Земля зомби. Два локтя по карте

– Петрович, долго мне тут стоять? Я уже жрать хочу, с раннего утра собирал этих упырей по полям. А мне ещё сдавать их нашему ученому!

Петрович перевёл взгляд на парня и, схватив его за щеку, несильно потрепал и произнёс:

– Да ты, щекастый, всегда хочешь есть! Потерпи немного, к нам гости с Рынка приехали, сейчас ждём распоряжение, пускать их или нет.

Парень, который действительно был довольно упитанным, потёр ладонью щеку и ответил:

– Ладно, подожду.

И развернувшись направился к пикапу. В это время охранник за забором закончил говорить по рации и показал Петровичу знаком, что всё хорошо. Повернувшись ко мне, Петрович внимательно смотря мне в глаза, произнёс:

– Сейчас пришлют сопровождение, и мы запустим вас. Только без глупостей, оружие сдавать не просим, но лишний раз в руки его лучше не брать.

«А они не такие бездари, как я подумал изначально, раз по поселению нам придётся передвигаться в сопровождении конвоя» – подумал я, а вслух спросил:

– Как успехи с поиском средств от превращения людей в зомби?

– Мне не ведома эта информация, мил человек, об этом тебе Полина Карповна расскажет или ученый, если она даст добро на встречу с ним. Моё дело маленькое – отрывать-закрывать ворота и следить за порядком. – как-то слишком поспешно ответил на мой вопрос Петрович, отведя на пару секунд взгляд в сторону и сменив тему.

Я решил не наседать на него и, кивнув на пикап с импровизированной тюрьмой для мертвецов в кунге, спросил:

– Вы отправляете людей их ловить, разве они сами не выходят к забору вашего поселения?

– Раньше выходили, но постепенно их стало всё меньше и меньше, теперь приходится самим их искать по округе.

– Странно, я думал, что эти твари бесконечны, сколько их не отстреливай – всегда приползают новые.

– Это у вас там, в городе, их под миллион бродит, а у нас в округе только небольшие деревеньки и сёла были, поэтому теперь приходится искать их днём с огнём, всё больше увеличивая радиус поиска.

Наш разговор прервал шум подъехавших к закрытым внутренним воротам автомобилей со стороны поселения. Петрович дал команду открывать вторые ворота, и мы отправились рассаживаться по машинам.

Дождавшись, пока ворота полностью откроют, Артём медленно направил Газель вперёд, я проследил в боковое зеркало за Нивой, убедившись, что она поехала следом за нами.

За воротами нас поджидали два пикапа, первый стоял в 30 метрах впереди на обочине, второй дождался, пока мы проедем мимо, и пристроился замыкающим. Пока мы выстраивались, мимо нас по обочине, поднимая клубы пыли, проехал пикап с мертвецами в самодельной клетке. «Паренёк, видимо, действительно очень проголодался» – с усмешкой подумал я, смотря вслед быстро удаляющейся машине.

Пристроившись за первой машиной конвоя, мы оказались в центре колонны и ехали следом за передним пикапом, из кузова которого в нашу сторону смотрело дуло пулемета, установленного на треноге. Подобные меры предосторожности меня не пугали, но вызывали немало вопросов: откуда у такого чахлого и бесполезного поселения есть скотина, автомобили и вооружение подобного уровня? Может, тут действительно находится серьезная лаборатория, а слухи о безумцах, живущих вдали от города, – простая дезинформация, чтобы не привлекать излишнее внимание?

Видимо, не один я задавал себе подобные вопросы, поскольку в салоне Газели царила тишина. Все старались рассмотреть через стекла, что происходит снаружи, и куда мы едем.

К моему разочарованию, остановились мы около большого одноэтажного бревенчатого дома, который никак не был похож на серьезную биолабораторию. Отгороженный свежим штакетником палисадник с растущими в нем разными красивыми цветами это красочно подтверждал.

