Loe raamatut: «Изгнанники Менантра. Книга 1», lehekülg 19
Зеленокожие лежали вповалку, там, где их настиг неодолимый сон. Под ногой капитана хрустнул камень, но спящие не отреагировали на резкий звук.
– Что там Гульм? – тихо спросил Ок, осторожно выглядывая из-за плеча капитана.
– Ба! Да они спят – удивленно протянул рудознатец.
Гномы навалили на него, не веря своим глазам.
– Странно это как-то – недовольно проворчал Гульм.
– Мне тоже это не нравиться. Не могли они так устать, чтобы спать посреди этого жуткого леса, да еще, когда их преследуют – поддержал капитана Хельм.
– Вот и я говорю – отозвался Гульм.
– Ну и чего стоим? Руби их ребята! – скомандовал Лойт, и отряд ринулся на спящих.
– Стой! – вскрикнул Хельм в безнадежной попытке остановить товарищей.
В минуту спящие орки, превратились в мертвых. Гульм недовольно оглянулся на Хельма, стоявшего поодаль.
– Что? Господин торгаш, руки пачкать не хочешь? – зло бросил он Хельму. – А иногда надо! Чтобы твои товарищи остались живы – добавил капитан с укором в голосе.
Ничего не говоря Хельм отвернулся. Вытирая меч подошел Матс, он тронул Гульма за плечо, указывая концом клинка в кучу порубленных тел.
– Почему они не проснулись? Мы так шумели, что мертвый проснется.
– Кто его знает – нехотя ответил Гульм. – Эта пещера, вообще чудная. Напоминает лес. Мне тут не по себе. Жутко как-то.
Капитан пнул носком сапога, отсеченную голову одного из орков, вернув ее в общую кучу.
Посовещавшись, решили не останавливаться в Поющей пещере на ночь, все стремились скорее покинуть зловещее место. Чем дальше отряд углублялся в лабиринт из колонн, тем отчетливей звучал перезвон капели. Сейчас Хельм уже не удивлялся, почему это место получило такое название.
Казалось, звук падающих капель становился все громче, и удивительно, но он складывался в подобие музыки. Мотив которой так приятно успокаивал, шаги давались все тяжелее. Отряд еле полз. Хельм заметил, что тело стало ватным, а голова легкой. Настолько легкой, что перед глазами прыгали и вертелись толстенные колонны. Он остановился, чтобы перевести дух, и заметил, что остальные гномы точно пьяные, разбредаются между колонн цепляясь за них руками. Неожиданно рухнул Гульм, его шикарная борода легла прямо в лужу. Хельм с трудом передвигая ногами подошел к капитану, и попытался перевернуть его на спину. Он боялся, что Гульм захлебнется в луже, в которую упал лицом. С третьей попытки ему это удалось, но окончательно лишило сил. Хельм привалился к капитану, и тяжело дыша наблюдал как отряд впадает в спячку. Лойт пытался поддержать Матса, и в таком положении осел с товарищем подле одной из колонн, выдавая оглушительный храп. К которому, словно соревнуясь с Лойтом, незамедлительно подключился Матс.
С трудом преодолевая отупляющую сонливость Ок брел вперед. Стараясь догнать отряд, от которого он отстал, как обычно оглядывая окрестности на наличие полезных минералов. Рудознатец зашел за колонну, даже не заметив, что обогнал товарищей. Хельм хотел его позвать, но вместо крика из горла вырвался едва слышный хрип.
– Ааааа! – раздался душераздирающий крик из-за колонны.
Крик пронзил глухую тишину каменного леса, но гномы не шелохнулись, только Хельм попытался привстать. Высасывающая силы слабость, опрокинула непослушное тело назад. В голове зазвенело, и Хельм услышал совершенно отчетливо.
– Хватит шуметь! Здесь мир тишины и покоя! Вечного покоя – прозвучал голос из темноты.
Возня за колонной стихла, Хельм успел заметить, что-то длинное, с бледной, лоснящейся кожей. Оно мелькнуло на краю светового пятна, и скрылось в темноте, совершенно бесшумно.
