Реквием по любви

Глава 8

– Я неясно выразился, Чех? – Похомов с силой стиснул телефон в руке. – Ты башкой думаешь или яйцами? Сроки истекают, пора деньги возвращать!

– Сумма слишком велика, – пыхтел мужчина в трубку, – понимаешь же, что все бабки в деле. Дай мне хотя бы неделю, я все отдам. Даже с процентами, отвечаю!

– Три дня, Чех, – устало выдохнул Дмитрий, – три дня – и ни часом больше. Иначе жди последствий. Без штанов ведь оставлю… Голым по миру пущу!

– Борзый, да ты…

– Все, я сказал! – Прервав вызов, мужчина брезгливо швырнул телефон на стол. Что за паршивый денек, мать его… С самого утра настроение не задалось.

– Чего лютуешь-то, Дим? – Соколовский, расслабившись в кресле-качалке, внимательно наблюдал за другом. – Чех очень важен сейчас как партнер. А ты его ниже плинтуса…

Похомов окинул друга свирепым взглядом:

– Да он лишь благодаря сотрудничеству с нами на плаву держится. Бизнес его давным-давно стал убыточным.

– И только поэтому нужно добить его окончательно?

– Сокол, заткнись уже! Как вы все меня сегодня достали…

Дмитрий, нервно пошарив по карманам брюк, достал оттуда пачку сигарет и зажигалку. Машинально затянулся посильнее, надеясь как можно скорее успокоить разбушевавшиеся эмоции. Умом ведь понимал – прав Пашка. Прав. Да только поделать ничего с собой не мог.

– А! Теперь понятно, почему ты такой смурной весь день, – начал философствовать Павел. – Наверняка у Лизы был?

Дмитрий задумчиво кивнул в ответ:

– Отцовский подарок забрал…

– Не выдержал-таки. – Друг осуждающе покачал головой. – Сразу после моего ухода сорвался адрес проверять или все же подождал часок-другой?

– Перегибаешь палку, Сокол. Я отчитываться, как шкет пятилетний, не собираюсь.

Соколовский очень хорошо знал Борзого. За столько лет бок о бок грех не выучить. Зачастую и без слов друг друга понимали. Сейчас Дмитрий был слишком взвинчен, и причина тому могла быть всего лишь одна:

– Неужели отказала?

– Выставила за дверь! – Похомов в сердцах сломал сигарету и швырнул ее в ближайшую стену.

– Ни хрена себе! – удивленно присвистнул Пашка. – Если мне память не изменяет, то это единственный случай, когда тебя девка отшила.

– Вообще-то, второй, – задумчиво произнес мужчина, – первой была Елена Сергеевна.

Соколовский прыснул со смеху. Даже бумаги из рук выронил.

– Ну да. Как я мог забыть классуху-то нашу? Сколько же нам тогда было?

– Двенадцать. – Борзый, последовав примеру друга, расслабился в кресле, закинув руки за голову. – И столько же часов я простоял в углу за тот случай.

– Зацепила она тебя, да? – прозвучал в тишине вопрос Соколовского.

Дмитрий вмиг серьезным стал. Даже желваки на лице заходили от напряжения.

– Да! И жестко. До сих пор трясет…

– Заметно.

– Не хрен ухмыляться, Соколик. Я тут, вообще-то, душу изливаю.

– И вовсе я не ухмыляюсь. Просто пытаюсь представить, какой ущерб нанесен твоему эго…

– Понять не могу, что в ней такого? Обычная ведь. Невзрачная, серая…

– Рыжая…

– Забитая, – продолжил Похомов, явно недовольный тем, что Пашка его перебивает, – зашуганная, дерганая. Боится каждого шороха… Не мое! Явно не мое! Но не выходит у меня из головы, и все тут! Хоть башкой об стену долбись, честное слово!

Мысли в мгновение ока перенесли Дмитрия на несколько часов назад. В тесную квартирку, где на него бездонными глазами взирала рыжеволосая девушка, облаченная в одно лишь полотенце. Кровь закипела в венах и, повинуясь инстинкту, устремилась к области паха.