Остановив автомобили на обочине вдоль узкой гравийной дороги, на противоположной от дома стороне, мы выбрались наружу. Своё оружие все демонстративно закинули за спину, чтобы лишний раз не провоцировать местную охрану.

Дверь бревенчатой избы распахнулась и на крыльцо вышла старушка. Подслеповато щурясь, она быстро осмотрела нас и скрылась за дверью.

Не успел я даже удивиться подобному проявлению гостеприимства, как дверь вновь распахнулась и к нам направился молодой человек, правая рука которого была ампутирована по колоть.

Подойдя к нам вплотную, он улыбнулся и, протянув целую, левую, руку, поздоровался и с улыбкой произнёс:

– Извините, что здороваюсь левой рукой, правую пришлось пожертвовать во имя науки. Полина Карповна просила проверить меня, что вы точно приехали с Рынка. Если вы пройдёте проверку, то она готова вас принять.

Я улыбнулся, стараясь, чтобы моя улыбка получилась как можно более дружелюбной, и ответил:

– С этим нет проблем, мы легко ответим на твои вопросы, если они не касаются какой-то закрытой информации.

Стараясь не думать, что будет, если, по его мнению, мы дадим неправильные ответы. Вряд ли дело ограничится только отказом аудиенции у Полины Карповны.

Паренёк вернул мне дружелюбную улыбку и произнёс:

– Мы не шпионы, нам ваша секретная информация без надобности.

После чего он задал с десяток различных вопросов, по которым было понятно, на Рынке он точно был, причем даже в кабинете Гестаповца.

Я без труда ответил на все его вопросы, тем самым заработав благословление на встречу с главой поселения. Как оказалось, руководила тут всем та самая бабуля, которая рассматривала нас с крыльца.

Парень, бывший при ней чем-то вроде секретаря и прислуги одновременно, провел нас в просторную гостиную и предложил рассаживаться за большим деревянным столом. Вскоре появилась и сама хозяйка дома, прежде чем занять место во главе стола, она посмотрела на однорукого парня и укоризненно произнесла:

– Дима, ну что ты даже не налил гостям чаю?!

Дима, сделав виноватое выражение лица, поспешно ответил заискивающим тоном:

– Не успел, дорогая Полина Карповна, только завёл гостей в дом, сейчас всё сделаю!

Проговорив это, он поспешно вышел из зала, оставив нас наедине с престарелой хозяйкой дома и главой всего поселения в одном лице.

Пока она медленно отодвигала от стола стул и усаживалась на него, все с любопытством рассматривали её.

Я успел повидать множество различных поселений, некоторые из них были с безумными законами и правилами, у всех были разные правители, старосты, главы, шерифы, мэры и хрен пойми кто вообще, но я ещё ни разу не видел, чтобы всем заправляла бабушка-божий одуванчик, которая одной ногой уже была в могиле и ей давно на кладбище ставили прогулы.

Сама бабулька, несмотря на высокую должность, была просто одета, в старое выцветшее платье, поверх которого, несмотря на жару, был накинут треугольник из шерсти, закрывающий её шею и плечи. Судя по тому, как она, разглядывая нас, щурилась, зрение подводило её, но очками она по какой-то причине не пользовалась.

Обстановка в зале была такой же простой, как и хозяйка дома: голые бревенчатые стены, полное отсутствие бытовой техники. Спартанскую обстановку нарушали только иконы, висящие в углу комнаты.

Усевшись за стол, бабулька поёрзала задницей по стулу, выискивая более удобное положение, и голосом, в котором неожиданно прорезались властные нотки, спросила:

– Что это Рынок вдруг решил почтить нас своим визитом? Я думала, ваше руководство давно про нас забыло и потеряло интерес к нашим делам, а вместе с ним и желание помогать.

Я немного оторопел от такого неожиданного вступления и потерял дар речи. Мне на помощь пришел Виктор, ответив на вопрос Полины Карповны:

– Да как Вы, уважаемая, могли подумать такое? – скопировав интонацию и слова однорукого секретаря-помощника старушки, произнёс он. – Просто много всяких срочных дел, даже на отдых нет времени! Но несмотря на это, как видите, мы всё равно нашли время и заехали к вам.

