Глава 49. Дамочка
Сегодня особая пятница – в Пушкин прибывает моя боевая команда во главе с госпожой Точилиной. Будем вершить великие дела вместе, централизованным фронтом. Утром прошу Юлю Коль выделить в пушкинском офисе четыре рабочих места. Одно находится прямо рядом с моим столом – конечно, для Маши. Спустя полчаса дверь пушкинского офиса распахивается и я слышу знакомый, звучный голос. Маша собственной персоной.
– Ау-ау! – громогласно говорит девушка. На Маше серое пальто-халат и яркий желтый шарф, обмотанный вокруг шеи. – Ну и что же никто меня не встречает? Есть тут жизнь? Похоже, пора поддать жару этому помпезному городишку.
У сотрудников лезут на лоб глаза, и они настороженно поглядывают на явившееся чудо-юдо. Вскакиваю с места и бегу к моей бесбашенной девочке.
– Маша! С приездом!
– Что у вас тут за траур? Почему такая адская тишина?
Коллеги тихонько посмеиваются, и я тоже непроизвольно улыбаюсь.
– Ты уже заселилась в гостиницу?
– Да, закинула по дороге вещи. Там тоже было мертвое царство. Я его слегка встряхнула.
Открывается стеклянная дверь и из кабинета выплывает Павел. Вид грозный.
– В чём дело? Почему вы так шумите, дамочка? – уперев руки в боки выговаривает начальник. – Вы не на базаре, а в офисе уважаемой компании.
– На базаре? – Маша презрительно осматривает Павла с головы до ног. – Это вы мне?
– А кому же еще, – гневится Павел, сжимая губы.
– Вот уж не знаю, к кому вы так обращаетесь, господинчик.
Глаза Павла лезут на лоб, из ушей того и гляди пойдет пар:
– Вы что себе позволяете? Вы знаете, кто я такой?
– Боюсь даже предположить. А теперь ступайте-ка по своим делам. Вас никто не приглашал вступать в разговор. – Девушка машет рукой, словно отгоняя назойливую муху.
– Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? Немедленно представьтесь.
– Вы будете запоминать или записывать?
От издевательств Маши лицо Павла покрывается ярко-бордовыми пятнами, а ноздри раздуваются всё сильнее. Мне становится неловко и хочется сгладить ситуацию, но я не знаю как.
– Я сейчас охрану вызову. Говорите ваше имя немедленно! – бесится Павел, размахивая перед носом Маши указательным пальцем.
– Записывайте, неуравновешенный вы мой. Точилина Мария Евгеньевна. PR-директор.
Маша с довольной ухмылкой проходит дальше и плюхается на диван, задрав ногу на ногу. Открывает сумочку и достает пудреницу с зеркальцем. Неторопливо ее открывает, вытаскивает помаду.
– Что вы разгорячились-то в конце концов? Разве так подобает себя вести деловому человеку? – Маша покрывает губы розовым слоем и причмокивает. Павел смотрит на девушку ошалевшими глазами. Его грудь выпячена сильнее обычного, а глаза сверкают, бросая молнии. Подруга хлопает рукой по гладкой коже дивана. – Садитесь сюда. Побеседуем.
Павел настолько разгневан, что теряет дар речи.
– Вы… Вы…
– Что я? А вы что за птица такая важная?
– Павел Леонидович Трухин, управляющий. Прошу вас немедленно покинуть помещение, – на лице начальника появляется испарина, на прорезавшихся скулах играют желваки.
– Аа, Павел Леонидович, – ухмыляется Маша. – Это всё объясняет.
– Что еще объясняет?
– Всё. Буквально всё.
– Уходите отсюда. – Павел злобно указывает рукой на выход.
– И не подумаю, Павел Леонидович. Уж будьте добры трансформировать ваш гнев в милость и показать мне рабочее место. Я намерена радовать вас своей неземной красотой ближайшие четыре недели.
– Да я сейчас! Да я … – Павел в гневе машет кулаком и бежит в свой кабинет, громко хлопая дверью.
