Реквием по любви

Глава 13

Похомов нервно закурил. Наверное, в сотый раз за сегодняшний вечер едкий никотин обжигал его легкие. Но вопреки всему мужчина затягивался все сильнее и сильнее в надежде успокоить разбушевавшиеся эмоции. В глубине души Дмитрий ликовал – все же судьба столкнула их вновь! Воображение дорисовало картинку их «случайной» встречи по окончании вечера.

– Похомов, ты хоть признаки жизни-то подай! – Сокол усердно махал ладонью перед его лицом. – Леха к тебе уже второй раз обращается!

– Да? – Мужчина рассеянно затушил сигарету. – Задумался, извини.

– Да ничего, – усмехнулся Гордеев. – Все мы после выхода девушек задумались.

– О чем спрашивал-то?

– Чей институт спонсировать собрался?

– Явно не МГИМО, – огрызнулся Похомов, вновь устремляя взор на сцену в надежде, что девчонка хоть на секунду там промелькнет.

К счастью, именно в этот момент ведущая объявила последнюю команду:

– Государственный университет управления и экономики. Город Санкт-Петербург. Встречаем, друзья!

Заиграла красивая музыка, и на сцену медленно, но гордо вышла Соня. Окинув надменным царским взглядом присутствующих, она мечтательно уставилась в потолок, указывая правой рукой на синюю зону.

Мелодия вдруг изменилась. В ней послышались агрессивные нотки. И тут на глазах изумленной публики из-за спины императрицы появилась женщина-кошка. Они посмотрели в лицо друг другу и стали танцевать, словно в зеркало, повторяя мельчайшие жесты. После чего ожившее второе «Я» императрицы спустилось со сцены и уверенно направилось к их зоне. Алмазова тем временем начала изображать влюбленность, нежно поглаживая накрахмаленный мужской платок. Прижимала его к груди, целовала. Загадочно улыбаясь, девушка указала левой рукой на сиреневую часть зала. И тут же в мелодии добавились восточные нотки, а от спины Сони плавно отделилась Шахерезада. Публика ревела, ожидая их дальнейших действий. Практически в ногу, одинаковой походкой девушки разошлись по разным зонам.

Теперь видеть Лизу Похомову удавалось с большим трудом. Это мешало спокойно наслаждаться шоу. Дмитрий злился. Очень злился.

Между тем с призывным кличем «Мяу» Вика приблизилась к их столику, вызывая недовольство со стороны Пашки.

– Не стыдно тебе? – завелся Сокол. – Вот мама узнает!

– Бабки гони! – мило улыбаясь, прошипела Виктория. – Чем больше в шляпку мою положишь, тем быстрее я избавлюсь от этого дурацкого костюма!

Соколовский полез в карман за кошельком.

– И вы тоже давайте! – обратилась Вика к Похомову и Гордееву. – За Андрея, за Соню…

– За них я вложусь! – хитро прищурился Алексей. – Эх, разорить готовы, детишки!

– Я не понял! – все больше раздражался Похомов. – Вы что, зоны разделили?

– Да! – гордо отозвалась девушка. – Так удобнее. Не знаю, почему другие не догадались, а бегали как сумасшедшие по всем столикам.

– То есть Лиза к нам не подойдет?

– Нет.

– И Соня тоже? – удивленно переспросил Алексей.

– Чего заладили? Вам что, меня мало? – обиженно фыркнула Виктория.

Дмитрий с грохотом отодвинул стул, возмущенный тем фактом, что может попросту упустить девчонку.

– Похомов, ты куда? – попытался вразумить друга Алексей. – А благотворительность?

Недолго думая, Дмитрий протянул Пашке свой кошелек.

– На! Докинешь им нужную сумму.

– А какую это – нужную?

– Ту, которой до победы не будет хватать.

* * *

Лизавета чувствовала себя мерзко. Все уговоры Алмазовой и Соколовской пошли прахом, стоило ей спуститься со сцены. Паника накрыла с головой, отчего девушка невольно задрожала. Колени подкашивались от неуверенности и страха. Предотвращая падение, Карпова остановилась. Обернулась, пытаясь глазами найти в толпе Андрея. Гордеев будто почувствовал, что нужен ей сейчас как никогда. Он одобряюще улыбнулся и, скрестив за нее пальцы, крикнул:

– Давай, Рыжик! Мы в тебя верим!

