– Мы можем попросить у кого-нибудь либо попробовать смыть первый слой с красок, – предложила Саша, крутя в руках коробочки, которые стали липкими.
– Давай попробуем. Я пойду спрашивать, а ты – в туалет, заодно и воду наберешь.
Девушка схватила пакет и побежала к раковинам, на счету была каждая секунда. В туалете снова не было света – какой-то шутник каждую неделю выкручивал лампочки. Тьма напирала, поэтому Саша быстро начала ополаскивать кисти от липкой субстанции, она то и дело оглядывалась или вглядывалась в темноту зеркала, стараясь, разглядеть нечто за своей спиной.
Раздался скрип дверных петель. Судорожно вздохнув, девушка подняла глаза и взвизгнула. Ноги у нее подкосились, руки ослабли.
За ее спиной стоял силуэт.
Саша схватила стакан с водой и развернулась, чтобы выплеснуть, но смогла разглядеть лицо.
– Э, тихо-тихо, – произнес знакомый с хрипотцой голос. Миша стоял в своем черном пальто, полностью сливаясь с темнотой, и лишь его кожа и глаза выделялись из общей гаммы.
– Ты меня напугал! Никогда тебе этого не прощу, – Саша схватилась рукой за сердце, пытаясь успокоить пульс.
– Я что, такой страшный?
– Нет, но теперь определенно впишешься в список моих фобий.
Девушку немного потряхивало, и кисть в стаканчике немного постукивала.
– Это снова твои зубы стучат? – поинтересовался парень, подходя поближе. – Тебя согреть?
– Так, ну-ка стой там, где стоишь или… нет, вообще уходи, это женский туалет! Твой – направо, если ты перепутал.
В этот момент живот у Саши решил напомнить о себе и о том, что он голодный, и жалобно завыл. Она покрылась румянцем и подумала, что как же все-таки хорошо, что света нет.
Парень всматривался в темноту, пытаясь, видимо, разглядеть ее.
– Ладно, я уже ухожу, вот я вам принес, – и он что-то сунул в руки Саше. – Услышал, как ребята утром это обсуждали. – Быстро развернувшись на пятках, он вышел. Свет из коридора залил квадратик на полу на пару секунд и снова погас, когда дверь захлопнулась. Миша растворился, как мираж. Только коробка в руке напоминала о том, что он не привиделся.
Саша провела пальцами по странному предмету и поняла, что это была гуашь.
Когда она вернулась к Яре, та стояла с тремя упаковками стареньких красок, которые были ничуть не лучше их смешанных, при этом еще и заканчивались.
– Все, что смогла раздобыть, – она сокрушенно покачала головой, и тут ее взгляд упал на гуашь, который принесла подруга. Она присвистнула, – Это ты их так отмыла? Или у нас в туалете открылся магазинчик “1000 мелочей после пяти”?
– Это Миша принес…
– Какой Миша?
– Макаров.
– Неужели совесть заела? – непонимающе почесала затылок Яра. – Ладно, давай рисовать, обо всем этом подумаем потом.
Окно было еще чище, чем прежде, потому что Вику заставили его отмывать до блеска в честь наказания, поэтому девушки сразу приступили к работе.
Снова их кисти стали летать по окнам, вырисовывая силуэты. Они упорно трудились, не давая себе отдохнуть, народ рассеивался, веселые колонки скоро тоже ушли, отчего стало как-то тоскливо, потому что до этого Саша подпевала все песенки, а Яра пританцовывала, макая кисть в гуашь. Зато теперь они могли погрузиться в работу с головой.
Окна постепенно покрывались рисунками: зеленой елкой, тем самым снеговиком из советского мультика, медвежата вернулись на свои законные места, снежинки стали вырисовываться по периметру окна, создавая своеобразную рамку.
Саша настолько ушла в себя, что ей стало казаться, будто новый год вот-вот настанет, потянуло запахом корицы и гвоздики, мандаринов, чем-то печеным. Живот во второй раз жалобно заурчал.
– Есть хочется, даже запахи еды мерещатся, – вздохнула Саша, отрывая взгляд от своего рисунка.
Яра смотрела куда-то за ее спину. Девушка оглянулась и снова увидела Мишу.
