Loe raamatut: «Одна из историй. Часть 1»

Глава 1. Петля времени

Представьте себе: бар, десяток людей неспешно пьют алкогольные напитки. Играет музыка, среди разных шумов различимы смех, громкие возгласы и звуки чокающихся стаканов.

Почему они здесь? У каждого своя причина. Вы заходите в этот бар, и вот перед вами несколько совершенно разных историй. И представьте: вы знаете их конец.

Две симпатичные стройные подруги, которым около 20 лет, и они пришли чисто «потусоваться», но не отрицают возможности кого-то найти. Одна из них открыта к связям на одну ночь или, если повезет, на несколько ночей. У другой же есть парень, которому она написала час назад сообщение «Мы пошли гулять с подругой, буду ехать домой – напишу» и в конце сообщения добавила целующий смайлик. В пределах приличного она флиртует с подходящими к ней мужчинами, но не ради секса, а скорее ради бесплатных коктейлей. Первая из девушек уже научилась использовать мужчин, другая еще не разобралась, чего хочет. Через несколько лет первая узнает, что такое любить кого-то по-настоящему, но эта «любовь» её будет использовать, также, как она сейчас других, и выжмет с нее все соки до последней капли. И она подсядет на различные рецептурные препараты, в том числе ксанакс¹, пока однажды с ней не случится смертельная передозировка. Никто не будет знать, случайно или специально это произошло.

Вторая девушка случайно забеременеет и родит ребенка, но отец ребенка испугается ответственности и бросит её, и она будет несколько лет жить в нищете на квартире у своей мамы, пока не найдет следующего мужчину. Потом родит от него, и вскоре сама же уйдет с детьми к другому, от кого родит еще двоих детей, при том непланируемых. А после несколько лет будет работать в буфете какого-то небольшого кафе, ненавидеть свою жизнь, и потому отыгрываться на своих детях и смотреть, как каждый второй вечер ее пьяный сожитель бьет их, а порой и её саму. Она уйдет от него только тогда, когда после очередного его пьяного дебоша ее первый ребенок останется инвалидом. В старости она переживет два инсульта, и хорошо, что ее дети будут стараться ей помочь оплатить лечение и отправят на реабилитацию, но ей этого будет недостаточно. Ее последний вздох произойдёт в 73 года, в палате реабилитационного центра для престарелых, где до этого целых три недели она будет ждать хоть одного звонка от кого-то из своих детей, но не дождется.

Не слишком позитивные истории, верно? Но вернемся же в бар, где эти девчонки этого сейчас не знают, в данную минуту им хорошо, у них есть алкоголь и молодость.

Идем дальше. У барной стойки стоят два парня. Им по 25-27 лет на вид, один из них хорош собой и очень себя любит, обычно предпочитает секс на одну ночь, потому что всё еще не может забыть свою бывшую, но никому об этом не говорит. Второй худощав, имеет проблемную кожу лица, но умело прячет ее за двухнедельной щетиной. Ему как раз хочется найти девушку на долгие отношения, но он не говорит об этом своему другу, так как знает, что тот начнет его осуждать и убеждать, что все девушки – легкомысленные стервы. Они уже обратили внимание на тех двух девушек и уже перекинулись пару-тройкой слов, кому какая приглянулась. Но у них ничего не выйдет. Первой из девушек понравился тот, который красив, но так как ее подруге не интересен другой парень с щетиной, по правилу женской солидарности они обе оставят тех двоих парней в баре и уйдут танцевать в клуб. Парни останутся в баре, пофлиртуют еще с несколькими представительницами женского пола и разъедутся. Через несколько лет один из них, который хорош собой и самолюбив, на удивление всем женится, но вскоре все узнают, что его жена была беременной на момент свадьбы, и это было основной причиной брака. Он проживет с ней восемь лет и уйдет к другой, молодой наивной девчонке, которая влюбится в него без памяти. Они проживут вместе 20 лет, он откроет свой небольшой бизнес, будет неплохо зарабатывать, у них будет тоже ребенок, и так пока он снова не найдет молодую любовницу, но последняя клюнет уже исключительно на деньги. Его жена узнает об этом, но ей не захочется ничего рушить, и она продолжит делать вид, что ничего не знает. Он умрет от инсульта в 72, а она проживет до 89, но будет винить себя, что не ушла от него в тот момент.

