Loe raamatut: «Конец гармонии. Запретные чувства»

Font:

Пролог

– Я тебя люблю, – промямлила девушка.

– Я знаю… – клишировано ответил парень. – Я всегда это знал.

«Говорит так, будто он жертва… Хотя встречается сразу с двумя, а вокруг постоянно кружатся какие-то девки-однодневки… Ну что за бред…»

Телевизор громко оповестил о развязке сюжета. Пока сидел дома один, захотелось посмотреть пару сериалов.

Отвернувшись, я встал у подоконника и начал наблюдать, как капли дождя стекают по стеклу. Причудливые узоры на машинах размывались от ветра, пока гром всё не смолкал.

Я провел пальцем по окну, рисуя невидимые линии, а после глубоко вздохнул и закрыл глаза. В голове возник извечный вопрос:

Что такое любовь?

Любовь. Столь пикантное слово вызвало бурю противоречивых эмоций. С одной стороны, она несла тепло, близость, взаимопонимание, но с другой прекрасное чувство приносило боль, разочарования и потери.

Я вспомнил как всё начиналось. Как я краснел и заикался, пытаясь заговорить с Александрой Николаевной, как часами репетировал перед зеркалом невозмутимое лицо. Да, она была учителем, но я действительно по-настоящему хотел связать жизнь именно с ней.

«Наша любовь была наивной, чистой, полной надежд и мечтаний. Я не требовал ничего взамен, довольствовался одним лишь фактом твоего существования! Но затем столько всего произошло и… почему же…»

Я вновь ощутил сладкое, щемящее чувство, когда сердце замирает от одного взгляда на любимую. Но вдруг голову охватила боль. Я прижал ладонь к холодному стеклу, попытался удержаться за что-то реальное в водовороте нахлынувших воспоминаний. Горло сдавила невидимая верёвка. С трудом удалось сглотнуть ком отчаяния, находясь в петле угасающей жизни.

То, что случилось оставило глубокий шрам на душе. Каждый раз, возвращаясь мыслями к событиям, я чувствовал, как земля уходит из-под ног. Мир вокруг терял краски, звуки становились приглушенными, а воздух – густым и тяжелым.

Я вспомнил, как долго не мог прийти в себя, а дни сливались в одну бесконечную серую полосу. Я механически выполнял привычные действия, но внутри была пустота… зияющая рана, которая, казалось, никогда не затянется.

Ночами я лежал без сна, прокручивал в голове случившееся снова и снова. Пытался понять, что пошло не так, где допустил ошибку. Мысли путались, образуя замкнутый круг самобичевания и сожаления.

Но я ничего не мог изменить.

Звонок телефона вырвал разум из пучины. На экране высветилось имя «Рина». Девушка, что была на пару месяцев младше меня, не хотела, чтобы я совершил нечто ужасное. Сердце пропустило удар, остановилось на мгновение. Я колебался, глядел на мигающий экран.

«Ответить – снова рискнуть… Не брать трубку – вновь стать трусом… Последней дрожащей собачкой…»

Палец завис над зеленой кнопкой, а дождь за окном усилился и смёл грязь просторных улиц. Ливень словно отражал бурю эмоций, что разразилась внутри, пока телефон продолжал звонить и ожидал решения.

Я закрыл уставшие глаза. Проявились горькие слёзы.

Ха… Любовь иронична…

– Ответь, почему ты так меня боишься? – донеслось из телевизора. Девушка ждала взаимности, но не понимала всего ужаса ситуации.

– Я не хочу тебе навредить, – печально сказал актёр и отстранился. – Пожалуйста, не делай мне больно… ведь по-настоящему я люблю только тебя.

«О боже… Как же я хочу умереть…»

Часть 1

Глава 1

Будучи простым старшеклассником в Питерской школе, я сидел за последней партой. Изредка приходилось что-то писать. Взгляд был чаще прикован к Александре Николаевне, чем к тетради.

Учитель увлеченно объясняла новую тему у доски. Каждое ее движение, каждый жест заставляли сердце биться чаще.

Я ловил себя на мысли, что стал лучше запоминать не материал, а мельчайшие детали в поведении учительницы: как она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо, как слегка хмурится, подбирая нужные слова, как улыбается, когда кто-то из учеников дает правильный ответ. Было невероятно приятно наблюдать за жизнерадостной и доброй натурой.

