– Проклятье, – она скривилась и отстранилась от отца, – как же меня раздражает эта дыра в прошлом.
– Забудь о нем. Считай, что начала жить заново.
– Не могу! – ее рука сжалась в кулак. – Я постоянно спотыкаюсь о факты из него, и меня это бесит до предела… И хоть некоторые моменты меня не особо радуют, хочу все вспомнить. Какой бы я не была, – она вновь обернулась к Маграту, во всем ее облике читалась решимость, – это была моя жизнь, и я хочу вспомнить ее!
– Тогда другого варианта нет, как собирать информацию по крупицам и восстанавливать то, что не помнишь. Только будь добра, постарайся делать это так, чтобы в амнезии тебя никто не заподозрил, а то этим начнут пользоваться все, кому не лень, и ты развалишь Империю.
– А ты не видишь, как я стараюсь? За все это время, по-моему, никому даже сомнений в голову не закралось, что со мной что-то не так, – в ее глазах полыхнуло раздражение.
– Тихо-тихо… не горячись. Я все вижу. Просто еще раз напомнил и предостерег… Ведь это не только мое право как отца, но и обязанность. Ты так не считаешь?
– Извини, я что-то и правда погорячилась. Извини, – она примирительно коснулась его руки. – Мне просто очень тяжело. Приходится контролировать каждый жест, каждый взгляд. Особенно среди тех, кто знал… С Торесом и то легче было.
– Как он тебе, кстати?
– Неплох, но до Норлана ему далеко… Так развлечься если только, а как отец для будущего наследника он явно не дотягивает, да и в груди ничего не екает, хотя старалась, очень старалась любовью к нему проникнуться и настроить себя, что подле него останусь, пока другого наследника не рожу. И вроде как даже получаться стало, а уехал он, и я поняла, что возвращаться к нему не хочу… Игра это все была… Игра. И играть в нее мне надоело.
– Тогда ищи дальше. Вон Линду свою у меня забери, может это тебя развлечет… да и вспомнить что поможет.
– Пожалуй, я воспользуюсь твоим любезным предложением, отец, спасибо, – она благодарно прижалась к его щеке губами.
Войдя вслед за отцом в сумрачное и маленькое подвальное помещение, разделенное надвое прочной металлической решеткой, Къяра увидела лежащую ничком скованную тяжелыми цепями худенькую женщину с копной спутавшихся рыжих волос. При их появлении она даже не пошевелилась.
– Вставай! – жестко приказал ей Маграт.
Женщина вздрогнула, вся съежилась, но с пола не поднялась и даже голову в их сторону не повернула.
– Вставай, Линда, – более миролюбивым тоном повторил Маграт. – Встанешь и преклонишь колени, отдам тебя Къяре.
– Къяре? – приподняв голову, недоверчиво переспросила та и тут же, судорожно сглотнув, рывком поднялась, встала на колени и, не сводя напряженного взгляда со стоящей за спиной отца Къяры, срывающимся голосом проговорила: – Госпожа моя, неужели это Вы? Молю, скажите, что мои глаза меня не обманывают…
– Не обманывают, – едва заметно кивнула Къяра.
Нервно облизнув губы, рыжеволосая женщина прижала руку к груди и покорно склонила голову:
– Я по-прежнему в Вашей власти, моя госпожа, и если позволите, то с радостью надену Ваш кабалит или выполню любой другой приказ.
Маграт посторонился и с улыбкой кивнул дочери:
– Можешь забирать свою упрямицу, только с одним условием: уж будь любезна в этот раз кабалит на свертку поставить, чтобы она точно знала, что если еще дышит, то и ты жива – здорова. А то у нее ум за разум заходит, когда она в этом не уверена.
– Простите, Владетель, что не верила Вам, – склоняясь еще ниже, тихо прошептала пленница, – любое наказание от хозяйки приму за недолжное поведение с Вами…
– Ты и так, думаю, наказана достаточно, Линда, – усмехнулся он, – так что не о наказаниях думай, а о том, как прошлое благоволение хозяйки вернуть.
– Я буду стараться, – покорно кивнула она и, протянув руку за кабалитом, который увидела в руках Къяры, устремила на нее взгляд полный тоски: – Чем я так Вас прогневала, хозяйка, что Вы столь долго игнорировали меня? Скажите, я постараюсь заслужить прощение.
– Ты не ее прогневала, а меня! – тут же загремел в подвале голос Маграта. – А так как, в отличие от тебя, моя дочь покорна моей воле, то у тебя были все шансы за свои дерзость и неповиновение сидеть здесь до смерти! Я просто решил сделать ей приятное и, несмотря на твое упрямство, отдать ей, но могу и передумать…
– Молю, Владетель, не надо… я раскаиваюсь в своем поведение и буду очень покорна и моей госпоже, и Вам, – тут же взмолилась Линда.