Лиза тепло улыбнулась другу, прикрыв глаза, прочитала про себя молитву и направилась к спонсорам. Но уже не как затравленный кролик, а как уверенный в своих силах человек. Ее ожидали тридцать столиков, за одним из которых сидели три молодых человека в национальной арабской одежде. Теперь она понимала, о чем именно говорила Соня, намекая на культуру Востока. Самый молодой на вид представитель этой троицы не мигая смотрел ей прямо в глаза, что говорило о заинтересованности. Недолго думая, Лиза призывно улыбнулась ему и поманила к себе указательным пальцем. Мужчина, даже если и не ожидал подобного поворота событий, не растерялся ни на секунду.

Ждать себя он не заставил – уже через мгновение возвышался рядом.

– Ты – необычайно красива! – сказал араб на ломаном русском языке.

Лизавета еле заметно подмигнула ему, после чего без предупреждения рухнула в его объятия. Расчет был на то, что у мужчины хорошая реакция.

И Лиза не ошиблась. Он поймал ее, не позволив свалиться на пол. Зрители изумленно ахнули. Как раз в этот момент Шахерезада начала свой горячий танец. Стеснение отошло на второй план, когда тело оказалось в плену музыки. Карпова уверенно демонстрировала все, что только знала о танце живота. Связки, восьмерки, тряски, шаги, волны… В ход шли даже откровенные элементы, которые однозначно запретили бы на официальных соревнованиях. Словно мотылек, она порхала от столика к столику, все больше и больше наполняя мешочек для сборов. Краем глаза Лиза видела, что Соня тоже справляется на «ура». Да и Вика не отстает.

От этого на душе стало так легко, безмятежно. Собрав пожертвования со своей зоны, девушка хотела помочь Алмазовой и Соколовской, но увидела, что те направляются в сторону сцены. Карпова проворно отвесила поклон своей публике и уже собиралась присоединиться к подругам, но и шага сделать не успела – кто-то грубо схватил ее за локоть.

И этим кем-то оказался… Похомов.

– Ты нарушила главный запрет! – пробасил он хриплым голосом, от которого у Лизаветы кожа мурашками покрылась.

Или просто его прикосновение так подействовало?

– Ка… какой? – выдохнула она, заикаясь.

Дмитрий резко развернул ее. Теперь Лиза не знала, как выдержать взгляд этого человека и не грохнуться в обморок, но уже по-настоящему.

Сейчас он казался ей колючим-колючим, словно ежик. Хищный оскал ничего хорошего не предвещал, это она уже успела уяснить.

– Ты должна была… никогда не попадаться мне на глаза!

– Да будет вам известно, – Карпова тщетно пыталась вырвать руку из стального захвата, – я не знала, кто именно приглашен на бал. И вообще, мне нет дела до этого глупого правила. Не в детском саду, слава богу!

– Он тебе не поможет! – холодно отчеканил Борзый и, ломая ее сопротивление, с силой прижал к своей груди. – Ни бог, ни черт!

Лиза побледнела как полотно, понимая – за ними сейчас с большим интересом наблюдают несколько сотен глаз. Но его сердце…

Оно так гулко и мощно билось в груди, что хотелось прижаться к нему еще крепче. Насладиться его силой. Почувствовать себя защищенной. Наваждение прошло быстро, стоило лишь Соне напряженно спросить:

– Лиза, все в порядке?

Карпова начала вырываться из объятий Дмитрия, что немало его позабавило. Видя, каким озорством светятся глаза мужчины, Лиза просто рассвирепела – изо всех сил укусила его за руку прямо через тонкую ткань рубашки. Борзый ругнулся, слегка ослабив хватку. Как раз этим замешательством Лиза и воспользовалась – выскользнула из мужских рук и побежала к Соне. Триумф ее длился ровно три секунды!

В два шага Дмитрий нагнал Лизавету и, не дав опомниться, впился в ее губы настойчивым поцелуем. Он словно с ума сошел! Едва ее полуобнаженное тело увидел – все, что когда-либо его сдерживало, рухнуло.

Стоило грубыми пальцами нежность ее кожи ощутить – и прощай трезвый разум. Всю злость как рукой сняло. На смену ей пришло дикое, неконтролируемое чувство голода. Похомов все сильнее прижимал Лизу к себе. Углубил поцелуй, наслаждаясь сладостью ее рта. Поначалу она стояла, не двигаясь, словно оцепенела. Секунда. Две. Наконец, поддавшись его натиску, несмело ответила. По залу прошелся возмущенный шепоток.

