– Кстати тоже иноходец, но дикий и необъезженный совсем. У меня хоть и хорошие объездчики, но этого явно долго ставить под седло придется.
– Можно я попробую?
– С ума сошел что ли? Он не подпускает никого к себе, а ты: «попробую»… Нельзя конечно.
– А вот на спор, правитель. Я за эти два часа перед прогулкой заставлю его ходить под седлом.
– Грейт, ты убиться вздумал? Считаешь, твоя мать спустит мне подобное?
– А Вы у учителя моего спросите: смогу я с таким жеребцом справится или нет, – Гранд с усмешкой указал на Шона.
– Что скажешь? – Торес повернулся к нему.
– Он справится, конечно. Но это и правда вряд ли понравится Владетельнице. Поэтому я бы не советовал Вам позволять ему это.
– Справится? – не веря, переспросил правитель Вериниги.
– Он хоть и ребенок, правитель, но сын своей матери и умеет многое, поверьте на слово, – усмехнулся Шон.
– Ты действительно готов за два часа объездить его? – Торес испытующе воззрился на Гранда.
– Рискните, правитель. Вы можете получить жеребца, который гарантированно ей понравится, уж поверьте мне, – лукаво улыбаясь, ответил тот.
– Пробуй, – не сводя с него глаз, Торес указал на жеребца, – он полностью в твоем распоряжении.
– Принц, Ваша мать, если узнает, будет недовольна, вот как пить дать, – Шон просительно тронул брата за рукав.
– Заткнись! Если ты ей не скажешь, то она и не узнает ничего, – раздраженно через плечо бросил Гранд в ответ и направился к стойлу.
Там он направил поток низкоуровневой магии на лоб жеребца, сканируя сознание и вводя в легкий транс. После чего, распахнув дверцу стойла, взнуздал и оседлал его, а затем легко вспрыгнул в седло. Конь стоял, не двигаясь, настороженно прислушиваясь к новым ощущениям, и лишь прял ушами от внутренней напряженности.
Гранд положил ладонь на холку меж ушей и очень осторожно стал выводить коня из транса. По его телу прошла дрожь, а потом он резко взвился на дыбы. Плотно обхватив коленями бока коня, Гранд удержался и, прижав ладонь плотнее, вернул часть снятого воздействия. Конь опустился и вновь замер в неподвижности. Гранд опять немного уменьшил поток магии, и скакун вновь поднялся на дыбы.
Играя на интенсивности воздействия Гранд наконец добился состояния, когда конь мог двигаться, но с трудом и, позвав Шона, попросил вывести жеребца во двор.
– Я сам выведу, – к нему шагнул Торес и, взяв коня под уздцы, вывел из конюшни.
Во дворе, пристегнув к длинной корде и взяв хлыст, правитель Вериниги стал гнать его по кругу. Жеребец фыркал, прял ушами и тряс головой, но сил лягаться или вставать на дыбы у него не было, и он сначала неохотно, а потом более размеренно неспешной рысью стал трусить по кругу. Тогда задание изменилось. Гранд стал то, работая уздой, останавливать его, то давая шенкелей, принуждал начать движение, и если жеребец тут же не начинал двигаться, Торес взбадривал его ударом хлыста. Мотая головой, жеребец пытался то пятиться, то вывернуться из узды, но затуманенный разум сводил на нет все попытки, и через некоторое время он смирился со своей участью и стал покорно выполнять требования.
– Здорово ты справился с ним, – правитель Вериниги одобрительно усмехнулся, – и полутора часов не прошло.
– Он пока в трансе, так что судить рано. Вот если поведения не изменит, когда морок совсем сниму, вот тогда и увидим, справился я с ним или нет, – Гранд чуть склонившись похлопал жеребца по шее, – но в любом случае он хорош, хорош… ничего не скажешь. Ладно, посмотрим, что получилось, – он отстегнул корду и, положив ладонь на голову жеребца, снял остатки своего воздействия.
Тот вздрогнул и помотал головой, явно не веря, что сумел вырваться из липкого тумана, парализующего разум, а потом взвился на дыбы пытаясь сбросить седока. Гранд удержался. Тогда жеребец начал взбрыкивать задом, а когда Гранд уздой задрал ему голову, неожиданно понес вперед, не разбирая дороги.