У его друга, который худощав и более скромен, судьба сложится по-другому: он переедет в другую страну, будет работать электромонтажником и найдет себе там девушку. Он не будет любить её, но отсутствие самоуверенности в себе не даст ему храбрости искать другую. Он женится на ней, у них тоже будет ребенок, пару раз он ей изменит, но ничего не скажет, и в общей сложности они проживут вместе 30 лет, пока она не заболеет раком. Когда та будет умирать, он поймет, как сильно ее полюбил за эти годы, и лишь его последняя фраза ей «я люблю тебя, милая» будет единственной за всю их совместную жизнь сказанной искренне.

Вы всё еще читаете? Вам не стало скучно? Тогда мы переходим к следующему столику.

Там сидит одинокий уже седой мужчина. Он одет в простую клетчатую рубашку, имеет небольшой пивной живот, и в руке держит телефон старой модели. Ему около сорока лет и нет, он никого не ищет в этот вечер. Через год к нему вернется жена, которая ушла от него совсем недавно, забрав детей. Она надеялась найти кого-то другого, более состоятельного, и кто готов был бы содержать ее и детей, ведь сама она работать не привыкла. В итоге после ее возвращения они проживут вместе до конца жизни, хотя последние 14 лет будут спать на разных кроватях, но при этом в одной квартире, так как другого жилья ни у кого из них не будет. Взрослые дети будут их изредка навещать, но без особого энтузиазма. Сейчас же этот мужчина заглушает свои приступы самобичевания алкоголем.

Ладно, заканчиваем обход посетителей. Впереди мы видим трое студентов: потенциальную парочку и одну девушку, которая явно себя чувствует лишней. Видно, что ей нравится парень рядом, который уже в паре с другой на этот вечер. Их история… впрочем, тоже уже вам знакома. Парочка не продержится и года, а девушка постарается утопить в своем сердце чувство любви, впоследствии выучится на финансового аналитика, и у нее будут отношения с ее коллегой, простым воспитанным парнем из хорошей семьи. Начав с ним встречаться, она решит: «стерпится-слюбится». Отношения продлятся два года, а потом она поймет, что любовь так и не пришла, и останется одна, пока в 31 год не обратится в клинику, чтобы зачать ребенка от донора спермы. Она родит и вырастит одна ребенка, по ночам запивая свое одиночество вином. Лишь в 46 лет ее полюбит взаимно достойный мужчина, но только их счастье продлится от силы лет десять: врачи поставят ей неверный диагноз, и она умрет раньше времени. Кстати, любопытный факт: в данный момент парню из той самой потенциальной парочки эта девушка, будущий финансовый аналитик, нравится больше, чем девчонка рядом с ним, но он считает, что та слишком сильная для него по характеру. Но более занимательный для вас факт, что через 25 лет именно он и станет тем самым достойным мужчиной для нее, встретит ее случайно, но, как мы уже сказали, им останется лишь 10 лет быть вместе. Время – цена его трусости сейчас.

Вы идете дальше, и там, в конце бара, где меньше всего освещенности, сидит одна девушка. Она словно призрак в этом заведении, ее никто не замечает, и пьет она бесцветный коктейль, который из-за веточки розмарина в нем напоминает джин с тоником. На вид ей 25–28 лет, но периодическая неврастения и очень задумчивый взгляд дают понять, что она прошла больше испытаний, чем многие в ее возрасте. Внешности этой девушки нестандартная: фигура неидеальна, но достоинства есть и умело подчёркнуты, немного широкое лицо, но в целом приятные черты и в меру яркий макияж. Она предпочитает полуделовый стиль одежды, об этом говорят недешевая на вид блузка и хорошо сидящие на ней джинсы. Что она здесь делает? Какова ее история? На удивление вы не можете прочитать ее будущее и потому подходите к ней. Она вас видит и на ее лице вдруг появляется обаятельная широкая улыбка. Видимо, она часто улыбается, потому что так проще скрыть свои эмоции при незнакомце.