– Макаров, ты немного утро с вечером перепутал, – поспешила подколоть подруга. – Сейчас восемь вечера, а не восемь утра.
Миша сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей, подошел и поставил пакет между девушками на скамейку, на которой они стояли, чтобы дотянуться до верха оконных рам.
Он внимательным взглядом смотрел снизу-вверх на Сашу, растрепанную, с краской на лице, в смешном новогоднем свитере, будто пытался запечатлеть в своей памяти. Девушку кинуло в жар от такого бесстыдного взгляда, отчего щеки снова зарделись.
– За гуашь спасибо, больше нам ничего не надо, – гордо произнесла она, косясь на пакет.
– Я еду принес, ты сама сказала, что есть хочешь.
– Я не говорила.
– Твой желудок считает иначе, – Саша прикусила губу. До ее ноздрей снова донесся ароматный запах.
– Здесь кофе с корицей, яблочные пирожки и мандарины.
– А ты у нас Дед Мороз? – снова решила вклиниться Яра. – Встань к окошечку, я тебя обведу и буду говорить, что рисовала с натурщика.
Саша прыснула, вся ситуация стала довольно комичной, Миша тоже улыбнулся, показывая миру свои ямочки на щеках. Девушка невольно залюбовалась ими, задержав взгляд чуть дольше положенного на его лице, отчего в его глазах заиграли нахальных огоньки, будто он только этого и ждал.
Но она быстро себя одернула, вернулась с небес на землю. Есть хотелось, однако гордость вопила, чтобы она вернула весь пакет и не прикасалась к еде. Голова уже начинала кружиться от аромата пирожков, слюнки потекли от одного представления, как они тают во рту.
– Спасибо, – еле слышно проронила она.
Парень кивнул и направился к выходу, но перед дверью оглянулся и крикнул:
– Красивый свитер, кстати, тоже такой хочу! – и смеясь, вышел из школы.
– Что это было? Мир сошел с ума? – спросила Саша довольную Яру, которая шуршала в пакете с таким видом, будто распаковывала новогодний сладкий подарок.
– Да он вообще какой-то странный в последнее время, если ты не заметила. С Аленой перестал общаться, от пацанов слышала, что они думают, что он в кого-то влюбился, хотя я бы в это не верила, бабник же.
Саша засунула дольку мандарина в рот и довольно застонала, когда сладкий сок потек по горлу, желудок тоже вторил ей урчанием. Ей не хотелось сейчас ни о чем думать: ни о многочисленных девушках, ни тем более о том, в кого влюбился Миша.
Дальше процесс рисования пошел куда веселее, и на последнем окне они решили нарисовать оленя со свитера Саши, чтобы увековечить память о себе, в виде своеобразной подписи автора.
Пока девушка дорабатывала последние штрихи, Яра достала телефон и принялась что-то настраивать.
– Что ты делаешь? – недоуменно спросила Саша, когда та пыталась подойти то с одного боку, то с другого.
Готовлю видеодоказательство. Если все же мы завтра проспим, или еще что-то случится, то покажем видео нашего творчества, – с гордостью произнесла подруга. – А теперь продолжай рисовать.
Когда материал был отснят, подоконник и скамейка вымыты, все инструменты убраны, девочки отошли к стенке и стали любоваться своей работой.
– Мдаа, вот это мы молодцы! – восхитилась Саша.
– И не говори, я за вечер прошла курс по художке.
– Ты своих медведей, будто скопировала с картины Шишкина “Утро в сосновом лесу”.
Яра залилась краской, Саша впервые увидела, как подруга смущается.
– Ну что, теперь спать? – спросила, зевая она. Часы показывали одиннадцать ночи. – Пойдем, у меня переночуешь, а то до твоего дома далеко.
– Что-то как-то неудобно…
– У меня кровать свободная в комнате, Влада замуж вышла год назад и съехала.
– К парню-готу? – зачем-то уточнила Саша.
Яра звонко рассмеялась.
– К нему, да, но они оба уже обычные люди.
Спустя двадцать минут девушки уже стряхивали снег с сапог. Их встречала мама Яры – Василиса Борисовна. Она была утонченной женщиной, но ее глаза излучали добро, было видно, что она человек с душой нараспашку.
