Loe raamatut: «Мифы инков и майя»

Предисловие

На протяжении большей части XIX столетия казалось, что по археологии Мексики уже сказано последнее слово. Недостаток раскопок и исследований ограничивал кругозор ученых, и им не над чем было работать, за исключением того, что уже было сделано в этом направлении до них. Авторы трудов о Центральной Америке, жившие в третьей четверти прошлого века, полагались на путешествия Стефенса и Нормана и, видимо, не считали необходимым заново исследовать страну или ее древности, по которым они специализировались, или снаряжать новые экспедиции, чтобы узнать, существуют ли еще памятники, относящиеся к культуре древних народов, которые воздвигали теокалли в Мехико и уака в Перу. Правда, в середине века не обошлось совсем без исследователей-американистов, но эти исследования проводились так поверхностно, что результаты их трудов добавили в науку совсем немногое.

Можно сказать, что современные археологические исследования Америки стали делом рук группы блестящих ученых, которые, работая порознь и не делая попыток к сотрудничеству, тем не менее сумели многого достичь. Среди них можно упомянуть французов Шарнэ и де Росни и американцев Бринтона, Х.Х. Бэнкрофта и Сквайера. Их преемниками стали немецкие ученые Селер, Шеллхас и Фёрстеман, американцы Уинсор, Старр, Севайл и Сайрус Томас, а также англичане Пейн и сэр Клементе Маркхэм. Этим людям, имевшим великолепное снаряжение для работы, все же мешала нехватка достоверных сведений, что позднее было возмещено отчасти их собственными раскопками и отчасти кропотливым трудом профессора Модслея, главы Международной коллегии по древностям в Мехико, который вместе со своей женой является автором наиболее точных графических репродукций со многих древних сооружений в Центральной Америке и Мексике.

Авторов в области мексиканских и перуанских мифов было мало. Первым рассмотрел этот предмет в свете современной науки по сравнительной религии Даниэль Гаррисон Бринтон, профессор университета в Филадельфии, занимавшийся археологией и языками Америки. За ним последовали Пейн, Шеллхас, Селер и Фёрстеман, но все они ограничились публикацией результатов своих исследований в виде отдельных статей в различных географических и научных журналах. Замечания специалистов в области мифологии, не являющихся при этом американистами, на тему мифов народов Америки нужно принимать с осторожностью.

Наверное, наиболее остро в современной археологии доколумбового периода стоит вопрос, связанный с алфавитами древней Америки. Но в этой области делаются большие успехи, и несколько ученых продолжают работать в тесном сотрудничестве, чтобы добиться окончательных результатов.

Чего добилась Великобритания в этой новой и захватывающей области науки? За исключением ценных трудов покойного сэра Клементса Маркхэма, которым он посвятил всю свою жизнь, почти ничего. Мы искренне надеемся, что публикация этой книги может направить многих английских ученых в изучении и анализе археологии Америки.

Остается романтика древней Америки. Интерес к американской средневековой истории, вероятно, всегда будет вертеться вокруг Мексики и Перу, этих золотых империй, единственных образцов ее цивилизации. И именно к книгам, посвященным характерным особенностям этих двух государств, мы должны обратиться, преследуя романтический интерес, такой же пытливый и всепоглощающий, как и интерес к истории Египта или Ассирии.

Если кто-то испытывает интерес к людям той эпохи, пусть обратится к повествованиям Гарсиласо де ла Вега Эль Инки и Иштлильшочитля, представителей последних потомков Перуанской и Тецкокской монархий, и прочтет в них страшный рассказ о кровавом пути к богатству Писарро и беспощадного Кортеса, о неимоверных жестокостях по отношению к населению с «дьявольским» цветом кожи, об ужасной лжи жаждавших золота пиратов, нагруженных сокровищами из дворцов, о разграблении храмов, сами кирпичи которых были золотыми, а водоотводные трубы – серебряными, о грабеже и попрании святынь, о богах из порфира, свергнутых вниз со склонов величественных пирамид теокалли, о принцессах, сброшенных со ступеней трона, – да, прочтите их, как самые поразительные рассказы, когда-либо написанные рукой человека, рассказы, рядом с которыми бледнеют арабские сказки, – эту историю столкновения миров, завоевание нового, отделенного от всего мира полушария.

