Loe raamatut: «Дракон под ёлкой», lehekülg 2
Глава 3
Я сидела на кухне и сгорала со стыда. Щёки пылали адским пламенем, уверена, выдавая меня со всеми потрошками. Шутник года, он же голый мужик, он же якобы дракон, он же Драг, как я решила его называть, – раз уж он продолжает настаивать на своей версии происходящего, – нагло сцапал мою ногу, усевшись на низкий табурет, и начал неистово растирать. Некогда голубой след отправился в мусорное ведро, отчего у меня глаза на лоб полезли.
Собственно, это и заставило меня растеряться, не оказать должного сопротивления сразу же, а позволить минуту, другую наглаживать горячими руками мою пятку и щиколотку. Когда его ручищи перебрались к пальцам, я наконец-то опомнилась:
– Ты зачем мой след выбросил?– задыхаясь в возмущении, прошептала я.
Мужчина нахмурился и просто пожал плечами, не прекращая водить пальцами по моей коже.
Это вообще нормально?
– Так, ладно.– я насупилась и потянула ногу к себе. Точнее, попыталась. Это оказалось невыполнимой миссией.
– Куда?– улыбаясь, спросил Драг.– Я ещё не закончил.
Да что ж такое-то?! Он и улыбается, как… как бог.
– Я уже согрелась.– соврала я.– Отпусти, пожалуйста.
– Опять пальцы ломать будешь?– прищурившись, интересуется он, сменив поглаживающие движения на массирующие. Ощутимо надавливая большими пальцами на какие-то такие точки на моей ноге, что глаза почти увидели мозг, он… муркнул.
Честно сказать, мурчать от удовольствия была готова я!
Это оказалось настолько же приятно, насколько неловко. А рядом какой-то: "Мурф-муррр". Глаза вернулись в естественное положение, вперившись хитрым прищуром в серьёзного мужчину:
– Что за звуки?
– Это я от удовольствия.– не отрываясь от своего занятия, невозмутимо ответил он.
Ясно-понятно.
– Хватит.– вновь краснея, настояла я, решив не акцентировать внимание на странных звуках, вырывающихся время от времени из носа мужчины.
Да, именно из носа. Потому что когда он молчал, его губы были плотно сжаты, а звук шёл чистый, едва-едва вибрирующий.
– Ты права. Достаточно.
Не успела я вздохнуть с облегчением, как Драг молниеносно подхватил мою вторую ногу, расположив её на своих сведённых коленях.
Да что ж такое-то?!
– Не надо выбрасывать мои вещи!– ошалело воскликнула я, когда второй след отправился в мусорное ведро к первому.– И вообще…
– У тебя очень красивые щиколотки. Тонкие. Кожа нежная, нежная. Хоть и непривычно холодная.– шёпотом заговорил он, не слыша моих возмущений. Или не обращая на них внимания.– Идеальные пальчики, мягкие пяточки…
Я не пойму, он специалист по педикюру, что ли? Или футфетишист?
– …такие ножки не должны мёрзнуть.– между тем продолжал Драг, неистово наглаживая внутреннюю часть стопы.– Не должны ходить в подобной обуви. В нищете красота увядает. Это преступление.
Я взрослый человек. Я прекрасно понимаю, что подавиться возмущением вроде как нельзя, но что-то же твёрдое встало в моём горле, после услышанного.
Что это, если не возмущение?
– Чего?– не знаю, зачем переспросила. Скорее, это вышло автоматически, как только тяжёлый ком в горле самоустранился, так же внезапно, как и появился.
– Я говорю о том, что…
– Я слышала!– рыкнула, вскинув руки.– Какая нищета? Какое преступление?
Не прекращая разминать мою ногу, мужчина обвёл глазами кухню и пожал плечами, тихо выдохнув:
– Эта…
– Что-то я не вижу под своими окнами твоего Бентли! А на тебе нет даже реплики Calvin Klein! Ты мне говоришь что-то о нищете? Ты сам олигарх, стало быть?
Судя по застывшему выражению лица, у мужчины случилась перезагрузка. Впрочем, это мне было на руку.
Дёрнула с силой свою ногу из его рук, не рассчитав силы. Колено заныло, встретившись с углом стола, но я, аки раненый солдат, поле боя не покинула.
