Tsitaadid raamatust «Комарра»
Пытаться оспаривать любую чушь, в которую верит, основываясь на отсутствии логики и информации, каждый кретин на улице, - верный путь к сумасшествию.
Репутация - это то, что о тебе знают другие. А честь - это то, что знаешь о себе ты сам.
- По моему собственному опыту, проблема с клятовой типа "скорее смерть, чем бесчестье" в том, что дай достаточно времени и на свете останется толкьо два сорта людей: мертвецы и клятвопреступники.
Принципиальная разница между адом и раем в людях, которые тебя окружают.
Нет ничего хуже, чем стоять с осколками чести у ног, когда общественное мнение носит тебя на руках. Это действительно разъедает душу.
– Родителям долги не возвращают, Марк. Это невозможно. Твой долг перед ними переходит твоим детям, которые передают его дальше. Такая вот цепочка. Но если у тебя нет детей, то он остается как твой долг перед человечеством. Или Богом, если он у тебя есть.
– Не уверен, что это честно.
– Семейные отношения не входят в статистику ВНП планеты. Это единственный известный мне вид сделки, в которой ты, отдавая больше, чем получаешь, не становишься банкротом. А скорее наоборот – становишься намного богаче.
Взрослая жизнь - не награда, которую тебе вручают за то, что ты хорошая девочка. Можно потратить впустую... годы, пытаясь добиться уважения к себе, как добиваются продвижения по службе или повышения желования. Только делай всё как надо, только будь достаточно хорошей. Нет. Ты должна это просто взять. Добыть сама. Скажи "жаль, что вы так считаете" и уходи. Но это тяжело.
И помоги Боже, их врагам.
— Как удачно, — заметил Марк, придвинув стул к низкому столику. — Закуски! А у меня как раз есть кое-что новенькое на пробу. По-моему, на этой штуке можно неплохо заработать.
Марк развернул красивую красную фольгу, в которой оказался мягкий белый кубик. Майлз заинтересованно поднял бровь и наклонился поближе.
— Какая-то разновидность сыра?
— Не совсем, хотя продукт животного происхождения. Некоторым образом. Это базисный вариант, без вкусовых добавок. Образцы со вкусовыми добавками и красителями я покажу позже, когда будет время их сделать. Эта штука чертовски питательна — отлично сбалансированный состав углеводов, протеинов и жиров плюс все основные витамины в нужной пропорции. Можно спокойно жить на одной этой штуке и воде.
— Я питался только этим полных три месяца! — гордо провозгласил Энрике, но, поймав хмурый взгляд Марка, поспешил заткнуться.
Марк взял с подноса серебряный нож, разрезал кубик на четыре части и сунул кусок себе в рот.
— Попробуй! — предложил он, удержавшись от театрального «мням-мням» и прочих соблазнительных звуковых эффектов. Энрике тоже потянулся за кусочком, за ним — более осторожно — Майлз. Поднеся кусочек к губам, он на мгновение заколебался и обнаружил, что остальные двое не сводят с него глаз. Подняв брови, Майлз сунул кусочек в рот и принялся жевать. Повисла тишина. Майлз проглотил.
Энрике, не в силах терпеть, спросил:
— Ну и как оно вам?
Майлз пожал плечами:
— Нормально… Пресновато, но вы сами сказали, что оно без вкусовых добавок. На вкус куда лучше, чем множество армейских пайков, что мне доводилось есть.
— О, армейские пайки! — воскликнул Энрике. — А вот об этом возможном применении я и не подумал…
— К этой стадии мы перейдем позже, — охладил его энтузиазм Марк.
— Так почему же, собственно, эта штука так выгодна? — полюбопытствовал Майлз.
— Потому что благодаря чудесам современной биоинженерии ее производство практически ничего не стоит. Достаточно приобрести партию жучков-маслячков, и дело в шляпе!
Повисла короткая, но многозначительная пауза.
— Что приобрести?
Марк извлек из кармана маленькую коробочку и осторожно приоткрыл крышку. Энрике выжидающе заерзал.
— Вот это, — Марк протянул коробочку брату, — жучок-маслячок.
Майлз заглянул в коробочку и отшатнулся.
— Фу! Ничего отвратительнее в жизни не видел!
В коробочке скребся всеми шестью лапками рабочий жучок-маслячок размером с большой палец. Жучок отчаянно работал антеннами и пытался удрать. Марк нежно сбросил крошечные коготки с края коробки. Жучок растопырил жесткие надкрылья противного коричневого цвета и удрал в безопасный уголок, где и свернулся, пряча свое похожее на мешочек белое мягкое пузико.
Майлз снова наклонился и уставился на жучка с брезгливой зачарованностью.
— Смахивает на помесь таракана с термитом и… и… гнойником.
— Вынуждены признать, что внешний вид — его слабое место.
Энрике явно оскорбился на последнее замечание, но воздержался от возражений.
— Основная его ценность — в производительности, — продолжил Марк. Пожалуй, они поступили разумно, не став демонстрировать Майлзу всю колонию жучков-маслячков сразу. Или, упаси Бог, их королеву. Королеву можно показать и потом, как только удастся уговорить потенциального покровителя преодолеть физиологическое отвращение. — Эти жучки жрут практически любую низшую органику. Сено, солому, водоросли, силос и так далее. Затем внутри, у них в желудке, органика при помощи тщательно подобранного набора бактерий превращается в… маслице. Которое жучок-маслячок отры… возвращает через рот и складывает в ячейки в своем улье, совершенно готовенькое к употреблению. Сырое маслице…
Тут Энрике без всякой необходимости указал пальцем на оставшийся кусочек.