Это Дмитрия и отрезвило. Черт! Что же он творит? Совсем из-за нее голову потерял. Самобичевание мужчины прервала звонкая пощечина, прозвучавшая в гробовой тишине как раскат грома.

Щека после удара горела огнем, но он будто и не замечал этого вовсе. Не веря в происходящее, Борзый уставился на Лизу.

Она раскраснелась и тяжело дышала. Глаза метали молнии.

Некоторые женщины в моменты гнева становятся еще прекраснее, и девчонка относилась к их числу. Как ни странно, Похомов не злился на нее за столь опрометчивый поступок, но оставить безнаказанным такой жест просто не мог. Поэтому молниеносным движением взвалил брыкающуюся девушку себе на плечо и, игнорируя все ее злобные возгласы, быстрым шагом направился прочь. На улицу. В сторону парковки.

Глава 14

– Немедленно остановите машину и выпустите меня, иначе я…

– Кричи! – холодно ответил мужчина, убивая в Лизе последнюю искорку надежды на спасение. – Сколько влезет!

Карпова прижалась щекой к тонированному стеклу, пытаясь успокоиться, взять себя в руки. Тем временем Дмитрий уверенно выехал на трассу, ведущую за город. Девушка насторожилась. Он был слишком серьезен и сосредоточен, чтобы разыгрывать похищение. Стало жутко. От неприятных мыслей Лиза даже поежилась, но продолжала нагло разглядывать его точеный профиль, чуть пухлые губы. Теперь она знала, какими страстными и требовательными они могут быть. Стыдно признаваться даже самой себе, но этот случайный поцелуй вызвал в ней целую бурю эмоций.

И кстати говоря, страх в этом букете отсутствовал…

– Успокоилась?

Неожиданный вопрос заставил ее вздрогнуть. Взглянув на него исподлобья, Карпова предпочла промолчать.

– Лиза, – рвано выдохнул Похомов, – не смотри на меня так…

– Как – так?

– Как на врага народа…

– Что со мной будет? – неожиданно для самой себя повысила голос Лизавета. – Отвечайте! Я имею право знать…

– Сама-то как думаешь? – хищно оскалился Похомов, немного отвлекаясь от дороги.

– У меня богатое воображение, поэтому даже собственные мысли пугают, – очень тихо произнесла девушка, отворачиваясь к окну. Эмоции сдержать не удалось – одинокая слеза все же скатилась по нежной коже. А следом и вторая. Лиза совершенно не понимала, к чему нужна эта бессмысленная игра слов. Зачем он ее мучает? Слегка шмыгнула носом, и тут же раздался ужасный визг. Дмитрий со всей дури ударил по тормозам, проклиная себя за дерзость. А ведь Пашка предупреждал. Предупреждал…

– Посмотри на меня!

– Нет…

– Твою мать, Лиза! Я сказал, посмотри на меня!

Карпова нехотя развернулась к Похомову. Взгляд мужчины прошибал буквально до дрожи. Лиза часто задышала, испуганно замерев на пассажирском сиденье. Неожиданно он заключил ее лицо в свои горячие ладони. Нежно вытер мокрые щеки большими пальцами.

– Не нужно плакать… Не могу видеть твои слезы. Ощущение такое, словно здоровенным напильникам прошлись по яй… Ножом по сердцу!

– Почему? – прошептала Лиза, тронутая внезапной заботой.

– Хм, – Дмитрий прижал ее голову к своей груди покровительственным жестом, – если бы я знал… А я не знаю даже, как с тобой поступить. То ли отпустить на все четыре стороны, то ли просто в постель затащить…

Лиза испуганно отстранилась, пытаясь прикрыть почти нагое тело руками:

– У меня есть право выбора?

– Нет.

– Жаль, – тяжело вздохнула девушка, – а то я бы выбрала первый вариант…

– Серьезно? – Похомов завел двигатель. – Не самый удачный выбор, кроха. Ты рискуешь остаться одна на ночной загородной трассе.

– С вами я рискую вообще с жизнью распрощаться.

– Чудная ты все же, – рассмеялся Дмитрий, – я не убивать тебя везу, поверь.

– От вас за километр алкоголем пахнет! – отрезала Карпова. – Вы пьяны, а ведете машину.

