– Ты ж мой хороший, – доброе слово всем приятно, а этот вообще разомлел, когда я его по мордам погладила, – Не спать, Горыныч! Нужно наших найти.
Почесав среднюю голову под подбородком, «закинула» Кощею что мы прибыли, выбирая направление – или прямо или вбок. Или в лоб или с фланга.
А потом ночное небо озарила вспышка.
Приплыли.
Допустим глава 14
Если вы никогда не делали марш-бросок по заваленному телами полю, через дерущихся, но застывших как в замедленной съемке, то и не надо так делать, нервы дороже.
После странной вспышки, когда все вокруг замедлилось кроме меня, оставила Горыныча и начала поиски того, кто это сделал, а сделать такое мог один человек, которому очень хотела намылить шею несмотря на то, что он мой отец.
– Кощей! Где ты есть, и где тебя нет! Кооощееей! – найти одного единственного человека среди несколько сотен очень сложно, благо они не двигались. Ханы, ханы, то ли наши, то ли не наши, незнакомые все лица. В свою очередь особо не старалась смотреть на трупы и тяжело раненных, мне такое и в фильмах хватало, сердце у меня слабое, – Кощей, мать твою, не знаю которую!
Я также не видела Хорта и Хагана, даже того воеводы не видать! А ведь этим двоим тоже угрожает опасность, если… никаких «если», Вася, думать об этом не будем, нечего раньше времени панику наводить на саму себя. На несколько секунд замерла возле застывшей в воздухе лошади, которая сбрасывала с себя всадника, и который также завис на полпути к земле. Странное зрелище. Оторвав от них взгляд, ощутила нечто похожее на озарение, когда ты неожиданно понимаешь куда надо идти. Как интуиция. Доверившись этому чувству, пошла на «след», огибая застывших. Чувство усиливалось, начало покалывать подушечки пальцев рук, отчего хотелось их почесать, но даже после этого ничего не поменялось. Когда же я увидела застывшего на коленях мужчину с короной на голове – пронзило током, тут же отпустив.
На короне тускло сиял единственный синий камень.
Как я успела понять, эти камни являлись так же показателями силы Кощея, и чем хуже они сияли или меньше их становилось, тем меньше магических сил оставалось у него самого. Сейчас же из пяти почерневших камней остался один, и тот медленно угасал.
Вот только не говорите, что мне придется опять его с того света доставать!
Преодолев препятствие в виде ханов с саблями, окруживших Кощея, и оценив шаманов в боевой раскраске – а лица перекошенные такие, злые, – добралась до отца, опустившись на грязную землю и встряхнув того за плечи.
– Если ты помрешь, я на тебя обижусь!
– Кхе-кхе… ради такого стоит пожить еще немного.
Голова «сказочного злодея» медленно поднялась, я увидела знакомые насмешливые синие глаза, где левый все также был слепым, и в то же время, как мне казалось, зрячим. Несмотря ни на что глаза были живыми; лицо, хоть и со следами крови и ссадин, в целом не пострадало; чешуйчатая одежда помялась, где-то прогнулась, но явных физических дефектов и разрывов не имелось. Кровью не истекал, не орал, не стонал и кости наружу не торчали. Но выглядел все равно на последней стадии издыхания.
– Что, опять потратил все свои колдовские силы? – хоть и старалась казаться сильной и суровой, но мой голос предательски подрагивал, когда Кощей в кашле выплюнул сгусток черной крови. А потом начал заваливаться набок – пришлось ловить.
– Извини, Василиса, – впервые за столько времени меня назвали полным именем, – не рассчитал чуток. Уж очень нехорошие эти ханские шаманы, не знаю откуда взялись. Странная магия, не здешняя. Кхе-кхе… – новый приступ, а камень в короне треснул. Вот давайте не будет усугублять ситуацию?!
– Мне как тебе помочь? Вряд ли здесь где-то найдется источник с волшебной водой… Кощей, не умирать! Второго раза я уже сама не переживу!
