Maht 450 lehekülgi
2009 aasta
HHhH
Raamatust
HHhH – немецкая присказка времен Третьего рейха: Himmlers Hirn heisst Heydrich. «Мозг Гиммлера зовется Гейдрихом», – шутили эсэсовцы. Райнхард Гейдрих был самым страшным человеком в кабинете Гитлера. Монстр из логова чудовищ. Он обладал неограниченной властью и еще большей безжалостностью. О нем ходили невероятные слухи, один страшнее другого. И каждый слух был правдой. Гейдрих был одним из идеологов Холокоста. Гейдрих разработал план фальшивого нападения поляков на немецких жителей, что стало поводом для начала Второй мировой войны. Именно он правил Чехословакией после ее оккупации, его прозвали Пражским Палачом. Гейдрих был убит 27 мая 1942 года двумя отчаянными парнями, Йозефом Габчиком и Яном Кубишем, ставшими национальными героями Чехии. После покушения Габчик и Кубиш скрылись в православной церкви Кирилла и Мефодия. Церковь окружила целая армия солдат…
Книга Лорана Бине, получившая Гонкуровскую премию за дебютный роман, рассказывает об этой истории, одной из самых невероятных во Второй мировой войне. Книга стала международным бестселлером, переведена более чем на тридцать языков.
По свидетельству французских критиков, настоящим романом почти документальный текст Лорана Бине делает не переплетение правды с вымыслом, не художественное описание исторических лиц, а «страстное отношение автора к истории как к постоянному источнику рефлексии и самопознания».
Книга содержит нецензурную брань.
– фашистская шутка-аббревиатура из четырех Н стала заглавием дебютного исторического романа молодого французского автора Лорана Бине, Гонкуровского лауреата
–
это история успешной секретной операции, известной под названием «operace Anthropoid», по убийству эсэсовца, главы нацистской безопасности и инициатора «окончательного решения еврейского вопроса» Гейдриха
–
события происходят в оккупированной Праге; покушение, спланированное чехословацким правительством в изгнании, осуществили два агента, подготовленные британским управлением спецопераций
– это документальная книга, все герои существовали в реальности, и все описываемые события документальны
– и в то же время это страстный, эмоциональный, живописный роман о той страшной войне, о которой и сегодня говорят, пишут, вспоминают, как будто она была лишь вчера
Прочитала аннотацию и сразу вспомнила, как мы с подругой возвращались вечером в отель в Праге. После насыщенного впечатлениями туристического дня проходили мимо какого-то здания. На стене памятная доска. Остановились. Давай почитаем? Конечно, сколько мы сегодня уже видели и читали. И вдруг как-будто окатило холодным душем. Это церковь Кирилла и Мефодия! Здесь погибли парашютисты!
Да, я не раз читала об этом. О том как их убили в этой церкви. А вот кого убили они? Фашиста – ставленника Гитлера в оккупированной Чехии. И все. Нет не всё! Нужно больше знать о чудовищах и их деяниях, чтобы не пришлось их бояться в будущем. Ради этого стоит прочитать эту книгу.
Роман – не роман, документальное расследование – не вполне… Автор активно присутствует на страницах книги, и не скрывает этого – даже собственные ошибки признаёт, сделанные несколько страниц назад. Полностью отдавая себе отчёт в субъективности повествования – основывается на фактах, на проработанной литературе, коей по теме немало… И история изложена известная в общих чертах, а вот ведь – текст захватывает, держит (расшифровка аббревиатуры заголовка упрятана ближе к середине), и – хотя конец известен – до конца заставляет надеяться на лучшее… Так и ведёт читателя по грани между худлитом и нонфикшн, и доводит до финала, не отпуская.
Почему-то задело. Совершенно непонятно, почему. Незнакомый автор. Непонятное, придуманное какое-то название. Наверно, оно-то и сработало. Залез в текст и прочитал фрагмент. И именно здесь задело. Видимо, интонацией. Какой-то детской открытостью, эмоцией. И эта эмоция и открытость просто стучит во что-то во мне, когда я читаю книгу.
Как это получилось у автора? Не знаю. Начинающий, не корифей, не искушен в литературных изысках. Т.е. это не умение. Это что-то другое. Видимо, просто это его боль, его часть жизни. Судя по откликам, это достучалось не только до меня. Премия, признание.… Но, думаю, ему это не так уж важно. Он просто должен был этим поделиться. Получилось.
Возможно, что прозвучит резко, но после прочтения книги мое резюме: поделка дилетанта.
Если ищите в книге новых интересных фактов, то напрасно тратите время. Вся фактология набирается из википедии за пару часов. Я сам никогда особенно не интересовался историей III Рейха, однако новых фактов для себя открыл совсем немного. Автор честно признается, что не сильно то и старался что-либо собрать: встретил интересную книгу, но жаба задушила потратить 200 евро, собирался выяснить, но не выяснил. Не нашел ничего про молодые годы Гейдриха, ну и ладно, так и написал, что не нашел потому, что лениво было. Так почитал документы Нюрнбергского процесса, надергал что-то из советских книжек. По уровню тянет на средненький реферат младшего курса журфака. Фактологические ошибки встречаются постоянно. Это не я нашел, а редакторы указали в сносках. Из событий вовсе винегрет. По сути книга про Гейдриха и события в Чехословакии, но зачем-то приплетен Бабий Яр и Матч смерти в Киеве.
Существенная часть книги – это лирические отступления автора о написании книги. Написано не интересно ни с точки зрения языка, ни с точки зрения событий, зато добавляют объема. Вот автор мусолит момент, когда Гейдрих вышел с какого-то важного совещания и страниц пять сам с собой обсуждает: покраснел тот или побледнел. Наконец решается пусть покраснеет! На кой пень это в книгу тащить?! Вот Гейдрих с Герингом встретился, автор сам себя спрашивает: в каком мундире был Геринг? В белом или в синем? Пусть будет в синем мундире!
Пассаж про красивых девушек. Загулял автор с какой-то чешкой… она была хороша! И тут литературная находка. Идет чешский партизан по городу и видит хорошеньких девушек. Ну нельзя же так тупо в лоб!!! Это литература, а не ДОМ-2.
Ну довольно злобствовать, на этом заканчиваю. Книжка – не стоит внимания.
Мертвые мертвы, и мертвым совершенно все равно, воздадут им почести или нет. Зато для нас, для живых, это кое-что значит. Память абсолютно бесполезна для тех, кого она чтит, она служит тому, чья она. С её помощью я упорядочиваю свою жизнь, ею я утешаюсь.
История - это неизбежность на марше, она никогда не останавливается. Никогда.
История - История с прописной буквы - единственное, что подходит под определение истинной неизбежности: ее можно сколько угодно перечитывать и трактовать, но ее не перепишешь.
Перед тем как получить пулю в затылок, стоя на коленях перед рвом, капитан и вратарь киевлян Николай Трусевич успевает крикнуть: "Советский спорт никогда не умрёт!"
И думаю при этом, как обычно, об Оскаре Уайльде, в таких случаях я всегда вспоминаю одну и ту же связанную с ним историю.
"... Все утро просидел над версткой одного из моих стихотворений, - сказал он Шерарду, - и убрал одну запятую". - "А после полудня?" - "После полудня? Вставил ее обратно".
Arvustused, 16 arvustust16