Loe raamatut: «История политико-правовых учений: авторский лекционный курс», lehekülg 2

2.2. Учение Демокрита о государстве и справедливости

Наиболее важным в до-платоновской политико-правовой философии является учение Демокрита (зачастую его относят к классическим учениям). Именно у Демокрита впервые появляется учение о государстве. Причем государство как теоретический предмет возникает в связке с понятием общего блага.

Понятие и само слово «государство» в древнегреческой и во всей античной философии следует понимать иначе, чем в современном смысле. Polis в древнегреческом языке это скорее общество, чем государство – это организованное множество людей (корень polis означает прежде всего множество), а не довлеющий над людьми институт, концепция чего возникает гораздо позже, лишь в эпоху Возрождения.

Демокрит ставит вопрос о происхождении государства. Уже сам этот вопрос является теоретически важным ходом. Не «что такое государство», а прежде всего «почему люди образуют государство». Значимость этого вопроса заключается в том, что именно тогда, когда мы ответим, зачем люди создают государство, зачем оно изначально нужно, мы поймем, что такое государство по его сути. Еще раз, государство у греков это организованное общество. Стало быть, демокритовский вопрос надо переводить так – зачем или почему люди организуются и образуют общество.

Ответ в следующем. Люди объединяются потому, что не могут поодиночке удовлетворить естественные нужды, для чего необходимо общее благо, требующее для его создания объединения людей, т.е. государства (вот почему государство по Демокриту – высшая ценность). Здесь важная смысловая цепочка: объединение – для общего блага, а общее благо – для естественных нужд. Т.е. цель, в конечном счете, это естественные нужды. Что это такое? Естественные нужды это нужды, обусловленные природой, а не произволом. Попросту говоря, это не то, что «я хочу», а то, что нужно по природе. Например, качественная еда, чистая вода, комфортное жилье, защита – это естественные нужды, а вот бриллианты, стразы и маникюр для собачек – нужды не естественные, обусловленные произволом, даже капризом, а не природой.

Заметим (так сказать, в скобках и несколько шире), что под природой следует понимать не только физиологическую природу, но и психологическую. Т.е. естественные нужды это вовсе не только «вода и хлеб», но и потребности в общении, искусстве, удобствах труда и быта, во всем том, что необходимо в соответствии со сложной, не только физической, но и разумной природой человека. Так вот именно разумность, в конечном счете, делает комплексную человеческую природу ограниченной, заведомо конечной в образуемых ею потребностях. Разумный человек, хорошо питающийся, имеющий для личного проживания отдельную чистую, комфортную комнату плюс все необходимые санитарные условия, имеющий возможность свободно передвигаться, общаться, имеющий доступ к знаниям, книгам, произведениям искусства, имеющий возможность заниматься спортом и заботиться о здоровье, и, наконец, занимающийся непринудительным трудом в удобных и безопасных условиях – не имеет, не может иметь сверх перечисленного никаких объективных индивидуальных потребностей. В этом смысл отличия отнюдь не простых, но все же заведомо конечных естественных нужд от произвольных, не естественных. Если же человек заявляет, что ему нужно двадцать комнат, лимузин, личный самолет, сантехника из золота и т.п., то самое главное, что отличает эти потребности от естественных, это их ничем не ограниченность, отсутствие физически закономерных и разумных критериев.

Итак, общее благо, ради которого люди объединяются, т.е. создают государство, нужно изначально не для удовлетворения ничем не ограниченных, произвольных желаний, что недостижимо и бессмысленно, а для естественных, необходимых для каждого человека вещей, потребность в которых обусловлена природой. Именно в этом заключается цель и смысл государства.

Естественные нужды, вследствие их закономерности, разумности и конечности, всегда в принципе одинаковы, т.е. равны. И поэтому распределение прав в государстве должно быть равенством, а не воздаянием. Вот как решается вопрос о справедливости у Демокрита. Т.е. равенство прав выводится из равенства естественных нужд, образующих самую цель государства – в этом ключевая идея.

