Японская каллиграфия. Куда ведёт путь письма?

© Максим Сазонов, 2020

ISBN 978-5-0051-0574-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Господи, зачем я это делаю?! Вопрос, который периодически не даёт мне покоя на протяжении последних нескольких лет. Люди вообще иногда делают странные вещи ради своих хобби. Кто-то тратит все деньги на модели машин или самолётов, кто-то вырезает из дерева и готов ради этого часами бродить по лесу в поисках подходящего материала. Кто-то готов всё отдать, только бы иметь возможность сражаться на мечах в доспехах средневекового рыцаря. А у меня вот – мирная, спокойная, никому, кроме моих самых близких, особого вреда не причиняющая японская каллиграфия.

Иногда, правда, мне кажется, что бог бумаги, если такой есть в японском пантеоне (наверняка должен быть) когда-нибудь ночью всё-таки окончательно захватит мою квартиру и выгонит меня из дома, ибо количество бумаги всех размеров и форматов непостижимым образом увеличивается, занимая всё свободное пространство в моём и без того скромном жилище. И только ежемесячно приносимые ему в жертву сорокапятилитровые мешки для сжигаемого мусора – а больше в нашем городе просто нет – пока спасают меня от этой участи.

Гора книг, написанных иероглифами про иероглифы, выросла уже почти до потолка и грозится рухнуть, утянув за собой весь дом, а загадочным образом появившийся у меня агрегат для растирания туши так и караулит, как бы всей своей двадцатикилограммовой массой пнуть гостей по мизинцу левой ноги, и иногда ему это удаётся.

Как получилось, что я, человек, которому хватает одного занятия буквально на несколько дней, уже почти десять лет практикую одни и те же вещи, и почему мне ещё это не надоело – загадка для меня самого.

Хотя, если верить старой поговорке: «Горизонтальную линию учатся рисовать три года, вертикальную – десять, а точку – всю жизнь», скоро вертикальная линия должна начать получаться. И если это наконец-то случится – это будет, безусловно, одно из самых значимых событий в моей жизни.

Ради того, чтобы иметь возможность заниматься в полной мере, мне даже пришлось немного изменить всю мою жизнь. Я не знаю, было ли это оправданно, но как минимум благодаря этому у меня накопилась некая критическая масса мыслей и ощущений, готовая вылиться в эту книгу.

Писать о каллиграфии очень сложно. Это то же самое, что писать, например, о музыке. Думаю, кстати, по ходу книги мы часто будем сравнивать каллиграфию с музыкой, поскольку между ними не просто много общего, но иногда возникает ощущение, что это одно и то же. Недаром каллиграфию называют музыкой для глаз.

Книга о музыке. О чём она должна быть? История музыки с древнейших времён и до наших дней? Как устроен симфонический оркестр? Какие мелодические ходы популярны в творчестве Чайковского? Основные приёмы оперного вокала? Зачем нужна оркестровая яма? Как устроен кларнет? Это всё в той или иной степени о музыке.

Так же и каллиграфия. Это огромная Вселенная и огромное количество связанных с ней областей. Начинаешь рассматривать что-то одно, к нему цепляется и другое, и третье, и разворачивается новый безграничный космос. Так что один из самых сложных вопросов, который пришлось решать автору, – о чём же должна быть эта книга. О чём хочется рассказать прежде всего?

Невозможно написать сразу и обо всём, поэтому в итоге книга эта представляет собой определённый сборник мыслей, чувств, знаний и фактов о японской каллиграфии. Думаю, она будет интересна как специалистам, так и людям, в целом интересующимся восточной культурой, искусством, философией.

Она состоит преимущественно из трёх основных частей, смешанных в разных пропорциях. Одна часть – исторические и не исторические факты и обзоры японской каллиграфии и сфер, с ней связанных: как каллиграфия появилась в Японии и какое место она занимают сейчас, в XXI веке. Как и зачем её изучают, что такое каллиграфическое имя, зачем нужна печать, какие они бывают и многое другое.