Вместе с паникой всплыла в голове мысль, что заклинание должно прекратить свое действие вместо с обмороком Кощея, но оно все еще держалось. А что, если, даже с его смертью оно не развеется и все так и останутся в «подвешенном» состоянии?! Посмотрев на мертвенно-бледное лицо отца, прижала к себе похолодевшее тело: камень почти угас, оставив лишь тусклое напоминание о себе. Пророчество слепой гадалки начало сбываться. Липкий страх холодной рукой сжал мое сердце, а мысли, как стая испуганных птиц, заметались в голове, пока не начало формироваться единственное «а вот и все»
Все?..
Да хрен им и без сахара!
Во мне взыграл гнев, самый настоящий, яростный, от которого кровь закипела в венах, и заставляющий не опускать руки перед неизбежным. Гнев на Кощея с его жертвенностью, гнев на Хагана и Хорта, что оставили меня одну во дворце, гнев на ханов – вот надо было им заявиться так не вовремя! На подмогу, которую леший знает где носит, и носит ли вообще. И главное – гнев на саму себя. И этот гнев, исходящий от меня видимым синим потоком, потек в тело Кощея, наполняя его моей энергией. Настолько полноводной и мощной, что камни на короне начали вспыхивать один за другим, сияя ярче прежнего. Но поток не остановился даже тогда, когда Кощей, вздрогнув всем телом, открыл глаза, а от его мертвенной бледности не осталось и следа. Меня захватил собственный водоворот: я без остатка тонула в нем, погружаясь все глубже и отдавая себя целиком этому чувство. Сливалась, забывая себя. И лишь голос Кощея донесся как сквозь толщу воды:
– Не-не, Вася, ты заканчивай с этим. Вон сколько силы отдала, как бы сама в ней ни растворилась, – и чуть тише добавив с небывалой нежностью, – Опять ты всех нас спасаешь, Василиса Кощеевна.
И я потеряла сознание. В который раз.
Мне было плохо, даже осознавая тот факт, что я еще спала. Но именно после этого, с негромким стоном, открыла глаза, глядя на потолок палатки, ибо походный «вигвам» я запомнила надолго. Голова болела также как и тело, горло сковал сушняк, и очень хотелось есть – даже не знаю, что из этого было первостепенно. Когда зашевелилась, на меня обратили вниманием.
– Очнулась наконец, Мать Тереза нового времени, – этот голос, ехидный, мягкий, с неповторимыми нотами, я не перепутаю ни с кем, как и его обладателя.
– Кощей…
– Он самый. Аккуратней, а то может ненароком вырвать, – вот спасибо за предупреждение, а то я думаю, чего это у меня желудок решил пролезть через горло! Язвлю, значит, живая.
Мне помогли приподняться, после этого сунули под нос чашку с каким-то отваром, пахнущим еще хуже, чем он выглядел. Настолько, что мне только чудом удалось сдержать рвотные позывы, а рядом, как по волшебству, появилось ведро. Категорически не хотелось это пить, но меня и не спрашивали, насильно влив содержимое, отчего чуть не поперхнулась, но проглотила со слезами на глазах. Горькоооеее…
– Не морщи лицо, это лучшая настойка от Яги, она тебя мигом поднимет на ноги. Как знал, что пригодится, только не думал, что для тебя. Вот, поешь пока.
Желудок радостно вывел трель при виде подноса с едой, и на минут десять я точно выпала из реальности. Никогда еще не испытывала такого нечеловеческого голода, словно неделю голодала и сидела на одной воде.
– Вот что значит истощенный резерв. Ты, главное, пережевывай, – я невнятно рыкнула на слова Кощея, наконец наелась, но и не переев. Так, что влез бы десерт, но увы, его не было, – Теперь мы знаем, что ты в меня не только по части хорошо поесть. Как доберемся до дома займусь твоим обучением.
– А что, собственно, произошло? – вытерев тыльной стороной ладони губы, я была готова к пересказу событий, которые пропустила. Кощей, сотворив себе мягкое кресло – я тоже так хочу! – с комфортом расположился подле кровати, глядя на меня сверху вниз.
– Тебе с момента зарождения мира? – нахмурила брови, ясно давая понять, что я и нагрубить могу, – В такие моменты ты очень похожа на мать… Так вот…
Перескакивать с темы на тему он умел профессионально.