Василиса Борисовна сразу провела девушек на кухню, и они начали дружно лепить пельмени, для того, чтобы поесть перед сном. Яра тоже своим родителям сказала, что переночует в школе, поэтому готового ужина не было.
Подруга переоделась в серую кофту с МиниМаус, стерла бордовую помаду, надела лосины и совершенно перестала походить на ту Яру, которую знали и видели все. Хотя Саша уже два дня как это поняла.
Мама девушки расспрашивала обо всем, видимо, для нее тоже было впервые, чтобы ее дочь пригласила подругу на ночевку, потому что, как она и рассказывала, они общались только в кругу сестер.
– Мама, я совершенно забыла сказать! – воскликнула Яра, закидывая пельмени в кипящую воду. – Саша у нас в Институт Культуры собирается поступать!
– Да ты что?! – воскликнула женщина, всплескивая руками, отчего мука вокруг нее закружилась словно снег. – На какое отделение?
Саша немного замялась, ей было очень странно делиться мечтой с другими людьми.
– Театральное.
Женщина закивала головой.
– Мама работает в отделе кадров в этом институте. Ты ведь можешь что-то посоветовать Сашуле?
Девушка уставилась на женщину, ей показалось, что перед ней сейчас сидит дверь в ее прекрасное будущее.
“Все же какая непредсказуемая жизнь. Может быть, мне на роду было написано согласиться пойти с Мишей, рассказать ему про эти бутерброды, чтобы потом оказаться наказанной с Ярой. Ведь я столько всего приобрела: чудесную подругу, веселое времяпрепровождение, знакомство с ее мамой и, возможно, билет в светлое будущее” – размышляла про себя Саша.
– Я могу попробовать выбить для тебя целевое, обычно мало мест выделяется, да и отбор надо пройти, так что ты готовься, а во время поступления что-нибудь придумаем, – она задорно подмигнула девушке, чем сразу напомнила Саше ее родительницу.
“Мама! Она ведь волнуется.”
– А вы не могли бы меня сфоткать с Ярой, чтобы я родителям отправила? А то они переживает.
Через несколько минут смешные фотки с мукой и пельмешками уже летели к маме в WhatsApp, а само блюдо оказалось в довольных животиках.
Захарова боялась, что не сможет уснуть на новом месте, но как только голова коснулась подушки, веки потяжелели и сознание стало отдаляться.
Но тут от мамы пришла еще одна смс-ка: “Доча, не забудь сказать: “На новом месте приснись жених невесте”.
Саша недовольно насупилась, пытаясь поймать убегающий сон, но все же тихо прошептала в подушку, которая пахла порошком и свежестью, заветные слова.
И снова как ночь назад девушка, проваливаясь в сон, почувствовала запах мускатного ореха, сигарет, а теперь еще и мандаринов, а в голове крутились слова: “Тебя согреть?”
Глава 4. Танцуя под россыпью звёзд.
Как без тепла моего твой февральский румянец?
Будто всегда снился глаз твоих глянец
До того, как ты из-за угла
Вышла в рассвет, мою жизнь забрала
“Musica di strada – Черный свет”
На утро девушки встали ни свет, ни заря, позавтракали яичницей, которую заботливо приготовила Василиса Борисовна и отправились в школу.
Снег похрустывал под ногами, а изо рта вырывались клубы пара, на улице стоял жуткий мороз. Погода этой зимой не скупилась на сюрпризы.
Саша отчаянно зевала и сильнее куталась в курточку.
– Сашка, перестань зевать! А то если я еще увижу хоть один зевок, то усну в ближайшем сугробе!
– Радует, что сегодня на работу не надо идти, как приду домой, сразу спать лягу.
– Это ты далеко заглядываешь, подруга, я вот собираюсь лечь сразу на физике.
Саша весело фыркнула, представляя спящую отличницу.
– Кстати, ну что тебе жених-то приснился?
– Чего? – нахмурилась девушка.
– Я слышала, когда ты спать ложилась, то произнесла: “На новом месте приснись жених невесте”. Так что?
Захарова покраснела, только она не знала из-за чего: потому, что ее застали за этим занятием или что ей всю ночь снился только Миша, и как они вдвоем пробирались по льду, а он держал девушку крепко в своих объятьях и пытался согреть.
