Loe raamatut: «Пророчество Последнего Дракона», lehekülg 19

Глава 34. Три картины

Остатки Крепостей Пруденс заметила лишь мельком в различимом свечении луны, крепко прижавшись к груди Ксандра. Зажмурившись и пытаясь подавить очередной позыв тошноты, вызванный огромной скоростью, на которой её передвигали, она с содроганием понимала, сделанного не вернуть, и взять на себя вину за убийство предателя, но всё ещё охотника, было пока что единственно-верным вариантом.

Чем сильнее они приближались к границе Глухомани, тем отчётливее Пруденс ощущала ледяных муравьёв по спине от Малеота. Каким бы ужасным не был Ра́мси, какие бы прегрешения не сделал, отобрать жизнь того, кто был ближе всех сложно, даже невозможно. И узнав от него всё нужное Ксандр не дал Пруденс замарать руки. Как-то обсуждать произошедшее на берегу Глухомани у Пруденс не было никакого желания, но Виктор был обязан знать, что список умерших от её рук пополнился.

Через несколько дней они оказались на территории Малеота. Перенаправив двух людей, Ксандр сильно выдохся, было это заметно уже по тому сколько времени ему требовалось на сон, когда раньше он мог не спать сутками, теперь он всю ночь мирно сопел себе под нос, ворочаясь и время от времени рычал. Пруденс посчитала это забавным, проведя пальцами по его волосам, пока Виктор, устроившись у дерева, тоже заснул и не замечал её фамильярного поведения.

Оставшись наедине с собой она снова и снова ловила себя на мысли, что подсчитывала умерших родственников, а за ними переходила к потерянным друзьям и близким. Ра́мси тоже был в их числе. Пруденс не знала, когда он перешёл на другую сторону, когда решил самостоятельно предать свой род и начать дёргать незначительные ниточки, на которых в итоге вязалось всё их сообщество, но когда-то он был её другом.

Ксандр во сне вновь зарычал, и на этот раз голос стал более грубым и агрессивным. Пруденс хотела его разбудить, вдруг у него были кошмары, от которых он бы сам не проснулся, стоило ей коснуться его плеча, как он моментально навис над ней, держа голову на её плече. Вжавшись спиной в ствол дерева, дыхание стало рваным и поверхностным, пока он выдыхал горячий пар ей в грудь. Она мягко коснулась его плеча, и Ксандр медленно поднял на неё голову.

– Извини. – Отстранившись, Пруденс ощутила глубокую досаду, и непонятно чем была она вызвана. Досадой от того, что он ничего не сделал? – Кошмар. – Сухо бросил он и вернулся ко сну.

А что он должен был сделать?

Попытавшись вдаться в фантазии, мысли всё равно всё ещё крутились и возвращались к погибшим и пропавшим. Мысленно она всё же признала, что наказывала себя, думать об ушедших и представлять, что бы произошло с ними в самом худшем случае, самое гуманное наказание для себя придуманное за то, что не распознала в друге крысу.

Около пяти дней они продолжали блуждать по холодеющим землям Малеота, к Пруденс вернулся её сокол с уже понятным посланием. До того как Пруденс сообщила о гибели Мии и пропажи бывшего друга, Ра́мсиотправил недвусмысленное послание: в Глухомани пусто, узнать, что происходит на самом деле стало делом первостепенной важности. Пруденс скупо описала произошедшее, и о месте нахождения похищенных. Даже если им прибудут на подмогу, это случится не скоро, да и к Обелискам они тоже доберутся не скоро.

Прикрывать вырывающийся из глубины души возмущение становилось всё труднее. Пруденс не могла понять по какой причине Ксандр был так верен и предан их второй миссии за всё это путешествие, что им двигало, раз он был готов объяснить что и где? Зачем ему было предавать своих? Вот что сильнее возмущало, но каждый раз, когда он обращал внимание на её недовольную мину, Пруденс отмахивалась. Мол, показалось.

– Слушай, – схватившись за предплечье Ксандра, и сильнее вжавшись в него, когда им приходилось проходить холодную реку, начала девушка, стуча зубами. – А тебе, м… не нужна еда? – Задумалась она, вспоминая его взгляд, когда Пруденс и Виктор делили между собой оставшийся орешки.