Принято говорить об Америке как о «континенте без истории». Это чрезвычайно глупое утверждение, так как в течение веков до оккупации европейцами Центральная Америка была средоточием цивилизаций, которые гордились своей историей и полуисторической мифологией, богаче и интересней которых не было. И только потому, что источники этой истории неизвестны широкому читателю, существует такая уверенность в ее отсутствии.

Будем надеяться, что эта книга может помочь привлечь внимание многих читателей к истоку той реки, чьи притоки питают водой многие прекрасные равнины, которые не становятся менее прекрасными оттого, что они причудливы, и менее поражающими воображение оттого, что они несколько далеки от современности.

Глава 1
Цивилизация Мексики

Цивилизации Нового Света

В настоящее время не ставится под сомнение вопрос о местном происхождении цивилизаций Мексики, Центральной Америки и Перу, хотя ряд прежних представлений оказался ошибочным. Предками народов, которые населяли эти регионы, и культур, которые они создали независимо друг от друга, называли чуть ли не каждый цивилизованный или полуцивилизованный народ древности, и выдвигались произвольные, пусть даже и захватывающие, теории с намерением показать, что цивилизация на американской земле зародилась благодаря азиатскому или европейскому влиянию. Эти теории выдвигались, главным образом, людьми, имевшими лишь общее представление о среде, в которой возникла исконно американская цивилизация. Они были поражены внешними чертами сходства, несомненно существующими между американскими и азиатскими народами, обычаями и формами искусства, которые перестают быть очевидными для американиста, различающего в них только те схожие черты, которые неизбежно возникают в деятельности людей, живущих в схожих условиях окружающей среды и в схожих общественных и религиозных условиях.

Майя с полуострова Юкатан можно рассматривать как самый высокоразвитый народ, населявший американский континент до прибытия европейцев, и обычно нас стараются уверить в том, что это именно их культура берет свое начало в Азии. Нет необходимости подробно доказывать ложность этой теории, так как это уже было талантливо сделано г-ном Пейном в работе «Новый Свет под названием Америка» (Лондон, 1892–1899). Но можно заметить, что самое надежное доказательство чисто местного происхождения американской цивилизации лежит в уникальной природе американского искусства, которое явилось несомненным плодом многих и многих веков изоляции. Язык жителей Америки, система счета и отсчета времени также не несут никакого сходства с другими системами, европейскими или азиатскими. И мы можем быть уверены в том, что если бы какой-то цивилизованный народ попал на территорию Америки из Азии, то остался бы неизгладимый след на всех вещах, которые тесно связаны с жизнью народа, а также в искусстве, так как они в такой же степени являются продуктом культуры, как и умение возводить храмы.

Доказательства в животном и растительном мире

В этой связи невозможно не обратить внимания на доказательство в пользу самостоятельного развития, которое можно привести, если рассматривать сельское хозяйство Америки. Почти все одомашненные животные и культивируемые съедобные растения, найденные на этом континенте в период его открытия европейцами, совершенно отличались от тех, что были известны в Старом Свете. Кукуруза, какао, табак, картофель и целая группа полезных растений были неизвестны завоевателям-европейцам, а отсутствие таких знакомых животных, как лошадь, корова и овца, помимо множества менее крупных животных, является красноречивым доказательством длительной изоляции, в которой находился американский континент после первоначального заселения его человеком.