Ошарашенно смотрю на Машу. Вот так концерт она устроила. Даже не знаю, смеяться или плакать. В офисе поднимается гул. Сотрудники оживленно обсуждают случившееся. Это явно самое яркое представление за всю историю работы отделения. Никто никогда не позволял себе разговаривать с Павлом таким неприемлемым образом.
– Так вот он какой, этот ваш Павел Леонидович. Ясненько, – Маша задумчиво опирается локтем о колено и подносит руку к подбородку. – Тут будет над чем поработать. За месяц станет у меня как шёлковый.
Глава 50. Свидетель
Мне очень трудно заводить подруг, но с Машей отношения сложились легко и быстро. Мы дружим уже два года. Она не раз доказывала свою преданность. Я доверяю Маше как себе и всегда всё ей рассказываю. Почти всегда. Так получилось, что про Эрика она до сих пор не знает. Я испытываю неприятное чувство вины за свою скрытность. И обязательно расскажу ей обо всём. В ближайшее время.
Рабочий день окончен, и мы с подругой сидим у меня дома, попивая вино. Федя чинно расхаживает перед девушкой, виляя рыжим хвостом. Маша ему приглянулась, особенно после того, как десять минут гладила его шерстку, приговаривая, что не встречала кота красивее. Федя расцвел, словно на дворе март, и снова нарывается на комплименты.
– Этот ваш Павел ходячая катастрофа, – причитает Маша, поглаживая Федю, запрыгнувшего к ней на колени. – Меня еще никто так не оскорблял.
– Да уж. Павел весьма своеобразная личность, – соглашаюсь я, вспоминая о своих потугах согласовать маркетинговый план. – Просто не обращай на него внимание.
Хватаю декоративную подушку и удобнее устраиваясь на диване.
– Не обращать? Не обращать? – глаза Маши подозрительно блестят. – Да ты слышала, как он меня назвал? Дамочкой!
– Не думаю, что он хотел тебя оскорбить, – стараюсь сбавить накал страстей.
– Хотел не хотел, но оскорбил.
– Маша, – делаю гримасу, опуская уголки губ.
– Нетушки. Знаешь, и не на таких управу находила, – Маша прищуривает глаза. – Я устрою ему веселую жизнь. Пришла пора взбодрить вашего царька.
Обсуждение Павла прерывает звонок в дверь.
– Ты кого-то ждешь? – удивляется Маша.
– Никого, – растерянно отвечаю я и без энтузиазма тащусь к двери.
Открываю и вижу на пороге Эрика. Моего Эрика! Меня захлестывает волна счастья, ведь я так соскучилась по нему. Вот сюрприз так сюрприз! И в тот же момент накрывает волна ужаса, ведь за стеной находится Маша, которая не имеет ни малейшего представления о наших близких отношениях. Молча пялюсь на Эрика, хлопая ресницами. Порываюсь его обнять, но тут же одергиваю себя.
– Привет, – Эрик трет указательным пальцем губы. – Я соскучился.
– Эрик, – ошарашенно шепчу я. Ужас берёт верх и моя намечающаяся улыбка быстро сползает с лица.
– Три дня без тебя – слишком долгий срок. – Мужчина заходит без приглашения и подбирается губами к моим губам.
– Эрик, стой, – тихонько отталкиваю его. – Я не одна.
– Не одна? – мужчина отстраняется и слегка напрягается.
– Да, – шепчу я. Тихонько кладу руки ему на грудь, пытаясь вытолкать за дверь. – Сейчас тебе лучше уйти.
– Ты шутишь? – глаза Эрика недоуменно раскрываются, а в голосе проскальзывает нотка неудовольствия. – И кто же у тебя там?
– Я тебе потом расскажу. Давай, давай…
Когда я практически выталкиваю Эрика за дверь, в прихожую заходит Маша. Мы с Эриком застываем на месте словно застуканные на месте преступления. Глаза Маши вылезают из орбит, когда она видит нашу сладкую парочку.
– Оо, простите. Я помешала, – смутившись, произносит подруга.
Мне хочется провалиться сквозь землю. Перевожу взгляд с Эрика на Машу и обратно. Лицо Эрика разглаживается, и былое недовольство снимает как рукой.
– Привет, Маша, – улыбается Эрик. Чувствую, как краска приливает к моему лицу.