– Вот, это другой разговор, именно на твое раскаяние я и надеялся, – сбавил тон Маграт и обернулся к дочери: – Только про условие на котором я возвращаю ее тебе не забудь.
– Да, отец, – кивнула Къяра и через решетку протянула Линде кабалит, который та поспешно выхватила из ее рук.
Освободив от цепей ставшую ей подвластной Линду и дав возможность привести себя в порядок, Къяра отвела ее в свои апартаменты. Рыжеволосая красотка с правильными, но немного осунувшимися чертами лица несмело замерла в дверях. В слегка запавших изумрудных глазах ее плескалось немое обожание.
В душевном смятении Къяра отошла к окну и замерла там, решив предоставить Линде инициативу и возможность первой начать общение, но та не торопилась. Стояла на пороге и, прижав правую руку к губам, не сводила с нее пристального взгляда.
Не выдержав, Къяра недовольно повела плечами:
– Так и будешь на пороге стоять и на меня глазеть?
– Извини, Къяра, – тут же потупилась та. – Мне будет позволено что-то сделать для тебя?
По ее обращению Къяра поняла, что отношения у них действительно были близкими и, в замешательстве отвернувшись, хрипло приказала:
– Ужин мне приготовь.
– Ты предпочтешь есть одна или со мной?
Немного помолчав, Къяра вновь обернулась к ней:
– Мне интересно знать, что предпочла бы ты.
– Конечно же, мне очень хочется, чтобы ты позволила мне разделить с тобой трапезу, как позволяла когда-то, но о таком позволении я лишь мечтаю.
– Я позволю, мне будет приятно вспомнить, что было когда-то, – благосклонно кивнула Къяра. – Поэтому постарайся вести себя как прежде.
– Я так благодарна тебе, – Линда шагнула к ней и припала к ее руке.
– За что?
– За все. За то, что уговорила все-таки отца отдать меня тебе, за то, что не упрекаешь, что столь долго не покорялась ему, не веря, что с тобой все в порядке. Мне кстати, и сейчас в то, что наяву тебя вижу с трудом верится… уверена я была, что не может кабалит одномоментно все свойства потерять лишь потому что далеко уехала ты… ослабнуть поле могло, но не разом пропасть…
– Есть места, где поле глушится абсолютно. Я это на своем опыте проверила, а ты можешь убедиться с моих слов, если тебе это конечно достаточным покажется.
– Да, я вижу и понимаю теперь, что дело было лишь в моем упрямстве, но тогда я думала: Владетель лжет мне… Сначала, когда я только пришла к нему, сама надеялась, что все так и есть, ведь все говорили и о твоей победе над Крагонвергом, и об обручении с Торесом. Но когда Владетель отказал мне в аудиенции с тобой, мне подумалось, что это не спроста, и он скрывает твою смерть, набросив на кого-то твою личину… От этих мыслей я чуть с ума не сошла и очень хотела умереть… Я не хотела жить без тебя… надеялась, что Владетель убьет меня.
В изумрудных глазах Линды засверкали слезы, и она поспешно отвела взгляд. Проявление столь глубокой преданности не могло не тронуть Къяру, и она, шагнув к своей невольнице, ласково обняла ее за плечи:
– Я ценю твою преданность, Линда, но надеюсь, у тебя больше не будет нужды демонстрировать ее подобным образом.
Порывисто обвив ее руками, зеленоглазая красотка прильнула к ней всем телом:
– Это никакая не демонстрация. Моя жизнь принадлежит тебе, и я буду счастлива отдать ее тебе. Тебе стоит лишь пожелать, и ради тебя я пойду на все. Ты даже не представляешь, как я люблю тебя и как счастлива вновь обрести. Без тебя моя жизнь потеряла всякий смысл.
Едва сдержавшись, чтобы не поморщиться от столь пылких проявлений чувств, Къяра осторожно отстранилась.
– Мне приятно это слышать, но во-первых, живой и здоровой ты нравишься мне гораздо больше, а во-вторых, может быть, ты все же накроешь на стол?
– Да, конечно, извини, – Линда поспешно метнулась вглубь комнат к обеденному столу, и уже через пару минут доложила, что все готово.
Сидя напротив нее, Къяра прикидывала, что может у нее спросить, чтобы до конца разобраться в связывающих их отношениях. Наконец, устремив на нее пристальный взгляд, она будто невзначай поинтересовалась:
– Линда, а как ты прореагируешь, если я мужа тебе подходящего подберу?