Происхождение человека на американском континенте

Азиатское происхождение допускается, конечно, для аборигенов Америки, но оно, без сомнения, уходит своими корнями назад, в ту далекую кайнозойскую эру, когда человек недалеко еще ушел от животного, а его язык либо еще не сформировался, либо, в лучшем случае, сформировался частично. Безусловно, были и более поздние переселенцы, но они, вероятно, прибыли через Берингов пролив, а не по сухопутному мосту, соединявшему Азию и Америку, по которому сюда попали первые поселенцы. В более поздний геологический период уровень североамериканского континента вообще был выше, чем в настоящее время, и с Азией его соединял широкий перешеек. В течение этого продолжительного периода возвышенного положения континента обширные прибрежные равнины, которые в настоящее время погрузились под воду, простирались от американского до азиатского побережья, предоставляя легкий путь для миграции тому представителю рода человеческого, от которого, возможно, произошли обе монгольские ветви. Но этот тип людей, недалеко ушедших от животных, как, без сомнения, оно и было, не принес с собой утонченных искусств или культуры. А если и встречается какое-либо сходство между формами искусства или государственным устройством их потомков в Азии и Америки, то оно возникло благодаря влиянию давнего общего происхождения, а не какому-либо более позднему притоку азиатской цивилизации к американским берегам.

Предания о связи с Азией

Немногочисленные предания о связи Азии с Америкой – увы! – легко рассеиваются. Скучное дело – оказаться вынужденным разрушать мечты других. Насколько более захватывающей была бы история Америки, если бы Азия посеяла семена своей собственной оригинальной цивилизации на западном континенте, который тогда стал бы более молодым и дальним Востоком, более ярким и золотым Востоком! Но Америка вызывает к себе почти такой же сильный интерес и когда речь заходит о чуде эволюции ее удивительных цивилизаций, цветов прогресса нового, обособленного мира.

Мысль о том, что в китайских летописях «Фусан» содержится ссылка на Америку, была трактована Клапротом как заблуждение. Он доказал, что там имелся в виду один из японских островов. Нет ничего невозможного в том, чтобы китайские и японские суда могли быть отнесены ветром или течением к берегам Америки, но то, что они доплывали до тех краев намеренно, совершенно невероятно. Мексиканский историк Гомара утверждает, что участники экспедиции Коронадо в 1542 году видели у Тихоокеанского побережья некие корабли, носы которых были украшены золотом и серебром и которые были нагружены товарами. Они предположили, что это китайские корабли, «потому что те знаками известили, что находятся в пути тридцать дней». Но, как и большинство таких интересных рассказов, эта сказка не имеет под собой фактической базы, так как упоминания об этом происшествии нельзя найти в первоначальном отчете экспедиции, который был опубликован в 1838 году в серии о путешествиях Терно-Компана.

Легенды о связях с Европой

Мы увидим, что предания – их можно назвать почти легендами – о древних связях Европы с Америкой немногим более удовлетворяют нас, чем те, что повествуют о ее древней связи с Азией. Мы можем не принимать во внимание саги об открытии Америки древними скандинавами, хотя та ни в коем случае не является простым преданием, и перейти к тем преданиям, в которых фактическая база слабее, а доля легенды больше. Мы узнаем, что, когда древние скандинавы изгнали ирландских монахов, которые поселились в Исландии, беглецы переправились на «Большую Ирландию», под которой, по мнению многих исследователей древности старой школы, автор этого мифа подразумевал Америку. В ирландской «Книге Лисмора» рассказывается о путешествии святого Брэндана, ирландского аббата Клуайнфертского, на остров в океане, который Провидение предназначило святым для житья. В ней дается яркое описание семилетнего плавания в водах западного океана и повествуется о многочисленных открытиях, среди которых фигурируют огненная гора и бесконечный остров, который он покинул после безрезультатного сорокадневного путешествия, нагрузив свои корабли его плодами, и возвратился домой. Существует много скандинавских легенд об этой «Большой Ирландии» или «Земле Уитраманна» (Земле белого человека). В одной из них рассказывается о скандинаве, который оказался выброшенным на ее берега и нашел там племя белых людей; они ходили молиться своим богам, держа определенные символы, и «кричали громкими голосами». Есть, конечно, крошечная возможность того, что древних скандинавов во время их путешествий могло иногда течением или ветром относить далеко на юг до самой Мексики. Такой случай легче принимается на веру, когда мы вспоминаем, что они, безусловно, достигали берегов Северной Америки.

