37
Маменька, узнав о моей большой беде с вещами, решила в кои-то веки уделить внимание старшей дочери и утром следующего дня заявилась ко мне в комнату. Одеяло было безжалостно стащено, шторы распахнуты, а я зверски разбужена и извещена, что мы отправляемся за покупками.
О, это сладкое словосочетание – поход по магазинам – как оно греет душу некоторым девушкам! Но я – не они! У меня такие походы вызывают зевоту и зубовный скрежет, особенно в компании мамы. В деревне у нас особенно некуда было ходить за покупками, но даже в продуктовой лавке она умудрялась так вытрясти из бедного лавочника душу, что я навсегда запомнила, что с мамой по магазинам – ни-ни!
Она даже поесть мне нормально не дала! Сказала, что знает одну восхитительную кофейню с лучшими (после Марейриных, конечно) булочками в мире, там мы и вкусим завтрак как настоящие столичные дамы.
Едва продрав глаза и более-менее приведя себя в порядок, с помятой физиономией, взлохмаченными волосами, доедая на ходу бутерброд с сыром, я плелась за мамой к выходу из дома и мучительно размышляла, за что мне все это. Эльф – раз, точная магия –два, маменька – ведьма – три. Я-то сама, конечно, тоже ведьма, но я ДРУГАЯ! Может, ну их всех? Сбежать куда-нибудь в другую страну, затаиться там, прожить до старости счастливо, варя зелья и не подходя больше к метлам. Хм, мысль была хороша! Но, представив, что больше в таком случае я сестру не увижу, решила, что будь что будет. Сейчас год отработаю, а потом пошлю их всех на хутор бабочек ловить с этой их секретной магией, да займусь своим прямым предназначением – открою ведьминскую лавку в этом городе, буду наслаждаться своим даром, не вспоминая о магии. К счастью, теперь можно обойтись без рождения ребенка.
– Тильда, ты там уснула, что ли? – мама недовольно постукивала каблучком по полу, скрестив руки на груди и поджав губы.
Она сегодня была чудо как хороша – рыжие волосы уложены красивыми локонами, маленькая шляпка смотрелась аккуратно и к месту, платье цвета изумруда до колен, аккуратные туфли на стройных ногах – и не скажешь, что этой ведьме уже не восемнадцать! Я рядом с ней смотрелась как пугало – в простом сером платье, обычных туфлях, без шляпки, волосы кое-как завязаны в хвост, на лице ни грамма косметики.
Маменька закатила глаза и направила на меня волну своей магии.
– Мне стыдно будет идти с тобой по улице! – сообщила она с удовлетворением, когда я недовольно пискнула, ощутив, как волосы сами собой завиваются и распадаются волнами по спине. – Одежду, конечно, по-ведьмински не исправить, зато в этом отлично поможет папин кошелек!
– Может, не надо? – в очередной раз простонала я.
– Надо, Тильда, надо!
С этими словами эта наглая рыжая женщина схватила меня, родную дочь, и поволокла в гнездо, даже не в гнездо, а в рассадник головной боли мужчин – в модный торговый дом.
Я едва поспевала перебирать ногами, в то время как мама бодро вышагивала на каблуках, успевая расточать улыбки и кивки знакомым, а также оглядывать всех встречных дам, источая яд по и поводу.
– Вон идет жена главного банкира, – кивок в сторону дородной дамы в ярко-красном платье, медоточивая улыбка ей же. – Разожралась, как жаба, совершенно не следит за собой! А это, – кивок в сторону стройной брюнетки в брючном костюме, – любовница Старшего мага в Тайной канцелярии. Жена у него старая и безобразная тетка, но развестись он не может, все деньги по брачному контракту отойдут ей. Вот и терпят оба, жена – измены, муж – жену. Не понимаю, зачем ей это. Только разве что для статуса.
Я искоса смотрела на мамулю, не узнавая ее. Да уж! Как меняют человека прожитые годы в неге и расточительстве!
– Что ты идешь, как квашня? – задумавшись, я не заметила, как мама сравняла со мной шаг и шлепнула ладошкой по спине между лопаток. – Выпрямись, держи осанку! Родная дочь! Сутулится, как вопросительный знак!