– Хочешь поделится? – Усмехнулся он.

– Нам ведь не выгодно, чтобы в самый нужный момент, самый сильный охотник не смог дать отпор.

– Окрестила меня самым сильным, солнце моё? – Оглянулся он, выбравшись на сушу и подав ей руку.

– Ответь на вопрос. – Нахмурилась она, вцепившись в его торс и постепенно ощущая накатывающее расслабление от его теплоты.

– Тут немного не место для обжимания. – Прошёл мимо Виктор.

– Ну так? – Резко отстранилась Пруденс, поджав губ и спрятав руки за спиной. – Я могу поделиться… м… кро

– Не стоит. – Перебил её Ксандр, оглядываясь. – Я пока не так голоден, да и зверей тут полно. – Развернулся он и последовал за Виктором.

Путешествие растягивалось, как и овладевающий всеми холод, проникающий под кожу и царапающий горло. Присев у небольшого пенька, Пруденс сжала руки в замочек перед собой, обдувая и пытаясь хоть немного согреться, даже меховой плащ Ксандра никак не мог унять дрожь. Впервые пожалела она использована плаща на Ра́мси ещё когда они только вступали на земли Малеота, сейчас даже это не имело значение. Только холодеющие руки, онемевшие губы и вдруг поднявшийся ветер, обостряя всё ощущению тысячекратно.

Ксандр присел перед ней, заботливо и словно опасаясь, взяв её руки в свои, обдувая горячим паром и пристально смотря на неё.

– Лучше? – Начал он её поднимать.

– Не-ет. – Протяжно произнесла она, присев обратно, вжавшись комочком и запахнув его плащ у себя на горле сильнее. – То есть, да, но не поднимай меня.

– Сейчас нельзя стоять. – К ним подошёл Виктор, на ресницах уже начал образовываться иней, а губы посинели. – Нужно продолжать идти.

– Тут недалеко Руины Храмов. Спрячемся там. – Затрясся Ксандр, словно смахнув с плеч метровый слой снега. – Разожжём огонь и отдохнём. Пошли. – Потянул он Пруденс.

С каждым шагом Пруденс ярче ощущала мокрые ресницы на щеках, мороз стал настолько явным, что она уже не боялась того, что ей всё ещё холодно, а как бы вдруг не стало теплее. Руины храмов казались такими близкими, но с каждым шагом Пруденс думала, что они сильнее отдаляются.

– Ну, тут можно и поторопится. – Неожиданно поднял Ксандр Пруденс на руки, ускорив их темп.

В считанные мгновения они уже были у огромных ворот, Пруденс откидывала голову на высоченные и слегка разрушенные башни, а они словно уходили в небо. Ксандр вскоре вернулся к Пруденс с Виктором, и стоило им коснуться ворот, как они сами начали открываться.

Прикоснувшись к рукоятке меча Пруденс с мрачным недовольством обнаружила, что не может сжать пальцы. И единственный кто сейчас кое-как мог нормально двигаться, был Ксандр, он своевременно вытащил меч, встав каменной стеной заслонив Виктора и Пруденс. Изо ворот показались четыре человека в серых, длинных и определённо меховых одеяниях, на головах длинные капюшоны, а руки они держали перед собой, спрятав в рукава.

– Ксандр Фирнгард. – Поднял голову один из четвёрки, спустив капюшон с головы. – Мы ждали вас.

– Да ну, – фыркнул он, спрятав меч в ножны и медленно оборачиваясь к Пруденс. – Идём.

– Но.

– Выбирать сейчас не приходится. – Взял он Пруденс за руку, которой она придерживала капюшон, втягивая внутрь.

Через трещины в стенах Храма врывались струйки ветра, завывая и заставляя дрожать ещё сильнее. На некоторых стенах рос мох и развивался плющ, когда-то давно даже крыши здесь скорее всего не было, она невольно потянулась, коснувшись онемевшими пальцами так ничего и не ощутив.