– Эрик приехал, чтобы обсудить маркетинговую кампанию, – быстренько, но неумело вру я.
– Да-да. Я понимаю, – очень серьезно поддакивает Маша. Сомнений нет – она не верит ни единому моему слову.
– Да, всё так.
– Конечно, конечно.
– Эрик завтра вечером уезжает. А кампания ждать не может.
– Само собой. Это очень важно… Обсудить маркетинговую кампанию. В пятницу. Вечером, – Маша, кивая своей наглой головой, проходит в прихожую и торопливо натягивает ботинки. Эрик издает смешок, и я зло на него поглядываю.
– Куда это ты собралась? – спрашиваю Машу. – Мы можем всё обсудить втроем.
Эрик бросает на меня странный взгляд. Делаю вид, что не замечаю.
– Нет, боюсь, что нет. Мне ведь тоже надо обсудить с ребятами … Ну эту… Кампанию, – Маша не поднимает на меня глаз. Я начинаю нервничать.
– Рад был видеть, Маша, – говорит Эрик.
– Я тебя тоже. Продуктивного вам обсуждения, – улыбается Маша и подмигивает Эрику. Подмигивает! Вот нахалка! Страшно представить, что она себе напридумывала. – Увидимся в понедельник.
Дверь закрывается, и мы с Эриком остаемся наедине. Мне неловко смотреть ему в глаза, и я прикусываю губу, размышляя, как поскорее сгладить произошедшую ситуацию.
– Ты на полном серьёзе собиралась меня выгнать? – Эрик подозрительно смотрит на меня, словно не веря своим ушам.
– Конечно нет, – оправдываюсь я. Хотя очевидно, что да – выгнала бы, не моргнув глазом. Эрик раскусывает меня на раз-два.
– Какая нехорошая девочка, – он начинает прицокивать языком, подходя ближе.
– Ты представляешь, что надумала себе Маша? – в отчаянии оправдываюсь я.
– Уверен, она надумала именно то, что есть на самом деле. Что ты и я теперь вместе, – Эрик притягивает меня к себе, зажимая в объятиях, и сверлит взглядом. – Ты что, меня стесняешься?
– С ума сошел? – ужасаюсь я, робко заглядывая ему в глаза. – Просто я еще и сама не свыклась с этой мыслью, и совсем не готова к расспросам.
– Значит, мой сюрприз провалился? – Эрик делает вид, что расстроен.
– Ну что ты! – иду на попятную я. – Я очень-очень счастлива!
– Я заметил.
– Ну хочешь, выйди и зайди заново. Обещаю, что встречу тебя во всеоружии.
Эрик смотрит на меня как на умалишенную.
– Нет уж. Тебе придется извиниться иначе.
– И как же?
Эрик нежно целует меня, приближается губами к мочке моего уха и шепчет нежным, таинственным голосом:
– Сейчас я тебе покажу.
Глава 51. Своевременно
Вечер пятницы и утро субботы можно охарактеризовать одним словом – безумие. Мы с Эриком не вылезаем из постели, и в результате я так выматываюсь, что после проводов любимого в двухнедельную командировку, у меня остается единственное желание – поспать. Как только моя голова уютно устраивается на мягкой подушке, Маша, словно повинуясь шестому чувству, атакует телеграм:
“Рассказывай всё немедленно!”
Устало печатаю ответ, но не успеваю отправить, как в ленту прилетают новые сообщения:
“Как ты могла скрывать от меня такое?”
“Если ты сейчас же мне всё не расскажешь во всех неприличных подробностях, я отправлю тебя в вечный бан без права восстановления”.
Похоже, о сне можно забыть. Я нажимаю на кнопку вызова, чувствуя, что у меня нет выхода – придется поведать все от А до Я надоедливому журналисту. В трубке раздается голос, полный бессердечия:
– Начинай.
И я начинаю. Мой рассказ берёт отсчет с провала на TED и завершается утренним отъездом Эрика. Маша выпытывает каждую незначительную деталь. Когда вопросы заканчиваются, подруга выносит вердикт:
– Не знаю, смогу ли когда-нибудь простить тебя. Я сейчас размышляю, не разжаловать ли тебя из ранга подруги. Лаврова, ты вообще понимаешь, что означает это слово?