Хельм скосил глаза на тело следопыта, прочно привязанное к носилкам, над ним колыхалось едва заметное пятно. Настолько черное, что даже свет попадая на него терялся. Облако вздрогнуло, почувствовав на себе взгляд гнома. Темнота заклубилась, расступаясь, и извергла из себя два сумрачных глаза, матово блеснувших на Хельма.
– Что ты такое? – выдавил из себя гном.
Из темноты возник костяк руки, фаланги указательного пальца подлетели вверх, к щели, расплывшейся в злорадной улыбке. Глаза требовательно посмотрели на нарушителя покоя, а из серебристой щели отчетливо послышалось.
– Тссссс!
На Хельма навалила дурнота бессилия, глаза сомкнулись, а в голове закружилось.
Гном провалился в серую вату, где отрешенно смотрел на свои руки, неподвижно лежащие перед застывшими глазами. Мысли остановились, осталось только зрение и чувство абсолютного покоя. Яркая вспышка резанула глаза, разом всполошив рой мыслей, как стайку испуганных пичуг.
– Хельм!!! Хельм!!! – зазвенел в ушах голос Маи.
Гном с хрипом вздохнул, одновременно поднимаясь на ноги.
В пятно света метнулась клубящаяся чернота, она остановилась перед Хельмом.
– Ах ты паразит неугомонный – прошипел обладатель матовых глаз.
Гном почувствовал новый прилив дурноты, его качнуло, и Хельм закричал, что было сил. Мощное эхо отчаянного вопля заплясало между древних колонн. Тварь нависла над гномом, пытаясь перехватить горло строптивца, но руки чудовища соскальзывали с чего-то твердого, что окружало насмерть перепуганного гнома.
В углу зашевелился Лойт, воин изумленно вытаращил глаза на мирно спящих товарищей, пока не заметил Хельма и нависшую над ним черноту.
– Матс! Эй, хорек, хватит дрыхнуть! – грянул гном, чернота метнулась к нему. – Матс!!! Просыпайся, тут какая-то жуть… – его голос угас, глаза безвольно сомкнулись, борода опустилась на грудь.
Клинок звонко зацепил острием за колонну, под которой лежали воины, известковая крошка посыпалась на голову спящим. Тварь взвилась высоко под своды пещеры. Хельм бешено крутил болотным клинком, пытаясь отогнать морок.
– Что тут твориться?! Почему они дрыхнут?! – прогудел Гульм.
Командир с трудом поднялся, опираясь на колонну, возле которой его поразила волна необоримой сонливости. Тряхнув головой, капитан окончательно проснулся. В руках Гульма разгорелась лампа с млечным кристаллом, круг света закачался, капитан подбежал к Матсу.
Матс стоя на коленях, пытался что-то сказать, но из его горла вырывалось лишь нечленораздельное мычание. Хельм дико озираясь продолжал размахивать мечом, отгоняя кого-то от спящих.
– Кто здесь?! – крикнул капитан.
– Буди остальных!!! Надо убираться отсюда!!! – прокричал Хельм.
Капитан схватил за плечи Лойта и тряс война как грушу. С трудом разорвав глаза гном бессмысленно смотрел на Гульма. Заскрипели носилки, Хельм резко развернулся. Матс упираясь всем телом тащил раненного Ульфа к выходу. Рядом протопал Гульм с Лойтом, капитан поддерживал воина, тот спотыкаясь пытался не отставать.
– Куда нам надо!!!? – прокричал Гульм, точно глухой.
Хельм ткнул мечом в сторону, где совсем недавно исчез Ок. Клинок вновь свистнул, рассекая пустоту, клубящаяся пелена поглотила гнома. Гульм отпустил Лойта, и ринулся к Хельму. С другой стороны, подоспел Матс, он кричал не своим голосом.
– Аааа!!! Тварь!!!
Гномы не успели подойти и на шаг, как морок растворился. Хельм выпучив глаза, хватал ртом воздух.
– Куда оно делось?! – зло прохрипел капитан.
– Исчезло – изумленно выдохнул Матс.
– Оно ушло – с трудом ответил Хельм, все еще не в силах перевести дух. – Надо уходить, этот гад может вернуться.
– Все здесь?! – крикнул капитан.
– Ок пропал! – отозвался Лойт.
– Его что-то утащило туда – Хельм показал в сторону откуда раньше доносился крик рудознатца.