– Мия. Меня зовут Мия, – она приветственно пожимает вам руку.

Естественно, вы спрашиваете у Мии, что она здесь делает и почему одна.

– Так сложилось, – пожимает плечами та. – Я не знаю, что мне делать дальше.

– Несчастная любовь? – первое, что вам пришло на ум.

– Частично, – усмехнувшись, отвечает та.

– Проблемы с деньгами?

– Это решаемо, – Мия пожимает плечами и улыбается.

– Родители?

– Прошедшая тема, – снова коротко отвечает девушка.

– Здоровье?

– Опять же, решаемо, – Мия делает глоток своего напитка и пристально смотрит на вас.

Вы в недоумении. Казалось бы, вот они основные причины печали у людей – любовь, деньги, здоровье.

– Так что же? – спрашиваете вы. – Почему ты не знаешь, что делать дальше?

Возникает некая пауза. Мия поджимает губы, будто размышляя, что ответить.

– Все мои ответы на ваши вопросы, которые вы задали и, быть может, еще зададите, сводятся в одно понятие, которое не решается просто так – одиночество.

Легкая усмешка промелькивает на вашем лице. Всего-то. Она одинока, и ей просто скучно.

– Мия, жизнь коротка. Тебе нужно использовать это во благо себе, – говорите вы. – Это свобода, у тебя развязаны руки, и ты можешь наслаждаться временем с кем угодно.

– Я уже это слышала, – сухо прерывает вас она. – Вам легко судить, когда вы не знаете человека. Не знаете его прошлого. Вы удивитесь, но все люди в этом баре имеют свою историю.

– Да, имеют. Я вижу их будущее. Оно действительно не простое.

– Я не про будущее говорю, – возражает Мия. – А про прошлое. В нем формируется человек. А будущее – это лишь следующая стадия прошлого. Вы видите будущее всех этих людей, но эффект бабочки никто не отменял: измени хоть что-то в их прошлом, изменится и дальнейший сценарий.

Девушка делает пару глотков коктейля и внимательно ждет вашего ответа. Но вы немного растерялись после ее слов, и Мия это понимает:

– Если вам нужно подоходчивее, спросите у бармена.

Бармен! Вы совершенно забыли, что в баре есть еще один немаловажный участник происходящего. Вы вглядываетесь в его будущее, и по телу пробегает дрожь. Этот парень с татуировками на обеих руках и ярко голубыми глазами должен быть скоро… мертв. Но сейчас он стоит живой и разливает напитки. Вы начинаете понимать, что в его будущем написана смерть уже в ближайшие дни. В своем видении вы видите его падающим с крыши.

– Что вы увидели? Опасность? Смерть?.. – спрашивает у вас Мия.

– Да, он занимается паркуром, и через два дня прыжок будет неудачным. А как ты это поняла?

– Смерть преследует его по пятам, так как он сам за ней гоняется.

– Но как-то же до этого он ее избежал!

Тень усмешки словно экзаменатор пробегает по лицу Мии на вашу реплику.

