Приглушенные коэны, мягкий ковер, нежный запах цветочных гирлянд, украшающих ложе, прохладные простыни, горячие руки, шепот, стон. И снова, как в танце – навстречу. Ближе. Кожа к коже. Губы саднят от горькой нежности, и больно, что нельзя отдать больше. И так сладко. Не разрывай прикосновения…
Коэны погасли перед рассветом. Комната тонула в сумерках и казалась нереальной, как сон. Альд лежал на животе, все еще сжимая руку Милии в своей, и смотрел, почти не моргая. В его волосах запутался лепесток. Еще один на спине. Несколько лежало на подушке.
– На тебе их еще больше, – улыбнулся он, когда девушка потянулась сначала к его лопатке, а затем к волосам и предъявила, как доказательства произошедшего. – Наш распорядитель ужасно романтичная натура. Любит пышные букеты и Золотой зал. Ты ранила его в самое сердце, испортив гирлянду.
– А может это ты?
– Может и я, – улыбнулся глазами.
– Ты сияешь.
– Это твой свет. Я – просто его бледное отражение.
Сердце дрогнуло. Вряд ли Альд понимал, что она услышала в его словах.
7
Через несколько дней дан Глисса уехал вместе с Корали и кучей охраны. Сказал, на несколько дней, и Милия испытала облечение, словно чувства внутри нее, свернутые в тугой узел, распались, и тихо-мирно разошлись по своим местам. Во дворце стало тише, как будто половина народа куда-то делась. Зато Камилл остался.
Он, выслушав о непомерной заботливости даны Ситы не один монолог, сжалился и показал пару мест, куда та не совалась. Не сказать, чтобы это были места для порядочных леди, но там было сухо, относительно тепло, в некоторых, даже чисто. Как в башне Невесты. Узкая лестница винтом в четыре оборота. Круглая комната с огромным окном, двумя старыми креслами, столиком на расхлябанных ножках между ними, и дюжиной свечей в древнем потемневшем канделябре, невероятно тяжелом, в потеках воска. Коэна здесь не было. Камилл предлагал добыть, но Милии нравилось и так, хотя на ковер она согласилась – пол был холодным.
Они никогда заранее не оговаривали ни место, ни время, но Сон всегда находил ее убежище и никогда не забывал бутерброды. Он с маниакальным терпением по крупицам и оговоркам вызнал все, что произошло с момента побега из Роккиаты. Про Солара она молчала, но Камилл, похоже, понял и так, а про то, что было в Тени, он не спрашивал сам.
– Как ты это делаешь? – смеясь, выпытывала она, понимая, что в очередной раз что-то разболтала. – Секретные сойлийские штучки?
– Я Слушающий и Мастер Дорог, находить путь – мой исконный дар! – пафос немного терялся из-за набитого рта, но Сона это не смущало.
– Подожди, но ведь ты, кто-то вроде проводника, – про шпиона она промолчала, хотя на язык так и просилось. – Не понимаю.
– Женщина! Где твои глаза! Я ем!
– Ты здесь все время ешь.
– Там мне некогда, – Камилл со вздохом вернул бутерброд в корзинку на столике и, вытянув свои длинные ноги, развалился в кресле. Кресло поскрипело, приноравливаясь к его новой позе.
– Слушающий, это вроде должности. Есть другие всякие, но тебе это будет скучно. А про разделение на Мастеров… Все очень условно. Вот взять Кирима. Он Мастер Слова. Может все, что касается речи, процессов понимания, обучения. В то же время произнесенное слово, это звук, а звук что?
– Колебания, волны?
– Верно. И он тоже это может. И создавать, и влиять.
– Мастер Трансформы?
– Да ладно! Знакома с Зейтом?! – Камилл приподнялся в кресле и увидел, как Милия дернула плечами, будто между лопатками заломило. – Любые виды изменений. Все, что не касаются сути. Суть неизменна.
– А… Мастер Координатор?
Сойлиец приподнял бровь.
– О! Здесь интереснее. Это как… венок плести. Он чувствует потоки сил внутри мира и вокруг него, знает, как они будут вести себя, если совершить ряд определенных действий, может их направлять. И изменять. Например…
– Открыть врата?
– В основном. Но не только.
– Но… ведь врата, это тоже путь, а в процессе их создания потоки сил изменяются… – Милия замолчала.