Карповна перевела взгляд на Виктора и ехидно произнесла:

– Ага, нашли, соколик, нашли, всего лишь через полгода. – внезапно рассмотрев замотанное бинтами лицо Виктора, она резко сменила тему, задав вопрос, а в её голосе послышались странные нотки. – Тебя покусали мертвецы?

У Вити от такого вопроса увеличились зрачки, став благодаря линзам очков очень большими. Он немного нервно ответил:

– Да господь с тобой, уважаемая! Сидел бы я сейчас тут, если бы меня зомби укусили!

Бабульку его ответ немного успокоил, и она уже обычным голосом, почесав рукой шею под платком, загадочно произнесла:

– В наше время всякое бывает!.. – и, вернувшись к первоначальной теме, уже спокойно спросила. – Так зачем вы приехали?

Я уже успел собраться с мыслями, поэтому, не дав открыть Виктору рот, быстро ответил сам:

– Хотим поинтересоваться, как вы тут живёте, может, вам чем-нибудь нужно помочь?

Казалось, мои слова должны были обрадовать старушку и заставить поверить в наши благие намерения, но, на удивление, она лишь криво ухмыльнулась и злобно ответила:

– Поздно, соколики, спохватились, надо было раньше помогать, когда я вас просила о помощи, а теперь мы сами крепко стоим на ногах и желающих нам помочь – более чем достаточно!

Не похоже, чтобы бабка шутила подобным образом. Говорила она это довольно искренне и немного злобно. Я в недоумении посмотрел на Артёма, потом на Виктора, переводя взгляд на каждого, кто сидел за столом, нарываясь на такие же растерянные и недоуменные взгляды жены и друзей. Эта бабка умела удивлять и сбивать с панталыку!

Неловкое молчание скрасил её помощник, который на одной руке ловко внёс алюминиевый круглый поднос, на котором находился большой заварник, кружки и баночка с мёдом.

Быстрым движением фокусника он ловко переместил поднос на стол и, налив из заварника полную чашку горячего вкусно пахнущего чая, поставил его перед своей начальницей, и только после этого принялся наливать чай в кружки, предназначенные для нас.

Загадочная и чем-то явно обиженная на Рынок бабка подвинула к себе чашку с горячим чаем и обняла её ладонями, словно находилась на морозе и пыталась отогреть замершие пальцы. Подслеповато щурясь, она окинула нас насмешливо-надменным взглядом своих выцветших глаз и, сделав глоток чая, произнесла:

– Ваши кислые рожи греют мою душу. Что, не ожидали, что я вас так встречу? Думали, полгода будете меня игнорировать, а потом заявитесь, и я буду у вас что-то выпрашивать, ползая на коленях? Да хер вам на рыло! Карповну избрал сам господь Бог для того, чтобы человечество, очистившись в адском пламени Апокалипсиса, смогло вернуться к нормальной жизни и жить по заповедям Божиим!

Сказать, что я оху…л от такого откровения бабки – это ничего не сказать. Я сидел с открытым ртом, с удивлённым взглядом слушая не на шутку разошедшуюся старуху, как и все остальные за столом. Только её однорукий секретарь нисколько не изменился в лице и, закончив разливать чай по чашкам, спокойно вышел из зала.

Избранная непонятно для какой миссии богом бабка сделала паузу, чтобы перевести дыхание и насладиться нашими недоуменными рожами, после чего заговорила дальше:

– Да-да-да, не удивляйтесь так, соколики. Ваше руководство оказалось недальновидным и не смогло разглядеть во мне ценный бриллиант, либо не поверили тому, что я им тогда рассказала. Впрочем, это уже не важно, главное, что нашлось немало тех, кто не был слеп и сделал на меня ставку. На данный момент я и мои люди не испытываем ни в чем нужды. У нас есть оружие, одежда, пища, скотина, куры, верные люди, считающие опасную лабораторию своим домом. И самое главное, без чего всё это не имело смысла, – тут есть я и Валерий Алексеевич! Который хоть и отрицает существование бога, но был именно им направлен ко мне, чтобы вместе мы могли спасти человечество.