– Без тени сомнения могу сказать, что ты спасла меня, а значит и всех остальных. В тебе пробудился колдовской дар, как прямое наследство от меня, и благодаря тому, что ты поделилась им со мной, я здесь, и живой. Правда ты десять часов пролежала без сознания, но для первого раза это даже неплохо! Есть чем гордиться.
Я с подозрением смотрела на его широкую улыбку и яркий до невозможности глаз: что бы я, да маг? Круто, конечно, но хотелось бы больше понимать о своих правах и обязанностях, а то падать в обмороки как-то не здорово. После чего еще наполнять желудок как крокодил. На самом деле, я не испытывала азарта от приобретенных сил, скорее недоверие к этим самым силам – мне еще домой возвращаться. Натянув одеяло с волчьей шкурой до самого подбородка, бросила взгляд на полог шатра, откуда, хоть и доносились звуки, но весьма приглушенные.
– А мы все еще… – проследив за моим взглядом, Кощей кивнул, скрестив руки на груди.
– Все еще. Разбрелись по лагерям. По крайней мере, вывел их шаманов из строя. Да не топчитесь вы там, можете заходить, но я никуда не выйду.
И сразу в моей палатке стало тесно – толкая друг друга локтями, вошли Хорт и Хаган, с разными выражениями лиц, но с блестящими глазами. Если хан вел себя сдержанно и даже как-то величественно, то Хорт, не обращая внимание на Кощея, заключил меня в крепкие объятия, прижав к себе. Я ощутила исходившее от него тепло, вонь паленой шерсти и металлический запах крови, который он явно пытался стереть с себя. Но, помимо этого, был еще один запах, тот, что я почувствовала в первую нашу встречу, но не могла вспомнить.
– Кхе-кхе… Я понимаю, что тебе приятно обнимать мою дочь, но это именно моя дочь, а я все еще здесь.
– А выход ты и без меня можешь найти, – хихикнув в плечо волколака, отстранилась первой, шутливо стукнув мужчину кулаком в грудь.
– Ты моего согласия не спросил! И вообще – рада вас видеть живыми. Я волновалась, – переведя взгляд с лица Хорта, улыбнулась Хагану, отметив тонкий покрасневший порез на левой скуле. В остальном же, оба были в хорошей форме. Значит ли это, что я успела?
– Ладно, посмотрели, пообнимались и хватит на этом, – заключил Кощей, вставая с насиженного места и щелкнув пальцами – мебель исчезла, – Тебе еще отдых нужен, а нам – стратегию пересмотреть.
– Но я…
– Баю-баюшки-баю.
Я неожиданно почувствовала себя уставшей, глаза сами стали закрываться и даже не было сил произнести: «Зараза!» – во всем виноват Кощей. Сопротивляясь наваждению, ощутила, как меня заботливо укладывают обратно, и как отец накрывает меня одеялом. Я снова провалилась в сон.
– Горыныч, открой рот.
– Не будем мы есть это перо! Оно же от Жар-птицы!
– На войне все средства хороши! О, смотрите, еще один Горыныч!
– Где?! Гхр..?!
Военные дни были однообразны, а меня не пускали на фронт, оставляя в тылу вместе с Горынычем, как личную охрану. К раненным, что тоже обидно, меня не подпускали, и я ощущала себя просто бесполезной. Пробовала пару раз поколдовать, но кроме жалких потуг и легкой головной боли ничего не получила. Но зато я стала ощущать Кощея: это произошло на следующий день после моего пробуждения, и каким-то шестым чувством я знала, где он находился, а если фокусировалась – и биение сердца слышала. Правда, об этом ему не сообщила, и сейчас благодаря этому знала, что он хотя бы живой, и где-то там – на поле боя.
Но что делать мне?
Наш тыл находился достаточно далеко от самих действий, но марширующие воины все время бдили, а местные врачеватели принимали раненных: тех, кого нельзя было уже спасти, уносили от лагеря в сторону. Первые сутки я еще как-то продержалась, постоянно следя за Кощеем, но, когда на следующий день никто из моих не вернулся, я уже буквально ломала себе руки, сделала очередной ход конем – пошла на фронт. Глупо? Не спорю, но у меня был Горыныч, было мое предчувствие, и я жаждала действий. Спишите просто на плохие гены, Кощея вы сами видели-слышали, поэтому удивляться тому, что я ускользнула из-под охраны, даже не стоит. Горынычу же просто пришлось следовать за мной, так как обещался охранять. С собой взяла только нож, и, если повезет, то я им даже не воспользуюсь. А если нет – не повезет всем.
