Кошачий глаз

обожаю Маргарет Этвуд. без лишнего пафоса и предельно четко, точно, верно пишет истории. Кошачий глаз – это какая-то смесь своеобразного магического реализма (именно авторского, только ее маргаретэтвудского!) и тонкой замечательной самоиронии. книга как как Тардис – внутри шире и объемнее чем снаружи.

просто потрясающий роман. впрочем, как и всегда у Этвуд

Приятная и весьма глубокая книга о жизни и искусстве, детстве и памяти. Такая «на подумать». Мне кажется, начинать знакомство с автором вполне можно с этой книги.

Действие разворачивается в Канаде и охватывает временной интервал с середины 20 века (времена войны) и почти до конца 1980-х.

Кстати, этот роман появился через три года после знаменитого «Рассказа служанки», а писала его Этвуд что-то около 20 лет.

Отличная книга. Книга, пробуждающая внутренние страхи, обиды, нереализованные мечты. Интересен момент, когда психика ребенка закрывается. Шокирующий момент и предшествующие события стираются из памяти. Стереть, не значит изгнать. Вот эти действия подсознания всю жизнь преследуют героиню книги, являются основой ее творчества.

Моя любимая, любимая, любимейшая Маргарет Этвуд! Такая про-женская, про-активная, ядерно злая, жестко язвительная, очень умная, крайне необычная, чрезвычайно яркая Этвуд! Я всегда была с ней на одной волне, но после этой книги окончательно подпишусь и распишусь в собственном восхищении, уважении и преклонении. Не то чтобы сотворю себе кумира, но я однозначно с ней на одной волне. Я мало знаю таких писательниц, которые бы хлестали язвительно словом, не вызывая у меня при этом негодования. Я не переношу издевательств над людьми, глумления над недостатками, пусть бы человечество сто тысяч раз этого заслуживало (а оно заслуживает в общей массе своей). Этвуд же словесами карает, но... карает так по-человечески, так понимающе, что я и смеюсь, и плачу вместе с героями над собой, над ними. Мы вместе такие несовершенные, такие неидеальные, злые, рычащие, что твоя собака, у которой пытаются отобрать вкусную кость. Но автор это понимает. Она сама такая же. Ну или делает вид.

Кошчий глаз - роман взросления, вернее, попытки взросления. Даже, наверное, просто переосмысления взросления. Уже немолодая женщина-художник Элейн возвращается в родной город (Торонто), где журналисты и художники устраивают выставку ее картин. Город каждой своей улицей ей напоминает о детстве, о юности, которые она не так-то чтобы хотела вспоминать. Она все уже забыла. В Городе она останавливает в мастерской своего бывшего мужа, что "добавляет" ей в копилочку трудного первого брака. Но это она уже забыла тоже. Вернее, очень хочет забыть, но подсознание ни фига не проведешь. Оно решило, и ты вспомнишь все.

В холодном канадском послевоенном городе жила-была в не совсем обычной семье девочка Элейн, папа был энтомологом, мама - эээ спутницей энтомолога. Жили они были не совсем оседлую жизнь, а точнее переезжали с места на место каждые полгода, пока не смогли купить небольшой дом в небольшом,но презентабельном районе. Элейн пошла в школу, где приобрела подруг. "Подруг". Одна из подруг стала таким символом дружбы. "Дружбы". Нет, Элейн на полном серьезе считает Корделию лучшей подругой, она уже все забыла. Но тут вдруг вспомнила. И как 9-летняя Корделия с двумя прочими подругами вдруг решила Элейн "улучшить", а по факту просто буллить, унижать и издеваться. Как Корделия практически чуть не убила Элейн, заманив ее на тонкий лед в едва замерзшем озере. Элейн провалилась, конечно же, а девочки просто убежали. Так вот ты какая дружба? И как мама Кэрол внезапно пригласила Элейн ходить в церковь на воскресные службы, но не забывала ее одергивать, поправлять и обсуждать за спиной. Ну а что, это же для ее же блага, верно? Дикая девчонка, вышедшая из лесу вместе со своими родителями-любителями жуков. Это идеальная мишень верно?

