Самый хищный милый друг

Глава 8

Катя

…Как и обещал, шеф за две секунды восстановил субординацию в прайде – убедил мужчин не приближаться ко мне ближе, чем на пушечный выстрел.

Интересно, как он это сделал? Намекнул, что девушка забронирована главнокомандующим? Эх, наверное, теперь все считают меня его любовницей. Да ладно, пусть. Главное, что народ немного успокоился, перестал облизываться и исполнять в приёмной танец маленьких лебедей.

Моё появление в офисе произвело на мужской коллектив эффект Тунгусского метеорита. Работали люди спокойно, говорили по телефонам, заполняли заявки, и тут – бац! – свалилась с неба звезда и разнесла всё на фиг.

Но мне и самой было нелегко. Я привыкла трудиться в тепличных условиях: с одной стороны – трепетный Глебушка, с другой – милые подружки. А в «Импульсе», чтобы добраться до рабочего места, приходилось буквально проходить сквозь строй.

Ничего, пройдёт немного времени, и коллеги-мужчины перестанут на меня пялиться, как на диво дивное. Я стану для них второй Антониной Романовной, на неё они вообще не обращают внимания.

Надеюсь, всё именно так и будет. А пока – хорошо, что Кирилл Андреевич провёл беседу с личным составом.

Вот только Коля указы начальства игнорирует! Уже несколько раз попался на несанкционированных действиях. Висел надо мной, приставал, полагая, что директор ещё долго не появится в офисе. А Кирилл Андреевич тут как тут. Вошёл, увидел, злобно засопел… Я ощутила, как в сторону Николая прокатилось нечто – невидимый сгусток мрачной энергии. Парень отлетел к стене, впечатался в неё спиной, а потом тихо сполз на пол…

Коля попытался проскочить мимо директора, но тот его поймал, свернул в крендель, придушил и занёс руку над головой, собираясь отвесить щелбан.

– Ты слов не понимаешь? Я же предупредил: к Кате не лезть!

– Да я только зашёл спросить, как дела! Катя, скажи Кир Андреичу, чтобы он меня не бил! – заголосил Николай.

– Кирилл Андреевич, пожалуйста, не бейте его!.. Нет, бейте, бейте! Он у меня последний «макарон» стащил! Зелёный, мятный! – мстительно сказала я.

Директор рассмеялся.

– Ладно, топай, – миролюбиво сказал он и отпустил адъютанта. – Но если ещё раз увижу…

Колю сдуло ветром.

– Катя, сделай, пожалуйста, кофе.

Через три минуты я не без труда (держала поднос!) открыла дверь в директорский кабинет и направилась к столу, позволяя начальнику вдоволь насладиться моей изумительной грацией и изяществом.

К сожалению, наслаждаться ему пришлось не долго, так как на подступах к рабочему столу чашка с кофе и блюдце с печеньем поехали с подноса вниз, как лыжники с горного склона.

– А-а-а! – заорала я.

– А-а-а! – заорал Кирилл Андреевич. – Документы!

Реакция у него отменная – он успел выхватить стопку бумаг из-под падающей кофейной композиции, однако жидкость из перевёрнутой чашки выплеснулась прямо ему на руку…

Ну вот. Классика жанра: теперь у нас имеется начальник, облитый кофе. Наверное, это что-то вроде инициации. Пройдя этот обряд, я могу считаться настоящей секретаршей.

Коричневое пятно расползлось по рукаву белоснежной рубашки. Хорошо, что милый шеф успел снять пиджак, иначе я испортила бы дорогой костюм. Хотя, наверное, тоже не очень хорошо: кофе-то был горячим…

Бедный Кирилл Андреевич!

Я замерла с открытым ртом и вытаращенными глазами.

– Ну, Катя… – пробормотал директор

– Я вас обожгла?!

– Да ничего, ерунда. Но посмотри, что ты здесь устроила. Сейчас будешь убирать.

Ещё бы. На столе – Куликово поле. Кофейная лужа, размокшая салфетка, перевёрнутые блюдца и чашка, печенье, крошки… Спасибо, хоть на клавиатуру не попало.

М-да, девушка я ловкая и умелая, что и говорить!

Следующие десять минут я наводила марафет: вытирала стол, двигала кресло, ползала по полу. Сколько проблем от одной чашки кофе! Можно подумать, в ней было пять литров. И правильно говорят: кофе вреден!

Кирилл Андреевич открыл шкаф и достал чистую рубашку. Он переодевался и усиленно делал вид, что не смотрит, как я попой кверху барахтаюсь под столом. Но у него это получалось гораздо хуже, чем у меня разгром.