– Именно, – Сон полюбовался на ее ошалевшее лицо и потянулся за бутербродом. – Только каждый видит со своей стороны. А названия отражают лишь внешнее проявление сил. Твоя, кстати, сродни моей. Только я прокладываю путь, а ты по нему идешь. И это тоже дар.
– Как ты… Когда ты?…
– Невероятно! Тебя что, не учили слепок силы снимать? Я твой снял еще в тот, прошлый, раз. Свои цвета проще всего разглядеть.
– Смотри сейчас, – девушка подалась вперед.
Камилл насторожился. Сел прямо, моргнул, словно перестраивая глаза в другой режим, и посмотрел Милии куда-то чуть выше переносицы и внутрь. Взгляд поплыл, в зрачках отразилось золото, мигнуло алым и разлилось серебром и перламутром, свернулось в точку зрачка, и тут Камилл взрогнул и дернулся, как будто лицом угодил в паутину, снова моргнул и замер. Открыл рот, что бы что-то сказать, но не сказал. Вскочил.
– Эй! В чем дело? Что не так?
– С чего взяла, что не так?
– Ты тут мечешься!
– Знаешь, все так. Как раньше, но… немного… не так.
– Сон! Объясни.
– Будешь в Сойле, пусть тебя кто из старших посмотрит.
И сбежал.
«Будешь в Сойле…», – мысленно протянула она. Память мгновенно наводнили клочья тумана, абрис горы, золотой свет, пронзающий кисейно-тонкий слой облаков в День Звезды, мрачный гулкий зал, где ее встретил Мастер Трансформы и Солар, куда без него… Зачем она вообще здесь? Как там отец? А если с ним что-то случится? А она опять вот так. Как раньше, но немного не так. Тогда она чувствовала себя гостем, сейчас – что гостем она была там, в Тени. Была в тени…
Милия шагнула к окну и посмотрела через плечо вниз – свет, проникавший в комнату, бросил ей под ноги невнятное блекло-серое пятно.
«…Осталось немного, а потом я получу тень и стану, как он», – голосом отца отозвалось воспоминание. И следом голосом Солара: «Это другое. Это – тень Силы, твоя суть». Глупое сердце трепыхнулось в ответ.
Девушка осталась у окна, прижавшись лбом к прохладному стеклу, чтобы успокоится, впрочем, она сама виновата, могла и не лезть к Сону с этими «смотринами», только напугала.
Отсюда был виден угол парка и каретный двор. Облака, набрякшие влагой, висели низко и готовы были вот-вот разродиться дождем. На город опускались сумерки, несмотря на то, что день еще не перевалил за середину. В багровой мути облаков мелькнул крылатый силуэт и пропал. Появился снова и ниже. И опять нырнул в облака. На каретном забегали. Бросились спешно выпрягать из экипажей лошадей и уводить. В видимой Милии части парка появились вооруженные люди. Редких гуляющих разогнали. И парк, и каретный двор быстро опустели, и девушка почувствовала, как вокруг растекается напряженное ожидание. Она схватила корзинку и бросилась вниз по лестнице.
Чтобы вернуться к себе, нужно было пересечь открытую террасу, на которую вела каменная арка. Милия замерла в проеме. Она спускалась так быстро, что голова закружилась, и пришлось немного постоять. По обеим сторонам в тяжелых каменных вазах росли плетущиеся мелкие цветы. Резкий сладкий запах ввинтился в нос, сработав не хуже пресловутых нюхательных солей, и девушка торопливо пересекла открытое пространство. Внезапно налетевший порыв ветра плюнул в спину дождевой моросью и практически впечатал ее в грудь появившегося в проеме стражника.
Тот отступил, пропуская ее внутрь, и поклонился.
– Дана Милия, вас искали.
Его лицо казалось знакомым.
– Капитан дворцовой охраны дан Верен, – представился он. – Его светлость велел присматривать за вами в свое отсутствие.
– Лучший мечник… – Вспомнился день, когда она нашла дан Глиссу в тренировочном зале с мечом в руках и в компании дан Верена. – Почему сейчас?
– Повода не было. Я провожу.
Они прошли по галерее и спустились на этаж ниже, где были покои лорда и ее. Остановились перед дверью.
– Что же все-таки произошло?