– Маша, прости. Всё случилось так быстро, что я даже не успела ничего понять. Я бы обязательно рассказала тебе чуть позже.
– Когда рак на горе свистнет?
– Раньше.
– Звучит неубедительно.
– Что мне сделать, чтобы ты простила меня?
– Ну для начала пообещать, что я буду узнавать все новости первой.
– Ты и так узнаешь их первой.
– И своевременно. Давай убедимся, что ты понимаешь значение этого слова.
– В свое время? – пытаюсь пошутить я.
– Нет, Лаврова. Это означает, что ты докладываешь мне ситуацию сразу же, как только что-то происходит. Не через неделю, не через месяц, а сразу же, – Маша делает акцент на “сразу же”, произнося его по слогам, как непонятливому ребенку.
– Договорились, – закатываю глаза. Хорошо, что Маша не видит.
– Я всё еще рассержена, – после долгой паузы, словно просканировав собственное состояние, объявляет Маша.
– Как мне загладить свою вину, о повелительница?
– Повелеваю сводить меня в бар. Сегодня. И ты будешь пить. А потом рассказывать мне все свои грязные секреты, – угрожающим голосом выдает Маша. Я смеюсь над глупыми предложениями. – А заодно мы хорошенько отметим твой новый статус.
– Какой еще статус?
– Статус любимой женщины Силина, – невольно обдумываю слова Маши. Я – женщина Эрика. Неужели это правда? Поверить не могу. – Хотя этим статусом не стоит размахивать, если ты не хочешь, чтобы тебя проклинали.
Да уж. Страшно представить, какие ярлыки навесят на мою персону, если правда станет достоянием общественности.
– Маша, у меня к тебе просьба, – перехожу на серьезный тон.
– Какая?
– Давай об этом статусе будешь знать только ты.
– Ну даже не знаю, это такая серьезная ноша.
– Маша, ты справишься.
– Эх, ладно, справлюсь. А ты будь готова к семи. Я за тобой заеду.
– По рукам.
С облегчением выдыхаю. Как же всё-таки хорошо, когда есть подруга, с которой можно своевременно всем поделиться.
Глава 52. Четверг
Двухнедельное отсутствие Эрика в Америке прошло не так болезненно, как я ожидала. Я собиралась страшно грустить из-за его отъезда, зарываясь в работу, а в результате смеялась больше, чем за весь последний год. Всё из-за Маши. Она абсолютно невыносима – готова веселиться дни напролет. Не знаю, где подруга подзаряжает свою батарейку, но порой мне кажется, что ей не тридцать, а восемнадцать. Мы умудрились посетить самые злачные и шумные места Пушкина, о которых я раньше и не подозревала. Днем работали как проклятые, а вечерами отрывались. В выходные танцевали до упаду полночи, а наутро у меня так болела голова от количества выпитого спиртного, что я обещала себе больше не брать в рот ни капли. Мне стоило неимоверных трудов сохранять лицо перед Эриком во время переписок и телефонных звонков. Обещание образумиться и вести порядочный образ жизни вчера было похоронено в очередном модном баре, из которого мы выползли во втором часу ночи. И это на рабочей неделе! Слава богу, завтра возвращается Эрик, и я скроюсь от Маши в Москве. В конце концов, отдохну от столь утомительного отдыха.
Стоим с Машей на офисной кухне в Пушкине, мучаясь от похмелья. Решаем выпить кофе, чтобы продержаться до обеда.
– Давай-ка мне черненький да покрепче, – громко зевает Маша. – Ох уж эти четверги. Как же я их не люблю.
Собираюсь ответить Маше, что в ее нелюбви к четвергам виноват распутный вечер среды, но на кухню заходит Павел. На нем традиционный темно-синий костюм с белой рубашкой, на шее повязан ярко-синий галстук Когтеврана. Смотрится не так уж и плохо. По крайней мере, сочетается с глазами Павла. Они у него, оказывается, синие.
