Я тебя верну. Настоящая семья для олигарха

Глава 7

Все это глупая сентиментальность, бывает, накатывает на меня. Может критические дни скоро? Напоминаю себе, что я самодостаточная сильная женщина.

Стучу в дверь из красного дерева с нужным номером, и слышу зычный голос Фирсова:

– Войдите.

– Добрый вечер, Константин Игоревич. Спасибо, что согласились поговорить со мной.

– Я всегда иду на встречу красивым женщинам, – улыбка этого мужчины напоминает акулью. – Итак, я вас слушаю.

Растерянно оглядываюсь по сторонам. Я ожидала увидеть кабинет, а это куда больше похоже на гостиничный номер. Королевских размеров кровать смущает, заставляет пятиться к двери.

– Я бы предпочла поговорить в более подходящей обстановке. Рассчитывала, что в этом месте есть комнаты для совещаний.

– По-моему не стоит в вашем положении капризничать, дорогая. Вина? Виски?

– Я не пью, спасибо.

Вздрагиваю, потому что Фирсов подходит ближе.

– Ну же, расслабьтесь, Марина.

У меня начинают дрожать руки. Когда назначала встречу, я подчеркивала, что она – сугубо деловая. Что этот мужчина себе придумал?

– Мне нужно… позвонить Герману. Прямо сейчас.

– Для начала я хочу выслушать ваше предложение. Ну же, не заставляйте себя ждать.

Всем своим существом понимаю, что зря пришла сюда. И все же заставляю себя включить профессионала, четко и размеренно представить наскоро разработанный план. Только глядя на лицо Фирсова, его горящие глаза, шарящие по моему телу, понимаю, что все зря. Гоню от себя эти мысли. Цепляюсь за тончайшие ниточки надежды.

– Ваше предложение, дорогая Марина, очень интересно, – выносит свой вердикт Фирсов спустя полчаса, когда обессиленно замолкаю. – Но как я уже сказал, гораздо интереснее мне было бы поужинать с вами. Узнать друг друга получше. Такая красивая женщина как вы не должна оставаться одна. Вы же понимаете, что это нормальная реакция со стороны взрослого здорового мужчины. Желание оберегать, подчинять.

– Я совершенно не понимаю куда вы клоните, Константин Игоревич.

– Прошу вас, просто Константин. Перейдём на «ты». Меня не смущает твое семейное положение, Марина. Двое детей. Наоборот, мне это даже нравится.

– Константин, давайте вернёмся к бизнес-части нашего разговора…

– Нет, дорогая. К нему уже не будем возвращаться. Если ты хочешь себе фирму Шефера – я сделаю тебе такой подарок. Не проблема. Выкинем этого дурачка Германа.

– Я не понимаю. Мы партнеры. Я совсем не хочу выкидывать Германа.

– Хорошо, предоставлю тебе самой это решать. Как только пересмотришь свое отношение ко мне на более лояльное.

– Константин, я не понимаю о чем вы!

– Думаю, понимаешь. Поэтому пришла сюда настолько красивой, что глазам больно. Подчеркнула каждую свою изюминку, да? Я оценил, поверь.

– Вы меня неправильно поняли.

– Достаточно игр. Ты ведь умная девочка, Марина.

Фирсов приближается ко мне. Я отступаю.

– Мне не подходят ваши условия. Более того, они мне крайне неприятны! – отталкиваю руки Константина.

Хочу уйти, но он неожиданно резко вырывает у меня из рук сумочку.

– Ты же понимаешь, что у тебя нет выхода, да? Потеряешь всё. Если будешь продолжать строить дуру, я тебя уничтожу. Ты не просто потеряешь фирму, тебя никто никуда не наймет. Я об этом позабочусь. Все узнают о твоем видите в мой личный номер в клубе. Когда я с тобой закончу, будешь булки продавать в ларьке. Этого хочешь?

Изо всех сил бью мерзавца по лицу, руку прошивает боль. Отталкиваю его.

Видимо Фирсов не ожидал такого, отшатывается, теряет равновесие. В последний момент хватается за край постели.

– Дерзкая значит, да? Мне это даже нравится. Надеюсь в постели ты такая же бешеная?