– Над городом видели даркон. Вроде один, но не точно.
– Я видела один. Кажется.
– Откуда? Как давно?
– Из башни Невесты, недавно. Он ушел в облака.
– Ясно. Ее закроют.
– Но…
– Центральную часть дворца в случае нападения укроет куполом. Нежилое северное крыло и примыкающую к нему башню – нет. Оставайтесь здесь. Я пришлю кого-нибудь посидеть с вами, сказал он и ушел.
Миллия бесцельно побродила по комнатам. Попыталась читать, но поймав себя на том, что перечитывает одно и то же снова и снова, не понимая смысла, отложила книгу. Она ждала, что придет дана Сита или кто-нибудь из ее «цветника», но пришел Кодвилл.
– Моя леди, – он поклонился, и девушка заметила, что у него дрожат руки, – я прошу вас пойти со мной.
Голос тоже подрагивал, хотя старик старался говорить ровно. Милия занервничала.
– Что… Зачем?
– Лорд в отъезде и даны Корали нет, есть только вы и я, но я ему не нужен, он хочет говорить с вами. Прошу, пойдемте со мной, лучше будет узнать, что ему нужно, как можно быстрее…
– Я ничего не понимаю, если это кто-то из союзников или прочих важных людей… я ведь… Я же не знаю ничего!
Но они уже шли прочь от покоев, почти бежали.
– Секретарь послал за мной, сказал, что Мастер Кирим вернулся, но когда я спустился…
Советник замолчал и остановился перед темной двустворчатой дверью. Милия огляделась. Они были недалеко от приемной, в царстве секретарей, писарей и архивариусов. Но коридор был противоестественно пуст.
– Кодвилл, а… где охрана? Почему здесь так тихо?
– Он хотел говорить с вами, угрожал…
– Кто «он»?
Советник распахнул дверь. Здесь было что-то вроде конференц-зала с овальным столом, который сейчас стоял у стены, а не как обычно в центре. Под столом пряталось несколько разномастных стульев. Из четырех коэнов светилось два. Один мигал. В комнате стоял Сарк.
Он не изменился. Гладкое бледное лицо с идеально-правильными чертами, острые скулы, тонкие губы. Черные глаза, прожигающие насквозь. В них стало больше безумия.
– Моя леди, – глумливый поклон, – мои поздравления! Как медовый месяц? Скоро ли ждать наследника?
Девушка стояла, словно оглушенная. Кодвилл молчал, и страх его, почти осязаемый, давил в спину и подталкивал вперед, но ноги сковало таким же страхом.
– Советник, неужели во дворце не нашлось более… подобающего для встречи помещения?
Кодвилл говорил, что он угрожал? Значит, сначала советник быстро вывел всех отсюда, и только потом пошел за ней?
– Здесь проще обеспечить… приватность. Я подумал, вы не захотите огласки, советник, – голос Кодвилла звучал ровно, совсем не так, как при разговоре с ней.
Сарк ухмыльнулся.
– Хорошая шутка. Понимаю. Даже где-то восхищаюсь. Но твои уловки, мне не помеха, ты же понимаешь?
– Вы просили о встрече с даной Альдо, я ее устроил.
– Дана Альдо? – Сарк обжег взглядом. – Примите мою скорбь и утешьтесь скорее, моя леди.
– Отец не… – вырвалось у нее.
– Ах так? Все интереснее! – Сарк стремительно шагнул вперед и схватил девушку за горло, чуть приподняв.
– Как вы сме…
– Надоел, – Сарк отмахнулся свободной рукой, раздался жуткий хруст, затем глухой удар.
И Милия осталась одна.
– Как ты прошла? – зашипел он ей в лицо.
Глаза Сарка были так близко, что даже в плохо освещенной комнате девушка видела, как перекатывается в их черной глубине багровый туман. Она смотрела, потому что закрыть глаза и не видеть было еще страшнее.
– Как?! Отвечай! – он тряхнул ее. – Как? Я закрыл выход с Тени. Ты бы не прошла, Дверь-Между-Мирами вернула бы тебя в исходную точку. Ну!
– Я… дышать… не могу…
Мастер Иллюзий разжал пальцы и медленно отстранился. Девушка, пошатываясь, добрела до стола, выдвинула стул и упала на него. Шея болела, но боль помогла прогнать страх. Туда, где раньше стоял Кодвилл, Милия не смотрела.