Части с обвалившимися стенами были изолированы, тем не менее, тут было обустроено всё для жилья и ведения быта. Пока она с Виктором стояли у камина, Ксандр вёл какие-то долгие переговоры с храмовниками, и как бы Пруденс не пыталась подслушать, в ушах продолжало звенеть от завываний ветра.

Над камином висели три абсолютно разные картины, которые так и привлекали внимание. Она ещё удивилась как это сразу не заметила их, ведь они были такими яркими, заметно, что за ними долго и тщательно ухаживали. Слева стояла картина удивительной красоты женщины с мягкими чертами лица, облачённое в усыпанное звёздами тёмное одеяние. Вокруг неё были маленькие картины, определённо означающие события из прошлого, старые свитки, книги и артефакты. Вокруг головы ореол ночного неба с соединёнными между собой созвездиями.

Справа был изображён старец, облачённый в длинный плащ и с седыми волосами, придерживающий в руках песочные часы. Сморщенное лицо смотрела куда-то вдаль, в будущее, или быть может в прошлое? На фоне был такой же ореол, как и у первой картины, только на ней изображены люди, начиная с самых древних времён.

А по центру загадочная фигура в тёмном плаще, чьё лицо скрыто в тени. Перед собой он держал маленькую звёздочку, слегка освещая мрак. Он словно был у источника света, несколько серпов луны были изображены симметрично на его фоне, а голова, как и предыдущие картины, окружала такой же ореол, но на нём ничего не было нарисовано, подчёркивая его таинственность.

– Эреб. – Заговорил Ксандр у её уха, она невольно вздрогнула обернувшись. – Он Загадка Бесконечной Ночи.

– Что это значит? – Повернулась она обратно к картинам. И лишь сейчас она осознала, что вполне вероятно это его боги, ведь находятся они именно в Храме.

– Легенды предполагают, что он воплощает природу вечности.

– Сир. – Привлекли их внимание один из подошедших храмовников.

– Я не сир. – Огрызнулся Ксандр.

– Тут тёплая и сухая одежда. – Подошёл второй храмовник с небольшой стопкой одежды, передавая всё Пруденс. Она вдруг оглянулась, пытаясь понять от чего Виктор ничего не говорит, а он мирно сопел, привалившись к стене у камина.

– На кой хрен вам помогать нам?

– Ксандр! – Отдёрнула она его, когда он недовольно скрестил руки на груди прожигал в храмовнике дыру взглядом.

– Мы нейтральная территория. Наш храм открывает двери всем путникам.

– Нейтральная территория в Малеоте. Ну-ну. – Фыркнул он, развернувшись к камину и привалившись рукой к каминной полке.

– Спасибо. – Мило улыбнулась Пруденс открывшему лицо храмовнику. Он глубоко поклонился, куда-то уходя со вторым. – Ты почему так себя ведёшь? – Недовольно ударила она тыльной стороной ладони по его бицепсу, положив одежду на сухой пол. – Они нам решили помочь, а ты как последний. – Но она так и не договорила.

Стоило входной двери захлопнутся, как Ксандр притянул её к себе, впиваясь обжигающими губами в её, уже толкая в сторону стены. Пруденс прикасалась к его щекам, зарывала пальцы в волосы, ожидая нападения новых воспоминаний, но как же ей было приятно, что этого, так и не случилось.

Горячие пальцы отдёрнули рубашку, плотно засунутую в штаны, прикасаясь к коже медленно поднимая, с явным желанием лишить её одежды

– Стой-стой. – Отстранила она его, придерживая руку на груди. – Не шути так.

– Я похож на шутника, солнце моё? – Попытался он приблизится, но Пруденс продолжала удерживать его на расстоянии с руками на груди.

– Не время и не место. – Кивнула она в сторону уже храпящего Виктора.

– Вот же срань. – Оказался он совсем близко, что его дыхание на щеке обжигало кожу, оставляя без дыхания.

– Ты ведь дал мне время подумать. – Слегка наклонила она голову, ухмыляясь. – Либо ты навсегда, либо никакой. Помнишь? Уже отказываешься от своих слов?

– Никогда. Ты и только ты.

– Почему? – Припала она к его груди, ощутив его бешеное сердцебиение рядом с горлом, пока он нежно обвивал её плечи. – Ты, кажется, был недоволен, что я связала нас.