– Не приближайтесь ко мне!

– Ты отсюда не уйдешь. Тебя из клуба не выпустят.

Дергаю дверь, она заперта. Я в ловушке!

– Зайди ко мне, – оборачиваюсь. Фирсов позвонил кому-то.

– Я буду кричать. Выпустите меня отсюда!

– Ты меня достала. Уйдешь, но только когда я скажу. Для начала мне нужно кое в чем убедиться.

– В чем?

– Что ты не записала наш разговор. Я привык быть осторожным дорогуша. Сейчас моя секретарша проверит твой телефон. И тебя заодно. После этого тебя отпустят, а ты пока едешь домой, хорошенько обдумай мои предложения. Ты не первая строптивая девица, которая рассказывает мне, что никогда, ни с кем, ни за что. Потом все получается по-моему.

– На этот раз, уверяю, так не будет.

– Увидим.

В номер входит женщина. Успеваю заметить за дверью двоих мужчин, похоже охрана. Я в полной власти Фирсова и даже на помощь не могу позвать.

В смежной комнате мне приходится пройти унизительную процедуру, раздеться до белья перед незнакомкой. Но я так хочу выбраться из этого места, что уже на все согласна. Женщина внимательно осматривает мое платье, с каменным спокойствием, не выдавая никаких эмоций. По крайней мере, она не унижает меня, не смеётся. Это придает мне сил, чтобы выдержать весь этот ужас.

Пока платье подвергается осмотру, мне даже дают белый пушистый халат. Не теряя времени, как только женщина уходит, я выскакиваю из смежной комнаты, прямо в халате, в коридор.

Мне плевать как на меня посмотрят гости клуба. В тот момент мало что соображаю. Платье, сумочка, туфли – все в руках. Лицо, наверное, испуганное.

Оборачиваюсь – вижу в конце коридора… Байратова.

Открываю рот чтобы попросить помощи. Меня трясет от страха. Меня могли изнасиловать! Чудо что удалось избежать страшного.

Этот Фирсов – конченый извращенец.

Но меня останавливает выражение лица Таира. На нем крайнее презрение. До меня доходит, какова картина перед его глазами. Все внутри сжимается. Что он теперь будет думать про меня?

Немая сцена продолжается несколько секунд. Затем к Таиру снова подходит женщина из торгового центра. Ну конечно. Как всегда, он не один.

И он не имеет права судить меня! Пусть думает, что хочет!

Злость побеждает. Я отворачиваюсь, убегаю. Переодеваюсь в туалете и спешу покинуть это место, которое успела возненавидеть.

Оказавшись дома долго стою под горячим душем. Долго тру все тело жесткой мочалкой. Если бы так просто было стереть осадок, который появился внутри! Мало мне урода Фирсова, еще и с Таиром столкнулась! Что он теперь будет думать обо мне?

Пытаюсь убедить себя, что мне наплевать на мнение Байратова, но понимаю, что это все не так.

Остаток вечера провожу с детьми. Это всегда помогает мне вылезти даже из самой глубокой депрессии. Смотрю на своих драгоценных, обожаемых малышей, и сердце начинает петь. Я все для них сделаю, горы сверну! Выход обязательно найдется!

***

На работе стараюсь вести себя как обычно. Герману, разумеется, про грязное предложение Фирсова не рассказываю. Он и без того на грани, готов сорваться, мечтает набить морду проклятому Константину, который получается обвел его вокруг пальца.

Шеферу очень нелегко, он изо всех сил ищет пути выхода из сложившейся ситуации.

Понимаю, что скорее всего мне действительно придётся искать новую работу. Она не будет такой престижной, ведь до встречи с Германом я была никому не известной скромной секретаршей. Шефер дал мне огромный толчок в карьере.

Но бизнес – это всегда риск. Если ты не рискуешь, значит у тебя нет роста и развития. Ты просто существуешь, пока не начинаешь деградировать, слабеть. Тебя может поглотить любой новый игрок-хищник. Большой рынок – это всегда игра: либо ставишь на кон все что есть, либо топчешься на месте и рискуешь быть поглощенным. Так что у меня нет никакой обиды на Германа. Только искреннее сочувствие.