– Тармова борода! Да, что за день такой?!!! – кричал в гневе Гульм. – Король меня убьет!!! Мы потеряли главную ценность нашего отряда! – удрученно причитал капитан.
– Жаль рудознатца. Нудный был, но смелый, и о камне много знал – протянул Матс.
– Не болтай!!! Не положено! Знаешь же! – оборвал его Лойт.
Матс махнул рукой и отвернулся, пряча неожиданно накатившие слезы.
– Мы с ним вместе в нескольких битвах участвовали. Храбрый воин – наконец проговорил Матс. – Был – помолчав добавил он.
Соорудив подобие каменной кладки, гномы почтили память товарища, пустив по кругу чашу с элем, остатки которого вылили на «могилу» павшего.
Часть 20
Три часа спустя «лес» кончился, над гномами выросла отвесная стена. Посередине четко выделялся заплывший в известковых потеках вход. Каменная дверь плотно запечатала проход в большое помещение, о величине которого красноречиво говорила длинна внешней стены. Над входом светилась надпись, язык казался знакомым, но никто из присутствующих не смог прочесть ее.
Вглядываясь в голубое свечение походной карты, Хельм заметил.
– Судя по карте за вратами кузница Валлана!
– А она вообще существует? – криво усмехнувшись, спросил Матс.
– Я так всегда думал, что это легенда – с сомнением в голосе, отозвался Лойт.
– Существует! – раскатисто прогудел Гульм. – Мне перед походом пришлось выслушать целую лекцию на этот счет. Наш король загнал меня к архивариусам – Гульд поморщился, припоминая подробности скучнейшей лекции дряхлых стариков, что незаслуженно, по его мнению, пользовались всеобщим почетом.
– Не повезло – посочувствовал Лойт.
– Что за глупости? Конечно существует – возмутился Хельм.
При этом он простукивал монолит каменной двери на наличие механизма, отпирающего вход. Спустя час, осознав тщетность своих попыток, Хельм повел отряд вдоль стены. Гномы выбрали правую сторону, и шли вдоль отвесной скалы, пока не достигли технического коридора. Узкий и душный, он уходил под сорок пять градусов вниз. Спускаться в него никто не желал, но единственный короткий проход, запирала стена кузницы Валлана.
Первым спустился Хельм, гнома поразил воздух. Тяжелый смрад пропитал все вокруг, пол устилал слой слизи, прикосновения к которой еще больше усиливали вонь, делая запах совершенно невыносимым. Оскользнувшись на слизи, Хельм покатился вниз, пока не оказался на ровной поверхности, тут коридор спрямлялся, и шел строго горизонтально.
– Здесь, что-то не так – осторожно проговорил Лойт, голос гнома дрогнул, но тут же совладав со страхом воин продолжил.
– Запах могилы.
– Или логова – поправил его Матс.
Едва слышно прошелестела тень по стене. Хельм разжег потухший факел. Выпадая из светового круга, что-то очень быстро пробежало над головой гнома. Шелест затих, и в коридоре вновь повисла тишина.
С грохотом скатился Гульм, следом зашумел Лойт спускавшийся с телом Ульфа. Звяканье металла казалось оглушительным в давящей тишине подземелья. Гульм размахивал хрустальным фонарем из стороны в сторону, разглядывая исцарапанные стены. Резкий, белый свет лунного хрусталя, четко высветил боковые стены коридора. Мерное покачивание фонаря кружило голову, усиливая приступы тошноты, от нестерпимой вони. В голове капитана мелькнуло: «Это вонь разложения». Глаза выхватили блеск доспеха, он торопливо подбежал и тут же отпрянул.
Привалившись к стене, сидел Ок, точнее его доспех, нутро которого наполняли гладко очищенные кости.
– Это же доспех Ока! – не веря своим глазам прокричал Матс.
– Да ради камня не ори – прошипел ему на ухо Гульд. – Лучше смотри, где тварь, сожравшая его.
Шлем плотно сидел на голове Ока. В просвет вырванного забрала, скалился гладкий череп. От всей фигуры мертвеца веяло размягченной слабостью. Кости, пористые, кипельно-белые, среди окружающей грязи, резали глаз девственной чистотой.