Связь справедливости и государства в учении Демокрита, делающая его внутренне связным и комплексным, придает этому учению характер настоящей теории. На примере этого учения впервые продемонстрировано, что вопрос о сущности права и понятие государства как системы общего блага – неразрывно связаны.

2.3. Теория государства Платона

Политико-правовое учение Платона настолько связано с его философской системой в целом, что не может быть рассмотрено отдельно от нее. Поэтому началом учения Платона о справедливости и государстве является учение о совершенно не политическом предмете – душе.

Начать нужно с вопроса: что такое душа? Это слово в современном языке используется в религиозном и художественном смыслах, отличающихся от антично-философского, и поэтому требует пояснения. Душа в классической древнегреческой философии это не личность (как понимается душа в религиях), а сознание. Между личностью и сознанием большая разница. Личность, упрощенно говоря, это то, что делает человека предпочитающим, например, чай, а не кофе, а сознание это то, что позволяет, складывая два и два, получать четыре. В личности человек отличается от других, в пределе до абсолютной неповторимости (так принято считать), в сознании же человек находится в движении к уровню, изначально общему для всех людей. Этим уровнем являются знания и истина (знания и истина всегда общие).

Сознание это движение к знаниям и совокупность знаний (со-знание). И именно эту способность, а не личную субстанцию (определяемую предпочтениями, желаниями, чувствами…), следует иметь ввиду под словом «душа» в античных философских учениях («душа, сосредотачиваясь в самой себе, постоянно размышляет»).

Душа (=сознание) это не однородная способность. Она состоит из нескольких составляющих, о каждой из которой можно говорить как об отдельной способности. По Платону, этих составляющих три: разум, воля (мужество) и чувственная способность. Разум это способность к истине, воля – способность к борьбе и победе, чувственная способность – способность оценивать (как полезные и вредные) и преображать чувственно данные вещи. Все эти три способности есть в каждой душе, т.е. каждый человек обладает и разумом, и волей, и чувственностью. Главное же в заключается следующем: эти три способности действуют в каждой душе не в равной мере – какая-то одна из них преобладает над остальными, и это преобладание имеет место по самой природе с рождения. Именно этот тезис задает изнутри теории души выстраиваемую далее политическую теорию Платона.

Преобладание одной способности (части души, как говорится у Платона) означает, что все люди изначально делятся на три типа: с преобладающим разумом – созерцатели; с преобладающей волей – воители; и с преобладающей чувственностью – производители, труженики. Важно, что это деление утверждается не по какому-то существующему социальному критерию, а по природе. Т.е. созерцатели, воители, труженики это не социальные роли, а склонности души и категории самой человеческой природы. Каждый человек рождается с душой, заведомо обладающей той или иной склонностью.

Устройство идеального (=наилучшего) государства Платона напрямую вытекает из этого деления на типы. Но прежде чем перейти к нему, нужно рассмотреть еще одну важную идею. В государстве есть необходимые общественно-значимые функции, без которых оно не может существовать в принципе. Это управление, защита и производство. Значит, наилучшим государство будет тогда, когда эти три функции будут осуществляться наилучшим образом – логика простая. Что для этого нужно? По Платону, нужно чтобы эти функции были, не смешиваясь, распределены между участниками государства. Это означает, что одни люди должны заниматься управлением, другие защитой, а третьи – производством. И тогда каждое из дел будет исполняться лучше, чем в случае их смешения. Нетрудно заметить, что источником этой идеи является исторически существующий принцип разделения труда. Действительно и несомненно: если сапожники будут шить сапоги, пекари печь пироги, а строители строить дома, то наилучшими будут сапоги, дома и пироги, в противоположность случаю, когда и то, и другое и третье делается всеми людьми вперемешку.

