7. Поединок вслепую
Элитный спортивный клуб «Файтер» посещала богатая публика, днем трепетно поправлявшая свое здоровье, а вечерами жаждущая развлечений. И шоу «Батл» полностью отвечало ее вкусам.
Главной фишкой в нем были бои без правил, которые проходили в малоизвестном, но очень зрелищном формате Хип Шоу. Вместо привычного ринга, ограниченного четырьмя рядами канатов, в центре большого зала высилась обнесенная сеткой двенадцатиметровая трехуровневая площадка. На ней были установлены геометрические фигуры различной высоты, наверху и внутри которых можно было вести бой между двумя командами, в столь нестандартных условиях
Арена была окружена трибунами в четыре яруса. Ложи для важных персон находились на втором ярусе, и одну из них Умник зарезервировал для гостей Лаки.
В клубе царила непередаваемая атмосфера – взрывной коктейль из адреналина и азарта, в который с головой окунулись Макбрайд и компания. Такого драйва они давно не испытывали, и сейчас возбужденно болели за команды, делая ставки на победителей. В правилах шоу не было ограничений в технике приемов. Участники использовали любые виды борьбы. Именно в этом, а не в применении жестоких ударов, и была суть боев без правил. Зрители тоже принимали активное участие: голосовали за победителей и выбирали количество бойцов для следующего раунда – два на два или три на три.
Макбрайд, привыкший к боям с неизбежным мордобоем, сначала скептически отнесся к предложенному развлечению, посчитав его скорее зрелищным, чем по-настоящему бойцовским, но уже к третьему бою убедился, что такой формат намного жёстче обычного, где борьба идет между двумя участниками. В Хип Шоу проводились командные поединки и их результаты были непредсказуемые. Даже Бирн со своим многолетним опытом не мог сделать точный прогноз, какая команда выиграет в каком раунде. Соревнование между командами включало три раунда по две минуты, и бывало, что боец, оставаясь один против двоих соперников, мог выиграть раунд, если сумел продержаться одну минуту. В таких случаях необычная арена играла спасительную роль, помогая уйти от «расправы», хотя бывало и наоборот, загоняла бойца «в угол».
Килпатрик и Макбрайд увлеченно комментировали ход соревнований. Маккензи и Стивен не отставали от них, но не осмеливались спорить с мэтрами в прогнозах на победу команд. Галлард не был таким знатоком, как они, но тоже увлекся шоу и смело делал высокие ставки, полагаясь только на интуицию, которая никогда его не подводила. В результате через полтора часа он выиграл больше, чем четверо вместе взятых знатных ловца. Ну, по крайней мере, трое из них считали себя явными знатоками подобных боев.
Галлард с любезной улыбкой поблагодарил девушку, выдавшую ему очередную стопку купюр, и иронично посмотрел на своих спутников, всех, как один, потерявших деньги. А ведь до начала боя они единогласно утверждали, что выиграет команда «синих», это они ему, как профессионалы заявляют.
– Могли бы и не улыбаться так довольно, Генерал, – пробурчал Макбрайд, вновь потерявший деньги.
Он принципиально отказался взять взаймы у Галларда значительную сумму. С ним поделился наличностью Стивен, у которого ее было не слишком много, ведь он не собирался играть. Бирн взял у правнука три тысячи и постепенно увеличил свой капитал до десяти тысяч, но сейчас потерял восемь из них, рискнув на последней ставке. Но его взбесило не то, что теперь даже нечем рассчитаться со Стивеном, а сам факт, что он мог так облажался в оценке бойцов. То, что вместе с ним ошиблись, и лучшие ловцы Дармунда, его совсем не успокаивало.
– Да эти бои полнейшая подстава! Они заранее договариваются, кто будет победителем, а потом делят между собой барыши.
– Полностью с вами согласен, господин Полковник, – поддержал его Килпатрик. – Команда «синих» никак не могла победить «красных», это даже не обсуждается. Они были явно слабее, и здесь не обошлось без сговора.
– А мы сейчас спросим об этом у некоторых личностей, которые наверняка в курсе действующих здесь правил. Это вполне в их стиле, – желчно произнес Макбрайд, поворачиваясь к Умнику, сидевшему рядом с Лаки во втором ряду, и за все это время ничем не напомнившим о своем присутствии.