– Ууу, твои щеки говорят громче тебя! – заливисто рассмеялась Яра, кинув взгляд на новую подругу.
– Это от мороза, – пробурчала Саша, мысленно ругаясь на маму за совет. Теперь в голове роились непрошенные мысли и бессмысленные надежды.
– От мороза, так от мороза, – примирительно сообщила та, закрывая тему, за что она ей была очень благодарна.
Подгоняемые холодом девушки быстро добрались до школы. В некоторых окнах свет до сих пор не горел, редкие ученики входили в ее двери в такую рань, огоньки приветливо зажигались в разных классах – это классные руководители включали гирлянды по приходе в кабинеты.
– Окна не тронуты, слава Богу! – воскликнула Саша. – Посидим минут двадцать, покараулим, а потом ты отправишься за завучем и культоргом, а я продолжу охранять.
Они присели на подоконник рядом со своими рисунками и провожали взглядом учеников, бегающих по коридорам.
– Мне кажется, что они все на нас недружелюбно смотрят, – поделилась Яра. – У меня что, паранойя разыгралась? Как будто они маленькие дьяволята в юбках. Наверное, я пойду подожду Андрея Борисовича около кабинета.
Саша кивнула, и подруга покинула ее, девушка грустно проводила взглядом, пока та не скрылась за поворотом. Что ни говори, а с Ярой она чувствовала себя в безопасности.
В коридоре начали появляться ребята из параллельных классов и ее одноклассники, которые с интересом рассматривали творение. Девушка боролась с желанием отвернуться к окну от всех взглядов и не видеть их, однако страх не добиться своего отрезвлял, и она, гордо вскинув подбородок, сидела, взирая на всех с высоты подоконника.
Вскоре появился Миша со своими закадычными друзьями, отчего сердце у девушки предательски забилось, Саша даже не заметила, как задержала дыхание.
Боря и Паша с интересом разглядывали свою одноклассницу, будто впервые увидели, а Миша тепло ей улыбнулся проходя мимо, от чего ее желудок сделал кульбит. Но девушка не успела никак отреагировать на улыбку парня, так как увидела Алёну, выходящую из раздевалки, все ее тело напряглось и вытянулось в струнку, Саша нахмурила брови и поджала губы, молясь про себя, чтобы Яра быстрее привела сюда культорга и завуча.
Миша смог верно прочитать изменения, произошедшие с девушкой на его глазах, и оглянулся.
– Идите, я догоню, – он махнул своим друзьям и примостился рядом с удивленной Сашей.
Алена прошла мимо, глядя будто сквозь них. Макаров подождал, пока девушка скроется за поворотом и встал.
– Спасибо, – прошептала Саша.
– Потом отблагодаришь, – нахально подмигнув, парень побежал догонять своих друзей.
У Захаровой от его слов мурашки побежали по коже, и она наконец поняла, что почти не дышала все это время, пока он находился рядом.
Через несколько минут показалась Яра с недовольным и заспанным завучем и с заводной толстушкой – культоргом Ольгой Ивановной.
Они посмотрели, покивали головами и что-то записали в блокнот. Как Саша ни пыталась вытянуть шею и разглядеть написанное, но ей это не удалось.
– И отметьте “11А”! Вы отметили? А где буква “А”? – доставала их Яра. Наконец они ей сунули блокнот под нос, она удовлетворенно кивнула и отошла в сторону.
– Мы это сделали! – закричала Саша, кидаясь подруге на шею и крепко обнимая. Яра радостно рассмеялась, сжимая ее в объятьях.
– А теперь на пары! Мои планы на физику никуда не делись.
***
На следующий день состоялась пятничная линейка, все классы выстроились в коридоре, отчего в нем стоял радостный гомон.
Яра с Сашей подпирали стенку сзади всех и наблюдали за своими одноклассниками.
– Наш Макаров скоро в тебе дыру прожжет, – поделилась своими наблюдениями подруга, видимо, думая, что та этого не замечает, хотя она чувствовала его взгляд каждой клеточкой своего тела. Девушка промычала что-то нечленораздельное.
– Что? – переспросила Яра.
