Loe raamatut: «Странные вещи», lehekülg 13
Глава тринадцатая
Восхождение Рената, или Я – Дверь
(час дня, 12 мая 1994 года)
Ренат чувствовал себя кусочком еды, которую пришелец еще не успел переварить. Но непременно переварит. Пока что у чудовища есть другие дела, но, закончив их, оно непременно вернется и поглотит его целиком.
Пришелец действовал холодно и расчетливо. Он обманул всех – Алену, Пса, Дениса. И если не стать таким же холодным и расчетливым в ответ, то им конец. Как и всему человечеству.
Но потом Ренат напомнил себе, что его выживание – последнее крошечное зернышко его истинного «я» – каким-то образом зависит от его пребывания в этой комнате. Если он хотя бы приоткроет дверь, с ним будет покончено.
– Я не сделаю этого, нет. Почему я?
Он вспомнил, что он не один. С ним еще Крапива. Ренат стоял между окном, дверью и печатной машинкой и не мог заставить себя сдвинуться с места. Он смотрел на происходящее за окном – так они условились с Крапивой. Надо было улучить подходящий момент и выйти. Ренат вспомнил последние слова пришельца: «Он все равно войдет, теплокровник, когда будет готов. Можешь тешиться мыслью, будто запертая дверь его остановит, но ты ошибаешься».
Он слышал, как Крапива что-то набирает на печатной машинке, но не хотел это читать.
Чик. Тяп. Чик.
Почему Дона Дракона Уилсона зовут «Дракон»? Он совсем не похож на дракона. У него лицо худое и треугольное. Кто вообще удумал взять такого дохляка играть в боевиках? Он для этого совсем не подходит. Вот Халку Хогану куда лучше подходит зваться драконом.
Чик. Чик.
С другой стороны, никто бы с виду не признал в Денисе проныру, пацана, у которого всегда в руках крутятся (пусть и небольшие) деньги, а в голове – планы. Может, даже Денису удастся как-то выкрутиться самому, без помощи Рената.
Чик. Тяп.
Буква «о» западает. Однажды она так застряла, что Ренат попробовал было избегать ее, но кончилось тем, что его главгер чуть не умер, потому что не мог достать оберег. Потому что в обереге помимо заклятия, была буква «о». В конце концов Ренат стал пропускать буквы, и потом вписывать «о» ручкой.
При чем тут вообще все это?..
Чик.
Ренат посмотрел в окно и понял – пора!
Он рванулся к двери и распахнул ее. Одним резким движением. Без ключа. Он сам был ключом.
Пока все шло по плану. Денис явился в подъезд один.
Лже-Ренат вновь и уже в красках пересказал Денису историю о том, как они с Аленой лихо прогнали ее отца, как пес заговорил, и как они потом долго убеждали бабушку, что все это было галлюцинацией, и вообще – где это видано, чтобы псы разговаривали. Они вместе посмеялись.
Потом Денис во всех подробностях поведал о своих приключениях по дороге в Н-ск, о мошеннической победе в игре, о «Друзьях отечества», о том, как они столкнулись с пришельцами, о «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»».
– Я был так уверен, что это ты, – говорил Денис, – это были такие классные пацаны. Александр, Петр, Роман Михайлович… Их всех больше нет.
– Мне жаль, – сказал пришелец.
– Как ты думаешь, если мы поймаем Петра, Александра и прочих, мы сможем изгнать из них пришельцев? – на лице Дениса читалась надежда, словно он действительно ждал достоверного ответа.
– Как в «Изгоняющем дьявола»?
– Типа того.
– Мне жаль, но думаю, нет.
– Ты уверен?
– Я абсолютно точно, стопудово уверен.
Как было приятно лишать человека последней надежды.
Скрипнула дверь подъезда, мимо них прошли две девочки первоклашки. Большая часть взрослых в это время на работе, и ничто не помешает захватить тело и сознание Дениса. Но всему свое время.
– Я подозреваю, – начал лже-Ренат, – что кто-то помог Крапиве подняться в тот день на крышу, и он чуть не сломал генератор, или что-там у них. Ты не в курсе, кто это мог быть?
– С чего ты это вообще взял?
– Не знаю, просто теория.
– Странная теория.