После уроков я часто задерживался в классе, придумывал вопросы по предмету, лишь бы провести еще несколько минут рядом с любимой. Александра Николаевна всегда была добра и терпелива, отвечала на все надоедливые глупости.

Но однажды я почувствовал, что нежная улыбка стала ненастоящей. Пришлось подойти поближе, чтобы никто нас не услышал.

«Сильно устаёт? Или что-то случилось?»

– Александра Николаевна, вам…

– Нет, всё хорошо, Ян. Всё в порядке, ступай домой, – она считала меня очередным надоедливым учеником.

– Но как же…

– Всё в порядке, – настойчиво отнекивалась Александра Николаевна. – Не переживай за меня. Лучше думай об экзаменах, Ян.

«Она настолько мне не доверяет?»

Дома, лёжа на кровати я часами представлял разные сценарии наших неожиданных встреч. Как мы случайно сталкиваемся в парке, как вместе смеёмся над какой-нибудь шуткой, как я набираюсь смелости и признаюсь в чувствах… Жаль, но в реальности я никогда бы сам не решился на такое.

На школьных вечеринках я стоял в стороне и наблюдал, как Александра Николаевна общается с другими учителями. Частенько чуткий разум ощущал укол ревности, когда она улыбалась кому-то другому. В такие моменты одиночество накрывало крайне неожиданно.

Ночами я не мог уснуть, прокручивал в голове воспоминания коротких разговоров. Мозг анализировал каждое слово, каждый взгляд. Я искал хоть малейший намек на то, что запретные чувства взаимны, но каждый раз приходил к горькому выводу:

«Для нее я всего лишь ребёнок. Только и всего».

Особенно тяжело было видеть, как другие парни в классе открыто флиртуют с ровесницами. Я чувствовал себя таким чужим среди друзей… Девственная душа жила в другом мире. Сердце возлюбило женщину, которая никогда бы не смогла ответить взаимностью.

На следующий день после нашего разговора, пока я сидел за партой и листал учебник, одноклассники Макс и Лёша решили вдруг меня подбодрить. С заговорщицкими улыбками дуплет старых друзей начал меня донимать:

– Эй, Ян! Хватит уже в книжках ковыряться, – начал Макс, хлопнув по слабому плечу. – Есть планы на вечер?

– Н-нет… А вы куда-то собираетесь сходить?

– Ну так-то да, – продолжил Лёша. – Сегодня вечеринка у Кати из параллели. Будет только две девочки, кроме неё. Мероприятие для своих. Ты обязан пойти.

– Не знаю, ребят. У меня еще домашка… – я неуверенно посмотрел на друзей, что пытались помочь.

– Да брось ты эту фигню! – воскликнул Макс. – Один вечер ничего не решит. Зато оторвёшься, развеешься. Может, даже с девочкой познакомишься.

– Кстати, мы специально под тебя нашли одну очень миленькую. Она точно будет на вечеринке. Я уверен, что такая тебе понравится. Она тоже любительница почитать всякое…

– Ребят, вы же знаете, что я… – щёки покраснели, а комок слабости подступил к горлу.

– Знаем-знаем, – перебил Макс. – Но нельзя же вечно сохнуть по недостижимому идеалу. Пора двигаться дальше, жить реальной жизнью!

– Подумай сам, – добавил Лёша. – Ты уже давно никуда с нами не выходил, нигде не тусовался. Мы все беспокоимся. Даже класуха заметила, что ты какой-то подавленный в последнее время.

«Даже эта старуха? Тогда они точно не отстанут…»

– Л-ладно, подумаю насчёт вечеринки… – я вздохнул от безысходности.

– Нечего тут думать! – воскликнул Лёша. – Мы зайдем за тобой в семь. Будь готов, Ян!

Друзья ушли и оставили меня в смешанных чувствах. С одной стороны, я понимал, что они правы. Мне действительно нужно было развеяться. Но с другой – мысль о вечеринке с ровесниками вызывала тревогу.

Однако вечером я всё же собрал волю в кулак и пошёл навстречу судьбе.