– Мама! – возмущенно пискнула я.
– А ты не мамкай! – шикнула ведьма. – Удумала! Родную мать!
Я закатила глаза и покачала головой. Да, годы-годами, а манеры все те же. И как папа ее терпит?
Не успела я обрисовать мысленно картину семейной идиллии с сидящими в креслах папой и мамой – он с газетой, она с вязаньем, как рыжая ведьма нырнула в какой-то магазинчик. «Лямур Гламур» – гласила вывеска. Интересно, что ж это за лавка такая?
Внутри магазин поражал своим убранством – высокий потолок (не иначе, магически расширенное пространство), яркие лампы везде, стены нежно-лилового цвета, пол мраморный, везде зеркала, белые кожаные диванчики с придиванными столиками и лежащими на них модными журналами. А самое главное – товар! Это были комплекты белья и отдельно верх и низ, а также чулки, подвязки, пояса, какие-то совсем уж невообразимые изделия явно не для сна.
– Срамота какая! – восхитилась я, разглядывая на манекене треугольничек кружев на том месте, которое условно можно назвать низом живота.
Интересно, если спереди эти трусы такие маленькие, то, наверное, сзади должны быть побольше? Изогнувшись, я заглянула за спину манекену и убедилась – тут ткани было еще меньше. Для чего такое белье? Не греет совершенно, ничего не прикрывает, разве только для привлечения покупателей в магазин.
– Кхм-кхм! – раздалось за моей спиной.
Резко выпрямившись, я не удержала равновесия и чуть не упала, но вовремя схватила кстати торчащую руку манекена.
Хряп! Конечность, не выдержав моих бурных телодвижений, отвалилась и осталась у меня. Не придумав ничего лучше, я спрятала ее за спину и с самым невинным видом уставилась на щупленького продавца-мужчину. Тот глядел на меня, расширив глаза и возмущенно пыхтя.
– Девушка! – голос у него был высоковат для представителя сильного пола.
Странный тип какой-то!
– Ээээ, – промычала я нечто невообразимое, пытаясь незаметно пристроить руку манекена куда-нибудь сзади на полку с бельем.
– Вы сломали нам манекен!
Эх! А ведь я так надеялась, что он слепой!
– Оно само вышло! – попыталась оправдаться я. – И вообще, нечего было меня пугать! Зачем вы подкрались ко мне сзади и кашляли? Вы больны?
– Пресветлая матерь! – продавец приложил ладонь ко лбу. – Сегодня явно не мой день! Эта чокнутая ведьма, теперь еще одна! – простонав, юноша буквально упал на диванчик, схватил журнал и принялся обмахиваться им с таким видом, будто сейчас упадет в обморок. При этом он не забывал изредка косить на меня глаза.
Потеряв интерес к этому малахольному существу, я решила дальше изучить товар. Трусы, конечно, великолепные, это ж экономно – так шить. Наверное, у дизайнера плохие времена, вот он и выкручивается, как может.
Тут мой взгляд упал на нечто невероятное – костюмчик кошки! Это было прелестное коротенькое платьице, надетое на другой манекен, отороченное белым мехом, прозрачное до невообразимости, а сверху шапочка с милыми меховыми ушками. И хвост! Он был перекинут через руку манекена. Застыв у этого чуда с открытым ртом, я не заметила, как откуда-то вынырнула маменька и схватила меня за руку.
– Тильда! – рявкнула она, чем вызвала у продавца, едва поднявшегося с дивана, приступ меланхолии и паники одновременно. – Где ты бродишь? В этом отделе тебе рановато еще торчать! Вот выйдешь замуж, будешь сюда с мужем захаживать!
– А что это за отдел? А ты видела трусы? А костюм кошки? Это зачем такой, а?
Маменька закатила глаза.
– Узнаю свою дочь! – процедила она. – Тысяча вопросов, как горох рассыпался!
– Ну так ты сама меня сюда привела!
– Не сюда, а туда! – ведьма указала рукой на вход в соседний отдел, где я увидела уже совершенно другое белье на полках. – Сюда, повторяю, придешь с мужем. А вы, юноша, – бедняга был облит презрением, – получше бы присматривали за посетителями! Увидели же, что молодая невинная девушка к вам пришла, могли бы и проводить в следующий отдел!