Лже-Ренат боялся раскрыться раньше времени. Денис не должен был ничего заподозрить. Далеко не факт, что когда он вселится в Дениса, поглотит его, тот тоже не найдет у себя в голове норку и не забаррикадируется в ней. Они, жертвы, так часто делали.
Пришелец вспомнил, что не так давно аборигены Дарнука-25, все как один, заперлись в своих головах, нашли связь друг с другом, а потом взяли да и выгнали захватчиков. Разум людей был мягче, его было легче вскрыть, как скорлупку, и забраться в самые потаенные уголки. Он поддавался влиянию очень легко. Ну разве что каждому десятому, или даже двадцатому, удавалось на время (конечно же, только на время) спрятаться в укромном месте. «Можешь тешиться мыслью, будто запертая дверь его остановит, но ты ошибаешься».
Пришелец в глубине души рассмеялся. Он предвкушал, как поглотит обоих сорванцов.
Он сделал шаг вперед.
– У нас там, в их логове, наверняка был свой человек, – сказал он Денису. – Этот человек помог Крапиве подняться наверх, не вызвав лишних подозрений.
– Да откуда ты…
– Я знаю. Не могу тебе объяснить, просто знаю.
Пришелец запаниковал. Только сейчас он заметил, что Денис поглядывает на часы. У Дениса были новомодные электронные часы цвета хаки. Такие еще с зимы носила половина города. Они стоили всего четыреста рублей в «Детском мире» – как заходишь, направо и в самый конец.
Ренат почувствовал, как сотряслась его память, вернее, как дрогнул мир, в котором находился. Он видел из окна, что происходит в подъезде у Дениса.
Пришелец запаниковал.
И когда Ренат распахнул дверь, пришелец услышал в своей голове громкую мысль Рената: «Дракон!».
При чем тут дракон, пришелец не знал. Да и некогда было об этом думать.
Он ушел в себя на какую-то долю секунды, просто чтобы проверить, не выглянул ли Ренат из своей норки, но тут же встретился с холодным взглядом Дениса.
Денис все понял.
Лже-Ренат размахнулся, чтобы его ударить, но Денис словно ждал этого. Он увернулся и побежал по подъезду, легким движением руки сшибая со стен почтовые ящики.
На пол полетели номера «Спид-инфо», «Совершенно секретно», журналы «Все Звезды», «ТВ Парк» и множество номеров «Ровесника».
«Он что, заранее отвинтил от стены все ящики?», – удивился пришелец, а потом понял, что так и есть.
Он рванул за Денисом, но упал, поскользнувшись на постере с Викой Цыгановой.
Пришелец рухнул, ударившись головой о пол. Потом он услышал, как снова скрипнула дверь подъезда. Он посмотрел в ту сторону, узнал тех, кто вошел, и понял, что это конец.
А значит следует сосредоточиться на том втором. Который, на свою беду, вылез из норы.
От встречи лже-Рената с Денисом до его встречи с Викой Цыгановой прошло от силы минуты три. Но эти три минуты показались настоящему Ренату целой вечностью.
Сначала он вышел в коридор и огляделся. Это был коридор в его собственной квартире, каким он был в реальности, но еще больше – каким являлся Ренату во снах – неестественно длинным. На полу лежал линолеум со знакомым узором в виде паркета. В углу линолеума была дыра – это Ренат его прожег, когда ему было семь. Тогда он с методичностью, которая встречается у детей только когда они готовят пакости, отрезал головки у спичек, израсходовав несколько коробок. Хотел сделать взрывчатку в домашних условиях, но вместо этого случился небольшой пожар, а за ним несколько подзатыльников. Когда приходили гости, мама все время стелила в этом месте коврик, стараясь скрыть некрасивую дыру.
А справа родительская комната. Вот она стенка, на ней мамин чешский сервиз и папины книги. Он вошел в комнату и прошелся взглядом по полкам. Много-много книг, местами в два ряда. Книги в заднем ряду лежат друг на друге. В переднем аккуратные, почти как новенькие – Фейхтвангер, Белль, Ремарк, Хемингуэй. Из фантастики только скучнейший Жюль Верн. Книги охраняют стеклянные слоники, у самого маленького отломан хобот.
Мог бы я спрятать записку здесь? Если да, то где? Тут почти ничего моего нет.
