Loe raamatut: «Четвертый муж – бесплатно!»
Глава 1
Синица в руках или аист в небе
Красиво одетая молодая дама выплыла из подъезда и величаво направилась к машине. Она уже почти открыла дверцу, когда на нее вдруг налетели две шустрые девицы и беззастенчиво принялись хвостать ее прямо среди бела дня! В собственном дворе! Портили прическу, негигиенично царапали лицо и расточительно рвали пуговицы на дорогом пальто...
По большому счету даме в самый раз надо было бы возопить от боли и несправедливости, однако же она стойко держалась одна против двух, ловко уворачивалась и только терпеливо сопела... Драка происходила в полном молчании: обе нападавшие тоже не проронили ни слова – слишком были заняты делом.
– Зина!!! Зинаида!!! – Из подъезда наконец выскочил мужчина и кинулся на защиту несчастной дамы. – Да что ж такое?! Опять тебя лупят?! Ну прямо как грушу какую-то... А ну пошли отсюда, стервы!!! Сейчас я вам устрою... Милиция!!! Милиция!!! Зина! Ну ты же их в два раза больше, в смысле старше! Треснула бы им... да вот трубой хотя бы... Милиция!!!
Но нападавшие резво кинулись в сторону, ловко завернули за угол и пропали из вида.
– Ничего, сейчас я их на машине догоню... – упрямо твердил мужчина, прыгая в автомобиль и заводя мотор. – Да сколько же можно тебя колошматить?! В этом месяце уже второй раз!
– Нет, в этом месяце первый... Тогда в прошлом месяце били, ты уж тоже зря не наговаривай... – угрюмо бурчала дама, устраиваясь в машине рядом с ним и пытаясь реанимировать погибшую прическу. – Да куда ты заворачиваешь-то, мы же в магазин хотели... Все равно их уже не догнать.
– Ну ты хоть сейчас разглядела, кто это? Сможешь описать, как они выглядят? – не успокаивался мужчина. – Надо же в милицию! Заявление написать! Стукнуть кулаком! А вообще куда ты смотрела-то?! Нет, я этого вообще не понимаю: ее бьют, а она...
– Так куда... на подъезд! Ждала, когда ты выйдешь! А ты как провалился! – кончилось терпение у женщины. – Конечно! Пока ты соберешься, можно плесенью покрыться! Он еще кого-то догонять собрался! Фиг ты их догонишь, даже и не мечтай!
И в самом деле, догнать беглянок было уже невозможно. Свернув за угол, они шустро юркнули в красивую новенькую машину, и та рванула с места. А через минут десять девицы уже высаживались возле старого неприглядного дома.
Дом был не просто неприглядного, а совершенно отталкивающего вида – двухэтажный, с трещинами во всю стену и с черными дырами-дверями. Лестница, ведущая на второй этаж, угрожающе скрипела, а перила хмельно и весело раскачивались во все стороны. Но девиц это не смущало – они легко простучали каблучками по ступенькам и через минуту уже открывали дверь квартиры.
– Проходи, – мотнула головой одна из разбойниц – худенькая, с копной темно-рыжих волос, в короткой юбочке и с макияжем, выдающим в ней работницу общепита. – Разувайся, видишь же, какая у меня тут чистота.
Вторая буянка уже прошла в квартиру, но при этом брезгливо скривила мордашку и презрительно дернула губой.
– Криська! Я тебе удивляюсь! И как только можно жить в таком убожище?! Трущоба же! Из подъезда вонизм возмутительный! И как с тобой только коллеги работают – ты ж провоняла насквозь этими ароматами! Ну вот, – девушка повела носом, принюхиваясь, – явно несет кислой капустой и кошками... Адская смесь, Кристина! С этим надо заканчивать. Можно подумать, у тебя две жизни! Так и состаришься в этой дыре!
Вторая девица здорово отличалась от подруги. Высокие сапоги-ботфорты, узенькие кожаные брючки, под коротенькой кожаной же курточкой, расстегнутой до пупа, кипенно-белая блузка с облаком кружев. На длинную, ухоженную шею девушки небрежно-продуманно падали светлые локоны, и от этого ее миловидное лицо казалось просто ангельским. Невозможно было представить, что еще минут пятнадцать назад эта девушка умело и бодро махала кулаками.