– Черт! – ругнулся он сквозь зубы, подавляя в себе внезапно вспыхнувшее желание.

– Что делать будешь?

– Кто ж его знает?.. Для начала дам ей недельку форы. Сам за это время дела кое-какие разгребу, а то из рук все валится. А потом займусь девчонкой вплотную.

Пашка искренне удивился:

– Зачем?

– Туго соображаешь, дружище. Завязывай-ка с бухлом, пока не поздно.

– Можно же было просто ответить, лекарь хренов!

– Я хочу эту девочку. Хочу!

– Да что ж ты как бульдозер! Прешь напролом… Так нельзя!

– Слушай сюда, Паша, – непонятно из-за чего рассвирепел Дмитрий, – если мне просто понравится чья-то жопа, то не пройдет и двух часов, как ее обладательница будет искусно скакать на моем члене! А Лиза… Проблема в том, что Лиза нравится мне вся. От макушки до кончиков пальцев. И я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не наброситься на нее!

– Похомов, ты рехнулся? Угомонись уже. Эту девушку нужно оставить в покое!

Дмитрий упрямо замотал головой:

– Нет. Билет в мою постель ей был прописан, едва она появилась в клубе.

Мужчина, ворвавшийся в кабинет без предупреждения, заставил Борзого вскочить на ноги. Каким таким ветром могло занести сюда самого Зарутского? Пашка – и тот с приоткрытым ртом застыл.

– Ты бы секретаршу сменил, птенчик, – просипел тот прокуренным, севшим голосом. – Слишком уж неубедительно она мямлит о том, что Дмитрий Аркадиевич занят.

Похомов изо всех сил боролся за внутреннее самообладание, но неприязнь к этому человеку брала верх над разумом. Злейший враг его отца и Алексея Гордеева собственной персоной.

– Ты, Макар, часом, дверь не перепутал? Кабинет отца этажом ниже.

– За дурака-то меня не держи. Думаешь, я не знаю, что его нет в городе на данный момент? К тому же с Аркадием поговорить всегда успеется. А вот с тобой, щенок, я побеседую прямо сейчас!

Дмитрий до боли сжал челюсти да поскорее руки на груди скрестил, чтобы не разбить ему морду в приступе ярости.

– Оставь этот дешевый понт для шестерок своих. Выметайся давай отсюда, да поскорее. Не о чем нам разговаривать!

– Тебе придется, иначе…

– Что иначе? – вспылил Дмитрий, угрожающе надвигаясь на противника. – И меня под шумок в турецкий бордель продашь?

– Как же я это обожаю, – Зарутский демонстративно прислонился спиной к стене, – все обо всем знают, а доказать не могут. Ни с чем несравнимый кайф. Но сейчас не об этом… Как же Аркадию удалось тендер выиграть? Не твоих ли рук дело?

Дмитрий хищно оскалился:

– Тоже обожаю, когда всем все без слов понятно, а доказательств-то нет.

– Они будут, поверь, – с ненавистью прищурился мужчина. – Всего лишь вопрос времени. Но если мои подозрения все же подтвердятся, ты пожалеешь, что появился на свет!

– Надоели мне твои пустые угрозы, Макар, – передернул затекшими плечами Похомов. – Вот когда нароешь на меня компромат, тогда и поговорим.

– Вряд ли ты сможешь разговаривать, если я хоть что-то на тебя нарою.

– Громче всех всегда лают дворняжки, – смерил собеседника испепеляющим взглядом. – Молчаливость и выдержка – признак породы. В твои годы следовало бы это уже знать!

Глава 9

Похомов и сам не знал, по какой именно причине согласился принять участие в данном мероприятии. С одной стороны, Пашкины уговоры повлияли, а с другой – желание развеяться. Надоело уже по офисам да клубам таскаться. Тем более, по словам Гордеева (который, ко всему прочему, и был автором идеи), приглашение на благотворительный бал получают только успешные бизнесмены и крупные меценаты. А Похомов действительно принадлежал к этому кругу.

– Да не сиди ты с кислой миной! – прервал его размышления Соколовский. – Разве нам помешает дополнительная реклама? Посидим культурно, отстегнем бабок в фонд детского дома и автоматически самыми выгодными спонсорами станем!