– Мало ли чем я был недоволен. – Выдохнул он, чмокнув её в лоб и спуская руки по её плечам, вернувшись к талии и зарываясь пальцами под одежду. – Я вот сейчас недоволен, что на тебе слишком много одежды.

– Когда ты успел стать таким нетерпеливым? – Крепко схватив её за талию и аккуратно отстранив от себя, слегка наклоняется к Пруденс.

– Не знаю. – Сузил он глаза. – Думаю, с того момента как поцеловал тебя. – Столь проницательный взгляд обволакивал, одурманивал, что нетерпение переросло во что-то куда более сильное.

– Не смешно. – Демонстративно надула она губы, скрестив руки на груди, пока его пальцы продолжали подниматься к грудной клетке.

– Я ведь не шучу. – Вжал он её в стену, заставив смотреть только на себя. – Ты мне нравишься, это понятно? – Облизнул он губы. – А то, что мы так и не погрузились ни в мои, ни в твои воспоминания, доказывает, что я тебе тоже.

– Так ты готов провести со мной вечность? – Наклонила она голову, растянув губы в довольной ухмылке. – Даже если будет не так долго?

– Вечность и больше. – Он мягко коснулся её кисти, закрепив железный браслет. – Навсегда. – Его губы оказались возле её уха. Пруденс слышала, чувствовала его запах, горячее дыхание.

Впервые за все их поцелуи до этого Пруденс ощутила мягкость, ту самую мягкость и нежность влюблённого. Вдохнув полной грудью его тёплый запах, ощутила невиданный ранее трепет. Пальцы Ксандра осторожно коснулись её голой спины, голова закружилась и закололо приятными иголками. Широкая спина спрятала за собой весь оставшийся мир, накачанные руки обвили её, слегка приподняв над полом, из горла вырвался низкий, хрипловатый рык, окружая её своей аурой, силой, магнетизмом.

Глава 35. Личные амбиции

Последние кусочки разума грозились отколоться от сознания Эсфирь, с каждым днём плохих новостей становилось всё больше и больше, грозясь оказаться фатальными в конечном итоге.

Собирая верховный совет, она никак не думала о главной проблеме. Время. Время тянулось, и становилось главным врагом любой вражде, натягивая нервы как струны.

Первая пришедшая в Южную Гильдию оказалась Гвиневра Финнеган, она была ближе всех и конечно напомнила с каким удовольствием она ехала. Эсфирь в очередной раз поздравила её с женитьбой, желая успехов в будущих своих планах. Вскоре после Гвин прибыла старая, дряхлая женщина, которой на вид было лет сто, а сразу за ней огромная свита, во главе с юной девочкой лет двенадцати, может четырнадцать. Задавать напрямую слишком прямые вопросы Эсфирь не могла, с нетерпением дожидаясь вместе с Гвиневрой в зале совета.

– Ты на кой её привела с собой? – Заметила Эсфирь, устремив взгляд в сторону уж слишком юной на вид девушки, которая стояла за спиной стула Гвиневры.

– Внешность обманчива. – Брови Гвин дёрнулись, когда она повернулась к старой подруге.

– Она похожа на загнанного оленёнка. – Эсфирь произнесла это уж слишком громко. – Да, деточка я о тебе.

– На самом деле она уже полковник. – Вступилась за неё Гвиневра. – И не раз достойно показывала себя в бою, особенно при последней осаде. – Эсфирь хмыкнула, удобнее расположившись на своём стуле. – Хочу выдвинуть её кандидатуру в качестве генерала.

– Вот, что значит талант к убийствам.

Дверь с тяжёлым скрипом открылась и старая женщина, как и ожидалась от её сгорбленного вида и сморщенного лица медленно приближалась к свободному стулу, который стоял ближе всех к ней.

Эсфирь выпрямилась на своём стуле, ущипнув Гвиневру. Та заметно ойкнула, устремив недовольный взгляд в сторону главы Южной Гильдии.

– Ты хоть понимаешь сколько ей лет? – Шепнула Эсфирь.

– И что? Она выглядит как ходячий мертвец.