– Я когда к тебе захожу, всегда расстраиваюсь, – с сожалением проговорила она. – Сегодня тоже хоть плачь – ноготь сломала!
– Так ты не из-за меня ломаешь ногти, – напомнила подруга. – Мы же ко мне и забегаем после того, как Зинку эту отмолотим... Марин, ты видела, как я ей сегодня помаду по всей морде размазала? Здорово, да? А то такая вся в макияже, как приличная тетка! А теперь как клоун! Так ей и надо.
– Криська, я тебе сколько раз говорила, чтобы ты ей в лицо не лезла? За волосы таскать надо! Да, прическу портить, вещи рвать, но лицо не трогать – она им работает все-таки. Эх, хорошо бы краску в баллончике взять и по всей их машине эдаким размашистым почерком расписаться... Да и вообще... Я даже зеленку сегодня взяла, чтоб ее полить, так ты все испортила... Нет, сегодня не ты, сегодня мужик этот выскочил...
– Марин, а может, мы ее завтра зеленкой покрасим, а? – с надеждой посмотрела на подругу Кристина. – Это ж как красиво будет! Как ветрянка... И не отмоется с первого раза...
– Завтра уже нельзя... – отрицательно покачала головой та, которую звали Марина. – Завтра будет семнадцатое.
Кристина только кротко вздохнула и побежала ставить чайник.
Марина уныло обвела взглядом серые стены и покачала головой.
– Криська, вот ты скажи – ты чего замуж-то не собираешься? – когда подруга вернулась с кухоньки, поинтересовалась она. – Надо же с квартирой что-то делать! Менять ее надо! А ты еще годик посидишь – и на тебя фиг кто посмотрит. Не забывай: чем больше лет, тем мельче спонсор. Ты же без спонсора... в смысле без мужа, вовек отсюда не выберешься!
– Ты сейчас наговоришь... – разливая чай, угрюмо пробормотала Кристина. – Я вот тебя послушалась, выскочила за Красикова – и что? Чуть последнего угла не лишилась!
– А потому что на кой черт ты за этого Красикова перлась?! – возмутилась Марина. – Нашла спонсора! За твоего Красикова вообще замуж ходить нужно, когда уже все надежды померли, а броситься самой под поезд сил не хватает! У него уже было три жены, он, как колобок, от всех ушел, нигде не прижился – а ты пригрела! И запомни уже – это не ты за Красикова вышла, это он тебя взял! Кормила ты его, поила, с работы, помнится, котлеты таскала, а с него толку как с козла молока! Козел и есть! А женщине надо операцию по захвату мужа крепко в свои руки брать, сколько тебя учить?
– Так остальные вообще захватываться не хотели! – бросилась защищать бывшего супруга Кристина.
– А потому что тебе ж любовь подавай! Придумала себе чушь какую-то – и давай выбирать! – всплеснула руками Маринка. – Ну скажи, тебе с той любви чего – шубы шить?! Какая тебе к черту любовь, когда у тебя... вот, все стены... – Марина ткнула пальцем в тоненькую перегородку между кухонькой и единственной комнатой квартиры.
Перегородка покачнулась, но... в этот раз выстояла. Однако Кристина переполошилась не на шутку:
– Ты чего... ты чего творишь-то?! Ты чего своими пальцами везде суешься?! Тыкается она еще тут! Ты хочешь, чтобы мы с тобой сейчас обе погреблись под обломками? Она ж рухнет, дурында ты! Это ж тебе не о-го-го!.. Привыкла у себя в двухкомнатных хоромах везде пальцы пихать!
– Между прочим, мне эти хоромы стоили двух лет жизни! С Потаповым! – патетически воскликнула Маринка. – А это, знаешь, не Красиков твой, еще тот монстр был! Я теперь, может быть, после него лишилась... как же это...
– Чести, что ли? – испуганно спросила Кристина.
– Да какой там чести! Потапов уже второй муж был, забыла? Веры в человечество, во! – вспомнила Маринка. – И носом не вертела! А ты... Да тебе сейчас не о любви думать надо, а как можно лучше выскочить... Тебе нужен какой-нибудь престарелый председатель ТСЖ, я так думаю.
Кристина посмотрела на перегородку, на серый потолок, на протекший угол и качнула головой:
– Нет, председателя просто так не поймаешь... В наш ресторан такие не ходят, жмутся.
