Loe raamatut: «Отпусти меня завтра»

Глава 1. Ольга

Сейчас

Сегодня вся моя жизнь снова пошла наперекосяк. Вместо «доброе утро, доченька» я услышала:

– Сегодня ты встречаешься со своим женихом.

И нет, отец не шутил. Он говорил это на полном серьезе так, словно рассказывал о погоде за окном. Непринужденно и неоспоримо.

Уже слышала от него две недели назад о том, что он подыскал мне нового мужа. Мое мнение по этому поводу не учитывалось никогда. Это уже третья кандидатура на «долго и счастливо». Собиралась, как и всегда, быстро и болезненно избавиться от претендента на мои сердце, руку и папин бизнес. К которому, кстати, я не имела никакого отношения.

Понимала, что бастовать нет никакого смысла. Меня приволокут силой, если понадобится, – это уже пройденный этап. Действовать нужно именно с женихом. Уже дважды прокатывало, и в этот раз получится – в этом была уверена. От репутации осталось только название, поэтому обваляться в грязи еще раз уже не так страшно. К чему она, эта репутация? Если жизни, самой жизни у меня давно нет.

Наверное, будь я не такая упрямая, могла бы еще три года назад назваться чьей-то женой, но отец сделал все для того, чтобы разрушить мою жизнь. А я… Я технично разбивала вдребезги все его планы.

Помнила самого первого своего жениха. Анатолий. О нас писали во всех журналах, называя самой красивой и успешной парой года. Как же. Самая востребованная модель и владелец крупной сети ювелирных магазинов. Да мы виделись от силы три раза до дня свадьбы, но тот самый осенний день он запомнил навсегда.

Я сбежала прямо из-под венца, а через трое суток меня нашли в гостиничном номере. Пьяную, убитую до состояния «почти мертва». Пустые бутылки, кажется, наркота. Я не помнила те дни, проведенные в дурмане отчаяния. Один парень, второй, третий. Я опускалась до самого низа так, чтобы уже никогда не выбраться. Самолично подставляла голову под дуло пистолета. Жаль только, что никто так и не выстрелил.

Забрав из гостиницы, меня отмывали, откачивали. Полгода реабилитации после нервного срыва без доступа к алкоголю и даже сигаретам. Информация чудом не просочилась в СМИ. Когда я вернулась, меня спрашивали о каких-то дизайнерских курсах во Франции, а я понятия не имела, что отвечать. Так нелепо и жалко.

Думала, что отец поймет и больше не захочет подводить меня к краю пропасти. Так и было ровно полгода. Я даже вернулась к показам и фотосъемкам, позируя для зарубежного глянца. Снялась в клипе иностранного рэпера в главной роли и попыталась снова научиться жить.

Не получилось.

Знакомство со вторым женихом прошло в тихом семейном кругу. Нас поселили в одну квартиру, чтобы мы начали общаться как можно теснее. Я и общалась. Только не с ним, а с теми, кого встречала в ночных клубах и силком волокла к нам домой. Я напрашивалась. В последний раз даже всерьез подумала, что Евгений меня убьет. Придушит собственными руками, так сильно сжимали его пальцы мою шею.

Сама позаботилась, чтобы самые пикантные подробности живенько просочились в СМИ. Неплохо заработала на этом, собираясь уехать, но нагнали меня уже в аэропорту. Тогда отец всерьез угрожал мне, а я тихо поражалась тому, насколько можно не любить своего ребенка.

Он называл меня обузой. Говорил, что не для того вложил в меня столько денег, чтобы я отплатила ему таким эгоизмом. Угрожал, что отправит меня в психушку и сделает недееспособной, взяв надо мной опеку. Мол, тогда я буду в разы сговорчивее.

Наверное, я хотела его убить. Ненавидела всем сердцем, отчетливо понимая, что для меня он – чужой человек, а я для него – разменная монета в его играх. Он не был мне родным. Узнала это случайно, как раз в тот второй раз, когда его крики разносились на весь дом. Мама уже была беременна, когда они поженились, и, увы, совсем от другого мужчины.

