Tsitaadid raamatust «Чертова ведьма»

нет. Увы, у моего сына затяжной период становления сущности. Он не может контролировать себя. Рога, хвост, слегка заостренный нос и волосатые уши – все на виду. Обычно к трем годам уже ничего не видно, но не у Отиса. Ему вот-вот исполнится восемь, а по-прежнему никаких изменений. Но, дьявол меня задери! – Опять на жалость давишь? – снова завожусь. – Ирма Марковна тут при чем? Она, что ли, тебя рогатым обзывала? – Она обещала укусить, если не сяду за стол. Я испугался и нечаянно заехал хвостом ей по лицу. – А потом боднул. И все нечаянно? Моему терпению, Отис, пришел конец. После того как отметим твое восьмилетие, поедем в полицейский корпус, пройдем собеседование. Иначе ты совсем одичаешь.

Как ни крути, а брак – это добровольная кабала. В браке мы из кожи вон лезем, чтобы угодить своей половинке, наступаем во многом себе на горло, ограничиваем себя, а вторая половинка все понимает и активно этим пользуется

Терпеть не могу эту ведьму до такой степени, что хочу схватить, посадить под замок и больше никому не показывать.

И какого это беса я страшный и мерзкий? Среди чертей я очень даже! В форме и вовсе. А для этой мерзавки вдруг страшный! Дом, видите ли, не такой, сам я крокодил, теперь

которой я был одержим с юности. И знаешь, как Шепра повела себя, когда я привел к ней знакомиться свою жену?

может влететь совсем не по-детски. – Папа, клянусь! – Темно-синие глаза тотчас заволакивают слезы. – Я не специально! – Уже третья, Отис, – перехожу на шипение. – Уже третья учительница за месяц. Тебя выгнали из двух школ, ты передрался со всеми детьми в округе. Объясни, зачем ты это делаешь? В могилу хочешь меня свести? – Они все смотрят на меня, как на черта! Обзывают рогатым! – выпячивает он грудь, сжимает кулачки. – Так ты и есть черт, черт бы тебя побрал! А рога уйдут с возрастом! – Злость и раздражение начинают сходить на нет. Увы, у моего сына затяжной период становления сущности. Он не может контролировать себя. Рога, хвост, слегка заостренный нос и волосатые уши – все на виду. Обычно к трем годам уже ничего не видно, но не у Отиса. Ему вот-вот исполнится восемь, а по-прежнему ника

насколько сильно я на самом деле хочу уйти

– Опять на жалость давишь? – снова завожусь. – Ирма Марковна тут при чем? Она, что ли, тебя рогатым обзывала? – Она обещала укусить, если не сяду за стол. Я испугался и нечаянно заехал хвостом ей по лицу. – А потом боднул. И все нечаянно? Моему терпению, Отис, пришел конец. После того как отметим твое восьмилетие, поедем в полицейский корпус, пройдем собеседование. Иначе ты совсем одичаешь. Вдруг сын ощетинился, а по щекам покатились крупные горошины слез. – Ты как она! – выкрикнул. – Нет! – Да как он смеет сравнивать меня с Нарли? – Да! Она бросила меня! И ты бросишь!  – И помчался обратно наверх, после чего раздался мощный хлопок дверью, а следом что-то грохнулось и разбилось. Моя коллекция пауков, наверное.

говорил с твоей помощницей. Марией Федоровной. Попросил на сегодня не брать новые заказы. – То есть просто так заявились и попросили ее не брать заказы? – Нет, конечно. Я представился, как полагается. – Да что вы? – Мария Федоровна теперь знает меня как твоего бывшего мужа военного, с которым ты решила сойтись. – Чего? – выпучивает

. – А у нас дома и нет ничего, кроме треклятых хлопьев, – передразнивает меня