Loe raamatut: «Объект 180878», lehekülg 13
Манана замялась с ответом. Ей были даны четкие указания от своего руководства, но сейчас она наблюдала явные прорехи в выработанном плане. Надо было корректировать его на месте.
– Хорошо, – с некоторым колебанием сказала она, – я могу вам сказать, что это снимки личного характера. Если вы их увидите, то сразу поймете, что это они и есть. Не сомневайтесь.
– Тогда еще один вопрос, – продолжил выяснять нюансы предстоящей операции дотошный Василий Иванович. – Вдруг во время выполнения плана Б Настя не найдет при Гаришвили фотографий. Что тогда?
– Это исключено. Снимки будут либо в гримерке, либо при нем. Третьего не дано, – сказала, как отрезала Манана и продолжила. – И так, завтра за первой группой подъедет микроавтобус дезинфекционной службы. Вы сядете в него и пока микроавтобус будет ехать переоденетесь в одежду, которая будет внутри. Там же будут находиться распылители и дезинфекционные средства в канистрах, которые вам надо будет взять с собой для правдоподобности.
Машина остановится в квартале от театра. Там вы будете ждать моего звонка. Когда съезд начнется и Гаришвили войдет в зал я вам позвоню, и водитель довезет вас до служебного входа в театр, где и высадит. Там он еще постоит некоторое время для правдоподобности, а затем уедет. Так что в случае чего не стоит на него рассчитывать.
Настя поедет на съезд на такси и спрятавшись в туалете будет ждать моего звонка. По окончании операции все встречаемся возле моей машины на стоянке возле театра.
Глава 10.
Утром следующего дня Настя, Ребров и Горин вместе вышли из квартиры. Василий Иванович предупредил своих друзей, чтобы они не забыли взять с собой документы и деньги, ведь если что-то пойдет не так, то не факт, что им удастся за ними вернуться.
Возле подъезда их уже ждал старенький, изрядно потрепанный микроавтобус с какими-то надписями на грузинском языке и наклейкой посередине. На наклейке был изображен огромный черный таракан с неестественно большими усами в красном круге, перечеркнутом таким же красным крестом. Без сомнения, это была та самая машина дезинфекционной службы. Такси, которое вызвали для Насти как раз подъезжало к подъезду.
– Ну что, – Василий Иванович посмотрел на своих друзей, – будем прощаться.
– Ни пуха, ни пера, – сказал Горин.
– К черту! – эхом ответила Настя.
Они обнялись и каждый почувствовал в этих объятиях силу исходящую друг от друга, а также крепкое чувство единения перед лицом грядущих испытаний возникшее между ними в последнее время.
Такси уехало первым. Горин проводил его взглядом и следом за Василием Ивановичем полез в микроавтобус. Едва они захлопнули за собой дверь как водитель тут же завел двигатель, и машина тронулась с места.
Внутри микроавтобуса были расположены три ряда сидений, на которых лежали два новеньких светло-серых комбинезона. На груди с левой стороны у них был вышит объемный таракан в перечеркнутом круге такой же, как и на борту микроавтобуса. В углу возле окна стояли два ранцевых распылителя и пара канистр из белого пластика с какой-то жидкостью. На одном из сидений лежал пакет, в котором Ребров обнаружил респираторы, перчатки и бахилы.
Алексей и Василий Иванович немедля принялись переодеваться, поровну разделив между собой одежду, которая была вся одного размера. Горину комбинезон пришелся как раз в пору, а вот Реброву, так как он был ниже ростом, оказался немного великоват.
Пока микроавтобус ехал Василий Иванович сосредоточился на мыслях водителя. Он хотел знать на сколько тот в курсе происходящих событий. Шофер управлял машиной молча, но голова его была забита всякой всячиной. Его мысли скакали с одной темы на другую причем они звучали как на русском, так и на грузинском языке. Поняв, что водитель выполняет роль обыкновенного статиста в предстоящей операции Ребров оставил его в покое.