– Это гнусно! – фыркнула в ответ на реплику Пашки Виктория – его младшая сестра. – С таким пренебрежением о сиротах говорить нельзя! Не стыдно тебе?

Дмитрий еле сдержал улыбку, наблюдая за Соколовскими.

Вика – поздний ребенок в семье друга. Почти на десять лет младше Пашки. Но несмотря на сильное внешнее сходство, совершенно иная по характеру. Не по годам серьезная и совестливая до жути. Наставление на путь истинный старшего брата – довольно распространенное явление в их отношениях.

– Вы неправы, Виктория! – вмешался в разговор Гордеев-старший, в который раз убирая с себя руки своей навязчивой спутницы. – Никаких гнусностей в адрес этих несчастных детей не прозвучало. Просто голые факты.

– Вика, расскажи нам лучше, что здесь будет происходить? – скучающим голосом поинтересовался Похомов. – К чему, так сказать, готовиться?

Та просияла, машинально заправляя за ухо непослушную прядь светлых волос:

– Благотворительный бал – ежегодное мероприятие, позволяющее обеспечивать финансами детские дома по всей стране. Это своего рода соревнования между лучшими вузами Москвы и Питера. Каждый институт представляет собственная команда, в состав которой входят лучшие студенты. И тут такое начинается! Кто-то поет, кто-то танцует, а кто-то проявляет себя в других областях культуры. Побеждает вуз, собравший больше всего пожертвований. Деньги отправляются в детские дома, а победившая команда увозит с собой кубок. Все довольны. Ура!

Мужчины заинтересованно переглянулись.

– А ты уверена, что деньги доходят до адресатов? – осторожно прощупывал почву Борзый. – Они точно не оседают в кармане у организаторов?

Девушка отчаянно закивала:

– Все честно. Не первый раз ведь участвуем! Правда, всегда МГИМО побеждают… Мы обычно вторые. Но в этом году у нас сильнейшая команда. Только тяжелая артиллерия нашего вуза. К слову, совсем скоро я вас покину. Наши ребята подтягиваются. Вон – Тимофей уже аппаратуру настраивает.

Пашка насупился:

– Не припомню, чтобы ты у меня отпрашивалась. Будешь здесь сидеть, с нами!

Публика одобрительно заревела, привлекая внимание гостей, заполнивших банкетный зал. Все в ожидании уставились на дверь.

Вика же хитро улыбнулась.

– Попробуй объяснить это нашему капитану, братишка! Я посмотрю, как на твое заявление Алмазова отреагирует… Будет весело.

– Что? – Глаза Сокола округлились.

– Соня будет здесь? – забеспокоился и Алексей.

– Уже здесь! – усмехнувшись, поправила Соколовская. – Тимофей ее любимую песню включил. Значит, приехали все трое или она одна.

* * *

Алмазова сильно волновалась из-за предстоящего вечера. На кону была репутация института. Несмотря на это, заходить в банкетный зал девуша почему-то не спешила – переминалась с ноги на ногу на ступеньках здания, наслаждаясь вечерней прохладой. Дрожащими пальцами Соня пыталась справиться с непослушным сенсорным дисплеем своего телефона и дозвониться наконец до Лизы или Андрея… Тщетно! Оба номера не отвечали. Больше ждать Соня не могла.

Раздраженно запихнув телефон в клатч, девушка шагнула в фойе. Заприметив там огромное зеркало, повертелась около него несколько секунд, проверяя, все ли в порядке с внешним видом. Часть волос по-прежнему спадала крупными локонами на полностью оголенные плечи и спину. В другую, поднятую наверх в сложную прическу, половину ее густой шевелюры были вплетены живые орхидеи – в тон к коралловому платью с глубоким декольте. Так как длина наряда была приличной, а именно «в пол», выглядела Соня шикарно. А главное – не вызывающе. Дважды вздохнув для храбрости и натянув на лицо беспечную улыбку, девушка уверенно вошла внутрь.

Зал загудел, приветствуя ее на удивление радушно.

Окинув присутствующих равнодушным взглядом, Соня направилась в сторону сцены, где за диджейским пультом уже хозяйничал Тимофей.