Я вдруг заметила, что по его руке расползлось красное пятно. Чёрт… Кофе был горячим.

– Простите, я вас обожгла!

– Да ладно, не переживай, это пустяки.

– Кирилл Андреевич, однако! Нельзя же так откровенно меня рассматривать, – пробормотала я через пару минут, заканчивая упражнения под столом. – Вы прямо шею вывернули.

– Я?! Боже упаси! Вот ещё! – фыркнул босс. Он застёгивал пуговицы на манжетах.

– Я же не пялюсь на ваш пресс.

– Да пожалуйста! Пялься, сколько хочешь. В отличие от некоторых, я совсем не жадный.

– Очень логичное заявление! Сначала утверждаете, что не смотрите на меня, а потом упрекаете, что я не даю вам этого делать. Вы точно кандидатскую защитили?

– Нет, Катя, я просто корочку купил. Поговори у меня!

Наконец, я закончила уборку и отправилась мыть руки. Потом вернулась, чтобы спросить, не угасло ли в дорогом шефе желание выпить кофе.

Теперь он держал в руках галстук.

– Давайте я завяжу?

Мне было стыдно. Наверное, он уже сто раз пожалел, что со мной связался. Взял на работу, назначил роскошную зарплату, а в результате… Весь коллектив стоит на ушах, мужиков лихорадит, сам с ожогом, рубашка испорчена…

– Давай.

Пока я завязывала галстук, Кирилл Андреевич не дышал и смотрел на меня с такой нежностью, что я поняла – нет, ещё не пожалел. Одной чашки с горячим кофе маловато, чтобы его отношение ко мне изменилось…

Как же хорошо от него пахнет! Мне захотелось развязать галстук и начать снова. А потом ещё раз.

– Вот, отлично, – я пригладила шёлковую ткань, рассматривая результат своего труда… А босс перехватил мои руки и быстро поцеловал – сначала одну, потом вторую.

Ой! Я на него пять литров раскалённой жидкости, он мне ещё и руки целует… Но это так приятно! Сразу же вспомнила о том поцелуе в спальне – волшебном, единственном.

– Красивый узел. Спасибо, солнышко.

– Извините, что мешаю вам работать. Кофе принести?

Кирилл Андреевич тяжело вздохнул.

– Давай, тащи. Надеюсь, я выживу.

– Какой вы смелый, Кирилл Андреевич! – искренне восхитилась я.

– Это маскировка. На самом деле дрожу от страха. К счастью, в шкафу ещё три запасных рубашки.

Кирилл

Ожог под рукавом саднил, ткань задевала кожу, это было неприятно. Кирилл усмехнулся: наверное, девушки иначе не могут. Их просто хлебом не корми, дай на тебя что-нибудь вылить – кофе, вино, шампанское. И не только на руку, но и на пузо, и ещё даже страшно сказать куда. Возможно, все девушки обучаются на специальных курсах «Догони и пролей». Или у них это врождённое умение, впитываемое с молоком матери.

Сколько раз он гонял за чаем Николая, и тот ни разу не перевернул посуду. Но Коля всегда обходился без подноса. И чудесных высоких каблучков у него тоже нет. И бёдрами он так красиво покачивать не умеет…

Правда секретарши обычно обливают начальника, если тот распускает руки. В этом случае чашка с горячим напитком превращается в средство защиты или мести.

А Кирилл пострадал ни за что.

Руки распускать, как раньше, он не может. Теперь Катю не прижмёшь и не потискаешь, как кролика. Он принял девушку к себе на работу, и значит она находится в слишком зависимом положении, чтобы он мог позволить себе прежние вольности.

У неё зарплата, которая ей так нужна, и которой она очень обрадовалась. Она готова честно отрабатывать деньги. Но Кирилл скорее отказался бы от секса ещё на пару веков, чем воспользовался бы этой ситуацией. «Руки прочь!» – неоднократно повторял он себе в течение дня, когда его так и подмывало обнять Катю за плечи или ненароком погладить по спине.

Мысль о том, что бедная крошка будет терпеть его домогательства из страха потерять место и зарплату, вызывала отвращение. Тогда бы он был ничем не лучше Вадима. Тот вовсю пользовался зависимым положением Кати, утоляя свои извращённые желания.

«Вот я попался! – вздохнул Кирилл. – Даже Николай сейчас находится в гораздо более выгодной ситуации, чем я». Судьба жестоко посмеялась над дамским угодником. Он сам себя загнал в ловушку. От гарема отказался, а Катя стала ещё более недоступной.

