– Голову подними! – приказал Владетель Каю.
Кай, стоя на коленях, выпрямился, и Владетель заменил его тонкий ученический магический концентратор тем, что принес Норлан.
– Все, Къяра, можешь забрать его, – обратился Владетель к дочери.
– Благодарю тебя, отец, – Къяра склонила голову, а затем перевела взгляд на Кая и холодно сквозь зубы процедила: – Пойдем… нас ожидает увлекательный разговор.
* * *
После того как Къяра с Каем вышли, Владетель повернулся к обилайту:
– О чем ты с ней говорил?
– Пытался узнать, зачем она это сделала.
– И что она сказала?
– Она призналась, что сделала это специально для Кая и была в ярости, что он посмел ее ослушаться. Мне показалось, что будь он рядом, она бы, не задумываясь, его убила.
– Норлан, тебе не кажется, что Къяра что-то скрывает? Не может она так злиться, что он защищает ее учеников.
– Владетель, я сам вначале так думал. Но она сегодня в ярости проговорилась. Кай ей что-то сказал в тот раз, когда она пыталась заставить его подчиниться. Что-то такое, что она сорвалась и до сих пор не может этого ему простить. И если начала даже пытать учеников во время казни, чтобы только получить повод наказать, вряд ли простит, пока не убьет.
– Не убьет… Раз попросила сделать его магом, убивать не будет, а вот построит точно. Но это даже хорошо. У мальчика непростой характер, поэтому пусть лучше ходит в ее ошейнике, чем лежит в могиле.
* * *
Вернувшись к себе на этаж, Къяра в сопровождении Кая, зашла в зал для занятий, где ее ожидали ученики. Все мальчики стояли вытянувшись, заложив руки за голову. При ее появлении они еще больше вытянулись и замерли, затаив дыхание.
– Руки опустили и идете в спальню, – сурово нахмурившись, жестко скомандовала им Къяра. – У вас десять минут, чтобы умыться, привести себя в порядок и лечь. Если через десять минут этого не будет, заниматься будете всю ночь. Понятно?
Она знала, что до обычного времени отбоя еще два часа, но ей не хотелось сегодня больше отвлекаться на учеников.
– Да, учитель, – ответили ей все шестеро хором. Дрожь в голосах выдавала, как они устали и как боятся ее прогневать.
– Тогда выполняйте.
Мальчики быстро вышли из зала, а Къяра подошла к окну и стала разглядывать пустынный пейзаж за окном. Кай замер у стены, у входа, ожидая ее дальнейших действий. Он понимал, пока она не уложит учеников, с ним она разбираться не будет.
* * *
Через десять минут Къяра зашла в спальню к ученикам. Все лежали на кроватях ровно, на спине, руки поверх одеял.
– Если до утреннего подъема здесь раздастся хоть звук, вы пожалеете, что сами себе языки не откусили… – с угрозой в голосе тихо проговорила Къяра и вышла, плотно закрыв дверь. Она была уверена, что ни один из учеников не посмеет не только разговаривать, но и осознанно шевелиться.
* * *
Подойдя к своим покоям, Къяра пропустила вперед Кая, вошла за ним следом и установила на дверь магический занавес. Потом устало опустилась в кресло, смерила замершего перед ней Кая недобрым взглядом и, скривив в усмешке губы, проронила:
– Ну и как же все это понимать?
Кай судорожно сглотнул. Он не знал как ему себя с ней теперь вести и как ей отвечать.
Она видела это, но не торопилась хоть как-то прояснить ситуацию. Пауза затягивалась. Наконец Кай не выдержал:
– Зачем ты так с ними? – срывающимся голосом с трудом проговорил он.
– Замечательно… – усмешка Къяры стала еще заметнее, – мои вопросы он игнорирует, и даже задает свои… Что ж в отличие от тебя, я отвечу. Я сделала это специально для тебя. Удовлетворен? Еще вопросы есть?
– Для меня? Ты пытала их, чтобы продемонстрировать мне, как ты можешь убивать?