Упоминая бога, бабка не забывала кидать взгляды в угол, в котором висели иконы. Выпалив очередную тираду, из которой выходило, что она по воле божьей на этой грешной земле – очень важная персона. Только в чём заключается её миссия, я так и не понял.

Карповна высказалась, и теперь с наслаждением попивала чай, сидя с довольной улыбкой на лице. Мы тоже пили чай, только без улыбок, а с тенью легкого недоумения.

За столом царила тишина. Я пытался лихорадочно придумать, что сказать, чтобы перевести разговор в нужное мне русло и узнать, чем они тут вообще занимаются. Но мысли в моей голове скакали, как табун испуганных диких мустангов по прерии, всё время возвращаясь к тому бреду, что успела тут наговорить вредная старуха.

Неловкую тишину за столом неожиданно прервал Алёшенька. Посмотрев на хозяйку своим по-детски добрым, чистым взглядом, он напрямую, без всяких затей, спросил:

– А можно посмотреть, как вы тут живёте?

Полина Карповна проглотила глоток чая, шумно втягивая в себя воздух, и, ехидно улыбаясь, повернула голову к Берсерку и принялась его рассматривать, явно готовясь опять отпустить очередную колкость в нашу сторону, непременно примешав к этому свою обиду и бога. Но когда она рассмотрела добродушного гиганта, издевательская самодовольная улыбка покинула её губы. Бросив быстрый взгляд на иконы в углу, она ответила:

– Посмотрите, милки, посмотрите! Ведь не просто так вы суда попали, всё происходит по воле божьей! Заодно расскажете потом своему руководству, что зря они не стали нам помогать раньше, пусть теперь кусают локти.

Не откладывая это дело в долгий ящик, бабка громко крикнула, вызывая своего однорукого секретаря-помощника, и, как только однорукий паренёк появился в зале, тут же отдала ему приказ показать нам поселение и дать возможность пообщаться с учёным, который, как я понял, являлся тут вторым человеком после неё и третьим после бога.

Мне было чертовски любопытно послушать ученого, поэтому я был рад, что покидаю компанию бабки, которая явно точила зуб на Рынок. Надо будет потом спросить у Гестаповца, в чём причина, хотя, судя по её словам, когда-то к ней приезжали разок и забили на неё, наверное, справедливо посчитав Карповну обычной бабкой, которая вместо того, чтобы просто взять и свихнуться, ударилась в религию, вообразив себя мессией на Земле, умудрилась организовать довольно крепкое поселение, став его главой.

Только вот говорить с ней было неприятно, ибо это был не диалог, а монолог с её стороны, щедро приправленный злобными репликами и издёвками.

Очень надеюсь, что учёный окажется менее предвзятый к нам и сможет нормально объяснить, что тут происходит. А самое главное – как это поселение, находясь в жопе мира, умудрилось не просто зародиться, но и крепко встать на ноги? Чтобы это произошло, они должны что-то давать взамен тем, кто спонсировал их оружием, едой, и другими необходимыми для выживания предметами, которые за просто так и большое человеческое спасибо сейчас не раздают.

С такими мыслями я направился на выход вместе с остальными вслед за одноруким пареньком, отметив напоследок, что хоть бабка и вредная, но чай, заваренный из различных трав и приправленный мёдом, у неё вкусный. Главное – чтобы не отравила, а то чёрт её знает, что у неё на уме. История помнит немало случаев, когда во имя бога совершались такие злодеяния, от которых сам сатана приходил в ужас, чувствуя себя безобидным щенком.

Глава 6. Преданность науке

Однорукий секретарь подошел к двум машинам, которые конвоировали нас сюда от ворот, и, подойдя к водительской двери, передав слова Полины Карповны водителю, удалился обратно в избу к своей начальнице. Из пикапа выбрался здоровенный бородатый лоб, первый увиденный мною человек в этом поселении, который был облачен не в гражданскую одежду.