– А ты хочешь на покой. – Гвиневра недовольно сузила глаза, уже собравшись что-то сказать, как сразу за старой дамой вошла высокая женщина в серебряных, отливающим солнечными зайчиками по стенам доспехах.

Женщина так же приняла положение за спиной своей главы, как и девушка за спиной Гвиневры. Эсфирь успела сделать выводы, что раз Гвин привела сюда того, кто хочет выдвинуть на кандидатуру своего поста, то эта женщина вполне могла занимать такой же пост.

Последней в зал совета вошла маленькая девочка в чёрных облачениях и в плаще с меховой подкладкой. Взобравшись на стул, ей приходилось стараться, чтобы видеть своих собеседников, а за её спиной встал статный мужчина, и красивая на вид девушка, с отчётливым шрамом на шее.

Каменные стены казались пропитанными историей бесчисленных собраний, натянутая атмосфера напряжения, в зале, освещенном тусклым светом масляных ламп, генералы Гильдии, представители разных стран и культур, собрались, чтобы обсудить угрозу, висящую над всеми.

Эсфирь медленно встала со своего места и сглотнув, спокойным, но громогласным голосом заговорила, надеясь, что старуха тоже услышит её слова.

– Я рада поприветствовать всех генералов в Южной Гильдии. Наши стены станут для вас домом, до вашего отъезда.

– Не стоит заходить так издалека. – Проговорила старая женщина, слегка откинувшись на спинку стула. – Тут есть и те, кто ценят своё время.

– Все ценят своё время, генерал Тахиа Салех. – Слегка подалась вперёд юная девочка. Она повернулась к Эсфирь, кивнув.

– Благодарю. Вы правы, тянуть время сейчас ни к чему. У нас проблема, и нет решение. Руководящее поколение охотников.

– Я думала, мы поговорим о важном. – Подала голос Гвиневра. Эсфирь недовольно повернулась к ней. – Например, с какого это перепугу, ребёнка заставили прийти на верховный совет?

– Серьёзно? – Слегка наклонилась Эсфирь к ней.

– Пусть говорит. – Подмяв ноги под себя, девочка на своём стуле стала немного выше. – Вам не нравится что-то? Может хотите объявить моей Гильдии войну? Хочу напомнить, что мы находимся под юрисдикцией королевы, и в любой момент можем дать отпор.

Гвиневра метнула взгляд в сторону Эсфирь, пока она качала головой:

– Неужели генералу Северной Гильдии стало так страшно, что он решил отправить ребёнка? Потерю которого не заметит, – сощурившись произнесла она.

Эсфирь глубоко выдохнула, упав на свой стул. Советник девочки хотел что-то сказать, но она тут остановила её одним взмахом маленькой ручки.

Несмотря на общую цель, каждый вносил свои личные амбиции. Столкновение настолько разных личностей, стало сражением не только за безопасность своего народа, но и за свою собственную гордость и власть.

– Как я сказала, наша Гильдия находится под юрисдикцией королевы, и у нас всё ещё присутствует право наследования.

– Так, получается, ты Кинис* Волкова. – Заговорила Тахиа, привлекая всеобщее внимание. – Дочь Ольги Волковой.

– Да, – кивнула Кинис. – Моя мать была хороша в шутках. И перед тем, как вы начнёте насмехаться над моим именем, вспомните, что мы собрались для другого.

– Раз уж заговорили о наследование. – С тяжестью встала Тахиа со своего места. – Я выдвигаю кандидатуру Даркана Шталь.

– Я надеюсь это шутка, – спохватилась Гвиневра.

– Его никто не выберет. – Заметила Эсфирь, положив ногу на ногу.

– Потому что он первый в истории Гильдии мужчина, который станет генералом? – Добавила стоявшая за спиной Тахиа женщина.

– Потому что его имя говорит за него. – Сняла слова с языка Эсфирь Кинис, когда один из её советников отстранился от неё. – Насколько мне известно Даркан Шталь известен своей жестокостью к пленникам. Сначала делает, потом думает. Это плохое качество для лидера.

– Зато его преданность идеалам Гильдии остаётся неизменно. – Решила Тахиа защитить своего приемника. – В отличие от Северной Гильдии.