– Слууушай, а че это мы идем, а?
Хорошие мысли всегда приходят поздно, а точнее через час-полтора, когда на мои глаза никто еще не попался, а шагать еще ого-го. Поэтому встав, с подозрением покосилась на спокойно бредущего рядом дракона, у которого левая голова спала, центральная смотрела на меня, а правая медитировала.
– Так, мой друг, пора тебе размять крылья.
– А если подстрелят?
– Пусть сначала достанут! – я была непреклонна, забираясь ему на шею. Навевает воспоминаниями. – Ты, главное, низко-то не летай, а куда – я укажу.
«Я чувствую, что ты что-то удумала»
А вот и батенька объявился, решил голос подать.
«Не язви, мы тут не в шахматы играем. А теперь ты мне скажешь…»
С улыбкой на лице я «отключила» Кощея, заблокировав свой разум. А нечего вот лезть, когда не просят. Ой, а это кто?
Свесив голову вниз – организм тут же взбунтовался – мимолетом увидела конную вереницу, двигающуюся практически в том же направлении, что и мы. Только Горыныч, как летный транспорт, был быстрее, и эта странная «гусеница» осталась далеко позади. Подкрепление? Увы, ничего толком не разглядела, а поворачивать назад – плохая примета. Зато Кощей становился ближе, как и отзвуки битвы с соответствующими запахами, отчего было решено подняться еще выше, хотя воздух отнюдь не теплый – варежки да шапка не помешали бы. В голову пришла дурацкая мысль про голубя, но озвучивать ее Горынычу не решилась – кто знает, к чему тут помет дракона…
– Бери правее и немного снижайся, чувствую он где-то рядом.
Минут через десять-пятнадцать, а может и двадцать, мы все же нашли Кощея, который прекрасно сражался на мечах, несмотря на численное превосходство противника: они нас не видели, не слышали и по моему «пли!» Горыныч спикировал на несчастных, кого-то даже придавив своей тушкой. Определенно, этот мир плохо на меня влияет.
– Так и знал, что ты не усидишь на месте, – вместо приветствия произнес Кощей, попав в броске мечом в спину убегающему. Да, на такое лучше не смотреть.
– Я тебя тоже рада видеть. Горыныч, сзади! – крылатый одним взмахом хвоста отправил в нокаут сразу троих, ибо нечего подбираться со спины! – Видишь, мы полезные!
– До ужаса, какие полезные, – заключил он, хмыкнув. Сотворил какой-то жест руками, и тело окутало серебристой пленкой, которая блестела под солнечными лучами, – От меня ни на шаг. Горыныч, прикрываешь.
– Так точно! – возвестили три мощных глотки, вытянувшись по-военному. Просто прелесть. И, вспомнив про случай, поведала Кощею:
– Я видела какую-то странную процессию в эту сторону. Возможно наше подкрепление.
Кощей хмыкнул, оправив свою одежду и сняв с волос листик. Интересно, как корона не падает с его головы? На волшебстве, клей или скотч?
– Долго же они добирались.
Долго или нет, а главное, что оно есть, как и возможность быстрее это прекратить.
Куда вел нас Кощей – неизвестно, но по пути избавлялся от всех, кто вставал на пути, а наши тылы прикрывал Горыныч, ловко орудуя хвостом и подмечая своими головами потенциальную угрозу. Пару раз попадались стрелки, и одна из стрел даже попала в меня, резво отскочив от серебристой защиты. Правда, в том месте, куда она попала, образовалась небольшая брешь – к сожалению заклинание все же имело побочный эффект. Но пережить несколько покушений вполне реально. Врагов стало как-то много, а во главе стоял один из родственников Хагана, но не самый борзый.
– Бууж өг!
– Үүнтэй адил!