На крепыше были черные берцы, плотные штаны со множеством карманов расцветки мох и черная футболка без рукавов. На поясе штанов висела рация и здоровенный нож в пластиковом чехле. Полностью лысый череп и густая черная борода завершали образ классического злодея из какого-нибудь боевика средней паршивости, отснятого в прошлом столетии.

Нам повезло, в отличие от киношных штампов, бугай не был злодеем-убийцей. По крайне мере, сейчас он дружелюбно улыбнулся и, протянув свою широкую ладонь для рукопожатия, проговорил:

– Привет, туристы, меня зовут Арсений, я проведу для вас экскурсию. – во время рукопожатия Берсерка, он остановил на нём свой взгляд дольше, чем на остальных, с уважением осмотрев мощную фигуру Алёшеньки, и продолжил инструктаж:

– Оружие можете оставить при себе, у нас нет правила, по которому вы обязаны его сдавать, но я всё же рекомендую во время экскурсии сложить его в машины, чтобы вы ненароком не перестреляли наших зомбаков на ферме – потому что мы ловим их, затрачивая время силы и ресурсы.

– А что будет, если я случайно убью мертвеца? – неожиданно спросила Татьяна, сделав самый невинный взгляд, словно спрашивала разрешение угоститься мороженым.

Арсений на мгновение замолк, сбитый с толку неожиданным вопросом, а потом ответил:

– Убив наших зомбаков, вам придётся самим ловить и привозить новых, к тому же вы серьёзно рискуете испортить отношения с нами и свою репутацию.

Услышав короную фразу Виктора про «испорченные отношения», мы не удержались и засмеялись. Бородач с удивлением рассматривал нас, не понимая, что такого смешного он сказал.

Пришлось объяснить ему, чтобы не выглядеть в его глазах кучкой умственноотсталых, с которыми ему нужно нянчиться. Узнав причину, вызвавшую у нас веселье, он тоже заулыбался и произнёс:

– Это всё весело, но мертвецов лучше не трогать – они нужны учёному для опытов в огромных количествах!

– У вас такая огромная лаборатория? – любопытно сверкая глазами за линзами очков, спросил Виктор.

Арсений кинул взгляд на его замотанное бинтами лицо и ответил:

– Запрыгивайте в кузов, в наши пикапы, и через пару минут сами всё увидите.

Поскольку наши машины были закрыты, мы не стали спорить и полезли в кунги к нашим сопровождающим. Я сразу ломанулся в передний автомобиль, мне было интересно рассмотреть треногу и пулемёт, который был установлен в нём.

Не одному мне это было очень интересно, практически одновременно вместе со мной к первому автомобилю ломанулись Витя и Артём. Кузьмич и Яна с Таней удивленно посмотрели на нас и, озадаченно переглянувшись, пошли залазить в кузов второго пикапа, где не было пулемёта.

Перебравшись через борт, я поздоровался с парнем, который сидел спиной вперёд, в удобном кресле у пулемёта. Я уселся на борт кузова, вцепившись рукой в массивную дугу безопасности, чтобы не выпасть из машины во время движения.

Дождавшись, пока все рассядутся, пикапы плавно тронулись. Я с любопытством рассматривал пулемёт, установленный на корявой треноге, сваренной из подручных средств. Выглядело всё это футуристично и коряво, но зато было вполне функционально и превращало легкий полноприводный пикап в довольно опасную машину, которой не требовалась хорошая дорога, а сама она могла в случае необходимости быстро достигнуть нужной позиции и залить врага градом пуль, которые сейчас красиво поблескивали медными наконечниками, заправленные в черную ленту.

Пока я рассматривал чудо инженерной мысли, сваренное из труб, различных деталей от автомобилей, велосипедов и ещё не пойми чего, мы проехали мимо простеньких одноэтажных домов, после которых начались поля, засеянные картофелем, свеклой, морковью, луком и другими овощами, которые неприхотливы и легко растут в чернозёме и необходимы для разнообразия рациона и получения витаминов зимой.