– Всенепременно! – с жаром воскликнул худышка и зыркнул на меня таким взглядом, что если б мог убивать им, я б уже валялась дохлая.
– Да идем уже! – мама была непреклонна. – Тебя ждет много интересного сегодня!
«Куда уж интереснее!» – подумала я, покосившись вновь на костюм кошки. Не понимаю, куда такой носяить?
38
К моменту отъезда я была готова настолько, что с нетерпением ожидала его. Все, разумеется, благодаря мамуле, вознамерившейся одеть и обуть родную дочь так, будто она, то есть я, уезжала в увеселительную поездку минимум лет на пять. Поначалу я противилась, конечно, но разве с этим ураганом сладишь? Проще было покориться, что я и сделала, примеряя, откладывая, согласно кивая и улыбаясь так, что щеки заболели. Комната моя превратилась в склад коробок, коробочек, пакетов и пакетиков, а также свертков, сундучков, косметичек и прочих вещей неизмеримого количества. Мои робкие замечания, что мне нет необходимости покупать столько вещей, мама просто не слышала. Папа засмеялся, когда я ему пожаловалась и сказал, что спорить – себе дороже. Поэтому я только и ждала момента, когда соберу рюкзачок со сменой белья и запасным комплектом одежды, и уйду вслед за эльфом.
И вот, наконец, этот день настал. Тиари с вечера сообщил, что рано утром мы выдвигаемся, а потому весь вечер прошел в сборах, разговорах, напутствиях и тому подобных моментов. Особенно меня поразила мамуля, заявившись ко мне в спальню перед сном и торжественно вручив странный бутылек из коричневого стекла без опознавательных знаков.
– Держи, дорогая! – торжественно возвестила она, сияя, как начищенный пятак.
– Что это? – подозрительно осведомилась я, разглядывая зелье на свет.
– Ну, это то, что тебе крайне пригодится в поездке! – мамуля была на своей волне, в радостном возбуждении потирая руки и глядя на меня с хитринкой в глазах.
– Что именно? – нет, как-то это все подозрительно!
– Зелье!
Почувствовав, что начинаю закипать, я раза три вдохнула-выдохнула и посмотрела на маму.
– Что за зелье? – честно старалась сдерживаться, но раздражение было не скрыть.
– От детей! – почти пропела ведьма в ответ.
Слов у меня не было. Совсем. И вообще, показалось, будто я онемела. Какое-какое зелье???
– И зачем оно мне? – голос ко мне вернулся, конечно, но какой-то чужой.
– Дочь! – мама была непреклонна. – Ты едешь на целый год в поездку с симпатичным мужчиной, мало ли что там произойдет? А так – ты защищена по всем фронтам. Одна капля в день и все, ты спокойна! И я спокойна тоже, – добавила она, подумав.
– Нет, спасибо! – я вернула маме пузырек. – Мне это не понадобится. И вообще, мне выезжать рано утром, я спать!
Мамуля обиженно посопела, глядя, как я укладываюсь в кровать и натягиваю одеяло до самого носа, а потом резко развернулась и вышла, процедив сквозь зубы пожелание добрых снов.
И вот что это было?
Не додумав, я уснула, а утром было уже не до того. Тиари явился до завтрака, гладко выбритый, подтянутый, пахнущий своим особенным ароматом, серьезный. Он торопил меня, говоря, что путешествие тяжелое, поэтому необходимо побыстрее выезжать.
Прощание с родными вышло скомканным. Алисия еще спала, я не стала ее будить, попрощавшись с ней еще вечером, а мама, папа и Марейра долго махали руками, стоя на пороге нашел дома. Фафнир просыпаться отказался, буркнув, что порядочные фамильяры в такую рань не встают.
Наконец-то свобода! Ура!
– Куда мы движемся? – я любопытно заглянула в лицо эльфу, когда мы оказались на порядочном расстоянии от дома.
– Пока движемся на городскую конюшню, возьмем лошадей, а потом на север, – сухо ответил Ти.
– А потом? – меня было не унять.