Благородство отца не знало границ, но лучше бы она сделала аборт, чем бросила меня с ним, по своему желанию разбившись на машине. Тогда я впервые задумалась: а был ли это суицид? Может быть, просто кто-то не захотел терять компанию, которая в случае развода досталась бы не ему?

Теперь же я снова стояла перед трудным выбором. Еще раз проверить нервы отца на прочность или все-таки смириться с судьбой. Пока второй вариант проигрывал. Просто не хотела так жить.

Разве это жизнь?

– И давай без сюрпризов. С твоей известностью я удивлен, что они вообще согласились. Я тебя предупредил, – добавил отец, а я пошла собираться.

Рыжие волосы прилипали к телу, а холодная вода остужала буйную голову. Мы сегодня просто познакомимся, а уже завтра все газеты будут рассказывать о том, как я провела эту ночь. Нужно что-то масштабное. Может быть, устроить оргию в каком-нибудь отеле и зазвать туда журналистов? Ставки нужно повышать, иначе проигрыш неотвратим. Хотя, наверное, я уже давно проиграла.

Высушив волосы, я сделала легкий макияж и застегнула золотые сережки с крупными бриллиантами. Война войной, а безразличный внешний вид отец мне не простит. Темно-синие брюки обтянули стройные ноги, а того же цвета пиджак лег поверх нагого тела. Ни лифа, ни топа.

Нужно поддерживать образ распущенной дряни.

Обувшись, я прихватила короткий тонкий плащ и спустилась вниз. Отец пристально оглядел меня с ног до головы, скривился, но ничего не сказал. Все как обычно: машина, в которой мы сидим по разные стороны. Молчаливый водитель, мелькающие вывески магазинов на серых высотках-великанах. Столица никогда не менялась изнутри, разве что разрасталась, вбирая в себя все большие территории.

Я завидовала тем людям за стеклом. У них была своя жизнь, которую они делали сами. Кто-то спешил на обед в перерыве между работой. Кто-то наслаждался последними теплыми деньками этой осени. Кто-то влюблялся и дарил первые в этих отношениях цветы, приглашая понравившуюся девушку в кино или кафе. Дети шли со школы и тащили портфели, которые внешне выглядели в два раза больше, чем их обладатели.

Листья уже желтели местами. Я хотела бы просто остановиться в центре города. Выйти из машины и бесцельно прогуляться. Сходить в парк, покататься на роликах. Господи, да я хотела все что угодно, кроме той жизни, которая у меня была. И ведь не сбежишь. Все равно найдут, как бы ни старалась спрятаться, а там… Кто его знает, что со мной может случиться.

– Его имя Кирилл. Не забудь, пожалуйста. Этот союз очень важен для нашей компании, – проговорил отец, не глядя на меня.

– Для твоей компании, – не удержавшись, исправила я.

– Для нашей, – повторил он с нажимом. – Это твое будущее.

– Да нет, это будущее Кирилла.

Наслаждалась тишиной, хоть она и была густой, нервной, гнетущей. Имя претендента в мужья отозвалось в сердце болью. Отголоском той старой боли, которая все никак не хотела затихать. Я помнила его до сих пор, часто встречая в своих снах. Нередко кричала по ночам, раз за разом проживая тот кошмар. Явно ощущала, как в сердце врезается нож, а рукоять проворачивается, оставляя на месте души кровавое месиво.

Помнила темный взгляд – такой серьезный, пронзительный, но чаще нежный. Его теплые руки и объятия, что могли скрыть от всего мира. Мы любили подолгу лежать рядом и просто молчать, и это не вызывало дискомфорта. Наоборот, только рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Я чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Авто остановилось на парковке перед офисным зданием. Водитель открыл дверцу, и я вышла на улицу, впитывая кожей теплые потоки ветра. Каждый шаг по ступеням давался с трудом. Меня словно вели на смертную казнь, а я и не сопротивлялась.