Пока Кощей с главным препирались, а нас окружили, я решила испытать то, что пришло в голову еще давно, повернувшись лицом к Горынычу и доставая алое перо.
– Горыныч, открой рот.
– Не будем мы есть это перо! Оно же от Жар-птицы!
– На войне все средства хороши! О, смотрите, еще один Горыныч!
– Где?! Гхр..?!
Перо благополучно было всунуто в пасть средней головы, на которую с ужасом смотрели остальные две, стараясь отодвинуться как можно дальше. Несчастная же, подавившись моим «подарком», проглотила его: морда покраснела, глаза заслезились, в животе забурчало, а из ноздрей пошел дымок.
– Ложись!!! Горыныч, огонь!
Не знаю как остальные, я упала на землю, прикрыв голову руками и отмечая, что рефлексы у отца были отменными – тоже бросился на землю. А вот остальные не поняли команды, и струя жаркого алого пламени поглотила впередистоящих на добрых пять метров, если не больше – жар ощущала и я, лежащая внизу. Горыныч, не закрывая пасть, обернулся, спалив и стоящих позади, заглушая их вопли в огне. Запахло неприятно-жаренным. Хотя, скорее сгоревшим и паленным, но мне удалось сдержать позывы от запаха, как и от вида обгорелых трупов. Возможно, откат меня найдет позже, а сейчас я изучала новый вид «Горыныч-огнедышащий».
– Как себя чувствуешь?
Когда он перестал плеваться огнем, встала, отряхиваясь от грязи и с любопытством глядя на среднюю голову. Неслышно ко мне присоединился и Кощей, отчего ящер вздрогнул, сделав шаг назад.
– Вы сейчас очень похожи друг на другу, ик! Вася, ты – страшная женщина! – хихикнула, мне об этом уже сообщили. – Ик! Мы теперь что, огнем умеем?
– Спорный вопрос, пока только один из вас, – Кощей бесцеремонно взял среднюю голову, раскрыв тому пасть и заглядывая внутрь, – Повреждений слизистой нет, горло в порядке. Нигде не болит? Не жжет? Наружу не просится?
Крылатый помотал двумя головами, и Кощей отпустил среднюю.
– Интересно, конечно, надо будет тебя потом проанализировать.
Дракон отшатнулся, прижав лапы к морде, но зато перестав икать.
– Не надо ничего со мной делать! Вы и так, уже, сделали!
– Хочу заметить, что весьма удачно, теперь ты вырабатываешь огонь. Рискованно, конечно, было, но получилось же, – щелкнув довольно языком, Кощей обернулся ко мне. – Ты делаешь успехи. А сейчас, за мной.
Дальше мы пробирались по такой схеме: впереди шел Кощей, орудуя «позаимствованной» саблей и поддавая огоньку особо ретивым; потом я, никуда не влезая и не высовываясь, а сотворенная защита спасала от лучников; и замыкал Горыныч, разя налево и направо хвостом и приобретенным огнем – через некоторое время даже свыкся с ним. Жить же не мешал, а так веселее вышло! Попадались и «свои», глядя на моего батю с неким уважением, делая рукой какой-то знак – знак уважения, как пояснили мне позднее. Несколько позже мы нашли Хорта – или он нас нашел, буквально столкнувшись спиной к спине, и чуть не поубивали друг друга.
– Потерялись? – ехидно спросил он, поглядывая на меня. Помятый, лохматый, со свежими порезами, которые заживали прямо на глазах.
– Нет, по грибы пошли. Видишь, какие вымахали! – в тон ответил Кощей, снимая лучника магической стрелой.
А потом золотоглазый увидел залп огня от Горыныча, восхищенно хмыкнул.
– Твое?
– Не-а, у меня очень талантливая дочь.
– Страшная ты женщина, Василиса.
– Еще раз такое скажешь, и следующее перо скормлю тебе!
– Я и говорю – страшная.
Наша группа без труда двигалась дальше, вид мертвых уже не так волновал душу, главное, что мои живы и относительно здоровы. Осталось только Хагана найти. Но, учитывая нашу кривую траекторию, Кощей похоже знал, где он, и уверенно вел в этом направлении, убирая преграды на нашем жизненном пути. Еще умудрялся попутно с Хортом колкими словами перекидываться. Я впервые за все это время задалась вопросом – сколько лет Кощею? На вид я бы не дала и тридцати, но он же колдун, да и мне, немножко за восемнадцать. Сотня? Две? Может, и я тогда стареть медленно буду?