Часть вторая – истории из жизни великих каллиграфов и деятелей искусства Японии от древности до наших дней. Людей, прошедших по пути письма. Какие они были, как они жили, о чём мечтали, почему даже сейчас, по прошествии столетий, их имена помнят, а некоторым из них строят храмы и поклоняются как божествам.

И ещё одна часть – личные мысли и наблюдения автора об одном из самых популярных направлений японского искусства, основанные на собственном опыте, изучении и размышлениях.

Может показаться, что затронутые темы касаются слишком разных сфер, и можно было бы ужать круг вопросов и более систематизировать написанное, но такой выбор был сделан частично намеренно, чтобы хотя бы точечно показать, насколько каллиграфия широка, обратить внимание, что существуют вещи, о которых некоторые, возможно, никогда не задумывались, что они не просто существуют, а представляют собой огромные отрасли знания. А с другой стороны, выбранные вопросы – это то, что действительно волновало и интересовало автора в разные годы и периоды занятия каллиграфией.

Прежде чем писать об искусстве каллиграфии, необходимо всё-таки определиться с самим понятием.

Слово «каллиграфия» происходит от греческих «каллос» – красота и «графо» – пишу. Словарь Ушакова определяет каллиграфию просто как «красивый почерк». В словаре Даля указано, что каллиграфия есть «чистописанье и краснописанье». А вот Большая советская энциклопедия пишет, что «каллиграфия не только преследует цели удобства чтения, но и сообщает письму эмоционально-образную графическую выразительность. Стилистика каллиграфии тяготеет либо к ясности очертаний, возможности чтения на расстоянии, либо к экспрессивному скорописному курсиву, либо к декоративной узорности, подчас идущей в ущерб лёгкости чтения. В Китае и др. дальневосточных странах каллиграфия ценилась особенно высоко как искусство сообщить графическому знаку эмоционально-символическое значение, передать в нём как сущность слова, так и мысль, и чувство каллиграфа. Этим вызваны свобода ритма и острая экспрессия кисти во многих образцах каллиграфии Китая, Кореи, Японии».

Таким образом, временно условимся, что каллиграфия – это не просто мастерство красивого письма, но и визуальное искусство художественного оформления знаков письма. А окончательно определить, что же такое каллиграфия, попробуем вместе в конце книги.

Одной из самых больших проблем, с которыми столкнулся автор, стало отсутствие в русском языке ясного, устоявшегося и общепринятого понятийно-терминологического аппарата. Даже само слово «каллиграфия» в японском языке существует в разных вариантах. Самое известное нам слово – «сёдо» или «путь письма». Это, возможно, самое распространённое понятие. Оно довольно широко, однако оно делает акцент скорее на некий процесс или занятие. Процесс изучения иероглифов, их написание и даже в каком-то смысле образ жизни. Слово «сёдо» охватывает практически все сферы каллиграфии, однако сказать «какое прекрасное сёдо висит на стене» будет не очень грамотно.

Не менее широк термин «сё» или «письмо». Но он, как видится, больший упор делает на некое явление или предметность. Словом «сё» можно назвать каллиграфически выполненный текст или работу, висящую на выставке. Им же можно описывать каллиграфию как, например, историческое явление. Если вы скажете: «Я изучаю сёдо» – ваш собеседник поймёт, что вы занимаетесь каллиграфией и учитесь красиво писать, создавая при этом каллиграфические произведения. Если же вы скажете: «Я изучаю сё», скорее всего собеседник подумает, что вы изучаете историю и теорию каллиграфии с искусствоведческой точки зрения.

«Сюдзи» – ещё одно слово для обозначения каллиграфии. Оно близко к нашему слову «чистописание». И если вы скажете: «Я занимаюсь сюдзи», акцент будет скорее на то, что вы старательно выводите ровные и правильные иероглифы, при этом компонента творчества в этом случае будет гораздо меньше, нежели в «сёдо».