Матс с протяжным воем взлетел вверх, вниз посыпались шлем, щит и мелкие вещи. Копье Лойта стремительно метнулось в сторону крика, в ответ раздалось жуткое шипение. Из-под потолка рухнул Матс, закашлялся, попытался подняться, но руки скользили в толстом слое слизи, к нему подбежал Гульм. Подхватив под руки товарища, капитан попытался поднять его, сверху с шумом обрушилось гигантское тело.
Бледная, пергаментная кожа существа тускло поблескивала в свете фонарей, небольшая круглая головка наклонилась к гному и мгновенно выпростав язык, вонзила его в открытый от удивления рот Матса.
Гномы рассыпались по коридору от удара чудовищного тела гада. Оскальзываясь, воины вновь кинулись к твари. Ловко перескакивая через подземников, существо уходило от ударов. Длинное, плоское тело, быстро перемещалось на неестественно вывернутых руках и ногах, заканчивающихся двумя длинными пальцами с острыми когтями. Тонкий хвост, раздвоенный на конце, словно хлыст стегал стальные бока воинов. Извиваясь, огромное тело вновь отбросило гномов. Упираясь в боковые стенки прохода, монстр мгновенно вскарабкался наверх, и исчез где-то под потолком.
Матс все еще кашлял и не мог перевести дух, его багровое лицо с выпученными глазами наливалось все сильнее, голова распухла на глазах. Лойт подскочил к нему, и пытаясь помочь, вливал настойку из фигурной бутылочки в расползающийся от прикосновений рот. Со страшным свистом сверху упало копье Лойта, жало с глухим стуком ударилось в камень пола, встав словно древко флага. Пронзенные насквозь тела гномов застыли в немой пантомиме, секунду спустя оба обмякли. Хриплый кашель Матса прервался.
Гульм побежал за Хельмом, тот еще раньше схватив тело Ульфа, направился к выходу. Поминутно оскальзываясь, Довард младший почти достиг дыры, что служила выходом из коридора. Плотно затянутая мембраной, дыра высоко поднималась над полом. Хельм остановился, просчитывая сможет ли он перебраться с Ульфом на ту сторону. Подбежал Гульм, не сговариваясь гномы сомкнули щиты.
Фонарь не добивал до потолка, отчего местоположение монстра оставалось неясным. Страх и ярость сменились настороженным вниманием. Гномов забила дрожь напряжения, адреналин в крови усилил слух и зрение.
Хельм скорее почувствовал чудовище, чем увидел. Тяжелый смрад словно поветрие шел на них с тыла, от дыры. Мембрана лопнула, и в образовавшееся отверстие скользнула тварь. Щит треснул от удара огромного тела, Хельма отбросило на несколько метров. С противным скрежетом, он пробороздил канаву в грязи пола. Рука невыносимо ныла, его бросок в сторону чудовища спас Гульма от неминуемой гибели.
Заорав не своим голосом Гульм бросился на тварь, Хельм с трудом поднялся и пошатываясь пошел к нему на выручку. Мгновение спустя клинок с мерзким хлюпаньем вошел в плоть. Шипение перешло в урчание и громкий топот. Плоское тело, извиваясь вдоль коридора отшвырнуло гномов на его стены. Тихо лязгнул меч и одна из рук монстра, отделившись упала на пол, Гульм успел нанести удар мечом. Гад упал на бок, в его целой, высоко поднятой руке бился Хельм. Иргамский доспех успешно сопротивлялся давлению мощной длани. Секунда, и меч Хельма отсек длинный, и острый как бритва язык твари, пытавшийся проникнуть за забрало его шлема.
Меч Гульма с остервенением вонзался в тело монстра, но тот вопреки ожиданиям не подыхал. Хватка ослабла, и Довард младший рухнул вниз. Лежа на полу, Хельм взмахнул клинком отсекая один из ядовитых хвостов гада.
Раненная тварь ринулась во тьму. Гномы не смогли ее догнать, и вскоре отстали. Оскользнувшись на слизи, они повалились на пол, и смотрели как гад убегает в сторону кузницы Валлана. Расстроенный Гульм всплеснул руками.
– Брось Гульм, месть здесь не поможет – пробубнил задохнувшийся от погони Хельм.