Разумеется, я не готова платить своим телом за то чтобы удержать фирму на плаву. Фирсов мне омерзителен. Пусть он привлекательный мужчина, но мерзавец первостатейный.

Такое ощущение, что тучи сгущаются над головой.

Когда в понедельник приходит сообщение, что всем начальникам отделов нужно собраться в конференц-зале, сердце тревожно сжимается. Чувствую, происходит что-то неладное.

Ольга, стоящая рядом, сжимает мою руку.

– Марин, все плохо? Мы разорены, да?

– Все сложно, – пытаюсь улыбнуться, но не выходит.

Как начальница, я должна подбодрить её, сказать, что все будет хорошо. Но дело в том, что не будет. Я это слишком хорошо понимаю.

Врать Ольге не хочу, слишком уважаю ее как профессионала.

– Марина, вас просит зайти Герман. К нему в кабинет, – заглядывает ко мне одна из секретарей.

– Но сейчас же совещание.

– Он так сказал. Именно перед совещанием. Прямо сейчас.

Захожу в кабинет Германа и замираю. Потому что за его столом сидит Байратов! Его взгляд такой же мрачный, как при нашей последней встрече, когда я бежала от Фирсова. Окидывает меня неприветливым взглядом.

Герман стоит возле окна. Оборачивается ко мне.

– Ты вызвал меня? – голос звучит нервозно.

– Да, Марина.

– Там люди собрались в конференц-зале.

– Для начала, нам нужно обсудить кое-что наедине. Дело в том, что шансов, как ты знаешь, у нас не осталось. Кроме одного. Его предлагает нам Таир Маратович. Но я знаю, что у вас сложные отношения. Возможно, ты не захочешь такой помощи.

Решать нужно прямо сейчас, Марина. Таир человек занятой.

Байратов толкает ко мне папку.

– Что это?

– Наш новый контракт с партнёром. Таир займёт место Фирсова. Но у нас будет год, чтобы выкупить долю, которую сейчас забирает Таир. Если новый проект выгорит, то у нас появится такая возможность.

Смотрю растерянно, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Почему Герман оставляет последнее слово за мной? Это несправедливо! Он босс, ему и решать.

Судя по нахмуренному лбу Байратова, ему тоже не нравится что все решения оказываются в моих руках.

Работать с Таиром… Об этом даже подумать страшно! Он узнает, что у меня есть сын. Впрочем, я все равно думала сказать, признаться. Такого не утаишь долго.

Часть меня очень хочет, чтобы у Матвейки был родной отец. Другая часть – панически этого боится.

Теперь нам придется видеться часто. Решать деловые вопросы, совещания… Голова идет кругом!

– Я понимаю, что это не самое простое решение. Но сейчас это отличный выход.

– Мы можем поговорить с тобой наедине? – смотрю на Германа.

– Конечно, поговорите, – произносит Таир, указывая нам на двери.

Фактически, выставляя владельца кабинета.

Герман берёт меня под руку, и мы выходим.

Глава 8

– Что скажешь, Марин? – смотрит на меня, во взгляде усталость.

– Я не знаю…

– Нет времени на такие размышления, прости. Я все понимаю. Сам не в восторге. Но сейчас наш враг номер один – Фирсов. Он играет нечестно. Настоящий подонок. Думать могу только о том, чтобы его проучить. Размазать. Вот теперь глаза Германа загораются лихорадочным блеском. Как у охотника, почуявшего добычу.

– Ты же понимаешь, что возможно со стороны Таира это тоже игра? Месть. Ты сам об этом говорил, – пытаюсь рассуждать, смотреть на проблему со всех сторон.

– Сейчас он нас спасает. А я так сильно ненавижу Фирсова, что готов терпеть, что Байратов оказывает нам услугу. Понимаешь, если сейчас мы не подпишем, то уже никаких шансов.

– Значит, нам нечего обсуждать.

– Нет, это не так. Если ты скажешь, что не сможешь…

– Ты же знаешь, я все смогу. Ради дела. Ничего страшного, не думаю, что мы часто будем пересекаться с Таиром.

– Сделаю все для этого возможное.