На такси дорога до Тбилисского русского драматического театра заняла около получаса. Настя вышла из машины, расплатилась с водителем за проезд отсчитав ему необходимое количество лари и направилась ко входу в театр.
– Эй! – послышался оклик сзади.
Сперва Настя решила, что обращаются не к ней и продолжила движение, но повторный оклик заставил ее обернуться. Позади оказалась жгучая стройная брюнетка в деловом костюме серого цвета и туфлях на высоком каблуке. В руке у нее была черная кожаная папка, которую она подняла в знак приветствия.
– Доброе утро! Не узнаешь? – спросила она.
Только по голосу Настя поняла, что перед ней стояла Манана. На ее лице уже не было того невероятного слоя тонального крема. Сегодня она довольствовалась лишь скромным деловым макияжем. На смену зеркальным солнцезащитным очкам пришли очки с черными стеклами, которые также надежно скрывали ее глаза.
– Да тебя теперь никто не узнает, – с явными нотками восхищения в голосе сказала Настя.
– Спасибо. Этого я и добивалась, – улыбнулась Манана и продолжила. – Ты пока не заходи в театр, там маловато народу. Подожди на улице еще минут двадцать, а потом иди. Затеряешься среди делегатов в фойе, а потом как я тебе уже говорила пройдешь в туалет перед самым началом съезда.
Ну а мне уже пора. Запомни, сиди в туалете как мышка. Не высовывайся. Поставь телефон на беззвучный режим и жди звонка. Либо тебе поступит команда уходить, либо приступать к плану Б. Все, пока. До встречи.
Манана кивнула на прощание и не спеша пошла по направлению к театру легкой модельной походкой.
Настя встала в сторонке поглядывая на часы и выжидая нужное время. Она издалека поглядывала за входом в театр к которому понемногу начал подтягиваться народ. Наконец, когда прошло около двадцати минут она выдохнула и решительным шагом направилась к театру.
В вестибюле людей было не много и «затеряться в толпе» как говорила Манана было просто невозможно. Либо большинство делегатов уже зашло в зал, либо Союз русской молодежи был не так уж и популярен в Грузии, но бродившие по холлу человек двадцать молодых людей впечатления толпы не производили. Возле стены стоял стол, за которым сидели девушка и парень в футболках с символикой союза. По всей видимости они занимались оформлением делегатов съезда так как именно возле них наблюдалось наибольшее скопление людей.
Настя решила воспользоваться тем, что регистраторы были заняты и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания не спеша прошла к нужному выходу. Как и ожидалось она тут же наткнулась на пожилую вахтершу, охранявшую двери.
– Это проход во внутренние помещения театра, а вход в зал там, – сказала женщина по-русски одной рукой показывая направление куда следовало идти заблудившейся девушке, а другой поправляя сползшие на кончик носа очки.
– Да, я знаю, – ответила Настя, – а туалет в той стороне? Я правильно иду?
– Нет, там служебный туалет, а туалет для посетителей находится… – свою мысль вахтерша не смогла закончить, зависнув на полуслове.
Встретившись взглядом с Настей ее глаза затуманились, превратившись в две бездумные стекляшки.
– Отойдите в сторону, – негромко властным, не терпящим возражений голосом сказала девушка.
Вахтерша медленно словно сомнамбула стала отступать назад, но наткнувшись спиной на стену остановилась. Непослушные очки снова поползли вниз. Они на мгновение задержались на кончике носа словно раздумывая что же им делать дальше, а затем беспрепятственно соскользнули на пол едва не разбившись.
Не отводя взгляда от своей жертвы Настя нагнулась, подобрала очки и положила их вахтерше в карман платья.
– Стойте на этом месте и никого не пропускайте, – девушка дала установку находящейся в состоянии транса женщине.
Настя опустила глаза в пол, перевела дух и не спеша прошла мимо вахтерши, которая продолжала неподвижно стоять словно памятник. Девушка прошла по длинному коридору и ровно там, как было изображено на схеме она наткнулась на две одинаковых двери с характерными обозначениями мужской и женской туалетной комнаты.