– Да какая месть?!!! – взорвался гном. – Вот сука!!! – крикнул он, что было сил. – Сперла-таки семейную реликвию!!! Столько веков, и какая-то тварь сперла!!! – приходя в ярость от бессилия выпалил Гульм.
– О чем ты? – удивился обессиленный Хельм.
– Да меч мой! Он же из арихалка выкован! – всплеснул руками капитан.
Похоронить друзей не вышло. Вооружившись мечом Матса, Гульм хотел вынуть копье, чтобы освободить тела товарищей. Едва он коснулся древка, голова Матса начала крениться, и упав на пол лопнула как переспелый арбуз. Это запустило цепную реакцию. Тело воина словно кисель вытекало сквозь отверстия брони, расползаясь зловонной жижей по полу. Примерно тоже происходило и с Лойтом, но его тело еще не достигло стадии киселя, ткани бойца, точно разваренные отставали от костей.
– Что это? – содрогаясь от отвращения спросил Гульм.
– Тварь переварила мужиков – как-то совсем буднично ответил Хельм.
– Ни хрена у нее слюна – Гульм отшатнулся от тел.
– Ты прав. Лучше их не трогать – так же буднично заметил Хельм.
– Знаешь, что это такое? – спросил капитан.
– Нет. Это глубинные твари. Такие у нас никогда не появляются. Проходчики разное рассказывают, и конечно многое выдумывают, но даже от них никогда о таком не слышал – ответил Хельм.
– И так, еще двух потеряли – подвел итоги сражения Гульм. – И как же мы теперь пойдем дальше?
– Думаю надо идти вперед, у нас нет выбора. Там, – Хельм головой показал в сторону кузни, – нас ждет эта тварь и чудовище в каменном лесу, а впереди возможно наш союзник. В любом случае, лишний меч нам не помешает.
– В твоих словах есть правда. Хоть я и не уверен, что мы отыщем Торна, но отсюда надо выбираться, иначе мы тоже превратимся в кисель – согласился Гульм.
***
Задолго до выхода из древней штольни, в воздухе появился едкий запах серы. Ближе к выходу послышался звук текущей магмы. Штольня закончилась и гномы оказались в небольшой пещере, наполовину заваленной рваным камнем. Очертания кровати, еще видимые в изъеденной временем породе, подсказали, что отряд попал в разрушенную казарму горняков.
Узкий проход в завале, вывел гномов на широкий козырек, плавно спускающийся в огромную долину, освещенную багровым светом беспрерывно булькающей и текущей лавы. На противоположной стороне долины открылось бескрайнее, огненное озеро, в котором, как в гигантском котле варилась магма. Несколько лавовых рек уносили магму быстрыми потоками к высокому обрыву, с которого жидкий огонь с ревом устремлялся вниз. Где-то далеко, в глубине ущелья, тонким волосом светилась полноводная река живого камня.
– Добрались. Теперь осталось найти Торна – с сомнением в голосе пробурчал Гульм, оглядывая бескрайние просторы подземной каверны.
– Судя по размерам долины, это будет не просто – проговорил Хельм, задумчиво постукивая по эфесу меча, на который опирался.
– Да уж – грустно отозвался капитан, и отер вспотевший лоб.
Карниз остался позади, гномы вышли на широкую равнину. За спиной ниспадал водопад из расплавленной породы, впереди высились редкие деревья, со стройными стволами и густыми кронами, стремившимися в ширь. Крона необычных деревьев напоминала крестьянскую, широкополую шляпу. Привычные глазу мхи и лишайники исчезли, кругом волновалась густая трава, яркого красного цвета с куртинами белоснежных метелок. Островки кустарника, с колючим листом, оделись крупными цветами. Сладкий аромат которых, разносил по равнине легкий, теплый ветерок. Изредка растительность прерывалась пятнами голой породы, где били гейзеры и кипели небольшие озерца, выплескивая на поверхность разноцветные потоки кремния. От взгляда на потеки рябило в глазах. Красные, синие, зеленные разных оттенков фиолетовые и желтые, словно радуга, застывшая в камне. Немного дальше гномы наткнулись на стада крупных копытных, похожих на носорогов, буйволов и оленей. Гномы никогда не видели этих зверей, но точно могли сказать, что встреченные ими животные совсем не такие как на поверхности.