Есть ещё более экзотическое слово «дзюбокудо» И тоже обозначает каллиграфию. Не уверен, впрочем, что его знают все японцы, но, например, именно оно используется в словосочетании «дзюбокудо-но кайсо» – основатель каллиграфии, которое часто используется по отношению к «отцу японской каллиграфии» монаху Кукаю.

Кроме самого термина «каллиграфия», в японском языке существует огромное количество слов, имеющих к ней отношение, устоявшихся аналогов которым в русском языке на данный момент нет. Стоит ли переводить названия линий типа «хараи» как «откидные», а «ханэ» как «крюк», как быть с составными частями линий. Стоит отметить, что даже в японском языке для них используются разные обозначения, хоть и имеющие одинаковый смысл.

Так, начало или вход в линию может называться «кихицу» или «сихицу», для обозначения средней части или «ведения кисти» используются слова «сохицу» или «умпицу» и наконец самое, пожалуй, часто используемое слово для завершения линии «сюхицу», но оно существует в двух вариантах написания. И много-много другой неожиданной лексики встречается на пути письма.

Ещё одна неожиданная сложность проявилась уже в процессе написания. Сложность эта заключается в том, чтобы, рассказывая об истории каллиграфии, не уйти в историю письменности. Всё-таки каллиграфия и письменность – весьма разные явления, хотя, как ни странно, об этом мало кто задумывается. И часто, говоря «японская каллиграфия», многие включают туда всю систему письменности вообще. Об истории письменности сказано уже очень много, и изучена она весьма подробно на разных языках, но при этом невозможно совершенно уйти от неё, поскольку каллиграфия и письменность само собой неразрывно связаны. И в некоторых моментах сложно сказать, что именно явилось определяющим фактором для формирования ныне существующей системы японского письма.

И в завершение хотелось бы ещё раз обратить внимание, что книга не является научным исследованием или монографией. Это всего лишь сборник эссе, включающий как объективные факты, так и личные размышления автора-практика.

Думаю, что вопросы, которыми задавался автор, следуя по пути письма, не уникальны. В этой книге можно будет найти ответы на некоторые из них, какими их нашёл автор. Может быть, кому-то они помогут и будут полезны. Может быть, кто-то задумается о них в первый раз и сам сможет испытать ни с чем не сравнимое удовольствие от мучительного процесса самостоятельного поиска.

Так или иначе, мне бы очень хотелось, чтобы искусство японской каллиграфии стало чуть ближе и понятнее русскоязычным читателям, а для кого-то, возможно, эта книга откроет новый удивительный мир, о котором доселе приходилось лишь слышать или догадываться.

Каллиграфия в современной Японии

Весьма сложно вкратце объяснить, какое же место занимает каллиграфия в современной Японии. Так же сложно рассуждать о том, какое место в современной Японии занимает музыка, например, или живопись. Слишком широкое это понятие, чтобы укладывать его в ограниченные рамки. Сами японцы, скорее всего, никогда об этом даже не задумываются просто потому, что каллиграфия для них существует как данность. Она окружает их во всех сферах жизни и настолько обыденна, что совершено незаметна.

Для русского же человека каллиграфия представляется неким загадочным и чуть ли не мистическим явлением, что вызвано, скорее всего, двумя причинами: первая – непонятная иероглифическая письменность (а всё непонятное и необычное всегда вызывает интерес), вторая – практически полная утрата каллиграфических традиций в России и, как следствие, – отсутствие восприятия каллиграфии как вида изобразительного искусства значительной массой населения.

Безусловно, в России искусство каллиграфии существует, и многие говорят о том, что сейчас оно испытывает некий период подъёма и увеличения интереса к нему, однако нельзя не признать, что массово оно крайне малоизвестно и практически не распространено. Отсутствует преподавание каллиграфии в школах (преподавание искусства в школах вообще отдельный вопрос, но каллиграфии, пожалуй, повезло меньше всех). Каллиграфия во многом мыслится как «умение писать красиво» и вызывает недоумение, зачем сейчас, в XXI веке, уметь писать красиво, если всё что угодно можно напечатать на принтере.