– Тсс, – Саша приложила палец к губам и кивнула в сторону двух завучей, которые пробирались сквозь толпу учеников в самый центр.
Сначала все было по старой программе: озвучивались баллы, которые каждый класс набрал в конкурсах, потом награждались победители олимпиад, рассказывали о технике безопасности в праздники и, наконец, подошли к самому интересному – объявлению победителей конкурса рисунков.
– … на горнолыжный курорт едет… – Андрей Борисович сделал многозначительную паузу. Саша с Ярой переглянулись и синхронно закатили глаза.
– 11А!
Сначала повисла тишина, затем раздались аплодисменты и улюлюканье, а в центр вышла радостная староста класса – Женя, которая с гордостью приняла сертификат на путевки. Все одноклассники оборачивались и кидали взгляды на девушек, которые в свою очередь стояли опешившие.
– Мы выиграли? – шепотом спросила Яра, до конца не осознавая, что они справились.
– А ты сомневалась? Твои медведи – это ведь шедевр! – засмеялась Саша, хлопая от радости в ладоши.
– Тише, тише! В понедельник утром вы должны точно сказать, кто едет, а на базу отправляетесь вечером.
– Ты поедешь? – спросила Захарова, заранее зная ответ.
– Нет, Сашуль. Я привыкла дома с семьей встречать, а не с какими-то овцами. Я не тебя имею в виду, если что.
Саша понимающе кивнула и с грустью кинула взгляд на Мишу, который что-то оживленно обсуждал со своими друзьями. Девушку неприятно кольнула мысль, что он будет так далеко от нее, веселиться и знакомиться с другими в то время, пока она будет сидеть дома. Радовало лишь то, что за праздничные дни можно неплохо заработать на корпоративах.
***
Миша лежал на кровати и разглядывал люстру. На полу сидел его друг – Стас, который обычно приходил в гости раз в месяц. Учеба в консерватории занимала практически все время, плюсом к ней шло репетиторство на дому. Парни познакомились в музыкальной школе, когда им было девять-десять лет и с тех пор были не разлей вода. Лишь Стас знал секрет своего друга о том, что тот так и не бросил учебу в музыкалке, хотя родители насильно его оттуда увели.
Макаров оказался хитрее и своим обаянием подкупил всех преподавателей, которые согласились обучать его индивидуально и без уведомления родителей, а в виде вознаграждения он платил им своими карманными деньгами.
Стас что-то увлеченно рассказывал, но парень слушал его вполуха.
– А ты что бы сказал на моем месте? – вырвал его из глубин своих мыслей вопрос.
– Что?
– Макаров, кажется, ты меня не слушаешь и в облаках летаешь.
– Прости, плохо спал.
– Я тебе давно говорю, заканчивал бы ты со своими тусовками, уже всякие слухи поползли. Оно тебе надо?
– Я из дома уже больше двух недель никуда не выходил, – более резко, чем следовало ответил Миша. Стас удивленно обернулся к другу.
– Не верю своим глазам, Мишка, ты что, влюбился?
– С чего ты взял?
– По тусовкам перестал ходить, летаешь в облаках, меня не слушаешь…
– А ты когда-нибудь влюблялся? – перебил его друг.
– Да чтобы так по-настоящему вроде как нет… Если, конечно, подкидывание киндеров девочке в четвертом классе не считается.
– Тогда ты не можешь утверждать наверняка.
– Расскажи мне, ты ведь знаешь, я – могила.
Миша вздохнул и вкратце поведал историю, начиная с того самого вечера в ресторане, когда увидел ее в вечернем платье и отправился провожать. Груз секрета тихонько таял с его души, ему необходимо было выговориться кому-нибудь постороннему, кому он мог доверять безоговорочно.
– Про Алену я тебе тоже, между прочем, говорил. Она мне сразу не понравилась! – вздохнул Стас. – И что ты теперь планируешь делать?
Парень перевернулся к другу лицом и пожал плечами.
– Со мной впервые такое, я теряюсь перед ней, как будто раньше с девушками вообще не общался. Меня то в жар, то в холод бросает. Единственное, о чем я могу думать, глядя на нее, какие у нее красивые глаза и как же хочется обнять, поцеловать, да и вообще…
– Да и вообще? – друг смешно изогнул бровь.