Сбив пару слуг и охранников, пытавшихся его удержать, он чудом вписался в арку ворот и скрылся из вида.
– Коня мне! – гаркнул Торес, и несколько слуг тут же бросились на конюшню.
В это время во двор вышла Владетельница.
– Куда это ты собрался без меня? – с легкой улыбкой осведомилась она.
– Твой сын объезжал коня. Жеребец понес, надо догнать, – хмуро проронил Торес и повернувшись к слугам, выводившим его коня прикрикнул: – Быстрее, олухи!
– Не торопись.
– Ты не хочешь, чтобы я помог твоему сыну? – он удивленно посмотрел на нее.
– Чем ты ему поможешь?
– Постараюсь помочь направить в тупик и прижать там.
– Оставь. Сам справится.
– Къяра, ты что? Ты хочешь оставить мальчишку без помощи? Он же ребенок! Я уже десять раз пожалел, что позволил ему это.
– Торес, да что тут сложного объездить лошадь? Он маг и для него это не особо сложная задача. Почувствует, что не справляется, в транс жеребца введет… Дел-то… – она саркастически хмыкнула. – Так что успокойся и немного подожди. Вернется он скоро, никуда не денется, – а потом, чуть нахмурившись, добавила: – Другое дело, что он без моего дозволения за подобное взялся. Но за это я с него еще взыщу.
– Ты хочешь его наказать?
– Обязательно. Чтоб неповадно было своевольничать.
– Къяра, он не своевольничал. Я ему позволил. Поэтому, если этим не довольна, взыскивай с меня. Мальчишка здесь не при чем.
– В любом случае он должен был спросить меня! – ее голос заледенел.
– Ему хотелось сделать тебе приятное. Он для тебя старался. Ему показалось, что этот жеребец тебе глянется. А ты его за подобное наказывать собралась.
– Мне плевать, что ему казалось, и что он хотел! Он обязан был спросить дозволения у меня! И за то, что не сделал это, будет наказан. И хватит его защищать! Это мой сын! – она интонационно выделила «мой».
– Да кого ты воспитываешь?! Мужчину или держащегося за твой подол хлюпика, не смеющего без твоего слова и шага ступить? Какой из него может вырасти наследник и правитель, если ты будешь так его контролировать, что он по каждой ерунде, как ты сама охарактеризовала данный инцидент, должен бегать и твое дозволение спрашивать? Он мужчина и поступил по-мужски, и если ты начнешь его за это наказывать, сломаешь парню психику, так и знай!
– Ты хочешь сказать, что разбираешься в воспитании лучше меня? – ее губы дрогнули в ироничной усмешке.
– В воспитании мужчин уж, наверное, разбираюсь лучше! – с чувством выдохнул он, глядя ей прямо в глаза. – Это будущий воин! А ты… ты ведешь себя с ним как с сопливой девицой.
– Ах лучше? – у нее на мгновение сбилось дыхание, а во взгляде полыхнуло раздражение. – Будущий воин, говоришь? Ну и попробуй этого будущего воина хоть чему-нибудь научить, что должен уметь воин. А то только других учить горазд, как воспитывать надо. Хотя бы выдержке, терпению и выносливости мальчишку научи, а я погляжу, что у тебя получится.
– И научу!
– Вот и научи!
– И научу!
– Давай-давай, а я посмотрю, – фыркнула она, словно раздосадованная кошка, и отвернулась.
Шон озадаченно смотрел, как они эмоционально пререкались, и никак не мог понять, почему Владетельница дозволяет Торесу ей столь открыто перечить.
Некоторое время они стояли молча. Потом Торес просительно коснулся ее руки:
– Къяра, не сердись. Но это ведь объективная реальность, что женщине сложно одной воспитать настоящего мужчину.
– Возможно, ты прав, поэтому и прошу помочь, – не оборачиваясь, тихо проронила та.
– Я с радостью… к тому же в свете того, что он может быть и моим сыном. Но как ты отнесешься к тому, если уже я вздумаю его наказать за что-то?
– Именно в свете этого ты получишь над ним полную власть. Только не убей мне мальчишку.
– Ну за это можешь не волноваться, – он шагнул к ней ближе и, осторожно обняв за плечо, притянул к себе.