Она оглянулась по сторонам. Кроме нее в коридоре больше никого не было. Осторожно приоткрыв дверь мужского туалета Настя заглянула внутрь, прислушалась к звукам внутри комнаты, но кроме падающих в монотонном ритме капель ничего не услышала. Еще мгновение и худая девичья фигура просочилась в открытую дверь.
Внутри действительно никого не было. По правой стороне туалетной комнаты вдоль стены был установлено два умывальника и несколько писсуаров. Левую сторону занимали кабинки.
Настя присела на корточки и заглянула под дверцы кабинок, чтобы окончательно убедиться, что в помещении больше никого нет. Затем она дошла до самой дальней кабинки, находящейся возле окна и зайдя внутрь закрыла за собой дверь на замок-завертку. Опустив крышку унитаза, она встала на нее ногами и выпрямилась в полный рост. Отсюда открывался отличный обзор на вход в туалетную комнату.
Не опускаясь на пол девушка села на сливной бачок, достала из кармана мобильный телефон и перевела его в беззвучный режим. Теперь оставалось только ждать.
Хоть и ожидаемый, но все равно внезапный резкий звук зазвонившего телефона заставил вздрогнуть пассажиров, сидящих в микроавтобусе дезинфекционной службы. Василий Иванович выслушал собеседника на другом конце провода и коротко ответил.
– Понял. Едем.
Последнее слово прозвучало для водителя как команда. Он завел двигатель, и машина на первой передаче не спеша двинулась к служебному входу в театр. Горин пододвинул ближе к выходу ранцевые распылители и канистры.
Когда микроавтобус остановился Алексей первым делом выгрузил дезинфекционное оборудование. Вдвоем с Василием Ивановичем они надели ранцевые распылители, а затем респираторы, которые не стали фиксировать на лице оставив их болтаться на шее. Как резонно решил Ребров средства защиты органов дыхания следует одевать на лицо непосредственно перед дезинфекционной обработкой. Ведь если в театр попытаться зайти с надетым респиратором, то кое-кому может прийти в голову мысль, что ты нарочно пытаешься скрыть свое лицо.
Взяв по канистре в руки, они направились к служебному входу в театр. Пройдя входные двери лжедезинфекторы уткнулись в турникет сбоку от которого за стойкой сидел охранник – пожилой дедушка лет семидесяти.
– Добрый день, – поздоровался Василий Иванович, – мы на обработку гримерки на втором этаже.
Ребров сосредоточился на мыслях охранника и почувствовал, что тот пытается вспомнить какие ему были даны указания по этому поводу.
– У нас срочная заявка на сегодня, – Василий Иванович попытался подтолкнуть дедушку к принятию нужного решения. – Так вы нас пропустите или мы поедем на следующий адрес?
Как и рассчитывал Ребров постановка вопроса в ультимативной форме ввела охранника в состояние замешательства.
– Да, да мне директор говорил, что должны приехать дезинфекторы для обработки гримерной номер 214, но это должно было произойти вечером перед закрытием театра, – почесал затылок растерявшийся охранник.
– Значит вы отменяете заявку? – ни то спросил, ни то констатировал факт Василий Иванович.
Не дав дедушке опомниться, он развернулся и зашагал к выходу по пути небрежно кинув Горину:
– Поехали дальше. Здесь отменили заказ.
Как и ожидал Ребров этот решительный шаг окончательно сломил сопротивление пожилого охранника. Дедушка сразу представил себе последствия, которые могут ожидать его если гримерку сегодня не обработают от клопов. Несомненно, что виноватым сделают именно его за то, что он не допустил туда дезинфекторов.
– Подождите, – охранник резко подскочил с места будто сидел на раскаленных угольях. – Проходите, только надо будет немного подождать. Я сейчас один на посту и не могу вас проводить. Мне надо вызвать напарника, чтобы он меня подменил.