Впервые за долгое время они наелись вдоволь. Гульм подстрелил косулю, поэтому они обедали свежим, жаренным мясом, вместо полосок опостылевшего сушенного. Ульф по-прежнему оставался без сознания, его поили настойкой Акитинии Красной, особого вида мха, но питье совсем не помогало. Спать приходилось при свете, тут на глубине стоял бесконечный день, к тому же непрекращающийся шум подземной стихии утомлял и мешал заснуть.
Раньше Хельм не любил дозоры, но теперь это тихое время приносило покой его душе, гном оставался наедине с собой. Незаметно для товарищей, он делал пометки в старой карте. Прекрасное изобретение гномов мозаичная карта. Собранная из редких камней, с уникальными свойствами, она позволяла создавать различные типы карт. Карты полезных ископаемых, карты торговых путей, карты новых мест. Как калейдоскоп одна сменяла другую, а лунный хрусталь подсвечивал все это великолепие. Специальный механизм запоминал до ста композиций. Постепенно Хельм сумел создать карту их путешествия, в его коробочке хранились координаты Старых копей, кузницы Валлана, теперь он работал над картой Огненного леса.
Сегодня у него не получалось сосредоточиться, новое место пугало, постоянное напряжение не давало расслабиться. Глядя перед собой Хельм вспоминал дом отца, лицо матери, теплые губы Маи, которая сейчас, наверное, поет их сыну перед сном. Он даже услышал знакомый мотив колыбельной. Их комната, маленький Товард лежит подле матери, его глаза прикрыты, но видно, что он внимательно слушает. Мая поет, от ее голоса по всему телу разошлась нега и покой. Хельм протянул руку и отодвинул волосы с лица жены. Она подняла глаза, жуткие, черные, бездонные провалы и заглянула Хельму прямо в душу. Мертвая безысходность пахнула оттуда. Губы женщины разжались и незнакомый голос приказал.
– Проснись!!!
Глаза резал свет, руки, сведенные на рукояти меча, затекли. Хельм очумело вскочил и тут же понял, что уснул. Его крик разбудил Гульма, с десяток орков приближались к их лагерю. Раскрашенные тела зеленых бесшумно двигались, прячась за кустарником. Короткое копье ударило каменным наконечником в костер разметав искры в стороны. Подняв щит Хельм пошел на противника, Гульм последовал его примеру, потеряв двоих орки откатили. Посыпались стрелы, щиты спасли гномов. Орки начали отступать, двое воинов лихо улепетывали, виляя среди кроваво-красных кустов. Хельм поднял лук одного из нападавших и выстрелил в след убегающим. Один беглец споткнулся и упал ничком, из его спины торчала стрела. Хельм удивился, что попал с такого расстояния, но повернувшись увидел довольную улыбку Гульма. В руках капитана красовался короткий, гномий лук. Несколько раздосадованный, тем, что так опростоволосился, Хельм вернулся к костру.
– Проспал?! – раздраженно спросил Гульм, вернувшись к стоянке.
– Да – тихо ответил Хельм, его грызло чувство собственной ничтожности.
– В другой раз может и не повезти – уже спокойно проворчал капитан.
Видя удрученное состояние Хельма, Гульм улыбнулся и присев к костру напротив него, сказал.
– Я не в обиде. Понимаю устал, но у нас вот – он толкнул безжизненное тело следопыта. – У него шансов нет, если мы с тобой здесь сложим головы. Там, возле кузни, ты мне спас жизнь, и можешь мне поверить я никогда этого не забуду, но спать в дозоре не смей. В следующий раз дам в морду.
Глядя в его глаза Хельм не сомневался, что капитан так и поступит.
Со стоянки пришлось сниматься. Орки ушли за подмогой и могли нагрянуть в любой момент, приходилось бежать. Прошли сутки, меняясь, гномы тащили тело Ульфа, так они преодолели Огненный лес обойдя его по узкому краю. Спереди замаячила стена, с огромной дырой в основании, что там путешественники не знали, но оставаться в лесу они больше не могли. Уже несколько часов беглецы слышали шум преследования. По их следу шел крупный отряд орков. До выхода осталось совсем немного, но силы иссякли. Вдалеке показались преследователи, орки не стреляли, планируя взять гномов живыми. Рассыпавшись длинной цепью, они начали обходить путешественников.