Описанная идея распределения общественно-значимых функций ради наилучшего их исполнения есть ни что иное как принцип сословного государства (в его изначальном виде, не искаженном традицией наследования). А далее этот принцип соединяется у Платона с идеей деления людей на три типа. И получается следующее. Природное деление людей соответствует политически необходимому набору общественно-значимых функций. Ведь в распределении функций дело заключается не только в том, чтобы сделать их не смешиваемыми, но и в том, чтобы каждую функцию исполняли люди, наиболее пригодные именно к ней. И вот, именно это и получается, если приложить к функциям управления, защиты и производства три типа людей.

Созерцатели это те, кто наиболее пригоден для управления, т.е. формирования целей и правил существования общества, ибо для этого прежде всего нужны знания и истина, способность к которым у созерцателей преобладает. Воители наиболее пригодны к защите, ибо для этого нужна воля, способность несмотря ни на что достигать цели, преодолевая препятствия и сокрушая врагов. Люди с преобладающей чувственной способностью наиболее пригодны к труду, т.е. преобразованию различных, прежде всего материальных ресурсов в блага – для этого нужно уметь чувствовать вещи (буквально: иметь чуткие руки) и понимать, как сделать с наибольшей пользой и красотой. Таким образом, если в государстве предоставить управление созерцателям, защиту воителям, а производство труженикам, в рамках соответствующих сословий, то вследствие максимальной пригодности этих типов данным функциям эти функции будут исполняться наилучшим образом – вот формула идеального государства Платона.

Но теория государства на этом не заканчивается, и она не была бы полна без решения одного важного вопроса. Ключевым моментом в теории Платона является то, что принадлежность к типу, будучи врожденной, не наследуется. От любых по типу родителей может родиться любой по типу ребенок. Возникает вопрос – а как тогда определять в людях принадлежность к типу, чтобы затем распределять их по соответствующим функциям-сословиям? Ответ следующий: с определенного возраста детьми должны заниматься специальные воспитатели, для того чтобы определить тип в каждом ребенке и далее направить в воспитательную категорию, где человека обучают именно тому, что соответствует его типу, с целью дальнейшего выполнения им надлежащей сословной функции.

Именно это условие является определяющим существование идеального государства Платона. Самое важное, чтобы все люди занимались соответствующими их природе функциями, т.е. попадали в соответствующие сословия. Это условие не только политической гармонии, но психологической. Ведь если человек обучен и занимается делом не в соответствии со своей душевной природой, возникает внутренний, психологический конфликт. И, по Платону, именно такие конфликты, возникающие вследствие несоответствия души человека его занятиям, являются причиной социального зла – несправедливости, преступлений. Таким образом, воспитание людей с детства в соответствии с типом души выполняет две задачи: оно образует должный порядок в распределении по сословиям, а также обеспечивает устойчивость платоновского государства психологически, изнутри. Поэтому воспитание оценивается как главное дело в платоновском государстве, и именно воспитатели, а не правители, выполняют в нем главную роль.

Итак, идеальное государство Платона это вненаследственное сословное распределение управленческой, защитной и производственной функций по типам людей. В этом же, одновременно, заключается и определение справедливости, по Платону – это распределение прав в соответствии с принадлежностью людей к типам. Ведь сословия это внутренние в обществе группы, выполняющие разные общественно-значимые функции и, в соответствии с этими функциями, различающиеся по правам. Т.е. у представителей разных сословий – разные права. У правителей – право управлять, т.е. участвовать в принятии общественно значимых решений; у защитников (военных) – право применять оружие для защиты государства; у производителей – право заниматься хозяйственной деятельностью и обладать имуществом. Распределение прав в соответствии с этими функциями и есть справедливость. Обратите внимание, это не равенство, а воздаяние, потому что есть определенный критерий, относительно которого каждый человек наделяется правами, этот критерий – человеческий тип.

Примечательно, что у первых двух сословий нет хозяйственно-имущественных прав. Это не недоразумение, это акцентируется у Платона – сословия правителей и защитников это товарищества аскетов, смыслом жизни которых является общее благо, а не частное, и иметь собственное имущество, помимо сугубо личных вещей, им запрещено. Представьте применение этого принципа к традиционным аристократическим сословным или олигархическим классовым обществам. Это даже немножко курьезно, и становится понятно: платоновское сословное общество-государство не имеет с историческими сословными и классовыми государствами (типа европейских средневековых и капиталистических) ничего общего. Впрочем, отсутствие общего обнаруживается еще на предыдущем уровне – в принципиальной вненаследственности платоновских сословий.