Морщась, дотянулась до верха холодильника, где белел мой телефон на подзарядке, и победно усмехнулась:
– Улыбочку, пожалуйста!– с вызовом попросила я, сделав несколько крупных снимков его лица.
Он улыбнулся, чему-то кивнув. Его взгляд вновь приобрёл осмысленность.
– Что ты делаешь?
– Спрашиваю у Яндекса, что за олигарх провёл новогоднюю ночь под моей ёлкой.– язвительно выпалила я, подгружая только что сделанные фото.
– Яндекс ваш сыскарь?– заинтересованно спрашивает он, норовя заглянуть в мой телефон.
Я одёрнула руку, не позволяя ему помешать своему расследованию.
– Ага. Типа того.
Конечно, у меня самой нет никакого Бентли. Офшоров и бизнеса. Да вообще почти ничего статусного нет. Даже телефон и тот на операционке андроид. Я не привыкла сорить деньгами. Но это вовсе не значит, что я нищая. С хлеба на воду не перебиваюсь. Крыша над головой есть. Гардероб, пусть и не состоящий из брендов, объёмный. На сезон могу себе позволить по паре обуви и чего-то из одежды докупить. У меня вещи редко изнашиваются. Я вполне могу влезть в свою пижаму с одиннадцатого класса! Я же не каждый день хожу в одном и том же, чтобы у меня одежда выходила из строя каждый месяц! Питаюсь я нормально. На дошике не сижу, но и из ресторанов раз в месяц могу себе позволить разве что Макдональдс. Просто потому, что люблю вредную еду! Могу перед выходным взять себе фастфуда и залипать в сериал или комедию какую-то. Ежедневный рацион у меня включает и мясо, и фрукты с овощами. Кофе, молоко, соки, в зависимости от времени приёма пищи и настроения.
Посуду в реке не мою, вещи там не стираю – стиралка современная есть и у меня, и у бабушки. У меня вообще посудомойка, которую я единственный раз включала! Продукты храню не в погребе. Компьютер есть. Ноутбук есть. Телефон есть.
Чего он прикопался, я не пойму?!
Нищая! Ты смотри на него!
– Ты сейчас такая красивая…
Я тряхнула головой, выводя себя из оцепления.
Ну да, красивая. Ноздри гневно раздуваются, брови нахмуренные, и губа нижняя искусанная. Уверена, на лбу ещё эта проклятая складка вновь появилась. Загляденье просто.
Увы, мои надежды не оправдались. Яндекс был не в курсе моего нежданного подарочка под ёлкой. Это было немного странно. Мужчина очень хорош собой. Он вполне мог бы быть моделью или, как сейчас модно, блогером. Да и вообще, в век социальной активности и интернет-индустрии…
– Ты хочешь с кем-то связаться? Дать знать, что ты в порядке и попросить помощи?– неожиданно для себя, спросила я, закрыв бесполезный браузер.
– У тебя и артефакт связи есть?– воодушевлённо, он резко встал с табуретки, отчего она завалилась набок, и тут же сцапал мои ладони.
Чудом не выронила телефон.
Споткнулась о взгляд, полный надежды и восхищения, и на мгновение растерялась.
Я же не знала, что Драг этим воспользуется!
Быстро приблизив ко мне лицо, он впился в мои губы жёстким поцелуем, сильно зажмурившись. От неожиданности я хрюкнула, попытавшись отстраниться. Не специально. Просто изданный мной звук в его горячие губы вышел очень похожим на свинский. Об удовольствии, или о том, чтобы закрыть глаза не могло быть и речи. Я откровенно не поняла, как такое вообще произошло.
…но, чёрт возьми, поймала себя на мысли, что не против повторения.
Да что ж такое-то?!
– Ты зачем меня поцеловал?
Повисло неловкое молчание. Мне вообще редко когда доводилось целоваться, а видеть растерянного мужчину, с детским выражением умиления на взрослом лице, и подавно.
– Я почувствовал, что нуждаюсь в этом.– выдохнул он, улыбаясь во все свои белоснежные зубы.