Все полтора часа, пока шли бои, они проболтали, абсолютно не интересуясь происходящим на арене.
– Умник, а почему ты не делаешь ставки? – вкрадчиво поинтересовался Макбрайд и не удержался от прямого оскорбления: – Как такой пройдоха может отказаться от легких денег? Ведь в ресторане ты утверждал, что хорошо знаешь на кого надо ставить и даже заявлял, что подскажешь мне. Почему же не подсказал? А ну, давай, колись, что за дела здесь творятся. Это что, шоу для лохов?
– Я не могу здесь играть, господин Полковник, – печальным голосом ответил Умник. – Мне не позволяет это делать….
– Знаю, знаю, ангел твой неземной, – бесцеремонно перебил его Макбрайд. – Уже слышал эту песню в «Мираже», второй раз не поведусь.
– Вообще, я хотел сказать совесть, господин Полковник, – все тем же унылым голосом продолжил парень. – Как я могу разорять клуб, если его владелец – мой друг?
Только Галлард заметил легкую улыбку, мелькнувшую на губах девушки, обслуживавшей в этот вечер их ложу. Для особых клиентов клуб выделял отдельного помощника букмекера, который по нетбуку регистрировал ставки и сразу же выдавал выигрыш. Остальных посетителей обслуживали расторопные молодые люди, носившиеся по залу с переносными мини—терминалами.
Девушка была прехорошенькой, профессионально-любезной и предупредительной, но ее тонкая улыбка заинтересовала Бойера. Он слегка наклонил голову, на мгновение замер и сразу же удовлетворил свое любопытство, услышав ее иронические мысли.
«Да это просто переложить деньги из одного кармана в другой», – подумала девушка, и Галлард в очередной раз убедился в своей сообразительности. Он ведь сразу понял, кто держит тотализатор в этом клубе. Тот, кто несколько лет устраивал его в Дармунде, и сейчас таким грустным голосом жаловался Бирну на какие-то муки совести.
Но Макбрайда этим было не разжалобить.
– Не морочь голову, видел уже, как ты боишься огорчить своих друзей. Этим клубешником заправляет явный мошенник, и я лично обращусь в магистрат, чтобы его прикрыли. Удивляюсь, как вообще разрешили открыть бойцовский клуб в самом центре. Обычно такие заведения подпольные и находятся за чертой города. У владельца точно есть «мохнатая лапа» в мэрии, ну ничего, и не таких «крутых перцев» обламывали.
– Причем здесь «мохнатая лапа»? – возмутилась Лаки. – Хип Шоу пришло в Европу из России, где проводится вполне легально, там даже устраивают открытые чемпионаты. Надо уметь проигрывать, господин Полковник, – не удержалась она от поддевки. – Ну, не угадали вы, что «синие» окажутся сильнее «красных», так зачем сразу обвинять в мошенничестве?
– Знаешь, ангел мой неземной, не тебе меня учить. Я подставу сразу вижу. «Красные» три боя выиграли и вдруг внезапно проиграли «синим», которые больше бегали, чем боролись.
– Господин Полковник, не было никакой подставы, – вновь попробовал урезонить его Умник. – За «синих» играл владелец клуба, а он самый сильный боец. И если бы вы заранее спросили, я бы посоветовал поставить на них.
– Да что ты здесь лопочешь? – Макбрайд уже разозлился не на шутку. – Конечно, самый сильный, он же хозяин этого балагана, и приказывает, когда надо «слить» бой. Показал бы я этому бойцу.
– Ну, это вполне можно устроить, – пролепетал парень. – Если вы так хотите.
– Нет, хватит, – решительно оборвала его Лаки. – Ничего устраивать ты больше не станешь. Пойдет что-нибудь не так, и нас с тобой высекут за неуважение к старшим. А вы, господин Полковник, говорили, что хотите увидеть шоу, а не участвовать в нем, – холодно напомнила девушка. – Так что придется поверить на слово, что перед вами выступал самый сильный боец клуба.
– Ну, здесь вы явно ошибаетесь, миледи, – ухмыльнулся Маккензи, полностью согласный с Макбрайдом, что последняя победа была по сговору между командами. – Я этого сильного бойца за минуту уложил бы.