– Да к вам вообще никто не ходит... Из приличных? – сморщила ангельский носик Марина. – Столовая какая-то для обездоленных...
– Ну уж и не скажи! – не согласилась Кристина. – У нас вот на двадцатое число знаешь кто банкет заказал? Ирбис Леонид Владимирович, слышала о таком? Да не морщи лоб, это какой-то шишка по архитектуре города... Или по строительству, что ли...
– Ого! – Маринкины глаза вспыхнули. – Ничего себе камешек! Вот это размах! Криська! Вот тебе его и надо! И она молчала! Это же... это же тебе прямо золотая рыбка! Прямо в руки! Двадцатое – это когда? У нас сегодня какое число?
– Он женат... – перебила подругу Кристина.
– И чего? – фыркнула Маринка. – Жены и домработницы не в счет. Здоровье же позволяет... Я про твое здоровье, кстати, – здоровье Ирбиса меня слабо беспокоит...
Она настолько обрадовалась этому сообщению, что даже вскочила и быстро забегала по комнате, весело взбивая волосы:
– Криська! Ты только представь! Это ж тебе... Да тебе сразу же квартиру нормальную дадут! Он только пальцами щелкнет. И будет у тебя не этот клоповник, а... И чтобы не меньше двух комнат, ты ж знаешь, меньше двух никак нельзя. И чтобы оформил по всем правилам!..
– Марин, ну ты чего забегала, как после дихлофоса? – проговорила Кристина. – Да на этого Ирбиса уже наша директриса глаз положила. Она ведь его к нам и заманила банкет устраивать.
Однако Маринку свернуть было уже невозможно:
– Директриса? Это Нонна Олеговна, что ли? Ну... Нонна бабенка видная, может и взять мужичка своим богатым телом, опытом и обаянием... Однако ж с возрастом у нее промашка. А у тебя он все еще есть, возраст этот... Вот на нем и сыграем! Потому что, Криська, я тебе честно скажу, у тебя, кроме употребимого возраста, ну ничегошеньки нет. Прямо глазу зацепиться не за что. Это я тебе как близкий человек говорю, ты же знаешь, я объективная. А кто у вас его столик обслуживать будет?
– Наша смена... У него ж не столик, а столище! Он же весь зал снял. Там все только его приглашенные.
– А меня куда посадишь? – сощурилась Маринка.
– Тебя? – Кристина удивилась. – Никуда. Говорю же – весь зал снят, посторонним вход запрещен.
– Тогда я буду... из газеты, – тут же решила Маринка. – Без меня ты точно не справишься с поставленной задачей. А так... под моим неусыпным контролем... А в чем ты будешь?
– У нас же форма! Ну эти... синие платьица и фартуки...
– У-й-й-й, убожество, – скривила личико Маринка. – Фартуки, платьица... Ну школьницы – переростки, честное слово. У вашей Нонны что там – ностальгия по прыщавой юности? Значит, так. Раз кардинально ничего изменить нельзя, платье укоротим по самое «не могу», пуговицы ты расстегнешь до... В общем, я покажу как, на фартук пришьем кружева подороже – а то видела я эту униформу: роба по сниженным ценам. И завтра же – в салон красоты! Улучшать твое лицо. Я сегодня с Ирочкой договорюсь.
– А зачем так рано? У нас двадцатое-то только в субботу, – захлопала глазами Кристина.
– Ага... – на секундочку задумалась Маринка. – Значит, прямо в субботу и побежишь... со скольки у тебя смена?
– В субботу с четырех – до полной отключки клиентов. А завтра и послезавтра я до четырех.
– Ясно, я тебя на два часа запишу, – махнула ладошкой Маринка. – Будь готова. Денег у тебя, конечно, нет, возьмем у моего Каркашина.
– Ой, Марин, мне неудобно. Мы у твоего Каркашина уже брали мне на путевку, – напомнила Кристина.
– И чего? – уставилась на нее Маринка. – Я ж не буду из своих доставать! А с Каркашиным мне все равно придется разводиться. Только вот еще он дачу на меня отпишет...