– Доброе утро, Павел Леонидович. Хорошо отдохнули? – ехидно интересуется Маша, предвкушая очередную словесную дуэль. – Когда вы соизволите посмотреть вашу речь? Мне нужен ваш комментарий для статьи.
– Назначьте мне встречу, – бурчит управляющий.
– Знаете, любезнейший, через месяц ваш комментарий будет никому неинтересен. Так что соизвольте найти время на просмотр в ближайшие два часа. А иначе я размещу всё как есть. И без вашего согласия.
Павел сверлит Машу взглядом, подходит к ней ближе, вторгаясь в личное пространство.
– Да как вы вообще смеете… Я сейчас позвоню Эрику Юрьевичу! Кто вообще набирает таких сотрудниц!
Маша ниже Павла на целую голову, но она не теряется. Распрямляет плечи и грозно смотрит в глаза сопернику, задрав голову вверх.
– Да-да, Эрику Юрьевичу будет интересно узнать, как работает управляющий пушкинского офиса. Если бы Эрик Юрьевич реагировал на мои комментарии как вы, вам сейчас работать было бы негде.
Ноздри Павла раздуваются как у разъяренного быка.
– Есть в вашем отделе кто-нибудь адекватный? С вами невозможно иметь дело! – Павел в очередной раз тыкает в Машу пальцем и поворачивает взгляд ко мне в поисках поддержки. Я шустро устремляю взгляд на кофеварку и варю вторую чашку.
– А мне никаких дел от вас и не надо, – истерично бросает Маша. – Откройте письмо, прочитайте абзац, предназаченный для ваших уст, и пришлите окей. Вы ведь читать умеете? На том и покончим, любезнейший.
Павел пыхтит словно паровоз, видимо, размышляя над новым выпадом. Не найдя, что сказать, разворачивается и стрелой вылетает с кухни. Осторожно протягиваю Маше готовый кофе.
– А впрочем не такой уж и плохой день четверг, – заключает Маша, делая глоток из протянутой мною кружки и насмешливо улыбаясь.
Глава 53. Меркурий Тауэр
Весь день сижу в московском офисе как на иголках, то и дело поглядывая на часы. Я зверски соскучилась. Эрик прилетает в пятом часу вечера. Договариваемся встретиться в пятнадцать минут седьмого в холле Меркурия, где он снимает апартаменты после расставания с Олей. Ровно в шесть выбегаю из офиса.
В закатных лучах Меркурий Тауэр похож на пылающее сердце Москва-Сити. Когда я впервые увидела трехсотметрового футуристического красавца, с головы до ног покрытого “золотом”, у меня перехватило дыхание. Я сразу поняла, что именно Меркурий – истинный король среди небоскребов делового центра. А потому меня ни на грамм не удивляет, что Эрик живет именно здесь. Эта башня идеально ему подходит.
Прохожу мимо металлических красно-оранжевых кленов со стеклянной кроной, окутанных теплой вечерней подсветкой. На фасаде здания мерцают огоньки-звезды с голубоватым отливом. С неба неторопливо спускаются снежинки, кружась в воздушном вальсе. Так красиво, словно я попала на заставку экрана с видами будущего.
Направляюсь к отдельному входу для жильцов. Захожу в холл, стряхивая поселившийся на плечах и волосах снег. На изумрудном извилистом диване вижу Эрика. Он читает что-то на телефоне. Замечает меня, резко встает и легким шагом направляется навстречу. Подходит, обхватывает руками за талию и целует. Сначала нежно и медленно, но затем всё более страстно. Еще чуть-чуть и я забуду обо всех правилах приличия. Наконец, Эрик выпускает меня из объятий. Его горячий взгляд недвусмысленно дает мне понять, чем мы сейчас займемся. Голова идет кругом.
– Без тебя было невыносимо, – шепчет Эрик, интимно поглаживая меня по спине.
– Мы не виделись всего две недели, – заигрываю я.
– Всего? Целых две недели! – негодует Эрик, находит мою руку и крепко сжимает ладонь в своей. – Я так по тебе соскучился.
Чувствую, как от его прикосновений и сладостных слов на меня накатывает желание.
– Сейчас наверстаем, – таинственно обещаю я.
