Loe raamatut: «Призваны защищать: ангельские истории»

Призваны защищать: ангельские истории
Благодарность

Иллюстратор: Полумеева Дарья

Книга издана при поддержке Министерства культуры Свердловской области

Книга издана при поддержке Министерства культуры Свердловской области

История первая: «Новобранец»

Прощение врагов – прекрасный подвиг;

но есть подвиг ещё более прекрасный,

ещё более человеческий – это понимание

врагов, потому что понимание – разом

прощение, оправдание, примирение.

А.И. Герцен

Новый день разбудил Кристину очень резко и неприятно – болью. Сильный спазм прошёл от низа шеи до поясницы, но быстро утих, хоть и не исчез окончательно. Теперь в спине оставалось только стихающее ноющее напряжение, словно бы Крис (так пробудившаяся предпочитала, чтобы её называли) пришлось несколько дней просидеть за компьютером в неудобном кресле, безвылазно.

По ощущениям Кристине казалось, что поспать не удалось, глаза на секунду закрылись и тут же открылись вновь. Один лишь миг, а обстановка вокруг кардинально изменилась. Было уже светло и необычно шумно. И хотя внутреннее ощущение времени говорило, что прошло не больше секунды, она чувствовала, будто пролетело несколько недель. С чем же связано это чувство?

Подумать об этом пробудившаяся не успела, так как в квартире, где Крис жила с двумя кошками, послышались голоса, а точнее ругань. Возможно, это двоюродная племянница, которая приютилась здесь бесплатно, а точнее за уборку. Видимо она неожиданно вернулась от родителей после майских праздников. Но с кем девчонка могла так страстно ссориться, будучи самым кротким существом на планете? Да и голоса какие-то незнакомые.

Кристина осторожно встала, стараясь не издавать ни звука, и попыталась отыскать смартфон, на случай, если придётся позвонить в полицию. Свой телефон хозяйка квартиры не нашла, но обнаружила на зарядке новенькую «раскладушку» – устаревшую модель сотового, которая была в моде лет десять назад. Крис уже хотела воспользоваться чужим аппаратом, но её отвлекло ещё одно изменение: из спальни исчез кошачий домик, который коллеги подарили на её тридцатилетие с саркастичным напутствием: «Сильной и независимой». И что совсем странно – самих кошек тоже не видно, а ведь они всегда спят рядом и просыпаются с хозяйкой в ожидании утренней кормёжки.

Ругань тем временем прекратилась, от чего стало ещё страшнее, так как теперь невозможно было определить, где находятся вероятные взломщики. Страх парализовал Кристину на долю секунды, но беспокойство за питомцев одержало верх: хозяйка квартиры резко схватила телефон-«раскладушку», открыла его с громким щелчком, и уже не боясь, что её услышат, набрала номер службы спасения. Но вызов не нажала. Крис была инспектором службы ГУФСИН, работала с условно осуждёнными преступниками, так что умела справляться с агрессивными личностями. Но не в своём же доме!

Мысленно распаляя свою злость, хозяйка квартиры решительно открыла дверь и вышла в смежную комнату. Заготовленная речь: «Кто вы такие? Я вызываю полицию!» так и не была произнесена. В комнате стояли её родители, которые находились в разводе уже пять лет и столько же не разговаривали друг с другом. Странно, что Кристина не узнала их голоса. Хотя, чего тут странного? Дочь ни разу не слышала, чтобы они ругались. За всю жизнь Крис никогда не оказывалась свидетелем ссор между ними. Родители Кристины – люди интеллигентные: без скандалов жили, без скандалов и разошлись.

– Мам, пап, привет. А что вы тут делаете? – с тревогой в голосе спросила она.

Родители резко обернулись на голос и тут-то Кристине стало по-настоящему страшно, как ребёнку перед рычащей дворнягой. Взгляд мамы был затравленный, с осуждением. Похожее выражение лица родного человека Крис видела и раньше, но сейчас во взоре было нечто новое, пусть и знакомое. Затравленной дочь видела её впервые, не такой у матери склад характера.