Проскреб ножками по полу соседний стул – Сарк уселся рядом.
– Как ты прошла? – голос его был спокойным, без всякой жути, обычный ровный голос, немного утомленный. – Отец помог?
– Нет, я… Он не может. Он сказал, что не может уже почти ничего. Он… болен. А у меня бы не вышло самой… Да я и не собиралась.
«Зачем я все это говорю? Зачем я вообще с ним говорю!»
– Тогда как?
– Просто портал… Странный…
– Ты издеваешься? – Сарк развернул ее к себе вместе со стулом.
– Да иди ты… знаешь куда! – заорала она ему в лицо. – Я не хотела возвращаться! Сразу – да, но не потом! Я только начала привыкать, отца нашла, я… Какого черта тебе от меня опять надо!?
– Ну, наконец-то! – он театрально всплеснул руками. – А то я уже стал думать, на кой Солару сдалась эта вечно напуганная бесцветная моль. Начинаю жалеть, что он тогда нас прервал.
Девушка опешила и замолчала.
– Успокоилась? Теперь я хочу знать про портал.
– Я тебе Мастер Координатор?
Сарк закатил глаза.
– Слепок памяти. Или сам возьму.
Милия вдохнула, очередной посыл далеко и надолго готов был сорваться с языка, но вместо этого она швырнула в него комком воспоминаний. Ее никто не учил этому, но все получилось. Само, как щит в Роккиате.
Сарк удовлетворенно кивнул и… словно принюхиваясь, подался вперед. Его глаза дернулись, почти как у Камилла сегодня в башне. Она инстинктивно закрылась, строя щит внутри себя, слой за слоем, но Мастер Иллюзий, похоже, уже увидел все, что хотел.
– Вот так номер! – изумленно произнес он и, придвинувшись еще ближе, прошептал: – А Солар вообще в курсе, чем он успел с тобой поделиться, помимо прочего?
– И чем же?
– Поймешь в свое время. Во всяком случае, я теперь точно знаю, как ты прошла барьер.
В коридоре раздался топот, дверь распахнулась. Милия обернулась на звук – на пороге стоял дан Верен с мечом наголо, за ним маячило еще двое мужчин.
– Дана Альдо! Вы одна? Советник! – дан Верен опустился на колено перед телом Кодвилла.
Милия вскочила. Над стулом, где только что сидел Сарк, таяло в воздухе бордовое марево, похожее на клочки тумана.
– Что здесь произошло? – холодно спросил у нее капитан, поднимаясь, а двое его подчиненных этак ненавязчиво пристроились по бокам.
– Здесь был Мастер Сарк, он…
Четко-очерченная темная бровь скептически приподнялась, девушка запнулась.
– Продолжайте же, я вас слушаю.
– Я отвечу моему лорду. И только, – сказала она.
Темно-серые глаза мгновение смотрели в упор, потом дан Верен кивнул и все так же холодно произнес:
– Дана Альдо, вас проводят в ваши покои, и я настоятельно не рекомендую покидать их до приезда его светлости. Еду вам принесут. Вам все ясно?
Девушка кивнула и вышла в коридор мимо тела Кодвилла. Крови не было. Советник лежал на спине, чуть раскинув руки. Его лицо было спокойно, словно он просто задремал.
8
Остаток ночи прошел беспокойно. Сон был рваным, состоящим из мешанины воспоминаний и несуразицы – сознание после разделения все же постепенно приходило в норму. Да, в этот раз процесс шел почти сознательно, и у Кайла был якорь, и все равно несколько дней после он чувствовал себя, словно снова увяз в ловушке тумана на нижнем уровне. Пришлось взять несколько дней отдыха и медитировать, медитировать… Это оказалось на порядок сложнее, чем ему помнилось со времен учебы в Старшей школе. Сознание норовило расслоиться на потоки, но медитации помогали. Теперь он хотя бы не ловил себя на том, что любуется собственной спиной, видит комнату под ненормальным углом откуда-то сверху или ощущает себя в нескольких местах одновременно. Самым трудным было заблокировать связь. Словно руку себе отрезать. Пусть и на время.