Каллиграфическое образование

Разумеется, сходное отношение существует и в Японии, но тем не менее каллиграфия пока ещё обязательна для изучения в начальных школах и существует как предмет или кружок по выбору в школах среднего и старшего звена. Здесь необходимо оговориться, что каллиграфию, которую изучают в начальной школе, чаще в быту называют словом сюдзи, то есть – чистописание.

Преподавание каллиграфии в школах Японии тоже вызывает много вопросов и дискуссий среди специалистов, но пока вопрос о необходимости самого обязательного её преподавания в школе не стоит. И редко кто осмелится сказать вслух, что каллиграфия в школах не нужна. Во многом для японцев каллиграфия – неотъемлемая часть японской культуры, а всё, что связано с традиционной японской культурой, обязательно для изучения.

Японцы настолько свыклись с мыслью, что каллиграфия (имеется в виду, конечно, японская каллиграфия-сёдо) – это японское традиционное искусство, что даже подали заявку в ЮНЕСКО на признание её мировым нематериальным наследием культуры, что, естественно, вызвало бурю негодования в Китае и упрёки в том, что японцы получили каллиграфию от китайцев уже в готовом виде в VI веке, а потому нет никаких оснований считать её искусством японским.

Следующий за школой этап каллиграфического образования – университет. Факультеты или кафедры каллиграфии существуют при университетах искусств и педагогических университетах. В рамках университетского образования студент изучает не только технику письма, но и историю, и теорию каллиграфии.

Параллельно школьному и университетскому образованию существуют всевозможные спецшколы каллиграфии – дзюку, а также индивидуальные или групповые курсы кёсицу. Дзюку могут существовать и при университетах, но отличие дзюку от университетского факультета заключается в том, что это не профильное высшее образование, а скорее практический спецкурс; отличие дзюку и кёсицу заключается в том, что в дзюку есть строгая программа, несколько конкретных курсов, ограниченных по времени и объёму, по прохождении которых вы получаете диплом. Кёсицу же – это своего рода занятия с репетитором, которые могут проходить как индивидуально, так и в групповом варианте, программа (если она вообще есть) придумывается непосредственно учителем, ходить на эти курсы вы можете хоть всю жизнь, и никакого диплома, кроме диплома от учителя или каллиграфического общества, если вы в таком состоите, вы не получите.

Иногда, впрочем, в узких кругах диплом одного известного мастера может цениться гораздо выше, чем диплом об окончании спецшколы.

Кроме того, в дзюку упор делается на изучение «классической каллиграфии», лишённой индивидуализма, строгое следование канонам и так далее, в то время как в кёсицу это совершенно не обязательно, и, хотя классическую каллиграфию вы без сомнения тоже будете изучать, значительную роль в кёсицу играет индивидуальный стиль учителя. Некоторые желающие изучать каллиграфию специально ищут учителя, стиль которого им близок, и осознанно идут в ученики именно к нему.

Кёсицу, пожалуй, самая традиционная форма изучения каллиграфии в Японии, в которой знания передаются напрямую от учителя к ученику.

Может ли человек, не окончивший университет по специальности «каллиграфия», называть себя каллиграфом? Это вопрос той же категории, что и «может ли человек, не учившийся в университете живописи, называть себя художником» или «может ли человек, не учившийся в консерватории, называть себя музыкантом».

Более того, в последнее время в Японии активно обсуждается вопрос: «Нужно ли учиться в университете, чтобы быть каллиграфом?» Исикава Кюё – один из крупнейших теоретиков японской каллиграфии в настоящее время, например, утверждает, что ни один великий японский каллиграф никогда не учился каллиграфии в университете. Японская каллиграфия, безусловно, создавалась образованными людьми, интеллектуальной элитой своего времени, однако с совершено практическими целями. По его мнению, развитие каллиграфии – это естественный процесс создания текстов, который в настоящее время под влиянием европейского понимания искусства превратился в искусственное самовыражение, в то время как никто из великих каллиграфов древности, таких как Кукай или Рёкан, не ставили перед собой подобной задачи.