– Я, может, тоже много в чём нуждаюсь, но я же не бросаюсь… на людей.– зачем-то пригрозила ему телефоном, зажатым в руке, и нахмурилась.– Давай ты мне уже расскажешь в чём вся суть этого движения, ладно? Это какой-то розыгрыш?
Он молчал. Улыбался и молчал. Как киборг какой-то, ей-богу.
– Ну не шоу же?– встревожившись, вновь задала наводящий, как мне кажется, вопрос.
Кажется, Драг воспринял всё по-своему:
– Тебе не понравилось? Я могу лучше!– с готовностью шагнув ко мне, отчего полы одеяла, скрывающего нагое тело, торжественно раздвинулись, он вновь попытался сцапать мои руки.– Я просто растерялся, Аллиночка. Я умею лучше!– клятвенно заверил он.
– Да уйди ты от меня!– вскинулась я, уперев руки в его грудь, и отведя взгляд.
Смотрим в окно. Там интереснее. Ни на сантиметр ниже.
Бабулин халат ему, что ли, выдать? Она у меня женщина пышная…была. Глядишь, и халат налезет.
О чём я вообще думаю?!
Гнать! Гнать его нужно из своей квартиры! Немедленно!
– Я заберу тебя с собой…– глядя на меня немигающим взглядом, прошептал мужчина.– Мы будем жить во дворце. Я осыплю тебя золотом и драгоценностями. Лучшие портные подберут тебе гардероб, под стать твоей красоте. Ни в чём и никогда ты не будешь нуждаться…– странно, он говорит это так, как в фильмах читают заклинания. Ну знаете, вот эта экспрессия, излишняя эмоциональность, протяжные гласные и безумная мимика. Я бы даже сказала одержимая.– Матушка тебя обязательно полюбит. Мы поженимся. Ты выполнишь предназначение и спасёшь Эйрин, Аллиночка. Я понял это сразу, как тебя увидел. Не отказывай. Дай мне шанс показать тебе другую жизнь. Жизнь, которую ты заслуживаешь…
…ну это фиаско. Учитывая то, что я, разумеется, не поверила ни единому его слову, некоторые его пункты меня заинтересовали:
– А, что без матушкиной любви, жениться никак?– провокация чистейшей воды.– Когда у нас там ЗАГСы открываются?– улыбаюсь, выгнув бровь и уперев руки в бока.– Ты не словом, ты делом доказывай свои намерения. Сказал, женюсь – женись. Сказал, жить без тебя не смогу – возьми и сдохни после нашего расставания…
– Что?
Увлеклась. Каюсь. Но он такой забавный, такой милый.
– Ничего.– как ни в чём не бывало, перехожу к следующему, интересующему меня пункту.– С предназначением там что? Борщи варить, носки по квартире собирать, извини, по замку, и детишек нянчить? Не, мне такое предназначение подполковник ежедневно пророчил, намекая, что в РУВД мне нечего делать.
– Ты что!– восклицает он, высвободив руку из-под одеяла. Поднимает её вверх, сжав в кулак и говорит:– Голос прекрасной иномирянки и величие последнего из Драгхаров спасут Эйрин от вражды с иноземцами и иномирцами. Даруют благодать каждому жителю. Как верхнего, так и нижнего мира…
Ну, приплыли. А у него, оказывается, целая легенда и шоу-программа имеется в запасе. Хорошо ещё, что одеяло придерживает одной рукой, а то бы я вообще мало что расслышала.
Ха! А вот здесь остановочка!
– Стоять!– рявкнула я, хищно прищурившись.– Шар где?
– Какой шар?– опешив, переспросил Драг, опуская руку.– Артефакт?
– Да-да. Он самый. Ты так за него трясся.– ехидно усмехнулась, наконец-то, подловив его на лжи и несостыковке.
– Ему много тепла нужно. Я на это пока неспособен. Он на… на…– помявшись, он нахмурился, забавно сложив брови:– Батареи.– выдал и заулыбался.
Не пойму, пирожок ждёт с полки? Что за причины так лыбиться?
–На какой батареЕ?– весело уточняю, не желая отступать.
Носом чую, где-то меня за него водят.
– Ниже. В твоём замке. Или уже не в твоём…– растерянно произнёс, буквально по словам, глядя куда-то поверх моей головы.– А этот замок охраняется?