– А я за полминуты, – поддержал его Килпатрик и, свысока посмотрев на Умника, насмешливо спросил: – Так говорите, это можно устроить?
– Вполне, – ответила за него Лаки. – Владелец клуба и мой друг. Сейчас я попрошу его об этом. Любой каприз для вашего удовольствия, господа. Смотрите на арену.
Она достала мобильный телефон и быстро набрала номер.
В шоу был объявлен перерыв между отделениями, и на площадке в этот момент еще находились два бойца в синих костюмах, тесно облегавших их мускулистые фигуры. Они задержались, что-то обсуждая с рефери. Именно у судьи и зазвонил мобильный телефон.
– Здравствуйте, герр Фишер, – прощебетала Лаки. – Вы прекрасно выглядите в новой форме. Да, я в зале, на втором ярусе.
Симпатичный мужчина средних лет поднял голову и провел взглядом по второму ярусу трибун. Заметив девушку, он приветственно помахал ей рукой. Вслед за ним повернули головы к трибунам и бойцы. На них были надеты специальные защитные шлемы с узкими щелями для глаз, носа и рта, поэтому лиц практически не было видно, но сидевшие в ложе заметили, как их губы растянулись в улыбке, когда они увидели Лаки. Две руки вскинулись в приветственных жестах, на что девушка громко крикнула в трубку:
– Привет, ребята!
Бирн и его спутники обменялись понимающими взглядами. Теперь понятно, почему она так настойчиво защищала этих бойцов. А Лаки продолжила разговор с рефери:
– Мои друзья просто в восторге от шоу. Особенно им понравился последний бой. Он был проведен так красиво и лаконично.
– Сверхлаконично, – прокомментировал Макбрайд, даже не потрудившись понизить голос, на что девушка заговорила еще жизнерадостней:
– Их так поразила отточенная техника и применение сразу нескольких стилей, что они тоже захотели поучаствовать в шоу. Можно это как-то устроить, герр Фишер? – тоненьким голоском попросила она. – Я слышала, что иногда устраивают «поединок вслепую» с незнакомым соперником. Может Сэнсэй разрешит, спросите у него, пожалуйста.
Рефери обратился к бойцу повыше ростом. Тот демонстративно фыркнул, затем что-то сказал своему напарнику, небрежно указывая пальцем на трибуну. Второй боец был еще менее вежливым и схватился за живот, словно покатывался со смеху, услышав столь неожиданное предложение.
Со второго яруса не было слышно, что именно ответил первый боец. Зрители, пользуясь перерывом, сновали в поисках напитков и легких закусок, и в зале стоял равномерный гул. Поэтому Лаки удовольствовалась словами рефери, который озвучил ей ответ Сэнсэя, и, как она догадывалась, в весьма сглаженной форме.
– Нет, нет, скажите, что я не прошу побить моего брата, – горячо запротестовала она в трубку, и с детской наивностью объяснила: – Мы завтра приглашены на ужин к его родителям, и лицо Стивена должно быть в порядке. И за убийство престарелых граждан клубу не грозят судебные разбирательства.
Лаки старательно повторяла слова рефери, якобы для того, чтобы ее возражения звучали убедительней, а не с целью сильней разозлить Макбрайда, как было на самом деле. И он отчетливо это понимал, бросая на нее убийственные взгляды, но она лишь хлопала ресницами и продолжала уговаривать судью:
– Здесь есть еще два желающих поучаствовать в шоу. Они уже принимали участие в подобных боях. Да, да, разумеется, если главный тренер и врач разрешат. Спасибо, герр Фишер, вы – душка. Конечно, с меня поцелуй.
И Лаки весело послала три воздушных поцелуя, а затем объявила Маккензи и Килпатрику:
– Сейчас подойдут главный тренер и врач. Если они не найдут противопоказаний, а они их точно не найдут, то следующий бой ваш, господа. И вы можете не отказывать себе в удовольствии разоблачить мошенников.
Через несколько минут в ложу вошли врач и главный тренер клуба, и все сразу поняли, почему Лаки так уверенно заявила, что те не найдут никаких противопоказаний для участия в бое Маккензи и Килпатрика.
