Рыжий говорил вполголоса, так, чтобы не привлекать внимание остальных, видимо, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что этот рассказ не для ушей взрослых.
– Арчибальд родился необычным человеком, – продолжил клоун спустя минуту, дабы восстановить старинную, почти забытую историю в памяти во всех деталях. – Он был лилипутом, не более семидесяти сантиметров ростом. Как ты знаешь, эти люди не вырастают, даже когда взрослеют. И если остальные лилипуты переживают свой недостаток относительно сносно, для бедняги Арчибальда это была трагедия. Мало того, что в цирке его с самого детства пинали ногами, толкали, посмеивались, – может, и не всерьёз и не со зла, но знаешь, какие эмоции порой переполняют души ущербных людей? Помимо этого, когда ему стукнуло двадцать, он влюбился на свою беду в одну из первых красавиц бродячего цирка, эквилибристку Ванессу Шлеер. Поверь мне, она знала себе цену, но странное дело, когда он признался ей в любви, накопив денег на громадный букет цветов, она не отшила его сразу, как и должна была поступить. Нет, она дала ему шанс – на первый взгляд, недостижимый и, в общем, он был равносилен отказу. Но Ванесса была хитра и решила сохранить расположение лилипута хотя бы на первое время. В общем, она сказала, что выйдет за него замуж, только если он слетает на Луну и привезёт ей настоящий лунный камень. Ты скажешь, что это было форменное издевательство, и мы доподлинно не знаем, что ей было нужно от низкорослого доходяги. Известно лишь, что у Арчи был серьёзный соперник – шапитмейстер Буратинни…
Услышав это имя, Лика запрокинула голову и весело рассмеялась, чем ненадолго привлекла внимание остальных пассажиров грузовика.
– Зря ты смеёшься, – изобразив обиду, пожурил девочку Рыжий. – У него действительно была такая фамилия. Впрочем, неважно, дело не в этом. Только шапитмейстер поклялся, что выживет несносного лилипута из цирка, или он не шапитмейстер… Надо сказать, что с тех самых пор дела у Арчибальда круто не заладились. В цирке Буратинни имел большую власть, и ему ничего не стоило делать лилипуту гадости, даже не прикладывая к этому особых усилий. На исходе каждого тяжёлого дня, отягощённого придирками шапитмейстера, ему оставалось возвращаться в свою каморку, где у него был один единственный друг – дрессированный гусь Рузвельт. Они ложились спать рядышком, и гусь ласково накрывал его одним крылом, под которым Арчи сладко засыпал. И так проходили дни за днями… – Рыжий украдкой покосился на Лику, чтобы проверить, не уснула ли она под его тихий вкрадчивый голос, но девочка посмотрела на него вполне ясными и заинтересованными глазами и сказала:
– Так что же было дальше?
– Дальше? Арчи был безутешен, и жизнь постепенно превращалась для него в кошмар, когда одно событие неожиданно изменило всё. В один прекрасный день возле разбитого шатра цирка остановилась чёрная машина. Из неё вышли двое людей в штатском в сопровождении ещё двоих в военной офицерской форме. Вначале они прошлись вдоль вагончиков, приглядываясь к артистам. Судя по всему, представление их совсем не интересовало. Они прибыли сюда по другой причине. Директор цирка и шапитмейстер стразу пропали, словно провалились сквозь землю, однако директора быстро нашли где-то неподалеку от каморки Арчи – он был слишком велик ростом, чтобы спрятаться под крылом Рузвельта. Шапитмейстеру повезло больше – его друг-фокусник успел спрятать его в одном из ящиков для распиливания тел и выкатил прямиком на арену, где блюстители закона его, конечно, не заметили. Впрочем, беспокоились наши герои напрасно, потому что нежданные гости явились лишь затем, чтобы забрать с собой Вершинина. Стоит ли говорить, как отлегло от сердца у директора, который, видимо, уже представлял, как его увозят по этапу куда-нибудь в Сибирь. А уж радости шапитмейстера вообще не было предела, когда он узнал, что лилипута забирают, скорее всего, навсегда.