Мы сказали выше, что справедливость у Платона это воздаяние, а не равенство, и это действительно так, в рамках используемого определения справедливости в ее вариантах. Однако в понимании платоновского воздаяния есть особенность, которая подчеркивается вышеуказанным отсутствием имущественного приоритета у первых двух сословий. Дело в том, что на самом деле между сословиями у Платона нет иерархии – т.е. порядка от высшего к низшему. Это непривычно для понимания, но сословие правителей это не высшее сословие, оно просто другое по функции, чем остальные. Ни одно из сословий не является ни высшим, ни низшим. Они разные, но по статусу равные. Это как части спектра, которые с разных сторон, но в равной мере, не смешиваясь и не мешая друг другу, соединяются в целое. Они как будто расположены не снизу вверх, а по кругу. Поэтому, как ни странно, воздаяние в платоновском идеальном государстве не является отрицанием равенства.

Предметом своеобразной, распространенной в истории иронии, направленной на Платона, является то, что его проект нигде и никогда не был осуществлен, даже приблизительно. Да, история пошла иными путями. Но это не умаляет значение этой теории, и может даже наоборот, увеличивает. Почему мы считаем возможным так сказать? Во-первых, мы говорили с самого начала, что теория это не история, и мерить, скажем так, теоретические величины исторической шкалой в принципе неверно. А во-вторых, неосуществленность платоновской теории придает ей статус еще неиспользованного потенциала, она остается в нетронутом виде как будто ждущей своего времени.

Лекция 3. Политико-правовая теория Аристотеля

3.1. Формы общения и понятие государства.

3.2. Классификация государств.

3.3. Идеальное государство и справедливость.

3.4. Естественно-правовая концепция.

Теория Аристотеля является главной во всей истории политико-правовых теорий. Она задает все основные смысловые векторы, по которым далее идет генезис правовых теорий вплоть до 19 века как минимум. В этом смысле ее можно противопоставить теории Платона, которая оказалась в истории тупиковой ветвью (не в ущерб своему идейному значению) – аристотелизм, в противоположность этому, стал корневым для почти всех последующих теоретических ветвей. Это тем более примечательно, что Аристотель является учеником Платона.

Смысловыми моментами теории Аристотеля, определившими последующую историю, являются: формы общения, антропосоциальное понятие государства, классификация государств и, главное, естественно-правовая концепция.

3.1. Формы общения и понятие государства

Исходным в политико-правовой теории Аристотеля является понятие общения. И сразу же, как и в случае с душой у Платона, первоочередным является принципиальное отличие от современного привычного значения: общение у Аристотеля это не психологическое, но политическое понятие. Что мы сегодня называем общением? Прежде всего, психологический, личный контакт. Общением мы назовем разговор друзей, влюбленных, членов семьи. Но мы не назовем общением рабочее совещание у директора предприятия, обсуждение законопроекта в парламенте, выступление с докладом с последующими вопросами на научной конференции. У Аристотеля же под общением подразумевается скорее второе, чем первое. Т.е. это не обсуждение личных проблем, чувств и бытовых явлений, т.е. заведомо частных по значению вопросов, а наоборот – разговор о внеличном, общезначимом, затрагивающем не частное, а общее благо.

Определить общение у Аристотеля можно так: разумное целенаправленное взаимодействие человека с другими людьми по поводу общего блага и с целью благой жизни. Именно в связке с общим благом понятие общения обретает глубокий смысл, из которого, как из исходной точки, разворачивается далее целая концепция (итоговым пунктом этой концепции является благая жизнь – мы раскроем эту идею в конце рассмотрения темы). Далее, общение это природное человеческое свойство и добродетель. Что это значит? Рассмотрим это важное положение.