– А вот учить меня мала еще. – Мужчина со свойственной ему дерзостью надавил на педаль газа. – Я с пятнадцати лет машину вожу. В любом состоянии. Даже с закрытыми глазами. Ясно тебе?

Лизавета обиженно уставилась на дорогу, пытаясь запомнить все до мельчайших деталей. Да только запоминать-то особо и нечего было. Лес. Дорога. Темнота. Сколько они ехали в полнейшей тишине, она не знала. По ощущениям – не меньше двух часов. Наконец Похомов свернул с основной трассы на еле заметную лесную дорогу.

– А все же куда мы едем? – как можно мягче поинтересовалась Лиза, стараясь скрыть страх под маской спокойствия.

– В очень важное для меня место, – степенно отозвался Дмитрий. – О нем известно лишь мне и Пашке. Это моя крепость. А также напоминание…

– О чем? – тихо, почти шепотом спросила девушка.

– О том, что нет в этом мире ничего вечного. Ни жизни, ни друзей, ни везения. Ничего…

Карпова отчаянно замотала головой:

– Нет! Я не хочу туда. Отвезите меня куда угодно, но только не в то жуткое место. Пожалуйста, Дмитрий Аркадиевич!

– Расслабься, тебе там понравится. И, Лиза, еще раз назовешь меня по имени с отчеством – изнасилую. Поняла?

Девушка коротко кивнула и вновь уставилась в окно. Петляющая дорога вскоре привела их к еле заметному в лесной глуши, заросшему мхом дому. Забором ему служил высоченный частокол, также покрытый зеленью.

Дмитрий заглушил двигатель.

– Лиза, пойми, я не причиню тебе вреда. Поэтому не вздумай убегать – сильно осложнишь себе жизнь. Лес дикий, и его обитатели тоже. К тому же я не прощу себя, если по моей вине с тобой что-то случится.

Карпова словно мимо ушей пропустила его слова и затравленно рассматривала строение в сгущающихся сумерках.

– Вы меня на цепь посадите, да? – срывающимся голосом произнесла девушка. – Только не в погреб, умоляю. Я боюсь крыс…

– Лиза! – рявкнул совершенно сбитый с толку Похомов. – Какая, к черту, цепь? Какой погреб?

– Я в книгах про маньяков читала, – промямлила Лиза. – Они так со своими жертвами поступают…

– Слишком много всякой ерунды читаешь, золотко, – рассмеялся Дмитрий, выходя из машины. – Ты гостья в этом доме. И я скорее себя на цепь посажу, чтобы к тебе не приближаться. Идем.

Поразмыслив пару секунд, Лиза вышла вслед за Похомовым, на ходу разминая затекшую шею.

– Ну же, смелее, – подбадривал мужчина, открывая скрипучие ворота и пропуская ее внутрь, – постой здесь секунду, я только машину загоню.

Карпова обхватила себя руками, пытаясь защититься от порывов прохладного ночного ветра. На природе ночью было особенно холодно.

Это она знала очень хорошо, ведь сразу за деревней, в которой по сей день живет ее бабушка, начинался густой непроходимый лес. Лизавета так задумалась, что не заметила, когда Дмитрий успел загнать машину и запереть ворота. Не знала она и того, как долго он так нагло рассматривает ее.

– Извини, похищение в мои планы не входило, – тихо произнес Борзый, – так что запасной одежды здесь нет. Разве что могу предложить свою футболку. Она тебе как раз вместо платья будет.

– Хорошо, давайте футболку, – быстро согласилась девушка. Все лучше, чем почти голой перед ним стоять.

Дмитрий, сняв с двери замок, вошел внутрь постройки. Нащупал две керосиновые лампы советских времен и зажег их. Помещение тут же наполнилось приятным светом. Лиза осторожно шагнула в дом.

Внутри он оказался не таким заброшенным, каким выглядел снаружи.

Стены из кругляка отшлифованы и покрыты лаком, на дощатом полу большой коричневый ковер с мягким ворсом. Сама комната большая, просторная, разделенная на две части массивной русской печью.