Но самым пугающим для Кристины оказался взгляд отца – совершенно безумный, с расширенными зрачками, делающими обычно голубые глаза дико чёрными, как у кота во время охоты. Кстати, опять же таки не видно домашнюю животину.

– Вы не видели Соню и Клёпу? – спросила Крис хоть и с беспокойством, но одновременно рассчитывая этим вопросом отвлечь родителей, переключить их на важную для неё тему.

– Ты о ком? – удивилась мама.

– О своих кошках, – уже с переживанием за мать ответила хозяйка.

– А что такое кошки? – произнесла мама с искренним недоумением.

При этом она очень маленькими шажками перемещалась ближе к хозяйке квартиры, пока не встала за её спину, положив руки на плечи дочери.

Крис уже хотела поинтересоваться, что это за шутки, но не успела она что-то сказать, как у отца случилась небывалая прежде вспышка ярости:

– Не смей путать меня, защищая эту распутную тварь! – и кинулся на обеих с кулаками.

Мама закричала, а Кристина впервые ощутила подряд несколько эмоций в одно мгновение. Вначале удивление, с примесью нереальности происходящего, будто всё вокруг – это какое-то низкопробное телешоу. Затем ярость: захотелось крикнуть и кинуть что-нибудь в стену, чтобы услышать звук разбитого стекла. На долю секунды появилось опасение, что у отца проблема с психикой, но эта идея не задержалась, так как мать тоже вела себя необычно, а одновременный психоз сразу у обоих родителей весьма маловероятен. Последняя эмоция – страх, который Крис сразу отбросила, просто не задерживаясь на нём, будто перепрыгнула через лужу.

– Стоп! – крикнула Кристина, шагнув вперёд, абсолютно уверенная, что сумеет предотвратить рукоприкладство, хоть и не знала как. Кулак отца повис в воздухе, мамин крик резко оборвался. – Так-то лучше. А теперь объясняйтесь.

Но дочери никто не ответил. Папа даже не шелохнулся. Крис обернулась и увидела такое, от чего весь её внутренний мир посыпался. Ощущение было как при резком снижении самолёта, только оно с каждой секундой усиливалось. Мама застыла в воздухе не касаясь пола, видимо, она споткнулась в тот момент, когда всё вокруг почему-то замерло.

Но замерло явно не всё. На подоконник сел голубь и ударил клювом по стеклу, съев паука, оставив на память о нём опустевшую паутинку. «Разве голуби едят пауков?» – пронеслось в мыслях у Крис, но эта мысль тут же забылась, как только её взгляда коснулось нечто ещё более невероятное, чем застывшие родители: сквозь верхушки тополей, как и всегда, просвечивало небо, однако сегодня оно было грязно-коричневое, цвета глиняного горшка.

Это уже слишком! В голову Крис приходили только три варианта: либо весь мир сошёл с ума, либо только она, либо это сон. Для сна чересчур реалистично, но нужно проверить. Как и всегда, когда во сне девушка начинала понимать, что всё происходящее нереально, Кристина укусила себя за губу. Было больно в реальной жизни, значит – не сон.

Теперь нужно проверить не галлюцинация ли всё это. Благо у Крис лучшей подругой была клинический психолог, которая рассказала ей как-то очень простой способ: нужно надавить пальцем на глаз и всё, что раздваивается – реальность, а что нет – галлюцинация. Крис так и поступила, но, к сожалению, или к радости, всё предстало в двух экземплярах: и замершие родители, и коричневое небо и остальное.

Оставался последний вариант, но чтобы проверить его, нужно выйти на улицу, а хозяйку квартиры это совершенно не радовало. Хотя с другой стороны и здесь Кристине оставаться точно не хотелось. Крис собрала всё необходимое в рюкзак, оделась, на всякий случай, взяла куртку, несмотря на то, что начало мая выдалось жарким, и спустилась на улицу.

Вмиг стало ясно, что и мир вокруг тоже не остался прежним. Первое, с чем сразу столкнулась Крис – это молчаливая драка молодой пары. Не слышалось криков или резких звуков ударов как в боевиках. Просто парень с девушкой бились словно насмерть. Это не был честный поединок, как в боксе – в ход шло всё: камни, палки, зубы, и именно поэтому девушка не уступала, шансы выглядели явно равными.