Кристина с завистью посмотрела на подругу – и как это у нее все ловко получается? Они ведь вроде ровесницы – обеим по двадцать семь лет, но только Маринка уже третий раз замужем. И каждый из ее мужей, уходя, непременно что-то оставлял Маринке на добрую, вечную память. Первый – не сильно состоятельный Коля Липов – имел обширные связи. И Маринка каким-то образом за год умудрилась получить диплом о высшем образовании, а потом и пристроиться на престижную работу. Второй супруг Марины Ивановны Субботиной уже имел крупное состояние – подруга теперь хотела денег. Потапов Егор Николаевич – так звали второго мужа Маринки – был нрава очень крутого. Но за свою двухкомнатную квартиру в центре города Маринка терпела его целых два года. Как в армии побывала, причем каждый день в новобранцах. Но она вытерпела все. Хватка у Марины Ивановны оказалась бульдожья. К тому же Марина ни дня не сидела сложа руки – все время ходила на какие-то курсы, учила языки, упрямо мучилась с компьютерными программами, ну и результаты не заставили себя ждать – в настоящее время она являлась помощником руководителя крупной фирмы. И уже можно было плюнуть и жить в свое удовольствие... если бы не цель.
У Кристины была цель примерно та же, но только она до сих пор бесформенным облачком маячила на самом горизонте... А Маринка – молодец, идет к цели семимильными шагами... И вот пожалуйста: последний муж – просто душка по сравнению с Потаповым. Мало того что подарил Маринке машину, так еще и дачу переписать хочет. И вообще – подруга вертела им как хотела, так что чего ей вдруг вздумалось разводиться?
– Марин, а чего ты его выгоняешь? – осторожно поинтересовалась Кристина. – Он же нормальный мужик! За кого потом пойдешь-то?
Маринка немного подумала и вздохнула:
– Он для моих целей, конечно, подходящий. Да и вообще практически идеальный, но... придумал себе, что я ему должна родить ребенка, ты представляешь?! И как я ни отговариваю – фиг! Уперся как баран и ничего слышать не хочет. Нужен ему свой наследник, и хоть ты ему башку разбей! Чтобы у этого наследника текла его, каркашинская, голубая кровь! И никак иначе...
Кристина понимающе закивала:
– Ты знаешь, мой Красиков вот тоже, как...
– Красикова вообще забудь! – прервала ее Маринка. – Теперь думаем про... как его там... про дядьку! А чего он у вас заказал пир горой? Юбилей, что ли, какой? Ты мне давай подробнее про него расскажи, серьезное дело намечается, тут нужна тщательная подготовка. В охоте за хорошим мужиком мелочей не бывает... Да, и не ставь ноги веником, сколько раз говорила! Освой третью позицию! Вот одну ножку так, а другую – эть, и вот так. И скромненько, и... так, о чем там я?..
Кристина брякнулась на стул, ухватилась за чайную чашку, но, подумав немного, помотала головой:
– Нет, Маринка, мне этого Ирбиса не потянуть. Возле него такие «ходули» вьются! У них с рождения ноги в третьей позиции.
Маринка минуту сверлила подругу взглядом, а потом прошипела:
– Не получится, да? Сдаешься, да? Бревном по реке?
– Да каким бревном?! – горестно воскликнула Кристина. – Но надо же все адекватно расценивать! А так я и дядьку этого не зацеплю, и с работой распрощаюсь! Думаешь, мне Нонна простит эти твои кружева до пупа?! Выставит из ресторана на счет раз!
– И чего?! – фыркнула Маринка. – И выставит. Да официанткой устроиться можно в любой кабак! И еще большой вопрос – кто от этого выиграет! А если... Нет, ты мне скажи – ты хочешь нормальную квартиру? Машину? Дачу? Ты что – не понимаешь, что в такой халупе просто не могут сбыться никакие мечты?! Просто ничего не может сбыться! Или ты уже ничего не хочешь? Как Бунчикова, да?
Кристину аж передернуло:
– Сама ты Бунчикова! Мало мы ей сегодня...
– А тогда чего носом крутишь?
Кристина ответить не успела – раздались громкие вопли, и тут же дверь чуть не проломилась от нахрапистого стука.
Кристина вжала голову в плечи и затравленно взглянула на подругу. Однако та повела себя иначе: возмущенно вытянула шею, свирепо вытаращила глаза, вскочила и уверенно распахнула дверь.