Ренат открыл верхнюю полку, где стояли его сокровища – Саймак, Гаррисон (очень крутые книги, «читаются на одном дыхании», вся серия про Стальную Крысу) и много-много Конана.
Он открывал книги одну за другой, листал и, когда не находил записку, бросал на пол.
Зачем я вообще писал записку? Для кого я ее оставил? Папе и маме? Я вообще не хотел их вмешивать. Нет, в их комнате я бы ничего не спрятал.
Когда Ренат выглянул в коридор то увидел, что тут теперь светятся люминесцентные лампы. Были ли они здесь и раньше? Или этот мир живой, дышит, а главное, подчиняется не только и не столько сознанию самого Рената, сколько воле чудовища.
Ряды люминесцентных ламп тянулись вперед до самого горизонта.
Следующая комната была не его, а Миры. Комната оставалась такой же, как в тот день, когда они вместе строили телескоп. Без Миры он бы ни за что его не смастерил. Ему не хватало терпения, а она умело орудовала ножницами, аккуратно склеивала листы черной бумаги и, в отличие от него, совсем не измазалась в клее.
Вот он, ее стол, прямо у окна, вот листы ватмана и полупустая банка из-под клея с синей надписью «ПВА» и белой каплей в синем кружочке. Как хорошо он это помнил. Хотя все было так давно, два года назад. Подумать только, как летит время!
Тут так спокойно. Может, остаться здесь, затаиться, забаррикадироваться и переждать тяжелые времена?
Потом был кабинет директора, школьная раздевалка, а затем по обе стороны потянулись лишь запертые комнаты. И когда он увидел черную тень впереди, то чуть не остолбенел от ужаса. Внутри него все похолодело.
Ренат прижался к стене. Он пригляделся и увидел впереди, метрах в двадцати, перпендикулярный коридор – перекресток. Это там, вне всякого сомнения, прошло только что чудовище. В этом мире не было никого, кроме них двоих.
«Из нас должен остаться только один».
Он нашел свою комнату. Вот и занавески с карапузами на облаках, и бледно-синий ковер, и платяной шкаф, одну из дверей которого при закрытии надо чуть приподнимать. И кровать, и письменный стол. И телевизор ГАО (такой же, но побольше – в комнате родителей).
Под телевизором тумбочка, а в ней и его Сега, и Денди, и целая куча картриджей. На некоторых видны следы припоя. Это работа Антонда. Бывало, что ты ронял картридж, и он начинал глючить. И только Антонд мог решить проблему бесплатно, при условии, конечно, что перед ним какая-то особо редкая игра, и он сможет ее поиграть.
Ренат помнил этот картридж. На нем была игра «Робокоп против Терминатора». Антонд взял тогда этот картридж, починил, а потом оказалось, что это обычный «Робокоп 3».
Под картриджем лежала записка.
Ренат взял ее и начал читать.
Денис. Если ты читаешь это письмо, значит случилось страшное – меня поймала милиция.
Мы с Аленой идем участвовать в авантюре, достойной самого Джеймса Боливара Ди Гриза. Команда Тимура-малого решила ограбить организаторов концерта, потому что те завезли в наш родной Н-ск невиданное количество дорогой аппаратуры. Малой решил не упускать такого шанса. И мы тоже. Только задачи у нас разные.
Оставив пришельцев без техники, мы сорвем их планы.
Да, это рискованная затея. Я пытался предупредить тебя о ней, звонил в номер твоей гостиницы, но тебя не было на месте. Надеюсь, у тебя на то были уважительные причины.
В любом случае знай одно – если нас поймали, то остаетесь только ты, Крапива да пес. Навигатор сказал, что Крапива витает в каком-то там астрале, но непременно из него выберется. Надеюсь, что он прав.
В любом случае знай вот что. У нас есть еще один потенциальный союзник. Это Антон, с Первамайской. Тот самый, у которого окно торчит из буквы «Д». Который при девочках заикается.
Крапива был у него, перед тем как взобраться на крышу и попытаться вырубить инопланетную штуковину. Один из его бывших ребят рассказал мне об этом. Они следили за Крапивой и видели, как он входил в подъезд Антонда. Про пришельцев, само собой, они не знают. Его исключили из банды (когда его увидишь, не говори, а то он расстроится).