Подходим к лифту. Совершенно некстати рядом с нами встает еще одна пара. И мужчина и женщина среднего возраста, холеные, дорого одетые. Похоже, Эрик с ними знаком. Все трое обмениваются приветствиями. Проходим вглубь лифта, чтобы не мешать друг другу. Поднимаемся. Магнитизирую этажное табло, отслеживая сменяющиеся цифры. Седьмой этаж. Мне душновато, расстегиваю пальто и стягиваю шарф, оголяя шею. Эрик стоит чуть позади и смотрит на меня не отрываясь. Пятнадцатый. От взгляда любовника обнаженная кожа начинает пылать. Тру пальцами ворот, чтобы остудить жар. Двадцать пятый. Слегка поворачиваюсь и улыбаюсь Эрику. Замечаю, как он нетерпеливо перебирает пальцами свободной руки. Тридцать шестой. Переминаюсь с ноги на ногу. Покрываюсь испариной. Медленно вытираю пот с лица и шеи. Сейчас Эрик прожжёт на мне дыру и я сгорю заживо. Его ясные серые глаза превратились в огромные чёрные угли. Сорок первый. Сорок второй. Сорок третий. Раздаётся звуковой сигнал – наш этаж. Невероятно, но соседи тоже выходят здесь и чинно следуют по коридору. Выходим следом. Эрик пропускает меня вперед и буравит спину. Я считаю шаги. Сколько еще идти? Почему соседи идут так медленно? Невыносимо медленно! Корректно ли будет их обогнать? Но ведь я даже не знаю, куда идти. Чувствую, как напряжены мои мышцы и суставы, голова идет кругом. Оглядываюсь на Эрика. Он хватает меня за руку.
– Стой, – говорит слегка охрипшим голосом. – Мы пришли.
Замечаю справа дверь. Наконец, мы в квартире. Дверь захлопывается. Эрик, словно безумный, стягивает с меня пальто, отбирает сумку и кидает на кресло рядом с дверью. Стискивает в объятиях и прижимает к себе. Начинает безудержно целовать. Растегивает жакет.
– Эрик, аккуратно, это очень дорогой жакет, – отрываясь от поцелуя, нравоучаю я. В то же время беспардонно кидаю на пол пиджак Эрика.
– Я куплю тебе новый, – пытаясь совладать с пуговицами страстным голосом говорит Эрик.
– Нет, я слишком сильно люблю этот, – стягиваю с Эрика футболку.
– Хорошо, тогда я тоже буду с ним нежен, – говорит сбивчиво, совладав с жакетом и спуская с меня юбку. Я не отстаю – брюки Эрика летят следом за другими вещами.
На нас осталось только белье. Эрик прижимает меня к стене, сжимая ладонями мои ладони. Поцелуи становятся невыносимыми, но Эрик медлит. Подбирается к моему лицу и смотрит черными обезумевшими глазами.
– Я не могу без тебя жить, – обжигает горячим дыханием, выпуская мои руки и проводя тыльной стороной ладони по щеке.
– Тогда мне придется всегда быть рядом, – провожу рукой по его щеке, на которой выступила едва ощутимая щетина. Мои пальцы трепещат от удовольствия.
Эрик впивается в меня губами и стягивает остатки одежды. Его руки скользят по моему телу, мои ненасытно исследуют его.
Я полагала, что за прошедшие годы изучила чувственную сторону занятий любовью вдоль и поперек. Наивная! Я погружаюсь в мир неведомых наслаждений – в тысячи раз более сильных, чем доводилось испытывать прежде. Как если бы я знала раньше, что существует Земля, а теперь открыла для себя целый космос.
Так вот она какая, настоящая любовь.
Так вот она какая, любовь по-настоящему.
***
Принимаю душ после страстного приветствия и устраиваюсь на кухне за барной стойкой. Самое время осмотреться. Я нахожусь в просторной кухне-гостиной. На стенах пудрового цвета развешены картины в духе абстрактного экспрессионизма – удивительно, но я нахожу странное успокоение в этих хаотичных мазках. Огромные панорамные окна зашторены. За шторами наверняка открывается впечатляющий вид, но страх высоты не позволяет мне насладиться зрелищем. Справа обеденная зона с огромным столом, слева гостиная с мягким диваном, креслами и телевизором в полстены. Здесь стильно, просторно и очень по-эриковски – словно апартаменты сошли со страниц журнала. В квартире две спальни: одна для Эрика, вторая для Лизы. Она теперь часто ночует у папы.