**

Да уж, «подальше» продержаться у меня получилось ровно неделю.

Мы подписали документы и окунулись с головой в работу. Таир пока не особенно часто баловал нас вниманием. Укатил в Лондон, к моему огромному облегчению. Я ночами не спала, пыталась придумать как сообщить ему о сыне. Все равно правда выплывет наружу.

– Ты такая бледная, Марин, – качает головой Ольга. – Ты хоть немного спишь?

– У Матвейки зуб резался, измучил нас.

– Сочувствую. Может возьмешь выходной?

– Подумаю об этом. Герман у себя?

– Ты разве не знаешь? Он улетел в командировку, в Афины.

– Ничего мне не сказал.

– Он вроде записку оставил.

– Значит я ее не заметила. Ты права, мне надо отдохнуть, – трясу головой.

– Езжай домой. У тебя как минимум сутки. Хочешь – больше. До понедельника отдохни. Я прикрою.

– Спасибо тебе огромное, Оль.

– Да ну что ты. Не за что.

Благодаря своей отзывчивой помощнице отлично провожу время со своим семейством. Посещаем зоопарк, океанариум. Конечно, Матвей пока мало что понимает, зато Лиза в полном восторге. Буквально душой отдыхаю.

Пока…

Мой взгляд падает на женщину, моющую пол в одном из залов океанариума. Она кажется мне знакомой. Продолжаю разглядывать ее. Матвей хнычет, просит игрушку, которую купила Лиза – резиновую акулу.

– Тише, мой хороший. Сейчас тебе что-нибудь купим…

– Антонова? – неожиданно восклицает уборщица.

– Да? – отвечаю машинально. Приглядываюсь к женщине. Нет, не могу вспомнить.

– Не узнаешь, значит?

– Извините…

– Вот выдра, а какую невинную из себя строила. Родила все же от него, да?

– Не понимаю… Карина?

Нахожусь в полном шоке! Эта уборщица с небрежным узлом волос на затылке, в синей грубой униформе, красавица Карина? Помощница Байратова?

– Кофе угостишь? Можем поболтать немного, – удивляет предложением Карина.

– Иди, Мариночка. Я с детьми побуду, – говорит деликатно Светлана Федоровна.

На самом деле, мне совсем не хочется общаться с заклятой подругой. До сих пор отлично помню, как она меня грязью поливала. Но с другой стороны – меня охватывает женское любопытство. Нестерпимое. Как Карина могла докатиться до жизни такой?

Поэтому иду за бывшей подругой. Кафе она выбирает самое дорогое – видно еще помнит замашки прошлой жизни. Или хочет уязвить меня?

– Как я соскучилась по нормальным местам. Теперь не могу и близко себе позволить. Довольна? Небось, ликуешь? – усаживается за столик, изучает меня прищуренным взглядом.

Делаем заказ, симпатичная официантка уходит.

– Мне интересно что случилось, но зла я тебе не желаю, – отвечаю спокойно.

– Так я и поверила.

– Твое дело. Не хочешь, оставайся при своем мнении. Мне все равно. Итак, что с тобой случилось? Обличать подруг перед другими людьми оказалось неприбыльным делом?

– О, язвить научилась?

– Немного. Пришлось, сама понимаешь. В бассейне с акулами без зубов никак.

Нам приносят заказ, Карина выбрала несколько салатов, горячее и десерт. Смотрю на этот праздник живота с усмешкой – себе взяла только кофе.

– Случился со мной Таир Байратов, – горько усмехается Карина. – Он узнал о моем визите к его родственникам. Обрушил на мою голову все возможные кары. Выкинул с фирмы, пообещал, что работу нигде не найду. Разве что поломойкой. Так и вышло. Он всегда сдерживает свои обещания.

– Мне жаль.

– Серьезно? Ты ведь не с ним сейчас?

– Продолжаешь следить за ним?

– Нет, уже не так, – отрицательно мотает головой. – Можешь не верить, но я успела после увольнения влюбиться. Только Павел бутылку любил больше чем меня. Пристрастил к этому делу. Пошла я по наклонной. Потом аборт сделала. Все так по-глупому шло.

– Ужасно.