Врачом была Кэтрин Гарвуд, еще месяц назад работавшая в Дармунде помощницей начальника госпиталя. Тот высоко ценил ее умение и очень расстроился, узнав, что она хочет оставить работу. Даже обратился к Бойру с просьбой запретить девушке покидать клан. Она ведь не закончила выполнение миссии, которая как раз и заключалась в работе в госпитале. Но, к его удивлению, глава клана разрешил Кэтрин покинуть Дармунд, а ему посоветовал не торопиться брать нового лекаря на освободившееся место, что расценивалось, как приказ.
Встретить Кэтрин в Германии, да еще в спортивном клубе, было конечно, неожиданно. Но совсем уже невероятно было увидеть в роли главного тренера Гая Макдака, бывшего ловца, девять лет назад потерявшего в стычке кисть правой руки. Тот был чуть старше Килпатрика, в юности они вместе обучались у Макбрайда, и тот всегда отзывался о Макдаке только в превосходной степени. После выполнения миссии, Гай остался служить сверхсрочно, потому что не мыслил себя без хорошей драки. Но, потеряв руку и оставшись не у дел, он едва не лишился рассудка. Не обзаведшись в свое время ни женой, ни детьми, Гай остался один на один со своим горем. Сильный и мужественный человек был сломлен, почти уничтожен. Сколько Бирн не втолковывал ему, что надо продолжать жить, и потеря кисти руки все же не столь трагична, как травма позвоночника или слепота, все доводы рассудка разбивались вдребезги. А горе топилось в виски, благо, что высокая пенсия позволяла пить его даже не литрами, а галлонами.
Единственными родственниками Макдака была семья двоюродного брата Джека Гарвуда. Сколько раз приходилось Джеку в буквальном смысле вытаскивать Гая из канавы. Макбрайд устроил его надзирателем, но он, бывало, напивался до такой степени, что падал замертво прямо в камере карцера. Тогда главный надзиратель срочно вызывал Гарвуда для транспортировки родственника, чтобы тот случайно не попался на глаза грозному Макбрайду. Но однажды Макдак все-таки попался и поплатился работой в Дармунде. Бирну надоело нянчиться с ним, и он безжалостно его выгнал. С тех пор о Макдаке никто ничего не слышал.
И вот сейчас Гай стоял перед ними, ничем не напоминая того опустившегося и спившегося человека. Как и подобает тренеру солидного спортивного клуба, он был моложавым и подтянутым, в дорогой спортивной форме и с традиционной стрижкой «ёжик». Единственным необычным штрихом в его облике были белые кожаные перчатки на обеих руках.
Килпатрик, понимая, что на правой руке протез, усиленно пытался не смотреть на нее, чтобы не смущать бывшего товарища, но тот и не думал стесняться своего увечья.
– Так вот какие люди захотели поучаствовать в «поединке вслепую», – жизнерадостно хохотнул главный тренер, поочередно протягивая левую руку всем мужчинам, за исключением главы клана. Ему он почтительно поклонился. – Правую клешню не предлагаю, она хоть и сгибается, но не чувствует живое тепло.
В подтверждение своих слов он несколько раз сжал пальцы в кулак, с довольной усмешкой замечая удивление в глазах Килпатрика.
– Шотландское чудо, даже шнурки могу завязывать. Да ладно об этом. Кто хочет сразиться с Сэнсэем? – уже по-деловому спросил Гай, вспоминая о своих обязанностях.
Он окинул цепким взглядом всю компанию и, остановившись на Макбрайде, уважительно сказал:
– Надеюсь, это будете не вы господин…
– Полковник, – быстро подсказала Лаки, давая понять, что не надо озвучивать имена гостей.
– Думаешь, засыплю песком ваш ринг, Макдак? – язвительно спросил Бирн. – Не переживай, я еще смогу выбить дерьмо из ваших клоунов, чтобы они не сливали бои друг другу.
– У нас такие дела не проходят, господин Полковник. Все честно, – с завидным хладнокровием возразил Гай. – Сэнсэй не хочет лишиться лицензии, поэтому строго придерживается всех правил. И одно из них гласит, что участники боев должны быть не старше сорока пяти лет, – и, заметив, как издевательски кивает головой Макбрайд, тренер с заметным удовольствием закончил: – Но он сказал, что охотно встретится с вами после окончания шоу, в приватной обстановке.