Легенда о Мадоке

Это гораздо более интересная, потому что более вероятная, история, которая повествует об открытии в 1170 году далеких земель по другую сторону западного океана одним мелким вождем из Северного Уэльса по имени Мадок. Она записана в «Английских путешествиях» Хэклуйта и «Истории Уэльса» Пауэла. Мадок, сын Оуэна Гуинета, возмущенный соперничеством своих братьев за титул вождя после смерти отца, решил не жить в таком неподходящем ему месте, а, оснастив корабли всем необходимым, стал искать приключений на море. Он поплыл на запад, отдалившись от берегов Ирландии так далеко на север, что приплыл к неизвестной земле, где увидел много необычного. «Эта земля, – пишет Хэклуйт, – должно быть, является частью той страны, которую, как утверждают испанцы, они первыми открыли со времен Ганнона». И благодаря этой ссылке мы имеем возможность увидеть, как эти легенды о мифических землях стали ассоциироваться с американским континентом. О земле, открытой Мадоком, в средневековом Уэльсе ходили многочисленные рассказы. По возвращении Мадок объявил, что земля была красивая и плодородная, но необитаемая. Ему удалось уговорить многих людей поехать с ним в эти чудесные края, и, так как он не вернулся, Хэклуйт приходит к заключению, что потомки людей, которых он с собой взял, составили большую часть населения Америки XVII века. И в этом его поддержал не один современный исследователь древности. Действительно, самые дикие фантазии основываются на этой легенде, и рассказы о говорящих по-валлийски индейцах, которые могли объясняться с кимрскими иммигрантами американских колоний, с удовлетворением принимались представителями старой школы американских историков в качестве самого сильного аргумента, подтверждающего эту сагу. Примечательно, однако, что английский король Генрих VII, сын уэльсца, оказывавший покровительство первым исследователям Америки, возможно, находился под влиянием этой легенды о Мадоке, так как известно, что он нанял некоего Гаттина Оуэна, валлийского историографа, чтобы тот составил его родословную по линии отца, и что этот самый Гаттин включил легенду в свой труд. Повествования, подобные тем, что имеют отношение к Атлантиде и Антилии, едва ли могут быть включены в разряд американских мифов, так как они, без сомнения, затрагивают давние связи с Канарскими и Азорскими островами.

Американские мифы об открытии Америки

А что думали краснокожие люди по другую сторону Атлантики? Не было ли там слухов или легенд о землях на Востоке? Непосредственно перед открытием Америки европейцами на этом континенте была широко распространена вера в то, что сравнительно давно американскую землю посетили чужеземцы с востока, которые в конце концов возвратились к себе на родину, в Страну восходящего солнца. Такой, например, была мексиканская легенда о Кецалькоатле, к которой мы вернемся позже. Он высадился с несколькими спутниками в Вера-Крус и в глазах местного населения быстро стал силой, несущей цивилизацию. На древних мексиканских pinturas, или рисунках, он изображен одетым в длинное черное одеяние в обрамлении белых крестов. Прожив с мексиканцами несколько лет, в течение которых он научил их ремеслам и привил цивилизацию, он отплыл из их страны на волшебном плоту, пообещав, однако, вернуться. Его второе пришествие ожидалось с нетерпением, и, когда Кортес со своими спутниками прибыл в Вера-Крус, в то же самое место, откуда, как полагали, Кецалькоатль отправился в свое путешествие домой, мексиканцы полностью поверили в то, что он и есть вернувшийся герой. Конечно, их правитель Монтесума не был захвачен врасплох приходом белого человека, так как ему уже сообщили о прибытии загадочных чужеземцев на Юкатан и в другие места Центральной Америки. Но в глазах простых людей этот вождь испанцев был на самом деле «богом-героем». В этой интересной личности некоторые монахи, летописцы Новой Испании, увидели апостола святого Фому, который отправился на американский континент, чтобы обратить его в христианство.

Перуанское пророчество

Мексиканцы были далеко не одиноки в своих ожиданиях. Когда Эрнандо де Сото, высадившись в Перу, впервые встретил Инку Уаскара, последний рассказал о древнем пророчестве, которое его отец Уайна Капак повторил на своем смертном одре: во время царствования тринадцатого Инки от отца-Солнца придут белые люди, превосходящие в силе и храбрости, и подчинят перуанцев своей власти. «Я повелеваю вам, – сказал, умирая, правитель инков, – оказать им почет и повиноваться, так как они будут превосходить нас во всем» (Инка Гарсиласо де ла Вега. История инков).

