– Да какая разница, что будет. Нет, не умру. Не всё так просто. Всего лишь окончательно потеряю рассудок. Лучше бы умер. Так легче. Но не могу. – Он отвернулся от розы и поджал губы.

– Так печально… Но наверняка можно что-нибудь сделать.

– Да что ты говоришь? Вся сострадательная, однако тряслась, пока ехала сюда. Ты же сбежать хочешь прямо сейчас, Лия. Ты до смерти боишься меня и того факта, что я вампир. Скажешь – нет? – Владу не нужен был ответ, он говорил не останавливаясь. – Ты никуда не уйдёшь. Можешь попробовать сбежать – найдёшь дверь закрытой. Телефон тоже попробуй поискать. Если удастся отыскать – возможно, и получится кому-нибудь дозвониться. Только я сомневаюсь. Знаешь ли, давно планировал всё это.

У Лии словно земля ушла из-под ног, ей захотелось во что-нибудь вцепиться для поддержания равновесия. Давно планировал?! Она сорвалась с места и побежала, ища выход из обители монстра. Смогла добежать до выхода, только он и правда оказался закрыт. Стала искать, где оставила сумочку, но сумочки не оказалось на кованном столике. Она вспомнила, как Антон – слуга Влада – поприветствовал её, она отдала ему свой плащ и, видимо, тогда же и сняла сумку. Влад увлёк её разговором. В сумке был телефон.

Но ведь её наверняка будут искать. Как оказалось, Влад уже написал сообщения её подруге и сестре о том, что Лия получила новый заказ и хочет пару неделек поработать в полном спокойствии. Услышав это, Лия прокричала, что они всё равно будут её искать. Вампиру же было всё равно на это, он лишь хмыкнул.

– Ждёшь, что я расплачусь? – Она с дикой ненавистью взглянула на него. – Пошёл ты к чёрту.

– Мы уже на месте, – иронизировал Влад. – В комнату тебя проводить? Давай покажу картину для реставрации.

У Лии во рту сохранялась горечь, тошнило от происходящего с новой силой. Хотелось как-то спасти себя. Зайдя вместе с Дракулой в комнату, она оглянулась: кровать с балдахином, приятные небесные оттенки, большое окно с четырёхлистником, мебель из кедра, всего одна картина на стене с изображением пасторального пейзажа. Однако в этот раз обстановка не вызывала чувство прекрасного; Лия была загнана в красивую клетку, без понятия, зачем вампиру это надо. Он не давал прямого ответа на вопрос. Развернул ткань, вытащил картину для реставрации, стал рассказывать её историю, в то время как девушка только и раздумывала, что станет для неё оружием, если вдруг понадобится. Настольная лампа? Вроде тяжёлая.

Хорошо, ударит его, побежит к выходу. Дальше что? Влад намного быстрее, вряд ли ей удастся его вырубить. Разве она сможет открыть дверь? Разбить окно? Но на них эти каменные перегородки, через которые она вряд ли пролезет… Лия ненавидела свою расчётливость прямо сейчас. Может, ей просто стоило действовать? Хотя что хорошего устраивать попытку побега и злить вампира? В конце концов, её всё равно когда-нибудь найдут. Сестрёнка знала про Влада. Да, ей неизвестно, где он живёт, но всё-таки девочка сообразительная.

Вампир заметил, что Лия прослушала всё сказанное им. И позже Лия поймёт, что реставрация картины – лишь предлог для того, чтобы она оказалась здесь.

– Куда ты всё смотришь? Думаешь, как сбежать? – Он обнажил клыки. – Лия, mia cara* (c итал. моя дорогая), давай без глупостей. Тебе понравится здесь. Будем беседовать. Даже одежду я уже тебе приготовил. – Он подошёл к массивному дубовому шкафу и раскрыл его, представляя взору Лии огромное количество самых разнообразных платьев на вешалках.

– Что… что это? – на выдохе произнесла она, дотронувшись до шершавой фактуры. – Это ты мне… Влад. Сколько девушек жило здесь?

Лия повернулась к нему, в ожидании ошеломительного ответа, но вампир молчал, чем ухудшал положение.

– Много, Лия».