Вернувшийся к турникету Василий Иванович снова развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно к двери.
– У нас нет времени ждать кого-то. Еще надо на четыре заказа успеть до конца рабочего дня. Вы что, прикажете мне ночевать на работе?
– Стойте, – взмолился покрывшийся испариной в конец сбитый с толку дедушка. – Вы сможете сами найти гримерку если я вам объясню, как туда дойти?
– Естественно, – фыркнул Ребров.
Выслушав короткий сбивчивый рассказ охранника лжедезинфекторы направились по указанному им пути. Они прошли по коридору до широкой отделанной гранитом лестницы по которой поднялись на второй этаж, где дорогу им преградил высокий широкоплечий мужчина в черном костюме с наушником в ухе.
– Вы куда идете? – спросил он, окинув Горина и Реброва колючим цепким взглядом.
По всей видимости это был охранник из команды Гаришвили. Василий Иванович заглянул за его плечо и дальше по коридору увидел ту самую гримерку, которую выделили для размещения Гаришвили на время съезда. Возле нее стоял второй охранник в точно таком же черном костюме, как и первый. О том, что вход на этаж будет закрыт для посторонних на время съезда Манана предупреждала, но то, что это произойдет прямо с лестничной клетки было неприятной неожиданностью. Изначально обсуждался вопрос прохождения только одного охранника, который будет охранять гримерку, выделенную для Гаришвили. Теперь же их оказалось двое.
Вообще-то, что один охранник, что двое – для Горина это не было проблемой. Проблемой было расстояние между ними. От входа на этаж до гримерки где разместили Гаришвили было не меньше пятнадцати метров. Алексей прикинул, чтобы выключить одного и добраться до второго ему понадобиться три, от силы четыре секунды. Казалось бы, не так много времени, но Горин сразу обратил внимание на хорошую подготовку охраны. Понятно, что сопротивление оказать они не успеют, но второй охранник вполне способен подать сигнал тревоги по радиосвязи.
Пока Ребров беседовал со стоящим в дверях охранником уговаривая пропустить их до нужной гримерки он украдкой кинул взгляд на Горина и даже не имея возможности прочитать его мысли понял, о чем тот думает.
– Нет, – охранник был категоричен, – пока не закончиться мероприятие вход на этаж запрещен.
– Но у нас еще куча заказов, что нам, снова сюда приезжать? – ныл Василий Иванович прекрасно понимая, что это не поможет. Однако ему надо было выиграть время для того чтобы решить, что же делать дальше.
– Я вам в последний раз говорю, – снова повторил охранник, – что пока не закончиться мероприятие никакие работы на этаже производиться не будут. Вы меня поняли?
И тут Ребров уловил в мыслях охранника легкую нотку сочувствия к представителям рабочего класса коими перед ним предстали он и Горин.
– Ну позвольте хотя бы здесь оставить канистры с дезинфицирующим раствором, чтобы снова не тянуть их на второй этаж, – закинул удочку Василий Иванович, – а обработку мы так и быть сделаем позже.
Охранник заколебался.
– Очень вас прошу, – продолжил давить на жалость Ребров и его оппонент сдался.
– Ну ладно, – согласился он, – но только пройдет один человек и быстро.
Василий Иванович подхватил две канистры и пока охранник не передумал быстро зашагал к гримерке номер 214, которая находилась почти напротив комнаты Гаришвили, только чуть дальше по коридору. Ребров спиной почувствовал, как Горин напрягся, готовясь высвободить свою невероятную силу в любое мгновение.
Дойдя до дверей нужной гримерки Василий Иванович с силой поставил канистры на пол, чтобы создать побольше шума и обратить на себя внимание. Он даже не сомневался, что оба охранника сейчас одновременно повернули голову в его сторону. Позади послышался небольшая возня, приглушенный стон и все, больше ничего.