–Да, но наступит момент, когда не избежит, – изрекает она. – Его хобби прыгать по крышам является спасением от скуки и разочарования в этой жизни. Адреналин его как будто бы лечит. И его зависимость от риска, от этих экстремальных ощущений взята из прошлого. Когда-то его, уже в сознательном возрасте, усыновила из детского дома пара порядочных людей, но у них был и свой ребенок, поэтому судьбу этого мальчишки они порой, сами того не ведая, пускали на самотек. С 15 лет он уже с друзьями лазил по крышам, заброшенным домам, курил марихуану и мечтал стать инструктором параплана, ну или каскадером, или может танцевать брейк-дэнс… – Мия на секунду задумалась, потом сделала глоток своего напитка и продолжила: – В общем, семья, окружение, общество в целом постепенно формировало его. С девушками проблем вроде бы и не было, но тем не менее сейчас он стоит у барной стойки, делает коктейли, наливает пиво, а где-то в глубине души думает о том, что ему никому не хочется писать о том, как прошел его день, и это грустно. И тогда он снова пойдет через два дня с друзьями на закрытую стройку, и там он не найдет в себе причины не искать адреналин снова. Ему скучно. Скучно до смерти даже. – на последней фразе она холодно улыбнулась. – Вообще жаль. Бармены – моя слабость.

Недоуменно поведя бровью, вы переводите взгляд с Мии на бармена и обратно.

– В каком плане слабость?

С загадочной улыбкой Мия в ответ легко пожимает плечами.

– Ладно, – после паузы, вы продолжаете разговор. – Ты сказала, что, твое присутствие здесь сводится к одиночеству, верно? То есть твое прошлое привело тебя сюда?

– Именно, и умение использовать или не использовать это прошлое формирует мое будущее. В прочем, у вас также.

– Я не могу понять, почему я не вижу твоего будущего, хотя вижу его у остальных.

– Будем считать, что мы с вами особенные, – поведя бровями, отвечает Мия и улыбается. – А как вы думаете, что эффективнее – знать прошлое или будущее человека?

– Будущее конечно же!

– Будущее знать интереснее. Но если вы хотите повлиять на чью-то судьбу – эффективнее знать прошлое. – Мия откидывается назад, и движением руки просит бармена повторить ее коктейль. – К слову, о бармене. Да, вы знаете, что через два дня он упадет и разобьется на смерть. И эта деталь вы можете изменить легко. Достаточно лишь не дать ему туда поехать. Но судьба мелочами не занимается и свои сценарии на долгий срок не откладывает. Этот парень – сформированная прошлым личность, и он в очень скором времени опять придет на смертный одр по собственной глупости. Если только кто-то не повлияет сильнее, тем самым изменив его судьбу не на пару дней.

У вас на слова Мии появляются возражения.

– А как же люди, которые погибают в катастрофах? Если так рассуждать, их прошлое к нежданному концу по вине технического или природного катаклизма не вело!

– Всему свои предпосылки, – Мия вздыхает и берет в руки только что принесенный новый стакан с алкогольным коктейлем от бармена. – Мы еще затронем с вами этот вопрос. Кстати, вы наверняка уже прочитали будущее многих людей здесь. Мне кажется, вы согласитесь со мной, если я скажу, что их будущее определено их поступками сейчас и в прошлом.

– Иногда они не сами совершают поступки, влияющие на их жизнь, – возражаете вы.

– Верно, еще с ними совершают поступки другие люди. Например, те два парня. Тот, который уверен в себе, был единственным ребенком в семье, и вырос в безграничной любви своей матери. Этим сформированы его настоящее и будущее. Он привык, что его любят женщины, и не стремится давать свою любовь в ответ. А второй парень вырос в простой семье, где отец был таксистом, а мать – обыкновенным кассиром в маленьком продуктовом магазинчике. Достатка в деньгах особого не было, и времени свободного у родителей тоже. Тем не менее, они старались вкладывать в него какие-то устои и правила старых поколений, каким быть и что ценить. Периодически кто-то из родителей, особенно отец срывался из-за переработки и ругал мальчонку за проступки больше, чем надо, поэтом он не до конца в себе уверен сейчас и порой предпочитает довольствоваться тем, что есть.

– У тех двух девушек ты, разумеется, тоже видишь прошлое и считаешь его фундаментом их дальнейшей жизни? – спрашиваете вы, головой кивая в сторону двух подруг у барной стойки.