Что вообще происходит? Побледнел бедолага и сжался. Даже меньше стал казаться.
…и опять какое-то дурацкое сострадание издаёт громкий "тук-тук" в мою голову.
– Идём, посмотрим.– буркнула себе под нос, развернувшись на пятках.
В коридоре замешкалась. В следах, честно сказать, было чертовски удобно ходить. Пятки не шаркают, ноги не потеют и тепло. Пришлось надеть сапоги, под неодобрительный взгляд Драга.
– Что опять не так-то?– не выдержала этот взгляд и поджатые губы.
– Ужасная обувь. Обувь девушки должна быть открытой, выражать…
– Ну точно извращенец.– даже дослушивать не стала.
Была мысль, что сейчас нас будут ждать в подъезде какие-то операторы. Что-то накшталт "Вас снимают скрытой камерой". Не знаю.
Но она улетучилась, стоило спуститься на один лестничный пролёт.
Наверное, за дверями квартир продолжали отдыхать люди. Один раз я даже услышала звон бокалов и детский смех. В основном слышался шум телевизоров. И конечно, никакими операторами здесь не пахло.
– Вот!– обогнув меня, перепрыгивая ступеньки, Драг бросился к батарее, расположенной между первым и вторым этажом, победно вскинув руку с чёрным шаром.
И чему так радоваться? Может, я всё-таки погорячилась вычёркивать его из списка шизоидов?
– Если он тебе важен, не оставляй его без присмотра. Знаешь, сколько я таких вижу изо дня в день. То телефон в такси выронили и не заметили. То сумка пропала, а где видела её последний раз, не помню. Круче с отношениями. Вот когда супруги друг друга теряют на ЖД вокзале это вообще зашквар.
– Мне важна ты. Можно я тебя тоже не буду оставлять?
Да что ж такое-то?!
Мгновение, одно уверенное движение, и я уже оказываюсь прижата к перилам. Пришлось отклониться, едва не рухнув, потеряв опору под ногами, но крепкие руки удержали на месте. Теснее прижали к груди, выбив весь воздух из лёгких. И я поняла, это он.
…тот самый момент, когда я за повторение поцелуя.
В голове даже немного зашумело от волнительного момента. Я приготовилась испытать всю гамму удовольствия от губ сногсшибательного незнакомца, но вместо этого испытала самый настоящий ужас.
Привлекательное лицо исказилось. Словно между нами, внизу у наших ног, кто-то развёл костёр, и я смотрела на него над пламенем. Красивые черты расплывались… Искажались, то выступая резко вперёд, то проседая. Словно у него череп из пластилина. Но ужас я испытала лишь тогда, когда его кожа пошла рубцами. Грубыми, огромными, меняя цвет на кофейный. Будто грубея. Будто это ствол дерева. Фруктового. Абрикосы, например… А в прожилках между грубой корой плескалась жидкая лава, тон в тон совпадая с пламенем в огромных кошачьих глазах.
Мне так хотелось кричать! Как ничего и никогда не хотелось! Но какой-то благоговейный трепет и восхищение перед этим уродцем не позволяли мне этого сделать. Вопреки всем законам природы, здравому смыслу и инстинкту самосохранения, я ощущала себя в… безопасности.
Да что ж такое-то?
Глава 4
Чудище подхватило меня на руки. Или что там у него? Не знаю, я смотрела в огненные глазищи, не в силах оторвать от них взгляда. С каждой секундой видение таяло, забирая яркость и насыщенность. Бесцветный туман рассеивался, возвращая Драгу его нормальное лицо.
Опомнилась, когда поняла, что он ломится в квартиру этажом выше. Не в мою. В чужую.
– Это не моя квартира.– выдохнула, подёргав ножками.– Моя ниже.
Не припомню, чтоб меня когда-либо носили на руках…
Очень даже зря. Мне понравилось. Если не считать потерянного одеяла, то мне очень даже понравилось.
– Отпусти меня.– тихо попросила я.– Ты голый! Опять…
Издав уже знакомый мурк, Драг неохотно выполнил мою просьбу.