Самым непонятным было даже не то, почему вечно целующаяся по всем углам счастливая соседская парочка вдруг так возненавидела друг друга, и не то, что никто не вмешивался, а то, что на них никто не обращал внимания. Будто всё происходящие является нормой и это всего лишь два уличных кота дерутся за территорию, на что сцена собственно и походила.

Решив не вмешиваться и стараясь ничему больше не удивляться, Кристина прошла чуть дальше и взору предстали сразу две мрачные картины: пожилой человек, лежащий на площадке и дети, которые травят собаку. Определить состояние лежащего: пьяный он или мёртвый, не представлялось возможным, да и желания разбираться Крис не ощутила. Над пожилым человеком склонились две молодые модно одетые девушки и выворачивали его карманы, пытаясь найти что-то ценное. Им нужны были именно ценности – это стало ясно по тому, что одна из модниц пыталась снять с бедолаги ремень, на вид довольно дорогой.

Но гораздо более душераздирающей оказалась картина с собакой. Группа из пяти детей, лет по десять, загнали в угол дома дворнягу и с весёлыми криками (шло явно какое-то извращённое соревнование) разбрасывали возле неё петарды, не давая собаке убежать. Хотя Крис и не хотела вмешиваться, проигнорировать подобное натура девушки не позволила.

– Прекратите! – закричала Кристина, врезаясь в толпу детей и раскидывая их, как шар сносит кегли в боулинге.

Дети остановились, но разбегаться, как ожидала девушка, не стали. Сорванцы смотрели на Крис с недетским любопытством, что-то зловещее читалось в их взглядах. Так смотрят наделённые властью взрослые на выступающего перед ними молодого амбициозного наглеца, карьера, а возможно и вся дальнейшая жизнь, которого зависит от них.

Кристина закрыла глаза, глубоко вдохнула и сказала про себя: «Это всего лишь дети, пока ещё не люди, так что предъявить им нечего». Открыв глаза, она уже чувствовала больше уверенности, и практически не испытывала злости. Громко и чётко, не смотря на какого-то конкретно ребёнка, девушка сказала:

– Те, кто не хочет неприятностей, сейчас молча уйдут. Те же, кто хочет получить жизненный урок – могут остаться.

Как ни странно, желающих получить какой бы то ни было урок не нашлось, дети разошлись достаточно быстро, пусть и без спешки. Собака же всё это время никуда не убегала, дворняга абсолютно беззвучно вжималась в угол дома. Крис подошла поближе и потянула к собаке руку, желая убедиться, что серьёзных ран у животного нет. Без рычания или какого-либо ещё предупреждения, собака клацнула зубами воздух, где долю секунды назад находилась рука.

Крис не удивило, что её тело отреагировало на опасность раньше, чем она сама поняла, что происходит, не удивила и агрессия со стороны загнанной дворняги. Девушку поразил собачий взгляд: такой же, как и у ребят – умный и недобрый. Но продлилось эта пугающая схожесть не дольше секунды. Пёс резко дал дёру, не оглядываясь, оставив Кристину в опустошающем замешательстве.

* * *

Ноги несли Кристину всё дальше от родного дома. По пути встречалось множество подобных неприятных сцен, которые девушка очень быстро перестала подмечать. Как же лихо люди ко всему привыкают. Стоило ей перестать обращать внимание на происходящее и подобных сцен становилось меньше. Девушка думала, что идёт бесцельно, но вскоре заприметила знакомые здания и поняла – она идёт на работу. Мир сошёл с ума, а она идёт на работу! Эта мысль насмешила Кристину. И кто тут сошёл с ума?

Дойдя до знакомого забора, Крис остановилась: шокирующий вид не позволил продолжить движение. Что может удивить девушку сегодня больше, чем уже увиденное? Оказалось, есть ещё кое-что – отсутствие здания, в котором Кристина работала. За забором виднелся чистый пустырь с растущей травой. Выглядело всё так, будто строения нет давно, хотя ещё вчера здесь стояло здание и, даже если бы его снесли за ночь, остались бы следы. Но нет ни камней, ни ям – ничего.