«Возможно, хоть ненадолго получится забыть о ней…»

Вечеринка гремела в самом разгаре, когда мы переступили порог дома Кати. Музыка, словно цунами, накрыла с головой, а разноцветные огни мелькали, как светлячки в летнюю ночь. Я почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег – неуместной и задыхающейся от давления.

– Ну что ж, развлекайся, Ян! – Макс легонько ударил в плечо. – Поищи здесь девочку с короткими волосами. Вы точно друг друга стоите, чудики! Хе-хе…

«А я думал, что мы посидим в небольшой компании… Снова обманули. Ещё и алкашки накупили… Восемнадцать лет, а пьют как скуфы последние».

Пробираясь сквозь толпы танцующих сверстников, я искал тихую гавань. Взгляд скользил по лицам, пока не зацепился за необычный островок спокойствия в бушующем море эмоций и алкоголя. В дальнем углу комнаты, будто отгородившись невидимой стеной от всеобщего веселья, сидела девушка с короткими синими волосами. Нежное и холодное лицо, освещенное экраном телефона, манило безмятежностью. Девушка была бледным призраком среди ярких красок вечеринки.

Я оказался под действием невидимого магнита и двинулся к ней. Приблизившись, заметил, что девушка читает электронную книгу – зрелище столь же неожиданное, как снегопад в разгар лета.

«Ну в этой комнате хотя бы потише, чем в зале…»

– Привет, – рефлекторно произнес рот. Голос прозвучал неожиданно хрипло. – Не возражаешь, если я присяду рядом?

Девушка подняла глаза. Я на мгновение растерялся. Цепкий взгляд был глубоким и немного отстраненным, будто синеволосая красавица только что вынырнула из другого мира и пыталась сориентироваться в реальности.

– Рина, – коротко ответила она, слегка кивнув на соседнее место.

– А меня Ян. Слушай, не видел тебя в школе… Ты та новенькая, что скоро переведётся? – Рина промолчала и продолжила читать.

Пришлось подсмотреть название. Я почувствовал себя героем аниме, который неожиданно оказался в параллельной вселенной. Дотошный взгляд заметил на экране надпись: «Норвежский лес» Харуки Мураками.

– Т-ты читаешь японских авторов!? – разум оживился. – И как тебе?

Глаза Рины на мгновение вспыхнули, словно в них зажглись звезды, но после медленно погасли.

– Когда погружаешься в чужие воспоминания… – она запнулась, а печальная улыбка проскочила на губах. – Кажется, что ты становишься частью истории.

– Знаешь… Это действительно очень глубокая и сложная книга, – я почувствовал, как между нами протягивается невидимая нить понимания. – Ты дошла до середины?

– Да. Я читаю довольно медленно, п-потому что немножко болею…

– А я считаю, что читать вдумчиво лучше, чем прочитать несколько книг и ничего для себя не почерпнуть. Ты всё равно лучше вникаешь в произведение, когда уделяешь ему больше времени.

– Спасибо…

– Не за что. Кстати, какие жанры тебе нравятся?

Гул вечеринки отступил на задний план, превратившись в далекий шум прибоя. Рина говорила тихо, редко поднимая глаза, но, когда речь заходила о литературе, нежный голос обретал силу, а взгляд становился острым и пронзительным. Я словил себя на мысли, что вижу в синеволосой девушке Александру Николаевну, но более молодую и особенную.

«Не уж то я так в неё и влюблюсь?»

Время летело незаметно. Мы обсуждали любимых авторов, спорили о концовках, осторожно делились впечатлениями от прочитанного. Я почувствовал, как сердце забилось чаще, когда Рина стойко отстаивала точку зрения.

Внезапно спустя полчаса синеволосая девушка оторвала взгляд от экрана и посмотрела мне прямо в глаза. В глубоком взгляде промелькнуло что-то смелое, словно она только что приняла важное решение.

– А давай сбежим? – тихо, но с уверенной ноткой предложила Рина.

Я на мгновение застыл, удивленный предложением. Шум вечеринки, который до этого казался далёким, снова прорвался в сознание и стал невыносимым. Мысленно обдумав предложение, я почувствовал, как по телу прокатилась волна возбуждения.

– А давай, – волнение пробралось в самое сердце.

Мы встали, и направились к выходу. Шум вечеринки постепенно стихал по мере того, как мы шли вперёд. Улица встретила нас тишиной и прохладой ночного воздуха.