«Ничего, прорвёмся! – подбодрил себя Кирилл. – Воля, упорство и вера в победу».

Он снова вспомнил о разговоре со Стасом. Уже два дня он размышлял над словами друга, оставившими в душе отвратительный осадок. В Кирилле бурлило негодование, когда он думал о том, как жестоко подставили его невинную малышку.

Ни одному слову Стаса он не поверил.

– Но эту девочку два раза засекли на сливе информации! – друг бушевал в телефоне. – Кир, вернись на землю! Это не шутки, всё очень серьёзно!

– Иди к чёрту!

– Тебе нужны лишние проблемы?

– Наверное, Катю оболгала бывшая свекровь. У неё достаточно влияния, чтобы всех убедить, что белое – это чёрное.

– Насколько я понял, свекровь как раз и замяла скандал, чтобы прикрыть невестку. А когда Катя развелась, свекруха лишила её своего покровительства. И неприятные факты сразу же стали известны общественности.

– Полный бред. Я не верю, что Катя могла заниматься подобными делами.

– Кирилл, ты мозги-то в кучку собери! Представь, какая информация проходит через компьютер и голову твоей переводчицы? Ей доверяют такие документы, которые не каждый муж жене покажет. А уж налоговикам или конкурентам – тем более. Миллионные контракты, справки о реальном состоянии банковских счетов, документы на заграничную недвижимость. Всё это твоя Катя переводит. Все цифры у неё перед глазами. Ты и сам уже, наверное, подставился по полной программе. Она ведь знает о твоём проекте с французами абсолютно всё. А если завтра сольёт инфу твоим конкурентам? Они изучат твой контракт, возьмут всё самое лучшее и накинут сверху десять процентов. Французы жадненькие, они сразу же купятся. Ты сам говорил, что конкурентов у тебя хватает! Многие хотят заключить договор с этим французским концерном.

– Да, говорил. Всё так и есть. Но насчёт Кати – полная ерунда. Стас, не фантазируй! Она ни в чём не виновата, её оклеветали.

– Кирилл, да ты влюбился в эту блондиночку! Она тебя околдовала? Братан, ты вроде всегда хорошо соображал! А сейчас превратился в тугодума. Эта девица, должно быть, из породы хорошеньких пираний. Мужа выпотрошила, теперь тобой займётся.

– Стас, ты заблуждаешься. Она не такая.

– Если что – я тебя предупредил.

– Ты накручиваешь.

– Запиши на всякий случай названия двух компаний, пострадавших от твоей куколки.

– Ничего не было. Это подстава.

– И тем не менее! Найдёшь знакомых, поговоришь, всё выяснишь из первых рук.

– Стас, я даже и записывать не буду, потому что всё это откровенная клевета и полный бред!

– Ну, как знаешь, – разочарованно произнёс Стас. – Просто не хочется, чтобы хитренькая белобрысая красотка обвела моего друга вокруг пальца.

– Давай, пока, я уже ехать должен.

Стас надеялся посеять в друге сомнения, но добился обратного результата – теперь Кирилл ещё больше переживал за Катю. Мало она вынесла издевательств от мужа! Теперь ей подмочили репутацию и выставили предательницей. Нужно вообще совести не иметь, чтобы отомстить так подло и низко. А она-то, бедняжка, удивлялась, почему ей все отказывают и на работу не берут. Конечно. Если бы Кирилл не позвал в «Импульс», так бы и бегала по собеседованиям до скончания века.

…Рука никак не успокаивалась, горела. Кирилл поморщился, подумав, что сейчас ещё придётся надеть пиджак: ждал скайпа с Москвой, чтобы пообщаться с потенциальными крутыми заказчиками и провести для них презентацию.

Кирилл вышел из кабинета, и ему показалось, что в приёмной переливается радуга и вспыхивают солнечные зайчики. Хотя за окном всё было затянуто серо-синей сумеречной пеленой.

Он замер в центре приёмной и посмотрел на Катю.

– Ты почему домой не идёшь?

– Но вы же ещё не уходите.

– Меня ждать не надо. У тебя рабочий день до шести.

– А я думала… Отлично! Тогда побегу, спасибо! В восемь ученик по скайпу.

– Катюша! Я же попросил истребить всех учеников! Я очень вежливо попросил, ласково! И ты до сих пор этого не сделала? Почему ты не слушаешься?

– Кирилл Андреевич, вы имели в виду только ночных учеников! А этот – вечерний. Такой классный парень, аргентинец, но имя русское – Иван. Он очень хочет со мной заниматься!

«А я-то как хочу с тобой заниматься!»

– Катя, а говорил ли я тебе, что ужасно ненавижу аргентинцев? Говорил?