Тогда, перед тем, как вернуться к ученикам, он все-таки зашел к сестре. Помнил, как постучал в дверь, а потом как-то вдруг оказался на кухне с чашкой в руках. На языке таяла терпкая сладость отвара, Рейн сидела напротив, прикрыв глаза, а Кайл почувствовал, как…
– …мозги встали на место, – буркнула сестра. – Жаль, что ненадолго.
– Рейн!
– Замолчи и пей, младший брат. Ты в моем доме и я старше, так что можешь засунуть свои щиты себе в… куда-нибудь.
Какое-то время молчали. Кайл пил отвар, сестра комкала край рукава.
– Ты не появлялся полтора месяца.
Анжей пожал плечами и отвел глаза, мол, сам знаю, что не прав.
– Слышала, девочка Ховира, приемыш, в твоем классе. Ренол возится с ней, как с родной.
– К чему эти предварительные вежливые разговоры об общих знакомых?
– Я… вроде как замуж выхожу. Вероятность зачатия шестьдесят восемь долей. Оповещение пришло две недели назад.
– Рейн… Ты можешь отказаться.
– Шестьдесят восемь долей – это много, у некоторых и пятидесяти не было, и они смогли родить дитя. Я согласилась. И потом… – глаза сестры лукаво блеснули, – он симпатичный и молодой.
– Кто? Я его знаю?
– Твой приятель Дейн Ан Кеом, – ответила Рейн и расхохоталась, глядя на удивленно вытянувшееся лицо Солара. – Так… А ты чего пришел? Такой… не весь в себе?
– Она вернулась, Рейн.
Теперь была очередь сестры замирать, только смеяться было никак. Горькая усмешка – вот и все что смог выдавить из себя Солар. Он залпом выпил оставшийся уже холодный отвар, и, почувствовав, что сознание вот-вот начнет снова расплываться, наскоро попрощался и ушел к порталу в Гору, оставив за собой немного испуганный, полный сочувствия взгляд.
Впрочем, Кайл сполна отыгрался на Дейне. И за сестру, и за внезапную побудку.
Проснулся от суматошного стука в дверь и неуклюжих, но довольно громких попыток отправить зов – по голове словно подушкой настучали. С прискорбием покосившись на оную, Кайл сел в постели и спешно и уже почти привычно собрав себя, поплелся открывать, по пути щелкнув пальцами по коэну. Тот послушно отозвался мягким светом.
За дверью мялся Хранитель Кеом, воровато оглядывая тонущий в полумраке коридор.
– Зов потренируй на ком-нибудь более… инертном, – буркнул Кайл, – оглушаешь, и в ушах шумит.
Ощущение в правом ухе и вправду было то еще.
– Переживешь, я тут, можно сказать, карьерой и репутацией рискую.
– Было бы чем! – Кайл хотел было одеться, но решил, что пижамные брюки вполне сойдут, визит-то неурочный и, можно сказать, родственный.
– Кто бы говорил, Мастер Связующий, ходячий вызов правилам.
Дейн тем не менее вытаскивал из недр мантии древние с виду бумаги и по хозяйски раскладывал их на столе Солара. В процессе извлечения мантия задралась, и оказалось, что под ней, заправленные в сапоги, почти такие же пижамные штаны, как на Кайле.
– Что, не успел попасть в лабораторию Мастера Техника, как тут же мародерствовать потянуло!
Дейн взглянул так, словно Солар его куска хлеба лишил, уже надкусанного.
– Ты посмотри сначала, а потом и шутить перехочется.
Кайл внял, пристроился у стола и принялся за чтение. Дейн какое-то время нетерпеливо сопел за спиной, потом потоптался по комнате и, судя по звукам, нагло устроился на кровати. Но Солар уже увлекся, и ему стало не до приятеля.
В первой стопочке было что-то похожее на родовое древо составленное Мастером Сердец, только перевернутое, словно составитель высчитывал оптимальную последовательность для получения нужного результата. Возле имен древа стояли круги-маркеры спектра – схематическое подобие карты сил, передающихся по крови. Бегло пробежавшись глазами, Кайл хотел было приступить к следующим документам, но тут взгляд зацепился за знакомое имя. Свое. К слову, знакомых имен здесь было полно, но свое всегда свое. Это древо занимало несколько листов. Пересмотрев остальные уже более внимательно, Кайл, цепенея, обнаружил в конце другого древа еще одно близкое лично ему имя – Милия Стейл из рода Альдо. Бросил бумаги, размял руки – пальцы подрагивали.