– А потом суп с котом! – буркнул он, а я обиделась.
Кстати, про котов – Ада пропала вчера. Не отзывалась на мои мысленные призывы, не пришла ночевать, и вообще, не давала о себе знать. Я не беспокоилась, такое уже бывало. Как объяснила мне сама кошь, у животных тоже должны быть свои маленькие секретики, связанные с личной жизнью, а потому в этот раз я не придала значения ее исчезновению. Где бы я ни была, эта нахалка найдет меня, я уверена!
В радостном возбуждении я едва не подпрыгивала, предвкушая поездку на лошади. Я ведь никогда не пробовала даже садиться на этих животных, а тут мне предстояла длительная поездка, да еще в такой приятной компании. Забегая вперед, хочу сказать, что в конце дня я уже не была так радостна, как с утра, а если честно, то совсем нерадостна.
В общем, замучив Ти вопросами и триста пятьдесят раз уточнив, а точно ли я справлюсь, ведь мне даже метла не дается, я издали увидела здание конюшни и припустила вперед, обогнав эльфа.
Лошадка! Я пробовала как-то кормить лошадь яблоком и помню, что губы у нее мягкие, она может фыркать и тереться носом о ладошку. Сейчас у меня тоже было припасено лакомство для моей будущей красотки, честно спертое у Марейры из таза, приготовленного для выпечки шарлотки. Надеюсь, толстушка не обидится, если вдруг обнаружит недостачу одного… ладно, не одного, а пяти яблок. Должна ж я как-то налаживать контакт? Вдруг будет несговорчивая кобыла? Или не кобыла? В общем, скорей бы уже!
Тиари с каменным лицом следовал за мной, потом также молча подошел к воротам конюшни, открыл их и пропустил меня вперед.
Я шагнула во двор и замерла от запахов и звуков – снаружи их было не слышно, видимо, был установлен магический полог, а здесь сразу навалилось и ржание, и ароматы, и топот множества ног бегающих по огромному загону лошадей.
К нам навстречу тут же из домика вышел невысокий мужчина в коричневом костюме и высоких сапогах.
– Доброе утро, Тристан! – поприветствовал его эльф, склонив голову.
– И вам доброе, – отозвался, видимо, смотритель конюшни или как там эта должность называется? – Все уже приготовлено для вас. В седельных сумках еда на день, к седлам приторочены теплые одеяла на случай ночевки под открытым небом, у вашего коня еще дополнительно баклажка с водой.
– А у меня будет кобыла или нет? – я сгорала от любопытства и не могла глаз отвести от загона, где длинногривые лошадки игриво носились друг за другом.
– А то как же! – добродушно усмехнулся в большие пушистые усы смотритель. – Самая лучшая кобылка для вас.
Я перевела на человека сияющие глаза.
– Можно мне ее увидеть? – дрожащим от нетерпения голосом спросила и тут же смутилась от дружного смешка эльфа и Тристана.
– Можно, отчего нет? Сейчас приведу. – Смотритель подкрутил усы и направился к зданию конюшни, а я в нервном ожидании вытянула шею, выглядывая в темном провале входа появление лошади.
И мое ожидание было вознаграждено! Она оказалась прекрасна! Белая, без единого темного пятнышка, с развевающейся гривой, с тонкими ногами, длинной шеей и изящной головой с прядающими ушками и настороженно глядящими на меня глазами.
– Хочешь яблоко? – севшим голосом пробормотала я, с опаской приближаясь к лошади и протягивая ей на вытянутой руке красный фрукт.
Фыркнув, белоснежка потянулась к моей ладони и осторожно прихватила яблоко губами, обдав мою ладонь теплым дыханием, после чего в один миг схрупала угощение и уже повторно потянулась ко мне мордой.
– Это уж вы угадали! – заметил усатый смотритель, одобрительно улыбаясь. – Элинор у нас страсть как яблоки любит, душу готова за них продать!
Я с восторгом погладила гриву лошади и прошептала:
– Элинор! – получив в ответ косой взгляд темных влажных глаз и движение ушей.