Дежурная улыбка администратору, лифт на третий этаж и двустворчатые двери, ведущие в просторный холл. Весь этот путь я проделала словно в тумане – механически, без единой мысли. Голоса сливались с какофонией звуков, а меня уже вели в кабинет, подталкивая в спину, чтобы шла живее.

– А вот и мы. Александр Владимирович, Кирилл, – громко произнес отец, проходя вперед, чтобы поздороваться, а я остановилась на пороге.

Словно в замедленной съемке следила за тем, как молодой человек с темными волосами оборачивается, а черный надменный взгляд пригвождает меня к полу. Нечем дышать, воздуха не хватает, но я не могу ни сдвинуться с места, ни сбежать. Так и стою подобно нелепой статуе, тогда как хочется перекреститься.

Ведь я сама своими глазами видела, как три года назад на вокзале он умирал. Я поверила отцу, когда он огорошил меня новостью о смерти Кирилла. Я оплакивала его все эти годы, живя воспоминаниями, уничтожая себя, желая лечь на кладбище рядом с ним, а он был жив.

– Знакомьтесь, это моя дочь – Ольга. Твоя будущая жена, Кирилл.

Молча посмотрела на отца. Хотела, чтобы он сказал мне, что это шутка, нелепый розыгрыш. Хотела, чтобы он хоть как-то объяснил мне происходящее. Была на грани обморока, отчаянно цепляясь за действительность. Разве отец не помнит, кто перед ним?

– Оля, познакомься, это Кирилл. Сын Александра Владимировича, моего хорошего друга.

Еще ни разу в жизни я так сильно не желала провалиться в беспамятство. Не знала, что дальше, как дальше, потому что последние три года моей жизни были посвящены осознанному саморазрушению. Я просто не понимала, как повернуть время вспять.

Глава 2. Ольга

Три года назад

– Ну и балаган… – осматривала небольшой клуб, который выглядел так, словно в нем совсем недавно прогремел взрыв.

Полуразрушенное здание, конечно, имело крышу, двери и стены, но о ремонте здесь не слышали вообще. Голая кирпичная кладка, какие-то картины и рисунки прямо поверх этого убожества. Яркая несуразная мебель и барная стойка, пронизанная неоновыми лентами.

Я словно попала в гости к поп-звезде или какому-нибудь новомодному стилисту, который занимался интерьером своей лачуги в пьяном угаре. Музыка гремела в ушах, и приходилось громко говорить, чтобы тебя услышали.

– Что ты сказала? – прокричала Альбина, цепляясь за мою руку.

– Говорю, что обстановка – мрак! – ответила я ей, напрягая голосовые связки.

– Ничего ты не понимаешь! Сейчас это самое модное место! Здесь зависает вся тусовка!

Альбина подтащила меня к бару, где уже и без того толпился народ. Бармен ловко разливал коктейли, готовя за раз по пять-десять штук. Мне достался какой-то оранжевый напиток. На дне бокала плавала оливка, но мартини назвать эту субстанцию можно было только с натяжкой.

– Пошли танцевать!

После третьей порции коктейли показались не такими уж дрянными, а музыка и вовсе зажигательной. Веселились вместе с Альбиной в центре танцпола, давая фору всем стесняшкам, жмущимся по углам. Не замечала никого и ничего, отрываясь по полной, когда в клубе появился он.

Я сразу выделила его среди других, хотя он в этом и не нуждался. Симпатичный парень пришел вместе с группой ребят. Увидев меня в толпе, он остановился и больше не сводил с меня взгляда до тех пор, пока не закончилась мелодия. Стоял, опираясь спиной о стену, а лукавая улыбка выглядывала из-под низко опущенного капюшона.

Он кивал в такт мелодии, пока я изучала его взглядом. Обычный, такой как все, но почему-то привлекал мое внимание. Черная футболка и того же цвета толстовка, скрывающая его тело. Темные джинсы и кеды с белоснежной подошвой. Рукава были закатаны до локтей, а ведь там, на улице, уже пришла осень.