– Даже так? – удивился Бирн. – А я не откажусь.
– Я передам ему, но сейчас надо определиться с участниками, перерыв заканчивается через пятнадцать минут, – напомнил Макдак. – Так кто будет бороться? Эти парни? – кивнул он на Стивена и Маккензи.
– Я – пас, – к явному недовольству прадеда сразу же отказался Стивен.
Бирн скривился. Правнук даже ради приличия не пожелал участвовать в шоу. А ведь мог бы сделать для прадеда приятное дело, с такими противниками он уж точно справился бы.
– Это мы хотим, Гай, – отозвался Килпатрик. – Я и мой ученик, которого сегодня мы зовем Воином.
Услышав прозвище парня, Макдак с интересом посмотрел на него, а затем спросил своего бывшего напарника, тоже обращаясь к нему по кличке из давних времен:
– А ты уверен в нем, Стар? Он продержится шесть минут?
– Продержится, не сомневайся, – рассмеялся Килпатрик. – Как и в том, что мне меньше сорока пяти лет, я ведь на полтора года младше тебя.
– Кэт, тогда быстро измеряй этим бойцам давление, и поведем их переодеваться, – скомандовал Макдак, что племянница и принялась делать.
– Кэтрин Гарвуд, а ты какими судьбами оказалась здесь? – не удержался от вопроса Макбрайд.
– Она уже не Гарвуд, Полковник, – ответил за нее Галлард и с легкой улыбкой обратился к девушке: – Я так понимаю, Кэтрин, в этом клубе работает ваш муж? Вы познакомите нас с ним?
– Обязательно, сэр, – пообещала девушка, заканчивая свою процедуру. – После окончания шоу и познакомлю.
– Вот и договорились, – довольным голосом произнес глава клана. – Макдак, присоединишься к нам, или по долгу службы ты обязан наблюдать за поединком за сеткой?
– Нет, за этим следит рефери и его помощники, а я с удовольствием составлю вам компанию и посмотрю бой из этой ложи. Из нее хорошо видно, что происходит на арене. Сейчас проведу ребят в раздевалку и вернусь.
Вместе с новоиспеченными бойцами компанию покинула и Лаки, заявив, что хочет немного поболтать с Кэтрин. В ложе остались лишь четверо мужчин, и Бирн великодушно предложил Стивену и Умнику пересесть в первый ряд, к нему и Галларду, не преминув при этом упрекнуть правнука:
– Сразу уши прижал? А сестрица вечно спорит, что ты лучше Мак… – он осекся, вспоминая, как Лаки весь вечер старательно обходила упоминание фамилий. Оно и, правда, ни к чему, чтобы ее сомнительный приятель знал их. Бирн покосился на Умника и поправил себя: – Что ты лучше Воина. А он без всяких колебаний захотел побороться с этими молодцами.
– Так он же не знает Сэнсэя, а я знаю, и не хочу завтра испугать сына разбитой физиономией, – невозмутимо ответил Стивен.
– К тому же его сестра никогда не утверждала, что он лучше Воина. Она настаивает лишь на том, что Воин ничем не лучше ее брата, – флегматично уточнил Умник.
Бирн подозрительно покосился на него и настороженно спросил:
– А ты откуда об этом знаешь?
Умник не успел ответить. В ложу, опасливо озираясь по сторонам, просочился молодой человек, в котором Макбрайд с удивлением узнал бухгалтера казино.
Но тот сейчас явно не походил на счетовода. Нервно потирая руки, и с горящими от азарта глазами, парень бросился к Умнику и, не обращая внимания на остальных, униженно заканючил.
– Босс, подскажите, на кого поставить в последнем бою. Ну, пожалуйста, вы же знаете, какой у меня долг, а это «поединок вслепую», и ставки будут самыми высокими. Ну, что вам стоит, босс.
Умник обреченно вздохнул и нехотя сказал:
– Ставь на «черных», Ник, только не больше десяти тысяч. Ты меня понял? – строгим голосом уточнил он.
– Понял, босс, – сразу перестав ныть, бодро заверил «бухгалтер». – Побегу, пока сестра не засекла.