Практическое применение

Итак, зачем же все эти тысячи человек, посещающие курсы, школы и тем более выбравшие соответствующую специальность в университете, изучают каллиграфию. Где в современной Японии можно найти применение своим навыкам, полученным годами упорных тренировок.

Сфера первая вполне практичная. Самое очевидное для нас её проявление, которое замечает любой иностранец, бывавший в Японии, а не бывавший легко может представить, – дизайн. Дизайн вывесок и объявлений, которыми наполнены японские улицы. Особенно, конечно, дизайн вывесок питейных заведений-идзакая, очень часто оформляемых в традиционном стиле.

Меню в этих заведениях зачастую просто написано от руки и развешано по стенам. Чаще, правда, это делают сами владельцы, державшие кисточку последний раз в начальной школе, но уж если у владельца есть знакомые, увлекающиеся каллиграфией, то на стенах будут висеть мини-произведения искусства или на худой конец зачетная работа с курсов. Меню, подаваемое гостю в традиционных заведениях, тоже часто пишутся от руки. Но здесь уже всё-таки чаще просят написать действительно профессионала своего дела.

Следующая вполне очевидная сфера практического применения каллиграфии – конечно же, преподавание. Начиная от преподавания в школах (и именно здесь обязательно необходимо быть выпускником кафедры каллиграфии факультета искусств педагогического университета) и заканчивая курсами каллиграфии для детей или домохозяек.

Ещё одна очень важная и гораздо более крупная часть практической сферы применения каллиграфии, совершенно незаметная даже многим проживающим в Японии, а подавляющее большинство иностранцев с ней не сталкивается практически никогда, – официальная каллиграфия.

В Японии до сих пор существуют и ещё долгое время будут существовать каллиграфические фирмы. Разного размера – от одного до нескольких десятков человек – эти фирмы, может, и не играют значительной роли в экономике Японии, но продолжают поддерживать существование рынка каллиграфических услуг.

Чем же они занимаются? Рукописные пригласительные билеты на официальные церемонии, поздравительные открытки, карточки для рассадки за банкетным столом или на официальном мероприятии, официальные вывески, грамоты, дипломы, объявления и даже деловые письма. Вот лишь часть того, что они делают. До сих пор в Японии рукописное письмо, открытка – знак глубокого уважения. Такие вещи ценятся и служат определённым показателем уровня взаимоотношений.

Да, конечно, всё то же самое можно сделать и на компьютере и распечатать на принтере. И постепенно эта тенденция преобладает, вытесняя трудоёмкое ремесло каллиграфа, но чем меньше становится таких фирм, тем ценнее становится их единичный продукт, а любовь японцев к традициям и привычка к определённым типам взаимодействия скорее всего не оставят такие фирмы без работы.

Таким образом, с одной стороны, каллиграфия – это вполне практически применимая вещь в Японии XXI века. А что же с другой?

С другой, каллиграфия – это искусство. Малоприменимое практически, но доставляющее огромное удовольствие и наслаждение занятие. Каллиграфия как музыка, каллиграфия как рисование. Десятки тысяч людей занимаются этим для себя, для души, без всякой цели заработать на этом. Кому-то нравится творить, кому-то нравится абстрагироваться от внешнего мира, уходя в процесс написания иероглифов или копирования классики. Кому-то нечем заняться дома, когда вечером муж и дети накормлены и можно пару раз в неделю вырваться из привычного быта, чтобы встретиться с единомышленниками, с людьми, которыми вы занимаетесь одним общим делом. У каждого найдётся своя причина, зачем он занимается каллиграфией.

И есть, конечно, профессионалы. Люди, имеющие специальное образование, создающие новое и раздвигающие рамки привычного в каллиграфии, проводящие выставки. Они пишут книги, статьи, выступают по телевизору, участвуют в шоу. Подобно профессиональным художникам или музыкантам, они радуют нас прекрасным, раскрывая новые и новые глубины искусства, которому насчитывается не одна тысяча лет.