То, что общение это добродетель, означает его безусловно положительный характер. Добродетель вообще это способность, приводящая к благу. Попросту говоря, это доброе свойство, направленное на благо и ни на что кроме блага.

То, что общение есть природное свойство, означает его естественный, а не произвольный характер. Естественное это то, что происходит от природы, произвольное же есть то, источником чего является воля¹. Произвольное это то, что я могу делать, если захочу, а могу и не делать. Естественное же это необходимость, это не то, что человек может делать или не делать, а то, что он не может не делать, и в случае отсутствия или невозможности чего наступает проблематичное, в пределе мучительное состояние. Это как потребность в пище или, на более высоком уровне, потребность в свободе, движении, продолжении рода, создании семьи. Таким образом, Аристотель имеет ввиду, что участие человека во взаимодействии с другими людьми по поводу каких-то общих вопросов это не какая-то блажь и личная потребность, но необходимая составляющая человеческой жизни по самой природе человека, без чего человек не может жить в настоящем смысле слова.

Следующий тезис: общение имеет генезис, т.е. оно исторически движется и развивается в трех формах, последовательно возникающих одна за другой. Это значит, что общение как человеческая способность имеет три вида. Причем в истории сначала возникает один вид, затем добавляется второй, затем третий. Каждый новый вид (форма) не заменяет предыдущий, но действует в совокупности с ним. Генезис общения целенаправлен – его конечным состоянием является комплекс трех форм.

Первая форма общения – семья. Как это понять, как семья может быть политической формой? Здесь требуется общее пояснение, потому что понимание семьи современным человеком резко отличается от традиционного, на котором базируется Аристотель. Традиционно и в большей части истории (до середины 19 в.) семья понимается как объединение людей в рамках домохозяйства, а внутренней основой семьи считается власть мужа, отца, главы семьи, и это, конечно, контрастирует с современным представлением о семье как о психоэмоциональном и равноправном объединении. Можно сказать, что традиционное, в частности, античное понимание семьи жестче современного: задачей семьи являются не эмоции и любовь, а домохозяйство и строгое, управляемое распределение ролей в нем (что, на самом деле, отнюдь не мешает быть настоящей, крепкой любви). Кроме того, традиционная семья гораздо больше по количеству членов, чем современная, и это связано не только с бо’льшим количеством детей, но с самим принципом существования семьи – хозяйством, требующим многих участников. Традиционная семья в античности это не только муж, жена и дети, но и родственницы, оставшиеся без собственных семей, помогающие в уходе за детьми, слуги, рабы и даже – это покажется странным – используемые в хозяйстве животные. Это целая иерархия, маленькое государство со множеством дел, функций и совершенно необходимой для этого властью, центром принятия решений, без которого все рассыпется.

Изнутри этой картины и надо понимать семью как форму общения, по Аристотелю. Общение здесь представляется собой политическую и, более того, политико-правовую сущность, в которой соединяются три смысловых звена: право, власть и экономика. Право в том, что причиной семьи является присущее человеку (мужчине) и осуществляемое по его инициативе стремление и право к продолжению рода – в этом заключается исходный природный вектор общения, образующий естественное основание его как самой правовой сущности. Власть в том, что семья по ее традиционному устройству требует управляющего начала и подчинения, это политический вектор общения – от мужа к жене, от отца к детям, от хозяина к слугам и т.д. Экономика же в заключается в самом понятии домохозяйства, которое просто синонимично семье: то, что мы переводим у Аристотеля как «семья», есть «oikos» (дом, хозяйство), что есть корень слова «экономика». Домохозяйство в широком, не только материальном, но и организационном смысле, есть ни что иное как само общее благо, являющееся предметом деятельности семьи как формы общения.

Идея семьи как политической формы означает изначальную связь семьи и государства. Мы уже говорили, семья – «маленькое государство». Аналогично, государство – большая семья. В этом, в конечном счете, заключается глубинный и важнейший в истории смысл аристотелевской концепции общения. Но идем дальше.