Кристина просто стояла и смотрела, впервые за долгое время какие-либо мысли в голове отсутствовали. Весенний ветерок колыхал молодую траву на участке, приблизительно тоже самое девушка ощущала и в своей голове. Это было слишком. Мозг Крис сдался, не пытаясь анализировать ситуацию и просто расслабленно наблюдал. Она бы простояла так ещё долго, если бы Кристину не вывел из эмоционального анабиоза знакомый баритон.

– Старший лейтенант Штирц! – весело произнёс мужской голос. – Правильно, что я решил искать тебя здесь.

Кристина обернулась и увидела своего бывшего начальника – Евгения. Сразу всплыли все чувства, по причине которых он и стал бывшим. Майор когда-то принимал девушку на службу, и они очень быстро сдружились. Это был её единственный друг мужчина. Именно друг и ничего больше. В такие отношения многие из их окружения до сих пор не верят, в том числе и жена майора, из-за которой Крис пришлось перевестись в другую инспекцию.

Так как друзья общались очень близко и на самые сокровенные темы, много времени проводили вдвоём, жена шефа начала ревновать и поставила перед майором ультиматум. Женя сам виноват: по дурости своей, восхищался новой сотрудницей дома каждый вечер, рассказывая всё в деталях супруге. В итоге та даже не захотела встретиться с Кристиной, просто поставила мужа перед выбором, который он не мог сделать. Тогда Крис приняла решение за начальника и подала заявление на отпуск и перевод.

Прекращение дружеского общения – ещё одно условие жены, так что с того дня Кристина и Евгений больше не виделись и не говорили. Удивительно, перевод оформили очень быстро, именно поэтому Кристина не успела подготовиться к разрыву и все три года с момента перевода очень тосковала по утерянной дружбе.

– Привет, Женя, – сказала Крис легко, будто они виделись вчера.

И это не являлось притворством. Тоска ушла с первым взглядом на худощавого, рыжего простачка, с лукавым взглядом. Именно так девушка всегда себя с ним и чувствовала – спокойно и легко, потому и ценила. И правда, словно не было разлуки.

– Привет, – искренне улыбнулся майор. – Давно ты очнулась?

– Я проснулась полчаса назад, если ты об этом. А ты в курсе, что происходит? – перешла Крис к главному, так как всё остальное стало неважным, стоило только встретиться.

– Конечно, но это долго объяснять, а нам пора. Так что все вопросы по пути, – и, взяв её за локоть, майор потянул собеседницу за собой, в сторону центра города. – Для начала, главное: ты не в своём мире.

– И как я здесь очутилась? – Кристина старалась не отставать, так как шёл Евгений довольно быстро.

– Не только ты, многие, – продолжил бывший начальник. – Случился какой-то катаклизм, до сих пор неизвестно, что именно произошло. Но в один день, по всему миру пропало множество людей и появились разломы в пространстве. Разломов много и все они находятся на равном удалении друг от друга. А пропавших людей оказалось ещё больше, в сравнении с этими неясными трещинами.

– Что за разломы? – не сомневаясь, что всё так и есть, уточнила Крис.

– Это вопрос к физикам, просто какие-то аномалии, выглядят, как красная сияющая полоса в человеческий рост.

– И ты её видел?

– Видели-то многие, а я через неё пришёл! – с гордостью ответил Евгений.

– Пришёл за мной? Почему именно ты? – уточнила Крис, чувствуя себя польщённой.

– На самом деле не только за тобой, но об этом позже, – ответил Женя, поторопив Кристину взглядом. – Как только это произошло, правительства всех стран очень быстро перекрыли доступ к аномалиям. Но ещё до ограничения одна женщина успела вбежать в полосу вслед за своим сыном, который пропал в этом же разломе, а через неделю они оба вернулись и рассказали, что случилось. Правительство пыталось послать специально обученных людей, но всех их шарахало током и не пускало. Так выяснилось, что через этот разлом может пройти только человек, знавший пропавшего лично. А меня послали потому, что я знаю сразу и тебя, и ещё двух пропавших поблизости от разлома. Так что нам по пути к этому порталу нужно будет зайти ещё в пару мест.