– О-о... Мари...шка... – проблеял пьяный в хлам мужичок, качаясь на пороге. – А т-ты ч-ч-его приперлась? У тя... тоже деньгов нет? Тож выпить хоцца? Это мы чичазом... Криська, мать твою! Встречай! Муж пришел! Обрадывайся как следует и наливай!
Мужичок уже совсем было нацелился ввалиться в комнату, но Маринка не пустила – уперлась ему ногой в живот. И, пока «муж» с пьяным возмущением разглядывал дамскую ножку в ботфорте, приложила к уху крохотный телефончик и заговорила:
– Алло! Это убойный отдел? Мне киллера Васю... Василий, какого черта вы до сих пор не пристрелили Красикова?! Я вам что – зря проплатила?
Господин Красиков отчетливо икнул и мгновенно протрезвел:
– Марин, ты... ты сошла с ума, что ли, совсем? Ты куда звонишь, паскуда? Какой на хрен убойный отдел?!
– Что значит – не можете найти!!! – не обращала внимания на испуганные вопли Маринка. – Да вот он стоит, прямо передо мной! Ну, думаю, на минут десять я его задержу, а там уж...
– Ага! Щ-щас прямо!!! Задержит она меня! Во тебе! – Красиков сунул в сторону Маринки увесистый кукиш, ловко повернулся и понесся вниз через две ступеньки. И пока за ним не захлопнулась дверь подъезда, был слышен возмущенный красиковский голос: – Офигели совсем со своими убойными отделами! Прям живого человека... такого мужика истребить задумали! Курицы!!! Фиг вашему Васе! Хрен он меня поймает, ясно?! Я вообще, может быть, в этом городе и не живу! Я уже... за границей давно проживаю!
Маринка закрыла дверь и повернулась к подруге:
– Это ты поэтому не хочешь Ирбиса брать? Что – старая любовь не ржавеет? Опять Красиков?
– Марин, да какая там любовь? – виновато заморгала Кристина. – Ну... ломится он раз в месяц, когда напьется, я ж его не пускаю... Видела шрам на щеке – это я ему в последний раз вазочкой навернула. А он спьяну все равно ни фига не помнит – как напьется, так опять прется... И хочу я этого Ирбиса, и квартиру нормальную хочу, и дачу мне надо, и машину, ты ж знаешь! Я только боюсь, что не получится...
Маринка смилостивилась:
– Получится не получится – попробовать-то надо! Хоть опыта наберешься. А там уж... посмотрим на твои возможности... Да и я свой товар выставлю – мне же тоже мужа менять надо, а новых претендентов... Короче, рассказывай, что за клиент?
Кристина немного поморгала, а потом начала рассказывать все, что знала:
– Этот клиент... Ну он моложавый такой, седоватый... приятный мужик...
– Наплевать на приятности, даже лучше было бы, если б на таракана был похож – меньше конкуренции, – деловито возразила Маринка. – Девчонки очень тараканов боятся, я давно заметила. А возраст какой?
– Юбилей у нас отмечает... Шестьдесят лет.
– М-да... – вздохнула Маринка, – совсем, можно сказать, юноша... Трудно с таким будет... Понятное дело, что бабцов уже перевидал на своем веку... Этого с наскока в загс не утянешь. А что он любит?
Кристина задумалась. С этой Маринкой всегда так – все ей выложи до мелочей! А откуда у Криськи мелочи, если она этого Ирбиса только один раз и видела, когда он с Нонной разговаривал! Ну, девчонки в смене что услышали, то и передали. А мелочи...
– Ну чего молчишь-то? Чего он любит? – не отставала Маринка.
– Откуда я знаю! Можно подумать, он мне свою анкету подарил! Пришел, с Нонной поболтал, заказ сделал и все! Хрен его знает, что у него там с любовями!
– Какая, Кристинка, ты на ум тугая... – безнадежно вздохнула Маринка. – Ну что заказал-то, помнишь? Селедку, картошку, водку или же Маргариту с южного склона штучного разлива! Разница есть!
– Есть... – наконец дошло до Кристины. – Но... я не знаю. Не видела заказа. Завтра у девчонок спрошу.
– И спроси еще телефончик, сама буду сведения добывать. Где, ты говоришь, он работает?