По одну сторону от нее расположился огромный дубовый стол с тремя стульями, небольшой шкаф с кухонной утварью – в углу. Другая половина комнаты служила залом, в котором имелись все нужные для нормального существования вещи. Двуспальная кровать из ротанга, бельевой шкаф, сервант, забитый кучей книг и альбомов. И, конечно же, плетеное кресло-качалка. Похомов оставил одну лампу на столе, другую же повесил на крюк рядом с кроватью и принялся рыться в шкафу. Через несколько минут извлек оттуда изрядно потрепанную футболку с изображением Виктора Цоя.

Лиза изо всех сил пыталась сдержать рвущийся наружу смех при виде подобной картины.

– Как видишь, погреба здесь нет, – попытался разрядить атмосферу Дмитрий, – цепей тоже.

– Да и на пятизвездочный отель тоже мало смахивает, – съязвила Карпова. – Не думала, что вы можете жить в таких условиях.

– Я не всегда был таким, каким ты меня знаешь! – ответил он гораздо жестче, чем планировал. – Переодевайся, я пока баню проверю.

– Здесь есть баня? – искренне удивилась Лизавета.

– Да, за сторожкой. А также сарай с дровами и собственная вода, прямо из скважины.

Не говоря больше ни слова, Дмитрий вышел, громко хлопнув дверью.

Обиделся или попросту разозлился, Лиза не знала. Но все равно чувствовала себя виноватой. Не по себе было, и все тут! Тяжело вздохнув, девушка стянула с себя костюм и быстро надела футболку. Она, казалось, до последней нитки впитала запах своего хозяина. Мысли вновь вернули Лизу в объятия этого мужчины, оживляя в памяти поцелуй. Вскочив на ноги, Карпова заметалась по сторожке. Почему Лиза не думала сейчас о том, как поскорее домой вернуться? Почему не закатывала истерики с просьбой отпустить ее?

– Ваши победили!

Появление Дмитрия застало Лизу врасплох, она даже вздрогнула от неожиданности.

– Правда? – практически выдохнула девушка. – Откуда вам знать?

– Пашка сказал. – Похомов, повернувшись к ней спиной, принялся запирать дверь. – И гневные пожелания от твоей подруги тоже передал.

Лиза улыбнулась, представляя, что именно высказала ему Соня:

– Какие?

– Оторвать мне гениталии грозится, – усмехнулся Борзый, вплотную приближаясь к Карповой, – маленький гестаповец.

Лизавета засмеялась, но тут же замолчала.

Похомов зарылся рукой в ее волосы, пропуская их сквозь пальцы:

– Мягкие, как я и представлял, – прохрипел мужчина. – Тебе идут мои вещи.

В следующее мгновение он словно потерял интерес к ней. Развернулся и молча направился к кровати. Девушка с ужасом наблюдала, с какой скоростью Дмитрий освобождается от одежды.

– Идем спать, кроха. Выдался тяжелый день.

Карпова отчаянно замотала головой, понимая, чем ей грозит эта ночевка.

– Не трону я тебя, если сама не попросишь, слово даю!

– Нет, я на кресле как-нибудь, – промямлила она еле слышно.

– Как хочешь. – Борзый загасил лампу. – Замерзнешь – сама придешь!

Глава 15

– Где Лиза? – набросилась на Пашку Алмазова, едва закончилось мероприятие. Все поспешили в клуб отмечать сегодняшнюю победу, а она ринулась в синюю зону в поисках ответа. Соколовский нервно заерзал на стуле, не зная, что сказать разгневанной девушке.

– Куда этот мужлан ее увез?

– Понятия не имею, – попытался выкрутиться мужчина, – он передо мной не отчитывается.

– Слава богу, зрители восприняли этот инцидент как часть представления, – вставила свое слово Виктория, – иначе случилась бы настоящая катастрофа!

– Да плевать я хотела на эту почтенную публику, – зашипела Соня. – Для меня куда важнее, что сейчас происходит с Лизой! А твой братец наглым образом врет нам.

Виктория замолчала на полуслове и в поисках поддержки уселась рядом с братом.

– Всерьез думаете, что Диман обидит ее? – удивленно приподнял брови Павел. – Позволит себе лишнего?

– Конечно! – безапелляционно заявила Алмазова, раскрасневшись от негодования.

– Полностью солидарен, – поддержал подругу Андрей, – если Похомов при большом скоплении людей так себя вел, то страшно представить, что будет, если их оставить наедине!

– Пожалуйста, скажи, если знаешь, Паша, – Вика прильнула к Соколу, – мы все волнуемся…

Пашка тяжело вздохнул:

– Я действительно не знаю. Он явно импровизировал.