Антон – лучший стратег нашего времени. Это он закрыл Баттлтодз со второго раза. Он знает уязвимости всех боссов. Откровенно говоря, я только сейчас понимаю, что Антон с самого начал подходил нам как никто другой, а я о нем даже не вспомнил.
Окно Антона выходит как раз на логово инопланетян. Вкупе с вышесказанным, он – отличный шанс для нас и, как ты понимаешь, для всего человечества.
Идите с Крапивой к Антону и надавите на него. Один раз помог, поможет еще. Скажите ему «Антон, ты наша последняя надежда». Должно сработать, он любит этот фильм.
Засим я откланиваюсь, пора выходить на дело. Прости, бандитская романтика зовет.
С уважением, твой друг.
Ренат.
***
Денис дочитал записку и отложил ее.
Мама только сейчас сказала, что вчера вечером приходил Ренат и передал ее. Она вспомнила об этом только после того, как Ренат позвонил. Ренат ли?
Ты вспомнила как раз вовремя.
Денис не был бы Денисом, если бы не умел придумывать хитроумные планы.
До встречи со лже-Ренатом оставалось восемнадцать минут. Он полистал телефонный справочник, нашел нужный номер и позвонил.
Затем нашел минусовую отвертку и спустился в подъезд. Будь у Дениса больше времени, он бы подготовил ловушки, достойные самого Кевина Маккалистера. Но как раз времени у него и не было.
Ренат уже был в коридоре, когда услышал шелест.
Существо стояло в каких-то двадцати метрах от него. В свете мерцавших ламп оно было похоже на вставшую на дыбы тень. Черный силуэт двенадцатилетнего мальчика стоял, не шелохнувшись, и смотрел на Рената долгую секунду.
Тварь не отражала света. Она была как дыра, вырезанная в ткани мироздания.
Звук нарастал. Шелестели уже не листья, а листовая сталь. А может, такой звук издают толпы крыс в канализации под большим старым городом, когда их гонит вперед что-то по-настоящему страшное.
Чудовище ринулось на Рената. Мальчик повернулся и побежал прочь, в свое убежище. В комнату, где на столе стояла печатная машинка, по другую сторону которой находился Крапива.
Коридор стал удлиняться, как во снах или кошмарных фильмах. Он вытянулся в макаронину и заколыхался. Ренат осознал, что этот мир все-таки контролирует не он, а чудовище.
Сзади в него ударил леденящий холод. И будто тысячи морозных иголок впились в его спину.
Ренат рванул вправо, вбежал в комнату и захлопнул за собой дверь.
Вернее, попытался захлопнуть.
Черная рука, точнее, ожившая тень его собственной руки, застряла в двери и прикоснулась к нему.
Одного касания оказалось достаточно.
Ренат отпрянул вглубь комнаты и увидел, как та начала меняться. Краски потускнели, вид за окном стал пасмурно-серым, такими же становились и обои. Все, что было тут ценного, что составляло часть Рената, обесцвечивалось на глазах.
Тогда-то он и понял, почему пришельцы шелестят. Это происходит оттого, что они хотят окунуть душу в тоску, где нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Они сами – как огромная Тоска, ввергающая в уныние и меланхолию. Вот как это работает. В том мире нет Супонева, Марио, а дни рождения – серые и безрадостные, как в рекламе сока Юппи. И вообще это вовсе не осенние листья, а сероватые листы бумаги, скучные и канцелярские. Это их носит по полу ветром.
Ренат лежал на полу, а тварь нависала над ним, раздуваясь и поглощая его вместе с комнатой.
Однажды он читал, что если упасть в черную дыру, она будет всасывать тебя, превращая в тончайшую макаронину длиной в миллионы километров.
Бездна засасывала Рената. Мысли его путались, вытягивались и рвались на части. Вот он увидел, как пролетают мимо него и поглощаются души других существ. Вот они, наполненные ужасом на корабле где-то в Туманности Ориона, на маленькой зеленой планетке у Сириуса, на шахтерском астероиде у Проциона. Плачут, трясут руками, клешнями, щупальцами, моля о пощаде. Выходят, чтобы дать последний бой, но погибают. Растворяются и исчезают в чудовищной сингулярности.
Он их всех поглотил. И теперь они в нем плавают. Они все здесь плавают.
Мама, мамочка, он не доберется до тебя.