Едва коснулась ногами пола, тут же отвернулась и поспешила войти в квартиру. Осмотрела вешалку, понимая, что держать мужика, вылезшего из-под ёлки, в одеяле совсем не комильфо. Ему, мне кажется, вообще всё равно. Но мне же нет!
Стыд то какой! А если нас соседи видели? Вряд ли меня, конечно, кто-то из них вспомнит. Я вечность здесь не была. Но…это же кошмар какой-то.
Что мне делать? Моя одежда на него просто не налезет. Бабушкина? Бабуля ходила только в платьях и юбках. Даже если верх какой-то сообразить, что с низом делать? В юбку?
Ох и голова я! Халат же на него налезет! Да, иногда очевидные вещи доходят до меня как до утки.
Побежала в комнату, плотно прикрыла за собой дверь и осмотрелась. Где-то здесь я оставляла свою пижаму…
А здесь, это где?
Ну точно, на стуле. Быстро развязала и скинула халат, беспрерывно дёргая ногами. Наконец-то сапоги соскользнули со ступней, разлетевшись в разные стороны, пока я натягивала водолазку. В штаны впрыгнула, заслышав шаги за дверью, молниеносно. Успела даже поправить волосы и собрать сапоги, когда Драг приоткрыл дверь.
– Что?– он опять смотрел на меня с осуждением.
Вот прям раздражает.
– Девушкам нельзя ходить в штанах.– буркнул он, сунув голову в образовавшуюся, в дверном проёме щель.
– Девушкам нельзя постоянно говорить, что им чего-то нельзя!– огрызнулась я, нахмурив брови.– Это раздражает!
Потрусив у его лица сапогами, я громко потребовала:
– Дорогу голодной девушке!
Он отошёл от двери, замерев у ближайшей стены. Я же проскользнула в коридор, возвращать свою обувь на место, и запнулась недоговорив:
– Там хал… А как?
Мужчина был одет! Странная футболка или жилетка… Чёрт пойми что, чёрного цвета, с короткими рукавами и какими-то нашивками на полукруглом воротнике, притягивали взгляд к вырезу. Мышцы отчётливо проступали под странной тканью, неуловимо похожей на нечто кожаное. А вот штаны мне понравились! Чёрные, широкие, с какими-то символами на кайме карманов спереди.
Наверное, удобные…
– Ты про одежду, Аллиночка?– довольно муркнул Драг, для которого мой сканирующий взгляд не остался незамеченным.– Это я. Я восстанавливаюсь. Это хорошая новость. Вот, даже хватило резерва на пространственный карман.– этот нарцисс ещё и покрутился вокруг своей оси, продемонстрировав мне какую-то, расшитую золотым вязь на заднице.
– Хорошая?– насторожились я, стараясь не вдаваться в нюансы.– Когда так говорят, это значит, что есть и плохая…
– Да. Теперь мой резерв опять пуст и нам нужно ещё ждать.
Что я там говорила о своих железных нервах? Ах да, хвасталась. Ну значит, нужно соответствовать. Тем более, не думаю, что в психушке есть оливье!
– За мной!– скомандовала, прежде чем прошмыгнуть на кухню.
Язык чесался задать десятки вопросов. Да что там десятки – тысячи! Но я упрямо поджала губы и занялась содержимым холодильника. Салатов я нагребла реально тазик, поэтому голодная смерть мне не грозила. Собственно, как и этому Драгу. Сыр с колбасой ещё остались, и нарезанные, и нераспечатанные.
Нет, с голоду точно не помрём.
– Это оливье!– торжественно громыхнув тазиком по столу перед носом мужчины, я кивнула:– Знакомьтесь.
Драг очень странно смотрел на меня и на величайший салат мира, что я прям чувствовала, очередная гадость из его искривившихся губ на подходе. Потому и поспешила внести ясность:
– Это вкусно!– не помню, почему оставила в салате ложку, но она пришлась кстати. Набрала в неё побольше салата и отправила в рот, довольно зажмурившись.
Любите ли вы оливье так, как люблю его я? М?
– Я не понимаю, что это…– ошарашенно выдохнул он, отчего мои глаза распахнулись.
Издевается?
– А это ты знаешь, что такое?– перехватив палку сырокопчёной, я угрожающе сдвинула брови.