Он выскочил из ложи, а Умник бросил выразительный взгляд на девушку, принимавшую ставки. Та поняла его без слов и поспешила успокоить:
– Я попрошу Отто проследить за ним.
– Оставь ему тысяч пять, Анита, – устало попросил Умник.
– Обойдется, хватит и двух, – уверенно заявила девушка, направляясь к выходу. – Я сейчас вернусь, босс.
Девушка вышла, а Макбрайд требовательно уставился на друга Лаки в ожидании ответа.
– Не понял, что за подставы? Почему тот нервный парнишка называет тебя боссом, да и девчонка тоже?
– Да что тут непонятного. Ты вечно правнуками недоволен, так полюбуйся на моих – оба игроки. Один рискует последним центом, а вторая, не задумываясь, жизнью, – невесело проговорил Галлард и тихо сказал Умнику: – Спасибо, что опекаешь его, Игрок.
– Он неплохой парень, потихоньку выкарабкивается из пропасти. Да и Анита к нему хорошо относится. А она девушка серьезная, если возьмется, то вытащит его за уши. Ей такая болезнь знакома, у самой отец всю жизнь играет.
– Хочешь сказать, что этот странный парень – Николас? – не верящим голосом спросил Макбрайд у старинного друга. – Но, если он работает в казино, и называет Умника боссом, то получается…
– Что ты проиграл владельцу казино, – усмехнулся Галлард. – Кстати, заметил, как Николас потирает руки, когда волнуется? Ну, просто вылитый дед Лаутензак.
– Точно! Я еще в казино подумал, ну где я мог видеть этого бухгалтера. А нигде, просто он очень похож на сумасшедшего кошатника в молодости.
А потом до него медленно дошла еще одна мысль. Бирн повернулся к Умнику и прямо спросил:
– Ты – Крыса?
Ответом стала лишь мимолетная улыбка парня. Уже было не объяснений, в ложу вернулась Анита. По ее виду Умник понял, что она все уладила, и довольно кивнул, а затем достал из кармана чек на десять тысяч, выписанный Бирном, и протянул ей.
– Поставь на то, что поединок закончится двойным нокаутом, и полной победой «черных», – попросил он девушку.
– А в черной форме будут выступать наши парни, – уверенно заявил Макбрайд и протянул последние две тысячи. – Я тоже ставлю на них.
– Ваши будут выступать в зеленой форме, – мягко возразил Игрок. – Но вы сделали правильный выбор.
– Так, не морочь мне голову, – начал заводиться Бирн, но его остановил Галлард.
– Давайте, не будем спорить при этой милой девушке. Полковник, вы забыли, что речь идет о «поединке вслепую», при котором заранее не сообщают, кто выступает под условными названиями «черные» и «зеленые». В такой ситуации обычно ставят на обе команды одновременно.
Глава клана тоже протянул две тысячи и миролюбиво предложил другу:
– Давай сделаем общую ставку и на тех, и на других.
– Мудрое решение, – одобрил вернувшийся главный тренер клуба.
Он хотел присесть за спиной Бирна, но Умник любезно уступил свое место, чтобы Макдак смог поговорить со своими старыми знакомыми. Чтобы не мешать их разговору, Стивен решил составить компанию приятелю сестры и тоже уселся во втором ряду.
– Анита, ставки сделаны, ты свободна, – отпустил девушку Игрок, и та с благодарностью кивнула. Теперь она может сделать ставку от своего имени, ведь ее рабочее время закончилось. А босс еще указал дополнительные условия, которые точно увеличат выигрыш, и значит, ей удастся вовремя заплатить за квартиру. Но как профессионал, она не могла упустить один щекотливый момент.
– Сэр, вы дали чек, а не наличные деньги, – деликатно напомнила она. – Выигрыш сможет получить только человек, выписавший его.
– Я помню, Анита, – улыбнулся Игрок. – Пусть это станет ему подарком от меня.
Девушка вышла, а Макбрайд язвительно заметил:
– Щедрый какой, подарки тут раздает. Сам не уверен в победе клуба, вот и не поставил наличность. Эх, знать бы цвет наших наверняка.
– А я вам скажу по знакомству, – загадочно понизил голос Макдак. – Ваши ребята выступают в зеленой форме. Но у них нет шанса выиграть у наших парней.