– Соня… ты божественна! – с обожанием выдохнул одногруппник. – Так и быть, я готов поставить крест на своей холостяцкой жизни!

Алмазова заливисто рассмеялась:

– В очередь, Тимка. В очередь.

– Ну, как всегда, я в пролете…

– Где все наши? – командным голосом поинтересовалась Соня.

– Там! – Кивком головы Тимофей указал направление. – Не хватает только Лизы и Андрея.

– Знаю. Они немного опоздают… Соколовскую не вижу.

– Вика за столиками спонсоров пока сидит. С братом.

Развернувшись на девяносто градусов, девушка с трудом разглядела в затемненной части зала одногруппницу. Да и Дмитрия с Павлом заодно.

Третий мужчина вместе со своей спутницей сидел к ней спиной, поэтому полюбоваться на парочку Соня не могла даже со своим стопроцентным зрением.

– Сейчас вернусь.

Не проронив больше ни слова, она направилась к столикам спонсоров. Завидев Соню, Виктория загадочно улыбнулась и замахала обеими руками в знак приветствия.

– Добрый вечер, господа! – улыбнулась Алмазова, останавливаясь у их стола. – Давненько не виделись. Не могу сказать, что скучала, но все же…

Похомов рассмеялся. Даже сигарету поспешил затушить.

– Нравится мне твое чувство юмора! – признался он. – Ой нравится!

Соня, скорчив ему гримасу, переключила свое внимание на Соколовскую:

– Вика, тебя ребята заждались!

Виктория в ожидании разрешения вопросительно посмотрела на Павла.

Тот буквально сверлил немигающим взглядом Соню, совершенно не обращая внимания на сестру. Пользуясь моментом, Соколовская выскользнула из-за стола:

– Бегу, бегу!

Алмазова уже почти развернулась, собираясь отправиться вслед за Викой, да только екнуло вдруг в груди. Остановилась, внимательно рассматривая сидящего спиной к ней мужчину. Что-то в его осанке было ей до боли знакомо. В глубине души она понимала, что этот человек – Алексей Гордеев.

Сердце пропустило пару болезненных ударов, кровь прилила к лицу от обиды и гнева. Он с женщиной сюда пришел! Ярость взяла верх над разумом… Соня обогнула стол, оказавшись лицом к лицу с Алексеем.

От его напряженного оценивающего взгляда по спине пробежал холодок, но девушка и бровью не повела. Лишь гордо вскинула подбородок да посильнее клатч в руке сжала.

– Ну и гад же ты, Гордеев! – злобно зашипела она, еле удерживаясь от рукоприкладства.

– Не понял? – изумился Алексей, слегка отодвигаясь от своей спутницы.

– Что, силиконовые сиськи милее естественной красоты? – глумилась Алмазова, прекрасно понимая, с каким интересом за этой перепалкой наблюдают Похомов и Соколовский, но остановиться уже не могла. – На них у тебя время есть, да?

– Как это понимать? – сурово отчеканил мужчина, стискивая зубы.

– А как тебя понимать? – закричала Соня, вкладывая в слова всю обиду и ярость. – Сначала ты руки мне нацеловываешь, комплиментами осыпаешь. Потом в одной кровати со мной «случайно» оказываешься, по городу преследуешь. Даже машину мне разбил… А сейчас компанией какой-то курицы наслаждаешься! Ниже падать тебе некуда!

– Сама ты курица! – возмутилась вульгарная блондинка, очевидно, поняв из всего сказанного лишь это слово.

– Рот закрой! – цыкнула Алмазова. – Шлюхам слова не давали…

– Что?

– Соня! – Алексей медленно поднялся на ноги. – Давай поговорим в конце вечера. А сейчас извинись перед Юлей, пожалуйста!

От подобных слов у девушки окончательно помутился рассудок. Она даже сама не поняла, в какой именно момент схватила с подноса у проходящего мимо официанта бокал шампанского и выплеснула его прямо на опешившего Гордеева.