– Колбаса!– воскликнул он – А это сыр! А это…– он помялся, глядя на таз с салатом, и сомневаясь переспросил:– Всё вместе? Это для скота?
Агась! Сидит у меня здесь один скот и от моего любимого салата нос воротит.
А плевать. Вообще. Абсолютно. Мне больше достанется.
Положила колбасу на стол, глубоко вздохнув, и улыбнулась. Не с ложечки же его кормить? Пусть голодным ходит.
Сама же я себе организовала тарелку и, наполнив её оливье, увлечённо принялась жевать. Молчала, сдерживаясь изо всех сил. Комментировать произошедшее казалось большим бредом, чем видеть и слышать все эти странности.
Драг тоже не растерялся. Покромсал сыр с колбасой толстыми кусками и принялся уплетать их за обе щеки, с одобряющим выражением лица.
Ну-ну, ещё бы не понравилось. И ГМО, и ароматизаторы, и прочее. Наверняка он такого и не ел ни разу!
– Спой, пожалуйста!– неожиданно попросил он, отложив колбасу на тарелку.
Уставился так, словно я голосом стаканы бью. Прям как ребёнок, в ожидании чуда.
А чуда не будет!
Представьте ор дерущихся котов, скрежет пенопласта по стеклу и завывание вьюги одновременно… Представили? А теперь забудьте и никогда не вспоминайте. Это сущий кошмар.
О, я знаю о чём говорю. Все удивляются, как можно издавать ртом такие звуки, имея довольно приятный голос. Вот не умею я петь. Вообще. Не медведь на ухо наступил, а сплясал на ушах лезгинку, ну, а про голос я рассказывала.
– Я не умею. И не буду.– поспешила занять рот салатом, увлечённо выбирая зелёный горошек.
Привычка из детства, не знаю, почему, но мне надо размазать оливье по всей тарелке, чтобы выбрать все до единой горошины и съесть, а после наслаждаться салатом без него.
– Этого не может быть! Ты моя избранная! Твой голос станет спасением для моего мира!
Я едва не прыснула со смеху:
– А ты мир свой вообще любишь? Поверь, им лучше этого не слышать.– с трудом сдерживая смех, произнесла я.
– Но как же пророчество? Ведь всё сбылось… Спой!– опять он завёл свою шарманку.
– Не буду я петь! Я не умею, что непонятного? Ошиблось твоё пророчество! Нам, знаешь, сколько всего пророчили? Одних только концов света на пальцах рук не пересчитать!– разозлилась. Наверное, поэтому начала поддерживать наибредовейший разговор в моей жизни.
– Чёрный дракон!– качая головой, Драг опустил руки под стол, извлекая шар, надеюсь, из кармана.– Чёрный?
Я кивнула, глядя на свой джакузи-болл, несостоявшийся, и развела руки в стороны.
– Услада для глаз?– ткнув в меня пальцем, хитро спросил он.
Сглотнула и улыбнулась:
– Может, ты весь список огласишь, а?
– Я не могу весь. Второй и третий том были утеряны. Третий задолго до моего рождения. А второй сожжён при набеге орков.
Салат застрял в горле. Ну и сарказм тоже.
Очень хотелось пошутить про Гоголя и Толстого, но вид расстроенного мужчины несколько усмирил мою язвительность.
–Может ещё найдётся?– решила поддержать его. Жалко его так почему-то. И почему-то постоянно.
А он даже оливье не попробовал!
Да что ж такое-то?!
***
Достал меня!
" Не может быть! Я уверен, у тебя чудесный голос! Спой! Спой! Спой для меня! " – упёртости ему не занимать однозначно.
– Хорошо!– громко воскликнула я, прожевав последнюю ложку салата.– Чтоб такое ещё спеть…О! Сейчас всё будет.– кашлянув в кулак, я громко запела:– Я помню чёрные-е обои, чёрную посу-удуу, Нас в хрущёвке двое, кто мы и откуда, откуда…Откудааааа- решила немного изменить тональность оригинала.-За-двигаем шторы, кофеёк, плюшки стынут, объясните мне теперь вахтёры, почему я на ней так сдвинуут…
Всё хватит с него.