Поля закончились у большого ангара, подъехав к которому автомобили остановились. Лысый бородач, выбравшись наружу, поднял сжатые в кулаках руки вверх и сладко потянулся, разминая тело, словно мы ехали целые сутки, а не 5 минут.

Пока наш проводник разминался, мы покинули кунги пикапов, и теперь, окружив его, ждали, пока он закончит свою разминку. Арсений, перестав тянуться, кивнул головой в сторону ангара и произнёс:

– Вот наша святая святых – лаборатория. Вы пока покурите, а я пойду с Валерий Алексеичем переговорю.

– Разве разрешения вашей Полины Карповны недостаточно? – ворчливо спросил Кузьмич.

Лысый усмехнулся и ответил:

– Достаточно, но мне всё равно необходимо найти ученого, я не лезу в науку, поэтому не смогу вам рассказать то, чего сам не знаю.

Проговорил он и удалился, оставив нас около машин.

Я решил воспользоваться его советом и принялся с интересом рассматривать огромный ангар.

Одного взгляда на этого гигантского брата пулемётной треноги было достаточно, чтобы понять – его построили уже после появления мертвецов, поскольку он был металлической инсталляцией лоскутного одеяла. Сваренный из различных кусков металла, среди которых были яркие цветные листы, неокрашенные и покрытые ржавчиной. Но, несмотря на непрезентабельный внешний вид, здание выглядело, хоть и топорным, но довольно крепким.

– Я себе по-другому представляла лабораторию. – произнесла моя жена, подойдя ко мне.

Я усмехнулся и честно ответил ей:

– Не только ты, я бы тоже подумал, что внутри стоят какие-нибудь трактора или хранится сено. Но, раз Арсений говорит, что там лаборатория, то вряд ли он обманывает.

Последний оказался легок на помине и вышел из ангара вместе с высоким сутулым человеком в грязном халате, который когда-то был белым. По мере приближения стало заметно, что грязные пятна – не что иное, как засохшая кровь.

«Ну нихрена себе!» – удивлённо подумал я. Что у них там за лаборатория такая, если ученый скорее похож на работника скотобойни, чем на того, кто сидит в стерильной комнате и колдует над пробирками?

Мысленно похвалив себя и остальных за то, что не стали оставлять своё оружие в автомобиле, я подал остальным незаметный знак рукой, значение которого знал каждый член отряда – им следовало не расслабляться и держать ухо востро.

Подойдя к нам, человек в халате достал из кармана очки в строгой черной оправе и, водрузив их на переносицу, с любопытством осматривая нас, произнёс:

– Добрый день, господа и дамы, я руководитель лаборатории, Щербатых Валерий Алексеевич. Благодаря Полине Карповне, я начал работу над поиском вакцины от зомби-вируса. Если вам действительно интересны мои изыскания, то я с удовольствием проведу для вас экскурсию, всё покажу и объясню…

– Сейчас, к сожалению, людей мало интересует наука, все больше думают о том, чем набить своё пузо. – горестно закончил свою речь учёный.

Пока он говорил, я успел составить своё мнение о нем, основываясь на его словах и внешнем виде. Если я не ошибся, то Валерий Алексеевич был из той категории людей, которая всей душей предана своему делу. Такие люди обычно живут в своём собственном замкнутом мирке, не обращая внимания на происходящее вокруг. У них одна цель, и для её достижения в ход идут все подручные средства, даже если они незаконные и аморальные.

Во мне подобные люди вызывают странные и прямо-противоположные чувства. С одной стороны, их ум и интеллект, который значительно выше среднего показателя, как и фанатичная преданность делу, не может не вызывать восхищения. Но с другой стороны, подобные люди нередко во имя науки творили ужасные вещи. За примерами далеко ходить не надо, у одной только фашисткой Германии было немало таких ученых, ставивших бесчеловечные опыты над пленными людьми в лагерях.