Несчастный Арчибальд даже не успел попрощаться с Ванессой и гусем и только услышал себе вдогонку жалобный крик Рузвельта, когда его запихнули в машину и увезли в неизвестном направлении.
– Куда же его увезли? – прошептала девочка, слушая клоуна с неподдельным живым интересом.
– Его везли несколько суток, пересаживая из машины в машину, с одного поезда на другой, но обращались с ним достаточно учтиво. На вопрос, куда всё-таки его везут, ему отвечали, что это секретная информация, но скоро он всё узнает. Наконец его привезли в открытую степь, где находился… что бы ты думала? Космодром! Он оказался в зоне закрытого доступа в окружении невозмутимых людей в штатском, в офицерских мундирах и белых халатах. Там же он увидел и нескольких лилипутов, таких же, как и он сам, – ростом не выше семидесяти сантиметров. Они также ничего не знали о причине своего насильственного препровождения в запретную зону и лишь разводили руками на его вопрос. Отнюдь не все они оказались циркачами, и в отличие от Вершинина, привыкшего лазать по канатам, смертельно боялись высоты.
Настал момент, когда в сопровождении нескольких учёных и одного генерала перед ними возникла высокая широкоплечая фигура человека в шляпе и кожаном пальто с приятным лицом и сосредоточенным взглядом добрых глаз. Оглядев всех лилипутов, он улыбнулся и спросил, не хотят ли они стать первыми космонавтами на Луне? Само собой, никто из них не поверил своим ушам, но незнакомец настойчиво повторил свой вопрос, объяснив свой выбор маленьких людей небольшими размерами лунохода, который должен был управляться вручную на поверхности спутника Земли с целью собрать образцы лунного грунта. По словам незнакомца, сделать это мог только живой человек. Главный конструктор, – а это был он, – пояснил, что операция по высадке живого человека на Луну будет засекречена, поскольку на данном этапе им нужен только грунт для исследований. А это значит, что о совершившемся подвиге мало кто узнает, и мировая слава им не светит, но герой, вернувшийся с Луны, будет до конца жизни как минимум обеспечен материально. Конструктор признался, что полёт будет небезопасен, но кто не рискует, тот, как говорится, не пьёт шампанского. Как рассказывал Арчи, практически все лилипуты пришли в ужас от такой перспективы. На лице одного Вершинина застыла глупая счастливая улыбка. Он навсегда запомнил тот момент, когда главный конструктор подошёл к нему, склонившись, как добрый великан, и ласково похлопав по плечу, спросил:
– Ну, а ты, парень, тоже боишься слетать к звёздам?
Сердце бешено заколотилось у него в груди, и Вершинин ответил:
– Я полечу! Я буду на Луне.
– И ты вернешься, обещаю, – уверенно воскликнул конструктор, обняв его, будто родного и на мгновение оторвав от земли.
Рыжий умолк на секунду, посмотрев на Лику. На её лице застыло бесконечное восхищение перед храбростью и мужеством лилипута, который не преминул пойти на явный риск ради достижения своей заветной цели.
– Он поставил всего одно условие, согласившись на полёт – его возлюбленная, Ванесса Шлеер должна быть официально осведомлена о его предстоящем полёте, и ей должны быть предоставлены все возможные доказательства его участия в космическом проекте, включая запись на кинопленку. На какой-то момент ему показалось, что он запросил слишком много, но главный конструктор отнёсся к его просьбе со всей серьёзностью и пониманием ситуации, дав слово, что его условие будет исполнено. Через неделю на космодром привезли и Ванессу, и Вершинин виделся с ней в коротких промежутках между тренировками и медицинскими обследованиями. В такие моменты они беседовали о звёздах, безмерном космосе и, конечно, россыпях лунных камней, один из которых он должен был ей подарить в день, когда она согласится стать его женой.