Драг сидел молча, глядя на меня отрешённым взглядом. Он попытался улыбнуться. Очевидно, хотел как-то сгладить шоковое состояние. Но я то видела, что его левое веко подрагивало. Тут сколько ни улыбайся, а без слов понятно, что мужчина сражён моим пением наповал.
– Ну как?– хохотнула я.– Можно кого-то спасти моим голосом, а? Потапыч советовал мне в криминалистику идти. Пророчил, что убиенные, заслышав моё пение, оклемаются, если не сразу, то по дороге в морг. Да что там Потапыч, меня в начальных классах Людмила Николаевна – учитель по музыке в школе, просила не петь, когда классом песенки разучивали.
– Может, не твоя песня?– замявшись, предположил он.
Я лишь ещё больше заулыбалась:
– Почему сразу песня?– хихикнула я, подавшись вперёд.– Можно меня поставить на дозорную башню с рупором…У вас есть дозорная башня с рупором?– Драг кивнул, нахмурив брови.– Отлично. И я такая в рупор про чёрные обои, как только враги покажутся. А они такие тыгыдык обратно на лошадях. Ну или на чём там они будут?
– Это не смешно, Аллиночка.– качая головой, пристыдил меня мужчина.
А что? Самокритичность абсолютно нормальная черта характера. На мой взгляд, лучше, чем раздутое самомнение, как у некоторых.
– Меня зовут Алина.
– Я помню.– улыбаясь, заявляет он.
– Зачем тогда эта двойная – л?
– Так женственнее.
Зря он палку колбасы умял. Я бы ей сейчас ему так треснула!
– Ну и ладненько, Угар.– фыркнула я.– Мне пришла в голову очень интересная мысль.
– Драгхар.– недовольно поправил меня мужчина, выгнув одну бровь.
– Драгхаром ты станешь, когда я стану Алиной, Угар. Идём!
Мысль обшарить все коробки и бабушкины нужности как следует, показалась мне здравой. Раз уж какая-то чудесная штуковина обнаружилась, может, ещё есть такая же? Та, что смогла бы отправить этого безумца домой. Главное, от меня подальше. У меня уже от его рассказов и странностей, голова кругом идёт. Лучше уж я как-нибудь без всего этого жить буду.
Мужчина послушно последовал за мной в зал. Замерев, я прикидывала, с какого шкафа или стеллажа начать. На всех из них стояли коробки, поэтому работёнки здесь более чем достаточно, а без него никак. Я вот артефакт какой-то приняла за шар для ванны. Если здесь есть ещё что-нибудь, я вполне могу этому предмету не придать значения.
– Что ты задумала?– приобняв меня, спросил он и зачем-то подул мне в ухо.
Нахмурилась и отстранилась, кивнув на стеллаж у правой стены:
– Коробки сверху нужно снять и на пол поставить. Справишься?
– А зачем?
– В одной из них я нашла ту штуковину. Чёрную, с драконом. Может есть ещё?– пожав плечами, я придвинула пуфик ближе к стене и умостила на него свою попу.– Я готова.
– Это вряд ли. Это очень древний и редкий артефакт моей семьи. Их давным-давно не используют. Когда-то их изготовил друг моего деда – Ансвай Лэк, величайших артефактор всех времён. Кажется, их было всего пять или шесть. Моя семья премировала ими военачальников, магов и просто верных короне Эйрина. Не думаю, что на сегодняшний день сохранился хоть один…– скептично глядя на коробки, Драг явно не горел желанием заниматься подобными делами.
– Да, только вот у меня он как-то появился?– задала логичный вопрос я.– Даже если второго такого быть не может, какая разница? Может есть что-то другое? Ковёр-самолет, скатерть-самобранка, сапоги-скороходы…– опять увлеклась. Пришлось вздохнуть и попросить повторно:– Пожалуйста, составь коробки на пол.
Удивительно, но он пошёл мне навстречу и последующие полчаса были очень весёлыми. Особенно если сравнивать с последними годами моей жизни.
В коробках было множество вещей. Я не могла классифицировать всё это, но не могла назвать и хламом.
Время от времени потрясая той или иной штуковиной: бусами из кварца, подсвечником или фигурными камушками у Драга перед лицом, я настойчиво спрашивала:
– Этим трахтибидох точно нельзя сделать?