– Живёшь далеко? – спросил я, пока неожиданно безлюдная дорога не остановила меня.

– Нет. Минут десять пешком идти… – в кротком голосе снова мелькнула истинная уверенность. – Пойдём. Зайдёшь ко мне.

– Н-но…

– И это не обсуждается.

Петербург шумел зелёной листвой. Весна встречала цветами и ароматом благоухающих тополей. Дорога полнилась тихими разговорами о книгах, о жизни и о случайных мелочах. Я почувствовал, как постепенно угасает первоначальная нервозность, уступая место доверию.

Когда мы подошли к парадной, Рина достала ключи и тихо открыла дверь. Пробежавшись по лестнице, мы зашли внутрь.

Тепло и уют скромного жилья окутали тело. Стены, что были украшены небольшими картинами, а минималистичный дизайн комнат создавал атмосферу спокойствия и комфорта.

– Хочешь чаю? – предложила Рина, снимая ветровку и проходя на кухню.

– Было бы здорово, – я улыбнулся. Напряжение вечеринки окончательно растворилось в тепле милой питерской квартирки.

Мы сели на диван с чашками горячего, вкусного чая и продолжили разговор об искусстве. Внимательный разум заметил, что Рина стала более открытой и оживлённой в спокойной обстановке родительского дома.

Мы обсуждали всё: от последних прочитанных книг до любимых персонажей аниме. Я почувствовал, как наши души стремительно сближаются друг с другом.

Но вдруг из сухих губ прекрасной милашки проскочила фраза, что повергла девственный разум в ступор:

– Слушай… А давай переспим?

Глава 2

Я был ошеломлен неожиданным предложением Рины. Сердце бешено колотилось, а мысли путались. Я почувствовал, что еще не готов к такому шагу, но что-то внутри желало ощутить её тепло.

– Рина, я… Я не думаю, что это хорошая идея, – наконец выдавил рот. – Мы ведь только познакомились.

– Ха… Значит я и вправду тебе не нравлюсь.

– Не в этом дело! – Рина расстроилась.

– Мне недавно исполнилось восемнадцать. Все подружки только и говорят о том, что секс – это нечто приятное и невероятное. Говорят, что мне не понять. Такие твари… Никогда бы не подумала, что я непривлекательна настолько, что… – она пыталась сдержать эмоции.

– Д-да п-подожди! Ну не плачь… – я приобнял нежное женское тело и попытался успокоить хрупкую Рину. – Ты очень милая.

– Тогда давай сделаем это. Я даже заплачу тебе. У нас есть где-то час до прихода сестры и мамы.

Лихорадочные мысли метались, как пойманные в паутину бабочки. Внутренний голос нашептывал соблазнительные слова, пытался склонить к неправильному поступку. Я ощущал, как нечто темное и животное внутри рвется наружу. Оно жаждало пренебречь моральными принципами и стать сильнее.

Я суетился, как загнанный зверь, сражаясь с демонами искушения. Благородство и жажда наживы вели ожесточенную борьбу в измученном сознании. Неожиданно разум почувствовал, как моральные устои трещат под напором обольстительных соблазнов… и я не устоял:

– Давай… Давай сделаем это.

– Значит ради денег ты готов со мной переспать? – она презрительно улыбнулась и вытерла слёзы.

– Не из-за денег.

– Ой, да перестань врать! Пхех… Какой же ты никчёмный. Пойдём в спальню. Достань из шкафчика презерватив.

– Просто для меня это тоже первый раз…

Мы разделись и легли вместе. Тёплое женское тело прижалось к ногам. Я ощущал глубокий стыд, но всё равно ласкал её небольшую нежную грудь, а после спустился ниже.

Пришлось аккуратно поработать пальцами, но я не проникал, а лишь гладил немного мокрое интимное место. Когда дошло дело до презерватива, мозг рефлекторно предупредил Рину:

– Я вхожу… – и тела утонули в эмоциях.

Прошло минут десять. Синеволосая девушка пришла к вершине первой, а я ещё через несколько секунд неэтичного акта любви. Когда горящие тела разъединились, то мысли начали меня осуждать:

«Мою девственность купили вот так просто… А она так стонала, но в конце даже ничего не сказала. Не целовала меня… Не уж то я действительно так никчёмен?»