Она с легкой улыбкой склонила голову ему на плечо, тихо прошептав:
– Это радует.
– Къяра, любимая… – он крепче прижал ее к себе, – клянусь, любимая: я приложу максимум усилий, чтобы наш сын был твоим достойным наследником.
Она осторожно коснулась рукой его волос и стала нежно перебирать пальцами жесткие пряди.
– Къяра, – хрипло проговорил он, чуть отстраняясь, – ты не хочешь ехать на прогулку?
– Хочу… – ее рука скользнула вдоль его шеи.
– Но не поедешь, если не прекратишь провоцировать меня… – он перехватил ее руки. – Я не каменный и подобные проявления чувств приведут к тому, что утащу тебя в спальню, наплевав и на приличия и на твое желание прогуляться.
– Даже так? – она игриво рассмеялась. – Торес, ты тиран и деспот похуже меня… Что за жесткие условия? Почему я должна скрывать свои чувства?
– Потому что я не умею играть и лукавить. Хочешь любви и ласки: пошли в спальню, не хочешь – будь добра, не провоцируй.
– Ты бесподобен. И твои принципы мне по нраву. Договорились, – усмехнувшись, она высвободила руки и шагнула в сторону.
– Ты обиделась? – в его взгляде появилась озабоченность.
– Я никогда не обижаюсь. Это глупо. Если мне что-то не нравится, я просто ликвидирую проблему. В данном же случае, я согласна с твоими требованиями, они разумны.
– Глядя на тебя, кажется мне, заставишь ты меня пожалеть о них и не раз…
– Я не настолько коварна… – она мелодично рассмеялась. – Так что не волнуйся.
– Услышать подобное из уст мага такого уровня, – он усмехнулся в ответ, – это, конечно, очень обнадеживает.
– Вот уже который раз априори ты обвиняешь огульно всех магов во лжи, Торес. Ты явно предвзят…
– Все маги лживы и беспринципны, это аксиома. Тебе верю, лишь потому что безумно влюблен и по большому счету мне начхать, как ты этим воспользуешься. Ты и так вольна творить здесь все, что пожелаешь, после того как я дал маху, позволив моей колдунье обвести меня вокруг пальца. Но уж совсем за идиота не держи…
– Кстати, что со своей колдуньей сделал?
– Научил быть преданной и использую по мере необходимости.
– Насколько преданной?
– Вернемся, покажу.
– Не откажусь глянуть. Что-то не верится мне в преданность того, кто уже раз предал.
– Увидишь, поверишь. Я умею быть беспощадным и жестко требовать повиновения.
– Повиновение и преданность, мой дорогой, разные вещи, – иронично хмыкнула она.
– Ладно, не будем спорить. К тому же вон твой сын возвращается, – он рукой указал на въезжающего неспешной трусцой в арку Гранда. – После прогулки глянешь на нее и все сама поймешь.
Гранд подъехал к ним и, бросив повод подбежавшим слугам, соскочил с коня. Затем склонил голову:
– Извините, что заставил Вас ждать, Владетельница.
– Грейт, твое поведение мне крайне не нравится, – ледяным тоном проронила она, – и, на мой взгляд, ты заслужил суровое наказание. Но правитель Вериниги вступился за тебя и желает взять тебя под свою руку. Я решила, что соглашусь на это. Так что отныне ты полностью в его власти. Все ясно?
– Да, Владетельница, – Гранд кивнул и, повернувшись к Торесу, опустился на одно колено: – Я полностью в Вашей власти, правитель.
– Вставай, – недовольно поморщился тот, – не люблю я подобные обряды.
– Мой сын – маг, мне необходимо быть уверенной, что он будет безропотно повиноваться и не посмеет магию против тебя применить, – не сводя с поднявшегося сына пристального взгляда, хмуро проронила Къяра.
– Ты ему веришь на слово?
– Лично я не верю уже ничему и никому, Торес, – ее губы тронула мрачная усмешка. – Но мой сын знает, что я с ним сделаю, если он свое обещание нарушит, поэтому нарушать не будет и снесет от тебя все.
– По-моему, ты явно перегибаешь палку, требуя такой покорности от того, кому предстоит править.