Ребров обернулся и увидел Горина, который придерживая обмякшее тело второго охранника бережно опускал его на пол. Первый охранник, который охранял вход на второй этаж, раскинув руки в разные стороны лежал на том же месте где до этого стоял.
– Не переживайте, они все живы, – Алексей ответил на немой вопрос, который вертелся на языке у Василия Ивановича. – Поспят несколько часов, а потом проснуться с больной головой. Давайте лучше занесем их внутрь подальше от посторонних глаз.
Горин открыл комнату Гаришвили, быстро осмотрел ее. Никого. Вдвоем они по очереди занесли безжизненные тела охранников сложив их в углу вплотную друг к другу. Теперь пришло время искать фотографии. Старались действовать быстро, но тщательно. Обследовали комнату сантиметр за сантиметром чтобы ничего не пропустить.
Обыск еще не начался, а Ребров уже понял, что найти им ничего не удастся. Комнату заранее готовили к приезду Гаришвили и поэтому убрали из нее все посторонние предметы, которые принадлежали предыдущему хозяину. Шкафы были пусты, в них одиноко болтались пустые вешалки. В ящиках стола тоже ничего не было. На самом столе были раскиданы черновые наброски с текстом речи Гаришвили, а также несколько однотипных красочных листовок пропагандирующих вступать в Союз русской молодежи Грузии. Никакими фотографиями здесь и не пахло.
– Похоже, что надо переходить к плану Б, – констатировал Горин, облокотившись рукой о стену. – Здесь фотографий точно нет.
– Да, вы правы, – согласился с ним Василий Иванович уставившись на картину, висевшую на стене.
Разглядывая дешевую копию картины Шишкина «Утро в сосновом лесу» Ребров усиленно размышлял, в который раз прокручивая полученную информацию от военной разведки. Может спецслужбы ошиблись и Гаришвили приехал на съезд без этих загадочных фотографий.
Пока Василий Иванович стоял, уткнувшись взглядом в картину, Горин тоже заинтересовался холстом. Он подошел к нему по ближе чтобы лучше рассмотреть детали.
– Ну и халтура, – покачал головой Алексей, – Шишкин бы в гробу перевернулся если бы увидел такую неудачную копию своей картины.
Он поскреб пальцем изображение медвежонка, стоящего на задних лапах и невзначай отколупнул ногтем от холста кусочек краски. В результате у животного исчезло пол головы.
– Ой!
Горин поднял с пола пластинку засохшего масла коричневого цвета и попытался прилепить ее на прежнее место, но не тут-то было. Краска, не продержавшись и секунды упала на пол.
– Вот так незадача, – пробормотал Алексей и оглянулся по сторонам в поисках какого-нибудь клеящего средства, – не хотелось бы после себя оставлять поврежденным такой шедевр. Мы же не вандалы. Надо дать и другим людям оценить эту красоту.
Василий Иванович подумал, что Горин ограничится иронией, но он действительно решил восстановить испорченную им картину. Не найдя клея Алексей намазал обратную сторону краски канцелярским корректором и принялся прилаживать ее к поврежденному месту всецело уйдя в работу. Наблюдая за реставраторской работой своего напарника Ребров почувствовал, что он что-то упустил. Это было какое-то мимолетное впечатление, которое почти незаметно промелькнуло у него в голове. Василий Иванович попытался ухватиться за него чтобы понять его природу.
А Горин тем временем закончил свою работу.
– Ну вот теперь совсем другое дело, – удовлетворенно сказал он, потирая руки. – Шедевр спасен.
И тут Ребров понял, что не давало ему покоя. Все то время пока Алексей занимался ремонтом поврежденного холста тот ни разу не шелохнулся. Не прибили же его намертво к стене?
– А ну ка, позвольте-ка взглянуть, – Василий Иванович рукой отодвинул Горина в сторону и взявшись снизу за рамку попытался приподнять картину. Никакого результата. Картина даже не шелохнулась. – Интересно.