– Вот тебе мои извинения! – прошептала Алмазова, делая шаг назад. – Других не получишь…

Не дожидаясь последствий, Соня быстрым шагом поспешила в дамскую комнату, спиной чувствуя, что взбешенный мужчина следует за ней.

– Лешенька, мужской туалет в противоположной стороне! – послышался писклявый голос Юлии. – Сейчас ты направляешься в женский…

– А я и не собираюсь там мочиться, золотко!

Глава 10

Соня искренне надеялась, что войти в женский туалет Гордееву не позволит воспитание. Не тут-то было. Не просто вошел, а вломился, распугав при этом всех студенток, которые в течение пяти секунд покинули помещение.

– Ты что себе позволяешь? – грозно пробасил мужчина, нависая над ней.

– А ты?

– А что я, собственно, такого сделал?

– Попросил извиниться перед этой…

– Ты незаслуженно оскорбила девушку, поэтому и попросил!

Соня тяжело дышала. Ком в горле мешал нормально разговаривать, словно тисками сжимая голосовые связки.

– Нет, я не понимаю! – негодовал Алексей. – Почему ты ведешь себя так, словно мы прожили в законном браке не менее двадцати лет? Почему, Соня?

Алмазова уставилась в пол, не зная, что сказать, и изо всех сил сдерживала слезы. Гордеева такой молчаливый ответ не устроил, поэтому он, слегка сжав ее подбородок, заставил смотреть ему в глаза. Девушка подчинилась, но легче не стало. Она млела от малейшего прикосновения этого мужчины.

– И я не понимаю! – с вызовом прошипела Соня. – Не понимаю, чем же это безмозглое пугало лучше меня? Может, расскажешь?

– Господь милосердный! – перешел на шепот Гордеев. – Да ты ведь ревнуешь меня!

– Вовсе нет…

– Ревнуешь! – Ласковое прикосновение его пальцев к губам заставило вздрогнуть. – Ревнуешь…

– Так чем же она лучше? – не унималась Алмазова. – Сосет бесподобно?

– Прекрати сквернословить! – Мужчина скрестил руки на груди. – Ничего между нами не было! – Осознав, что только что сказал, Алексей рассвирепел: – Охренеть! Докатился… Стою перед пигалицей и как школьник докладываю, кого трахал, а кого и пальцем не трогал!

Соня немного расслабилась после подобного заявления. Даже на душе как-то легче стало. Но неожиданное признание Алексея заставило ее смутиться:

– Сегодня ты еще прекраснее, чем когда-либо…

– Нужно было облить тебя шампанским гораздо раньше! – Она обхватила руками свои оголенные плечи, пытаясь унять дрожь во всем теле. – Чтобы скорее прозрел!

– Дуреха! – проговорил он нежно, хрипло, с озорными искорками в глазах.

Девушка тут же ощетинилась, вспоминая последние события.

– А ты бабник! – Соня слегка отступила под его натиском назад. – Кобель… и грубиян…

– Все так! – Алексей рассмеялся. – Но мы ведь уже выяснили тот факт, что ты меня ревнуешь. Давай не будем повторяться.

Ей нечего было ответить. Вернее, мыслей в голове вертелось очень много, но сформулировать из этой каши хоть что-нибудь дельное выходило с большим трудом.

– Ненавижу! – обиженно фыркнула она, не придумав ничего умнее.

– Хочется верить.

– Это правда, – сорвался с уст последний аргумент. Вместе с ним испарилась и обида.

– Т-с-с! – Его горячий палец лег на ее мягкие губы, очертил контур, тем самым прерывая гневную тираду. – Хочешь знать правду? Без этой напускной мишуры?

– Было бы неплохо! – Ей стало до ужаса жарко, когда он, схватив ее за талию, притянул к себе.

– У меня встает всякий раз, когда я вижу тебя, – ошарашил своим признанием мужчина. – Не смотри так – я действительно хочу тебя! Но совсем иначе, чем те сопливые мальчишки, что бегают по пятам за твоей тенью и возводят в ранг богини. Нет! Я хочу тебя по-взрослому. Грязно. Жестко. Всю, целиком. Без остатка. И тело, и душу, и мысли. Все…

– Но…

– Почему держу дистанцию?