– Торес, мне не хочется скончаться от его руки, тогда, когда ему захочется в полной мере ощутить вкус власти. Так что особо не озадачивайся взлелеиванием в нем предвкушения того, что он ее получит.
– Ты считаешь, он на такое способен?
– Без сомнения. Мой мальчик горд, амбициозен, самолюбив и признает в качестве аргумента лишь силу. Так что не обольщайся на его счет. Если я не буду стоять за твоей спиной, спиной к нему не поворачивайся.
– Да уж… – Торес усмехнулся. – И ты еще говоришь, что у меня предвзятое мнение к магам, когда у самой такое отношение даже к собственному сыну. Так что, кто более предвзят, еще вопрос.
– Хорошо… замнем. В случае чего, я тебя предупредила, и моя совесть чиста.
– Ты считаешь, у кого-то могут возникнуть сомнения по поводу кристальной чистоты твоей совести? У Владетельницы другой быть просто не может.
– Торес, – Къяра раздраженно поморщилась, – мне жутко неприятно, что ты так иронизируешь по моему поводу.
– Извини, дорогая, но это не ирония. Это устои, на которых построена моя власть. Моральные качества и деяния правителей не оцениваются, потому что по определению всегда верны и справедливы. Поэтому что бы ты ни творила, в чистоте твоей совести в моих владениях не посмеет усомниться никто.
– Похвальные устои. Мне нравятся, – она вновь мелодично рассмеялась. – Ладно, поехали проедемся по окрестностям, опробую лошадку, что вы с Грейтом решили для меня подготовить, – губы ее вновь тронула лукавая улыбка, и она знаком подозвала слугу держащего неподалеку жеребца, которого объезжал Гранд.
После прогулки Торес, легко спрыгнув с седла и бросив повод окружившим его слугам, шагнул к Къяре, помогая спешиться.
– Ну как тебе жеребец?
– Неплох, в моем вкусе. Грейт вымотал его конечно перед прогулкой, и особого удовольствия я не получила, но в следующий раз, думаю, будет лучше.
– Обедать пойдем или отдохнуть хочешь?
– Колдунью твою посмотреть хочу.
– С мальчиками? – Торес указал на Гранда и Шона, тоже уже спешившихся и стоящих неподалеку.
– Нет, хочу пообщаться с ней наедине. Отправь их, пусть отдохнут.
Торес кивнул и направился к мальчикам:
– Грейт, идите, можете отдохнуть или развлечься. К обеду вас позовут.
– Да, правитель. Как прикажите, – Гранд покорно склонился перед ним.
– Как я погляжу, мать тебя действительно застращала неслабо, – раздраженно скривился он. – Ладно, потом поговорим… А на будущее учти, я не ценю такую показуху. Так что можешь подобным особо не утруждаться.
– Как скажите, правитель, – Гранд выпрямился и прямо взглянул в глаза Торесу.
– Вот так лучше, – удовлетворенно кивнул тот и отошел, отдавая распоряжения слугам. А потом подошел к Къяре: – Ну что пойдем смотреть на мою колдунью?
– Пойдем. Мне необычайно интересно взглянуть на нее.
Они прошли по длинным коридорам подземелья и Торес, отомкнув прочный засов, распахнул перед ней массивную дубовую дверь, обитую железом.
Къяра вошла в маленькую мрачную камеру с крошечным зарешеченным окошком под самым потолком. В дальнем углу на полу сидела худенькая невысокая женщина, в короткой открытой тунике. При их появлении, она моментально вскочила, затем быстро опустилась на колени и, уткнув голову в пол, хрипло скороговоркой проговорила:
– Здравствовать в веках Вам, мой повелитель. Пусть счастье, благоденствие и благополучие снизойдут на Вас на долгие годы.
– Встань, – отрывисто приказал ей вошедший вслед за Къярой Торес.
Женщина поспешно вскочила и, дрожа всем телом, вытянулась перед ними. Лицо ее еще хранило следы былой красоты, а остальное тело было сильно изуродовано. Все открытые участки тела были сплошь исполосованы шрамами и испещрены рубцами от ожогов.
– Что хочет мой повелитель? – срывающимся голосом спросила она, напряженно глядя в пол.
– Хочу видеть доказательства твоей преданности, Синтия.