Но самая интересная американская легенда, связанная с открытием этого континента, – та, в которой описывается пророчество жреца племени майя чилана Балама. Преподобный отец Писана, испанский автор, записал это пророчество, которое, по его утверждению, было очень хорошо известно на всем Юкатане; об этом же говорит и Виллагутьерре, который его цитирует.

Пророчество чилана Балама

Часть этого необычного пророчества звучит следующим образом: «В конце тринадцатого века, когда Ица будет в зените своей власти, как и город под названием Танках, на небесах появится знак Бога и Крест, который озарил мир. Среди людей начнутся споры, когда появится этот знак… Примите своих чужеземных бородатых гостей с востока, которые несут знак Бога, который приходит к нам с милосердием и состраданием. Наступает время нашей жизни…»

Если внимательно прочитать это пророчество, может показаться, что подлинная основа местных преданий затушевана и расцвечена под влиянием первых испанских миссионеров. Выражения, в которых сделано это заявление, слишком точны, а язык явно библейский. Но книги чилана Балама на родном языке, откуда взято это пророчество, гораздо менее ясны в формулировках, и их подлинность проявляется в использовании идиоматических выражений языка майя, которые в своем представленном виде не могли быть написаны никем, кроме тех, кто привык употреблять их с детства. Что же касается пророческого характера этих заявлений, то известно, что чилан, или жрец, в конце определенного продолжительного периода обычно провозглашал публично какое-нибудь пророчество, предсказывающее характерные особенности грядущего такого же периода, и есть основания верить тому, что какие-то отдаленные слухи о прибытии белого человека достигли ушей нескольких предсказателей.

Эти неясные намеки на то, что моря отделяют их от огромного континента, где живут такие же, как и они, люди, кажется, были распространены и среди белых, и среди краснокожих людей. И кто скажет, благодаря какой необъяснимой волшебной телепатии они вселились в умы отважных исследователей и аскетов-жрецов, которые выразили их в действиях и словах? Открытие Америки было чем-то гораздо большим, нежели следствие развития науки, и скорее романтика, нежели холодные размышления о географии, побуждала людей в Средние века покорять неизведанные западные моря в поисках золотых островов, увиденных во сне.

Тип мексиканской цивилизации

Первым цивилизованным народом Америки, с которым первооткрыватели вступили в контакт, был народ науа, или древний народ Мексики. Мы используем термин «цивилизованный» намеренно, так как, хотя некоторые титулованные авторитеты отказываются считать мексиканцев народом, который достиг такого уровня культуры, который давал бы ему право на место среди цивилизованных сообществ, нет сомнений, что мексиканцы продвинулись вперед настолько, насколько это было возможно, если принимать во внимание их окружение и обстоятельства, которые им мешали. В архитектуре они создали тип построек, прочных и в то же время удивительно красивых, которые если и не были такими же массивными, как египетские или ассирийские, то, во всяком случае, более нарядными. Их художественные взгляды, выраженные в произведениях живописи и гончарного искусства, были более разносторонними и менее условными, чем у древних народов Востока; их общественное устройство было более передовым, а правящий класс проявлял меньшую суровость в отношении подчиненных им классов. И все же, с другой стороны, картина омрачается ужасными, пусть и живописными, ритуалами, которые сопровождали их религиозные церемонии, и страшной тенью человеческих жертвоприношений, которая вечно довлела над их немалочисленными народами. Тем не менее уровень нравственности был высок, правосудие беспристрастно, формы правления сравнительно мягки, и, если бы не фанатизм, требовавший таких жертв, мы могли бы справедливо сравнивать цивилизацию Древней Мексики с цивилизацией народов Древнего Китая или Индии, если только не принимать в расчет литературу восточных государств.