– Да, там тоже всё относительно просто. У первой, которая сейчас ищет внимание мужчин, было много дозволенности в детстве и свободы. Мать была дважды замужем, и сейчас уже встречается с третьим, и этим показала дочери, что мужчинами можно вертеть, если ты стройна и мила на личико. Поэтому она и не заморачивается какими-то планами, как заработать на жизнь. А вот у второй вроде бы тоже родители разводились, но ее очень любил отец всегда и недавно, ему поставили диагноз – рак с прогнозируемым остатком жизни год-два. И ей одиноко, она хочет найти мужчину такого же как отец, и родить ему детей. Ей очень хочется семьи, но мать ей недостаточно рассказывала, что еще важно помимо семьи и как надо выбирать мужчин. С этого и начнутся её ошибки в жизни, – после этих слов Мия встает из-за стола и добавляет:

– Я пойду, схожу в уборную, а вы пока закажите мне еще, пожалуйста, джин с тоником.

Глава 2. Мерзкие взрослые

В бар зашла группа подростков. Это были четверо парней и три девушки лет 18. Выглядели они не бедно, и было видно, что большая часть этих ребят – дети из состоятельных семей. Их поведение было, мягко говоря, отвратительным. Одна девушка французским поцелуем на общее обозрение впилась в одного парня, который засунул руки к ней под юбку, абсолютно не стесняясь публики. Другие громко кричали, делали селфи, и подгоняли бармена быстрее их обслужить.

Почему-то не хотелось заглядывать в их будущее. Хотелось думать, что еще их прошлое, быть может, пока не такое отвратительное.

– Один из них недавно сбил ребенка пьяным на скорости около 100 км/час в городе, – прерывает ваши размышления Мия, вернувшись на свое место. – И уехал. Да, придорожная камера зафиксировала номера его машины, но его папочка использовал свои связи в мэрии, и потому об этом никто не узнал. А девочке было всего девять лет. Ее очень любила мать, у которой не было больше детей. Сейчас она пьет почти каждый день и не хочет больше жить. Вы видите его будущее? Вон того, блондина в кожаной куртке.

Слушая Мию, у вас в горле встал ком. Вы растеряно молчите, и сделав пару глотков из бокала, наконец отвечаете:

– Сейчас он пропивает деньги отца, через год его отправят учиться в Кембридж, опять же, за отцовские деньги. Там он по пьяной волне изнасилует одну из студенток, и его отчислят, но дело не заведут. Он вернется сюда, и отец заставит его найти работу, однако через год сжалится и выделит ему капитал на открытие своего предприятия. Однако долго свой бизнес этот парень не удержит. Через два года инвестиции сгорят, и в итоге его к себе на работу возьмет отец. После смерти того наследником станет, разумеется, его непутевый сын, которому на тот момент будет 29. Компания будет идти на дно из-за его действий, и один из вице-директоров предприятия, будучи умным человеком с опытом, сделает так, что через пару лет активы предприятия перейдут партнерской компании, а наш мальчишка к 35 годам станет обыкновенным представителем среднего класса. Это хорошо еще, что он женится и по знакомству найдет работу менеджером в страховой компании. Умрет спустя пару десятков лет от цирроза печени.

Мия кивает, когда вы закончили свою речь, будто бы согласившись, а затем спрашивает:

– Вы когда-нибудь задумывались, откуда обычно берутся мерзкие взрослые? Люди, которые ставят себя выше других, наполняя своим эгоизмом всё окружающее пространство?

Вы с любопытством смотрите на Мию, тем самым даете понять, что ответа у вас нет.

– Ответ очень прост: из мерзких детей, – коротко изрекает та. – Мы все рождаемся в одинаковом положении, но гены, воспитание, обстоятельства формируют из нас определённый тип личности. И чем старше ребёнок, чем больше проявляется та самая мерзость. Кому-то родители дают всё, не позволяют думать о цене и последствиях. Кого-то наоборот, жизнь с детства ставит в узкие рамки, и в какой-то момент ребёнок, на пороге взрослой жизни, ломается, и становится моральным уродом, в отместку ломая жизнь других. Ещё в школе происходит расслоение, когда мерзкие дети вводят в так называемую моду ту самую мерзость, унижая и оскорбляя не таких, как они. И в итоге количество мерзких взрослых на нашей планете увеличивается с каждым годом.