– Чтобы ты еще сказал? Тебе по должности так говорить положено, – снисходительно ухмыльнулся Бирн и бесцеремонно спросил: – Кстати, а как ты умудрился стать главным тренером в таком нехилом клубе. Сюда ведь так просто не попасть.
– Тем более, увечному, – без всякой обиды озвучил Макдак не высказанную мысль.
– Да и не увечному тоже, – пробурчал Бирн, и сам недовольный своей беспардонностью, оправдываясь, пояснил: – Такие места ведь не раздаются за красивые глаза. Чтобы убедить руководство, нужны солидные рекомендации.
– У меня была только одна рекомендация, но она стоила сотен. Ее дал человек, которого я тренировал почти восемь лет.
– Восемь лет? – недоверчиво переспросил Макбрайд.
Он хорошо помнил, что представлял собой Гай в те годы – жалкий, спившийся инвалид, себе не могший дать толк, не то, чтобы тренировать кого-то.
– Тогда мне не было и тридцати восьми, а я считал, что жизнь закончена. С работы выгнали, и уже ничто не мешало напиваться каждый день. Хотя, работа не сильно и удерживала меня от выпивки, – честно признал тренер. – Вы и сами помните.
Макбрайд кивнул в ответ. Он и выгнал его, когда увидел, в каком невменяемом состоянии Макдак находился на службе.
– Я приходил в паб, напивался по самые уши и полз домой. Часто не доползал и падал прямо в парке под кустом. Вот там меня и облюбовал один парень для своих упражнений. Превратил в боксерскую грушу, вернее, в мешок с дерьмом, который можно пинать ногами.
– Вот подонок! Избивать беспомощного человека может только последняя сволочь! – возмущенно выругался Бирн.
– Эта сволочь регулярно и била, через каждые три-четыре дня. Я перестал ходить в паб, чтобы потом не идти через парк, так он подстерегал меня у магазина, а потом все равно тащил в парк, на то проклятое место. Ему помогал дружок, но тот никогда не бил, а только выслеживал меня. Я по несколько дней не выходил из дома, а когда все-таки покидал его, то сразу оказывался в парке.
– Проклятые ублюдки, – прошипел Макбрайд.
– Когда в первый раз я выкрикнул, что они грязные ублюдки, то думал, меня сразу убьют за такие слова, а они лишь рассмеялись и показали свои руки, на которых были сделаны наколки. Тогда я понял, что эти парни из Дармунда, и пощады не будет. Они не успокоятся, пока не убьют меня. Возможно, я их чем-то обидел, когда был надзирателем, а может они захотели хоть над кем-то покуражиться, потому что сами с детства подвергались издевательствам и побоям.
– Почему ты не обратился ко мне? Неужели, думал, я не помогу? – искренне огорчился Бирн, всегда переживавший за своих «мальчиков».
– Стыдно было. Вы пытались убедить меня, что надо жить дальше, а я раскис, словно, точно мешок с дерьмом, – просто объяснил Макдак и продолжил свою историю.
– В тот день у меня было особенно паршивое настроение, и после очередного избиения нервы сдали. Я притащился к Джеку и с пьяными слезами начал жаловаться ему на свою несчастную жизнь. Брат возмущался и обещал разобраться с моими мучителями. Услышав наши крики, из комнаты выскочила племяшка, а за ней какая-то девчонка, которую прежде я никогда не видел у Гарвудов. Наверное, это была новая подружка Кэтрин, а может просто знакомая, ведь по виду она была младше племяшки на несколько лет.
Мне стало неловко, что Кэт увидела дядьку в столь жалком виде, да еще и при посторонней девчонке, но Джек все расспрашивал меня, и я продолжил плакаться на подонков, избивавших человека, по возрасту годившегося им в отцы. Услышав их описание, племяшка вскрикнула, а затем повернулась к девчонке и закричала: «Я убью его! Я думала, он хороший и поделилась с ним нашей бедой, а он…»
«Грязный ублюдок, Кэт? – услужливо подсказала девчонка и высокомерно заявила: – Нет, он – настоящий мужчина».
«Настоящий мужчина не избивает беспомощного человека!» – взвилась Кэт.