– Приятно, что я первая в твоём списке, – усмехнулась Крис. – А кто остальные двое?

– К первому мы уже подходим, так что сама познакомишься, – ответил бывший начальник, указывая на храм, метрах в пятистах от них. – А второй – мой старый друг или враг, это как посмотреть.

– Хорошо, – не стала уточнять Кристина. Её что-то тревожило в словах друга, но девушка не понимала, что именно и пыталась разобраться. И тут до Крис дошло: – Стой, а сколько времени пролетело? Ты сказал «через неделю», а потом ещё и подготовка сотрудников. По моим ощущениям и дня не прошло.

– Уже полгода. – Евгений почему-то отвёл взгляд в этот момент.

– Как же мои кошки?! – обеспокоенно проговорила Крис, представляя, как те мучаются от голода.

– За это не переживай, они с твоим отцом, – и, взглянув на неё с улыбкой, добавил: – Ты разве забыла, что была в тот день не одна? Вы праздновали.

– Ах да, у меня же девчонки остались ночевать, – Кристина вспомнила, как после совместного просмотра салюта приютила коллег, которым далеко было ехать до дома. – И как я могла забыть?

– Ты забыла, потому что прошло полгода, – уверенно ответил бывший начальник-друг. – Кто-то очнулся в другом мире сразу, ты вот, очень удачно, только сегодня, а некоторые до сих пор где-то посередине, так сказать. Их нет ни в нашем, ни в этом мире. Но полгода всё равно прошло.

Некоторое время собеседники шли молча. Крис нужно было всё переварить.

– А что это за мир?

– А кто его знает? – отмахнулся Женя, поднимаясь по ступенькам храма. – Мы пришли, надеюсь мой знакомый, как и ты, не из застрявших. – Евгений улыбнулся и приоткрыл дверь, пропуская Кристину в храм.

* * *

Ожидание снова не совпало с реальностью, что становилось уже рутиной в этом мире. Кристина не так часто посещала храмы. Её мама не то чтобы верующая, но старалась привить дочери уважение к религии, на всякий случай, и изредка водила Крис поставить свечку. В этот храм уже давно никто не захаживал. Хотя не совсем так. Давно не было паствы, а вот вандалы, наверняка, посещали его. На полу валялись бутылки, упаковки от еды и прочий хлам. Все иконы скрывались за толстым слоем пыли. То привычное ощущения умиротворения, которое является обязательным сопровождающим подобных мест, отсутствовало.

– Потому что это ощущение приходит не от самого здания, а от людей, находящихся в нём, – ответил неизвестный мужской голос, словно прочитав мысли девушки.

– Крис, познакомься, – произнёс Женя, подводя спутницу к единственному источнику света, находящемуся возле стола, сооружённого рядом с алтарём, – отец Константин.

Отец Константин выглядел весьма своеобразно – в рясе, с рыжими волосами и бородой, чёрные глаза коварно поблёскивали. Собственно, это всё, что выдавало в нём батюшку. На отце Константине не видно креста, одежда кое-где порвана, на ногах – модные кроссовки. В целом, он выглядел немного запущенным, как и само здание, при этом не грязным и не отталкивающим. Просто обычный мужик, лет пятидесяти.

Новый знакомый Кристины сидел за накрытым столом. Ну как накрытым? Несколько канделябров, початая бутылка вина, открытая коробка конфет и вафельный торт. Батюшка встал, подошёл к гостям и пожал двумя руками ладонь Жени, слегка поклонившись.

– Рад тебя снова встретить, Евгений, – после чего перевёл свой пугающе глубокий взгляд на Крис. – Крис – это Кристина, полагаю?

– Да, – почему-то смущаясь, ответила девушка. После неловкого молчания, она решила спросить: – Как вы узнали, о чём я думаю?