Эрик заваривает чай, а я любуюсь каждым движением любимого мужчины. Он надел черные спортивные штаны и черную футболку, но всё равно похож на фотомодель. Как вообще можно выглядеть так хорошо, не прилагая никаких усилий? Впрочем, вспоминаю о его регулярных тренировках в спортзале и понимаю, что красивое тело не падает с неба.
– Мы даже не спросили друг у друга как дела, – улыбаюсь, подперев подбородок рукой и не отрывая взгляд от мужчины.
– Будем считать, что у нас было приветствие, – Эрик оборачивается и озорливо подмигивает мне.
– Ну давай же, рассказывай. Я хочу знать абсолютно всё, – прошу я.
– За две недели я увидел больше, чем за четыре года учебы, – отвечает, наливая воду в прозрачный заварочный чайник с квадратным дном. Достает стеклянные кружки и ставит передо мной. – Мы с Марком побывали в офисах Google, Apple, Uber.
Пока Эрик говорит, воображаю, как выглядят головные офисы самых современных ИТ-компаний. Я не так давно их гуглила.
– Нам придется постараться. Уровень задан очень высокий. Но тем интереснее.
Эрик присаживается рядом, открывает на телефоне галерею с фотографиями и видео и рассказывает о путешествии с самого начала. Делится впечатлениями от каждого места. Объясняет плюсы и минусы. Признается, что от идеи открывать офис в Кремниевой Долине они с Марком отказались. В шорт-листе сейчас два варианта: Нью-Йорк и Чикаго. Делится со мной по секрету, что с большой долей вероятности американское подразделение будет в Чикаго. И сейчас вопрос стоит не в столько в площадке, сколько в том, как и кем будет осуществляться управление будущим офисом.
– Слушай, в Чикаго в июле будет проходить ИТ-конференция, – продолжает Эрик. – Марк предлагает на ней выступить и заявить о наших планах. Давай съездим вместе?
У меня пересыхает во рту. Тру бровь, пытаясь сообразить, как лучше отреагировать.
– Ого. Звучит заманчиво, – говорю веселым голосом, натягивая фальшивую улыбку.
– Я перешлю тебе приглашение. Посмотри, – Эрик разливает чай по кружкам.
– Конечно.
Мне давно пора рассказать о проблемах с визой, но почему-то момент кажется неподходящим. К тому же, кто знает, может в этот раз всё получится? Прошло столько времени, в моей жизни произошли серьезные карьерные сдвиги. Всё это должно способствовать получению визы. У меня появляется надежда, что вопрос может разрешиться в мою пользу, и я немного успокаиваюсь. Решаю внимательно изучить приглашение на конференцию и в самое ближайшее время подать заявление в консульство.
***
Вечер пятницы и суббота пролетают как одно мгновение. Слишком быстро. Надо было согласиться на уговоры Эрика и остаться в Москве. Зачем я сажусь в самолет? Зачем улетаю в Пушкин? Ах да, у меня же куча работы, занятия фортепиано, фитнес и голодный Федя в придачу. Соседи скоро решат, что я окончательно обнаглела. Мне приходится по несколько раз в месяц просить их присмотреть за питомцем.
Куда пропала моя способность переключаться? Почему спит голос разума? Разве можно позволять себе так сильно от кого-то зависеть, пусть даже и от мужчины мечты? В конце концов мы не увидимся только два дня – четырнадцатого февраля Эрик приедет в Пушкин. Мне надо переждать всего каких-то сорок восемь томительных, невыносимых и очень одиноких часов.
Начинаю скучать по Эрику в ту же секунду, как прощаюсь в аэропорту. Не могу думать ни о чем, кроме его нежных прикосновений, пронзительных взглядов, обжигающих слов. Я становлюсь эрикозависимой. И это меня пугает.