В реальности вампир продолжил трапезу, при этом то и дело кидая короткие взгляды на задумчивую девушку. Лия вновь посмотрела на пасту и только отвлеклась от приятного воспоминания, как опять подумала об этом: как Влад сначала гладил её по щеке, обводил губы пальцем, как угощал фруктом и нежно касался её рта. В тот момент всё казалось слишком интимным, да и сейчас от воспоминаний было не легче. Вампир словно понимал, о чём Лия так старательно думала, и вцепился в неё гематитовым взглядом, не давая спокойно выдохнуть. Дыхание стало рваным.

Девушка увидела, как вампир поглаживал бокал, то замедляя движения, то ускоряя, и мечтала запретить себе представлять иное, но больше не могла. У неё помутился рассудок, и Лия с тяжёлым вздохом подперла голову рукой. Была не в силах запретить себе фантазировать.

«Влад просто проводит пальцами по бокалу. Ничего особенного», – повторила Лия про себя, только мозгу было всё равно, она словно вновь испытывала прикосновения Влада на своей коже, и этого ей хотелось больше всего. Тело напряглось, девушка сильнее скрестила ноги.

А вампир всё смотрел, понимая, через что вынуждает её проходить, но и сам не хотел останавливаться. Лия слишком много сопротивлялась, да и за укус ей надо ответить.

К своему собственному удивлению, у Лии всё-таки сохранилось немного здравомыслия. Влад сказал, что ему нравится ломать. Неужели она сейчас сломается? Вот так легко? Просто потому что сама себе что-то придумывала? Вряд ли он её намеренно соблазнял, так ведь? Девушка старательно вспоминала их прошлые беседы, стараясь ухватиться за какую-либо тему, как за спасательный круг.

– Смысл, – прошептала она, заставив вампира остановиться. – Ты зачем-то меня здесь держишь. Зачем? Из-за проклятья? В чём оно заключается?

– Лия, у тебя экзистенциальный кризис? – усмехнулся он, подавшись вперёд. – Всё намного проще, чем ты думаешь. Держу я тебя здесь, потому что я так захотел. Да, Лия, всё просто.

– Допустим. Но и для меня должен быть смысл, зачем я здесь? Чему я научусь, благодаря такому жизненному уроку? – рассуждала она, при этом не смотря на вампира.

– Вот как ты думаешь. Что ж, хотя бы не веришь в фатализм, – хмыкнул он и отпил из бокала. – Смысл есть для тех, кто его придумывает. В остальном же мир – чистый хаос.

– Влад, но всё же… Проклятье можно снять? Помню, в мультфильме…

– Да-да, нужно было, чтобы кто-то чудовище полюбил. Забавная история.

– А у тебя…

– У меня? Лия, меня много кто любил, – невесело рассмеялся он и встал с деревянного стула. – Дело не в любви. За мной бегали, умоляли быть с ними. Герцогини, принцессы, просто крестьянки, современные звёзды; из-за меня даже совершали самоубийство. Лия, проблема в том, что внутри у меня пустота. Я ничего ни к кому не чувствую. Я могу испытать вожделение, но любовь… Что это? Стал изучать философию, погружаться в высокое, искать себя… Но я не чувствую, Лия. Не испытываю сострадания. Я эмоциональный инвалид.

Эти слова набатом зазвучали у Лия в висках. Она выпрямилась на стуле.

– Значит, это ты никого не можешь полюбить. По-настоящему.

– Да, Лия. Мне на всех наплевать.

– Ты стал таким из-за проклятья?

– Частично. Но и до проклятья я был тот ещё… За это и получил, – злобно расхохотался он. – Чем дольше живу, тем больше хочется чего-то чистого, нравственного, Лия. Однако другим я не могу быть. Как там у апостола Павла про любовь было? Не помнишь? Зато я помню. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине. Красиво, Лия, да? А глядишь в мир, а там ничего подобного. – Его рот искривился в усмешке. – Печально это. Я сам хочу владеть, познать, но не любить.

Сказанное Владом нагнало на Лия дикую апатию. Помочь ему не представлялось возможным; вместо этого, похоже, она навечно его пленница. Хотя, как навечно – пока не сломается и не умрёт, и на её место не придёт следующая. По всей видимости, именно так и происходило до этого. Девушка сжала челюсти, борясь с тошнотой.

– У меня всё было в жизни и всё есть: куча денег, хотя я и отдаю часть на благотворительность, любимое дело, этот замок… А чего-то всё равно не хватает. К слову, Лия, что происходит, когда человек насыщается всеми благами?

– Пресыщение. Вседозволенность, – еле выговорила она, в горле стало слишком сухо. – Если верить истории, то моральное разложение, – смутилась она, вспоминая когда-то прочитанные эпизоды из учебников по истории. – В общем, ничего хорошего.

