Maht 1280 lehekülgi
2013 aasta
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
Raamatust
Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России).
Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и давние, ставшие уже классикой, вещи (ранние рассказы и роман «Время ночь»), и новая проза, пьесы и сказки. В книге читатель обнаружит и самые скандально известные тексты Петрушевской «Пуськи бятые» (которые изучают и в младших классах, и в университетах), а с ними соседствуют волшебные сказки и новеллы о любви. Бытовая драма перемежается здесь с леденящим душу хоррором, а мистика господствует над реальностью, проза иногда звучит как верлибр, и при этом читатель найдет по-настоящему смешные тексты. И это, конечно, не Полное собрание сочинений – но нельзя было выпустить однотомник в несколько тысяч страниц… В общем, читателя ждут неожиданности.
Произведения Л. Петрушевской включены в список из 100 книг, рекомендованных для внешкольного чтения.
В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.
Прекрасная литература, но отнюдь не легкое чтения. Очень велика концентрация событий, переживаний, и множество мыслей вызывает каждая ситуация. Причем все, о чем пишет автор, так или иначе хорошо знакомо каждому из нас. И это чтение учит нас смотреть на любое событие с разных точек зрения. Рекомендую почти все.
Литература Петрушевской для вдумчивого и неспешного чтения. Здесь нет головокружительных поворотов сюжета, нет захватывающей интриги, но это замечательные вещи, которые обращают наши мысли к сути окружающего мира, заставляют задуматься о смысле жизни вообще. Хорошая книга.
Книга хорошая , впечатление оставила тягостное.
Ни единого счастливого героя, череда несчастий и нелепых случайностей, мрачное смирение перед бессмысленной и беспощадной судьбой, а бунт обречён, а выход- только в петлю или с балкона. Автор виртуозно полосует неумолимыми штрихами свою картину этого мира- с каким – то усталым полупрезрением- полусостраданием, с горькой усмешкой
Мастерски, до дурноты, до мурашек -живо, с фотографической точностью- автор выхватывает – детали ситуаций и черточки персонажей- в духе смутно припоминаемых где- то давно краем уха услышанных сплетен бабушек, соседок…
Зловеща узнаваемость этих мелочей, едва слышной фоновой музыкой- тоска. И совсем не мандельштамовское" милое и ничтожное , а невыносимая убожество обыденности.
Вселенная автора- наш простой обычный мир, но словно показанный под одним строго определенным углом, не то, чтобы поверхностно или однобоко, но, на мой взгляд, искаженно ,словно, серия фото с чрезмерно сильным увеличением, когда вместо лица вцелом зияют отчётливо огромные поры.
Не рекомендуется склонным к депрессии. В качестве эпиграфа подходит: « Все тлен и суета сует.»
Даже природа, даже красота- тягостны и полны безысходности.
Телесность, жизнь плоти в книге подана не как естественное , а скорее как нечто неприличное, болезненное, досадная и разочаровывающая необходимость, пугающая зависимость
Читалось бы на 1 м дыхании ,если б не непреодолимое желание вырваться из этого ракурса, среза бытия в обычный, многомерный, яркий реальный мир, где у всего есть глубина и обратная сторона
Люблю Петрушевскую. Пишут, что тягостно – а мне кажется, просто жизненно))) Прочла с удовольствием! Тоски не вызвала, скорее размышления, восхищение точностью наблюдений.
"Сказка должна быть с хорошим концом. Сказка с плохим концом - все равно что камень в конфетной обёртке." (Из интервью с Людмилой Петрушевской в программе "Отцы и дети" на р/с "Серебряный дождь". 06.03.2015)
"Подойдя, чудо стало неизвестным простым человеком, и всё. Отошло - опять превратилось в любовь..." ("Колыбельная птичьей родины")
"Спасти мало, это один порыв и момент, а спасённую куда теперь девать?" ("Детский праздник")
"Девушки всегда знают, как реагировать на тех, кто по ним сходит с ума. Так, про себя, девушки испытывают что-то вроде щекотания души, когда на них смотрят определенным взором. Но показывать этого нельзя! Равнодушие и еще раз равнодушие, завещала нам прабабка Ева, выгнанная за свою неосмотрительность из очень престижного садового товарищества." ("С новым годом, преступник!")
"Он прав. Меня нет. Только мысли. Я вот думала, какой ужас, если есть бессмертие! Одни мысли!" ("Бифем")
Очень, очень, очень понравился сборник. В основном - рассказы. Хорош рассказ "Время ночь". Сказка "Чёрное пальто" запомнилась. Повесть "Маленькая девочка из"Метрополя"" автобиографична и рассказывает о детстве Людмилы Стефановны. Думаю, эта повесть чем-то доказывает, что положительное влияние семьи (а Людмила Стефановна родилась и росла среди очень образованных, грамотных и даже выдающихся людей) не смотря на ужасающую бедность и убогое окружение извне (детдом, шпана в куйбышевской эвакуации, недалёкие соседи), формирует выдающуюся личность.
Не очень поняла повесть "Смотровая площадка", надо будет попозже вернуться к ней. Поразила повесть "Свой круг", когда мать начинает бить маленького сына на глазах у гостей. Думаешь, вот же с... И когда в конце понимаешь, зачем она сделала... Да. Вот... О чём это я?
Честно говоря, книга по объёму немаленькая и под конец я уже подустала от того напряжения, с которым всё читается. Тяжело, трудно, порой страшно (пожалуй, только гениальные "Бятые пуськи" позволяют расслабиться), но нужно и безумно интересно.
Герои Петрушевской, как правило, несчастливы, порой голодны, все поголовно друг другу изменяют, часто совершают ошибки, но они живые, настоящие и потому притягательные.
за каждыми большими глазами стоит личность со своим космосом, и каждый этот космос живет один
раз и что ни день, то говорит себе: теперь или никогда.
перестал ходить в школу, то есть он ходил, уезжал, ехал на метро, потом на маршрутном такси и дальше две остановки на троллейбусе (трудный путь). А потом, оказывается, прогуливал. Возвращаться надо было тем же образом, три вида транспорта и десять минут пешком – такова была цена перехода в новую хорошую школу.
хочет отнять – а ты-то что? Но Раиса лезла и лезла коленкой в открытое окно, хотя кидаться с нашего третьего этажа в глубокий снег без петли на шее – это смешно. И я ее со всей силой оттолкнула и попала рукой по лицу, а лицо было мокрое, скользкое, ледяное. И я спрыгнула с окна совсем,
не могу. Он не плакал. Два черных пятнышка блестели, как блестят глаза животного, оленя, допустим. Оленя, который страшно боится, но не может скакнуть в сторону и убежать. Окаменевшее лицо было обращено к матери. Мать все еще пыталась логически бороться с подступающим
Arvustused, 7 arvustust7