Народ Мексики

Народ, который создал эту многогранную и красочную цивилизацию, известен как науа («те, которые живут по правилам»). Они стали так называть себя, чтобы отличаться от других племен, которые все еще вели неоседлый образ жизни, кочуя по соседним равнинам Новой Мексики и в более северных регионах. Они использовали это название для обозначения целого народа, который состоял из многих различных элементов. Не утихает полемика вокруг вопроса об исконной родине науа, но их легенды о переселении неуклонно указывают на северные корни. Когда начинают рассматривать близкое сходство между формами искусства и мифологией современных местных жителей Британской Колумбии и народа науа, а также неизменные легенды о длительном странствии с севера, где они жили «у воды», вывод о том, что науа родом из указанного региона, становится почти неопровержимым (см.: Пейн. История Нового Света под названием Америка. Т. 2. С. 373 и далее).

В преданиях науа название местности, откуда этот народ начал свои скитания, называется Ацтлан (Где растет тростник), но это название практически не дает никакого ключа ни к какому конкретному региону, хотя, вероятно, рьяные исследователи старины с ним отождествляли всякую подходящую местность между Беринговым проливом и Мексикой. Другими названиями, обнаруженными в легендах о переселении, стали Тлапаллан (Страна ярких красок) и Чикомоцток (Семь пещер). Их, наверное, можно отождествлять с Новой Мексикой или Аризоной.

Легенды о переселении мексиканцев

Все первые исследователи истории Мексики сходятся на том, что тольтеки были первыми из нескольких племен науа, которые хлынули на Мексиканское плато все увеличивающимся потоком. О реальном существовании этого народа известно так мало, что многие именитые авторитеты считают его полностью мифическим, тогда как другие заявляют, что видят в нем реально существовавший народ, создавший мексиканскую цивилизацию. Автор этой книги уже разработал свою теорию по этому непростому вопросу (см.: Спенс. Цивилизация Древней Мексики. Гл. 2), но вкратце упомянет о ней, когда будет воспринимать цивилизацию тольтеков и относящиеся к ней легенды. Пока мы должны рассматривать тольтеков просто как народ, упомянутый в мифе о переселении в качестве первых переселенцев-науа в район Мексики. Местный летописец Иштлильшочитль, который трудился вскоре после завоевания Мексики испанцами, дает два отдельных изложения о древних переселениях тольтеков. Первый рассказ относится ко времени их появления в мифической стране Тлапаллан, о которой говорилось выше. В этом рассказе Тлапаллан описывается как местность у моря, которой тольтеки достигли, двигаясь на юг и обходя стороной побережье Калифорнии. К этому рассказу следует относиться с величайшей осторожностью. Но мы знаем, что местные жители Британской Колумбии с давних времен ловко умели управляться с каноэ и что мексиканский бог Кецалькоатль, который, вероятно, первоначально имел общие корни с их божеством Йетлем, изображается умелым корабельщиком. Поэтому нет ничего невозможного в том, что первые группы переселенцев-науа прибыли в Мексику по морю, но гораздо более вероятно то, что их перемещения происходили по суше, вдоль равнинной местности у подножия Скалистых гор.

Возвышение тольтеков

Как почти все легендарные переселенцы, тольтеки отправились заселять далекие страны не по своей воле, а стали жертвами междоусобных распрей на своей родине, были изгнаны и стали искать счастья в других местах. Будучи таким образом вытолкнуты из привычной среды, они направились на юг и достигли Тлапаллана в первом году Текпатля (387 г. н. э.). Двигаясь мимо страны Шалиско, они высадились в Уатулько и пошли вдоль побережья, пока не достигли Точтепека, откуда направились в глубь суши к Толланцинко. Для того чтобы совершить такое путешествие, им потребовалось не менее 104 лет. В своей книге «Relaciones», в которой он занимается исследованием истории народов Мексики, Иштлильшочитль предоставляет читателям еще один рассказ о переселении тольтеков. В нем повествуется о том, как в 439 году н. э. вождей Тлапаллана, восставших против верховной власти, изгнали из этого региона. После восьми лет жалкого существования вблизи своей древней территории они отправились в Тлапалланцинко, где задержались на три года перед тем, как пуститься в длительное странствие, на которое у племени ушло больше века и в течение которого оно делало остановки не менее чем в тринадцати различных местах, шесть из которых можно обнаружить в качестве стоянок на Тихоокеанском побережье, а остальные – различные места на севере Мексики.