Тщательный осмотр копии «Утра в сосновом бору» показал, что левая сторона картины крепилась на две мебельные петли, а с правой стороны под рамкой оказалось неприметная защелка. Реброву не понадобилось много времени чтобы понять, как работает защелка и вскоре ему удалось ее открыть. Картина тут же отошла в сторону повернувшись на петлях. За ней оказался встроенный в стену сейф.
– Полагаю там и лежат нужные нам фотографии, – сказал Василий Иванович разглядывая кодовый замок, встроенный в дверцу сейфа. – Но для того чтобы их достать нам необходимо узнать пароль.
– Подождите, не стоит исключать того, что возможно фотографии сейчас находятся у самого Гаришвили, – высказал свое мнение Горин.
– Верно, – согласился Ребров, доставая из кармана мобильный телефон. – Без помощи Насти нам в любом случае не обойтись.
Девушка вздрогнула от неожиданности, когда в ее руке завибрировал мобильник.
– Алло.
Василий Иванович коротко обрисовал ей сложившуюся ситуацию.
– Значит я приступаю к выполнению плана Б? – Настя старалась говорить твердым спокойным голосом, чтобы скрыть нарастающее волнение.
– Погоди, – не находил себе места Ребров, – мне все-таки кажется, что фотографии находятся в сейфе.
– Так что мне делать?
– Скажи мне пожалуйста, если вдруг у Гаришвили при себе не окажется фотографий ты сможешь узнать у него пароль от сейфа?
– Нет, – категорично ответила девушка, – я не могу заставить людей отвечать на свои вопросы. Когда я вступаю в контакт с человеком, то его сознание отключается, и он не может говорить со мной. Все что я могу, это только принудить его совершать определенные действия.
– Ладно, проехали, – с сожалением сказал Ребров. – Я к тому спросил, что если при Гаришвили не окажется этих злосчастных фотографий, то они однозначно находятся в сейфе, а без пароля мы его не откроем. В итоге наша миссия будет провалена.
– Но что если в таком случае я вместе с ним дойду до его гримерки? Там то мы все вместе сможем узнать у него пароль от сейфа?
– Нет, это слишком опасно, – не задумываясь ответил Василий Иванович, – с ним будет личная охрана. Уж они-то точно заподозрят неладное, когда увидят вас выходящих вместе из мужского туалета. Ты провалишься сама и подставишь нас по удар. Нет, ни в коем случае.
– Хорошо, я сделаю так как вы говорите, – не став спорить со старшими согласилась Настя.
Реброву стало тревожно на душе от того, что он не услышал возражений со стороны девушки. В последнее время Настя заметно выросла как личность, стала более самостоятельной. Получив сверхспособность управлять людьми, она почувствовала собственную значимость и теперь не стеснялась отстаивать свою точку зрения. То как она легко отказалась от своих намерений наводило на определенные подозрения.
В ожидании Гаришвили время для Насти тянулось неимоверно долго. Она постоянно поглядывала на часы, чтобы понять сколько еще времени осталось до конца съезда. Иногда в туалет заходили мужчины и тогда девушка, осторожно поднявшись на цыпочки выглядывала из кабинки стараясь рассмотреть вошедших. Пока что никого даже немного похожего на Гаришвили не было.
Время окончания съезда приближалось неумолимо, и Настя уже начала терять надежду на то, что Гаришвили зайдет в туалетную комнату. Неужели Манана ошиблась. Вдруг дверь в туалет открылась, и Настя услышала чей-то властный голос.
– Ждите меня здесь.
Послышались тяжелые шаги и опережая своего хозяина в помещении разлился насыщенный аромат дорогого одеколона, перебивающий цитрусовых запах туалетного дезодоранта. Настя нутром почувствовала, что в туалет вошел тот, кого она с таким нетерпением ждала.
К писсуару подошел крупный упитанный мужчина, который поспешно расстегнув ширинку с облегчением расслабился, направив свою мощную желтую струю по назначению. Его лица не было видно поэтому Настя не могла с полной уверенностью сказать, что перед ней стоит ее цель.