– Марин, я тебе завтра все скажу, ладно? – Кристина не знала, куда деться. И в самом деле – в кои-то веки к ним в ресторан забрел стоящий мужик, а она ничего о нем и не знает. Эдак никогда ничего не добьешься. А Маринка из породы победителей – вон сразу как ухватилась...
– Завтра утром, в девять... – отдала команду Маринка. – Ах да, тебе ж еще нужно время на сбор информации... Тогда в половине двенадцатого я от тебя жду звонка. И не тяни – суббота уже вот она, а мы еще и не пристрелялись... Вот терпеть не могу так выходить на мужика! Никакой информации, на чистом бреющем полете, на одном обаянии и красоте... Эх, Кристина, а у тебя нет ни того, ни другого, так что придется все самой, все самой...
Утром следующего дня Марина Ивановна Субботина вертелась бешеной белкой. На работе опять случились непредвиденные неприятности – большая компания, которую Маринкин начальник уже давно присмотрел себе в компаньоны, никак не хотела идти на соглашения. Прибыльный проект прямо-таки сквозь пальцы утекал к конкурентам. Маринкин начальник – мужчина лет тридцати шести, неразговорчивый и угрюмый Игорь Андреевич Филиппов – уже который час сидел на телефоне и зверел прямо на глазах.
– Мы выслали вам пакет документов, и вы обещали...
– Игорь Андреевич, – сунулась к нему Маринка.
– Марина Ивановна! Я занят! – прорычал директор и снова принялся сосредоточенно молчать в трубку, выслушивая отказы.
Марина подошла к шефу, уверенно отобрала трубку и бросила на рычаг. Тут же нажала кнопочку, высветился номер.
– Приносим свои извинения за прерванную связь, – медовым голосом проговорила она в трубку. – Игорь Андреевич дождется ваших решений.
Директор покорно ждал, что на этот раз его помощник разрулит ситуацию. Так оно и произошло.
– Я ж тебе сразу говорила – какого черта ты гнал? – сразу же начала Марина. – Надо ж было узнать всю подноготную! И сколько уже можно работать по старинке? Не успели руки пожать, а уже закатил банкет! А я тебе еще неделю назад притащила папку, трудно, что ли, было пролистать?
– Марина, ну некогда мне было знакомиться со всеми предками их начальства! – раздраженно проговорил Филиппов. – И какое это имеет значение? Тут же серьезные деловые отношения!
– И я про это же! – повысила голос Маринка. – К слову сказать, владелец этой фирмы, некий господин Архипов – отец главного бухгалтера! Да-да, отец той самой серой мышки с мешками под глазами! Эта тетка, чтоб ты знал, жена красавца руководителя! И заправляет всем она!
– Да ну? – с ужасом выдохнул Филиппов. – А я ее...
– Вот тебе и да ну! А ты приперся с нашей Оленькой! Эта дура чуть с порога на колени к руководителю не бросилась! Та бухгалтерша даже онемела от восторга по этому поводу! Ей собственного мужика и выслеживать не пришлось. Он, конечно, держался как кремень! Но ты ж не успокоился! Ты ж поволок всех в сауну!
– Они же не пошли, отказались... – стыдливо покраснел Игорь Андреевич.
– Естественно! Ты чего сказал? «Обслуживающий персонал остается работать, и бухгалтерия тоже!» Нет, Игорь, ты совсем не умеешь работать по-новому! Сейчас так уже давно никто не делает! Еще удивляешься, что с тобой не хотят иметь дела.
– Но с иностранцами же прокатило!
– Они наивные! А здесь... Короче, готовь все документы, завтра сами поедем к ним. Да, и подготовь Сантимова, пусть завтра в костюме придет... ну в том, стального цвета который.
– Сантимов же... олух!
– Посадим напротив бухгалтерши, пусть ей глазки строит, он умеет.
– Так, может быть... сегодня съездим, а? – с надеждой в голосе пролепетал директор.
– Ты хочешь, чтобы я поехала прямо так? В этой блузке? И с таким макияжем? – вытаращилась Марина. – Да я завтра напялю пенсионные очки, маслом волосы приглажу и не наложу ни грамма косметики! И костюм нацеплю коричневый – чтобы воротник в шею упирался!
– Тогда сам директор нам откажет, уже по собственной инициативе. Ну глазу же зацепиться будет не за что!