– Я выполню любое повеление, мой господин, если оно будет в моих силах.
Къяра с любопытством разглядывала ту, которая решилась открыть дверь в их мир безжалостному чудовищу. Ее вид свидетельствовал о том, что всю ее жизнь после этого Торес постарался превратить в жестокую пытку, однако Къяра что-то чувствовала, что-то такое внутри этой сломленной с виду женщины, что держало ее дух и давало сил не сломиться внутренне. И это что-то, похоже, было ожиданием мести и расплаты за переносимые унижения и страдания.
– Пусть глаза на меня поднимет, – приказала она, устремив испытующий взгляд на колдунью.
– Выполняй! – тут же подтвердил ее приказ Торес, и Синтия, вздрогнув, подняла глаза и встретилась взором с взглядом Къяры.
Через несколько минут она хрипло вскрикнула, попятилась к стене и стала медленно оседать на пол.
Къяра отвела взгляд и, презрительно скривив губы, тихо осведомилась:
– Сама все расскажешь или помощь палача потребуется?
– Не надо палача… не надо… – колдунья рыдая склонилась к полу.
– Хочешь, чтобы ее при тебе наказали? – Торес с любопытством посмотрел на Къяру.
– Нет, не наказали, а допросили… потому что твоей колдунье есть, что рассказать, но как видишь, она что-то молчит пока…
– Я расскажу… расскажу… все что хотите расскажу, госпожа. Что Вы хотите, чтобы я рассказала?
– Синтия или как там тебя… еще один такой глупый вопрос и отвечать ты точно будешь палачу. Ты знаешь, что я хочу услышать! И если я сей же момент не услышу это, все предыдущие пытки тебе за счастье покажутся. Обещаю! – в голосе Къяры послышался металл.
– Да, госпожа… я все скажу, только не гневайтесь так… я признаюсь… признаюсь… – смешивая слова с рыданиями запричитала та, – я дала эликсир Грете и сказала… сказала, что это любовное зелье… но я не знаю, не знаю использовала ли она его… и если использовала то сколько раз… не знаю…
– Къяра, о чем это она?
– Тебе лучше знать, дорогой, – усмехнулась она в ответ. – Я понятия не имею, кто такая Грета и была ли у нее возможность тебя травить.
– Грета, это моя наложница, которую я старался не афишировать, чтобы не ронять твой имидж. Травить она меня, конечно же, могла, но какой ей смысл…
– Она же призналась, – Къяра указала глазами на скорчившуюся в рыданиях на полу колдунью, – что сказала ей, что дает приворотное средство, чтобы ты не разлюбил.
– И что теперь? – Торес раздраженно поморщился.
– Навскидку не скажу, – Къяра, усмехнувшись, пожала плечами, – все зависит от того на какой основе и на что она заговор делала и сколько этой дряни ты выпил.
Торес шагнул к Синтии и с размаха ударил сапогом:
– А ну все подробно рассказывай, тварь!
– Заговор делала на настойке мандрагоры… на то, чтобы сил лишить… я не хотела убивать Вас правитель, клянусь! – срывающимся голосом сквозь слезы и всхлипы проговорила та, клятвенно прижимая руки к груди.
– Ну еще бы убить… у тебя тогда бы кабалит сразу свернулся, и ты знала об этом, гадина… А так, конечно… Ну к кому бы я обратился за помощью, конечно же к тебе, мерзкая тварь, – Торес снова сильно ударил ее ногой так, что она аж взвизгнула, а потом рыдая сильнее вжалась в пол.
– Сколько он должен был выпить, чтобы под твою зависимость попасть? – тихо спросила Къяра.
– Две-три порции… я не хотела, чтобы сразу… боялась, что на меня подумают.
– Ладно, пошли, с наложницей твоей пообщаемся. С ней потом без меня развлечешься, – Къяра брезгливо поморщилась и вышла из камеры.
Торес еще раз пнул сжавшуюся на полу колдунью: – Жди, скоро приду, – после чего тоже вышел и плотно закрыл и запер дверь.
Они поднялись по красивой мраморной лестнице в отдаленное крыло дворца и тут Къяра неожиданно остановилась.
– Торес, я не пойду с тобой к ней.
– Почему? – он с удивлением посмотрел на нее.
– Ты априори магам не веришь, можешь подумать, что я и Синтию заставила тебе сказать то, что придумала, и эту твою девку лгать заставляю. Так что поговори с ней без меня. Только не убивай.
– Она нужна тебе для чего-то?
– Дорогой, пока я не знаю, как и насколько сильно они навредили тебе, будет лучше, если убивать ты никого не станешь.
– И детей?
– Чьих?
– Ее.
– У нее есть дети?
– Да, и один из них сын, ему пять.
– От тебя?
– Конечно. Неужели ты думаешь, я потерпел бы иное? – он недоуменно воззрился на нее.
– Детей не надо убивать, тем более сына. Неужели тебе не нужен наследник?
– У меня теперь есть гораздо лучший.
– Большое количество детей еще никому не вредило.
– Я в замешательстве, честно говоря, Къяра. Ты настолько чужда придворным интригам и наивна или все же умело делаешь вид, что столь неискушенна?
– Ты явно забываешь, на что я способна, дорогой. Подле меня интриги затевать не смеет никто, потому что я их чувствую… Ладно. Иди к ней и выясни, сколько этой отравы она заставила тебя выпить, а что осталось, забери и принеси мне, – она подошла к большому окну. – Я подожду тебя здесь.
– Хорошо. Как хочешь. Я постараюсь быстро, – он кивнул и стремительным шагом удалился в глубину переходов дворца.
Примерно через полчаса он вернулся и поставил рядом с ней на подоконник флакон темного стекла, заполненный примерно на треть.
– Это то, что осталось. Остальное она понемногу добавляла мне в питье.
– Ты приставил к ней охрану?
– Боишься, что сбежит?
– Нет, опасаюсь, что руки на себя наложит. Что-то мне подсказывает, что попасть к тебе в немилость твои подданные боятся больше смерти.
– Она связана и под присмотром двух евнухов. Так что получишь ты ее в целости и сохранности. Хотя не скрою, я с огромным удовольствием прикончил бы ее, причем медленно и мучительно. Стерва… – он раздраженно скривился.
– Понятно, – Къяра отвернулась, взяла пузырек и, вынув притертую пробку, капнула жидкость себе на ладонь. Отставив флакон в сторону, она понюхала, а потом осторожно кончиком языка лизнула зелье. После чего брезгливо фыркнула и сплюнула.
– А твоя колдунья знаток своего дела… Травила тебя знатно… То что ты до сих пор на своих ногах, особенно после такой порции, сказочное везенье. Ты необычайно силен, мой дорогой. Любой другой был бы уже давно навечно прикован к постели… но и тебе, к сожалению, это даром не пройдет… аукнется в ближайшее время, даже я мало чем смогу помочь… плохо я владею травничеством и подобным ведовством, – она повернулась к Торесу и печально вздохнула.
– Помочь сможешь, в любом случае, – тот пристально посмотрел ей в глаза, – кинжал в сердце – лучшее лекарство в таком случае. Пообещай, что поступишь именно так и не позволишь этой твари обречь меня на столь беспомощное состояние. Для меня это хуже смерти.
– Пока рано об этом. Подожди, тут подумать надо… – она задумчиво взяла флакон с подоконника и стала вертеть его в руках.
Торес заворожено смотрел на нее, не рискуя ничего спрашивать.
Наконец она отставила флакон и уперлась в него испытующим взглядом: – Ты веришь мне?
– Ну верю… А что? – он неопределенно повел плечами.
– Торес, я могу тебе помочь, только если будешь доверять безмерно. Совсем, без остатка… Потому что поведу через боль и страх… Сможешь поверить так?
– Ты и так можешь убить, чего не верить-то… Поверю. Выпить что ли это до конца надо? – он потянулся к пузырьку.
– Да причем тут это? – она выхватила флакон и поспешно заткнула его пробкой.
– Ты ж колдовала над ним…
Поняв, что его смутила ее привычка, Къяра рассмеялась:
– Это ничего не значит. Ладно. Раз веришь, предупреди всех, что нас долго не будет… Придумай что-нибудь… ну например, что развлечься в спальне мы решили пару дней, и чтоб под страхом смерти никто тревожить нас не смел. И за мальчиками, чтоб в наше отсутствие приглядывали…
– Хорошо. Все сделаю.