– Мия, – прерываете вы девушку. – Мерзких, как ты говоришь, взрослых было предостаточно всегда. Просто сейчас другие обстоятельства, им дано больше свободы.

– Отчасти вы правы. Но я, будучи ребенком, попала как раз на тот переходный период смены тысячелетий. И тогда менялись не только цифры календаря, менялась мода, глобальное мышление. И да, людям дали больше свободы, возможностей, технологий, и вот, таким образом от безделья появилась мода «на обложки». Нам важнее вся эта мишура – показать, что мы богатые, потратить десятки, сотни тысяч евро на свадьбу, помолвку, день рождения, похороны, черт возьми. Покупать себе брендовые вещи, делать себе пластические операции и инъекции не потому, что надо для здоровья, а потому что хочется или скучно. Из серьезных проблем мы имеем только такие: в каком наряде, куда сходить показаться, как набрать подписчиков в инстаграме или тик-токе. Вы понимаете, нас окружает одна фальшь. У нас скоро не останется среднего слоя населения, а будут лишь те, кто будет думать о том, как выжить, и еще будут те, то будет думать куда себе вкачать ботулотоксин² и какую дизайнерскую тряпку еще купить. А еще есть подражатели – они будут скорее из первого слоя, но отчаянно буду показывать, что ближе ко второму. Их легко будет узнать в общественном транспорте, к примеру, когда те будут ехать в дорогих вещах и с телефоном последний модели, взятых в кредит. И подрастающие дети также будут думать, что главное то, что снаружи, а не внутри. Мораль сейчас стала товаром, которая измеряется в деньгах.

– Честно, я ощущаю в твоих словах гнев. Ты словно на кого-то злишься, – прерываете вы Мию.

– Я встречала таких и не раз, – вздыхает девушка. – И мне грустно, что люди сейчас чтут не те тенденции.

– Мия, – сделав глоток из стакана с напитком, неожиданно для себя вы решаетесь попросить. -Расскажи о своем прошлом.

Мия сощуривает взгляд и с любопытством смотрит на вас.

– Вы уверены, что хотите сидеть здесь очень долго и слушать все это?

Вы киваете, и, откинувшись на спинку стула, скрещиваете руки, показывая свою готовность слушать Мию. Та, в свою очередь, выдерживает паузу, будто раздумывая, стоит ли это того, а затем начинает:

– Я родилась в семье моряков. Хотя семья моя уже была неполноценной с самого начала. Отец познакомился с матерью, когда они оба работали на судне, и у него уже была семья. Я стала случайным ребенком. Отец ничего не хотел знать даже о моем рождении – так сказала мне мать. Но я до сих пор не знаю, правда ли это. Она любила его – в этом я была уверена, потому что каждый раз наш разговор о нем либо обрывался в самом начале, либо доводил ее до слез. Когда мне было около пяти лет, моя мама вышла замуж за другого мужчину, к слову, также моряка. Через полтора года у них родился сын. Он стал центром вселенной, и пока с ним, еще малышом, нянчились, я сидела дома одна. У меня не просто не было друзей, я даже не видела вживую детей моего возраста. И ко всему прочему, природа решила наградить меня не самой милой внешностью, а также сбоем в обмене веществ: в шесть лет я, непонятно с чего, начала набирать вес, и произошло это буквально в считанные месяцы. И вот представьте, абсолютно необщительный, неуверенный в себе ребенок с лишним весом приходит в первый класс, где уже есть немалая часть потенциально мерзких взрослых! Разве может что-то быть дальше хорошее?

Вы отрицательно качаете головой.

– Вот и я о том же, – изрекает Мия. – В общем, мои круги ада начались еще в школе. Я помню всё фрагментами. И многие из них, увы, крепко отпечатались в голове.