Наконец наступил тот долгожданный момент, когда ракета должна была вывести космический корабль Вершинина в космос, отправив его на Луну. Запуск ракеты прошёл успешно. Арчибальд довольно легко пережил перегрузки, поборов в себе страх и шок перед неизвестностью и бездной космоса, открывшейся ему, когда ракета вывела его корабль на орбиту.
Он оказался совсем один, беззащитный перед этой чёрной бездной, полагаясь лишь на надёжность техники. Корабль был невелик, но вдобавок ко всем неудобствам, Арчи должен был провести всё время, сидя в луноходе. Он летел четверо суток, исполняя все предписания и четко радируя Центру управления о том, как проходит полёт, когда корабль достиг окололунной орбиты и на специальном лунном модуле Арчибальд спустился на поверхность одного из лунных морей. Моря на Луне являются большими участками с относительно ровной поверхностью, поэтому там лучше всего «прилуняться». Из модуля Арчи с триумфом выехал на своём луноходе и прокатился «с ветерком» по поверхности моря. Конечно, на Луне не бывает ветров, но зато гравитация там намного меньше, чем на Земле, так что на поверхности морей можно устраивать хорошие гонки.
– А он не видел там лунатиков? – спросила Лика.
– Кого?
– Жителей Луны, ну или инопланетян?
Рыжий рассмеялся:
– Отец рассказал мне, что в своё время он спросил у Арчибальда о том же, и тот поклялся, что ничего подобного не заметил. Хотя он и заикнулся, что, возможно, на обратной стороне спутника Земли что-то и существует, поскольку ему постоянно казалось, что за ним будто кто-то следит. Итак, прокатившись на луноходе, сделав несколько снимков на фото и кинокамеру, собрав несколько килограмм лунного грунта и, конечно, водрузив над лунной поверхностью флаг Советского Союза, Вершинин поскорее вернулся на модуль, а затем и на корабль, который спустя ещё четверо суток наконец-то доставил его обратно на Землю.
– Надо же, какой он молодец! – воскликнула Лика, которая, судя по блеску глаз, была уверена в правдивости рассказа клоуна.
– Я подхожу к концу истории, – сказал Рыжий, отводя взгляд. – И должен тебе сразу сказать, что финал её оказался не слишком весёлым. Разумеется, вся команда учёных во главе с главным конструктором встретила его со всеми почестями – он получил даже звезду героя Советского Союза и, можно сказать, купался в славе несколько дней. Конечно, первое, что он сделал – это преподнёс Ванессе кусочек лунного грунта, само собой, прошедшего предварительный карантин, добился от неё согласия на обещанный брак и попросил главного конструктора быть свидетелем на его свадьбе. Они сыграли свадьбу прямо там, на космодроме и, возможно, должны были прожить счастливую совместную жизнь, если бы не вернулись в родной Шапито. После медового месяца они продолжили там привычную работу, ибо ни один настоящий циркач не откажется от дела всей своей жизни, насколько бы она ни была опасна, но во время одного из представлений Ванесса сорвалась с троса, упала с головокружительной высоты и разбилась.
– Что! – в ужасе выкрикнула девочка, и все пассажиры грузовика удивленно уставились на неё.
На глазах Лики выступили слёзы и покатились по щекам, она больше не могла произнести ни слова. Рыжий ласково погладил её по голове и сказал:
– Не плачь, малышка. Порой в жизни так бывает, и даже у тебя всё самое страшное уже позади, верно?
Лика с трудом подавила в себе судорожный плач, вытерла ручонками слёзы и закивала клоуну.
– Что было… дальше? – немного заикаясь, спросила она.
– Вершинин не знал, сможет ли он жить без своей погибшей возлюбленной, но каким-то образом пережил эту боль от утраты со всем мужеством, которое было ему свойственно. Ходили упорные слухи о том, что несчастный случай подстроил мстительный шапитмейстер, но не прошло и недели после трагедии, как случилась ещё одна. Участвуя в одном из фокусов своего друга-иллюзиониста, шапитмейстер застрял в одном из потайных ящиков, и фокусник случайно (а может быть, и нет) проткнул его шпагой. Так что его похоронили вслед за Ванессой на том же кладбище. Вершинин год спустя рассказал по секрету эту историю моему отцу, а тот рассказал её впоследствии мне. И знаешь, зачем я рассказал теперь её тебе, Лика?