Вторая форма общения – селение. Здесь впервые просматривается принцип объединения предыдущих форм. Селение есть ни что иное как объединение семей по поводу блага, являющегося общим для них. Чисто практически под селением надо понимать то, что мы попросту называем деревней. Т.е. это отдельные домохозяйства, но уже имеющие общие интересы, например, дороги, мосты, общие угодья, водные ресурсы и т.д. Это общее благо, возникающее уже за пределами семей. По поводу этого общего блага главы домохозяйств осуществляют общение: обсуждение значимых для всех вопросов и объединение усилий для их решения. Еще один новый момент – в селении возникает подчинение со стороны глав семей в отношении определенного среди них руководителя, выполняющего роль необходимого в любом серьезном деле управляющего начала. Внутри же семей их главы никому не подчиняются.

Третья и высшая форма общения – государство. Собственно здесь заключено определение государства, по Аристотелю: государство есть высшая форма общения, образующая условия для благой жизни. Государство, в соответствии с принципом объединения предыдущих форм, это объединение селений. Представить это можно как слияние ранее отдельных селений в город. Собственно, город, polis, в Древней Греции и есть государство – это одно и то же понятие. Для понимания этого обстоятельства важно помнить, что Древняя Греция политически представляла собой множество независимых городов-государств, полисов, каждый из которых представлял собой, как мы сейчас сказали бы, один город с небольшой областью вокруг. Именно так и следует представлять аристотелевское государство. Причем, именно картина, географически-структурный вид этого государства, его заведомо малый размер являются не просто отражением исторической действительности эпохи Аристотеля, но имеют, как мы увидим, теоретическое значение.

Суть государства, по Аристотелю, это возможность благой жизни. Мы подходим к кульминационному понятию в аристотелевской теории общения и государства. Сам Аристотель не дает отдельного определения этому понятию где-либо (это вообще не характерно для античной да и для какой-либо классической философии), но оно выводится из его концепции в целом достаточно четко. Благая жизнь это комплекс условий, позволяющих полностью раскрыть человеческую способность к созерцанию истины. Вся череда форм общения, включая государство, нужна была для создания этого комплекса условий. Но само общение при этом не заканчивается. Достигнув высшего уровня, оно имеет вид постоянной возможности для каждого участника государства (что есть высшее благо, каким может обладать человек на земле), а для самого государства является продолжающимся далее, в идеале вечным его состоянием.

Что это за комплекс условий? Это высококультурные блага и занятия, которые становятся возможными в большом городе – театры, храмы, спортивные арены, архитектура, поэзия и другие искусства, наука и философия. В общем, это все то, что мы называем культурой в высоком смысле этого слова. Важно понимать при этом, что имеются ввиду не развлечения, но пути и средства созерцания и познания. Эстетическое созерцание истины через искусство и теоретическое познание истины через науку и философию – вот высший, целевой, конечный смысл человеческой жизни, делающий человека соприкасающимся с божественным. Это высшая этическая и жизненная точка, по Аристотелю. Достижение этой позиции, точнее, создание условий для нее, и есть историческая задача генезиса общения, осуществляемая в движении от природы к государству и достигаемая в государстве как высшей форме. Дальше двигаться, по Аристотелю, некуда и незачем.

Поскольку цель достигнута, генезис общения останавливается. Аристотель исключает возможную следующую форму, образуемую, как можно предположить, объединением государств (а вот стоики, после Аристотеля, развивая его идею, наоборот, постулируют такую форму). Т.е. он считает, что относительно небольшое, даже маленькое, по-нашему, государство является идеальным воплощением самой идеи общения, а в большем по размеру государстве произойдет снижение уровня и качества общения – оно окажется поглощено таким слишком большим и самодовлеющим государством.

Вспомним ключевую в теории Аристотеля аналогию – государство это большая семья. Именно семьей, пускай предельно большой, но все же ограниченной, не сверхъестественно огромной и как будто уже растворяющей человека, должно быть государство, по Аристотелю.