***

– Я не пойду в столовую! – крикнул кому-то худощавый парень на весь коридор, наполненный школьниками. – А иначе стану таким же жирным как она! – он показал своим тощим пальцем на меня.

Подростки, стоящие рядом, громко рассмеялись. Это были мои одноклассники. Переполненная неловкостью, я стыдливо опустила голову. Красивая жёлтая кофточка со стразами, подаренная мне крестной моего брата, не оправдала надежд. Так хотелось хоть в ней скрыть излишнюю полноту своей бесформенной фигуры, не такой, как у её сверстниц. Мне тогда было всего лишь десять лет.

Кто-то из моих одноклассников подошел и пнул мой потрепанный тяжелый рюкзак. Это было модно – поиздеваться надо мной. Все смеялись, я молчала.

В моем классе лидерами были те, кто были самыми смелыми и отвязными бунтарями, учились плохо и уже с 12 лет курили, пили, имели отношения с противоположным полом, кое-то из них даже утверждал, что были уже и интимные. Стандартная в общем-то ситуация для многих школ.

Я помню тот день до мелочей. Меня унизили при всех, и это было не впервые. Но именно тогда я помню цвет стен коридора, серое небо за окном, номер кабинета у которого мы стояли – 304. В этом же кабинете был мой любимый предмет, математика, и одновременно там был мой самый нелюбимый преподаватель. Старая учительница, которая всегда всем улыбалась, а на деле нисколько не разбиралась в людях и позволяла своим прихотям быть выше справедливости. Именно у нее, в этом кабинете номер 304, происходило большинство «фрагментов», которые я помню.

Прозвенел звонок. Дети один за другим лениво и нехотя стали заходить в кабинет. Со мной мало кто хотел сидеть (в первых классах у меня было три подруги, но одна очень быстро перешла в другую школу, другая училась в параллели, а третья часто отсутствовала), поэтому та старая учительница посадила меня с самым отвратительным учеником класса, назовем его для упрощения каким-то простым именем, например, Иво. Я неоднократно просила пересадить меня, но та старушка меня и слушать не хотела. Этот вечно ухмыляющийся безрассудный мальчишка был уже тогда обречен, несмотря даже на то, что ему было чуть больше 11 лет. На переменах он в лучшем случае бегал курить со старшеклассниками, а в худшем – выискивал, где бы что и у кого утянуть или над кем бы поиздеваться. И нет, он не был из неблагополучной семьи. У него были добрые заботливые родители, которые сутками работали, чтобы обеспечить Иво всем лучшим. Но бедному Иво всё-таки чего-то не хватало. Ко мне он относился также, как и практически все остальные: презрительно и надменно, но проявлял этой с ещё большей жестокостью.

– Ого, ты принесла учебник! Не тяжело? – язвительно спросил он у меня, усевшись на своё место.

– Тяжело, – тихо ответила я, пытаясь не вдыхать запах сигарет, которым весь пропах Иво после перемены. Мой рюкзак и правда был очень тяжёлым. В классе существовало правило, по которому соседи по партам договаривались носить учебники по очереди, но не в моем случае. Иво редко появлялся в школе и не всегда даже ручку при себе имел. Я носила все учебники одна, развивая себе тяжёлым портфелем сколиоз раннего возраста.

Иво бросил на меня очередной насмешливый взгляд и, выхватив резким движением из моих рук пенал для карандашей и ручек, начал оттуда всё вытряхивать на парту.

– Что ты делаешь?! – я попыталась забрать пенал из рук малолетнего негодяя.

– Иво, Мия, тихо! – раздался голос учительницы, прервав начинающуюся суматоху.

– Мия, ты должна помогать Иво, а не играть с ним в любовные игры!

Учителя редко умеют шутить, и этот случай не был исключением. Однако волна едких смешков всё равно прокатилась по классу.

− Но я… я помогаю, а он не хочет, − чуть слышно ответила я. Тогда я не умела держать зла, была очень ранимым домашним ребенком и старалась всегда доказать всем, что могу быть полезной.