– Врешь! – истошно закричала Алмазова.

– Угомонись сейчас же, Соня! – стальным голосом отчеканил наблюдающий за этой перепалкой Алексей. – Он же сказал, что не знает. Не надоело еще попугаев из себя изображать?

Девушка пристыженно, но в то же время с мольбой посмотрела на Гордеева:

– Вместо того чтобы успокаивать, лучше помоги. Моя подруга сейчас находится в лапах этого… – Новый приступ ярости заставил ее вновь переключить свое внимание на Соколовского. – Передай своему дружку: если хоть пальцем тронет Лизу против воли, я лично ему яйца оторву. И пусть Бога благодарит, что она успела мешочек с деньгами нам швырнуть, прежде чем он уволок ее в неведомые дали. Иначе его бы сейчас с мигалками искали!

– Что ж ты злая-то такая? – не выдержал Пашка. – Завидно?

Соня хотела что-то ответить, но это потеряло смысл, когда Алексей молниеносным движением развернул девушку к себе и заключил ее лицо в свои огненные ладони, заставляя смотреть только на него. Только в глаза.

Опять этот дурманящий шоколадный взгляд заставлял сердце сладко томиться в груди, а губы – мечтать о поцелуях. Она пыталась отогнать от себя мысли о нем, пока была на сцене. И сейчас, когда беспокоилась о Лизе. Но теперь Гордеев стоял так близко, что было страшно даже дышать.

– Девочка моя, – прошептал мужчина ей в самые губы, стараясь вразумить, – если бы все вы были хоть чуточку наблюдательнее и сдержаннее, наверняка заметили бы – то, что происходит между ними либо не происходит, – все взаимно!

– Но…

– Лиза отвечала на его поцелуи, – бесцеремонно перебил ее Алексей, – это неоспоримый факт, который могу подтвердить не только я. Даже обнимала. Но мы не имеем права вмешиваться в чужую личную жизнь. Лишь им решать, что будет дальше.

Соня виновато поглядывала на Гордеева-старшего, отчитавшего ее, словно нашкодившего ребенка.

– Хочешь сказать, мы должны сидеть и ждать, чем дело кончится? – вспылил Андрей. – Меня одна мысль о том, что они сейчас наедине, до белого каления доводит. А ты предлагаешь вообще не вмешиваться?

– Очень мудрая мысль, Гордей, – оживился Пашка, поддерживая Алексея. – Полностью согласен и предлагаю завершить консилиум.

Андрей на Соколовского даже внимания не обратил, лишь ближе подошел к брату и недоуменно смотрел то на него, то на Соню:

– Я, по всей видимости, вообще не в курсе последних событий, да?

Соня густо покраснела, пытаясь отстраниться от мужчины. Гордеев сопротивляться не стал, но не упустил возможности слегка притянуть ее к себе за талию.

– Возможно, – снисходительно ответил Алексей, выдавая минимум информации.

В зале почти никого не осталось, за исключением толпы девушек, дружно шагающих мимо них в туалет. Одна из них, заметив Соню, остановилась, удивленно присвистнув:

– О, Алмазова! Смотрю, времени зря не теряешь. Решила на рекорд пойти?

– Какой еще рекорд? – огрызнулась Алмазова. – Напилась – иди домой!

Девушка, пошатываясь, приблизилась к ней:

– Ну как же! Раз с младшего Гордеева внезапно переключилась на его старшего братца, значит, либо сравнить все их достоинства решила, либо просто втроем попробовать. А втроем – это рекорд.

Соня стояла с разинутым ртом, опасаясь даже случайно посмотреть на Алексея.

– Будь ты мужчиной, – прорычал Андрей, – я бы тебе за твой поганый язык башку оторвал. Иди куда шла, Катерина!

– Погодите, – глупо хихикнула девушка, кивнув в сторону Алексея, – а он что, про вас не знает?

Схватив ее за локоть, Андрей пытался увести девушку в сторону:

– Топай отсюда, тебе говорят!

– Опять ты эту суку выгораживаешь! – истерически завизжала Катерина, вырывая свою руку из его захвата. – Я с ума по тебе сходила, а ты ее предпочел. Весь институт знает, что ты спишь с ней! И девственности лишил тоже ты! Два года назад. Все об этом знают!