– Да, Кай. Именно. Я не такая, как ты себе нафантазировал. Я не сентиментальна. Я умею убивать и убивать умею по-всякому… и если у меня есть возможность способом казни преподать кому-то урок, то я не премину этой возможностью воспользоваться. Ты знаешь, что я до последнего пыталась вытащить мальчиков, и приложила для этого все силы, но раз у меня не получилось, то я без раздумий использовала их смерть в своих целях и сделала это тем способом, который посчитала нужным. Понятно?
– Ты хочешь сказать, что ты не хотела, чтобы о том, как ты казнила учеников, узнали Владетель и обилайт?
– Естественно не хотела. Иначе бы я попросила тебя сделать что-то подобное тому, что ты сделал или хотя бы предупредила. Это было не для них… Они не сомневаются в том, что я способна на такие вещи. Они проверяли это многократно. Я хотела, чтобы не было иллюзий у тебя, и хотела, чтобы ты видел меня такой, какая я есть, а не придумывал себе эфемерный образ, подгоняя под него, окружающую действительность.
– Это жестоко и бессердечно…
– Да, Кай. Я знаю… у меня давно нет сердца. Мое сердце разбилось уже очень, очень давно, – Къяра помолчала немного, а потом, словно сама для себя, тихо добавила: – Когда я обрекла на долгую и мучительную смерть Катарину…
– Ты знала Катарину? – удивленно спросил Кай, он помнил эту жизнерадостную, рыжеволосую красавицу, постоянно нарушающую все запреты обители и ничего не боявшуюся, а потом неожиданно куда-то исчезнувшую.
– Ты спрашиваешь, знала ли я ее? – Къяра снова усмехнулась. – Кай, я ее не только знала, я ее безумно любила. Она была мне дороже, чем сестра или мать, которых у меня никогда не было. Я прикрывала все ее выходки в обители и оберегала, как могла…
– Ты же была моложе ее лет на восемь…
– На семь с половиной… И что с того?
– Это она должна была оберегать тебя…
– Кай, ты же наверняка знал Катарину… Кого она могла защищать или оберегать? Она была неприспособленной, взбалмошной, капризной и нетерпеливой девчонкой или вернее девушкой, не умеющей ни-че-го. Ее единственными достоинствами были красота, обаяние и умение изображать любые чувства. И самое ужасное, что стала она такой во многом благодаря мне.
– Причем здесь ты?
– Кай, я все делала за нее и для нее, она могла вить из меня веревки. Ей стоило лишь скривить губы, чтобы я взяла ее вину на себя, выгородила ее перед Грегом или сделала все задание за нее. Она даже сферу второго уровня сама открыть не могла. Это ведь ради нее, я научилась след магический подбирать, ведя в параллель любое действо за кого-то, как с тобой на экзамене. Я бы за тебя энергию и удержать и переместить могла, если бы ты не смог… Владетель ведь тогда ничего не видел и в любом случае не увидел бы. Он только твердо знал, что в таком состоянии сам со мной ты работать не можешь… Поэтому и говорил столь уверенно, зная, что я не допущу, чтобы он тебя спрашивал.
– Ты хочешь сказать, что уже тогда обманывала всех учителей?
– Нет, это они обманывали меня, позволяя так считать… Грег все знал с самого начала и пользовался этим, заставляя меня выносить то, что было почти невозможно вынести.
– И что Катарина?
– А что, Катарина… С ней было все в порядке, до тех пор, пока с нами занимался Грег. Она наслаждалась жизнью, гуляла по обители и делала все, что захочется… А потом, вернувшись в наши покои, слезно меня умоляла выручить ее и очередной раз помочь. Клятвенно заверяя при этом, что это самый последний раз и не далее как завтра она возьмется за ум. И я, конечно, верила и делала все, о чем она меня просила, довольствуясь ее похвалой и заверениями, что я лучшая малышка на свете, и она меня безумно любит. Грег делал вид, что ни о чем не догадывается, а если обман всплывал, то доставалось лишь мне – за вранье ему… Это я лишь потом поняла, что Катарина была способом заставить меня работать на пределе возможностей, и поэтому Грег ее и не трогал, зная, что только ради этого я и выношу все. Когда же он выжал все что мог, из сложившейся ситуации, заставив меня виртуозно владеть всеми сферами, включая двенадцатую, Владетель нашел нам другого учителя… И вот тут-то и наступила трагическая развязка…
– Норлан убил ее?
– Нет… он поступил мудрее… он снял с меня магический концентратор и запер нас вдвоем в пещере тринадцатой сферы…
– Ты серьезно? Если она не владела магией всех двенадцати сфер, то это хуже, чем убийство…
– Хуже… кто бы спорил. Она медленно и мучительно умирала у меня на руках, обвиняя и проклиная меня… Ты знаешь, внешняя магия там почти не действует, только внутренняя… Однако я старалась сделать для нее все, что могла… именно тогда я научилась работать без концентратора… Я снижала над ней уровень где-то до четвертого-пятого, меньше снизить уровень там просто невозможно, но даже это убивало ее… Поэтому, это лишь продлевало агонию… но я наделась, что учитель выпустит нас… и лишь к концу второй недели, когда Катарине стало совсем плохо, я поняла, что делать это он не намерен.
– И что было дальше?
– С помощью магии я разбила свод тринадцатой сферы над пещерой и, открыв в нее доступ, разрушила всю блокирующую конструкцию…
– Это невозможно…
– Когда очень любишь, ничего невозможного нет… Только все это было зря… Катарина не вынесла перепада уровней магической энергии… И пришедший обилайт рассказал мне все, что он думает о наших взаимоотношениях с Катариной и моей четырехлетней подготовке этого убийства… он даже не дал мне с ней проститься…
– И как ты отреагировала на эти обвинения?
– Плохо, Кай… Как еще может отреагировать девчонка десяти с половиной лет, которая получила доступ к тринадцатой сфере и научилась, пусть не очень хорошо, но использовать ее энергетику? Я чуть не убила его…
– Действительно?
– Действительно… Меня остановило только то, что он не сопротивлялся… Когда я остановилась, он предложил мне выбор: или продолжить начатое и убить его или беспрекословно подчиниться. Я выбрала второе… И еще год была его ученицей, безропотно снося все… Как ты, наверное, понимаешь, мне не сошло с рук ни то, что я разрушила пещеру, ни то, что подняла на него руку… только раз я посмела возразить ему, когда он вместе с отцом первый раз пытался заставить меня реструктурировать мозг жертве… о чем впоследствии сильно пожалела… С ним опасно спорить, он не знает ни жалости, ни сострадания и даже если выказывает их, обычно это не более чем игра с определенными целями.
– Ты говоришь как будто о другом человеке, Къяра… Я никогда его не видел таким… хотя я слышал его разговор с тобой и тоже не мог поверить… Я не знал его таким…
– В отличие от тебя я знала его только таким, по крайней мере, до сегодняшнего дня…
– А что случилось сегодня?
– Кай, я поняла, что он способен любить… Я впервые почувствовала, что ему присущи человеческие чувства, раньше он мне напоминал бесчувственного и безжалостного аллигатора, которому можно разжать зубы, лишь отрубив голову…
– И кого же он любит?
– Тебя.
– Он заставлял тебя, чуть ли не убить меня, и после этого ты говоришь, что он меня любит?
– Не передергивай… Он заставлял меня лишь жестко построить тебя, а потом он бы наверняка предложил мне тебя забрать… с чем бы я, несомненно, согласилась, стремясь избавиться от столь проблемного для меня ученика… и он, выступив в роли спасителя сразу всех, вернул бы все на круги своя… Он был уверен, что может просчитать все мои действия. Наша с тобой авантюра сбила все его планы…
– С чего ты это взяла?
– Из всего того, что он сказал мне сегодня, пытаясь всячески выгородить тебя и защитить, однозначно следовало то, что он сожалеет о том, что решил использовать тебя в играх со мной…
– И с чего бы это вдруг он стал меня любить, как ты говоришь?
– Кай, видимо, он любил тебя всегда… Передача тебя под мой надзор была с его стороны лишь попыткой заставить тебя принять мою власть, без чего Владетель в любом случае не выпустил бы тебя из обители. Он знал, что ты меня ненавидишь, и нашел наиболее действенный метод преодолеть это. А тот наезд на меня, был лишь для того, чтобы заставить меня ускорить этот процесс… я ведь не занималась этим… Даже когда я надела на тебя кабалит, он был уверен, что я сниму его в ближайшее время, как только пойму, что ты покорился… К тому же ты ведь сам сказал, что он был с тобой совсем не таким, как со всеми остальными… Ты же не будешь спорить, что вся обитель трепещет лишь при одном его имени… а ты – нет.
– По-моему, сейчас она трепещет при упоминании твоего.
– Только потому, что так хочет он.
– Хорошо, предположим… и все-таки, чем же объясняется его такое отношение ко мне?
– Мне тоже стало интересно… и я нашла ответ на этот вопрос, вот только не знаю, стоит ли говорить его тебе…
– Почему ты не хочешь мне этого говорить?
– Я не знаю, как ты на это отреагируешь…
– Скажи и узнаешь.
– Кай, все так запуталось… Соглашаясь на эту авантюру с тобой, я даже представить себе такого не могла. Как же я жалею о том своем решении… ты даже не представляешь.
– Потому, что я пошел жаловаться на тебя, да? Но я хотел показать обилайту то, что ты из-за него творишь и заставить перестать это от тебя требовать. Когда я увидел там Владетеля, я был уверен, что он казнит меня, и был готов умереть… Мне было очень больно от того, что ты вынуждена была делать это… И очень хотелось хоть как-то защитить тебя… Къяра, я не осуждаю тебя. Поверь.
– Я же уже сказала, что сделала это не для них… Теперь ты знаешь всю правду обо мне, а я знаю, как ты теперь относишься ко мне и что обо мне думаешь…
– Ничего ты не знаешь!
– Почему не знаю? Ты сам сказал, что я жестокая и бессердечная. И мне трудно спорить с этим, потому что это правда. Я тебе, конечно, объяснила, что у меня были причины стать такой. Но это ничего не меняет… Результат остается прежним. И я с ним согласна. В общем, я рада, что мы сумели с тобой поставить все точки над «и» в наших отношениях. И ты, и я теперь знаем, что можем ждать друг от друга…
– Къяра, я люблю тебя! И мне все равно, какая ты… Я тебя люблю… Если можешь, прости… Я не имел права ни нарушать твой приказ… и тем более не имею права осуждать тебя и как-то оценивать твои поступки. Прости, – Кай опустился на колени и склонил голову.
– Кай, встань. Встань сейчас же! Я знала о твоих чувствах. Только они не ко мне, а к той, которую ты себе выдумал… Я не такая! И никогда не стану такой. Все мои чувства видимо умерли вместе с Катариной, и я потеряла всякую сентиментальность… Ее заменили прагматичность и расчетливость. Есть у меня возможность избежать лишних жертв, я ее использую, нет – принесу жертву, не задумываясь, и даже постараюсь извлечь из этого выгоду… Попытайся осознать это. Именно это мне и хотелось показать тебе сегодня.
– Я уже понял это… но это ничего не меняет. Я люблю тебя и клянусь, что больше никогда не буду нарушать твои приказы, что бы ты ни делала. Даже если сейчас ты также убьешь всех остальных и меня с ними в придачу… это не изменит ничего… Я все равно буду любить тебя.
– Кай, ты – ненормальный! Меня нельзя любить! Нельзя! Ты понимаешь? И я не могу никого любить!
– Мне все равно любишь ты меня или нет…
– Ну почему я согласилась на это? – прижала пальцы к вискам Къяра. – Ведь чувствовала, что нельзя… и все равно согласилась.
– О чем ты? Что нельзя?
– Соглашаться надевать на тебя кабалит было нельзя…
– Почему?
– Потому что меня нельзя любить! Нельзя!!! Если ему закрадется лишь подозрение об этом, он убьет тебя, и даже твой отец, как бы он не хотел, не сделает ничего… – Къяра резко встала с кресла, отошла к окну и отвернулась.
– Къяра, я ничего не понимаю… Кто он? Какой мой отец? У меня нет никакого отца, я не помню своих родителей… И почему тебя нельзя любить? И кто об этом должен догадаться?
– Все. Забудь… Это я так, в сердцах наговорила. Все это ерунда, – не оборачиваясь, проговорила она.
– Подожди… Так ты все это сделала, чтобы заставить меня, тебя разлюбить? Потому что боишься, что меня убьют? Кто? Обилайт?
Къяра молчала.
– Хотя ты сегодня сказала, что он даже любит меня… значит ты не про него… Твой отец? Владетель? Это он столь ревностно охраняет свою дочь, что никому не позволяет любить ее? Я прав?
– Прав! Прав! – обернувшись, раздраженно ответила она. – Ты на редкость догадлив. Здесь ничего не происходит без его ведома… И обилайт больше похож даже не на аллигатора, а на верного цепного пса, который сжимает и разжимает зубы лишь по приказу… по его приказу… Поэтому не надейся, как бы он тебя не любил, получив приказ, он возьмет тебя мертвой хваткой или заставит это сделать меня…
– Я уже сказал раньше, Къяра, что ради тебя я, не раздумывая, приму любую смерть… так что не лишай меня перед ней радости общения с тобой… не надо… Я люблю тебя такой, какая ты есть… Пожалуйста, не надо ничего усложнять… и запутывать еще и наши с тобой отношения. Все и так очень сложно. Ведь, исходя из всего того, что ты уже мне сказала, получается, что обилайт мой отец, да?
– Я не хотела говорить, но раз уж проговорилась… Да. Только это он тщательно скрывает и в первую очередь от Владетеля. Поэтому не надейся, официально он это не признает никогда.
– И не надо… Будем считать, что я это тоже не знаю. Слушай, так ты получила способ замечательно его шантажировать.
– Знаю… только делать это не хочу.
– Зато хочу я.
– Ты опять хочешь заниматься самодеятельностью? Хватит! Я сегодня и так еле выкрутилась… Теперь еще выдумывать, как я наказала тебя, надо будет.
– А не выдумывай. Недели через две я приползу к обилайту и, рыдая, откажусь про это говорить, потому что ты запретила мне про это рассказывать.
– Ничего такого ты говорить ему не будешь.
– Хорошо. А что сказать?
– Скажешь, что не наказывала… На коленях заставила несколько дней простоять и отпустила.
– Почему, Къяра?
– Потому что я так хочу! Все! Это не обсуждается.
– Хорошо, как скажешь, – Кай подошел к ней, осторожно коснулся плеча и с улыбкой произнес: – А может, действительно разрешишь мне хотя бы ночь простоять подле тебя? Я был бы счастлив…
Он, медленно и нежно ведя рукой от плеча Къяры к ее талии, опустился рядом с ней на колени.
– Еще чего не хватало, – она капризно скривила губы, но не отстранилась. – Всю ночь он со мной стоять собрался. Как же… Я в спальню пойду, а ты здесь останешься. И уж дальше, как хочешь… Хочешь – на диване спи, хочешь – на коленях стой.
Видя, что Къяра не отстраняется, Кай и вторую руку положил ей на талию и, заглянув в глаза, с иронией произнес:
– Это неправильное решение… Я провинился. А ты вместо наказания идти спать собралась.
– Встань. Толку-то тебя наказывать… ты знаешь, что жестко тебя наказать все равно не смогу, и беззастенчиво пользуешься этим, – в ее глазах появился загадочный мерцающий блеск, а на губах заиграла лукавая улыбка.
– Госпожа, помилосердствуйте… Когда я хоть раз Вас ослушался? Припомните хоть раз, кроме сегодняшнего случая, а? – Кай медленно поднялся, одной рукой взял ее руку и поднес к губам, а потом осторожно другой рукой за талию притянул к себе.
– Вы так несправедливы, госпожа, – целуя ей руку, продолжил он. – Ну вспомните хоть один случай… Вам стоит только бровью повести, и любое Ваше желание будет исполнено.
– Даже бровью? Ты мои мысли читать научился? – улыбка на ее лице стала шире.
– Я стараюсь… А уж как получается, решать Вам, – он перехватил ее руку и, откинув рукав платья, стал целовать сначала запястье, а потом его губы стали медленно продвигаться ближе к локтю. При этом он все плотнее и плотнее прижимал ее к себе второй рукой.
Къяра не сопротивлялась. Ей нравился Кай, и хоть сегодня она сделала все, чтобы оттолкнуть его от себя, она была рада, что это ей не удалось. Ее совесть свернулась в углу маленьким пушистым комочком, довольствуясь мыслью, что она сделала все, что могла. Къяре хотелось хоть ненадолго забыть, что она должна контролировать все свои поступки и отдаться во власть столь долго сдерживаемых чувств. Поэтому, когда Кай вдруг резко подхватил ее на руки, ничего не возразила и позволила на руках унести ее в спальню.
* * *
Проснулся Кай еще до рассвета, он даже не понял, что разбудило его. В спальне Къяры царил полумрак. Он снова прикрыл глаза, вспоминая бессонную ночь, полную нежности и любви, которую он дарил Къяре, и хоть та, ни разу не ответила на его ласки, но и не отвергла их. А ее нежная улыбка и глаза, мерцавшие в темноте спальни загадочно и лукаво, дарили надежду, что их обладательница не только не против подобного его поведения, но и поощряет его.
Кай повернулся на широкой кровати и к своему удивлению Къяры рядом с собой не обнаружил. Он взглянул на большие часы на стене. Они показывали пять часов утра, получалось, что спал он не больше двух часов.
Он встал, оделся и в поисках Къяры обошел все ее покои, но ее нигде не было. Магический занавес на двери был нетронут. Оставалась лишь последняя возможность, что она ушла через магический переход.
Вернувшись в спальню, Кай удрученно опустился на кровать, пытаясь сообразить: куда, почему и зачем ушла Къяра. И тут он увидел, что один из плотных декоративных занавесов в углу спальни колышется сквозняком. Там была лишь стена, и было непонятно, откуда мог возникнуть сквозняк. Кай подошел и, приподняв тяжелый занавес, увидел неплотно прикрытую раздвижную дверь. Он отодвинул ее и шагнул в темный коридор. Дверь тут же мягко задвинулась за ним, заняв прежнее положение.
Кай пошел вдоль коридора, который вывел его в большой зал с бассейном в центре. Оглядев внимательно пустой зал, он заметил в дальнем углу еще одну дверь и направился к ней. Осторожно приоткрыл ее и пораженно замер. Его взору предстал еще один небольшой зал. Все его стены были увешаны самым разнообразным оружием, а пол покрывала плотная соломенная рогожка. Но самым поразительным было не это. В центре зала, одетая в тонкий шелковый костюм, с мечом в руках занималась Къяра, проделывая выпады, атаки, отходы, кувырки и связки немыслимых движений.
Не в силах отвести от нее взгляд, он замер и потерял счет времени.
Тело Къяры работало как великолепно отлаженный механизм, и тяжелый меч летал в ее руках, словно перышко, как будто был продолжением ее руки.
Наконец она остановилась, опустила меч и обернулась к нему.
– Давно здесь стоишь? – вместо приветствия спросила она.
– Да. Я боялся тебя отвлекать… и уйти не мог, это завораживает: как ты двигаешься… Сердишься? Мне уйти?
– Нет… Смотри, если хочешь, мне не жалко, – ее губы тронула легкая усмешка.
– Это какой же уровень ты используешь? – не удержался от вопроса Кай. – Я совсем ничего не чувствую…
– А тут и чувствовать нечего… Тут нет магии.
– Как это?
– Элементарно… Меня научили сражаться, не используя магии. И теперь мне приходится ежедневно часа четыре заниматься, чтобы не утратить навыки и не потерять форму.
– Ты так занимаешься каждый день?
– Да.
– Но когда ты успеваешь? Мне казалось ты встаешь не раньше девяти, а дальше у тебя все время расписано…
– Я занимаюсь с пяти до девяти, как раз четыре часа. Или как сегодня еще раньше… Ты просто не знал об этом.
– Так ты не только маг, но еще и воин?
– Да. А что тебя удивляет?
– Вынести такую нагрузку не под силу даже мужчине, а ты девушка…
– Кай, в первую очередь я – наследница Владетеля, и то, что я девушка уже роли никакой не играет. Он хотел, чтобы я была сильным воином и магом, поэтому выбора у меня никакого не было, как только стать ими, – она помолчала немного, а потом, тряхнув головой, жестко сказала: – Все! Не мешай мне. Хочешь, можешь остаться здесь, только не отвлекай… У меня и так времени осталось мало. В семь надо пойти поднять учеников.
– Это, как обычно, могу сделать я.
– Нет, Кай. Мне необходимо использовать тот стресс, который они пережили вчера и от которого не успели отойти. Используя его, я сейчас заставлю их сделать очень много чего…
Къяра отложила меч, легла и стала отжиматься от пола, потом перевернулась и начала качать пресс. Затем встала и стала делать наклоны, приседания, махи руками и ногами. А после этого занялась растяжкой мышц. Кай стоял и с удовольствием наблюдал за ней.
Через некоторое время Къяра подняла отложенный меч, отработала несколько достаточно сложных связок и, с сожалением взглянув на часы, которые показывали без пятнадцати семь, подошла и повесила меч на стену.
Поманив за собой Кая, она вышла из малого зала и, скинув одежду, нырнула в бассейн.
Кай, заметив на скамье рядом с бассейном большое полотенце, взял его и выжидательно замер на краю. Когда Къяра вышла, он накинул на нее полотенце и осторожно начал растирать ее обнаженное тело.
– Все! Уже без пяти семь, – Къяра нетерпеливо повела плечом.
Затем отстранилась и взмахнула рукой. Тут же на ней появилось ее роскошное парчовое платье и туфельки на высоком каблуке, а мокрые волосы, заплетенные в косу, моментально высохли и подобрались в высокую прическу.
– Я пошла к мальчишкам. Не выходи сегодня из покоев… Ладно?
– Ваше приказание будет исполнено, госпожа, – Кай склонился и поцеловал ей руку, а потом тихо добавил: – Я буду ждать тебя.
– Боюсь, что сегодня я приду нескоро… Мне предстоит вытрясти из мальчиков все, на что они будут способны. Так что не жди, а найди себе сам какие-нибудь занятия, – усмехнулась она и быстро вышла.
Кай проводил ее долгим взглядом, потом сбросил с себя одежду и тоже нырнул в прохладную воду бассейна.
* * *
Вернулась Къяра уже ближе к ночи. Выглядела она неважно. Напряженные скулы, злые и холодные глаза, да и весь вид ее говорил о том, что злобная она до невозможности.
Опустившись в кресло, она махнула рукой, устанавливая на вход магический занавес, повернулась к Каю и холодно приказала:
– Сделай чай.
Кай молча прошел в маленькую кухню и, приготовив чай, принес ей.
Она взяла у него из рук чашку, но пить не стала. Молча сидела с совершенно отсутствующим видом и медленно вертела ее в руках.
– Что случилось? – решился он прервать молчание, напряженно наблюдая за ней и опасаясь, что она того и гляди обольется чаем.
– Что? – переспросила Къяра, подняв на него взгляд и отставляя чашку на столик рядом с собой.
– Я спрашиваю: что случилось?
– Ничего… если не считать, что я убила Нильса… – мрачно проговорила она и вновь замолчала.
Кай ошеломлено посмотрел на нее, затем отошел к окну и отвернулся, никак не прокомментировав сказанное.
Молчание затянулось. Наконец Кай не выдержал:
– Ты чай-то пить будешь? Может, тебе новый заварить?
– Буду… – Къяра вновь взяла чашку, залпом выпила остывший чай, после чего протянула ее подошедшему Каю и, глядя ему прямо в глаза, поинтересовалась: – Спросить ничего не хочешь?
– А что спрашивать… Раз убила, значит, посчитала, что так надо… Это твое право.
– Молодец. Быстро учишься. Я действительно, посчитала, что так будет лучше… Мальчик сорвался и чуть не убил мне всех, введя энергетику третей сферы в седьмую, тогда, когда я только-только распределяла ее энергетику перед ними, и если бы я вовремя не среагировала, было бы у меня шесть трупов, а не один.
– Зачем он это сделал?
– Он решил, что это сродни магическому блоку, раз категорически запрещено. Он не предполагал к чему это может привести.