– Как ты решилась родить? Ведь Таира рядом не было?

– Карин, не держи меня за дуру. Я ведь тебе ни слова не сказала, кто отец моего малыша. Это не твое дело. Я Таира забыла давно. У меня и без него все хорошо.

– Почему я тебе не верю?

– Мне пора. Еще раз – искренне сочувствую. Прощай.

– Ну бывай, Марина.

Горький осадок остался на душе после этого разговора. Надо же было снова встретить ее! Так неприятно. Снова дом Байратовых вспомнила. Как выгоняли меня… Снова сомнения, не хочу я признаваться о ребенке Таира. Они меня замучают вопросами, презрением, упреками. Да, я трусиха, но я хочу спокойную жизнь!

Несмотря на тяжелые раздумья, на работу я приезжаю посвежевшая, отдохнувшая. Герман по-прежнему в отъезде, а вот новый партнер, как докладывает мне Ольга, обустраивается в своем новом кабинете.

– С утра все на ушах. Байратов про тебя уже два раза спрашивал.

– Что ему от меня нужно? Чего приехал в такую рань?

– Откуда я знаю. Ты сходи к нему, Марин. А то всех трясет уже. Начальство все-таки, пока Германа нет он тут всем рулить будет.

– Хорошо, – вздыхаю.

Отправляюсь в кабинет к новому боссу, чувствуя себя так, будто вхожу в клетку с тигром.

– Можно, Таир Маратович? – заглядываю в кабинет нового босса.

– Заходи.

Прохожу в просторную комнату. Таир занят бумагами, что-то подписывает. Мне неловко отвлекать его. Остается замереть посреди кабинета. Разглядываю, пока он занят. Выглядит очень сосредоточенным. И как всегда – неотразим. Снял пиджак, остался в белой рубашке, не скрывающей его атлетической фигуры. Поднимает руку, чтобы почесать затылок, и я невольно любуюсь его бицепсами. Низ живота предательски трепещет. Не могу сопротивляться этому животному магнетизму. Смотрю украдкой на решительный подбородок, упрямые, твердые губы. Скольжу ниже, по крепкой шее с мощным кадыком. Становится тяжело дышать, воздух в кабинете словно превращается в более густой и вязкий.

– Спасибо, что подождала, – отрывается от бумаг Байратов.

Я едва успеваю опустить глаза, чтобы не заметил мое пристальное внимание.

– Это не сложно, – мой голос звучит хрипло. Хочется потрясти головой, чтобы сбросить наваждение.

– Все в порядке? – проходится по мне сканирующим взглядом, от которого еще сильнее бросает в жар.

– Да, конечно.

– Присаживайся.

– Спасибо, – опускаюсь на стул.

Это так странно, я снова помощница этого мужчины. Оказывается неважно, что я многое изменила в себе и своей жизни. Рядом с Байратовым снова чувствую себя ученицей перед директором.

– О чем ты хотел поговорить?

– Сама как думаешь? – огорошивает ответом. Мне становится не по себе.

– Не знаю. Ты босс, я внимательно тебя слушаю.

– Ты нервничаешь?

– Может быть приступим к работе, Таир Маратович? Дел очень много…

Настолько сильно напряжение, что вскакиваю на ноги, отхожу от стола. Таир тоже

Поднимается, встает прямо передо мной. Какое‑то мгновение замираем, как два соперника перед началом раунда. Изучаем друг друга. Только я отлично понимаю, что нахожусь в заведомо в проигравших, тут и обсуждать нечего.

Я не способна противостоять этому мужчине.

– Тебе жарко?

– Что?

– Дышишь тяжело. Или это ложь такая тяжелая ноша?

Не понимаю что он хочет мне сказать! Такое ощущение, что полностью теряю связь с реальностью.

– Что?

Вместо ответа рука Таира взлетает вверх, он касается моих собранных в пучок волос. Из него повыбивались пряди и сейчас он трогает одну из них.

– Выглядишь так, как будто тебе дышать трудно. Это потому что тебя мучает совесть, что скрыла от меня рождение сына? – произносит ледяным тоном. Глаза Байратова сужены, осколки льда в них царапают мою кожу до боли.