В его, Солара, древе был указан человек, которого Кайл звал отцом, но который им не был, поэтому, формально, все было верно. Только, насколько Кайл понял, имя Релий Дан из рода Солар было оставлено «для галочки», как и прочие несущественные детали этой, с позволения сказать, схемы. Все значимые имена были выделены и обозначены знаком «хен» – владелец, несущий. Знак стоял рядом с именем матери, бабушки… Им обладали преимущественно женщины. Носителей-мужчин в перевернутой пирамиде древа Кайл насчитал всего пять. И каждый был вторым ребенком. Как и он. Он тоже был «хен».
В древе Милии была обратная картина: носителями необходимых качеств почти всегда были мужчины, встречающиеся женщины были либо старшими дочерьми, либо единственными в семье. Как Сирил. Как Милия. А еще здесь были расхождения с реальным положением дел. Мужем Сирил значился (по позвоночнику прошелся холодок)… Сарк. У них должна была родиться дочь, а после уже ее брака – двое детей, Милия – первой.
Временной метки на схемах не было, но то, что следующая была сделана много позже, выдавала более светлая бумага без заломов по краям и менее витиеватый стиль письма. Эта схема тоже касалась Милии. Начало было идентично, а завершение отражало реальность. Рядом с именем Сирил значился Дар Стейн Альдо, тот самый Координатор, автор потерянной универсальной формулы Перехода. Знаки были у обоих. Один ребенок, мальчик, отец Милии. Маркеры спектра в двух вариантах, литерный знак носителя предполагаемого качества обведен, рядом – знак вопроса. Вместо имени возможной жены прочерк, снова подковки вопросов и знак «дар» – тень, отражение. Затем Милия. Имя подчеркнуто, маркеры спектра неполные и «хен» со знаком вопроса.
Солар потер глаза. Создал прямо над столом небольшой коэн, ярко осветивший лежащую перед ним схему. Литерный знак рядом с именем Дара Стейн Альдо был без точки. Процесс не завершен. «Хен» превратился в «хейн», владелец – в посредника. Спящее качество? Можно передать, но не использовать.
Кайл внимательнее пересмотрел первые схемы и нашел еще нескольких со знаком «хейн» в цепочках. Но ни разу в паре с активным носителем. И все носители были так или иначе связаны с родом Альдо. Когда-то это был сильный род, многочисленный. Теперь не осталось почти никого, только совсем уж дальние родственники, вроде него, и Милия.
Что это вообще такое? Зачем? Он читал хроники, это входит в обязательную программу курса истории первых ступеней Старшей школы, и, согласно им, подбор пар для создания семьи начался шесть (или семь?) поколений назад, когда появились проблемы с рождаемостью. Сначала просто проверяли будущих супругов на возможность зачатия, потом стали проверять всех при достижении совершеннолетия и давать рекомендации, к кому присмотреться внимательнее, а затем были просто уведомления. Решались отказываться немногие. Лорны40 – почти никогда. Сирил не была первой, но история получила огласку.
Мечущиеся в голове мысли напоминали Кайлу растревоженный улей. Получается, что параллельно с проблемой вырождения несколько поколений Мастеров Сердца с помощью череды браков целенаправленно выводили? скрещивали? носителей определенного (какого!?) качества, чтобы в итоге родился… Кто? Он? Милия? Процессы параллельны? Или варианты одного и того же? Это уже результат или подготовка к финальной стадии? Милия или он? Он и Милия?
Кайл потер лицо. Все это не укладывалось у него в голове. Кто-то скрыл эти записи в нижнем хранилище. Вместе с кристаллами Преобразования. В одном месте. Он был там. И помнит, что коробок было полно. Большая часть – аккуратно расставлена по стеллажам, часть брошена, словно впопыхах. На что еще он не обратил внимания!? Что опять упустил?
Надо вернуться к началу.
Так. Вот он идет в Тень, чтобы найти потомков Мастера Координатора Альдо. Почему он? Дело ведь совсем не в способностях… Нет, не верно. Дело как раз в способностях. Но не его, не только его. А он, болван, еще гордился! Как же, сочли достойным, хотя и ступени Хранителя не достиг… Дело в ее способностях. И в том, что их сила одного корня. Он позвал, и она услышала.