Алексей стоял как громом пораженный. Достаточно было взглянуть на побледневшего как полотно брата и на перепуганную Соню, чтобы понять – Катерина говорит правду.

Соне казалось, что еще чуть-чуть, и она грохнется в обморок от стыда и ужаса. Алексей брезгливо отдернул руку с ее талии. Сердце больно-больно сжалось в груди. Голова гудела, рискуя разлететься вдребезги.

– Все не так, – Алмазова что было сил вцепилась в рукав мужчины, – не слушай! Все не так!

– Однако ты не говоришь, что это неправда, – процедил сквозь зубы Гордеев-старший и, без труда освободившись от ее захвата, быстрым шагом направился к выходу.

– Лех, я могу все объяснить, – окликнул его Андрей. Но тот даже не остановился.

Понимая, что именно произошло, Соня впала в самую настоящую истерику. Девушка заметалась, не зная, как правильно поступить в сложившейся ситуации. Как его вернуть? На глазах выступили слезы отчаяния, которые она даже не пыталась сдерживать. Чтобы не закричать от боли и обиды, до крови прикусила нижнюю губу. Вкус металла на языке словно придал ей сил. Алмазова в считаные секунды сняла босоножки и со всех ног помчалась за Гордеевым. Соня была абсолютно дезориентирована, бежала наугад, не разбирая дороги из-за стоявшей в глазах влаги. На улице как из ведра лил дождь. Словно даже погода чувствовала ураган в ее душе. Порывы холодного ветра наотмашь хлестали по лицу, но Алмазова упрямо приближалась к его машине, хлюпая по лужам босыми ногами. Промокшая до нитки, продрогшая так, что зуб на зуб не попадал, девушка преградила путь автомобилю Гордеева. Тот как раз собирался тронуться с парковки, но успел нажать на тормоза. Соня видела мрачное, искаженное яростью лицо Алексея. Из-за слишком сильно стиснутых зубов желваки на его челюстях ходуном ходили. Да и руки были до такой степени сжаты в кулаки, что побелели костяшки пальцев.

– Уйди с дороги!

Алмазова отрицательно покачала головой, ясно дав понять, что уехать отсюда он сможет только по ней. Чего-чего, а упрямства ей было не занимать.

– Дай все объяснить, – срывающимся голосом прохрипела девушка, – все не так, как ты подумал…

Алексей пулей выскочил из машины и угрожающе двинулся в ее сторону.

– Откуда тебе знать, о чем именно я подумал?

– Предполагаю.

– Можешь свои предположения знаешь куда засунуть? – сорвался Алексей, переходя на крик. – Что-то с Андреем не поделили, и ты таким образом отыграться решила? Не выйдет, дорогая! Я своему брату никогда в жизни больно не сделаю!

– Нет! Все не так, – шептала она еле слышно, – я здесь вообще ни при чем.

– А что тогда? Моими чувствами поиграть захотела? Получилось, девочка! У тебя это прекрасно получилось. Мне больно. Сам не ожидал, но чертовски больно!

– Я не хотела, – зарыдала Соня еще сильнее, – прости…

– Уйди с дороги, – отчеканил Гордеев и, больше не обращая на нее внимания, сел за руль, собираясь уехать отсюда во что бы то ни стало. Заревел мотор, когда Алексей ударил по газам. Соня зажмурилась, собираясь умереть под колесами его машины, но не позволить уехать.

– Пусти! – заревела не своим голосом Алмазова, когда практически из-под машины ее выдернул Андрей, освобождая брату дорогу. Алексей, надрывая мотор, скрылся за пеленой дождя.

Андрей, подняв подругу на руки, отнес к своему автомобилю и усадил на переднее сиденье. Секундой позже присоединился к ней, протягивая сухой плед.

– Дай ему остыть, – нарушил тишину молодой человек, – сейчас он даже меня слушать не станет.

Соня молчала. Убитая. Опустошенная. Погруженная в свои переживания.

– Если хочешь, я сам поговорю с ним. Объясню, как все было на самом деле.

– Каким образом? – горько усмехнулась девушка. – Я не нашла слов это объяснить…

– А я найду! – поддержал ее друг. – Все ведь из-за меня произошло, мне и выпутывать тебя из этой ситуации. Только не плачь больше, хорошо?

– Хочу – и плачу. – Алмазова вытерла лицо пледом. – Возможно, сейчас и наша Лиза где-то плачет.