«Я хотя бы попытался», – подумал Ренат напоследок.
«Ренат, ты где?» – в очередной раз написал Крапива.
Мамы не было дома, она вновь пошла на его поиски. И он спокойно набирал текст на машинке, не боясь, что она его услышит. Бабушка не в счет. Даже если она слышит, никто ей все равно не поверит.
Ренат не отвечал уже несколько минут, и это сводило Крапиву с ума.
И когда пес в очередной раз связался с ним, чтобы в очередной раз завести шарманку про «ты должен найти дверь», Крапива послал его подальше.
– Но ты уже нашел ее, – настаивал Навигатор. – Чего ты ждешь?
– Действительно, чего я жду, – Крапива попытался ерничать. – Вот же она, дверь. Бери и входи.
Он указал на печатную машинку. А потом подумал.
Он подумал – а почему нет?
Ни к чему в этом мире он не мог прикоснуться. Кроме машинки. Она дала ему возможность связаться Ренатом, который находился даже не в реальном мире, а в собственной голове.
– Молодец, – сказал Навигатор. – Дверь – это те же Врата, только помельче. Они направят тебя туда, куда ты по-настоящему хочешь.
Крапива хотел домой, только не сюда в виде жуткой пародии на фильм «Привидение», а нормально. К маме и бабушке. Чтобы мама больше не плакала.
Крапива не знал, как это работает. У печатной машинки не было ни ручки, ни петель.
Почему вообще именно его дверь должна была быть в виде печатной машинки, когда у него дискле… как там ее. Кто придумал вообще эти двери?
Потом Крапива вспомнил слова Навигатора о том, что дверь просто есть. Их никто не создавал, они часть нас.
И когда подумал об этом, понял, как ее открыть.
«Диклексия», – написал он.
И присмотрелся. Это слово было написано как-то неправильно. Оно походило на рисунок с кляксой.
«Дикслексия», – повторил Крапива.
Он услышал, как в двери щелкнул замок. Мама вернулась. Он услышал, как она снимает сапоги.
«Диск…», – нет, так вообще неправильно. Какой же тут диск? Проверочное слово «диск», потому что такие люди слушают только лазерные диски?
Он услышал мамины шаги и сосредоточился.
«Дислексия», – закончил он в тот момент, когда мама зашла в бабушкину комнату.
Больше Крапива ничего напечатать не успел, потому что исчез.
Крапива только однажды был в метро. Тогда ему было семь, и они с мамой и бабушкой в первый и последний раз вместе были в Москве.
Город этот Крапиве совсем не понравился: шумный, дома слишком большие, людей слишком много. А вот в метро все было по-другому. И не само метро даже, а вид из окон. Как завороженный смотрел он, как мимо поезда проносятся стены, провода, огни. Казалось, они мчатся с космической скоростью.
Вот и сейчас было как в метро. Наступила тьма, и в ней мимо него стали пролетать звезды, похожие на фонари, и фонари, похожие на звезды.
Он вынырнул из тоннеля над городом на уровне девятых этажей. Это был все тот же Н-ск, но чуть другой. Стоял яркий морозный день, люди торопились по делам. Тут было необычно много машин. Почти все ларьки исчезли. На месте гаражей высилось действительно огромное здание. И был это не концертный зал, не гостиница для туристов, а жилой дом.
Крапива висел в воздухе над кинотеатром «Аврора». И когда посмотрел вниз, смог прочитать на нем слово «МОЛЛ». Крапива понятия не имел, что означают эти четыре буквы.
Но понял, что снова видит будущее. Один из его вариантов.
Еще он увидел прямо на площади перед кинотеатром огромный телевизор. Он и представить никогда не мог, что телевизоры могут быть высотой с трехэтажку.
По телевизору пел Газманов:
«Есаул, есаул, что ж ты бросил коня, пристрелить не поднялась рука?». По-прежнему в шинели, военных брюках и ботинках – все тот же старый бодрый Газманов. Только седой и сальто назад уже не делал.
На секунду Крапива усомнился, а действительно ли он в будущем.
– Ты сам руководишь своим полетом, – услышал Крапива голос Навигатора в своей голове.
– Дис, – Крапива теперь знал какое слово произнести. – Лек, – это было как заклинание. – Си, – достаточно было разбивать одно большое сложное слово на маленькие куски. – Я.