Шагнул вперед, поймал в объятия, уткнулся носом в пахнущие пылью и менхом волосы – воспоминание обожгло, ослепив золотом. Тыльную сторону запястья дернуло, и Кайл снова почувствовал связь. Блока больше не было? Нет, на месте, странно.
Усилием воли Солар собрал разбежавшиеся мысли.
Надо…
Итак. Он проходит в Тень. За ним идет отлученный Мастер Иллюзий, чтобы опередить. Или помешать. Имя Сарка тоже в схеме. Знал? За что его изгнали? Мог стать Всезнающим, но не стал. Был не согласен с решением. И только?
…вернуться…
Когда?.. Время… «Время перемен», – слова Зейта… Всезнающий!
…к началу.
Избрание Сферой Варнора, отступничество и изгнание Сарка, побег Сирил, «заговор Альдо», шумный процесс и казни, резня в Роккиате41. Звенья одной цепи? Род Альдо – основные носители признака. Имя Сарка тоже в схеме. Знал? Знал.
И Альдо не стало.
Некоторые уцелевшие тогда вернулись в Иллай, но не всем позволили остаться. Сойл не вмешивался в то, что происходило за его пределами, и не нес ответственности за тех, кто его покинул. Пока Всезнающим был Варнор. А теперь…
Теперь – время перемен.
За спиной раздался невнятный звук, Кайл вздрогнул и обернулся. Дейн! Он почти забыл про него, и тот успел задремать. Солар растолкал приятеля довольно грубо.
– Ну, как тебе? – спросил тот, потирая заспанные глаза. – Что скажешь?
– Скажу, что ты болван. И если не хочешь последствий, верни, где взял.
– Ты стал жутким занудой, я ждал, что ты больше… э-э, впечатлишься.
– Я впечатлился, – кивнул Кайл и принялся одеваться. – Идешь со мной.
– Куда это?
– Тоже хочу тебя впечатлить!
Молчания Дейна хватило ровно до Зала Света. Выйдя из кабины подъемника вслед за Соларом, он выдал миллион вопросов, ключевым смыслом которых было: «А куда это мы идем?»
Знак «эри» – нож, пронзающий сердце – алым пятном горел над аркой, ведущей в Угол Истины42. Кайл остановился и выжидающе посмотрел на Кеома, тот умолк и заметно побледнел.
– Т-т-ты… ты конечно Мастер и все такое, но… но не кажется ли тебе, что это – Дейн кивнул на арку входа, – несколько… преждевременно?
– В самый раз!
Кайл быстро прошел внутрь, увлекая друга за собой к узкой двери прямо напротив арки. Сотворенный им на ходу ключ-знак расплылся по двери и открыл портальный проход на Вершину, в который Дейн птичкой влетел, направляемый рукой Солара.
– Все, глаза уже можно открыть, – Кайл откровенно наслаждался ошарашенной физиономией приятеля.
Тот открыл. По очереди.
– О, Всезнающий!
– Пока рано.
– Солар, ты куда меня приволок!? – Дейн вовсю вертел головой, но в коридоре, куда вел портал, смотреть было не на что.
– Впечатлился? Будешь знать, как за моей сестрой волочиться.
– Да я не… Она тебе сказала, да?
– Да. И как я это пропустил…
– Ты как раз много всего пропустил…
Стол архивариуса в приемной пустовал. Кайл остановился перед дверью в зал Сферы. Кеом нервничал, но отчаянно храбрился и оттого вел себя несколько вызывающе, напоминая Кайлу его собственные ощущения в свой первый визит сюда.
– Можешь начинать, как только войдем.
– Что начинать?
– Как ты там говорил… О, Всезнающий? – напомнил Кайл и вошел.
– О, Всезна… – затянул дурным голосом Дейн, шагнул следом и осекся, увидев зал, Сферу и… да, Всезнающего.
Зейт сцепил руки на груди и мрачно посмотрел на вошедших. Традиционный черный наряд гармонировал сейчас с выражением его лица как нельзя лучше.
– Мастер Зейт? Вы же вроде того… Ушли? – Дейн недоуменно обернулся к Солару за объяснениями и обнаружил, что Кайл склонил голову и сложил руки в старом ритуальном молитвенном жесте – изображающие шар ладони одна над другой перед грудью.