У писсуара мужчина простоял целую вечность, так показалось девушке. Наконец он застегнул ширинку и не торопясь подошел к умывальнику, где, нажав несколько раз на дозатор жидкого мыла принялся тщательно мыть свои руки. Только сейчас увидев отражение его лица в зеркале над умывальником Настя смогла окончательно понять, что перед ней Гаришвили. Пришло время действовать.
Дождавшись, когда Гаришвили закончил мыть руки и направился к висящей на стене электросушилке, Настя открыла замок-завертку на двери кабинки. Как только послышался мощный звук заработавшего вентилятора, выдувающего теплый воздух из своих недр, она воспользовалась этим шумовым прикрытием, чтобы незаметно выйти из кабинки и подойти сзади к своему объекту. Ничего не подозревающий Гаришвили продолжал сушить руки вращая ладони под струей воздуха. Девушка легонько похлопала по плечу мужчину, стоящего к ней спиной. От неожиданности тот вздрогнул и чертыхнувшись резко повернулся. Их глаза встретились, и Настя тут же установила контроль над объектом.
Обыск ничего не дал. Гаришвили, постоянно контролируемый Настей, вывернул перед ней все свои карманы, но никаких фотографий при нем не оказалось. Надо было сообщить неутешительные новости остальным. Она достала мобильный телефон и набрала Реброва.
– У него ничего нет, – не теряя контакт с объектом сказала Настя Василию Ивановичу.
В трубке повисла долгая пауза.
– Значит, ничего не остается как сворачиваться, – констатировал Ребров, – выбора нет. Отпускай его и уходи оттуда.
Не успел Василий Иванович сказать последние слова как тут же последовал ответ.
– Нет, надо довести дело до конца!
– До какого конца, милая! – такое обращение к Насте Ребров применил впервые. Он сделал это специально, чтобы уговорить ее отказаться от рискованных действий. – Мы сделали все что могли. Хватит!
– Если мы не выполним задание, то не сможем вернуться домой, – в голосе девушки слышались слезы. – Честно, я могу довести его до гримерки, чтобы он открыл сейф. Я знаю где она находится. Когда мы изучали план театра я на всякий посмотрела, как туда дойти.
– Как ты себе это представляешь? С ним же охрана! – упрямство Насти уже начинало раздражать бывалого фсбэшника.
– Я смогу. Ждите меня.
– Постой, – Василий Иванович сделал очередную попытку отговорить девушку от необдуманного поступка, но в ответ получил только длинные гудки в телефоне говорящие об окончании связи.
Четкого плана у Насти не было. Она действовала спонтанно. Определив своим полудетским умом наиболее естественный, на ее взгляд, способ дойти до гримерки, девушка просто взяла Гаришвили под руку и приказала ему идти рядом с ней. Так глядя друг другу в глаза, они вышли из туалета.
На выходе стояли два охранника в черных костюмах. Настя кожей почувствовала, как они напряглись, увидев их вместе. Однако потом девушка боковым зрением увидела, как один из охранников понимающе ухмыльнулся и подмигнул напарнику. По всей видимости охране Гаришвили уже приходилось бывать в подобной ситуации. Так они и пошли вместе до самой гримерки: Гаришвили, который не моргая смотрел в глаза девушки держащей его под руку и двое охранников в нескольких шагах позади.
Настя дрожала мелкой дрожью от небывалого нервного напряжения, но ни на мгновение не теряла концентрацию внимания. Гаришвили, беспомощный как слепой котенок, шел вместе с ней не отставая, в то время как по спине девушки струились капли холодного пота. Наконец показалась дверь нужной гримерки. За спиной послышалось тревожное перешептывание охранников, которые не увидели своих товарищей на положенных местах.
– Одну минуту, – решительно скомандовал один из охранников положив руку на плечо Гаришвили, – здесь что-то неладное. Надо проверить.