– По глазам, милая. О человеке всё можно узнать только по глазам. Сейчас продемонстрирую, – и перевёл взгляд на Женю. – Я здесь уже полгода и уходить никуда не собираюсь, – затем батюшка отвернулся, прошествовал за свой стол и добавил: – Присаживайтесь.

Женя быстро принял приглашение и устроился рядом с попом. Отец Константин полез под стол за припасами. Кристина не двигалась.

– Что-то не так? – спросил Женя.

– Вы выглядите не как батюшка, – всё ещё глядя на отца Константина, ответила Крис.

Тот нисколько не обиделся, лишь по-доброму улыбнулся. Далее новый знакомый расставил на столе всю имеющуюся у него еду, посмотрел на Кристину, и спросил:

– А как должны выглядеть правильные батюшки? – затем очень резко поднялся, лицо стало серьёзным, взгляд тяжёлым, осанка королевской. – Дщерь моя, покайся! – но не сумел надолго сохранить серьёзность и рассмеялся.

– Вы глумитесь над собственной религией? – удивилась девушка, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, Кристина понимала, что это неправильно, но до сих пор не чувствовала отторжения к новому знакомому.

– Не, – присаживаясь, ответил поп, – я же любя. Глумление – это когда смеёшься над тем, чего боишься или презираешь. А смеяться над тем, что любишь – можно.

– Тогда, почему вы такой? – не успокаивалась Крис, понимая, что наглеет, при этом чувствовала, что это не выйдет ей боком.

– Этому миру нужен именно такой, – отец Константин перевёл взгляд на Женю и добавил: – И потому я с вами не пойду. Хоть и благодарен, что ты зашёл за мной.

– Раз вы тут с самого начала, вы всё знаете про этот мир? Расскажите, – попросила Крис.

– Всё – не всё, а кое-что подметил, – улыбнулся батюшка. – Во-первых: каждый видит этот мир по-своему. В целом он один, но ситуации, с которыми каждый сталкивается – уникальны. Ведь мы сами их создаём.

– Как это? – не поняла Кристина.

– Очень просто. С тобой случается только то, что ты не можешь принять. Стоит тебе принять это, как того и следует – это перестанет происходить. Так что я останусь, мне необходимо ещё многое проработать.

– Но сейчас, тут, ничего не происходит, – только что заметила Кристина. – Это место особенное?

– Конечно особенное, но не поэтому, – ответил Батюшка. – Сейчас ничего не происходит, потому что мы рядом, а этот мир подстраивается только под одного.

– Но пока мы с Кристиной сюда шли, я видел все эти ситуации, хотя она и пыталась их игнорировать, – мягко посмотрел на девушку Женя.

– Так ты сам сюда пришёл, тебя не звали, как нас с ней, – просто объяснил отец Константин.

– Тогда тем более нужно идти с нами, отдохнёте от странностей, – предложил Женя.

– А я от них и не устал, – прервал поп. – И хватит на этом, Евгений, ты меня не уговоришь. Я тут нужен.

– Хорошо, мы не будем, – прервала начинающийся спор Кристина, правда, в своих интересах. Ей нетерпелось задать ещё вопрос: – Хочу спросить. Все ситуации, которые со мной происходили, так или иначе, связаны с насилием. Как можно принять насилие?

– А что плохого в насилии? – прозвучал неожиданный для батюшки вопрос.

Этот вопрос поставил Кристину в тупик. Ответов промелькнуло так много, что ни один так и не прозвучал.

– Давай зайдём с другой стороны, – понял затруднения собеседницы отец Константин. – Чего в этом мире нет, что было в том?

– Ну, моей работы, новых технологий, – и, немного подумав, Кристина добавила: – Здесь нет кошек! Не только моих. Вообще никаких кошек. Да и животных в принципе, не считая одной собаки, которую били.

– Именно из-за твоего принятия тут ничего этого для тебя нет, – резюмировал батюшка. – Например, твои кошки. Ты безусловно любила их и принимала со всеми недостатками.

– У кошек нет недостатков, они идеальны, – оспорила Кристина.