– На этом всё, – Рина улыбнулась и протянула купюру. – Держи, песик. И давай оставим всё в тайне, хорошо?

– Как это оставим в тайне? Тебе разве не понравилось? – я взял деньги и начал одеваться.

– Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Давай забудем про всё, что было. Не хочу, чтобы ты распространял слухи обо мне. В обмен я тоже никому не расскажу, какой ты… слабак, что берёт деньги за секс.

– Ясно. Тогда я пойду, – я вышел и не оглядывался.

Стыд пожирал душу. Я хотел провалиться под землю. Моя мужественность была окончательно растоптана грязными, токсичными словами.

«Теперь мне понадобится несколько дней, чтобы опомниться от такого. Может ей просто не понравилось, что я был неаккуратен? Но она так стонала и улыбалась…»

Я медленно закрыл дверь подъезда за собой, не нарушая ночную тишину, и сделал глубокий вдох. Холодный воздух касался кожи, приносил с собой освежающий аромат ночного города. Ноги автоматически спустились по маленьким ступенькам и вдруг путь преградил незнакомец.

Высокий мужчина в длинном плаще встал посреди тротуара. Лицо скрывала тень, создавая загадочный образ. Я замер и всмотрелся в странную фигуру.

В глазах мужчины мелькнуло нечто странное и неуловимое, что заставило сердце биться быстрее. Тревожное чувство прокралось в душу, но я переборол трепещущий ужас.

– Вы кто? Что вам нужно? – тело смело подалось вперёд, ведь рядом стояли камеры слежения.

– Какого это быть настолько слабым? – голос пробирал до мурашек.

– Чт… О чём это вы?

– Так ты никогда не станешь собой. И почему меня поставили смотреть за таким немощным дураком? Мальчик, начни уже взрослеть. Ты так сильно отстал от остальных.

– Что вы несёте? От кого я отстал? Вы что, следите за мной? – вопросов становилось всё больше.

– Если ты не соберёшься с мыслями и не прислушаешься к себе, то никогда не станешь собой. Мне запретили подходить к тебе, но я плевать хотел на этих уродов.

– Кого вы имеете ввиду? – я потерял нить повествования и провалился в странные мысли.

Голоса твердили, что душа слишком слаба. Я схватился за голову и попытался отогнать тревогу, но всё было тщетно.

– Наберись смелости и прислушайся к себе, Левинтов. На этом всё.

После загадочных слов незнакомца, воцарилась напряженная тишина. Я был крайне ошеломлен и растерян такой неожиданной встречей.

Мужчина сделал несколько шагов, не сводя пронзительного взгляда, затем резко развернулся и зашагал прочь.

Я остался один на полупустой улице. Вдруг разум неожиданно почувствовал, как холодный пот стекает по спине. Горло рефлекторно глубоко вздохнуло. Голова старалась собраться с мыслями. Странное оцепенение, что охватило тело, начало отступать. Я ударил себя по щекам – пытался стряхнуть остатки наваждения.

«Что это было!?»

К счастью, мне стало лучше почти сразу, как незнакомец ушёл. Тело выделило гормоны и успокоило бешено колотящееся сердце.

«Нужно вернуться домой и хорошенько всё обдумать…»

Я развернулся и медленно побрел по скромным питерским улочкам. Каждый шаг давался с трудом, ноги казались ватными.

Когда я дошёл до нужной улицы прошло минут сорок. Поднимаясь по лестнице, разум продолжал прокручивать в голове странный разговор. Логичная часть пыталась найти в словах незнакомца смысл, но усталость давала о себе знать.

Я вошёл в квартиру и сразу же направился в свою комнату. Спина повалила тело на кровать. Все еще ощущалось легкое головокружение, поэтому я решил вздремнуть.

«Наберись смелости? Да пошёл ты, придурок…»

Звук открывающейся входной двери пробудил меня ото сна. Через несколько мгновений в комнату вошел папа. На жизнерадостном лице читалось волнение, смешанное с решимостью.

– Ян, нам нужно поговорить, – он присел на кровать.

– Ты где пропадаешь, пап? – я понял, что уже наступило утро и повернулся к отцу. Рассеянный разум наконец-то очнулся, а сонливость отступила.