Стрела просвистела рядом с ухом. Намек понят, поразмышляем потом.
Хагана мы нашли. И, в отличии от нас, юный предводитель был не в лучшей форме: завидя окровавленную руку, безвольно повисшую вдоль тела, я прикрыла рот ладонью, заглушив вырвавший вскрик. Он сражался со своим братом, который хотел сделать меня наложницей, и определенно проигрывал. Ой, кого я обманываю – его теснили по всем фронтам! Сказывался и опыт, и разница в размерах, и сила, и травмы, которые у вражеского хана не были столько серьезными. К тому же, под ногами то и дело попадались мертвые тела и, неровен час, кто-нибудь из них мог запнуться.
– Нужно ему помочь!
– Ты-то куда собралась? – меня перехватили поперек талии и сбагрили Хорту на руки. Лицо Кощея до невозможности было суровым и серьезным, а единственный зрячий глаз горел неземным огнем, – Это его битва. Если мы сунемся без разрешения, то он нам этого не простит, даже если победим. Предводитель должен сам суметь одолеть главного врага: получится – остальные сами сдадутся.
– А если нет? – мой шепот был тихим, но его услышали.
– Будем верить в лучшее. Горыныч, слетай пока за подмогой, а то заблудятся еще.
Я рассеянно проводила дракона взглядом. Посмотрела на Хагана и закусила губу. Так хотелось ему помочь! Но нельзя, да еще и меня держали за руку для надежности. Противник был искусен, и намеренно загонял Хагана в ловушку, пока тот не споткнулся и не упал на спину, выронив меч. Я подалась вперед, ощущая крепкую хватку Хорта на талии и, видя, как хан начал заносить клинок, закричала. Что-то внутри меня отозвалось на крик отчаяния, вырываясь незримой силой, обрушившись на врага. А возможно мне это показалось, и ступор хана никак не связан со мной, но секундного замешательства более чем хватило, чтобы Хаган, схватив свое оружие, вонзил его в бок оппонента. Возникшая волна внутри меня схлынула так же неожиданно, как и появилась, оставив после себя легкую пустоту и ватные ноги. Не поддержи меня Хорт, рухнула бы на колени. А так, повиснув на его руке, смотрела как степняк, без тени сомнения на лице, добивал своего же брата. Именно это холодное, отстраненное действие, заставило отвернуться, шумно вобрав воздух носом. К счастью, Хорт не вставлял свои комментарии, как и Кощей.
– Это последний? – Вместо приветствия спросил Кощей, кивком головы указав на безжизненное тело, – Мы упокоили одного.
– Не знаю. Я не видел больше никого. Может и сбежал.
– Ну, если ему не повезет, то наткнется на армию одного из царей, – Кощей хмыкнул, привлекая мое внимание. Все же цари были новыми лицами, – Собирай своих, иначе их просто перебьют. Мы же двинемся навстречу.
«Добивая остальных» – читалось в его взгляде. Что-то мне стало нехорошо, приходилось держаться за руку Хорта и делать вид, что все нормально. Не поверили, конечно, но вида не подали: кивнув друг другу, но не прощаясь, разошлись – Хаган собирать своих, а мы, как сказал Кощей, встречать войска.
– Может, стоило ему помочь? – неуверенно спросила, глядя хану вслед, – Рука ведь…
– Ты ему и так помогла, больше помощи он не примет, скорее руку отнимет. И не смотри на меня так, я уловил твое колдовство. Достаточно сырое, но мощное, пришлось основную часть развеять. Учиться тебе надо.
Я и половины не поняла из речи отца, разве что я опять что-то сварганила из раздела магии. И в этот раз она тоже спасла жизнь. Прогрессируем.
Наших мы отыскали ближе к вечеру, да и сложно их было не найти по исконно-русскому мату с интересными эпитетами. Почему-то основная часть очень уж на казаков походила, разве что без огнестрела. Завидя нас, они проводили до стоянки, где, сидя на ковре, решались государственные дела за потрепанной картой. Их было трое, с шапками-коронами, в теплых меховых мантиях, на каждом из которых была кольчуга.