Тиари все время, пока я знакомилась со своей новой подружкой, стоял рядом и будто был абсолютно расслаблен. Заметив, что я скармливаю кобыле очередное яблоко, вредный эльф подхватил меня под локоть:
– Пора! – скомандовал он. – А то мы так до вечера отсюда не выдвинемся с твоими телячьими нежностями! В пути освоишься!
Легко подхватив меня, наглец подкинул меня в седло и также быстро взлетел на своего черного как смоль коня.
– За мной! – скомандовал он и двинулся к выходу.
39
Ха! Легко сказать, конечно!
Тронув свою кобылу за поводья, как это делали другие всадники, которых я раньше видела, я получила только возмущенное фырканье и тычок мордой в ногу. А потом эта белая нахалка попыталась цапнуть меня за голень!
– Элинор, не дури! – строго окликнул Тристан кобылу и слегка шлепнул ее по шее, а затем перевел взгляд на меня. – Не умеете управлять, госпожа?
Я отрицательно помотала головой и взглянула на свои руки в полуперчатках, сжимающие поводья. Нет, теорию я, конечно, знала – потяни вправо – лошадь пойдет вправо, потяни влево – пойдет влево, но это все легко сделать, когда лошадь уже ИДЕТ, а вот что делать, если еще не идет? Может, ее надо попросить?
– Элинор, прошу тебя, давай пойдем следом за вон тем эльфом на черном коне! – умоляющим тоном обратилась я к кобыле.
Та прядала ушами и косила на меня глазом, но цапнуть уже не пыталась, опасаясь вновь получить от смотрителя по шее.
Мне показалось, или он фыркнул от смеха? Подозрительно переведя взгляд на усатого дядьку, я вопросительно подняла бровь.
– Эдак вы ничего не добьетесь, – весело сказал он. – Лошади сразу чувствуют, если наездник неопытный. Надо сразу показать им, кто главнее, иначе так и будут куролесить и выкаблучиваться. Сожмите колени покрепче, чуть склоните корпус к голове кобылы и дайте шенкеля!
– Еще б знать, что это такое, – пропыхтела я, приняв нужное положение.
– Троньте кобылу пятками под живот!
Я, забыв, что утром надела свои новые сапожки для верховой езды с шипами на каблуках, как следует двинула ими назад. В следующий миг взбесившаяся лошадь заржала, встала на дыбы, а затем понеслась к выходу из конюшни.
Тиари уже успел скрыться за поворотом, а потому не видел моего позора, а я, едва держась в седле и стараясь не вылететь из него, неслась как торпеда вперед, крича кобыле, чтоб остановилась.
– Сто-о-о-о-ой! – при каждом приземлении голос мой прерывался, я трепыхалась, чудом удерживаясь на спине у Элинор, а Тиари, остановившись, с удивлением наблюдал за моим приближением, видимо, потеряв дар речи.
Надеюсь, этот самый дар речи он потерял от восхищения, а не от чего-то другого, но надежды быстро истаяли, так как, едва мы поравнялись с ним, резко наклонился и схватил поводья, больно выдернув у меня их из рук. Кобыла встала, как вкопанная, прядая ушами и тяжело дыша.
– Ох, и напугали вы меня, госпожа! – смотритель подбежал, тяжело дыша и возмущенно сузив глаза. – Кто ж так резко шипами-то под брюхо?! Ласковей надо, они ж живые и все чувствуют!
Осуждающе покачав головой, дядька перевел взгляд на эльфа, который сидел прямо, сурово поджав губы. В его глазах я тоже ничего хорошего не прочитала и сделала вид, что очень вдруг заинтересовалась шпилем далекого здания.
– Вы уж приглядывайте там за ними обеими, – Тристан погладил Элинор по шее, – кобылка норовистая, но при должном обращении будет служить вам верой и правдой.
– Пригляжу, – сухо пообещал Ти. – Выдвигаемся. Тильда, душа моя, сядь прямо, чуть пригнись и СЛЕГКА тронь пятками бока лошади.
Поравнявшись со мной, эльф показал, как надо, и я повторила, вспыхнув от стыда. Я ж не знала, что все так будет!
Элинор послушно двинулась вперед, изредка фыркая и дергая головой. Кусаться она больше не пыталась, но я на всякий случай держала ноги подальше и вскоре невероятно устала от неудобной позы.