Вздрогнув и чуть не подавившись, Линда подняла на нее испуганные глаза:
– Я не посмею отказать, конечно. Все будет так, как ты захочешь, – хрипло выдохнула она, нервно обхватив пальцами край стола.
– Но рада ты не будешь? Почему? Я ведь могу тебе позволить любого выбрать.
– Ты знаешь, как я отношусь к мужчинам, – кровь отлила от и без того бледных щек девушки. – За время твоего отсутствия мое отношение к ним не поменялось, если ты об этом. Мне они не нужны, но если на то будет твоя воля, то я подчинюсь.
Къяре на мгновение показалось, что еще немного, и ее невольница упадет в обморок, поэтому она поспешно поднялась и, обойдя стол, приблизилась к ней, осторожно коснувшись плеча:
– Успокойся! Не собираюсь я тебя ни к чему принуждать. Я лишь поинтересовалась. Вдруг за время нашей разлуки что-то изменилось.
– Нет, Къяра! Нет! Не изменилось ничего! – она, обхватив ее руку, прижалась к ней губами. – Мне никто не нужен. Мое сердце принадлежит лишь тебе и кроме тебя мне никто не нужен.
– Прекрасно, – Къяра свободной рукой ласково погладила ее по волосам, явственно осознавая, что с одной стороны ее совсем не тянет к близким отношениям с бывшей любовницей, а с другой оттолкнуть ее после продемонстрированной той абсолютной преданности и любви она не сможет. И дернуло же ее попросить отца отдать ей Линду. Теперь повесила на шею дополнительную обузу. Мало ей было запутанных отношений с сыном, Торесом и Норланом… добавить решила. Хотя девочка явно не заслужила остаток жизни провести в темнице, и небольшие личные неудобства не столь большая плата за подобную преданность. Решив так, Къяра осторожным движением отвела в сторону густую волну рыжих локонов и, склонившись, нежно поцеловала Линду в шею. Она ожидала в ответ какого-то проявление чувств со стороны Линды, но вместо этого та испуганно сжалась на стуле, выпустив ее руку, которую целовала.
– Что-то не так? – отстранившись, недоуменно поинтересовалась Къяра.
– Нет, моя госпожа. Что Вы… – тут же ответила Линда, но Къяра явно чувствовала ее растерянность и испуг. Кабалит не оставлял сомнений в ее чувствах.
– Что случилось? Объясни! – жестко потребовала она. – Тебе неприятна моя ласка?
– Нет, госпожа, что Вы! – вскочив со стула, Линда опустилась перед ней на колени, подобострастно заглядывая в глаза: – Все будет так, как Вы захотите… я с радостью приму любую Вашу ласку и посчитаю за честь ответить на нее…
Къяра судорожно перебирала в голове возможные варианты взаимоотношений с бывшей любовницей, не понимая какими они могли быть, если породили подобную реакцию. Каким образом она добилась безусловного повиновения и преданности, если ласка с ее стороны вызвала столь откровенный испуг. В мозгу мелькали предположения одно отвратительнее другого…
Глубоко вздохнув, она поморщилась и отошла к окну, тихо проронив при этом:
– Мы долго не виделись и не общались, Линда. Наверное, нам обеим не помешает вначале немного привыкнуть друг к другу, прежде чем возобновлять прерванные взаимоотношения. Иди, отдохни. Две смежные дальние комнаты в твоем полном распоряжении.
– Къяра, молю, не отсылай меня. Что я сделала не так? Я все исправлю! Клянусь! Любое твое желание! Все, что захочешь! Лишь скажи!
– Иди к себе! – Къяра повысила голос.
– Не гони меня! Умоляю! Я все исправлю! – рыдая, Линда поползла к ней на коленях. – Любое наказание приму. Все, что пожелаешь. Как хочешь наказывай, лишь не отвергай.
Глядя на рыдающую у ее ног невольницу, Къяра пыталась абстрагироваться от чувства брезгливости и неприятия, причем совсем не к Линде. Озарившая ее догадка, что назло Норлану она превратила его ученицу в мазохистку и развлекалась с ней именно так, вызвала тошнотворное отвращение к самой себе. Она оказалась ничуть не лучше своего бывшего любовника… Скорее даже хуже, ведь недаром одно ее имя в Империи вызывает до сих пор такой трепет. Так что может и не назло Норлану, а именно потакая своим садистким наклонностям, мучила девочку, как и остальных. И ведь отец не остановил… Хотя если он закрыл глаза на то, что она свою мать, а его жену, лишила возможности пользоваться человеческим обликом, то что говорить о таких явных на его взгляд мелочах… Неужели подобное действительно доставляло ей удовольствие? Какая же она оказывается была стерва… Может, именно поэтому Норлан и похитил ее ребенка? Боялся, что она убьет его, назло ему… Хотя тогда не понятно почему столько лет отцу не рассказывал, что у него есть наследник… может, хотел действительно сильного мага воспитать, чтобы мог власть захватить и удержать, ведь это и его сын… Тогда зачем все-таки рассказал и отдал ключ от его кабалита?