Девочка, всхлипнув, помотала головой.
– Потому что ты не веришь в сказки, а они, порой, сбываются… и не только страшные.
Рыжий замолчал, подмигнув Лике. Девочка обняла плюшевого мишку, сильнее прижав его к себе.
– Но чтобы тебя хоть как-нибудь утешить, малышка, – добавил Рыжий, – я скажу тебе, что каким-то удивительным образом в цирке у Вершинина с тех пор заметно прибавилось друзей. Никто его больше никогда не пинал, не толкал и не насмехался, и обращались к нему всегда только уважительно и со всей добротой, на какую только были способны окружавшие его люди. Иногда по ночам, когда Луна появлялась на небе во всей своей красе и на её видимой стороне можно было различить большинство морей, на одном из которых Арчибальд в своё время побывал, он выходил из своей каморки вместе с самым закадычным и преданным другом, гусем Рузвельтом и рассказывал ему о том незабываемом полёте, который он совершил на борту космического корабля, чтобы привезти своей любимой обломок лунного камня, навсегда связавшего их сердца.
Вскоре девочка, окончательно успокоившись, уснула, склонив голову на плече Рыжего, но так и не выпустив из рук плюшевого мишку.
Параграф 10. Как удивить своих непрошеных гостей неожиданным приёмом, если они ещё способны удивляться.
В предыдущем параграфе вам стало известно о том, на что способны некоторые зомби, чтобы удивить или напугать вас. А теперь мы расскажем, чем вы можете удивить их. Во-первых, мы не станем принуждать вас взлетать ввысь, как эквилибристы, вставать друг на друга или жонглировать ножами. Немногие из вас это могут.
Однако можно устроить настоящий фейерверк. Для этого нужно запастись канистрой бензина или чем-то огнеопасным. Когда зомби приблизится к вам на расстояние вытянутой руки, облейте его бензином и подожгите. Вы сделаете из него пугало для других заражённых. Он побежит в их сторону, а те будут убегать от него. Таким образом, вы на время избавитесь от всей оравы зомби.
После того, как Лика заснула, грузовик проехал ещё с часа полтора и остановился. Клоунов это не удивило, они поняли, что Кинский остановился на ночлег. Он вёл машину целый день, сидя в душной и раскалённой от солнца кабине, и имел полное право на отдых. Они по-прежнему находились где-то в степи, которая теперь погрузилась в ночную тьму.
Белый клоун закрыл почти все узкие прорези окон самодельными ставнями изнутри, оставив всего одно под самой крышей, как отдушину. На памяти бродячих циркачей бывали случаи, когда зомби умудрялись просовывать свои костлявые руки сквозь щели оконных проёмов-бойниц, пытаясь добраться до них тонкими хищными пальцами. Для защиты от таких настырных упырей и были сделаны железные ставни.
После этого Белый под покровом темноты попытался добраться до тощего рюкзачка спящей девочки, собираясь основательно в ней порыться, но получил сильную затрещину от бдительного Рыжего. Белый клоун метнул на него злобный взгляд, но промолчал.
В дальнейшем ночь прошла без эксцессов. Рыжий проснулся раньше всех перед самым рассветом. Он снова открыл все окна-бойницы и стукнул кулаком по перегородке.
– Кинский, проснись! – крикнул он, разбудив заодно и всех остальных.
Водитель что-то сердито пробурчал в ответ, но спустя пять минут всё-таки завел мотор, и грузовик снова двинулся дальше по степной дороге, растолкав на своём пути капотом несколько встречных шатунов, стоявших как пугала и бессмысленно размахивавших руками под стать каким-нибудь ветряным мельницам.