– Нет.

– Вот, представь. Испытываю к ним особо жгучую неприязнь.

– Ивана не отдам! Даже не надейтесь! Жалко вам что ли? Нет уж!

– Ладно, ладно, не кипятись!

– Кирилл Андреевич, извините, что кофе на вас вылила, – Катя сделала брови «домиком» и виновато выпятила нижнюю губку.

У Кирилла внутри оборвалась тонкая струна, а сердце ухнуло филином где-то прямо в горле.

– Катюш, ну хватит извиняться! Беги уж к своему этому… проклятому… аргентинцу.

Глава 9

Катя

Вскоре я поняла, что у меня кружится голова от моего босса. Но не от любви, а от его перемещений. Думала, я одна такая трудолюбивая, пашу, как пчёлка, работа для меня всегда в приоритете. Нет, ошиблась. Кое-кто бьёт все рекорды неутомимости. Мой энергичный начальник постоянно что-то делал, куда-то звонил и ехал.

Только и слышала:

– Катя, я на комбинат. Катя, я на завод топливного оборудования. Катя, я наверх, в «Армаду». Катя, я в третий цех. Катя, я на литейно-механический завод. Катя, я на склад.

А когда заходила в кабинет, он говорил сразу по двум телефонам, отправлял сообщения через планшет, заполнял от руки бумажную таблицу-простыню, строил графики на экране… А ещё у него бесконечные совещания по скайпу – с поставщиками, заказчиками, филиалами, партнёрами, Кристианчиком. И планёрки с личным составом.

Всё это происходит едва ли не одновременно. Но, как ни странно, без суеты и надрыва, спокойно.

Надо сказать, что меня тоже завалили работой по самую макушку. Тот же Кристиан высылает один файл за другим с обоснованием нового коммерческого проекта.

Выяснилось, что пока «Импульс» представляет интересы французского концерна, сами французы могут стать перевалочной базой для техники, поставляемой нашей компанией. Для этого нашлись тайные партизанские тропы.

Теперь два влюблённых попугайчика – Кирушка и Кристианушка – носятся с этой божественной идеей, зондируют почву, просчитывают. А я перевожу их эпистолярный пинг-понг. Когда дело касается бизнеса, они ведут официальную переписку на французском. А во время задушевных бесед по скайпу используют английский.

Впервые услышав, как босс шпарит на английском, общаясь с мсье Массоном, я реально потеряла челюсть.

– Кирилл Андреевич, – изумлённо уставилась я на него. – Вот это да… А я-то думала…

– Что ты думала?

– Что вы владеете английским на Колином уровне.

– Катюша, ты мне льстишь. Куда мне до Николая. Он же практически Торнтон Уайлдер.

– Я чувствую в вашем голосе сарказм, но, увы, не могу оценить по достоинству пассаж, потому что не знаю, кто такой Торнтон Уайлдер, – смутилась я. – Сейчас вернусь в приёмную и быстренько посмотрю в Википедии, что за мужик.

– Хороший мужик. Американский прозаик и драматург, лауреат Пулитцеровской премии. Потрясающий мастер слова и мудрец.

– А-а… Теперь всё ясно.

– Кстати. Он сказал: «Прекрасное существует не для того, чтобы им обладать, но чтобы смотреть на него и радоваться красоте».

– Эм…

– Но если бы Торнтон Уайлдер был директором «Импульса», он бы забрал свои слова обратно! – Босс многозначительно посмотрел на меня.

Правильно ли я поняла, что, во-первых, Кирилл Андреевич сейчас сказал, что я прекрасна, а во-вторых, заявил, что хочет мною обладать? Так? Тогда – ой. Не надо мною обладать. Я ещё после «удачного» брака в себя не пришла!

Но, возможно, Кирилл Андреевич вовсе не это имел в виду. А я, как настоящая блондинка, всё неверно истолковала.

– А где вы так выучили английский язык? – увела я разговор на безопасную территорию.

– Там и выучил. В Англии, в пацанском пансионе. Я ещё маленький был.

Всё понятно. Богачи всегда отправляют детей на учёбу за границу. На мгновение я задумалась, как отличаются наши социальные статусы, в этом плане между нами пропасть. Я-то девочка из бедной семьи, из маленького провинциального городка.

Ну и подумаешь! Тоже мне, олигарх нашёлся! Будет задирать нос – опять оболью кофе. Хотя… Нет, не оболью. Жалко мучить шефа, он такой чудесный! Когда наталкиваюсь утром на закрытую дверь его кабинета, испытываю разочарование. Зато когда он на месте, мне постоянно хочется улыбаться.