Отдав необходимые распоряжения, они удалились в спальню, и там Къяра набросила на дверь магический барьер, после чего открыла арку перехода и, взяв флакон с зельем, сделала приглашающий жест рукой:
– Прошу, мой дорогой. Пойдем прогуляемся.
Торес без колебаний шагнул в арку, и Къяра последовала за ним.
– Вот никогда не пользовался таким чудом, – выйдя из арки на берегу лесного озера и удивленно оглядываясь, проговорил Торес. – Удобная штука. Здорово! Махнул рукой и попал туда, куда хочешь.
– Но только в том случае если точно знаешь, координаты места, где оказаться хочешь, и силы у тебя есть подобным образом рукой махать, – усмехнулась Къяра.
Она неторопливо огляделась, поднесла ладонь к губам, а потом, низко склонившись, прижала ее к земле.
Затем выпрямилась и тихо проговорила:
– Нам надо будет немного подождать.
– Что ты сделала? – Торес не скрывал изумления.
– Волхва своего позвала. Мне нужна его помощь.
Раф играл с дочкой во дворе, когда почувствовал легкое головокружение и ментальный призыв. В это время откуда-то из подвала стремглав выскочил маленький тролль и серой молнией скрылся в лесу.
– Беги к маме, Рея, – Раф резко поднялся. – Мне надо отлучиться.
– Ты куда, пап? Тролля искать?
– Нет, по другому делу.
– Ты надолго? – в голубых глазах златокудрой малышки показалась озабоченность.
– Все! К матери иди! – в голосе Рафа послышался металл, и Рея, почти никогда не слышавшая таких его интонаций, испуганно кивнув, тут же побежала к дому.
Удовлетворенно кивнув, Раф быстрым шагом направился к озеру. Сомневаться не приходилось, Владетельница, наконец, вспомнила о них и желала его увидеть. Странным было то, что позвала его одного и позвала в лес. Но возможно это было связано с его просьбой, которую взялась передать Лада. То, что северянка не вернулась, Рафа очень заботило. Он не знал, как это можно трактовать.
От быстрой ходьбы, мысли путались, а сердце взволнованно билось где-то в горле. Остановившись на мгновение, он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и унять нервное возбуждение. Пусть злится или наказывает, если хочет. Но в любом случае хоть определенность какая-то появится.
Он вышел на высокий берег озера и увидел ее в сопровождении высоко, мощного мужчины внешне очень напоминающего правителя Вериниги, которого Раф, правда, видел лишь издали и очень давно. Сама она ничуть не изменилась. Будто и не было десяти лет разлуки. Лишь взгляд стал более бесстрастным, да лицо абсолютно непроницаемо, и на нем ни тени улыбки. У ног ее сидел серый лесной тролль.
– Здравствовать в веках Вам, Владетельница, – Раф низко склонился перед ней. – Вы хотели меня видеть?
– Да, Раф. Мне нужна твоя помощь, – холодно проронила она, и вновь в глазах ни одной эмоции.
– Все, что в моих силах, Владетельница, – он прижал руку к сердцу.
– Противоядие можешь сделать? – она протянула ему флакон.
Раф осторожным движение взял его и откупорил. Поведя пальцами над горлышком, понюхал, потом капнул жидкость на запястье, коснулся губами, повел языком и быстро сплюнул.
– Корень мандрагоры на заклятьях?
– Да.
– Доза какая?
– Все, что отлито.
– Тогда это уже труп, Владетельница. Живой труп и можно лишь помочь поддержать жизнь.
– Этот труп ты видишь перед собой, – она кивнула на сопровождающего ее мужчину. – Поэтому мне нужно противоядие.
– Сделать можно, конечно, но уйдут годы, чтобы нейтрализовать действие… и если в это время что-то послужит толчком, то… – он печально развел руками.
– Я сумею быстрее. Мне нужен лишь антидот. Разовый и очень мощный. Остальное я сделаю сама.
– Понял, – Раф задумчиво поднял глаза к небу, помолчал немного, потом тихо проговорил: – Пожалуй, я могу сделать такой… Но меньше чем часа за четыре я не успею.
– Да хоть сутки. Не торопись. Мы подождем столько, сколько надо. Иди, – она властно повела рукой, и Раф с поклоном удалился.
Ища в лесу необходимые для приготовления магического отвара корни и травы, Раф никак не мог отделаться от мыслей, что с Къярой что-то не так. У него было такое ощущение, что она постоянно держала с ним барьер, чего-то явно опасаясь. Чего она могла опасаться, догадаться он не мог никак, и в голову лезли разные предположения. Вряд ли она опасалась его, он никогда не давал ей ни малейшего повода. Своего спутника, скорее всего, тоже. Чего ради пытаться спасти того, кого опасаешься и от кого ждешь подвоха. Хотя если сопровождающий ее мужчина был именно тем, на кого похож… то тогда у Къяры действительно могла возникнуть потребность его спасти, но, не открывая о себе слишком многого… того, о чем, например, он невзначай мог проговориться… Придя к такому выводу, Раф решил, что постарается ни о чем с ней не говорить, кроме как по делу.
Собрав все необходимое, он отправился к берегу озера, где в их присутствии мог бы сварить зелье.
Выйдя к берегу, он огляделся, пытаясь найти, где его ждет Владетельница. Увиденная им картина настолько потрясла его, что на некоторое время он застыл в недвижности, не в силах ни шевельнутся, ни звук произнести.
Примерно в двадцати шагах от него на траве сидел серый тролль, рядом с ним валялось тяжелое парчовое платье Владетельницы и почти вся одежда ее спутника. А чуть поодаль два сильных мускулистых тела переплелись в страстных объятиях. Длинные черные волосы Владетельница рассыпались и тяжелым шелковистым покровом почти скрыли их полуобнаженные тела.
Раф понял, что попал в очень щекотливое положение. Стараясь даже не дышать, он осторожно попятился, желая удалиться и не мешать. Он уже почти скрылся за ближайшими кустами, когда Владетельница, высвободившись из объятий, повернула голову в его сторону:
– Можешь не прятаться, я знаю, что ты здесь. Минут пять погуляй и возвращайся.
– Да, Владетельница. Как скажите, – хриплым от волнения голосом пробормотал он и поспешно отошел вглубь леса.
Когда он вернулся, об увиденной им сцене не напоминало ничего. Мужчина сидел на берегу и задумчиво смотрел на гладь озера. Владетельница играла с серым лесным троллем. Приблизившись к ней, Раф замер. Она повернулась к нему:
– Что хотел?
– Зелье сварить. Мне нужно его присутствие, – Раф указал на мужчину, – и его кровь или волосы на крайний случай.
– Все это ты получишь. Приступай.
– Мне бы еще котелок какой, Владетельница. Я не стал заходить домой, подумал вдруг Вы в тайне захотите все сохранить… Но я могу и сходить, если Вы…
– Какого размера нужен? – не стала дослушивать она.
Он показал руками объем и тут же в руках у него оказался именно такой котелок.
– Еще что-то? – чуть наклонив голову, она спокойно заглянула ему в глаза.
После того как он оказался свидетелем такой откровенной сцены Раф чувствовал себя крайне неловко и под ее взглядом мгновенно зарделся и потупился:
– Нет, Владетельница. Более ничего.
– Понадобится, скажи, – тихо проронила она и, отвернувшись, вновь принялась играться с троллем.
Он отошел чуть в сторону и, набрав хворост, развел костер. Потом наполнив котелок водой, приладил его над огнем и занялся приготовлением зелья. Пару раз он подходил к спутнику Владетельницы, прося его то руку над котелком подержать, то кровь в зелье накапать. А потом попросил назвать имя.
– Торес, – хмуро проронил тот, и Раф понял, что не обознался.
Владетельница привела к нему правителя Вериниги и своего официального супруга, с которым, как оказалось, ее связывают не только формальные клятвы.
Через пару часов Раф подошел к Владетельнице.
– У меня все готово. Выпить он должен все, хотя должен предупредить: вкус отвратный, – он указал на висящий над углями котелок.
– Понятно, – Владетельница поднялась с травы и, подойдя к котелку, взглянула на темно-коричневое мутное варево.
– Мне уйти?
Она повернулась к нему и испытующе заглянула в глаза:
– Ты древней энергетикой владеешь?