Искусственный характер мифов о переселении

Из их внутреннего содержания явствует, что эти две легенды о переселениях тольтеков носят искусственный характер. Но если мы не можем доверять им во всех подробностях, то это не значит, что они не описывают отчасти реальные скитания. Они являются образцами тех многочисленных мифов о переселении, которые связаны между собой, так как относятся к различным ветвям мексиканских народов. В них мало что представляет интерес, и замечательны они главным образом утомительными повторениями и расхождениями в существенных деталях.

Мифы о тольтеках

Мы попадаем в гораздо более интересную область, когда начинаем внимательно читать мифы о царстве и цивилизации тольтеков, так как, прежде чем приступить к вопросу о происхождении или истинной истории народа тольтеков, будет лучше сперва рассмотреть местные легенды о них. Они демонстрируют почти восточное богатство фантазии и колорита и убедительно напоминают читателю о великолепии архитектурных и пейзажных описаний «Тысячи и одной ночи». Главными источниками этих легенд являются истории Сумарраги и Иштлильшочитля. Последний ни в коей мере не является достаточным авторитетом, но ему в значительной степени удалось придать преданиям своей родной страны очарование. По его словам, в 566 году Воплощения тольтеки основали великолепный город Толлан. Этот город, на месте которого находится современный город Тула, расположен к северо-западу от гор, опоясывающих долину Мехико. Туда привел тольтеков могущественный колдун Уэймацин (Большая рука), и под его руководством они решили построить город на том месте, где была их стоянка. В течение шести лет они трудились на строительстве Толлана, и поднялись величественные здания, дворцы и храмы, все вместе образовавшие столицу, с великолепием которой ничто не могло сравниться в Новом Свете. Долина, в которой располагалась столица, была известна как «Место, где растут фрукты», что было указанием на ее большое плодородие. Окружавшие ее реки были полны рыбы, а холмы, окружавшие это восхитительное место, служили приютом стаям дичи. Но до тех пор у тольтеков еще не было правителя, и на седьмом году их жизни в городе собрались вожди и, посовещавшись, решили отдать свою власть в руки монарха, которого выберет народ. Выбор пал на Чальчиуха Тлатонака (Сияющий драгоценный камень), который правил пятьдесят два года.

Легенды о мастерстве тольтеков

Удачно устроившись на новом месте и выбрав себе правителя, к которому они относились с благоговением, тольтеки стали быстро делать успехи в различных областях искусства, а их город прославился повсюду непревзойденным мастерством его ремесленников и красотой своей архитектуры и гончарными изделиями. На самом деле название «тольтек» для окрестных народов стало синонимом слов «мастер своего дела», чем-то вроде клейма, которое гарантировало превосходное качество любого изделия тольтекской работы. Все в городе и вокруг него красноречиво говорило о вкусе и мастерстве его основателей. В сами стены были вставлены редкие камни, а их кладка была так прекрасно сделана и обработана долотом, что напоминала прекраснейшую мозаику. Одной из построек, которой по справедливости гордились жители Толлана, был храм, где совершал богослужения их верховный жрец. Это здание было поистине жемчужиной архитектурного искусства. В нем было четыре помещения. Стены первого были инкрустированы золотом, второго – драгоценными камнями всех видов, третьего – прекрасными морскими раковинами всевозможных разновидностей и самых ярких и нежных оттенков, которые были вставлены в серебряные кирпичики, искрившиеся на солнце так, что слепили глаза тех, кто на них смотрел. Четвертое помещение было сделано из блестящего красного камня, украшенного раковинами.

«Дом перьев»

Еще более фантастическим и необыкновенно красивым было другое здание, «Дом перьев». В нем также было четыре помещения, одно из которых было украшено перьями ярко-желтого цвета, другое – ослепительными и сверкающими перьями «синей птицы». Они были сплетены в своеобразный гобелен и повешены на стенах в виде изящных драпировок и фестонов. Помещение, как было написано, завораживающей красоты было украшено перьями чистейшего и самого ослепительного белого цвета. Последнее помещение было убрано перьями ярко-красного цвета, взятыми от самых красивых птиц.