− Хорошо, − прищурив взгляд, строгим голосом старушка-учительница. – Подойди ко мне после урока.

Прозвенел звонок. Я собрала вещи в сумку и, дождавшись, пока большая часть одноклассников выйдет из класса, подошла к учительскому столу.

− Вы просили подойти… − я нерешительно начала разговор.

− Да, Мия, это по поводу твоей последней контрольной, − учительница выдержала паузу и посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом. – Ты единственная из класса решила последнее задание, которое было дано из школьной программы высшего уровня. Может ты в этом году попробуешь свои силы в отборочном школьном туре на участие в районной олимпиаде по математике?

Я была немного взволнована этой новостью, но в то же время обрадована. Впервые мне удалось в чём-то выделиться среди остальных. Моя наивная детская душа трепетала от радости. «Я смогу быть полезной!», – думала я в тот момент. Меня записали на отбор.

Уроки закончились, и я отправилась домой. Идти было недолго. Мы с мамой и братом жили недалеко от школы, в небольшой квартире на окраине района. Моя мать была властной женщиной и категорически отказывалась принимать не подходящий по её плану расклад событий, в прочем, как и мнение других. Единственным человеком, в котором она души не чаяла, был её сын, он же мой брат – опять же, для обозначения назовем его, к примеру, Алек. Я уже о нем упоминала ранее, тот самый, который с рождения стал центром вселенной нашей семьи. Он был младше меня на шесть лет и только в этом году пошёл в школу. Моя мать ещё с его рождения верила, что у Алека большое будущее и всех в этом убеждала. Те, кто хоть как-то пытался противоречить суждениям влюблённой до безумия в своего сына женщины, автоматически заносились в «чёрный список».

Придя домой, я почувствовала вкусный запах свекольного супа, приготовленный мамой. Надо признать, готовила она вкусно. В животе урчало после голодного дня, состоящего из семи уроков, факультатива и репетиции в театральном кружке, в который я начала ходить пару лет назад, так как мне нравилось выступать на сцене. Я не ходила обедать в столовую как все дети по простой причине: у меня практически никогда не было карманных денег. Моя мама обычно выделяла мне деньги строго, когда того требовали в школе на что-то вроде обязательных экскурсий и различных мероприятий.

– Как прошёл день? – моя мама зашла на кухню в тот момент, когда я в нетерпении искала черпачок, чтобы налить себе в тарелку суп.

– Отлично, – я на мгновение отвлеклась от поисков и обернулась, в моем сердце уже трепетала радость от того, что я расскажу это маме.

– Ну, ну, рассказывай, – моя мать присела на стул и с интересом посмотрела на меня.

– Я была сегодня на факультативе по математике, и знаешь, что? Мы готовимся к олимпиаде! – с гордостью ответила я и посмотрела на маму в ожидании похвалы.

– Хм, – задумчиво протянула она и уголки её губ чуть приподнялись, – очень хорошо, молодец! Это куда полезнее, чем твой театр. Умные люди многого добиваются в жизни.

– Спасибо! – налив себе в тарелку суп, я села напротив. – Знаешь, о чём я мечтаю?

– И о чём же?

Зачерпнув ложку супа и проглотив его, я громко и с гордостью ответила:

– О том, что я после школы выучусь на какую-нибудь важную должность юриста или того, кто управляет компанией, стану очень богатой куплю тебе большой дом, ‒ я даже на этом моменте вытянула руки в ширину, ‒ и какую захочешь дорогую красивую машину!

Детским языком я несла бред, но мысли у меня были чистые и искренние: я хотела, чтобы мной гордились.

– Скорее, это сделает Алек, – усмехнулась в ответ моя мама. – Кстати, пора его будить, а то уже полдень.

В те годы я была очень привязана к ней и ее мнению. Моими любимыми моментами тогда было, когда она, почитав сказки на ночь Алеку, подходила ко мне и желала спокойной ночи, гладя рукой по волосам.