Поняв, что окончательно запуталась и вновь начинает искать и придумывать оправдания Норлану, Къяра раздраженно хмыкнула, потом возведя глаза к потолку несколько раз глубоко вздохнула, обуздывая чувства и мысли, после чего абсолютно спокойным голосом произнесла:
– Линда, я тебя не гоню, я не для этого тебя у отца забирала, так что успокойся и прекращай рыдать. И на будущее учти: твои вопли меня раздражают до крайности, и если услышу их еще раз, сама посажу тебя в тот подвал, откуда забрала. Ясно?
– Я уже не рыдаю, – Линда подняла на нее мокрые от слез глаза и в испуге прижала руки к губам, страшась невольно всхлипнуть. – И больше не буду… обещаю, только не сердись, – в ее глазах плескался откровенный страх.
– Я не сержусь, но хочу проверить, насколько ты мне покорна. Поэтому марш в свои комнаты и пока не позову из них не выходить! Поняла? – безапелляционным тоном скомандовала Къяра и дождавшись, чтобы покорно прошептавшая: «Да, госпожа» Линда вышла, облегченно вздохнула. Потом постояла немного в раздумье и, решительно тряхнув головой, вновь отправилась в апартаменты отца.
– Что-то не так? Тебя разочаровала твоя любовница? – иронично осведомился он, увидев ее на пороге.
Небрежным жестом швырнув магический занавес по периметру, Къяра уперлась в него испытующим взглядом:
– Я была садисткой, да?
– Что ты подразумеваешь под этим термином? – нахмурился он.
– То, что мне доставляло удовольствие мучить других.
– Никогда не замечал за тобой такого, скорее наоборот. Ты крайне отрицательно относилась к немотивированной жестокости. Даже меня упрекала в излишней суровости.
– Тогда почему меня так боятся в Империи?
– Потому что ты всегда поддерживала имидж суровой и беспощадной к врагам Империи правительницы. Это помогает удерживать порядок. Однако это не мешало тебе порой проявлять снисходительность. Правда, благодаря моим наставлениям, делала ты это не особенно нарочито.
– Тогда я ничего не понимаю… – она в раздражении помотала головой.
– Объясни что случилось.
– Похоже, моя любовница – мазохистка, и сдается мне, такой ее сделала именно я.
– Радость моя, с чего ты взяла, что это ты сделала ее такой? Скорее всего, это именно ей нравилось, а ты просто пошла навстречу ее извращенным желаниям. И не более того.
– Ты считаешь, кому-то такое может нравиться по своей натуре?
– Конечно. Тем же киритам. Им ты тоже демонстрировала беспощадность и жестокость лишь потому что покориться другой они наверняка бы посчитали позором.
– Надо же… Как много интересного я о себе узнаю. Значит, я демонстрировала жестокость целому народу, при этом ты считаешь, что лишь из-за того, что другое они посчитали бы позором? Отец, ты явно выгораживаешь меня, потому что я твоя дочь и тебе не хотелось видеть мои недостатки.
– Да какие это недостатки? Для правителя это наоборот достоинство – демонстрировать свою силу и могущество, – усмехнулся Маграт.
– Так вот в чем дело, – она скривилась. – Тебе это нравилось во мне, и ты не считал это пороком…
– Къяра, прекрати! Ну вот чего ты добиваешься? Хочешь убедить и меня, и себя в том, что была жестока оттого, что это доставляло тебе удовольствие? Да даже если это и было, то какая сейчас тебе от того печаль? То что перестала его получать или что? Что ты постоянно цепляешься за прошлое? Живи так, как хочешь сейчас, и перестань на него оглядываться!
– Да не могу! Я запуталась! Я сама не понимаю, какой я была и какая сейчас! Ты понимаешь, каково это ощущать, что у собственной любовницы глаза на лоб лезут от того, что просто выказала ей ласку, и она начинает умолять наказать ее? Значит, кем я была? Монстром, которого боятся больше смерти? Да? Как я добилась такого ее повиновения и преданности?