– Да не в этом смысле! Вообще, знаешь, чувство такое, как в детстве, когда тебе хочется самую красивую машинку, которая стоит на витрине, а родители уводят тебя и говорят, что купят потом. А потом приносят совершенно другую, потому что ту уже разобрали. То есть она для меня, как недостижимая мечта, а жизнь смеется и подкидывает других, которые мне совершенно не нужны, ведь они – не она.
– А ты пробовал с ней поговорить об этом?
– Да она все мои слова всерьез после Алены не воспринимает. Я даже ехать никуда не хочу. Как подумаю, что десять дней буду далеко от нее и не смогу видеть…
– Может быть, она поедет? Почему ты так категорично за нее решил?
– Она в контрах с нашими, причем боится их, хотя старается это не показывать.
– Давай узнаем? Тащи ноут! Ты ведь сказал, что добавил ее в друзья?
– Ты что задумал?
– Увидишь, – заговорщицки подмигнул Стас, а Миша в этот момент подумал, что эта дурацкая привычка подмигивать ему перешла от друга.
Через пару минут друзья сидели перед открытым диалогом и молча смотрели на экран.
– А она ничего такая, – присвистнул Стас и вовремя увернулся от кулака Миши. – Тихо, тихо, я не претендую, – смеясь, он немного отсел подальше. – С чего предлагаешь начать?
– Логичнее всего диалог начинать со слова “Привет”, – резонно заметил Миша.
– Точно, а дальше подумаем. Она бы еще на это ответила.
Сообщение было отправлено, и минуты стали тянуться как часы. Парни решили пойти на кухню и сделать себе чай с бутербродами, прихватив с собой ноутбук.
Пока Стас намазывал творожный сыр на хлеб, а Миша нарезал красную рыбку, пришло уведомление. Юноша подскочил и чертыхнулся:
– Это Алена. Просит поговорить. Надо было ее сразу удалить, чтобы поняла свою ошибку.
– Не будь к ней так строг, она в тебя ведь по уши втрескалась, – осадил Стас. Хоть он и недолюбливал ее, ему было жаль девушку. Явно она так унижается не от хорошей жизни.
Миша снова сел спиной к ноутбуку, который стоял на подоконнике, и принялся дальше сосредоточенно резать рыбу.
–Тебе не кажется, что чего-то не хватает? – друг оглядывал тарелку с бутербродами.
Макаров кинул безразличный взгляд на стол, аппетита у него явно было меньше, чем у Стаса.
– Ага, пива.
– Огурцов, балда! – друг шутливо поставил ему щелбан. – Тащи давай!
Пока Миша исследовал кухню в поисках овоща, за спиной послышался еще один звук уведомления.
– Опять Алёна, – не оборачиваясь, проворчал парень.
– Нет, Мих, Саша! – вглядываясь в экран, сообщил Стас.
Миша второй раз подскочил к ноутбуку, как ужаленный.
– Спроси ее, поедет ли она на горнолыжку, если напишет, что нет, то скажи, что ты бы этого очень хотел, – наставительно давал указания Стас, хотя со времен той девочки в четвертом классе так ни с кем и не общался.
Миша Макаров: “Ты поедешь на базу отдыха?”
Парень, нервничая, барабанил пальцами о подоконник.
– Ты не против, если закурю? – спросил он друга.
– Против, – Стас был во всем самым правильным, отчего Миша удивлялся, что тот все еще с ним общается.
Саша Захарова: “А от моего ответа что-то зависит?”
Миша Макаров: “Я бы очень хотел, чтобы ты поехала. Если тебя не будет, то мне тоже там делать нечего”.
Сообщение было прочитано, но ответа так и не последовало, лишь “Была в сети сегодня в 11:38”.
– Не расстраивайся и не опускай руки! Если на тебя ей не все равно, то она согласится. Да и потом, езжай! Все же лучше, чем по званым ужинам таскаться, которые ты так ненавидишь.
Миша застонал. Он совсем забыл о тех мероприятиях, которые его отец устраивает для своих коллег, а они – для него. Им с мамой придется ездить по всевозможным ресторанам, лесным домикам, делая доброжелательный вид и поддакивая во всём отцу.