Настя замерла и ведомый ею объект тоже застыл как вкопанный. Охранник закинул правую полу пиджака за спину оголив висящую на поясе кобуру, из которой торчала рукоять пистолета. Доставать оружие он не стал, а только расстегнув застежку кобуры положил руку на пистолет.
– Эй, Ломи! – охранник постучал в дверь костяшками пальцев. – Ты здесь?
Ответом ему была тишина.
– Может вызовем подмогу? – спросил второй охранник, оставшийся позади.
– Тсс, – прошипел на него первый и медленно приоткрыв дверь заглянул внутрь.
То, что происходило дальше Настя толком не разглядела. Во-первых, она не могла отвлечься от созерцания серых глаз Гаришвили сосредоточившись на контроле его сознания. Во-вторых, все произошло настолько быстро, что даже будь она сторонним наблюдателем, то все равно не успела бы понять, что случилось.
Охранника, который заглянул в дверь, что-то затащило внутрь с такой силой, что обе его ноги одновременно оторвались от земли как у пловца, прыгающего в воду. Второй охранник не успел и глазом моргнуть как что-то вылетело из гримерки и сбив с ног пережало ему сонную артерию.
– Вот и все, – сказал Горин, смахнув капельки пота со лба, – быстро и надежно.
Алексей подхватил за ногу только что обездвиженного им человека и затащил в гримерку, где Василий Иванович заканчивал связывать другого охранника.
– Еще один и надеюсь последний, – Горин положил свою жертву к привязанным к батарее мужчинам в черных костюмах, которые до недавних пор охраняли вход на этаж и в комнату, где разместился Гаришвили. – Этого можно не вязать. Он еще долго не придет в себя.
Следом за Гориным в гримерку вошла Настя с грузинским политиком. Она наконец отвела глаза в сторону отпустив сознание Гаришвили и облегченно выдохнула. Внезапная слабость накатилась на девушку. Ноги ее подкосились, и чтобы не упасть она поспешно села на ближайший стул.
Стеклянные глаза Гаришвили стали приобретать осмысленное выражение. Сознание и воля понемногу возвращались к нему. Он растерянно захлопал ресницами оглядываясь по сторонам. Политик никак не мог взять в толк где он находится и что происходит.
– Да вы присаживайтесь, – обратился к нему Василий Иванович, – в ногах правды нет.
Гаришвили продолжал стоять, не обратив никакого внимания на сделанное ему предложение. Тут он заметил своих охранников, лежащих вповалку возле батареи и его взгляд, приобрёл осмысленное выражение. Он дернулся было в сторону двери, но Горин тут же преградил ему дорогу.
– Вам же культурно предложили сесть, – сказал Алексей, – а вы нарываетесь на грубую силу.
Не надо было залазить в голову Гаришвили чтобы понять, что сейчас его мозг усиленно работал, оценивая свои силы и противника. Перед ним был какой-то пожилой полноватый мужчина, девочка, недавно получившая паспорт, и сухой коренастый мужчина средних лет, которого он мог легко смять своим весом. Грузинский политик чувствовал в себе силы в одиночку совладать с этой странной компанией, но лежащие перед ним в беспомощном состоянии охранники, прошедшие специальную подготовку и готовые к любым непредвиденным ситуациям говорили об обратном. Что-то здесь было не так. Стандартное мышление в сложившейся ситуации явно не работало и требовалось дополнительное время чтобы правильно оценить обстановку.
– Что вам надо, – с деланной непринужденностью спросил Гаришвили сев на стул и манерно закинув ногу на ногу. – Если это похищение, то предупреждаю вас, что за мной стоят влиятельные люди. Они уничтожат вас и людей, которые за вами стоят…
– Стоп, – оборвал тираду грузина Ребров, – слишком много слов. Просто скажите нам код от сейфа и все.
В глазах Гаришвили промелькнула тревога.
– Код! – прикрикнул на политика Горин, взяв его одной рукой за горло и немного прижав для острастки.