Одним из таких учёных был Йозеф Менгеле – немецкий учёный-медик – врач, проводивший медицинские опыты на узниках концлагеря Освенцим во время Второй мировой войны. Менгеле лично занимался отбором узников, прибывающих в лагерь, проводил эксперименты над заключёнными. Его жертвами стали десятки тысяч человек. За что он получил страшное прозвище – Доктор Смерть.

И это только один из сотни подобных учёных, которых было немало в фашистской Германии. К сожалению, это практиковалось не только у пособников Гитлера, а было ещё до него и продолжилось после.

На слуху так же японский отряд 731. Четыре филиала отряда действовали вдоль границы с Советским Союзом. 20 оперативных исследовательских групп работали, каждая в своём направлении – исследовали вирусы, сыворотки крови, растения, изготавливали бактерии и керамические бомбы, изучали возбудителей различных инфекционных болезней и т. д. Всего отряд насчитывал примерно 2 600 сотрудников, значительную часть которых составляли учёные и медики.

Специальная группа 1-го отдела отряда 731 ведала тюрьмой и её заключёнными. Занималась спецгруппа «брёвнами». «Брёвнами» называли пленных. Среди них большинство составляли китайцы, однако были и русские, монголы, корейцы – попавшие в плен солдаты и схваченные на улицах мирные жители. Среди пленников были даже дети. И все они подвергались адским мукам в результате бесчеловечных экспериментов. На них проверяли, могут ли люди выжить в результате сильнейших ожогов, обморожения, получив отравления, и заражая смертельными вирусами.

И такие люди находились во все времена, во всех странах мира. Просто современные биолаборатории в любой стране были объектами повышенной секретности, что происходило в их недрах, зачастую оставалась тайной за семью печатями. Но даже обрывочных сведений, которые иногда просачивались наружу, хватало, чтобы понять – ничего с той поры не изменилось, каждая страна пыталась культивировать новые боевые вирусы методом скрещивания штаммов самых смертоносных уже известных человечеству.

«Куда-то меня понесло…» – подумал я, остановив свой поток мыслей. Наверное, подозрительные пятна крови, которыми пестрил некогда белый халат ученого, разбудили во мне старые воспоминания. Надо было раньше меньше читать всякие конспирологические теории!

Отогнав ненужные мысли, я побрел вместе с остальными вслед за учёным, в ангар-лабораторию. Оказавшись внутри, мы попали в просторное светлое помещение, в котором было множество дверей без каких-либо табличек и указателей. Свет лился через окна, расположенные над крышей.

Валерий Алексеевич на некоторое мгновение замер, размышляя, с чего начать экскурсию. Ему на помощь пришел Кузьмич, которому явно было скучно. Бесцеремонно прервав размышления учёного, он спросил:

– Валера, нахера вы мертвяков отлавливаете?

Было заметно, что научного мужа немного покоробило такое панибратское обращение. Незаметно для ученого, я показал Кузьмичу кулак, чтобы он заткнулся.

Валерий Алексеевич, удивленно похлопав глазами, быстро пришел в себя, оправившись от такого непривычного к нему обращения и вернув себе деловой и невозмутимый вид, ответил:

– Это не просто мертвяки, как вы выразились, это – подопытные особи или биоматериал! Без которых мои изыскания невозможны.

– И как успехи в ваших изысканиях? – поинтересовался Виктор, рассматривая ученого сверкающими от любопытства глазами.

Лицо Валерия Алексеевича на мгновение нахмурилось, но он тут же переборол секундную слабость и ответил:

– Я не так давно этим заминаюсь, и пока, к сожалению, сильно мне продвинуться в этом плане не удалось.

Ученый постарался спрятать ноты печали в своём голосе, улыбнувшись. Но это у него не получилось. Решив сменить не очень приятную для него тему, Валерий Алексеевич направился к одной из дверей и, открыв её, проговорил:

– Давайте для начала я покажу вам свою гордость – лабораторию. Это сердце всего этого комплекса.