В голове задержалось именно слово «вседозволенность», и Лия выпалила, совсем не обдумав мысль:

– Ты и пальцем не трогал меня, не считая сегодняшнего дня.

– Верно. – Он хлебнул ещё вина. – А ты чего не пьёшь?

Лия взглянула на свой бокал.

– Или боишься, что там кровь невинных людей? – Влад улыбнулся лишь глазами. Лия внимательно вгляделась в бокал и вздрогнула.

– Нет, слишком примитивно. У тебя всё же более оригинальный подход, – немного подольстилась она. Лия понимала, что тема, которую она сейчас затронет, будет не слишком приятной для вампира. – Так вот, Влад… Ты холоден? Или я тебе не нравлюсь? Но зачем тогда здесь держишь?

– Какой интересный вопрос, Лия, – вдруг усмехнулся он.

– Раз ты пресытился всеми благами, думаешь только о себе и плевать хотел на чувства других, в том числе и на мои… Что же ты тогда не… – Голос Лии оборвался, почему-то произнести вслух было жутко неловко. – Что ты говоришь со мной о какой-то далёкой философии, о нынешних тенденциях… В общем, ведёшь себя, как высокоразвитое существо, а при насыщении должна происходить полная деградация и приближение к животному. Так что, Влад? Тебе просто за века надоело это?

Повисла длительная тишина, Лия ёрзала на стуле, в то время как вампир не сводил взгляда с её губ.

– Не холоден я, Лия. Не холодна и ты.

Девушка нахмурилась.

– Я прожил слишком много, чтобы научиться такое понимать.

И вновь тишина, тогда Лия не выдержала.

– Может, в тебе осталось хоть что-то человеческое? Даже романтичное?

– Ищешь во мне положительное? Смотри, а то влюбишься, Лия. Закончишь жизнь, как и другие.

– Я всё не могу понять, какой ты на самом деле. Вроде говоришь о себе… – недоумевала Лия.

– Ведь когда непонятнее – интереснее? Может, тебе интересно, потому что ты остальных всегда быстро разгадываешь? – Влад наклонился вперёд, сказанные слова были пропитаны вызовом и самодовольством.

Лия отхлебнула немного вина, ощутила знакомый горьковатый вкус, в любом случае на душе сейчас было несладко, хотелось как-то отвлечь себя от негативных мыслей.

– Верно. А я ведь тоже хочу узнать тебя. – Лия встала из-за стола, голова чуть кружилась от голода. Девушка была прекрасно знакома с тем правилом, что кто возвышается, тот и доминирует, всё, как в животном мире. – А ты никому не даёшь себя надломить. И как же узнать тебя? По Канту, понимаешь? – передразнила она его, при этом медленно приближаясь. Остановилась и взглянула на него снисходительно сверху вниз, от чего вампир ухмыльнулся. – И что же, Влад, ты придерживаешься гедонизма? – Она оглянула комнату, которую вначале полюбила, а затем возненавидела. – Всё наслаждаешься. Частное вытеснило общее, понимаю. Мир катится в пропасть… Притворяешься благодетелем. Морочишь мне голову. – Лия склонилась к его лицу, вновь прекрасно осознавая значение своего действия: в животном мире лезть в личное пространство и не отводить взгляд – угроза и агрессия.

В человеческом мире либо поцелуй, либо убийство. По крайней мере, ей так казалось рядом с Владом.

– Ты когда-нибудь что-то доброе делал, просто потому что тебе велело сердце? По доброте душевной? Ах да, точно, я забыла, ты ведь ужасный бесчеловечный монстр. Ни сердца, ни души, – выплёвывала она слова ему в лицо, обдавая своим дыханием.

Влад молчал и выводил бездействием.

– Твоя сестра очень беспокоится о тебе уже несколько дней, – внезапно выдал он то, из-за чего Лия мгновенно выпрямилась и отодвинулась от вампира. – Уже боится, что «тот симпатичный незнакомец» тебя украл. Держи.

У Лии замерло сердце, когда вампир достал из кармана брюк её мобильный телефон и кинул на стол. Она посмотрела на свой чёрный смартфон, который мечтала найти вот уже несколько недель. Лия изо дня в день тихо проверяла ящики в комнатах, стараясь не вызывать подозрений. Оказалось, что Влад носил её мобильный телефон всё это время с собой.

– Свободы хочешь? Вот держи.