Взгляды, пересекающиеся через зал, излучали враждебность и подозрение. Осторожные разговоры звучали как шёпот предупреждения, напоминая о том, что доверие было роскошью, недоступной в этом мире борьбы за выживание.

Тонкая игра за власть и влияние пронизывала каждый разговор, каждый взгляд, невидимые нити, тянущиеся между ними, готовые порваться в любой момент. Но в этом море вражды и разногласий, они были вынуждены найти общий язык, потому что война надвигалась, и только объединение могло дать им шанс на победу.

Собрание прервали распахнутой дверью, к Эсфирь торопливо подбежала Ве́ли, вручив послание от Пруденс.

– Дерьмо. – Сжала она зубы, пока остальные генералы с любопытством поглядывали на неё. – Принеси мне книгу.

– «Пророчество последнего дракона»? – Решила переспросить Ве́ли, поймав тяжёлое моргание Эсфирь.

– Да, ворон её забери! Ве́ли, быстрей! – Стукнула она кулаком по столу, что тот содрогнулся, и архивариус, вздрогнув, сорвалась с места. – Люциан! – Крикнула она громче.

За раскрытой дверью, куда убежала Ве́ли, показалась его голова. Он полностью вошёл, встав в боевую позицию, при каждом движении его доспехи звенели, оповещая о недобром. Эсфирь глубоко вздохнула, встав со своего стула.

– Собери всех в обеденном зале. Нужно решить, как собрать армию. – Кивнув, Люциан вскоре покинул зал собраний.

– Вы хоть понимаете, что делайте? – Подала голос женщина, стоящая за Тахиа. – Все ваши действия ведут к войне. – Эсфирь с размаху ударила единственным кулаком в стол, недовольно прорычав.

– Молчать! Тебе слово не давали. – Отодвинула она стул, приближаясь к двери. – Мой доверенный охотник сообщил о месте нахождения похищенных. И единственное, что нам остаётся, отослать к ней войско в поддержку. Они сейчас находятся на территории Малеота.

– Похоже на вторжение, – заметила Гвиневра. – У вечных будет повод начать войну.

– Война уже началась, когда грёбаные вечные стали похищать наших полковников и майоров.

– Мы это не одобряем! – Заговорила Кинис, заставив Эсфирь приблизится к ней. – Мы, – вдруг девочка затихла, когда генерал Южной Гильдии встала вплотную к ней. – Мы всё ещё под…

– Юрисдикцией королевы, я в курсе. – Продолжила её мысль Эсфирь.

– Клиаверон уже показал свои зубки, отобрав у Брамаэля большой кусок земли. – Хотела и Гвиневра встать со своего места, но поймав тяжёлый взгляд Эсфирь, упала обратно.

– Генерал Волкова, – опустилась Эсфирь на одно колено перед девочкой. – У Гильдии свои идеалы и цели. Мы – оплот честности и кулак справедливости. Не престало монархам управлять нашими действами и мыслями.

– Генерал, – вдруг приблизилась к Кинис девушка со шрамом. Эсфирь мгновенно вытащила свой кинжал с пояса, направив ей в горло.

– Не с тобой говорят. – Медленно вставала она, заставляя советницу отходить назад, пока не упёрлась спиной в стену. – Как часто такие как вы нашёптывают решения генералам? Насколько вы стараетесь спасти людей, а не свою шкуру?

– Генерал Кинис, я жду честного ответа, – начала Тахиа, – как много обычных охотников у вас в Гильдии, по сравнению с семьями основателей?

– Не отвеч… – Хотела советница добавить, но тут к ней подлетела Гвиневра, крепко ухватив за горло локтевым сгибом, пока Эсфирь угрожающе дернулась в сторону мужчины-советника.

– Больше половины. – Виновато опустила девочка голову, даже не оглянувшись на своих советников.

– Королева уже запустила свои когти в Гильдию. – Вынесла вердикт Тахиа, махнув рукой своей спутнице.

– Уведите их. – Выпустила Гвиневра девушку, и Эсфирь убрала кинжал обратно, когда сопровождающие генералов женщины стали выпроваживать их.