– Если я поеду, то она скажет, что я снова ей соврал, так что сейчас, действительно, все будет от нее зависеть. Если она согласится, поехали со мной, а? – вдруг Мишу осенила идея.
– Я как-то не вписываюсь в твой класс, – отправляя в рот целый бутерброд, произнес Стас. – Причем на целый год. Или ты хочешь меня выдать за второгодника?
– Мне очень нужна будет твоя поддержка, иначе, кажется, я бредить начну, – горько усмехнулся парень, взъерошивая волосы и закрывая ноутбук.
– Если только ты мне еще нарежешь красной рыбки, – улыбнулся друг.
***
Саша широкими шагами мерила комнату. Она не знала, сколько времени прошло с того несчастного сообщения, которое выбило почву у нее из-под ног. Девушку знобило, и она, не зная, куда себя деть, металась по комнате, как зверь в клетке.
– Саша, прекрати топать, как слон! – В дверях появилась Алиса Сергеевна. – Скоро соседи придут жаловаться. Какая муха тебя укусила?
– Я просто думаю, – огрызнулась дочка чуть-ли не впервые за всю жизнь, что не скрылось от ее мамы.
– Тебя кто-то обидел?
– Нет, просто помнишь, мы с Ярой рисовали узоры на окнах? Мы выиграли! Представляешь?! И всему нашему классу дали путевки на горнолыжную базу отдыха.
– Сашенька! Это же прекрасно! – мама подошла, обняла дочь и поцеловала в висок. – Конечно, поезжай, мы не будем против, а только за! Тем более сами мы не смогли бы потянуть поездку, а ты хоть в люди выберешься.
– Но… так много всего… а как же я новый год без вас буду встречать? Яра еще не едет, меня же заживо съедят.
– Александра! Это что еще такое? Ты должна гордиться собой! Они все, между прочем, едут благодаря вашему труду и пусть только в твою сторону вякнут! А ты должна с гордостью принять свой приз и насладиться им.
Саша на минуту задумалась, затем ее лицо озарила улыбка, она чмокнула маму в щеку и побежала в коридор надевать куртку.
– Ты куда? Скоро ужин.
– Я к Яре, мигом: одна нога здесь, другая – там!
Яра уже два дня не выходила в сеть, а номерами девушки не обменялись, поэтому Саша, стараясь восстановить маршрут по памяти, бежала к своей подруге.
Наконец, поплутав между домами, она нашла нужный ей подъезд, поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь. Спустя несколько секунд ей открыла мама Яры.
– Добрый вечер, Василиса Борисовна! А Яра дома?
– Здравствуй, Сашенька! Ты прямо, как мы в молодости друг к другу в гости бегали, без телефонов, звонков, сообщений и договоренностей… – на ее лице заигралась ностальгическая улыбка. – Ярослава, к тебе пришли! – крикнула она уже вглубь квартиры. – А ты, Сашенька, проходи!
– Спасибо, я на секундочку забежала, меня ужин дома ждет.
Из комнаты показалась подруга, уже в другой футболке с Мини Маус и лосинах, а на шее висели большие наушники.
– Саша? Вот сюрприз! Привет! – Яра подошла и обняла девушку. – Какая ты холодная, будто из холодильника вылезла.
– Так и есть, – на улице до сих пор держался мороз, хотя и не такой, как двумя днями ранее. – Я по делу пришла, так что проходить не буду.
Яра склонила голову набок, показывая, что внимательно слушает.
– В общем, я знаю твое мнение, и сама была точно такого же, но мы должны поехать на эту чертову базу отдыха!
Яра скептически выгнула бровь.
– Ты сама подумай, мы с тобой вложили в это столько сил, трудов и времени, и что? Из-за этих овец откажемся? – вспомнила она фразу подруги. – Это наша награда, мы заслуживаем ее как никто из них, поэтому мы должны с гордостью принять свой приз и насладиться им! – повторила девушка слова мамы.
– Между прочим, я с Сашей согласна! – из кухни показалась голова Василисы Борисовны. – Я ей то же самое сказала.
Яра вздохнула и почесала затылок.
– Пойдем в комнату.
– Зачем?
– Вещи поможешь собрать, а то я сейчас весь гардероб наберу, – улыбнулась подруга.