Клоуны уже давно стёрли весь грим с лиц, но оставались всё в тех же цирковых нарядах, видимо, на случай возможного представления. Одно время они забавляли своих новых спутников весёлой тренировкой – толкались, жонглировали, показывали фокусы, создав в парилке кузова, быстро нагревшегося под ярким утренним солнцем, атмосферу беззаботного веселья. Особенно всё это радовало Лику и Цибелу, в то время как двое мужчин взирали на это с интересом, но не без некоторого скепсиса. Наконец Ян занялся разборкой и чисткой своего «калаша», а Панк начал вести какие-то подсчёты карандашом на скомканном клочке бумаги.
– Что вы пишете? – поинтересовалась у него Лика, когда клоуны, вдоволь отрепетировав, снова устало расселись по своим местам.
– Видишь ли, малышка, я учёный, – ответил Панк. – И чтобы не заржаветь в этих условиях, мне также, как и твоим друзьям, надо тренироваться, но только в математике.
– А что вы изобрели?
– Ну, до изобретений пока ещё не дошло. Но одну ракету я уже построил.
– Вы хотели полететь на Луну? – заинтересованно спросила девочка.
– Ну Луну? – удивился Панк, а Ян саркастически хмыкнул. – Нет, мне бы не хватило запасов топлива, но с одного космического корабля мы всё-таки отстыковались.
Внезапно Кинский дал по тормозам, так что доктор Панк выронил из рук карандаш, закатившийся под груду оружия, и из-за стенки донёсся грубый хриплый бас:
– Вылезайте, мы приехали!
Рыжий осторожно открыл дверь и высунулся наружу. Его лицо обдал порыв горячего суховея с востока, взметнувшего столб степной пыли. Грузовик стоял на пустынной площади какого-то провинциального городка; в нескольких метрах находилась относительно прилично сохранившаяся бензозаправка, а чуть дальше – обугленные развалины двухэтажного здания, которое, по-видимому, когда-то выполняло функции местного универсама. Над городом кружилась крикливая стая ворон – довольно заурядный антураж для подобных покинутых и разграбленных провинциальных городков.
Все семеро пассажиров, не забыв вооружиться, вылезли из кузова, и, озираясь по сторонам, направились к заправке. Пока ничто не говорило о возможной близости шатунов.
Неожиданно Раздолбай заголосил:
– А вот и я, а вот и я, а вот и я! Нашим и вашим – за копейку спляшем!
– Заткнись! – прикрикнул на него Белый.
– Тут могут быть люди, – обиженно откликнулся Раздолбай.
– Ага, как же! Никого тут нет, разве только шатуны бродят по развалинам.
– Может, мы пока пройдёмся в магазин? – предложил Панк, указав на обгоревший остов здания впереди.
– Думаешь, там что-то ещё сохранилось? – спросил Рыжий.
– Ну мало ли? Например, консервы. Они же не горят.
– Ладно, идите, а мы пока проверим бензоколонку. Лика, побудь пока с Кинским. Только не слушай, что он будет тебе говорить, он – идиот.
– Хорошо, – послушно кивнула девочка.
Панк, Ян и Цибела довольно быстро скрылись в утробе полуразрушенного здания универсама, а клоуны оцепили бензозаправку. Пока Белый осматривал окрестности, Рыжий с Раздолбаем, проверили все колонки одну за другой, но в итоге лишь развели руками – бензина в них не оказалось.
Лика от нечего делать обошла грузовик кругом, пытаясь заглянуть через решётку, которой было забрано лобовое стекло, но так и не смогла разглядеть лица водителя. Неожиданно он сам открыл дверь кабины, но так, чтобы в проёме оставалась лишь небольшая щель. Через неё, казалось, водитель молча некоторое время рассматривал девочку, стоявшую в нескольких шагах от него.
Наконец, набравшись храбрости, она первая завела разговор:
– Вам не жарко? Вы хотите пить?
Таинственный водитель промолчал, видимо, наблюдая за клоунами, о чём-то оживлённо переговаривавшимися между собой.