Сомнения и разногласия отпали. Ничего так не сплачивает, как цель, которую должны все достигнуть общим трудом. Зал совета опустел на половину, все сопровождающие покинули своих генералов, единогласно решив, что они не имеют право встревать в их решения. Эсфирь же была уверена, если всё пойдёт под откос, и винить охотники никого не смогут, люди сами найдут виноватых.

Самое трудно-принятое решение стало распределение армии. Никто не хотел жертвовать своими людьми, учитывая потери, но и армия только из Южной Гильдии бы не вышла. По доносу Люциана, абсолютно все собравшийся, учитывая все факультеты, в суме составляли около четырёх ста людей.

– Вы ближе всех к Малеоту. – Обмолвилась Тахиа, устало посмотрев в сторону Эсфирь. – И соответственно знаете вечных лучше.

– А вы глава Восточной Гильдии, – спешилась Гвиневра. – Вы живёте на их территории.

– Полагаю, все согласятся с тем, что Кинис будет обязана сдерживать Королеву.

– Предлагаете мне отсиживаться?!

– Вовсе нет. – Измученно улыбнулась Эсфирь. – У вас очень важная задача. Не дать чужакам влезать в политические дела, связанные с Гильдией.

– И на её армию рассчитывать не приходится. – Эсфирь медленно обернулась к Гвиневре, нахмурив лоб.

– Нам минимум нужно три-четыре месяца, чтобы собрать эту самую армию.

– Два. – Встряла Тахиа. – Даркан всегда наготове повести армию в нужное русло. – С трудом выпрямилась она. – Какого бы вы мнению о нём не были, он верен мне. И наша армия сможет встретить вашу уже в Малеоте.

– Сколько у вас людей?

– Обученных, сильных и умеющих держать оружие? – Словно смакуя каждое слово, проговорила Тахиа. – Две тысячи.

Гвиневра в голос рассмеялась, откинувшись на спинку стула.

– А нас ещё обвиняли во лжи. Да у вас вдвое больше чем у любой Гильдии.

– У меня четыре. – Тихо, явно стыдясь, и опустив голову, произнесла Кинис. – Я смогу отправить к вам половину, если того потребуют обстоятельства.

После всех потерь, через которые прошла Эсфирь, принять помощь оказалась труднее всего. Кинис словно глотнула из кубка храбрости, начиная вспоминать всё выученное о прошлой войне с вечными, она натужно пыталась как-то влиться в компанию этих старых, брюзжащих дам, это было так очевидно для Эсфирь, что даже становилось мило.

Их разговор был прерван протяжным стуком в дверь, Ве́ли ворвалась внутрь с книгой, над которой начала работать не покладая рук, после того как Пруденс её отдала. Эсфирь никак не могла понять, почему Ве́ли назвала эту книгу пророчеством дракона, но все сказанные на совете слова в её присутствии уже говорили о том самом пророчестве.

– «Когда хрупкий мир окажется в раздоре, когда луна окрасится багровым, из глубин теней, и разбитых гробниц, где царит тьма, они восстанут с голодом, жаждой и гневом. Восстанут, под плащом вечного хаоса. Из гроба забытых эпох, оседлав штормовые ветра и окутавшись пеленой вечной ночи. Как луна встречается с солнцем, так и плоть встречается с клинком».

– Это и есть пророчество? Похожи на неудавшийся стих.

– Генерал Штайнхарт! – В зал совета ворвался Люциан Сент-Клер. – Пленник заговорил.

– Неужели? – Выдохнула она с облегчением, откинувшись на спинку стула.

– По его словам, вечные и так добиваются войны.

– Мы это поняли, – фыркнула Тахиа.

– Нет. – Подтолкнула Ве́ли книгу ближе к Эсфирь. – Всё дело в пророчестве. По-нашему, толкованию пророчества – это предвестие войны, а по эльдраморски, это начала нового века. Процветания и спокойствия.

– То есть? – Заинтересованно подалась вперёд Гвиневра.

– Четыре древних вечных пробудятся, и очистят мир от скверны.

Примечание: Кинис* (элдр. Kynis) – имя происходящее из древнего языка Эльдрамории, означающее «собака» или «укус». В контексте: «Укус Волка».