– За документы цепляться придется! – решительно заявила Маринка. – А остальное Сантимов доделает... Все нормально будет, я знаю. Игорь, а ты меня сегодня не отпустишь? У меня столько дел...
Филиппов испустил продолжительный стон. Отпускать Субботину не хотелось никак, но и вредничать он просто не мог – непонятно откуда, но девка всегда достает такие нужные сведения, да еще и дела вперед проталкивает. Всей душой предана работе. Так что и сейчас – раз отпрашивается, значит, ей нужно.
– Хорошо, я, конечно, отпускаю, но... чтоб в последний раз!
– Игорь Андреевич, – весело вытянулась струной Маринка. – Я исключительно по делам фирмы!
– Иди-иди, конечно, – махнул рукой Филиппов и распустил галстук. – Ищи костюм, чтоб воротник в шею... Интересно, откуда он у тебя возьмется, если у тебя все юбки чуть ниже пупа... И вообще – как на тебя гляну, постоянно себя сутенером ощущаю...
Маринка сморщила нос и выскочила за двери.
В приемной восседала длинноногая секретарь Ольга с кукольным лицом и рыщущим взглядом. При всей красоте и обаянии личная жизнь этой девушки, а точнее, жизнь семейная, совершенно не складывалась: Ольга делала ставку на молодых красавцев, а те упорно бросали ее.
А сейчас она в очередной раз попыталась продемонстрировать не в меру деловой Марине Субботиной, какое важное значение в жизни фирмы она имеет.
– А вот Игорь Андреевич мне наказывал, чтобы я... – деловым голосом начала секретарша.
– Значит, Ольга, так – сегодня Сантимова к телу не допускать, – строго прервала ее Марина. – Он мне завтра нужен с голодными глазами. Черт, а как мне нужны эти партнеры!..
– Но, Марина Ива...
– А тебе – премия! – не собиралась выслушивать блеянье секретарши Маринка. – И потом... одевайся на работу как-нибудь... ну, поприличнее, что ли! Филиппов очень переживает, что, глядя на тебя, чувствует себя сутенером!
Оставив ошарашенную Ольгу в недоумении, Марина быстро выскочила за дверь. В те моменты, когда она выдергивала Филиппова из сложных ситуаций, госпожа Субботина могла позволить себе некоторые вольности.
Кристина уже отзвонилась, но, как Марина и предполагала, данных о юбиляре Ирбисе набралось совсем немного. Жалкие крохи. На этом просто невозможно было что-то начинать. Пришлось все узнавать самой. Хорошо хоть удалось выяснить, где работает этот потенциальный жених.
И вот теперь Маринка уже подъезжала к солидному серому зданию.
Еще издали она заметила охрану, которая в ее планы ну никак не входила. Однако это было лишь делом техники.
Заметив, как из подъехавшей машины вышли двое представительных мужчин и направились к входу, Маринка выскочила на улицу, осторожно засеменила за ними и прислушалась:
– Николай Ефремыч, я ж вам сразу мотыля предлагал... – убеждал один мужчина другого. – А вы на другую наживку и не возьмете! Николай Ефремыч...
Марина усмехнулась, дождалась, когда мужчины пройдут через охрану, и только потом резво кинулась к дверям.
– Николай Ефремович! Николай Ефремович, вы просили... – с таким воплем пронеслась она мимо охранника, – Николай Ефремович!
Видимо, этот Николай Ефремович был видным деятелем, потому что парень, стоявший на входе, остановить Маринку не решился.
Правда, сам этот Николай Ефремович остановился и стал ждать, чтобы выяснить, зачем он понадобился этой приятной незнакомке.
Но у Маринки умные идеи уже выветрились, и пришлось брякнуть совсем уж откровенную чушь:
– Николай Ефремович... у вас это... возле машины кто-то толкается. Точно вам говорю – зеркальце хотят свинтить.
Тот удивленно дернул бровью и медленно стал соображать – а о каком зеркальце идет речь.
Однако теперь Марину Субботину это уже мало волновало. Она пробежала на лестницу, а после методом проб и ошибок нашла-таки кабинет Ирбиса. Правда, у него в приемной сидела очень строгая и некрасивая девушка – и это говорило о том, что свое секретарское дело она наверняка выполняет добросовестно, но и не более того.