Саша радостно запрыгала на месте и поспешила за Ярой, совсем забыв про ужин. Девушки сели составлять список, что необходимо взять и что они возьмут одно на двоих, потому что решили, во что бы то ни стало, заселиться в один номер.
– Только у меня к тебе будет одна просьба.
Ярослава выжидающе уставилась, а Захарова продолжала мяться и крутить телефон в руках. Самое страшное в жизни – раскрыть человеку свой секрет, но она уже не справлялась сама. Находясь наедине со своими мыслями, которые терзали ее изнутри, запутывали, создавали замки из грез и мечтаний, девушке стало казаться, что она теряет связь с реальностью. Ей необходим был этот взгляд со стороны, надежная стена, которая удержит от падения, вернет к жизни, если то будет нужно.
Наконец, девушка разблокировала телефон и протянула подруге. Брови той удивленно поползли до середины лба, когда она прочла то, что было высвечено на экране.
– Мне страшно интересно узнать, о чем ты собираешься меня попросить.
– Просто… давай в понедельник дождемся сначала его ответа? Мы в любом случае поедем, но будем знать: это очередной прикол или он на полном серьезе.
Яра молчала и внимательно вглядывалась в глаза, казалось, что она пытается вытащить все мысли и душу подруги на свет и вытряхнуть, но она сделала максимально безразличный вид, насколько это было возможно.
– Я…я просто хочу разобраться со всей этой ситуацией… – продолжила Саша.
– Так это ты та девушка, в которую по слухам влюбился Миша?
– Нет, я не знаю, о ком ты говорила и о ком слышала, вообще думаю, что это какой-то очередной розыгрыш, просто хочу быть начеку.
– Розыгрыш? Он тебе еду приносил, краски… я-то думала, что его совесть заела, а тут вооооот оно что, – Яра хитро начала улыбаться, чем жутко взбесила.
– Да ну тебя! – вспыхнула девушка, выдавая свои эмоции и чувства с потрохами.
– Не сердись, я просто подкалываю, – примирительно сказала Яра, протягивая телефон. – Как скажешь. Мне даже интересно, что из этого получится.
***
Выходные за сборами пролетели незаметно. Саша все воскресенье перекидывалась сообщениями с подругой, проверяя, все ли взяли. Чемодан получился довольно внушительных размеров, потому что помимо ванных принадлежностей и теплой одежды, надо было взять платье на новогоднюю ночь и одежду на разные мероприятия, которые входили в состав праздничной программы.
Мама помогала дочке складывать вещи и выглядела радостной, рассказывала веселые истории из своей молодости, но, когда она не видела, что Саша на нее смотрит, глаза Алисы Сергеевны наполнялись грустью и тоской, отчего сердце девушки сжималось. Она понимала, что для них всех это в новинку, семнадцать лет встречать новый год вместе, втроем, и тут нарушить традицию.
– Как Новый год встретишь, так его и проведешь, – произнесла мама, застегивая чемодан.
– Мама, я не собираюсь жить с Ярой или поступать с ней на юридический, – отшутилась Захарова.
– Может быть, ты в Новый год и не с ней будешь, – мама заговорщицки подтолкнула дочь локтем. – А тот красивый мальчик тоже едет?
– Не знаю, он мне не докладывает! И откуда ты знаешь, что он красивый?
– Ты бы видела свои глаза, когда домой зашла. Они просто светились от восторга. Эх, доча, доча, как же быстро ты повзрослела, – вздохнула Алиса Сергеевна, поглаживая девушку по голове.
“Повзрослеть повзрослела, а мозгами, кажется, не особо” – еле удержалась Саша от комментариев.
Чем меньше оставалось времени до момента истины, тем больше волнение брало вверх. Ночью она так и не смогла сомкнуть глаз, прокручивая в голове вероятные события. Она была на девяносто девять процентов уверена, что это был блеф, и завтра Миша среди первых побежит брать путевку.
Утро понедельника встретило школьников хмурым пасмурным небом и снежной крошкой. Яра спала на парте, когда Саша зашла в класс. Теперь, когда у нее появилась подруга, она приходила раньше звонка, чтобы было время поболтать. Девушка пробудилась ото сна и сладко потянулась.