленно приподнял и притянул к себе. Дядя всем телом навалился на Дэвида, и тогда тот поволок его из кухни во дворик. Навалился спиной на капот машины, затем вместе с Джилом переместился на заднее сиденье. Потом открыл дверцу с другой стороны и выбрался из машины.

– Давай залезай, – сказал Дэвид Марле. Та вышла из дома, не озаботившись закрыть за собой двери, и села в машину на переднее сиденье, крепко прижимая к себе малыша, нежно поглаживая ее головку, упершуюся ей в плечо.

– Что с ним теперь будет? – спросила она Дэвида, пока тот, проезжая между домами, выводил машину на улицу.

Дэвид на нее не посмотрел, но был уверен, что говорит она о младенце, а не о своем отце.

– Когда ты давала ему бутылочку? – спросил он.

– Ну, примерно час назад.

– Похоже, он в полном порядке.

– Я… я не знаю. Хотя да, вроде бы с ним пока все хорошо.

Впрочем, Дэвид так до конца и не был уверен, что всему виной отравленная вода. Но, допустим, это так. Но он понятия не имел, сколько должно пройти времени перед тем, как проявятся симптомы у человека, выпившего эту воду. Ведь вроде бы всех пострадавших сегодня рвало с самого утра.

– А когда ты приготовила эту смесь? – спросил Дэвид и покосился на заднее сиденье, посмотреть, как там Джил. У него возникло мрачное предчувствие: даже если он довезет Джила до больницы живым, вряд ли врачи сразу окажут ему помощь. Но, с другой стороны, куда еще его везти? Он понимал, что сегодня в больницу наверняка вызовут весь штат сотрудников, у которых выходные или отпуск, что, когда они доберутся до городской больницы Промис-Фоллз, медперсонал получит серьезное подкрепление.

– Сделала что? – спросила Марла. – Ты мне не веришь, что ли? Считаешь, что отец не болен, что с ним все в порядке?

Марла уже привыкла к тому, что люди часто переспрашивают ее об одном и том же, словно сомневаются в ее честности и здравом уме, а потому просто не расслышала вопроса, мысли ее были заняты другим.

– Когда ты приготовила эту бутылочку со смесью? – повторил свой вопрос Дэвид и покосился на нее.

– О, – протянула она и переместила головку малыша на другое плечо. – Это было… вчера. Да точно. Днем? Вроде бы днем. Я тогда приготовила с полдюжины таких бутылочек со смесью.

– Не сегодня?

Она отрицательно помотала головой.

– Не сегодня утром? – не отставал от нее Дэвид.

– Нет! Точно тебе говорю, вчера!

– Ладно, – сказал он. – А как ты сама? Пила утром воду из-под крана?

Марла снова призадумалась.

– Да я даже зубы не успела почистить. – Она повернулась, взглянула на отца на заднем сиденье. – Пап? Ты меня слышишь? Я люблю тебя, папочка!

– Хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала, – сказал Дэвид и протянул Марле свой мобильник. – Обзвони этих людей.

Она взяла телефон, взглянула на экран. И кивнула:

– Хорошо.

– Видишь телефон с именем Сэм? Набери этот номер.

– А кто это?

– Не важно. Давай набирай. Кто бы ни ответил, предупреди, чтоб не пили водопроводную воду. Может подойти женщина. Или мальчик.

Марла набрала номер, прижала телефон к уху.

– Звонит и звонит, – проговорила она.

Дэвид так крепко вцепился в руль, что даже костяшки пальцев побелели.

– Все еще звонит, – сказала она. – Гудков восемь уже было.

– А ты тот номер набрала?

– Да. Сэм. Тот самый. Уже десять гудков. Кто этот парень?

– Это не парень, – ответил он. Снял одну руку с руля, коснулся затылка, пригладил волосы, словно это помогало снять напряжение. Потом снова опустил руку на руль.

– Двенадцать гудков. Погоди. Может, стоит отправить сообщение?

– Ладно, не важно, – ответил Дэвид. Он уже отправил ей эсэмэску. И сейчас не видел никакого смысла в том, чтоб отправлять еще одну. Сэм всего-то и надо было заглянуть в свой телефон и увидеть, что она пропустила от него несколько звонков. – Можешь больше туда не звонить.

Марла отключилась и уже собиралась отдать телефон Дэвиду, как вдруг он зазвонил у нее в руке. Она испугалась, даже вздрогнула от неожиданности и тихонько вскрикнула.

– Это Сэм? – спросил Дэвид.

– Нет, не думаю. Алло?.. Нет, нет, вы набрали правильный номер. Да, это телефон Дэвида. Он за рулем, ведет машину. А это Марла. Кто-то хочет с тобой поговорить, – сказала она Дэвиду.

– Кто именно?

Марла спросила:

– А кто это говорит? Рэнди? Какой Рэнди?

– Нет, – сердито буркнул Дэвид.

– Он сейчас не может с вами говорить, – сказала Марла. – Мы едем в больницу. Мой отец, он… – Тут Марла умолкла на несколько секунд, слушала, что ей говорят, затем протянула мобильник Дэвиду. – Он говорит, что это очень важно.

– Господи, – прошипел Дэвид, хватая мобильник. – С этим можно было и подождать, Рэнди.

– Послушай! Это важно! Городская вода может быть…

– Да знаю я!

– …отравлена! А ты, Дэвид, делай то, что должен. Помоги отцу этой женщины.

– Это мой дядя, – сказал Дэвид.

– Бог мой, мне страшно жаль, – сказал Рэнди Финли. – Как он?

Дэвид покосился в зеркало заднего вида.

– Не очень.

– Чем я могу помочь?