Россыпь татуировок обнимала руки витиеватым узором, но отсюда не могла разглядеть, что там нарисовано. Какие-то знаки или надписи. Не желала, чтобы видел мое внимание, но все равно то и дело возвращалась к нему взглядом.

Изредка к парню подходили друзья, что-то говорили, звали к себе за столик наверх, но он улыбался, отвечал, однако с места не сходил. Все изменилось, когда мелодия закончилась. Альбина потащила меня к бару, чтобы заказать очередную порцию коктейлей, а я обернулась, желая увидеть своего молчаливого визави.

Его не было. Ни там, у стены, ни наверху, где разместились его друзья. В панике искала парня взглядом, пока Альбина что-то лепетала о том, как здесь классно, да и вообще, стоит наведываться сюда почаще.

– Привет? – услышала я за своей спиной, мигом обернувшись.

Он стоял так близко. Склонился надо мной, едва не касаясь губами моего плеча. Парень оказался вблизи еще симпатичнее. В его темных глазах плясали чертики, а на щеках выделялись милые ямочки. Легкая небритость придавала ему особого шарма, а его татуировки интриговали. Не знала эти символы, а потому расшифровать не могла.

Альбина сделала большие глаза и показала мне кивком, что находится неподалеку. Такой подставы от подруги я не ожидала, но нисколько не показала, что смутилась. В конце концов, здесь целая куча народа.

– Привет, хочешь угостить меня коктейлем? – спросила, заправляя за ухо выбившуюся прядь.

– Мне кажется, это ты хотела угостить меня. Разве нет? – выдал этот наглец, облокачиваясь на стойку.

Одна моя бровь медленно поползла вверх, стараясь обогнать вторую, которая тоже на месте не стояла. Это что же? Меня сейчас разводят? Всегда считала, что это обязанность парней – покупать девушке напитки и все прочее, а иначе разве это мужчина?

– Два синеньких, – кивнула я бармену, удивляясь и даже поражаясь поведению незнакомца. Свои действия я могла оправдать только тем, что была обескуражена.

Высокие рюмки опустились на стойку, а парень придвинулся ближе ко мне.

– За знакомство? – спросил, усмехаясь.

– А мы уже познакомились?

Он все больше шокировал меня, но производил приятное впечатление. Мне нравились мужчины, умеющие правильно себя подать. Конкретно этот индивид уже обогнал по показателям абсолютно всех, с кем я когда-либо встречалась.

– Ну как же? Разве ты не помнишь? Я подошел и сказал: «Привет, я Беркут», – говорил он на полном серьезе. Его стопка опустела, и он взял ту, что предназначалась мне.

– Хорошо, а я что ответила? – наблюдала за тем, как он одним махом опустошает и вторую стопку.

– А ты ответила: «Привет, меня зовут Оля, и я хочу угостить тебя выпивкой». Кстати, неплохо бы повторить.

Я давно так не смеялась. Альбина час как уехала домой, ссылаясь на то, что ей завтра рано вставать в универ. Она и меня пыталась утянуть, взывая к благоразумию, но я не поддалась. Беркут не давил, не вмешивался, ничего не говорил, не просил остаться. Я сама приняла такое решение, потому что рядом с ним здесь, в этом клубе, пронизанном сигаретным дымом, мне было куда лучше, чем дома. Дома меня никто не ждал.

– Признайся, откуда ты знаешь мое имя? Я не помню, чтобы мы где-то встречались раньше. – Сидела рядом с ним на диванчике, разместив свою голову у него на груди.

Беркут неспешно затягивался сигаретой и выпускал клубы дыма вверх, ласково поглаживая меня по волосам. Нестерпимо хотелось спать. Голова кружилась, перед глазами закладывала виражи карусель, но я не торопилась уходить. Наверное, даже до машины добраться не смогла бы, не то что до дома. Хотя переночевать в авто не такой уж и плохой вариант.