Не думаю, что он понимал меня в полной мере, но хохотал, качая головой, явно распознавая моё хорошее настроение.
– Нет, это совершенно обычная вещь.– один за другим из предложенных мной вариантов он забраковал всё.
– Ну и ладно. Ну и пожалуйста. Не очень-то и хотелось. Тогда возвращай всё обратно и тащи следующие.– похлопав пыльными руками друг об друга, скомандовала я.– Было бы проще, если бы ты объяснил, как ещё могут выглядеть эти ваши штуковины для всякой магии-шмагии.
– Да как угодно. Украшения могут быть инкрустированы слабыми артефактами. Камни. Обереги. Капсулы. Сферы. Кубки.
– Ну так мы точно здесь застряли на неделю.– попыталась пошутить я.
– И я очень этому рад, Аллиночка.– поставив у моих ног коробку, Драг весело улыбнулся.– Алина. Я стараюсь, видишь?
– Вижу, по-прежнему Угар.– кивнув, я разорвала скотч, которым были прихвачены края коробки, и непонимающе уставилась на решившего присесть около меня мужчину:– Ты это чего уселся? Себе тоже коробочку возьми. Быстрее будет.
Пока Драг, с тяжёлым вздохом вновь снимал коробки сверху, очевидно, решив, что проще их спустить все сразу, чем каждый раз носиться туда-сюда, я провела пальцами по гладкому боку копилки-свиньи, умостив её на коленях. В коробке лежали ещё фотоальбомы и разбросанные магнитики с календариками "Зачарованных". Календарики моих рук дело. Фанатела я по этому сериалу, когда маленькая была.
Зачем только бабуля их сохранила? Куча макулатуры, к тому же бесполезной.
– Что это?– закончив, Драг присел рядом, заинтересованно разглядывая копилку.
– Копилка. В неё денежку складывают, чтоб скопить на что-то.– ткнув пальцем в характерную дырочку у хрюшки на спине, я её бережно потрясла. О стены что-то ударилось.– Странный звук. Монетки звенят обычно…– перевернув копилку, я сняла "пробку" снизу и сунула в отверстие два пальца, пытаясь подхватить что-то там стучащее. Ногти постоянно натыкались на что-то непонятное, что никак не хотело оставаться на месте.– Давай же…– закусив губу, я перевернула свинку набок и наконец-то подцепила нитку, потянув её наружу.– Тьфу ты!– обычная нитка. Толстая, крепкая. Такими бабуля себе сапоги зимние прошивала, сетуя на ширпотребную обувь в наших магазинах.– Постой-ка…– нить казалась бесконечной. Я её тянула, тянула, а она никак не кончалась. Драг уже хохотал вовсю, а я краснела от злости. На коленях скопился уже ворох этих ниток, хоть клубок мотай, ей-богу, а она всё лезет и лезет.– Хватит ржать!– насупившись, буркнула я, сбросив нитки с колен на пол.– Ага! Ого…
Уставилась на непонятную штуковину, болтающуюся на конце нити, и нелепо открыла рот. Чёрное овальное нечто держалось на ниточке в малюсеньком зазоре, как в ушке иголки, и переливалось чем-то серебряным.
Перевела взгляд на дракона, ожидая очередной насмешки, но он смотрел на предмет в моих руках немигающим взглядом.
– Я так понимаю, этим можно сделать трахтибидох?– шёпотом спросила я, протянув ему находку.
Он принял её из моих рук с особой осторожностью. Бережно умостив на своей ладони, Драг провёл по овалу подушечкой указательного пальца, отчего по поверхности предмета побежали серебристые искорки.
– Это амулет моего отца…– выдохнул он, не отрываясь от созерцания ярких всполохов.
– Это же хорошо, да? Теперь ты сможешь попасть домой? Наверное, твой отец обрадуется, когда ты ему его вернёшь.– смущённо пробормотала я.
– Мой отец уже ничему не обрадуется. Он мёртв. А вот эти вещи… Артефакт, амулет, свидетельствуют о том, что я близок к тому, чтобы наказать виновных в его смерти.– взгляд голубых глаз обжёг холодом, схлестнувшись с моим – растерянным.– Ничего про свой род рассказать не хочешь?