Мы прошли следом за ним по узкому короткому коридору и оказались у белой пластиковой двери. Ученый снял со своей шеи ключ, который висел у него на шнурке, как талисман, и, отперев им замок, открыл дверь и шагнул в тёмную комнату.

Спустя пару секунд её озарил яркий свет от многочисленных ламп, мы вошли внутрь и замерли у порога, рассматривая святая-святых всего поселения, если верить этому немного чудаковатому учёному.

То, что предстало моему взгляду, лабораторией можно было назвать с очень большой натяжкой. Увиденная мною картина больше походила на кадр из фильма ужасов про сумасшедших маньяков.

Ни о какой стерильности в помещении не было и речи. Железные стены были выкрашены обычной темно-зеленой краской, которой раньше любили красить подъезды в старых многоэтажках. Вдоль стен стояли различные стеллажи. Некоторые напоминали аптечные, своим белым цветом и стеклянными полками. Другие были разноцветными, с рекламой сотовых телефонов, утюгов и прочей бытовой техники. В них хаотично лежали разнообразные медицинские инструменты, при взгляде на которые, в жилах стыла кровь и вспоминались картины, на которых изображались средневековые пытки.

Помимо пугающих своим холодным металлическим блеском инструментов, в лаборатории было множество всяких банок, пузырьков, колб, пробирок и других разнообразных изделий из стекла, для хранения жидкостей. А жидкость, которая содержалась в них, была самых разных цветов.

Глядя на всё это, я невольно поправил себя, подумав, что я был прав, это очень похоже на логово безумного маньяка, который любит потрошить пойманных людей. Только с одной оговоркой, он сожительствует с ведьмой, которая обожает варить всякие колдовские зелья и разливать их по баночкам и бутылочкам, заставляя ими свободные от устрашающего вида медицинских инструментов полки.

Последними штрихами в этой жутковатой картине были два длинных стола в центре комнаты. Их предназначение легко угадывалось по ремням, которые предназначаюсь для фиксации человеческого тела в неподвижном состоянии, и плохо стертых засохших кровавых пятнах.

Я не был трусливым и впечатлительным человеком, но от подобного зрелища и запаха спирта вперемешку с чем-то ещё, меня начало немного мутить. Бросив быстрый взгляд на побледневшие лица своих друзей, я сразу понял, что и они тоже немного приху…ли от увиденного.

Зато ученый, оказавшись в своей лаборатории, наоборот приободрился, словно скинул десяток лет. Он перестал сутулиться и расправил плечи, его движения стали более быстрыми и уверенными.

Поразительная перемена! Как будто те, кого он тут разрезал, подпитывали его своей энергией, отдавая жизненную силу. Глядя на такое, недолго поверить во всякую сверхъестественную чертовщину! «Теперь главное, чтобы он не усыпил нас каким-нибудь газом и тоже не разобрал на запчасти на своих заляпанных кровью столах с ремнями.» – подумал я, с опаской наблюдая за действиями ученого, готовый в любой момент подскочить к нему и ударить ножом, вынуть который из пластиковых ножен было секундным делом.

Но Валерий Алексеевич вёл себя спокойно и резких, непонятных движений не делал. Он замер посреди комнаты, немного не дойдя до столов, и, обернувшись к нам, заговорил:

– Я знаю, что вы ожидали увидеть совсем другое. Стерильную кипельно-белую комнату со шлюзом дезинфекции при входе и хитрой системой безопасности. Новые белые халаты, перчатки, безупречный порядок и молодых лаборанток, всё – как обычно раньше показывали в фильмах. Я прав? – весело спросил он, поочередно рассматривая наши лица.

«Да», «Есть такое», «Ага», «Нууу» – в разнобой ответили мы, подтверждая его слова, вызвав тем самым у него приступ смеха. Смеялся он весьма странно: это больше было похоже на карканье вороны, чем на смех. В другой, менее жуткой обстановке, услышь я подобный смех, сам бы начал ржать, как лошадь, но только не в этом ужасном храме науки.