– А мы встречались. Точнее, не так. Раньше мы виделись очень часто, – все же соизволил ответить парень.

– Да ну? Где ты живешь? – я даже попыталась подняться, чтобы посмотреть ему в глаза, но голова закружилась сильнее.

– Эх, ты. Лисенок, ты совсем не умеешь пить. Что ты здесь делаешь? – усмехнулся он, укладывая меня обратно.

– Наверное, тебя искала. Может быть, скажешь мне свое имя?

Его короткое «лисенок», наполненное нежностью, сводило с ума, окуная в волны блаженства. Я чувствовала себя маленькой девочкой, которая, наконец, нашла того, кому действительно нужна.

Нет, не рассчитывала на серьезные отношения. От этого парня можно ожидать чего угодно, а потому не надеялась зря. Лучше обману себя сегодня, притворяясь, что принадлежу ему, чем буду думать о том, чем закончится завтра.

– Думаешь, что сможешь вспомнить? Забудь, то была другая жизнь.

– Нет. Как вообще такое можно забыть. Признайся, что просто узнал мое имя у кого-то, а теперь треплешь мне нервы. – Улыбалась, вдыхая аромат терпкого парфюма.

От него пахло чем-то ярким, как солнце. Кажется, это были цитрусы в смешении с мятой и щепоткой корицы. Запах, словно густой сигаретный дым, обволакивал, ложился на мою кожу, пропитывая и одежду. Я хотела запомнить этот аромат.

– Трепать нервы – это женская прерогатива, а я просто умалчиваю. Не хочу, чтобы ты сбежала. – Приподняв пальцами мой подбородок, Беркут смотрел мне в глаза, но не приближался. Будто ждал, пока я сама потянусь за поцелуем. За первым поцелуем.

– Если бы хотела сбежать, то уже ушла бы. – Проверяли на прочность терпение друг друга, а между нашими губами оставались какие-то миллиметры.

– Нет, не ушла бы. Я бы не отпустил.

Карусель играла свою музыку даже в темноте сомкнутых век. Меня уносило на мягких волнах, а объятия становились крепче, тверже. Губы касались губ. Кто сократил расстояние между нами? Он или я? Это настолько неважно, что я готова свалить всю вину на себя.

Мягко, нежно, неторопливо. Мы изучали друг друга каждым касанием. Шепот срастался с рваными вдохами, а Беркут ловил каждый мой выдох. Не понимала его слов, не слышала, требуя, настаивая на том, чтобы поцелуй продолжался. Останавливал меня. Слегка прикусывал губы, причиняя отрезвляющую боль, но невозможно привести в чувство того, кто пьян не от алкоголя.

Жадно ловила его губы, а мои ладони скользили по его груди, чтобы спрятаться под темной футболкой. Ногти царапали живот, наверняка оставляя полоски, а парень злился, заменяя агрессию страстью. Не знаю, в какой момент я оказалась лежащей на диване. Прижимал мои руки к обивке, нависая подобно ястребу. Тяжело дышал. В темных глазах отражалось безумие, а с лица исчезла даже тень веселья.

– Не играй со мной, лисенок. Я все равно тебя обыграю, – прошептал он, скользя губами по моей шее.

– Знаешь, а я очень люблю играть.

Глава 3. Ольга

Три года назад

Перечитывала конспект, пытаясь расшифровать свои каракули. На парах приходилось писать очень быстро и многое сокращать, а потом часами играть в разгадывание ребусов, чтобы понять хоть что-то. Память у меня была выборочная, а потому в большинстве случаев все важные темы я заучивала наизусть. Особенно тяжко приходилось с длинными формулами. Ненавидела высшую математику, но без нее на экономическом никуда.

Громкий стук раздался неожиданно. Вздрогнула, но не сразу поняла, откуда он появился. Лишь тогда, когда звук повторился, я обратила внимание на окно и увидела, как через раскрытые настежь створки влетел небольшой камушек. Он ударился о пол и, подпрыгнув, скрылся в высоком ворсе темного ковра.