— …совершенно съедобно даже на этом этапе, — громче продолжил Марк, — хотя в дальнейшем его можно перерабатывать или вносить вкусовые добавки. Мы планируем производство более рафинированного продукта путем добавления бактерий, которые будут придавать сырому маслицу нужный вкус прямо в желудках жучков, так что даже не будет необходимости в дальнейшей переработке.
— Жучья блевотина, — произнес Майлз, быстро продравшись сквозь словесную шелуху. — Ты скормил мне жучью блевотину!
Он поднес руку к губам и торопливо налил себе вина. Поглядев на жучка-маслячка, на остатки сырого маслица, Майлз одним глотком осушил полбокала. — Ты спятил, — убежденно проговорил он. Затем допил вино, довольно долго подержав его во рту, прежде чем проглотить.
— Это как мед, — храбро возразил Марк, — только другой.
Брови Майлза сошлись на переносице, будто он обдумывал этот аргумент.
— Очень другой. Погоди-ка! В той коробке, что вы приволокли, сидят эти жучки-тошнилки?
— Жучки-маслячки, — ледяным тоном поправил Энрике. — Их легко транспортировать…
— Сколько… жучков-маслячков?
— Мы вывезли с Эскобара двадцать королев на разных стадиях развития, каждую из которых обслуживают двести жуков-работников, — объяснил Энрике. — Они хорошо перенесли дорогу. Я так горжусь девочками! За время пути их количество удвоилось. Труженики мои! Ха-ха!
Майлз быстро произвел подсчет.
— Вы приволокли восемь тысяч этих мерзких тварей в мой дом?!
— Понимаю твое беспокойство, — быстро вмешался Марк, — но могу тебя заверить, это не принесет никаких хлопот.
— Сомневаюсь, что понимаешь. Кстати, что именно не принесет никаких хлопот?
— Жучки-маслячки, говоря биологическим языком, хорошо управляемы. Рабочие жуки стерильны. Размножаться способны лишь королевы, но они приносят потомство только при получении специальных гормонов. Зрелые королевы даже передвигаться не могут. А любой рабочий жучок, если ему удастся удрать, будет просто ползать по окрестностям, пока не сдохнет, вот и все.
При мыслях о таком печальном варианте Энрике скорбно скривился.
— Бедняжечка! — пробормотал он.
— И чем раньше, тем лучше! — холодно отрезал Майлз. — Фу!
Энрике с упреком посмотрел на Марка и тихо начал:
— Ты обещал, что он нам поможет! А он оказался таким же, как все! Ограниченным, зашоренным, бестолковым…
Марк жестом велел ему замолчать.
— Успокойся. Мы еще не добрались до главного. — Он повернулся к Майлзу: — Дело вот в чем. Мы считаем, что Энрике в состоянии сконструировать жучков-маслячков, способных питаться местной барраярской флорой и преобразовывать ее в съедобный для человека продукт.
Майлз открыл рот — и снова закрыл. Взгляд его сделался пронзительным.
— Продолжай…
— Представь себе следующую картину. Каждый фермер, каждый поселенец в любом захолустье сможет держать улей жучков-маслячков, которые будут ползать по окрестностям, пожирая чуждую нам растительность, на которую вы, ребята, тратите столько усилий, выкорчевывая ее и выжигая в процессе терраформирования. А фермеры получат не только бесплатную пищу, но и бесплатные удобрения: помет жучков-маслячков просто потрясающе хорош для растений. Они начинают расти, как сумасшедшие!
— О! — Майлз откинулся на стуле с застывшим взглядом. — Я знаю кое-кого, очень заинтересованного в удобрениях…
Марк продолжал:
— Я хочу основать здесь, на Барраяре, компанию, чтобы продавать уже имеющихся жучков-маслячков и создавать новые подвиды. Я подумал, что такой гениальный ученый, как Энрике, и финансовый гений, как я (и давайте не будем их смешивать)… ну, мы способны достичь практически чего угодно.
Майлз задумчиво нахмурился:
— А чем вас не устроил Эскобар, позволь поинтересоваться? Зачем тебе понадобилось тащить этого гения и его творение сюда?
Если бы я не вмешался, Энрике схлопотал бы десять лет тюрьмы, но не будем об этом.
— Тогда у него не было меня, чтобы заняться деловой стороной. А Барраяр — оптимальное место для этого, тебе не кажется?
— Если дело пойдет.
— Вначале жучки могут вырабатывать маслице из земной органики. Мы начнем его продавать как можно быстрей, а полученные деньги пустим на финансирование дальнейших научных изысканий. Я не могу составить точный график, пока Энрике не изучит как следует биохимию Барраяра. Возможно, на создание соответствующих жучков потребуется год-два. — Марк коротко усмехнулся.
— Марк… — Майлз, нахмурясь, смотрел на стоящую на столе закрытую коробочку, из которой доносилось тихое поскребывание. — То, что ты говоришь, звучит логично, но я сильно сомневаюсь, что логика поможет сбыту. Никто не захочет есть пищу, происходящую от чего-то, что выглядит вот так. Черт, да никто не станет есть даже то, к чему оно прикоснется!
— Но люди едят же мед, — возразил Марк. — А его производят насекомые.
— Пчелы… Ну, так они ж милашки. Пушистенькие, в стильных полосатых мундирах. И вооружены жалом — этакой маленькой шпагой, которая вызывает уважение.
— А, понятно… — пробормотал Марк. — Летучая версия класса форов.
Братья обменялись ехидными улыбками.
— Значит, вы считаете, — недоуменно проговорил Энрике, — что, если я вооружу моих жучков-маслячков жалом, барраярцам они понравятся больше?
— Нет! — хором возопили Майлз с Марком.
Береги честь, а репутация пусть катится куда катится. И переживи ублюдков.