– Всезнающий, – почтительно произнес Кайл не поднимая головы.
– Всезнающий? – просипел Дейн, вытаращившись на Зейта.
– Вроде того, – не стал отпираться тот.
Хранитель Кеом моргнул и… свалился в обморок.
– Мастер Связующий, и почему каждый ваш визит похож на представление? – устало вопросил Зейт, но Кайл счел вопрос риторическим и вместо ответа, парой хлопков по лицу привел Дейна в чувство, затем, поддерживая, помог сесть на стул. Всезнающий тем временем добыл откуда-то стакан с водой и подсунул Кеому.
– Через дверь в Углу Истины провел? – поинтересовался Зейт, наблюдая, как Хранитель пьет.
– Угу, – ответил Кайл, занимаясь ровно тем же. – Думал, он покрепче.
– А я думал, что он тебя раньше просветит. Видимо, Мастер Техник запирает лабораторию не в пример лучше, чем Ушедший Сарон свой кабинет, откуда ты книги таскал.
Дневник или схема?
Схема, – машинально перейдя на мыслеречь, ответил Кайл, и уже вслух:
– Что? Какой дневник?
– Мне нужно было знать, что Кеом тебе принес, раз ты примчался среди ночи и его за собой притащил.
Солар бесцеремонно залез в карман Дейна, который так и не донес стакан с водой до рта – смотрел на Сферу и, кажется, даже не моргал. Небрежно сложенные замявшиеся тонкие листы легли на стол. Зейт поморщился, словно его покоробило подобное отношение к раритету.
– Вот это вот все, – палец молодого Мастера ткнулся в стопку, – как понимать, а, главное, зачем это было нужно?
– Я вообще-то спал… – укоризненно посмотрев на Кайла, проговорил Всезнающий и уселся в свое кресло, напрочь игнорируя и схемы, и «перст указующий». – Пока кое-кто не вломился.
– Я вообще-то тоже спал, пока…
– Знаю я, как ты спишь… одной долей дурной головы, остальное мотается не пойми где…
– Вы… Да вы… Как? Я вам что, младенец, маяк на меня цеплять!
– Хуже, Мастер Связующий, вы младенец с фитилем в одной руке и склянкой земляного масла в другой посреди сенного склада, и никто во всем Сущем не сложит, когда вам взбредет в голову сунуть первое во второе и посмотреть, что из этого выйдет, – голос Зейта окатил холодом, и Кайл поежился. – Может уже, наконец, воспользуетесь своей светлой головой по назначению, и поймете, что прежде, чем создавать новые связи, не мешало бы разобраться со старыми. Иначе даже такой редкий дар, как ваш, не поможет, потому что узлов будет слишком много.
Это было чистой случайностью – поймать его мерцающий взгляд.
Доля мгновения.
И осознание – маска. Все эмоции, выражение лица, жесты – маска. Маски, преобразующиеся одна в другую так быстро и виртуозно, что не уловить. Это было похоже на разделенное сознание или… рой, скопление фрагментов бесконечно меняющихся местами и складывающихся в конструкции, оптимально подходящие в тот или иной момент жизни, непрерывная трансформация…
– …Кайл… соберись, – словно хлопок одновременно вокруг и внутри, и готовое развалиться на части сознание собралось воедино. – Соберись. Во всех доступных смыслах. И сядь уже. Шея болит смотреть на такую каланчу.
Солар упал на стул рядом с Дейном, сильно подозревая, что вид у него сейчас такой же ошалевший, как и у приятеля.
– Понял, молодец. – Кивнул на схемы. – И я объясню. Но сначала реши с Дейном. Ему до Становления43 еще далеко, а потому рано знать об этом.
Взгляд Всезнающего коснулся Сферы и тут же соскользнул. Кайл знал, почему: он точно так же избегал прямо смотреть на Нее, чтобы не захватило.
– Поэтому блок-обманку поставишь прямо сейчас. Его здесь не было, он не видел ни меня, ни Сферу, а схемы сам вернул.
– Урок Разума? – горько усмехнулся Кайл. – А сейчас с ним что? Эй, Дейн!
– Не буди. И скажи спасибо, что облегчаю тебе работу. Поторопись. Я все еще надеюсь провести остаток ночи в постели.