Затем он нарушил молчание глухим низким басом:
– Бензина нет… Облом!
Внезапно дверь кабины раскрылась полностью, и девочка увидела мужчину, вцепившегося обеими руками в рулевое колесо. На вид ему можно было дать лет тридцать пять-сорок. Чёрные волосы на небритом худом лице были взъерошены, глаза смотрели на Лику с какой-то озлобленной насмешкой из-под нахмуренных кустистых бровей.
Водитель, оглядев девочку, добавил:
– О, да ты красавица!
– Рыжий сказал мне не слушать вас…
– А ты всё равно слушаешь, – съязвил Кинский и сделал движение, точно хотел спрыгнуть с водительского сиденья, но ему будто что-то помешало, и он остался на месте.
Лика расслышала какое-то бряцанье, – любопытство в ней пересилило страх, и она подошла на несколько шагов ближе к кабине. Лишь тогда она увидела, что от запястий рук и лодыжек ног водителя тянулись железные цепи, которые, видимо, и удерживали его в кабине всё это время. Он был буквально прикован к приборной панели.
– За что они так с вами?.. – в изумлении спросила Лика.
– За что?! Наверно, боятся, – ответил Кинский с каким-то безумным смешком. – Зато я могу закрыться сам изнутри от зомбарей, и хрена они до меня доберутся.
Несколько секунд водитель не сводил с девочки странного упёртого взгляда, затем сказал:
– Сколько тебе лет?
– Десять, – ответила та.
– Прекрасный возраст. Ты могла видеть всё в радужном цвете, а вместо этого видишь всё в кровавом. У тебя ведь тоже крыша едет, а? Или уже съехала?
Лика насупилась, стараясь не смотреть на странного шофёра.
– Знаешь, что, – добавил тот. – Мы с тобой в чём-то похожи. Хочешь я буду тебя охранять?
– Как странствующий рыцарь-спаситель? – с надеждой в голосе спросила девочка.
– Ну да, типа того! – закивал водитель, скаля неровные зубы. – Ты вырастешь, и когда тебе стукнет восемнадцать, ты выйдешь за меня замуж, мы будем жить долго и счастливо и умрём… почти в один день, – Кинский уставился на совершенно растерявшуюся Лику и вдруг истерически захохотал.
Отголоски этого тупого ржания, видимо, достигли ушей Рыжего, потому что он заторопился назад к машине. В этот момент со стороны универсама раздалась короткая очередь из автомата. Спустя минуту из дверей магазина вылетели все трое их новых спутников, отстреливаясь от кого-то, кого пока не было видно за стенами обгоревшего здания. По их жестам и выражению лиц, клоуны поняли, что их преследуют зомби и рванули к машине огромными неестественными прыжками, проявляя потрясающие гимнастические данные.
– Заводи! – проорал Рыжий Кинскому, и тот схватился за ключ зажигания, однако грузовик не отреагировал.
Мотор заупрямился, упорно не желая заводиться.
Теперь стали уже видны несколько фигур рослых и весьма прытких шатунов, направлявшихся следом за тройкой беглецов. Неожиданно Лика заметила ещё несколько неуклюжих силуэтов, возникших с другой стороны площади. Те тоже явно почуяли близость добычи и, прихрамывая, брели прямо на грузовик.
Кинский, яростно ругаясь и кляня старый грузовик по чём свет стоит, пытался завести машину, но безуспешно.
Рыжий подбежал к кабине и крикнул:
– Что случилось?
– Ничего, просто в баке мало топлива, – бросил в ответ водитель. – Вот и не заводится. Где топливо, чёрт вас, клоунов, возьми!
Внезапно Раздолбай, указав рукой в сторону, заверещал:
– Там ещё десяток! Они идут со всех сторон! Смотрите, сколько их!
Рыжий ловко взобрался с подножки на капот, а с него и на кабину грузовика и огляделся.