– Я знаю, что последние несколько лет были нелегкими для нас обоих, – начал отец. – Но я хочу, чтобы ты знал – в моей жизни произошли некоторые изменения.

– Думаешь мне не всё равно на твою личную жизнь? – я лёг и отвернулся. – Ты свободный человек, делай что хочешь…

Папа сделал паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжил:

– Я встретил ту, с кем хочу остаться навсегда. Надеюсь, ты не в обиде. Я планирую съехаться с твоей новой мамой в квартире, что мы с тобой вместе выбрали, помнишь? А в будущем… хотелось бы снова жениться.

Я молча смотрел в стену и пытался осмыслить услышанное. Неожиданная новость застала разум врасплох. Я постарался скрыть волнение всеми силами, но у меня всегда плохо получалось.

«Вот значит куда он постоянно пропадал…»

– Какое мне то дело? Женщин, что тебе приглянулись было вполне достаточно. Мама погибла уже как три года назад… Ты молодец, если нашёл кого-то, кто ответил тебе взаимностью.

– Я понимаю, что это больная тема для тебя… – добавил он, когда заметил мою истинную реакцию. – Но я надеюсь, что ты поймешь. Мы оба заслуживаем начать новую главу.

– Всё-таки ты неисправим. Не нравится выслушивать ложь – не впутывай меня в свою жизнь! Если хочешь предать маму – пожалуйста! Но я никогда не буду с тобой по-настоящему за одно. И не говори потом, что я тебя не предупреждал!

«Говори что хочешь, старик, но именно ты убил маму. И никто другой её не заменит. Можешь сколько угодно отрицать свою вину, но правда всегда будет на моей стороне».

– Кстати, они уже скоро будут здесь… Мы решили посидеть все вместе и познакомится друг с другом.

– Они?

– У неё две дочки. Готовься. Скоро у тебя появятся две сестрёнки.

«Зачем, твою мать, ты их пригласил!?»

– Мне всё равно. Иди сам с ними развлекайся. Мне плевать. Я не встану.

– Нет, ты должен их встретить, как подобает мужчине, – он начал стягивать одеяло.

– Да зачем? Ты же знаешь, что…

– И не спорь со мной! А ну вставай и давай иди прими душ! И оденься во что-нибудь приличное! Твоя футболка с аниме не подходит для такой встречи.

«Боже… Гонора, как у пса последнего».

– Ладно…

Я недовольно поднялся с кровати и пошел в ванную. Пришлось принять контрастный душ, чтобы взбодриться. Рассеянно натянув на себя чистую рубашку и брюки, я подумал, что отец был уж слишком взволнован.

«Зачем он втягивает меня в это?» – досадно проскользнуло в разуме.

– Я так не хочу переезжать! Ну почему он нашёл себе жену именно сейчас!? – вдруг раздался звонок домофона. Отец взял трубку, открыл входную дверь и стал ждать у входа.

Выйдя из ванны, я неохотно прошёл к входной двери. Парадная одежда давила некачественной тканью. Сердце колотилось в предчувствии надвигающейся неловкости. Когда папа распахнул дверь, на порог зашла миленькая женщина.

– Привет, Дамир… Извини, мы немного опоздали.

– Не извиняйся за такую мелочь, Мария. Опоздали вы всего то на пару минут.

– А это значит твой сынишка? – она оценивающе взглянула на меня и улыбнулась. – Будем знакомы. Меня зовут Маша. Можешь звать меня тётей, пока не привыкнешь. А вот мои дочки… Ой, а где это они? Эй, вы что за дверью прячетесь! Заходите, не стесняйтесь! Рина, Саша!

«К-как их зовут?»

Все внутри похолодело, когда я увидел Александру Николаевну и Рину вместе. Не в силах скрыть свое замешательство, я растерянно переводил взгляд с одной на другую.

Я понял, что учительница, моя тайная любовь, и девушка, с которой мне пришлось потерять девственность, станут мне сводными сёстрами. В голову пришло откровение о том, что теперь на счастливый брак с Александрой Николаевной нет и шанса.

Я понял, что мы неизбежно станем семьёй, когда увидел искреннюю улыбку отца и мачехи. Нестерпимая боль пронзила душу. Пришлось сдерживать её всеми силами. Внутри я кричал: