– Это неправильно, так учить.
– Чудесно, а как правильно?
– Просто учить.
– Вот тебя больше двух лет, как ты говоришь, «просто учили» владеть мечом. И что? Ты, с твоих же слов, научился им махать. А я тебя через полгода могу заставить им виртуозно владеть и сражаться на равных с противником наподобие Феруза.
– И как ты это сделаешь?
– Заставлю тренироваться с утра и до утра, через усталость и через «не могу».
– Так как заставляли с самого начала тебя?
– Что ты все на меня переводишь? Нет, меня с самого начала заставляли не так. Виард больше полугода меня просто так гонял, пытаясь от меня избавиться, прежде чем серьезно учить начал. Я тебя быстрее натаскать сумею.
– Он что не хотел учить тебя?
– Конечно, нет. Он вообще не хотел никого учить, а уж тем более маленькую девчонку, но не мог отказать отцу.
– И что он делал, чтобы тебя не учить?
– Лиат, какая разница, что он делал. Важен результат, а в результате он научил меня не только искусству боя, но и всему, что может пригодиться в жизни, когда тебя никто не опекает.
– И чему же он тебя научил?
– Всему… Я умею, не прибегая к магии, делать все. Могу и дерево срубить, и костер развести, и еду приготовить, и сапоги вычистить, и одежду выстирать и зашить, и любого зверя выследить и подстрелить, и это меня устраивает.
– Он заставлял тебя все это делать?
– По-моему, ты уже понял, что да. Зачем еще спрашивать?
– Да потому что это все абсолютно не нужно наследной принцессе, которую всю жизнь будет обслуживать не менее сотни слуг. И иначе как издевательством это и назвать нельзя. Он глумился над тобой, а ты сносила…
Къяра задумалась. Перед ней чредой пробежали воспоминания об ее непростых взаимоотношениях с Виардом. Она усмехнулась:
– У меня другое мнение на этот счет, Лиат… И давай не будем больше об этом.
– Ты не хочешь об этом говорить? Тебе это так неприятно?
– Причем тут приятно – неприятно? У нас что, вечер воспоминаний?
– Понимаешь, получается, что я совсем ничего не знаю о тебе… Неужели тебе трудно хоть что-то о себе рассказать?
– Возможно, я расскажу, но как-нибудь в другой раз. Сейчас я бы хотела, чтобы ты подумал над моим предложением.
– Къяра, я уже подумал. Я не хочу становиться воином, если ты, разумеется, не потребуешь этого от меня силой.
– Не потребую. Твое право. Устраивает тебя ждать каждый раз моего возвращения здесь, жди.
– Ты разочаровалась во мне?
– Нет, мне кажется, я понимаю, почему ты сделал подобный выбор.
– Я люблю тебя и боюсь потерять… Представь только на минуточку: ты меня учишь, я стараюсь, но у меня плохо получается. Ты злишься, наказываешь, заставляешь меня повторять все снова и снова и что? Да один мой вид будет вызывать у тебя раздражение…
– Возможно, ты и прав… Хорошо, я принимаю твой выбор и не буду тебя ничему учить. Оставим все как есть.
– Благодарю тебя, – Лиат поднес к губам ее руку, поцеловал вначале запястье, потом его губы начали передвигаться все выше и выше, а второй рукой он нежно обхватил Къяру за плечи.
– Лиат, сейчас не время, до рассвета меньше двух часов осталось, а мне еще надо установить в пещере артефакт.
– Что установить?
– Магический атрибут, на который хочу перевести блокиратор напряженности поля.
– Понятно, – сказал Лиат, хотя не понял ничего.
– Тогда не мешай мне. Оставайся здесь и выспись, как следует, вчера был тяжелый день, – Къяра встала с кровати и вышла.
* * *
Переодевшись у себя в покоях, она через потайной ход прошла вглубь горы, в небольшую темную пещеру. Там на маленьком столике в центре пещеры она установила сверкающую хрустальную пирамидку, сориентировав ее в соответствии с местными линиями напряженности сфер, и перевела на нее блокиратор магии. Затем она вернулась в свои покои и наложила заклятье охраны на потайной ход.
Выйдя в центральную залу дворца, Къяра увидела Феруза. По его виду было заметно, что он в соответствии с ее вчерашним распоряжением уже искупался и теперь ждет ее.
– Я могу сопровождать вас, госпожа?
– Нет, я поеду одна.
– Я что-то должен сделать к Вашему возвращению?
– Ничего, – покачала она головой и вышла на террасу дворца.
* * *
У парадной лестницы дворца стоял Раннег, а чуть в отдалении верхом на лошадях их ждали несколько военачальников. Конунг держал в поводу двух коней, в одном из которых Къяра узнала своего Бриза. Легко сбежав по ступеням, Къяра подошла к Раннегу.
– Приветствую тебя Владетельница, как отдохнула?
– Отдохнула? Нет, мне было не до этого, я развлекалась с твоим бывшим ратником, – мрачно выделив слово «развлекалась», проронила в ответ Къяра.
– Ну и как, он еще жив? – поинтересовался конунг.
– Ты знаешь, я была приятно удивлена его стойкостью и мужеством. У тебя все ратники такие?
– Этот был один из лучших…
– Я тоже так подумала и в последний момент решила, что раз ты еще не отобрал у меня диадему, то я восстановлю то, что так опрометчиво изуродовала пытками. В общем, сейчас он жив и здоров, если не считать, конечно, его немного травмированной психики.
– Мне начинает казаться, что я поступил правильно, позволив тебе оставить у себя диадему до утра, – усмехнулся Раннег.
– Я нахожу, что ты вообще всегда поступаешь на редкость правильно и мудро, конунг, – мило улыбнулась в ответ Къяра.
По взглядам, которыми обменялись стоявшие поодаль военачальники, она поняла, что их разговор с конунгом они слышали, и осталась довольна. Теперь появление Феруза не должно было вызвать вопросов.
Къяра взяла уздечку Бриза из рук конунга, перебросила ее через голову коня и легко вскочила в седло.
– Тебе не кажется Владетельница, – тихо заметил конунг, тоже вскакивая на коня, – что ты могла и подождать, пока я не помогу тебе сесть в седло, хотя бы потому, что на нас смотрят.
– Это условности, конунг. Я их не люблю, – также тихо ответила она.
– Воины должны видеть, что я почитаю твою власть.
– Найди другие способы показать это.
Къяра тронула коня и подъехала к группе военачальников, те склонили головы. Кивнув им, Къяра направила Бриза к северным воротам. Конунг с военачальниками последовали за ней.
* * *
Войско, выстроенное каре на поле у северных ворот, уже ждало их.
Глава 6
Конунг Раннег остановился перед дворцом своей Владетельницы и, глубоко вздохнув, замер в нерешительности. Многое он бы сейчас отдал, чтобы только не подниматься по этой лестнице. Но он и так слишком долго ждал, и это ожидание стоило его войску слишком дорого…
Тряхнув головой, он резко сделал шаг вперед, словно решаясь прыгнуть в бездну, и быстро взбежал по парадной лестнице. Он шел доложить своей Владетельнице, что восемь кораблей заморского флота атаковали их флагман и, потопив его и еще несколько кораблей береговой охраны, вошли в гавань их порта и захватили его.
* * *
Распахнув массивные двери, он вошел в большую приемную залу дворца Къяры. Она сидела, поджав под себя ноги на большом, мягком диване и ела виноград.
– Владетельница, – начал Раннег, но та, не дав договорить, перебила его.
– Рада тебя видеть, конунг. Ты давно у меня не был. А сейчас ты что-то плохо выглядишь, бледный весь, даже говоришь с трудом. Ты не заболел? За здоровьем надо следить. Вот как давно ты к лекарю обращался? Скорее всего, и не обращался вовсе… Ведь так?
– Да, это так, Владетельница, но я не по этому поводу пришел к тебе.
– Это понятно, что не по этому, – вновь прервала его Къяра, – однако со здоровьем не шутят… Не хочешь обращаться к лекарю, хотя бы больше отдыхай и веди более размеренный образ жизни. То как ты сейчас выглядишь, не годится никуда. С этим надо что-то делать. Будь у меня диадема, я, конечно же, могла бы тебе помочь, но ты же не приемлешь магии… Поэтому давай решай эту проблему как-нибудь сам. Оставлять так это нельзя.
– Владетельница, на нас напал заморский флот. Они используют магию, и мои воины не могут ей противостоять. Флагман и корабли береговой охраны потоплены, наш порт захвачен, – на одном дыхании выпалил конунг, боясь, что та снова прервет и не даст договорить.
– Надо же, как интересно, – проронила Къяра, даже не изменив позы. Это донесение конунга она ожидала давно, хотя понимала, как тяжело тому признаться в собственном бессилии.
– А я и не знала… – продолжила она, – спасибо, что сообщил. Но вернемся к проблеме твоего здоровья. Так что ты намерен предпринять?
– Владетельница, ты что, не поняла? – конунг недоуменно посмотрел на нее. – Враги подступают к крепостным стенам города и, используя магию, могут его захватить.
– Почему же не поняла? Я очень хорошо все поняла про заморский флот, – Къяра оторвала несколько виноградин и, не спеша, отправила их в рот, – я только не поняла, что ты намерен предпринять по поводу твоего здоровья.
– Да причем здесь мое здоровье?! – взревел конунг.
– Как причем? О чем еще кроме твоего здоровья я могу разговаривать с тобой, если мое мнение по всем остальным вопросам тебя не интересует?
– С чего ты взяла? – растерянно пробормотал Раннег.
– Как с чего? – Къяра помолчала немного, а затем резко встала с дивана и продолжила, в голосе ее теперь слышался металл: – Враг атаковал нас уже больше суток назад, как я понимаю, иначе им не успеть… А я узнаю об этом только сейчас, когда порт пал, корабли потоплены, а большая часть войска перебита… Это бесподобно, конунг, у меня даже слов нет, чтобы выразить тебе всю мою благодарность за столь своевременное донесение. Какой еще вывод, кроме того, что советоваться со мной по всем этим вопросам ты не считаешь нужным, я могу сделать?
– Я виноват, Владетельница, – конунг преклонил колени, – я думал, что смогу отразить нападение.
– Так почему не отразил?
– На кораблях несколько магов, они наводят морок, насылают ядовитый туман, отводят наши ядра и стрелы от их кораблей и войска.
– Чудесно, и что ты хочешь от меня? Чтобы я, продумала план обороны порта, который пал? По всей видимости, нет, потому что это не имеет смысла… уже не имеет. Или, взяв в руки меч, сражалась на стенах города против ядовитого тумана и морока? Тоже нет? Тогда зачем ты пришел мне все это рассказать? Просто так? Для сведения?
– Я хочу вернуть тебе диадему…
– Да неужели? Какое необычное желание. Считаешь, я должна обрадоваться этому?
– Я не знаю, обрадуешься ты или нет, но я понял, что лишь твоя магическая защита может спасти Кирит. Поэтому я решил вернуть тебе диадему и просить воспользоваться магией, чтобы спасти твое Владение…
– Ты решил это только сейчас, когда все корабли разрушены, войско перебито и порт захвачен? Когда маги сумели, захватив нашу землю, установить здесь свои магические артефакты и использовать против нас силу наших сфер и нашей же земли? Ты решил это только сейчас? Какая оперативность мыслей и действий… А может, подождешь еще? Пока уже никого не останется, и спасать будет некого, а? Тогда ты бы совсем облегчил мне работу… – она саркастически усмехнулась.
– Прости… Ты накажешь потом, сейчас я хочу отдать тебе диадему.
– Пойдем, – Къяра раздраженно махнула рукой и стремительно направилась к выходу, крикнув по дороге Феруза.
* * *
Оставив Феруза у входа, Къяра вошла в центральную башню дворца конунга. Поднявшись по узкой винтовой лестнице к сокровищнице, где конунг, под круглосуточной охраной, хранил ее магический концентратор, она остановилась.
Раннег шагнул вперед и, зная, что охрана добровольно двери Владетельнице не откроет, сделал знак рукой.
Охранники тут же расступились, и они вошли внутрь.
В небольшой комнате без окон, на маленьком столике посередине на подушке из красного бархата лежала диадема. Конунг взял ее в руки и, преклонив колени, передал Къяре со словами:
– Владетельница, я возвращаю ее тебе в вечное пользование.
Къяра молча приняла ее и тут же надела на голову.
– Я был неправ, когда решил забрать ее у тебя, – добавил Раннег, склонив голову.
– Хорошо, что хоть сейчас это понял. Вставай, пойдем, у нас очень мало времени.
Къяра вышла из сокровищницы. Спускаясь по узкой винтовой лестнице, она обратилась к шедшему за ней конунгу:
– Мне необходимо попасть в порт. Маги установили там свои артефакты.
– Свои арте… что? – на лице Раннега отразилось недоумение.
– Свои магические вещи, дающие им силы… Мне будет нужна сотня конных воинов. У тебя есть?
– Да, в городе осталось несколько тысяч.
– Отберешь лучших. Остальных оставишь здесь.
– Мне сопровождать тебя?
– Не знаю, как хочешь. Там ты мне будешь не особо нужен, хотя и здесь, я надеюсь, ничего не будет, главное, чтобы неприятелю ворота не открыли… в общем, сам решай.
– Я поеду с тобой.
– Хорошо, только командовать буду я. Посмеешь вмешаться, убью. Понял? – ее тон не допускал возражений.
– Да, Владетельница.
* * *
Стремительным вихрем сотня во главе с Къярой вылетела из городских ворот, и стражники тут же захлопнули тяжелые створки вслед за ними и опустили решетку. Не сбавляя темпа, маленький отряд пронесся через поле и, врезавшись в гущу подступающих к городу воинов, мечами проложил себе дорогу.
Къяра магию не использовала, ее целью были не воины, а маги, которые сейчас обустраивались в порту. Для них появление Къяры должно было стать полной неожиданностью.
Прорвавшись почти без потерь сквозь ряды противника, Къяра направила свой отряд к порту.
Влетев на взмыленных конях в порт, воины по приказу Къяры расчистили от неприятеля крепостную стену порта.
Она взбежала на нее и, приказав воинам никого не подпускать к ней на сто шагов, поднялась на высокий край над амбразурами. Ее длинное темно-серое, расшитое черным шелком платье с широкими рукавами трепал ветер, делая ее похожей на мрачную птицу, накликивающую беду. Как только она воздела руки к небу, над ее головой собралась черная туча, а ветер усилился. Устремив взгляд на снующих внизу людей, Къяра начала читать заклинания, и началось мрачное действо.
При первых же звуках ее голоса из тучи у нее над головой, во все стороны брызнули серебристые искорки. Они собирались в воздухе, наподобие облаков, и словно живые существа перемещались в пространстве, гонимые сильными порывами ветра.
Вначале облака светящихся искр окружили трех заморских магов, которые выбежали на улицу и со страшным криком стали в судорогах кататься по земле. Они пытались вырваться из светящегося скопления и хоть какими-то знаками объяснить своим соратникам, что причиной их страданий является девушка-маг, стоящая на краю крепостной стены, и что ее необходимо убить, чтобы всем выжить.
Но их никто толком не понял. Напротив, вид магов бьющихся в припадке, полностью деморализовал воинов неприятеля и самое главное их военачальников. Они не знали что предпринять.
Несколько лучников попытались выстрелить в Къяру, но их стрелы отнес сильный ветер, вихрем кружившийся вокруг нее, а воинов с мечами не подпускала к ней ее сотня.
Как только последний маг испустил предсмертный вздох, пришла очередь и войска.
Искорки разлетелись в разные стороны и наполнили собой все обозримое пространство. Вдохнув хотя бы одну из них, воины неприятеля падали, парализованные неведомой силой, не дававшей им даже двинуться.
Вскоре ни в порту, ни на кораблях, ни у стен окруженного неприятелем города не осталось ни одного воина, способного держать оружие. Къяра опустила руки и оглянулась на своих соратников. Те смотрели на нее со смешанным чувством благоговейного ужаса и восхищения.
– Ты убила всех? – осмелился прервать молчание конунг, поднявшийся вслед за ней на стену.
– Нет, только магов. Остальные придут в себя дня через два, – ответила Къяра. Она была бледна и кусала губы.
– Тебе плохо? – внимательно посмотрев на нее, осведомился Раннег и подал руку, помогая сойти.
– Все в порядке… – Къяра спустилась с высокого края и встала на стене рядом с ним. – Прикажи воинам отыскать всех наших раненых ратников и перенести на площадку у стены. Когда закончите, доложи, я спущусь и постараюсь помочь им. Феруз пусть останется со мной. Иди. Да и еще, пусть кто-нибудь отыщет здесь кожаный мешок и сложит все вещи заморских магов, которые только найдет.
– Да, Владетельница, – кивнул конунг и, крикнув воинов, начал спускаться по лестнице, ведущей со стены.
К ней тут же подошел Феруз.
– Госпожа, я могу Вам чем-то помочь? – озабоченно спросил он.
– Да, Феруз, – Къяра в изнеможении прислонилась к стене у амбразуры и прикрыла глаза. Голова у нее разрывалась от боли, а перед глазами плыли разноцветные круги.
Выдержать отдачу от магии того уровня, который она только что продемонстрировала, убив одновременно трех достаточно могущественных магов, поддерживаемых несколькими сильными артефактами, было чрезвычайно сложно, магический концентратор раскалился так, что прожег до кости ей кожу головы, а ее работа была еще не завершена. Она понимала, что сил у нее может не хватить.
– Что я должен сделать?
– Когда будем спускаться, будешь незаметно поддерживать меня сзади, а потом тут же сядешь на коня и вплотную подъедешь ко мне. Когда я закончу, подхватишь меня к себе в седло и без объяснений увезешь во дворец, отнесешь ко мне в спальню, позовешь Лиата, после чего уйдешь и никого не будешь ко мне допускать.
– Вам настолько плохо? – испуганно спросил Феруз, вглядываясь в ее лицо.
Выглядела чародейка действительно не лучшим образом. Прическу ее растрепал ветер, и иссиня-черные пряди волос, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам, подчеркивали изможденное и обескровленное лицо, посиневшие губы и глубоко запавшие глаза.
– Да, – еле слышно выдохнула она, – но знать об этом никто не должен. Сможешь сделать?
– Я постараюсь.
Къяра ничего не ответила, даже не кивнула. Силы стремительно оставляли ее. Через некоторое время она, как сквозь сон, услышала голос конунга, который докладывал ей, что они перенесли на площадку всех, кого смогли найти. Сделав над собой громадное усилие, Къяра открыла глаза, оторвалась от стены, на губах ее заиграла улыбка, и она стала спускаться вниз. Феруз шел сзади, вплотную к ней, стараясь поддержать.
Внизу у стены лежали и сидели около тысячи раненых воинов. Спустившись, Къяра встала перед ними. Феруз отошел от нее, а через несколько минут вернулся, но уже верхом на коне.
Конунг удивленно взглянул на него, но спросить его о непозволительном поведении не посмел, потому что Къяра, не переставая улыбаться, подошла вплотную к Ферузу и взялась одной рукой за его стремя. Затем она подняла другую руку, и с ее руки слетело мерцающее облако тумана, которое, поднимаясь и ширясь, заволокло раненых воинов.
Послышались стоны и приглушенные вскрики. Все воины сотни сопровождения, кроме конунга, не отрываясь, смотрели на раненых, вернее на мерцающий туман, накрывший их. Поэтому только Раннег увидел, как стряхнув с руки остатки тумана, его Владетельница стала медленно оседать на землю. Однако сделать это ей не позволил Феруз. Легко подхватив свою госпожу к себе в седло, воин тут же послал коня вскачь по направлению к городу.
В первый момент конунг растерялся, а во второй его громкий крик: «Коня, живо!» заставил его воинов быстро рвануться за его конем. Вскочив в седло, конунг отдал приказ присмотреть за ранеными и связать всех обездвиженных вражеских воинов, потом пришпорил коня и поскакал вслед за умчавшимся Ферузом.
* * *
Конунг всю дорогу до города гнал коня, но несмотря на это догнать Феруза не смог. Отворившие ворота стражники подтвердили ему, что совсем недавно Феруз вместе с их Владетельницей въехали в город, причем воин крепко держал Владетельницу в объятьях, чему та абсолютно не противилась.
Отдав распоряжение караульному гарнизону пленить и связать всех обездвиженных врагов за стенами города, конунг направил своего коня к дворцу Къяры.
У дворца никого не было. Конунг взбежал по лестнице, прошел к дверям и толкнул их. И тут же столкнулся с Ферузом, который преградил ему путь:
– Она не велела никого пускать!
– Это не может относиться ко мне! Я должен ее видеть! – конунг попытался оттолкнуть Феруза, но тот не отступал.
– На колени, раб! – рявкнул разъяренный конунг, выхватывая меч.
– Я раб, но ее раб, и скорее умру, чем нарушу ее приказ! – Феруз взглянул прямо в глаза конунгу и тоже взялся за меч.
Раннег понял, что для того чтобы пройти, ему придется сразиться с воином и убить его, и отступил.
И в это время во дворце раздался приглушенный вскрик, а затем долгий стон, в котором слышалась такая мука, что замирало сердце. И конунг, и Феруз, не сговариваясь, рванулись к двери, ведущей в опочивальню Владетельницы, и распахнули ее. Представшая их взорам картина была настолько невероятна, что они на минуту замерли пораженные, а потом конунг вновь схватился за меч.
Къяра лежала на кровати, руки и ноги ее были накрепко привязаны к кровати ремнями, над ней склонился ее супруг, пытаясь ножом запихнуть под ее диадему какую-то мокрую ткань грязно-зеленого цвета, которая под его ножом тут же пропитывалась кровью и становилась ярко-алой. Къяра стонала, а тело ее выгибала судорога.
Обернувшись и увидев вошедших, Лиат привстал с кровати и с такой яростью в голосе крикнул: «Вон отсюда!», что меч конунга замер на полдороги, а сам он охрипшим от волнения голосом лишь тихо осмелился спросить:
– Ты что с ней делаешь?
– Я лечу, а вы выйдите отсюда вон, – разгневанно проговорил супруг Къяры и вновь сел на кровать рядом с ней.
– Ответь, зачем ты ее связал, и мы уйдем, – еще тише проговорил конунг.
– Она в трансе, поэтому может кричать и дергаться, вот придет в себя, развяжу… – сквозь зубы, мрачно пояснил Лиат.
В это время стон смолк, а тело Къяры перестало содрогаться. Къяра повернула голову, и в глазах ее появилось осмысленное выражение:
– Феруз, почему вы здесь? Ты не понял мой приказ? – с трудом произнесла она.
От поворота ее головы повязка, которую пытался наложить Лиат, сбилась, и изумленным взглядам Раннега и Феруза открылась страшная, обожженная и кровоточащая рана, по краю диадемы надетой на голову их Владетельницы.
Потрясенные увиденной картиной оба кирита молчали.
Лиат тут же начал развязывать ремни на руках Къяры.
– Пошли вон, оба. И если только раскроете рот, о том, что видели, языки отрежу обоим, – с явным раздражением выдохнула она и вновь закрыла глаза.
Конунг и Феруз тут же вышли из спальни, плотно закрыв за собой дверь. Ошеломленные, не в силах уйти, напряженно прислушиваясь, они долго стояли в коридоре, но из-за двери не донеслось больше ни звука.
Наконец, конунг не выдержал:
– Если ей что-то понадобиться, дай тут же знать, – проговорил он и стремительно направился к выходу.
* * *
Из своих покоев Къяра не выходила три дня. Удрученный конунг по несколько раз на дню заходил во дворец, пытаясь узнать хоть что-то о здоровье Владетельницы. Но Феруз лишь отрицательно качал головой, давая понять, что новостей у него никаких нет.
* * *
Только на четвертый день Феруз сообщил конунгу, что Владетельница в центральной зале и ждет его для доклада.
Раннег, обрадованный таким известием, тут же прошел в центральную залу и, подойдя к Къяре, опустился на колени.
Владетельница полулежала на своем любимом диване. Она была бледна, голову ее охватывал тонкий шелковый шарф. Глаза ее при этом горели недобрым огнем, а губы мрачно кривились.
Однако для конунга в эту минуту это было не главным, главным было то, что Владетельница осталась жива, и он не смог сдержать довольной улыбки, хотя прекрасно понимал, что общение с ней вряд ли закончится для него чем-то хорошим.
– Ты чему-то рад? – хмуро спросила Къяра, взирая в упор на стоящего перед ней на коленях конунга.
– Да, Владетельница, я просто счастлив, что тебе стало лучше, – искренне ответил он.
– Думаю, это доставит тебе больше неприятностей, чем ты ожидаешь…
– Я знаю, что заслуживаю жестокой казни, Владетельница, и готов принять ее… – конунг покорно опустил голову.
– Вся беда в том, Раннег, что мне не кем тебя заменить, поэтому, хотя ты ее действительно заслуживаешь, казнить я тебя не могу, как бы мне этого не хотелось… Но наказать накажу, чтобы больше неповадно было ни самостоятельные боевые действия вести, ни приказы мои нарушать.
– Ты столь откровенна, Владетельница… На твоем месте я бы до конца наказания не стал бы этого говорить… Неизвестность страшит.
– Мне нет нужды дополнительно нагонять на тебя страх, ты и так бояться будешь еще раз меня прогневать… Наказывать я умею хорошо, – мрачно проговорила Къяра.
– Я готов принять любое наказание, Владетельница…
– Замечательно… Хотя я могу тебе предоставить выбор. Ты хочешь, чтобы я сразу применила магию или мне сначала звать палача, а магию использовать потом?
– А ты можешь вообще не использовать магию? Вряд ли это пойдет тебе на пользу… – конунг судорожно передернул плечами. Он видел, что с ней сделала ее собственная магия.
– Могу… могу даже сама пытать без палача… но тебе вряд ли покажется удобным остаться без кое-каких частей твоего тела… и с травмами, которые надо очень долго лечить… Зачем тебе это? Где я тебе замену на это время найду? – Къяра усмехнулась. – А если ты обо мне печешься, то знай, такая магия для меня не обременительна.
– Тогда используй магию сразу… раз все равно без нее не обойтись.
– Как скажешь, – Къяра приподняла и вытянула вперед руку, и тут же конунг рухнул на пол.
Тело его подергивалось, а глаза закатились. Минут через двадцать, Къяра тряхнула кистью руки и опустила ее. Тело конунга перестали сотрясать конвульсии, и вскоре он открыл глаза, пошевелился и, с трудом приподнявшись, пошатываясь вновь встал на колени.
– Владетельница, – еле ворочая языком, проговорил он, – когда я говорил, что готов принять любое наказание, я и не предполагал, что ты можешь наказывать так.
– Понравилось?
– Не то слово… – конунг облизнул пересохшие губы, – я теперь понял, что означают слова «невыносимая боль».
– Но ты же вынес… я знала, когда надо остановиться. Вставай.
– Не могу, Владетельница… – конунг осторожно покачал головой, боясь растревожить боль, еще стучавшую в его висках, – голова раскалывается, в глазах темнеет, и ноги не держат, я уж лучше так постою…
– Вставай, вставай. Сейчас все пройдет, – усмехнулась Къяра, – а через пять минут, и думать об этом забудешь.
– Вот это вряд ли… такие ощущения не забываются, – конунг медленно поднялся. Боль, как и сказала Владетельница, исчезала, и он начал обретать прежнюю уверенность движений.
– Считаешь, что я наказала тебя слишком сурово?
– Нет, ты наказала даже мало, особенно учитывая то, что пришлось вынести тебе… Ведь это произошло потому, что я позволил заморским магам захватить порт… Так?
– Так. Но про что пришлось вынести мне, тебе лучше забыть, если не хочешь остаться без языка, я тебя уже предупреждала…
– Я понял.
– Это хорошо… и было бы еще лучше, если бы понял, что следующую выходку подобную той, за что наказала, я не прощу и найду тебе замену, как бы сложно это не было.
– И это понял тоже.
– Замечательно. А теперь я бы хотела услышать от тебя подробный доклад о наших потерях и о том, что тебе удалось сделать за прошедшие три дня.
– Мы потеряли несколько тысяч воинов, двадцать сотников и трех тысячников. Все с почестями погребены. Всех раненых ты излечила. Потоплен, как ты знаешь, наш флагман и шесть кораблей береговой охраны. Однако, после того как ты обездвижила всех противников, мы захватили и привели в порт все восемь заморских кораблей. И еще пленили около трех тысяч человек. Все военачальники в темнице ждут твоего суда, простые воины клеймлены и порабощены. Стену порта и все разрушения восстанавливают.
– Ну что ж… нам удалось минимизировать потери… Хотя их могло бы и не быть вовсе, как ты должен был уже догадаться, – холодно произнесла Къяра.
– Да, я уже все понял и раскаиваюсь, Владетельница.
– Теперь надо думать, что делать с потерями наших военачальников… У тебя есть на примете достойная замена?
– Пока нет, но найдем… Молодых воинов много, подберу кого-нибудь. Опыта у них конечно маловато, но ничего наберутся…
– Значит так. Подбираешь мне двадцать пять молодых, перспективных воинов не старше восемнадцати от силы двадцати лет… Я заберу их месяца на три или больше и уйду с ними… Верну, конечно, не всех, но кто вернется, станет достойной сменой.
– Владетельница, ты хочешь больше чем на три месяца оставить предел?
– Ты же раньше как-то справлялся сам… Вот и сейчас справишься. К тому же, как я поняла, тебе даже нравится принимать самостоятельные решения.
– Может, наконец, простишь? Я уже понял, что был неправ, да и ты уже наказала… Или и дальше попрекать будешь?
– Больше не буду. Однако решения тебе действительно ближайшее время придется принимать самому. Если же случиться что-то, что потребует моего безотлагательного присутствия, оставлю тебе кольцо. Переоденешь его на другую руку, и я появлюсь…
– А что мне делать с плененными заморскими военачальниками?
– Пока ничего. Пусть посидят в темнице. Сейчас более важно наше войско восстановить. Вернусь, разберусь и с ними. Еще вопросы есть?
– Тебе не надо сейчас тренировать и учить воинов… Тебе стоит еще немного отдохнуть. Подожди хотя бы месяц, – печально глядя на нее, проговорил Раннег.
Къяра резко встала и со всего размаха ребром ладони ударила его по губам: – Ты забываешься! Ты с кем разговариваешь? Со своей женщиной в опочивальне?
– Владетельница, прости, – конунг опустился на колени и облизнул кровь с разбитых губ, – но ты действительно не в лучшем состоянии…
Раннег понимал, что его последние слова сейчас вызовут новую вспышку гнева, но все равно не смог сдержаться. В душе к Владетельнице он давно уже относился как дорогой лично для него женщине… Только общение с ней доставляло ему несказанную радость, и он дорожил ею. Это чувство усилилось особенно после того, как его нежелание отдавать ей диадему, чуть не погубило ее.
– Ты не понял, что я не потерплю подобных вольностей в обращении?
– Можешь наказывать, Владетельница, но это правда.
– Заткнись! – Къяра еще раз сильно ударила конунга по лицу. – То, что я сказала, это приказ, и он не обсуждается!
– Подожди хотя бы несколько недель… на тебе лица еще нет.
– Ты так и не понял? Это приказ! Ты споришь с моим приказом? – Къяра жестко схватила конунга за подбородок, приподняла его голову и заглянула ему в глаза.
Конунг вздрогнул, сжал зубы, но взгляд не отвел.
Къяра усилила воздействие.
– Можешь даже убить, – хрипло, с трудом проговорил он, – но я все равно останусь при своем мнении.
– Да оставайся! – раздраженно произнесла Къяра и, убрав морок, оттолкнула голову конунга, так что он пошатнулся, – только держи его при себе. А еще раз рот откроешь по этому поводу, язык вырву. И чтобы завтра с утра двадцать пять воинов, на конях, готовых к походу стояли у моего дворца. Не сделаешь, накажу публично. Все! Иди.
– Да, Владетельница, – подавленно произнес конунг, поднялся с колен и вышел, спорить с ней и дальше он не решился.