– Ого! – воскликнул он. – Их тут сотни, и все идут сюда. Учуяли нас, сволочи!
– Надо делать ноги, – хладнокровно констатировал Белый. – Мы не сможем противостоять целой сотне. Это невозможно, нам рук не хватит отбиваться.
К тому времени к ним подбежали их новые спутники, взмокшие и раскрасневшиеся от бега.
– Их в магазине около полусотни, – известил Панк. – Мы ничего не нашли, зато зомбарей там…
– Грузовик не заводится, – ответил Рыжий. – Надо спасаться бегством… Короче, ноги в руки – и вперёд.
Цибела присела на корточки от изнеможения и, казалось, была готова разрыдаться, но её поддержала на удивление собранная Лика, обняв и погладив её по голове.
– Надо бежать, но куда? – спросил Ян, глядя в сторону ближайших шатунов, до которых оставалось не более пятидесяти метров.
– Если соберёмся в группу, то пробьёмся через тех, – Рыжий указал на отдалённую толпу внешне не слишком активных шатунов, – и продолжим путь на запад. Нам надо добраться до крепости.
– Рыжий, – сказал Белый клоун, мрачно посмотрев прямо ему в глаза. – Ты прекрасно знаешь, что в крепость не пускают детей. И с нами она не пойдёт!
Несмотря на грозившую опасность и прилив адреналина, все взрослые внезапно застыли на месте, посмотрев на Лику. Девочка услышала слова Белого, но, казалось, не уловила их страшный и жестокий смысл.
Рыжий бросился перед ней на колени и обнял с чрезмерной силой, ненароком причинив ей физическую боль, от чего та громко вскрикнула, попытавшись отстраниться.
– Лика, прости меня, но… это правда, – на глазах клоуна блеснули слёзы.– Мы надеемся спастись в крепости, но детей они действительно не берут. Экономят на всём… Дети для них обуза.
Внезапно Кинский яростно забренчал цепями и завопил:
– Снимите с меня цепи, ублюдки! Куда это вы все?..
– Можешь оставаться, – крикнул Рыжему Белый, – а мы с Раздолбаем уходим.
Клоуны с карабинами наперевес метнулись в сторону заслона из «ленивых» зомби. Панк, Ян и Цибела мгновение будто колебались, но в итоге последовали за клоунами. Кинский отпустил им вслед несколько отборных ругательств и перевёл весь свой гнев на Рыжего.
– Сними замки с цепей! – провизжал он. – Или дай мне ствол, я покончу собой.
Видимо, Рыжий слишком хорошо знал о тёмной стороне надломленной психики своего водителя, поэтому даже не отреагировал на его призывы.
Клоун остался рядом с девочкой, обхватив её за плечи.
– Я в ответе, – едва слышно прошептал он, будто самому себе.
Они увидели, как отколовшаяся от них группа их бывших товарищей, образов нечто вроде «клина» прорывается сквозь толпу шатунов. Зомби вблизи от смертных становились заметно агрессивнее и, самое главное, грозили подмять их одной своей массой, поскольку их становилось с каждой минутой всё больше и больше – они будто крысы выползали из самых скрытых и незаметных щелей города, обуреваемые яростью и голодом, двумя чувствами, которые, собственно, и превращали ходячих мертвецов в сущих монстров. Рыжий заметил, как один из шатунов изловчился и укусил Раздолбая, у которого переклинило пулю в стволе карабина. В один миг, толпа зомби набросилась на него, и несчастный непутёвый клоун исчез под месивом голодных шатунов. Что сталось с остальными, Рыжий так и не понял.
– Этот долбаный старый пылесос так и не будет заводиться?! – проорал Кинский, гремя цепями и молотя кулаками по приборной панели, как вдруг машина, к их общему изумлению, завелась.
– В машину, мигом! – рявкнул Кинский, захлопывая свою дверь.
Лика, вскрикнув от восторга, влетела вместе с Рыжим в кузов, и грузовик, неистово взревев, помчался по площади, беспощадно давя шатунов на своём пути.