Такое ощущение, что на меня обрушилась бетонная плита.

Таир продолжает перекатывать между пальцами прядь моих волос.

– Ты узнал, что у меня есть второй ребенок, и решил, что он твой? – собираю все силы для этого ответа.

Мне так горько! Я конечно догадывалась, что во всем винить меня будет. И все равно оказалась не готовой к этому удару.

Что теперь будет? Не представляю.

– Так он не мой, Марина? Подумай хорошо над ответом. Ты же понимаешь, что будет экспертиза. По возрасту – вполне может быть моим.

Глава 9

– Я собиралась тебе сказать…

Звучит как фраза из дешевого сериала. Все так неожиданно! Я проигрывала в голове эту сцену так много раз, и вот сейчас слова не могу выдавить.

– Значит, все так? – Байратов хмурится сильнее. – Почему раньше не сказала? Что за идиотские игры, Марина?

– Не смей наезжать на меня! Ты уехал, а твоя семья выставила меня из дома!

– То есть, это была месть?

– Хватит! Думай что хочешь. Ты не обязан верить, что я собиралась открыть правду! Это было непросто. Каждый раз я проигрывала в голове реакцию твоих родственников. «О, еще один ребенок от Таира? Придумайте что-нибудь другое, дорогуша!», – добавляю, кривляясь.

Душат слезы. Я знала, что так будет. Что придется вынести поток обвинений. Что окажусь во всем крайней! Только не ожидала, что обида будет душить так сильно. Думала, что уже переболела наваждением по имени Таир. Что уже не тронет ничего с его стороны. Оказывается, ошибалась.

– Хорошо, – неожиданно успокаивается Байсаров, удивляя меня. – Извини. У тебя были причины, признаю. Я втянул тебя в историю с фальшивой дочкой. Заставил врать моим родственникам. Это было неправильно, я сильно пожалел об этом. Теперь Лиза ненавидит меня. Ты тоже?

– Что тоже? Таир, какая тебе разница, что я чувствую, что чувствует моя дочь? Я снова твоя подчиненная! Ты спасаешь нашу с Германом фирму. Мою карьеру. За это я тебе безумно благодарна…

При упоминании Шефера, Таир снова хмурится.

– У тебя отношения с Германом?

– При чем здесь это?

– Я видел тебя в клубе с Фирсовым. Что это было?

– Ты решил выяснить сегодня абсолютно все? Вплоть до размера моего бюстгальтера? – снова не удерживаюсь от неуместного замечания.

– Ты изменилась. Стала жесткой.

– Так жизнь сложилась.

– Понимаю. Я хочу видеть своего сына.

– Хорошо. Только давай все делать постепенно? Сейчас такая загрузка на фирме. У меня несколько встреч…

И голова идет кругом. Все слишком быстро! Он так давит на меня… опять! Как в прошлом. Похоже, Байсаров иначе просто не умеет.

– Я приеду в восемь, – это не предложение, а констатация.

– Хорошо, – вздыхаю. Виснет пауза, которую нарушаю первой, не в силах удержаться от вопроса:

– Как ты узнал про ребенка? Когда?

– Лучше не поднимать эту тему, – морщится, как от зубной боли.

– Тебе Карина сказала? – широко распахиваю глаза, шокированная догадкой. Снова она! Угораздило же ее встретить. – У меня нет слов. Даже став уборщицей она не перестает делать мне гадости! – восклицаю с отчаянием.

– Да, это была она. Поверь, я от этого не в восторге, как и ты. Карина последняя, от кого я хотел узнать что-либо. Она мне омерзительна. Как только я узнал, что она посмела прийти в мой дом, устроить над тобой судилище, готов был ее разорвать. Увы, пришлось ограничиться тем, что испортил бесповоротно ее карьеру. Выскочила вчера перед моей машиной, как черт из преисподней. Я велел водителю оттащить ее подальше, а она прокричала… что у меня есть сын. От тебя.