Но автор, к ее славе, не делает из глваной героини жертву. Главная героиня растет, отращивает свои когти и зубы, и сама становится мелким хищником. Мне было радостно читать про мелкую месть Элейн своей "подруге", когда Корделия полностью потерялась в старших классах. У нее то ли от наркотиков, то ли из-за гормональной перестройки, то ли просто так развилось некое подобие СДВГ, когда невозможно сосредоточиться. Корделия попала в заточение под опеку отца. "Отца". Мелкопоместного тирана, на вид такого доброго, такого чудесного, но которого ни в коем случае нельзя огорчать. У Элейн ничего не шелохнулось. Не кажется ли, что вместе с той маленькой девочкой под лед, ушла значительная часть дорой понимающей души?

И это так или иначе аукается и потом. И в веселой студенческой жизни, когда Элейн будет вовсю общаться с парнями, и ее начнет "общать" первый преподаватель рисования, драный Гумберт Гумберт, Элейн делает подлости с покерфейсом. Да, ты моя подруга, но я буду спать с твоим любовником. тебе плохо? Ох, жаль. И когда будет крутить параллельный роман с будущим мужем, Джоном, ну то есть их одновременно двое. Ну и что же? Ну, двое. Джон это делает в открытую, у нас открытые отношения. Сначала мне подумалось, что в прицнипе да, открытые отношения поразумевают равные возможности для обоих. Вот только Джон это делал открыто. А Элейн совсем нет. Но разговаривать эти юные человечки еще не умеют, они умеют только приносить друг другу боль и страдания.

Элейн вышла замуж повторно, за самого лучшего, доброго, внимательного мужчину, короче, подходящего ей. Но и тут меня покоробило. Она такая уезжает на свою выставку, муж по работе в Мехико, Элейн на волне своей ностальгии встречается с Джоном, первым мужем, тут они "закрывают гештальт", назовем это так, но Элейн при этом не считает это изменой. Вам не кажется, мадам, что вы несколько однобокая? Что вам теперь должны все, а вы ... ну пострадавшая когда-то сторона, ставшая глухой, которой все можно? Мне вот кажется именно так.

Но при этом от книги и от героини нет негодования. Есть грусть, есть печаль, немного тревоги... Потому что под всей этой стеклянной гладью мировосприятия героини - спокойной как удав, злой как кобры - она помимо Джона еще и журналистку, освещавшую выставку, неплохо так отбрила - таится обида в глубину, болезнь в бездну. И где-то в бездне маленькая искорка души. Элейн не помнит, а искорка то жива...

И это все сумела показать Этвуд, ну какова красота?

Плотный подробный текст, не позволяющий читать себя на бегу или залпом. Провоцирующий на старомодный вариант чтения – с остановками, размышлениями, смакованием густого авторского слога и выписыванием цитат. Чаще всего они пессимистичны.

Авторская оптика (интересно, насколько роман автобиографичен?) развернута в детство. Эпизодический психиатр, к которому ходила главная героиня, утверждал, что человек бронзовеет после шести лет. А ее мать вспоминает своего старшего ребенка, ушедшего из жизни раньше родителей, только до его двенадцатилетия. "После этого он стал для нее непостижим". Элейн нельзя назвать неудачницей. Она не так уж и стара, а ее биография включает в основном социально приемлемые вещи вроде неплохой карьеры, двоих мужей (нынешнего и бывшего), двух дочерей. У нее нормальная жизнь. Она реализовалана, но как будто недовоплощена.

Однако необходимость отретроспективить себя, вызванная возвращением в город детства, словно бы сводит весь ее жизненный опыт до размера гладкого стеклянного камушка, олицетворяющего травму и триггер.