– А вот и главные лица страны, – Хмыкнул Кощей, без лишних церемоний проходя через охрану и глядя сверху вниз. И даже не думая менять интонацию или снизить тон. – Итак, царь Горох, царь Берендей и царь Гвидон. Как хорошо, что вы все здесь собрались в кои-то веки, хоть и с опозданием.
– Кощей… – с разной интонацией ответили ему. Я, став позади отца, с любопытством разглядывала настоящих царей со сказочными именами, силясь выудить из памяти хоть что-то про них. Не помню. Последний вроде с петухом связан, который золотым был.
Царь Горох имел темно-рыжие волнистые волосы, такую же короткую кучерявую бороду и вытянутое бледное лицо с морщинами у ясных голубых глаз. Фигуру скрывала меховая накидка, но, судя по лицу и плечам, Горох не отличался богатырским телосложением: рука у него была узкой, почти женской, с длинными пальцами.
Царь Берендей чем-то походил на медведя: косматый, бородатый, волос жесткий и темный, как кора дуба. Глаза карие, взгляд тяжелый. На правой щеке – старый шрам. Широкие плечи и крепкое телосложение, которое не скрывала одежда. Руки крупные, мозолистые, если стукнет по голове, звон в ушах обеспечен.
Царь Гвидон выглядел самым молодым, на фоне остальных: золотоволосый, с небольшой щетиной, лоб широкий, узкий нос с горбинкой. Глаза светлые, непонятные. Не богатырь, но и не хиляк. И лук со стрелами поближе к себе держит.
И вот эти трое и представляли власть на Руси? Или остальные просто не смогли присутствовать? Тут же, должно быть, в каждом царстве свой царь, а царств вроде как и много. Ой, ладно, куда я лезу, все равно в политике ничего не понимаю, главное не ляпнуть что-нибудь…
Глянув на Кощея, поняла, что с такой родословной меня поймут. Может и не простят, но запомнят на будущее. А еще подумала, что Яга в роли бабушки очень бы хорошо смотрелась.
–… так ты что, предлагаешь с этими басурманами союз заключить? Кощей, ты в своем уме?!
Кажется, я пропустила начало очередного шоу. Кощей уселся за импровизированный стол перед царями, поставив локти на деревянную поверхность и глядя на всех со снисхождением. Хорт рядом со мной хмыкнул: вот его персону как-то обошли стороной, а на меня, хоть и поглядывали, но расспрашивать не решились.
– Удивительно, но да. Старость на меня положительно сказывается, – смешок, – Я знаком с нынешним предводителем и могу заверить в том, что ему война не нужна. Бедному пареньку родственников хватает и нападок с тыла. А вы же, ваши царства, только год будете решать, кто командовать войсками будет, пока Землю-Матушку враги завоевывают и народ в плен уводят. Или вы думаете, что я опять со всем разбираться буду? Мне прошлого раза хватило.
– То была не наша просьба, а предков наших.
– А вы такие же. Удивительно, как вы еще добрались до сюда!
– Кощей! Ты говори, да не заговаривайся! Не забывай кто перед тобой!
– Да я ваши лица в кошмарах чаще вижу, чем наяву…
Если в начале я опешила от разговора, то потом манера речи Кощея заставляла тихо посмеиваться над царями. Но делала это все же скрытно, тактически прикрываясь ладонью и отворачиваясь. Цари кривились, угрожали, повышали голос, стучали по столу кулаками: даже во время ужина, уминая кашу с мясом, они не переставали спорить. Нас так же не обделили – едой в смысле – и я хоть нормально поела. Мы с Хортом, оставив Кощея за главного, прошлись по лагерю: нас провожали внимательными взглядами, но не мешали. Везде кипела деятельность, разжигали костры, ставили палатки или выбирали место прямо под открытым небом. Выбрать спокойное местечко оказалось не легкой задачей.
– Как думаешь, он их сможет уговорить?