К тому же, чашки по подносу у меня уже не катаются. Я их выдрессировала. Посмотрела обучающее видео на YouTube, потренировалась дома с французско-русским словарём и научилась ловко балансировать реквизитом – и не одной чайной парой, а сразу тремя. Не хочется выглядеть неумехой, даже если это жонглирование посудой, а я по специальности всего лишь переводчик и ни разу не секретарь. Раз уж подрядилась быть секретаршей, надо и эту функцию выполнять на пять с плюсом.

…Во вторник после обеда Кирилл Андреевич вдруг остановился у моего стола. Я на секунду оторвала взгляд от экрана, чтобы улыбнуться и поинтересоваться, чего изволит милый барин. Сама забивала в электронные таблицы цифры, полученные от менеджеров по продажам. Уже ослепла!

Кроме переводов оставалась уйма сопутствующих заданий – я без конца копировала документы, составляла таблицы, заполняла счёт-фактуры. Отработав пять дней, я уже стала понимать, что моя шикарная зарплата просто так мне в руки не попадёт, ещё придётся попыхтеть. А коллеги всё несли и несли бумажки и складывали их на стол рядом с клавиатурой.

– Катя, ты почему на обед не ходила?

– Откуда вы знаете?

– Я, вообще-то, вопрос задал. Антонина Романовна мне шепнула.

– Мне не хотелось есть.

Ещё как хотелось!

Но не признаваться же директору, что я зашиваюсь. Мало того, что в первый же рабочий день окатила его кофе, так ещё и с нагрузкой не справляюсь. Не хочу, чтобы он во мне разочаровался. Пришлось пропустить обед – его приносили прямо в офис в контейнерах.

– Так, Катя, а это что у тебя?

– Забиваю данные в таблицу.

– Хм… – директор полистал бумаги и нахмурился. – Ну-ка, пойдём.

Он решительно двинулся в огромную комнату, где сидели остальные сотрудники. Я семенила следом, как Пятачок, не понимая, что стряслось. Мой суровый босс явно был недоволен.

– Внимание, – негромко сказал директор.

Двенадцать пар мужских глаз уставились, конечно, на меня. Я встала одним бедром вперёд, так красивее. Минуту не знала, куда деть руки, потом убрала их за спину.

– Не все, наверное, поняли. Поэтому я сделаю пояснение. Катя – наша переводчица и моя личная помощница. Она переводит документы, присланные французскими партнёрами. И я нанял Екатерину вовсе не для того, чтобы облегчить ваши трудовые будни! И вовсе не для того, чтобы у вас появилось свободное время для соцсетей! – с этими словами директор хлопнул на ближайший стол пачку изъятых у меня бумаг. – Катя выполняет только мои поручения! Всем понятно? Только. Мои. Поручения.

– Кирилл Андреевич, мне же не трудно, – тихо пролепетала я. – Я бы напечатала!

– И не перебивает начальника! – грозно добавил шеф.

– Простите, – пискнула я.

– Если вдруг вы перестали справляться со своими обязанностями, обратитесь ко мне. Спросите – нельзя ли позвать на помощь Катю? И я вам отвечу – нет, нельзя! Никак, сорри. Потому что пока Екатерина будет делать вашу таблицу, вы должны будете перевести на французский пять страниц юридического текста. А вы это сделать не сможете! Всем всё понятно?

– Да, Кирилл Андреевич, – забухтели со всех сторон мужчины.

– Забирайте это. Я прекрасно знаю, где чьё, – директор кивнул на бумаги.

Из своего кабинета вынырнула Антонина Романовна и воздушной нимфой – с её-то весом! – пронеслась по офисному пространству. Она быстро порылась в стопке документов и вытащила пачку счёт-фактур.

– Ой, Катюша, я заберу. Случайно на твоём столе забыла! Спасибо, что прибрала! – проворковала она.

Менеджеры по продажам и ещё парочка тружеников подтянулись следом со смущёнными физиономиями и разобрали остальные бумаги.

Я сложила руки на груди в безмолвной мольбе и одними губами произнесла: «Извините, я не виновата!»

– Неудобно как-то получилось, – сказала я на обратном пути. – Как будто я вам нажаловалась.

– Ты ведь не жаловалась. Вот и не переживай, – отрезал шеф. – Обрадовались, негодяи! А ты молчишь.

…В среду позвонила мама.

– Катюша, прости, пожалуйста, но я больше не могу! Я должна тебе это сказать!

– Мама, что случилось?! Я сейчас умру от страха.

– Нет, ты что! Но… Я так перед тобой виновата…