– Согласен. Как и всё сотворённое Богом. Но что-то ты принимаешь, как данность, а что-то нет.

– Но насилие! – не отступала Крис. – Что хорошего в том, когда сильный обижает слабого, из-за страха вступить в равный бой?

– А разве у животных, которых здесь нет, не также идёт борьба за территорию? – словно в сотый раз, объясняя ребёнку что-то элементарное, спросил отец Константин.

– У них совсем другая мотивация, – парировала Крис, начиная сомневаться в правильности своих суждений. Раньше она об этом не думала. Точнее старалась отгонять от себя подобные мысли, так как они были неприятны.

– Что ты можешь знать о чужих намерениях? Никто и никогда ничего не делает во зло! – тут поп стал серьёзен. – Ты пока способна оценивать чужие поступки только с точки зрения: «А зачем бы так поступила я?» Не более, – после чего голос и взгляд батюшки смягчились. – Каждый раз, вычисляя чужую мотивацию, ты лишь приписываешь своё мировоззрение другому человеку.

– Допустим. Но существуют же люди со злыми мотивами? – искренне старалась понять Крис.

– Нет, только с ошибочными, – погрустнев, ответил служитель храма.

– Как так? – совсем уж запуталась Кристина.

– Ты когда-нибудь делала что-то, с намерением навредить? – не глядя на собеседницу, спросил отец Константин.

– Нет, – немного подумав, ответила Крис. – Но ведь это не значит, что другие такие же.

– Хочешь сказать, что ты лучше других? – снова повеселел поп.

– Ну, возможно, некоторых, – смущаясь, признала Кристина. Она уже чувствовала, что не совсем права.

– Довольно нескромно, – мягко ответил батюшка, благо, не обвиняя девушку в гордыне. – Ты не делаешь, так сказать, злых поступков, потому что понимаешь, что это плохо. И все, кто причиняет вред, делают это либо с благими намерениями, для себя или близких, либо, не осознавая, что творят зло. Кого-то не научили сочувствовать, кто-то не понимает, что другие люди такие же, как и он сам. Не каждый за свой жизненный путь, успевает понять ценность любой жизни. А тебе повезло. Тебя либо научили, либо ты сама успела понять. Но не всем так везёт.

Пока отец Константин это говорил, до Кристины всё больше и больше доходило, что он прав. Но одно дело понимать умом и совсем другое – пересмотреть за несколько минут свои жизненные принципы. Видимо, понимая, что девушка сейчас переживает, батюшка дал совет:

– Когда вы пойдёте дальше, присмотрись к ситуациям, которые будут происходить. Найдя «виновного», задайся вопросом: «Зачем он это делает?»

– Может: «Почему он это делает?», – уточнила Крис.

– Нет, тогда ты зайдёшь в тупик. Ища причину в прошлом, иначе говоря «почему?», ты лишь себя сможешь лучше понять. А ища причину в будущем, то есть «зачем?», ты, возможно, сумеешь понять замысел происходящего.

– Чей замысел, – решила уточнить Крис и не ошиблась.

Женя с батюшкой переглянулись, плохо стараясь скрыть улыбки, но ничего не сказали, так как ответ был не нужен.

* * *

– Откуда ты его знаешь? – спросила Кристина Женю по пути к следующему застрявшему в этом безумном мире.

– Мы несколько раз приглашали его для беседы с нашими подопечными, – ответил бывший начальник. – А что?

– Не так я себе представляла батюшек, мягко говоря. Уж очень необычный человек. Или он тут изменился? – предположила Крис.

– Изменился, конечно, но не сильно. В основном внешне, – и, увидев изумлённое лицо своей собеседницы, добавил: – Я же не кого попало подбирал. Пришёл приказ сверху, но я понимал, что обычный проповедник нам не подойдёт. Решил найти мыслящего, придумал проверку. И нашёл я его с первой же попытки. Думаю, это удача, хотя, может я слишком предвзято относился к церкви. Не знаю.

– А что за проверка? – вспоминая о креативности своего бывшего начальника, полюбопытствовала Кристина.