Ответа Соня ждала с замиранием сердца. Боялась даже пошевелиться, пока всю правду не услышит.

– Не хочу позволить свирепому медведю растоптать едва распустившийся подснежник, – задумчиво произнес Гордеев. – Ты слишком юна. Страсть такого мужчины, как я, тебя сломает…

– Ерунда! – гневно сверкая глазами, воскликнула Алмазова. – Откуда тебе знать, мы ведь даже не пытались! Что, если я мечтаю об этой страсти?

– Глупышка. – Сражаясь за самоконтроль, мужчина прикрыл глаза и нервно сглотнул. Соблазн был слишком велик. – Ты себе даже не представляешь, что значит быть моей. И врагу не пожелаешь. Я жуткий собственник!

– Как и все мужчины, – парировала она в ответ, все теснее прижимаясь грудью к его жесткому торсу. – Надеешься запугать?

– Даю шанс отступить…

– Я иду только вперед. И никогда не отступаю.

– Юношеский максимализм! – усмехнулся Алексей, не отрывая взгляда от ее пухлых губ. – Необдуманный шаг…

– Не тебе судить…

– Мала еще умничать!

– А по-моему, в самый раз! Желаешь проверить?

– Вот сейчас и проверю!

Припечатав Соню к стене, Алексей смял ее губы в страстном, дурманящем разум поцелуе. Она ответила со всем безумием, на которое только была способна. Катастрофически не хватало воздуха. Плевать. Важен лишь он…

Неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил их отпрыгнуть друг от друга. Словно ото сна очнулись… Соня прокашлялась, стараясь выровнять дыхание, и приняла вызов.

– Да?

– Ребята приехали!

– Отлично, буду через минуту…

* * *

– Главное – чувствуй себя уверенно! – Андрей помог Лизе выйти из машины. – И прекрати каждые десять секунд одергивать платье. Поверь на слово, это привлекает внимание гораздо больше, чем твоя аппетитно виляющая попа. К тому же длина оптимальная. Я видел наряды раза в три короче, так что расслабься, хорошо?

Лиза кивнула в ответ, обгоняя Гордеева и торопливо поднимаясь по ступеням.

– Скорее, Андрей! Мы опаздываем…

– Без нас не начнут! – шутливо отмахнулся друг.

– Не начнут? – Возмущению Лизы не было предела. – Соня тебе голову оторвет за подобные слова!

– Хм, интересно. А какую?

– Да иди ты! – обиженно фыркнула Карпова, останавливаясь перед входом в ожидании отставшего парня.

Сегодня он был сам не свой. Едва Лизу у дверей подъезда встретил, тут же в лице изменился, начал ахинею всякую нести. Вот и сейчас Гордеев скользил по ней странным, незнакомым ей до сих пор взглядом. А она знала об этом мальчишке все. Все! Девушке стало не по себе.

– Я говорил, что у тебя очень аппетитная ягодичная мышца? – лучезарно улыбнулся молодой человек. – Особенно в этом платье?

Лиза уперлась кулаками в бока, сердито поглядывая на друга:

– Четвертый раз за последние полтора часа я слышу от тебя комплименты, адресованные моей заднице! Что происходит, Андрей? Что с тобой происходит?

– Ничего! – Наконец Гордеев догнал подругу. – Просто… понимаешь, я всегда видел в тебе друга, соратника, сестру. А сегодня впервые заметил рядом с собой девушку. Чертовски красивую девушку…

Лиза оцепенела. Не могла поверить в то, что он флиртует с ней. С человеком, которого с детского сада называл сестрой! В голове стало пусто, словно все мысли разом улетучились. Умом она понимала, что должна что-то ответить, но язык словно онемел. Затянувшееся молчание не сулило ничего хорошего.

– Я очень люблю тебя, Дрю! – Лиза ласково потрепала его по макушке, как в детстве. – Ты самый лучший в мире друг. Умоляю, не лишай меня этого счастья…

Андрей рассмеялся:

– Никогда и ни за что! Я не дурак – рушить все своими руками!

– Фу-ух, напугал! – Подхватив Гордеева под локоть, она потащила его внутрь здания. – Больше так не делай…