Сбоку от темного прохода, над равниной навис каменный козырек, к нему вилась узкая дорожка горного серпантина. Начиналась дорожка всего в десяти шагах от беглецов. Гульм приказал Хельму взять с собой Ульфа, и подниматься на козырек. Требовалось взобраться выше врага, чтобы занять перед боем наиболее выгодную позицию. Хельм послушно потащил тело следопыта, Гульм прикрывал их, двигаясь на несколько шагов ниже. Рядом застучали стрелы. Орки разгадали замысел гномов, но опоздали, беглецы поднялись уже слишком высоко.
Теряя самообладание Хельм кинулся вверх, из последних сил втаскивая тело Ульфа за собой. Рядом мелькнуло что-то белое, погруженный в мысли о тяжести беспомощного тела, гном пропустил ее появление.
Вход запер Гульм, он стоял спиной к Хельму, и выставив щит, приготовился к атаке бегущего следом за ним орка. Вопреки ожиданию капитана, орк остановился на месте и склонившись до земли, пополз назад, его примеру последовали и остальные нападавшие.
Не понимая, что происходит, Гульм повернулся к Хельму. Возле молодого гнома стояла красивая женщина. Определить ее расу капитан не смог, выглядела она зрелой, но от всего ее существа исходила необычная молодость. Та молодость, что сопровождает счастливую женщину даже в зрелые годы. Умиротворение и покой легли на сердце старого вояки. Она поманила их за собой, Хельм наклонился к Ульфу, но женщина его удержала, указав на вход в пещеру, которая притулилась в основании козырька. Оттуда к ним бежала стайка белокурых женщин, Хельм не мог оторвать от них глаз, к нему приближались Маи. Все до единой, девушки, удивительным образом походили на его супругу. Даже зрелая женщина, хоть он это увидел и не сразу, полностью повторяла своим обликом Маю, только такую, какой ей предстояло стать через годы.
Легко подхватив Ульфа, девушки весело защебетали, и понесли тело следопыта в пещеру, гномы побрели следом.
В пещере, на удивление сухой и теплой, на Хельма опустилось чувство покоя, особенно от мягкого света, что исходил из ее глубины. Вокруг царило умиротворение, уютный дом веселых Май, наполняли предметы интерьера необычайно тонкой работы, точенные из редких минералов. Пройдя покои девушек, они вошли в идеально круглое помещение, откуда и изливался удивительный свет. Его испускал кристалл, слагавший стены круглого грота. Чувства как бурный поток, опрокинули сознание Хельма, из глаз полились слезы. Гном пал ниц, сам не понимая почему, он пытался ухватиться руками за подол белой женщины, стоявшей перед ним. Она добро улыбалась, ее мягкие черты, так напоминали Маю. Он знал, что это другая женщина, но чувства говорили ему, что это она, его супруга, только старше.
– Оставь печаль гном, здесь нет ей места. В моем доме правит любовь и чистота помыслов. Плачь и освободишься – ласково говорила она гному.
– Мая? – роняя слезы спросил Хельм.
– О несчастный возлюбленный Маи, нашей много любимой сестры! Меня зовут Аар. Я мать всего живого в подземном мире. Моя любовь одаряет всякого, кто несет искренность и чистоту помыслов. Твоя супруга предупредила о том, что ты придешь в дом мой. Мая просила сберечь жизнь твою.
Рука Аар гладила голову гнома, прильнувшего к ее ногам. Хельм рыдал как ребенок, орошая слезами белые одежды женщины.
***
Утопавшая в песках дорога вилась по пологому склону, уступами спускаясь к лазурному морю. Всадник устало правил лошадью, которая осторожно ощупывала дорогу легко ступая по растрескавшимся плитам Заброшенного тракта. Зеленый плащ рыцаря казался серым от толстого слоя пыли, что набилась в плотную ткань. Пасис скрывал темно-синий бафенок, украшенный золотыми ромбами. Привешенный к поясу меч, сохраняли ножны орочьей работы. Верховой неторопливо спустился к белоснежным пристаням Безони, крупного портового города. С моря потянул легкий бриз, ветерок весело резвился в волосах Амадо, стало прохладнее, в воздухе появился запах океана.