– Мне правда жаль, что я не решилась признаться первой, – говорю тихо. – Мне не хотелось выглядеть… не хотелось, чтобы ты думал, что обязан…

Не могу договорить до конца фразу, чувствую себя косноязычной. Как же трудно выразить истинные чувства. Их слишком много, они все сумбурные, противоречивые. Их все больше с каждой минутой. Я не успокаиваюсь, хотя самое трудное – открытие правды, уже позади. Но теперь, когда первый шок проходит, меня начинают мучить вопросы.

Что чувствует Таир, зная, что является отцом? Хочет ли он малыша?

Ни о чем другом не могу думать, хотя Байратов отпускает меня.

Возвращаюсь на свое рабочее место.

Он приедет сегодня. Звоню Светлане Федоровне, предупреждаю, что вечером будут гости. У нас всегда чисто, но на всякий случай. Хочется, чтобы все прошло идеально.

Остаток дня изо всех сил стараюсь отвлечься от панических мыслей и концентрироваться на текущих задачах. У меня несколько важных встреч, на которых мои собеседники отмечают, что я очень рассеянная.

Уезжаю домой пораньше. Принимаю душ, потом играю с детьми. Это успокаивает меня. Дает силы.

– Детка, мне надо поговорить с тобой. К нам сегодня приедет гость…

Меня сильно расстроило поведение Лизы, когда мы столкнулись с Таиром в торговом центре. Я никогда не настраивала дочь против него. На самом деле, мы мало о нем говорили. Она вспоминала чаще Альбину и его мать, Тамару Тимуровну. Но не было никакого негатива. Я сказала дочке, что случилась ошибка. Объяснение возможно было сумбурным…

Но в тот момент было так больно, я боролась за свое существование, за хорошую жизнь, за то чтобы у Лизы было все необходимое. Только сейчас мне пришло в голову, что у ребенка могли оставаться вопросы, в которых мог помочь психолог.

– К нам сегодня приедет Таир. Мы недавно встретили его в торговом центре, помнишь?

– Он обещал стать моим папой и обманул. Зачем теперь приедет?

– Все немного сложнее.

– Не интересно! Не хочу говорить о нем. Пусть не приезжает!

– Я тоже не очень хочу, – вздыхаю. Но сейчас он мой начальник. Так что не могу отказать ему. Пожалуйста, помоги мне, Лизок. Маме очень нужна твоя помощь…

Моя девочка очень отзывчивая. Смотрит на меня такими взрослыми глазами, с сочувствием. Гладит по голове.

– Только не плачь, мамочка. Хорошо. Пусть, только я буду в своей комнате.

– Конечно. Никто не заставит тебя с ним общаться.

– Он приедет к Матвею?

– Ему интересно познакомиться с ним, – признаюсь глухо.

Внутри все дрожит от этого разговора.

Лиза убегает. Моя сильная, понятливая девочка. Чувствую огромный ком в груди, настолько распирает любовь и гордость за дочку.

Светлана Федоровна уходит в свою комнату. Лиза тоже. Я кормлю Матвейку, когда раздается звонок в дверь. Так что встречать Таира выходим мы вдвоем…

Возможно, он подумает, что сделала так специально. Но я для себя решила наоборот – ни в чем не буду стараться угодить ему. Буду вести себя непринужденно и держать дистанцию.

Цепкий жадный взгляд пробегается по малышу.

– Я не вовремя? – спрашивает глухо.

– Все нормально. Он почти доел, – убираю бутылочку.

– Почему ты не кормишь грудью? – задает следующий вопрос, от которого меня бросает в жар. Его голос звучит глухо.

– У меня совсем немного молока, – кажется, краснеют щеки.

Неужели он думает, что могла бы выйти к нему, если бы малыш сосал грудное молоко? О чем он вообще?

– Извини, но мне не особенно удобно обсуждать с тобой такие моменты… – произношу как можно тверже.

– Это касается моего сына.

– Почему ты так уверен, что он твой?

– Ты же подтвердила.

– И ты мне так слепо веришь? Бывшей лгунье? – спрашиваю с горечью. Ведь именно таковой считают меня его родители!

– Ты лгала потому что я тебя заставил. Думаешь, я этого не понимаю?

Тогда почему ты не нашел меня? Не объяснил всем эту правду? Почему вместо этого ты женился на Дине?

Разумеется, я не озвучиваю эти вопросы.