Остановившись возле какого-то дерева, посмотрела на лагерь со стороны, засунув руки в карманы длинной куртки, подбитой белым мехом: для меня попросили одежку потеплее. Отказать Кощею, как вы поняли, не решались, и верхняя одежда была выдана с барского плеча, которая была на два размера больше.
– Они не дураки, как бы не выглядели со стороны и не говорили, – с ухмылкой ответил Хорт, тоже глянув на лагерь и почесав нос. Его одежда была порвана в нескольких местах, но он даже не обращал на это внимание, как и на холод, – Просто осторожничают: с ханами союзы никогда не заключали, и им, соответственно, не доверяют. Тут должно десяток лет пройти, чтобы старые шрамы хотя бы не болели. Но если все сложится, то можно будет сосредоточиться только на западе.
– А что там? – тут же вытянулась я в любопытстве. Уже не первый раз слышу про запад.
– Да тоже, что и здесь, только не так суются. Разве что, их нечисть более резвая, все агитируют нашу на какую-то там революцию и равноправие. Что-то в роде «Союза Братства Народов». Кто-то ведется, но большинство без предупреждения сразу в глаз дают, чтобы наверняка.
Я прыснула, зауважав местный сказочный колорит. А еще захотелось посмотреть на чужих собственными глазами, да и какой здесь Запад? Есть ли Франция, существуют ли вампиры, был ли Гитлер… Понадеявшись расспросить Хорта, была прервана на корню появившимся Кощеем, который оглядев нас двоих, громко хмыкнул:
– Такими темпами заставлю тебя на ней жениться.
– Я и без твоего пинка не откажусь от такого. Единственное, что останавливает – связь с таким родственником как ты.
– Да тебя никто держать и не будет, можешь обратно в свой лес уйти.
– А ничего, что я тут?!
– Нет!
Вглядываясь в их лица, поняла, что над мной откровенно издеваются, возможно даже и любя: морды довольные, счастливые, глаза блестят, аж искры вылетают. Со вздохом подумала, что, пожалуй, с Кощея станется, и он мне действительно найдет какого-нибудь богатыря.
«Слишком мелко. Сила есть, а ум весь вышибли – на кой тебе умственный инвалид? Начнутся где разборки, запрыгнет на коня и поминай как звали»
Моргнула, глядя в наглые глаза отца, а голос в голове продолжил.
«Засматриваться на царевичей тоже не советую, хотя, признаю, что у Берендея младший вполне нормальный уродился. Даже в медведя с первого раза обернулся. Жрет, правда, много, хоть и тощий. Царевичи они такие, наобещают, женятся, а потом кто в работу уйдет, кто в развлечения, у кого полюбовницы на каждом дворе. И ни одного хорошего колдуна! Но не переживай, я тебе найду подходящие кандидатуры»
Господи, вот не надо!
– Они почти согласились, – Моргнула. Кощей, как ни в чем не бывало, разговаривал с Хортом, словно это и не он предлагал сейчас мне кого-то левого в мужья! – Им и деваться-то некуда без моей помощи. Я пойду найду нашего хана, а ты отведи мою дочь до палаты, и найди потом меня. Дело есть.
Честно говоря, я не поспевала за сменой интонаций Кощея от насмешливого до абсолютно серьезного, а он, получив кивок от волка, тут же покинул нас, оставив меня со своим изумлением.
– Пойдем, Вася, холодает.
Я лишь рассеянно кивнула, машинально взяв Хорта под руку – мой взгляд все еще искал Кощея – шагая рядом с ним. Звуки лагеря ворвались как-то слишком неожиданно, и от громкого мужского крика вздрогнула, помотав головой и взглянув на окружение.
Сердце Кощея отдавалось в моих ушах ровным ритмом.
Оставаться одной в палатке, в окружении незнакомых мужиков, было страшно, о чем и сообщила, вцепившись в руку волколака.
– Спи спокойно, все уже знают, что ты кощеева дочь, он сам открыто сказал. А связываться с ним таким образом никто не захочет, – его рука легла на мою голову, успокаивающе поглаживая. Тепло. И даже уютно. Но рукав не отпустила, прищурив синие глаза и глядя прямо в его волчьи, золотые. Вопрос сам слетел с языка, прежде чем я осознала, что ляпнула.