Loe raamatut: «Поговорим…»

Font:

Поговорим…

«Душа моя в усталом сердце…»

Душа моя в усталом сердце
На непредвиденной зимовке,
Всех чувств закрыла плотно дверцы
И едет к дальней остановке
Земного счастья иль покоя,
Что ждёт её на небесах
Как неугодную, изгоя
В людских озлобленных умах.

«Ты прав! Так в людях много злобы…»

Ты прав! Так в людях много злобы,
От зависти иль от невзгод
Слюною брызжут русофобы,
В умах людей сплошной разброд…
Ну а души удел знакомый:
Она хозяину верна,
То мечется, то вся в истоме
И будет там, где быть должна.

«Дом родной, я знаю, ты не вечен…»

Дом родной, я знаю, ты не вечен,
Север и тебя не пощадил,
Талой мерзлотою искалечен,
Накренился, сгорбился, поплыл
Под уклон раскисшего овражка,
Крепость стала сваи покидать,
Ты повремени ещё, бедняжка,
Дай тебя ещё раз увидать.

«…Этот домик, слегка покосившийся…»

…Этот домик, слегка покосившийся
И затерянный в чистых снегах,
Не даёт мне покоя – всё снится
Тёплым детством, подворьем в цветах…
Нынче в сердце усталости семя
Проросло, буйным цветом взошло,
Но души утомлённой поэму
Я пишу всем невзгодам назло…

«Учусь старательно у трав…»

Учусь старательно у трав,
Молчащих в поле,
Таящих свой привольный нрав
В нещадном зное.
Но не покорности учусь
И не смиренью,
А так же, как Святая Русь,
Долготерпенью.

«…У трав степных есть мудрость вековая…»

…У трав степных есть мудрость вековая,
Она в желанье выстоять и жить:
И в зной, и в непогоду сохраняет
Все соки, чтоб недолгий век продлить.
И в каждом стебле, колоске ершистом
Есть тайная целебная роса,
Испей её с рассветом вольным, чистым,
И жизнь тебе подарит паруса…

«Вновь разбудит сожаленье…»

Вновь разбудит сожаленье,
И слеза совсем близка —
То по прошлому томленье,
То по юности тоска.
Знаю – схлынет. Оголится
Будней нынешнее дно.
Но ещё не раз приснится
Дома отчего окно.

«…Всё, что напросилось словом…»

…Всё, что напросилось словом,
Ты мелодией представь:
Замени минор мажором,
Чуть тональность переправь…
Переливы откровенья
Нежным вальсом закружат,
И отступит сожаленье —
Нотки счастья прозвучат…

«Прочти меня неторопливо…»

Прочти меня неторопливо,
Не на бегу и не взахлёб,
Прочувствуй горечь терпеливо,
Она нужна, полнее чтоб
Вкусить и пряность слов, и сладость,
И неминуемую соль,
Познать, что сила – это слабость,
А наслажденье – это боль.

«…тебя читаю я спокойно…»

…тебя читаю я спокойно
перед камином, у огня,
из строк не ясно, в чём же горечь…
чтобы испить её до дна,
чтобы понять, где соль, где сладость,
в чём назначение и роль,
достаточно вкусить всю радость
рожденья жизни через боль…

«Спит деревня, и деревья…»

Спит деревня, и деревья
В дрёме лёгкой и уютной,
Всё исполнено доверья
В стороне немноголюдной.
Даже если длинно взвоет
Чей-то пёс в тиши полночной,
Только шире он откроет
Дверь к молитве непорочной.

«Пришла тишина полуночная…»

Пришла тишина полуночная,
В объятья Морфея неспешно впадаю,
Молитву беззвучную и непорочную
Сквозь лёгкую дрёму читаю.

«Сколь малое возможно…»

Сколь малое возможно,
Сколь многое нельзя…
Шагнёшь неосторожно —
И дней земных стезя
До срока оборвётся
Без всякого «прости».
Иди, пока идётся,
Да под ноги смотри.

«Если б не было «нельзя»…»

Если б не было «нельзя»,
А всегда «возможно»,
Дней земных твоя стезя
Стала бы безбожной.

«Важней не сколько дней осталось…»

Важней не сколько дней осталось,
А сколько жизни в этих днях.
Я каждым часом наслаждаюсь,
А смерть пусть топчется в сенях.
Я с ней уже на «ты» без страха
И попросил не торопить,
До дыр износится рубаха,
Тогда и будем говорить.

«Дни жизни всем отмерены…»

Дни жизни всем отмерены,
Не знаем, Кем и Сколько,
И, если что потеряно,
Вздыхаем, плачем горько.
Стареть боимся и дряхлеть,
На Бога уповаем…
Но как нам жить и что надеть,
Мы сами выбираем.

«Бог терпел – и нам велел…»

Бог терпел – и нам велел.
Бог простит – и я, конечно.
Слишком много нервных дел,
Чтобы людям жить безгрешно.
Я и сам камнями бит,
И бросал, бывало, тоже.
Он в итоге всех простит.
Даже дьявола, быть может.

«Конечно, друг мой, мы грешим…»

Конечно, друг мой, мы грешим
Порой безбожно, мерзко,
Но каемся и в храм спешим,
Пыл усмиряем веско.
И Бог прощает грех любой,
Раскаянье смиренное,
Но дьявол – он нечист душой,
Нет в нём благословенного…

«В гремящем на стыках плацкартном вагоне…»

В гремящем на стыках плацкартном вагоне
В полуночный час так светло от луны.
Осталось былое на дальнем перроне,
С собою лишь память да редкие сны.
Не спится. Трезвонят в ночи переезды,
Отсек озаряется солнцами фар.
И снова не звёзды, а именно звезды
Сияют, как времени вещий пожар.

«В дни будней суетных, в засилье инета…»

В дни будней суетных, в засилье инета
Нам некогда вспомнить, что память хранит,
То лучшее, светлое в чистых рассветах,
Романтику песен, вагонов «магнит».
И пусть не до звёзд, не до лунного света,
Мы несовершенны, и время не спит,
На многое пусть не находим ответа,
Но сила Надежды, как тайна, манит.

«Милая родина в люльке снегов…»

Милая родина в люльке снегов,
В небе луна погремушкой немою,
Бисером звёздным расшитый альков
Сон сторожит над её головою.
Родина, милая, ласковых снов!
Пусть стороной каруселят метели.
Музыкой добрых и нежных стихов
Буду баюкать тебя в колыбели.

«Прекрасна Севера земля…»

Прекрасна Севера земля,
Её снега бескрайни,
Зима в оправе хрусталя,
И сны её покрыты тайной.
И я красу твою пою
Над лёгкой колыбелью
В далёком северном краю
Стихами, багателью¹.

«На вёрстах выпавших путей…»

На вёрстах выпавших путей
Всегда в достатке злобы, фальши
И малодушия людей —
Прими, как есть, и следуй дальше.
Коль ты поэт, ты знаешь суть:
Всё преходяще, всё не ново,
Чтоб в бездне лет не потонуть,
Оставь незыблемое – слово.

«Принять такое нелегко…»

Принять такое нелегко,
Хоть, право, научиться можно,
Но суть иль сущность, как поток,
Неукротима, многосложна.
Всё преходяще, это так:
И только музыке доступно
Без слов пройти из такта в такт,
Оставив суть, отбросить ложное.

1.Багатель – небольшая инструментальная пьеса лёгкого характера.

Tasuta katkend on lõppenud.