С недоумением подходила к окну. Осторожно выглянув из-за легкого невесомого тюля, тут же обзавелась широкой улыбкой. Не ожидала увидеть под своим окном Беркута. Он стоял с букетом ромашек, а рядом с ним подчистую была оборвана клумба.

Бессовестный тип.

Разглядывала его внешность, поражаясь тому, насколько он симпатичный, притягательный. Обаятельные ямочки выделялись четкими дугами на его лице. Кепка скрывала темные волосы, а саму кепку – белый капюшон толстовки. Серое длинное пальто с большими черными пуговицами в два ряда не было застегнутым и выглядело небрежно. Белые кеды ярким пятном выделялись на фоне серых спортивных штанов. Эдакий разгильдяй. Чертовски обворожительный негодяй.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я, опираясь руками о широкий подоконник.

– Зову тебя гулять, – он произнес это как что-то само собой разумеющееся.

– Но как ты узнал, что я живу именно здесь? – хмурилась, на полном серьезе подумывая о том, что парень может преследовать меня.

Совсем не помнила то, каким образом вернулась домой. Я проснулась уже в своей постели. Отца не было, как и всегда, а на кухне готовила завтрак Лена – наша помощница по дому.

– Ты смеешься? Я привез тебя сюда под утро. Лисенок, тебе совсем нельзя пить. Выходи, давай, я тебя жду.

Быстро натянув на себя спортивный костюм, накинула сверху жилетку. На ходу засовывала в сумку кошелек, ключи от машины и телефон. Куда торопилась? А черт его знает. Просто хотелось поскорее оказаться рядом с парнем. Альбина сегодня мне все уши прожужжала про то, какая я ненормальная. Не спорила с ней, соглашалась. Не понимала, что именно меня влекло к Беркуту – флер таинственности, его внешний образ или то, что было тщательно спрятано внутри.

Мне нравились плохие парни. Всегда попадались именно те, кто вдребезги разбивал мне сердце, но с другими было скучно. Я питалась эмоциями, драйвом в отношениях. Мне казалось, что Беркут как раз мой типаж, но не хотела, чтобы он оказался очередным, а потому старалась не показывать свою заинтересованность.

Ага, сказала та, что перепрыгивает через ступеньки и несется к нему навстречу. Опасно.

Любила играть, но проигрывать не желала. Нужна дистанция. Она просто необходима – так говорит Альбина. Тогда парень не будет расслабляться, снова и снова пытаясь добиться понравившуюся девушку. В предыдущих отношениях у меня не получилось взять себя в руки, но здесь собиралась приложить максимум усилий.

– Ну и зачем ты оборвал клумбу? – спросила я, старательно пряча улыбку.

– Мне показалось, что с цветами мое появление будет выглядеть куда эффектнее, – вручил он мне букет, а я, сама того не желая, вдохнула ускользающий аромат цветов.

Еще неделя, и ромашки бы зачахли под осенним ветром. Никогда не срывала их с этой клумбы, а теперь не понимала почему.

– Мог бы купить. – Шла к машине, а парень не отставал ни на шаг.

– Знаешь, то, что куплено, не имеет высокую цену, сколько бы оно ни стоило. Главное – это эмоции, которые человек испытывает, получая тот или иной презент. Цветы завянут, но ты будешь помнить о них только потому, что я оборвал твою клумбу. Их ценность в воспоминаниях, – красиво выкрутился этот наглец, открывая передо мной дверцу пассажирского сиденья.

– Это моя машина, – напомнила я ему, укладывая охапку на задние сиденья.

– Знаю, но ты ведь не против, что поведу я? Этой ночью ты не возражала. Точнее, была не в состоянии возражать, – подмигнул он, закрывая дверцу.

– Хам, – улыбаясь, шепнула я вслух.

Мы как раз выезжали за ворота, когда на территории особняка появилась папина машина. Захотелось по-детски спрятаться, съехать на сиденье вниз, чтобы он меня не увидел, но понимала, насколько это глупо. Его лицо мигом окрасилось во все оттенки недовольства, а я готова была провалиться сквозь землю.