Шел дождь.
Крапива висел над самым логовом врага. Ночное небо прорезали молнии.
Но, несмотря на шум и грохот грозы, он отчетливо слышал музыку.
Рабочий день его почти уже закончен
А дебет с кредитом остался не сведен
Ему плевать на это, лишь бы днем и ночью
Я пела эту песенку о нем…
Крапива понял, что видит день концерта.
Иноземный аппарат светился зеленым. От него в небо уходил тонкий луч света, заставляя светиться грозовое облако. Совсем как в «Охотниках за привидениями-2».
Бухгалтер, милый мой бухгалтер!
Вот он какой – такой простой.
Бухгалтер, милый мой бухгалтер,
А счастье будет, если есть в душе покой
Охотники за привидениями напомнили ему о Ренате. Как он там? Расправился ли с чудовищем? А если нет?
Буууух…
В следующую секунду молния прочертила небо и ударила в крышу соседнего здания, да так что с нее сорвалось что-то металлическое и полетело вниз.
… галтер, милый – милый мой бухгалтер
Зато родной, зато весь мой
– Дис… – начал Крапива.
«Я хотя бы попытался», – подумал Ренат, лежа на полу, пока тварь нависала над ним, раздувалась и поглощала его вместе с комнатой.
Больше он ничего подумать не успел, потому что в следующее мгновение на голову чудовища свалилась увесистая печатная машинка.
Тварь рухнула на пол, а на ее месте Ренат увидел Крапиву.
– Это ты? – спросил Ренат.
– Ты меня видишь? – спросил Крапива.
Тварь растеклась по полу черной матовой жижей, а мир вновь обрел краски.
– Мы его победили, – сказал Крапива торжественно.
– Пока еще нет, – ответил Ренат. – Во второй части они всегда возвращаются.
– Жизнь – это не кино…
– Нет, Крапива, жизнь это именно что кино. Но только если мы поступаем как главные герои.
Он схватил Крапиву за рукав рубашки и потянул прочь из комнаты. Напоследок Ренат оглянулся и увидел, как чудовище поднимается из лужи, обретая человеческую форму. Совсем как Т-1000 во втором «Терминаторе».
Они оказались в длинном коридоре, где в свете мерцающих ламп вдоль стен шли двери, некоторые из которых были заперты.
– Ломай! – крикнул Ренат, подбежал к первой встречной двери и высадил ее ударом ногой.
Из черной бездны, что была по ту сторону, показалась обугленная рука с лезвиями и грязный свитер в красно-зеленую полоску. А потом Фредди Крюгер вышел целиком.
– Напрасно вы меня похоронили, – сказал он. – Ведь я еще живой!
Черная тень Рената как раз выбиралась из комнаты, когда Фредди на нее набросился. А Ренат и Крапива лихо выламывали одну дверь за другой, и к Фредди присоединились Джейсон Вурхиз, Восставшие из Ада, Реаниматор и, чего греха таить, сам Пеннивайз.
Они мучили и терзали пришельца.
– Беру свои слова обратно, – потрясенно сказал Крапива. – Жизнь иногда кино.
«Я хотя бы попытался», – подумал пришелец, когда дверь отворилась, и в подъезд ворвались Алена и Пес. Прежде чем он успел встать, тяжелые лапы Навигатора оказались у него на груди.
– А ну отдавай Рената обратно! – крикнула на него Алена, – Черт лысый! Рената гони, живо!
– Да что ж это за планета такая? – запричитал пришелец голосом Рената. – Ни там, ни здесь от вас покоя нет!
Он открыл рот в тот момент, когда одна из адских тварей стала вбивать в его голову гвоздь, а из его брюха начал проклевываться Чужой.
– О чем это он? – спросил Денис. – «Там», это где?
Черная жижа выплеснулась изо рта Рената, прилипла к потолку и поползла прочь.
Затем яркий, почти солнечный свет озарил подъезд, он шел от гигантской полупрозрачной печатной машинки, что висела прямо в воздухе. И из этого света в реальный, сегодняшний мир вышел наконец Крапива.
– Мы победили, – сказал он и прищурился, как Клинт Иствуд.
– Это еще не победа! – пробулькала в ответ жижа и просочилась в щель между ступеньками.