Тиари держался в седле, как влитой, расслабленно держа поводья и изредка поглядывая на меня.
– Сейчас выедем за город, там пустим их рысью. До вечера нужно доехать до Горячего ключа, там переночуем, а утром двинемся дальше.
– Хорошо, – я кивнула, разжимая побелевшие пальцы.
Рысью! Я едва-едва приспособилась к шагу лошади, а тут рысью! Пресветлая матерь, что ж меня ждет дальше?
Как оказалось, ничего страшного. Рысью – это бегом, но не быстро. Элинор бежала легко, будто красуясь перед конем Тиари, которого звали Вихрь. Он был весь черный, без единого белого пятнышка, гораздо выше Элинор, с более мощными ногами и торсом, крупной головой. Грива его была коротко стрижена, придавая какой-то хулиганский вид. Так у нас в деревне выглядели мальчишки-задиры – вихрастые, крепкие, с цепким взглядом.
Меня этот конь игнорировал напрочь. Если Элинор его интересовала с чисто лошадиной точки зрения, то я не удостоилась даже взгляда, будто была еще одной сумкой или чем-то подобным.
Ну и не больно-то хотелось! Пока эльф не видел, я показала язык крупу коня и фыркнула, когда наглая скотина, будто почувствовав мое презрение, дернула хвостом и навалила кучу! Фу!
Будто почувствовав мои эмоции, Тиари оглянулся, брови его были грозно сдвинуты. Но я отвела взгляд и сделала вид, что меня очень интересует форма плывущего над нами облака.
Дальнейший путь проходил в молчании. Я уже и ворон посчитала, и деревья все пересмотрела, выискивая незнакомые, и даже с кобылой своей попыталась подружиться, изредка поглаживая ее по холке. Та косила на меня глазом и подергивала шеей, видимо, не зная, чего ожидать от бешеной ведьмы, но потом тоже расслабилась и спокойно трусила за эльфом и его конем. Или конем и эльфом? Как, интересно, правильно сказать? Задумавшись, кто на ком стоял, я не заметила, что Тиари остановился и чуть не въехала в него, благо, Элинор сообразила остановиться.
– Привал! – объявил суровый красавец, бодро спрыгивая на землю. – Лошадям нужен отдых.
Пробурчав, что я тоже почти как лошадь, даже немного лучше, и что мне б тоже не помешало отдохнуть, я буквально сползла со свой кобылы и едва устояла на ногах, так они затекли. Еще мне казалось, что теперь ноги колесом, и ходить я буду всегда враскорячку, как наш деревенский пастух Прошка. Кстати, Прошка этот, если не считать чудную походку и кривые конечности, был вполне симпатичным парнем с льняными кудрявыми волосами и глазами цвета неба, с загорелым лицом и руками, а когда появлялся на гуляньях, все девчонки тайно вздыхали и мечтали о поцелуях на сеновале с этим парнем. Поговаривали даже, что некоторые отважились на это, а потом в их домах слышался воспитательный свист розг и визг, но это не точно.
Эльф-то тоже ж был блондином, но с Прошкой никакого сравнения, конечно.
Нарисовав в воображении кривоногого Тиари с кудрями, я прыснула и закашлялась, стараясь скрыть свой неуместный смех. Эх, порой мой юмор куда-то не туда заводит!
Вот и сейчас, не оценив сияющую физиономию одной ведьмы, Ти снял удила у обоих лошадей и отпустил пастись, а сам расстелил под деревом покрывало и уселся на него, с видимым наслаждением вытянув ноги и привалившись к стволу.
– Чего стоишь, иди сюда, отдохнем час, потом дальше поедем, – закрыв глаза, пробормотал он. – Есть хочешь?
Помотав головой, я уселась рядом с Ти, потом поняла, что он же не видит меня.
– Нет, не хочу, Марейра утром постаралась с завтраком.
– Отдыхай тогда.
Послушно усевшись рядом с ушастым, я тоже привалилась к дереву и прикрыла глаза. Я и не поняла, что настолько сильно устала, пока не вытянула ноги, тут же благодарно загудевшие. Помечтав немного, сама не заметила, как провалилась в сон.