– Мальчишка был способный. Это ж еще надо было суметь магический барьер разности потенциалов сфер преодолеть…
– Способный, никто не спорит… Но ученик, совершивший хоть раз такое – непредсказуем. И нельзя поручиться, что в следующий раз, дождавшись еще более удобного момента, он не попробует повторить что-то аналогичное… Теперь же ни один из оставшихся в живых, я думаю, не захочет хоть когда-нибудь нарушить любой мой запрет.
– Что ты с ним сделала?
– Заставила повторить фокус, накрыв его сферой нераспространения, чтобы вывести остальных из зоны поражения и еще замедлила воздействие… чтобы все сумели насладиться моментом в полной мере. Звуков конечно слышно не было, но картинка была впечатляющая… Мальчики долго ее не забудут.
– Ты оставила их после этого одних в темноте, вновь запретив разговаривать?
– А ты хочешь, чтобы я сидела с ними до утра и читала им сказки?
– Нет, я хочу, чтобы ты отпустила меня к ним.
– Нет.
– Къяра, виноват был лишь один… Ты его наказала, вернее жестоко казнила. Остальные пятеро сегодня наверняка из шкуры вон лезли, чтобы только тебе угодить. Им очень страшно… очень…
– Ничего переживут. И только сильнее станут. Пусть радуются, что не на его месте.
– Къяра, им сегодня как раз всю ночь и будет мерещиться, что они на его месте. Ну что тебе стоит? Отпусти.
– Кай, я знаю, что мальчишкам очень плохо. Но стресс и страх их держат. Стоит тебе сейчас их хоть немного пожалеть, и они все будут в рыданиях, слезах и соплях. Их нельзя сейчас жалеть. Нельзя! Завтра я начну снижать требования, и им станет легче. А сегодняшнюю ночь они должны пережить сами.
– Ты уверена, что они смогут ее пережить?
– На сто процентов. Утром со мной сходишь и посмотришь.
* * *
За несколько следующих месяцев Къяра сумела добиться много. Четверо ее учеников постепенно овладели энергетикой восьмой сферы. Лишь старшему из мальчиков – Брегану энергетика этой сферы не давалась вовсе. Он безропотно сносил все наказания, и было видно, что он очень старался делать то, что требовала Къяра, но не мог.
* * *
– Кай, у меня к тебе просьба, – Къяра стояла у окна в своей гостиной и задумчиво смотрела вдаль.
– Все, что захочешь…
– Поговори с Бреганом, вызови его на откровенность. Я не могу понять, что с ним. Он с легкостью выдерживает энергетику сферы, но не может с ней работать. Как будто у него стоит какой-то блок на энергетику этого уровня… При этом внешнего блока нет никакого. Это может быть только что-то внутреннее, что-то подсознательное… Поговори с ним о детстве, может быть всплывет что-то, за что я смогу зацепиться и раскрутить.
– Къяра, какой внутренний блок, о чем ты говоришь? Ты наказываешь мальчика так, что он готов уже из собственной шкуры вылезти. Если бы был внутренний блок, он бы снял его давно.
– Это может быть настолько глубоко спрятанное, что он и сам этого не чувствует…
– Это невозможно.
– Кай, другой причины просто быть не может.
– Может. Мальчик просто не способен работать с восьмым уровнем. Это очень грустно, но это единственная причина.
– Нет. Я чувствую, что может.
– Конечно, – саркастически протянул Кай, – и хочет, и может, но не работает… и внешнего блока нет. Так не бывает. Оставь его. Ты довела его уже до такого состояния, что он скоро при одном твоем появлении падать в обморок начнет.
– Так ты не сделаешь, что я попросила?
– Сделаю… Только это бессмысленно.
– Вот и хорошо, что сделаешь. Смысл буду искать я. Завтра с утра я уведу его и накажу, сильно накажу… А ты придешь, пожалеешь, посетуешь, что я столь жестока и постараешься вытянуть из него все воспоминания детства, особенно те, которые ему неприятны и которые он постарался забыть.
– Хорошо, только не сломала бы ты мальчика… Я и так удивлен, что он до сих пор выдерживает все твои наказания.
– Кай, если я не докопаюсь до причин и не добьюсь результата, мальчишка обречен, ты знаешь.