«Мистер Макдак не ребенок и не старик», – возразила девчонка, а я удивился, откуда она знает мое имя.
«Мой дядя – инвалид. Каким же подонком надо быть, чтобы измываться над инвалидом!»
«Твой дядя – ловец».
«Бывший ловец! У него нет правой руки, как видишь».
«Зато есть левая, две ноги, и еще вдобавок зубы. Бывших ловцов не бывает. Ловец либо живой, либо мертвый. Это мужские разборки, Кэтрин, и тебе лучше в них не вмешиваться. Пусть мистер Макдак сам разберется, кто он – мужчина или боксерский мешок», – презрительно, сквозь зубы выдала девчонка и пошла к выходу.
А на пороге обернулась и безжалостно посоветовала плачущей племяшке: «И забудь того, кого назвала подонком. Он всегда будет поступать так, как считает нужным».
Кэт, рыдая, убежала в свою комнату, а я впервые после случившегося несчастья задумался, кто я на самом деле. Джек успокаивал меня, а слова девчонки прожигали мозг. «Бывших ловцов не бывает. Ловец либо живой, либо мертвый».
– И ты решил сам наказать обидчиков, Гай, – тихо произнес Галлард, хранивший до этого абсолютное молчание.
Ему было совестно, что человека, пережившего такую трагедию, оставили один на один с бедой, посчитав, что у него хватит сил устроить свою жизнь. Для главы клана это недопустимое равнодушие, если не сказать преступное.
– Расскажи, как ты расправился со своими демонами, – попросил он и неловко извинился: – Прости, что не помогли тебе в этом.
– А и не надо было. Девочка правильно сказала, что я должен сам определиться, кто я, – успокоил совесть Галларда Макдак и широко улыбнулся. – У меня появилась цель, и я пошел к ней напролом. Сначала попросил Джека очистить меня от алкогольных паров, пропитавших все тело, а потом стал готовиться к встрече с ублюдками. На это ушла неделя ежедневных тренировок. Я продумывал варианты нападения и осваивал удары левой рукой, а ночью, засыпая, прокручивал в голове сцены мести. Решив, что уже смогу дать отпор, я пошел в паб. Через час, сильно пошатываясь, доплелся до парка и упал под куст, неподалеку от места расправы. Они появились через полчаса…
– Давай, не тяни, расскажи, как ты врезал им, – нетерпеливо поторопил его Бирн, любивший слышать о торжестве справедливости.
– Они подумали, что я в отключке, как всегда, и тот, долговязый, привычно пнул меня ногой, как вдруг неожиданно поплатился за это. Я схватил его за щиколотку и дернул изо всей силы. Он упал, а второй сразу сбежал, когда я неожиданно вскочил и дал ему пинок под зад, – засмеялся Макдак, до сих пор с гордостью вспоминая ту сцену, хотя прошло уже столько лет.
– Я оседлал своего врага и начал бил левой рукой, не разбирая куда. Парень вырывался, но я цепко держал его ногами. Меня распирала такая злость, что хотелось его убить. Кровь из рассеченной брови и разбитого носа заливала ему лицо, когда, наконец, он изловчился, вырвался из моих ног и убежал, а я упал на землю и ощутил такое блаженство, какое не испытывал много лет.
– Но та встреча была ведь не последней, Гай, – негромко, но уверенно произнес Бойер.
– Вы правы, сэр, – с улыбкой согласился тот. – В следующий раз мы столкнулись в доме Джека. Я отмечал день рождения с семьей брата, и только мы сели за праздничный стол, как в дверь позвонили. Кэтрин вышла, чтобы открыть ее, и вдруг громко закричала. Мы с Джеком бросились в прихожую и увидели, как племяшка колотит туфлей по спине какого-то парня, а тот пытается увернуться. Я сразу не узнал его в светлой рубашке, обычно он был одет во все черное. Увидев нас, мой бывший обидчик ловко выхватил туфлю и отбросил ее в сторону. А затем небрежно положил на столик какую-то коробку и сказал: «Меня попросили передать вам подарок, мистер Макдак». Мы прямо опешили от его слов, а он ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом, достал из кармана мятую начатую пачку сигарет, тоже бросил ее на столик, и произнес: «Завтра на нашем месте, Малыш Бо».