Loe raamatut: «Пятая нога»

Глава 1

1.

Однажды пыльным и светлым майским днем..

Май очень славный месяц. В мае не всегда тепло на улице, по крайней мере, в Санкт-Петербурге, но всегда тепло на душе. Даже у тех людей, что промерзли насквозь за 40-45 лет жизненных прыжков и приседаний, в майские дни на глыбе ледяного одиночества образуется проталина, в которой всхлипывает надежда на новую жизнь.

Именно это случилось с Юлией Михайловной Козловой в маленьком сквере на маленькой улице недалеко от Синопской набережной.

Она сидела на скамейке и плакала. Ей исполнилось 35 лет, но плакала она, как совсем маленькая девочка, то есть со звуком и глупейшими восклицаниями. Плакала безутешно. Если ещё немного уточнить, она рыдала.

Случилось у неё, с одной стороны радостное событие – день рождения. И она отметила его с коллегами, и было весело, и очень приятно. Она чувствовала, что поздравляют её искренне и желают ей всего хорошего восхищаются от души. И может быть это и сыграло странную шутку в сознании Юлии Михайловны. Она шла домой с букетом и чудесными, просто замечательными подарками от коллег и шефа. Коллеги подарили ей тридцать пять тысяч рублей, а шеф две недели оплачиваемого отпуска в любое время, но чтобы, естественно, предупредила заранее. И вот, она шла домой, улыбалась сама себе, майскому дню и всем вокруг. Вдруг она слегка споткнулась и у неё перед глазами, перед мысленным взором, с лёгким звоном, с каким в казино выпадают картинки в одноруком бандите, выкатились эти цифры три и пять, и знаки вопроса и восклицания.

И стало непонятно, как же так вышло?! Как так вышло что уже 35! Нет, понятно что если тебе 34, то в день рождения вполне вероятно может случиться, что исполнится 35.  Но тогда нужно какие-то ориентиры ставить, какие-то… что-то.. ведь так нельзя! Недавно же, только что кажется, было 20!  И 29 было только что! Что же это, такое!? Спрашивала Юлия Николаевна скомканную бумажную салфетку и букет цветов. Эдак ещё разок споткнёшься и полтос! "Полтос" одним только звуком вызывал ощущение траурной рамки давящей на виски. Вдобавок, от него тянулся горячий жирный запах копчёной рыбы. Юлия Михайловна в рыданиях открыла второе дыхание.  Что же это такое!? Через 15 лет мне будет 50!… Аа-аа-а!..

Подлетевшие к скамейке голуби, переглянулись и отбежали в сторону.

Юлия Михайловна очень давно не плакала. А уж рыдать у неё и вовсе не было никакой причины. У неё есть замечательный чудесный брак, заботливые активные родители, брат и четыре племянницы, которых Юлия Михайловна очень любит. Хорошая должность в крупной компании, коллеги и начальство ее уважают. Здоровье в порядке. Что же случилось?

Что не так?..

Сиреневый голубь подошёл к туфле Юлии Михайловны. Он поклевал невидимые былинки и вытянул назад одну лапку, затем поставил ее обратно. Повернул голову. Отошёл. Он шагал по пыльной дорожке, как по сцене. Но не как во время выступления, а словно на репетиции. Он был тощий, если не сказать облезлый. На одной лапе у него не хватало двух пальцев. У голубей ведь, тоже пальцы, ведь, так?  А на его физиономии Юлия Михайловна разглядела улыбку и радость жизни.

– Воот! – выкатилось из её рыданий сокровенное, – Даже ты можешь делать, что хочешь! А не как надо!

Всю свою, как говорят, сознательную жизнь, Юлия Михайловна поступала, как положено. Она закончила школу с отличием и поступила в институт. Получила хорошее образование и, начав работать ещё во время учебы, получила хорошую должность в хорошей компании. Хорошее.. хорошее.. хорошее.. Юлия Михайловна всегда хотела быть хорошей. Это желание ее не тяготило, не вызывало желания бунтовать и самоутверждаться. Было почти органично, почти неотделимо от ее мыслей и желаний, было почти её мыслями и желаниями. Да нет, это были её желания. Почти. Давным-давно случались мысли и желания попробовать что-то.. да нет, глупости! А жизнь – не шутка! Нужна опора под ногами. Юлия Михайловна..

А давно ли Юлия стала Михайловной? Ну, строго говоря, с рождения, а в обращении к ней отчество вылупилось лет пять назад вместе с повышением. По должности Юлия Михайловна была заместителем главного бухгалтера, а по функциям, которые выполняла, главным бухгалтером и была. "С тебя отчётность, а сяду я!" – шутил главный бухгалтер, который только подпись ставил на всех документах, которые составляла Юлия Михайловна. И пока она отвечала за отчётность, судьба сидельца никому не грозила. Но речь не об этом.

Итак, отчество на работе появилось лет пять назад. Вместе с ним появились удобные брючные костюмы и туфли на низком каблуке. Затем крем и тон, вместо полного макияжа и чистые волосы, увязанные в гульку, вместо прически, укладки и прочего легкомыслия. Появилась привычка тереть пальцем переносицу и прищуривать глаза. Наконец, вместо кофейных посиделок с девочками из проектного отдела, осталось куцее обнимание двумя ладонями кружки с горячей водой у себя в кабинете.

Сцепка металлических колес воспитания и дисциплины с магнитными рельсами жизни случилась идеальная.

Может быть оттуда и был этот странный звон, когда Юлия Михайловна немного споткнулась?

– Так, ну хватит, – Юля прекратила рыдания так же резко и решительно, как майский день останавливает грозу.

– Я имею право и я могу что-то изменить! И я это сделаю!

Можно повторить и обдумать эту фразу ещё разок. Слова "я имею право" дались Юле тяжелее всех. Это немного похоже на упражнения для развития или восстановления мелкой моторики рук: легко и просто сжать все пальцы в кулак, разжать,  затем, согнуть только первые фаланги, разогнуть. А потом загибать пальцы по очереди. Указательный сгибается без проблем, а остальные, шаркая ножкой и кося во все стороны, открывают свой нелепый и страшный секрет – вот мы, всегда туточки, барыня, они ведь еще и сгибаются, словно кланяются в пояс. Тута мы, да не обучены, толком, этим вашим политесам! И пока один, озираясь на остальные, сгибается, братья его, заваливаются набок или крутят ногтевой пластиной во все стороны. Смотришь на это дело и думаешь, чем мы столько лет занимались, что вы ни хрена не умеете! На ветке висели? Жали на дверной звонок?? Пинали мелочь в кармане?!