Империя Ришам оказалась под оккупацией эльфов, с тех самых пор как потеряла императора в эльфийских войнах последних десятилетий. Золида Седьмой, старый правитель империи, ввязался в авантюрную компанию Второго Священного союза Восточных королей, рассчитывая по итогам войны отхватить принадлежавшие эльфам Черные пески. Знаменитые россыпями самородного золота, битумом и экзотическими животными. В бою под Аланкнирой Золида погиб, правление империей перешло к Далии Тихой, его дочери. Эльфы отодвинули молодую императрицу от власти, и назначили своего управляющего. Далия продолжала носить титул, оставаясь пленницей в своем дворце. Там же дочь Золиды родила девочку, отец ребенка так и остался тайной, которую Далия унесла с собой в могилу. Оставшись без матери, семилетняя девочка превратилась в игрушку в руках завоевателей. Дарелиан направил в Ришам дом Кулам, которым правил Арнгилах. Новый управляющий принял на себя обязанности монаршего опекуна, и в несколько лет расправился с родственниками принцессы. Затем жестоко подавил восстание земледельцев юга. Общины не выдержали налогового бремя, что легло на плечи ришамцев с приходом нового управляющего, и выступили против эльфийской оккупации.
Особой заботой опекуна оставалась задача превратить жизнь будущей императрицы в кошмар. Последние три года, что прошли со дня смерти Далии, жизнь девочки сопровождали постоянные унижения, нищета и голод.
В то время как эльфы унижали маленькую императрицу, Безонь продолжала жить своей жизнью, немало не заботясь судьбой правительницы.
Спустя двадцать лет ришамцев уже не беспокоила прямая оккупация страны. На улицах все реже встречались эльфийские разъезды, нашлось немало желающих помочь новой власти, из коих эльфы сколотили стражу, и отряды карателей. По крайней мере так жила Безонь, в Сантаре столице Ришама, по-прежнему стоял большой эльфийский гарнизон.
Проезжая по узким улочкам южного города, Амадо не заметил ни малейшего интереса к собственной персоне. Этим и хороши портовые города, здесь так много приезжего люда, что никто не обращает внимание на очередного незнакомца.
Вечером в портовом кабаке, Амадо нашел капитана судна, которое отправлялось следующим утром к Крефеям. Равнодушно взирая на попутчика, капитан предупредил, что ждать его не будет, несмотря на полученный задаток. Получив согласие пассажира, он потерял к нему всякий интерес.
Амадо вышел из кабака, в прохладу южной ночи. Безонь никогда не спала. Днем разгружая и загружая корабли, ночью даря праздник истосковавшимся по веселью и ласке морякам. Улицы города кишели разномастным людом. Проститутки, пьяная матросня, воры и мошенники, шулеры и контрабандисты с пиратами, все это пестрой гудящей толпой наполняло улицы города.
Обходя опасные закоулки, и особо злачные места, Амадо добрался до центральной улицы города. Здесь путника окружила дремотная тишина, в предрассветном тумане, прямо перед ним, отворились ворота дома какого-то вельможи. На улицу вышел отряд эльфов, затем показался резной паланкин. Плотные парчовые занавеси, наглухо отгораживали владельцев от окружающего мира. Процессия неторопливо прошла мимо Амадо.
Впереди шли эльфы воины в полном боевом облачении, следом темнокожие раманиаты несли паланкин. За паланкином семенила девочка в нищенской одежде. Ее хрупкую талию стягивал железный обруч, тонкая цепь, прикованная к паланкину, вела ребенка. На голове девочки красовалась императорская корона, а на шее имперская печать, в руках ребенок нес опахало.
Несмотря на императорские регалии она напоминала шута. Настолько гротескный вид придавали ее внешности, сочетание регалий высшей власти и нищенское одеяние. Корона глупо ниспадала на уши, явно не по размеру, она выглядела насмешкой над самим понятием императорской власти. Солдаты эльфы, завершавшие процессию, время от времени толкали девочку в спину, придавая сонному ребенку ускорение.