– Здрасте, я к вам, – прямо перед ней рухнула на стул Маринка. – У вашего шефа намечается крупный юбилей, и ваше руководство попросило нас дать об этом информацию в СМИ. Так что меня направили к вам, чтобы вы рассказали – что это за человек.
– Ко мне? – испуганно вытаращилась девчонка. – Но... почему ко мне, я и вовсе...
– Милая девушка... как вас? – невежливо перебила ее Маринка. Она уже давно знала: чем напористее действуешь, тем меньше времени у твоего собеседника мыслить разумно и тем быстрее достигается результат. – Так как вас зовут?
– Алена... Алена Венедиктовна.
– Так вот, Алена. Сейчас совсем нет времени для театральных истерик! «Ах, почему я? Я не могу! Я сегодня не в голосе!» – сурово проговорила Маринка. – Мне все равно, у кого брать материал, но направили к вам. Итак, скажите мне быстренько: какой он, этот Ирбис? Решительный? Напористый? Интеллигентный? Мямля?
– Да! – округлив глаза, мотнула головой Алена.
– Что значит да? Какой?
– Ну вот такой... как вы сказали! – ретиво принялась описывать начальника девчонка. – Он такой... решительный! И напористый... просто жуть! Если что не по его, так он и матом обложить может! Да чего там может, он материт тут всех почем зря... ой!... Но, знаете, все так интеллигентно! – Девчонка поняла, что сболтнула что-то лишнее, и тут же исправилась. – Очень воспитанный человек! Очень! А какой интеллектуал! Вы не поверите – он «Сказку о рыбаке и рыбке» Пушкина наизусть знает! Всю.
– С ум-ма сойти... – медленно качала головой Маринка. – Значит – решительный. Не мямля.
– Да! – снова уверенно заявила Алена. – Мямля! Но только когда вышестоящее начальство вызывает, когда Бураков его к себе на ковер... ну, вы понимаете, да? Он тогда такой растерянный делается, мямля мямлей!
– Понятно, – черкала в блокнотике Маринка. – А как он вообще... в смысле – как он к моде относится? Ну что вы так смотрите? Вот ему больше нравится, когда вы в каком платье?
Девчонка такого вопроса не ожидала вовсе. Поэтому здорово растерялась, смешалась и не знала, как ответить.
– В каком платье? Да он... ему вообще никакое мое платье не нравится.
– То есть ему больше нравится, когда так... раздетой, да? В естественном, так сказать, виде. В первозданном, да?
– Да что вы такое говорите?! – возмутилась Алена и принялась отчаянно моргать. – Ему и вообще никто не нравится! Ну, из наших работниц! У него же семья! Он же... Нет, работницы ему не нравятся.
– Боже мой, – всерьез испугалась Маринка. – Неужели ему нравятся работники? Это ж вся работа псу под хвост...
– Какие работники! Вы совсем не то подумали! Нет, ему, конечно, нравятся наши работницы... Вот Тамара Тимофеевна, он ее очень ценит, Валенька... Лидочку Грач он вообще обожает, они даже летали отдыхать в Турцию, но... это я вам по большому секрету, чтобы вы не подумали, что он у нас... не на то ориентирован!
– Я никому не скажу, – проникновенно пообещала Маринка. – Он же прекрасный семьянин, верно?
– Да! Со своей женой он уже больше тридцати лет вместе! И...
– Дети есть? Сколько? Возраст? – не давала секретарше опомниться Марина. – Большие, маленькие?
– Я возраста не знаю, но... Они уже и сами работают. У него мальчик и девочка... девушка... женщина.
– А чего Леонид Владимирович не любит?
Секретарша на минутку задумалась.
– Да у него вроде бы ничего отвращения не вызывает... Нет! Он совершенно не переносит молочных поросят! – вдруг вспомнила она. – У нас как-то банкет был, а кто-то из благодарных клиентов преподнес ему на серебряном блюде поросенка. Хорошенького такого, всего украшенного. Так Леонид Владимирович сказал, что это кощунство. А потом, когда уже изрядно принял коньячку, рассказал, что в детстве в деревню к бабушке ездил и там подружился с поросенком. А потом поросенка зарезали, так он до армии свинину в рот не мог взять. А в армии ничего, свыкся. Потому что там свинины не было, одна перловка. Это он так шутил, вы же понимаете.