– Решил спрашивать всех кандидатов, как они относятся к эволюции, думал выявить неадекватов, – явно гордясь своей идеей, ответил Евгений. – Но отец Константин сказал, что эволюция не противоречит существованию Бога. Она лишь объясняет то, как именно Бог нас создал. Мне показалось это логичным.

Дальше они шли молча. Кристина раз за разом прокручивала их диалог с отцом Константином, стараясь не смотреть по сторонам. Женя это заметил и спросил:

– Ты не собираешься опробовать на практике совет?

– Ты о чём? – выныривая из своих мыслей, удивилась она.

– Меняешь отношение к происходящему, то есть принимаешь его. И тогда ситуация должна либо разрешиться, либо исчезнуть, раз ты сама их создаёшь. Попробуй, – очень своеобразно перефразировав мысль батюшки, предложил друг.

– Не думаю, что готова принять как данность насилие, хоть логически где-то и начинаю понимать правоту отца Константина, – усомнилась Крис.

– Не обязательно начинать с насилия, давай с чего попроще. Тут много разных ситуаций, – уговаривал Женя, указывая на что-то через дорогу.

Напротив стояла цыганка, явно обирающая молодую девушку. Яркая женщина незаметно касалась своей жертвы в неожиданных местах, кружа вокруг, словно хитрая ласка. Девушка не обращала внимания, стояла как заворожённая. Факта кражи видно не было, но хищение явно происходило.

– Ну и как мне начать относиться к этому иначе? – раздражённо спросила Кристина.

– Всё по порядку, – будто не заметил Женя. – Для начала ответь на вопрос: «Кто в этой ситуации виноват?»

– Ну, очевидно же – цыганка, – и, взглянув на насмешливый взгляд Жени, добавила: – Возможно, часть вины есть и на девушке. Точнее не вины, а ответственности, ведь не каждого цыганки приманивают. Не стоит быть такой наивной.

– Хорошо, – согласился друг. – А теперь ответь на вопрос: «Зачем это происходит?»

– Зачем для кого? Цыганки, девушки, Бога? – всё ещё стараясь успокоится, уточнила Кристина.

– Ну, зачем это цыганке – очевидно, – и после ничего не добавил.

– Хорошо. Зачем это Богу? Может девушка в прошлом как-то провинилась, и ОН её так наказывает.

– Допустим так. Это всё равно не отвечает на вопрос: «Зачем?» – глянув на Кристину, которая еле сдерживалась, Женя понял, что не отделается намёками. – Я подольше тебя работаю в системе наказания и знаю, что невиновных нет, – заключил бывший начальник.

– Хочешь сказать, нет ошибочно осуждённых? – перебила Крис.

– Есть, разумеется, – спокойно ответил Женя. – Просто, общаясь с осуждёнными, я кое-что заметил. Даже если человек не совершал то, за что его осудили – он обязательно совершил что-то, за что его не поймали. Но я не об этом. Всегда есть «за что», а ты подумай «для чего?».

С такой стороны о своей работе Кристина ещё не думала. Конечно, за свою карьеру она видела несколько осуждённых, которым наказание пошло впрок, и они изменили свою жизнь. Но ведь это исключение. Обычно, один срок следует за другим до самой смерти. Хотя есть же и такие, которые случайно получили условный срок, например, попав в аварию. Люди этой категории чаще всего повторно не возвращаются за решётку, так как им наказание действительно наглядно показывает, к чему может привести беспечная езда, либо ещё какой необдуманный поступок.

– Ладно, уговорил, – смягчилась Кристина. – Богу это затем, чтобы научить чему-то человека, который сам этого не понимал, пока не случилась беда, – предположила она, по аналогии со своей службой.

– В таком случае, чему же ОН хочет научить эту девушку?

– Тому, что не нужно доверять людям? – съязвила Крис, но взяла себя в руки. – Или… Что не стоит быть такой наивной?

– Я, конечно, не берусь решать, чего ОН хочет. Но я бы для сначала представил, что будет с этой девушкой дальше? – подсказал друг.