– Эй, ты чего, лисенок? – тронул меня за руку Беркут, прибавляя газу.

– Да так, не обращай внимания. Плохо, что папа видел тебя за рулем. Мне предстоит выволочка, – совсем невесело усмехнулась я, поднимая на него глаза.

– Вали все на меня. Просто скажи, что я украл твою машину вместе с тобой, – улыбнулся он одним уголком губ, вновь демонстрируя притягательную ямочку на щеке.

– Папа отлично стреляет, – предупредила я на всякий случай.

– Что нам пули? – картинно нахмурил он брови. – Ради тебя я готов на все.

Понимала, что он говорит это шутливо, но все равно было до безумия приятно. Тепло покалыванием разлилось по коже, отметилось мурашками. Рядом с Беркутом я ощущала легкость, хоть совсем и не знала его. Словно в мире все действительно было вот так просто – без подводных камней и сложных объяснений. Еще вчера заметила в нем эту черту. Он не усложнял.

Хочешь быть рядом – будь. Такой была его позиция. Без никому не нужных почему и потому что. Я так не могла. Зависала на словах, на фразах, на действиях, проигрывая их в своей голове. Искала объяснения, причины, оправдания. Я привыкла так жить, а этот парень открывал для меня совсем другой мир, в котором мы друг другу ничего не должны. Принять такое вот так – с разбегу – очень тяжело.

– И все-таки, как твое имя? – обратилась я к нему, когда мы выехали на трассу.

– Оно все равно тебе ничего не даст.

Беркут смотрел на дорогу, а я искоса поглядывала на него, любуясь правильными чертами. Хотелось еще раз прикоснуться к полным губам. Очертить их кончиками пальцев или почувствовать их вкус через поцелуй.

Мне было мало того, что я получила вчера. Руки подрагивали от желания еще раз ощутить под ладонями твердые мышцы. Стало невыносимо жарко, а он мягко улыбался, будто понимал, что у меня от него едет крыша. Только оттого, что он здесь – рядом.

– С чего ты взял? У тебя примечательная внешность. Я обязательно вспомню, – убеждала я его.

Беркут не ответил. Лишь коротко хмыкнул, показывая тем самым, что сомневается в моих словах.

– Ну, хотя бы скажи, где именно мы познакомились? В клубе или у кого-то на тусовке? У нас есть общие друзья? – не отставала я, переплетая наши пальцы.

Посмотрев на это действие, парень поднял взгляд и ответил четкое:

– Нет. На все твои вопросы.

– Может быть, мы учимся в одном универе?

– Я нигде не учусь. Теперь. Окончил два курса в МГАХИ и забрал документы.

– Почему?

– Потому что так бывает, лисенок, что обстоятельства становятся выше нас. Пристегнись-ка, – кивнул он на ремень, не сводя с меня пронзительного взгляда.

Будто прошивал душу насквозь, пока я тянула ремень безопасности. Но стоило мне посмотреть на дорогу, как я тут же запаниковала и закричала:

– Фура! Черт, мы на встречке!

Тело застыло, а я зажмурилась, понимая, что сейчас все и закончится. Перед глазами под чужой пронзительный гудок пролетела целая жизнь, которой оказалось слишком мало, чтобы вот так умирать. Страх облепил сознание, заглушил все звуки. В ушах стучал пульс, а во рту стало сухо как в пустыне…

– Эй, лисенок, ты испугалась? – чужие пальцы погладили меня по щеке, а я вдруг поняла, что не дышала все это время.

Резко распахнув веки, я взглянула на довольного Беркута, а потом и на дорогу. Мы спокойно ехали по своей полосе, обгоняя тех, кто плелся как черепаха. Меня трясло, и дрожь не хотела утихать.

– Немедленно останови, – прошипела я сквозь с силой сжатые зубы.

– Что?

– Немедленно останови!