– Да плюнь ты на ее реакцию, поступай, как хочется самой, и не заморачивайся по ерунде. Девчонка вообще после столь длительного заточения могла умом тронуться, а ты так реагируешь на это.
– Значит, чужие чувства – ерунда и заморачиваться ими не стоит. Так?
– Если они могут повлиять на ситуацию и обстановку, то не учитывать их, конечно же, глупо. А вот если, как в данном случае – не могут, то – да, потому что давать возможность невольнице самостоятельно хоть как-то влиять и на твое поведение, и на жизненную ситуацию – еще большая глупость. Ты должна это интуитивно чувствовать, потому что раньше это для тебя было непреложным правилом.
– Непреложным правилом было, говоришь, – Къяра тяжело вздохнула, – похоже, я знатным тираном и деспотом была… Мило.
– Ну хватит, хватит… Успокойся, – Маграт ласково обнял ее. – Ты – Владетельница, и этим все сказано, ты не имеешь право быть другой.
– Любопытное право: мучить других в угоду себе. Ты не находишь? – нервно поведя плечом, она высвободилась из объятий отца и шагнула к окну.
– Ты никого и никогда не мучила в угоду себе, а если и проявляла жестокость, то только на благо Империи. И хватит выдумывать! Нафантазировала себе не пойми что… – в голосе Маграта послышался напор. – Что ты как изнеженная девица в сантименты ударилась? Ты – маг и Владетельница, тебе это не пристало! Так что прекращай! Ты должна мыслить глобально, а не циклиться на частностях. В чем проблема? Хочешь развлекаться со своей любовницей – развлекайся так, как хочешь сейчас сама. Не хочешь – верни ее мне. Я вообще зря про нее тебе рассказал, – в раздражении взмахнул он рукой. – Знал бы, что на тебя это так подействует, молчал бы.
– Молчал бы, говоришь… интересно… – она обернулась к нему и устремила на него испытующий взгляд. – А о чем ты еще молчишь? Что ты еще мне о себе же самой не рассказываешь в страхе, что я не так как-нибудь на это отреагирую?
– Ни о чем. Я все рассказал тебе.
– А вот и лжешь! Если бы все рассказал, то сейчас бы блок не поставил, прибегнув к помощи внешних блокираторов. Так что тебе явно есть что скрывать.
– Къяра, дитя мое, ну кому понравится, что копаются в его мыслях? Я этого не выношу. Так что не делай глобальных выводов на пустом месте и не вбивай меж нами клин. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, и столько времени искал… И вот теперь, когда так счастлив, что нашел, ты глупыми подозрениями пытаешься все разрушить. Не надо, – он примирительно улыбнулся.
– Не хочешь вбивать клин – докажи! Дай считать информацию, и если все так, как ты говоришь, я извинюсь и полностью приму твою власть.
– Какая власть? Радость моя, о чем ты говоришь? К чему я принуждаю тебя?
– Власть – не власть, называй, как хочешь, но ты понял, о чем я.
– Ничего я не понял. Я вообще не понимаю, чем мотивированны твои требования.
– Я чувствую… чувствую какую-то недосказанность. Меня она гнетет. Хочу расставить все точки. Мне надо на что-то опереться, с чего-то начать, чтобы строить новую судьбу. Мне нужен фундамент. Я думала, им будешь ты, но ты держишь дистанцию и не сбрасываешь всех карт. Почему? Ты боишься меня? Ведь я перед тобой открыта полностью и не собираюсь играть за твоей спиной.
– Стоп, Къяра! – неожиданно жестким тоном прервал ее он, вскидывая руку. – Все разборки потом. Сейчас твоему сыну нужна помощь, причем срочно! Не поторопишься, его даже мой кабалит не спасет.
– Сориентируй арку, у тебя быстрее получится, раз чувствуешь, что с ним и где, – тут же откликнулась она.
– Уже, – Маграт кивнул на раскрывающуюся под взмахом его руки арку.
Без лишних слов Къяра шагнула в нее.
Выйдя из арки, она увидела сына, магическим блоком сдерживающего поток лавы, извергающийся из чрева горы. Вид худенькой личины сына на фоне огромной нарастающей с каждой секундой огненной стены поражал хрупкостью и беззащитностью. Казалось еще мгновение и поток захлестнет его. В горном каньоне позади него поспешно отступало, или вернее в панике бежало войско Тореса. Самого Тореса видно не было.
Шагнув к сыну, Къяра перехватила блок и, резким взмахом руки отшвырнув сына в еще незакрытую арку перехода за своей спиной, захлопнула ее. После чего, свернув пространство вокруг кратера, перенаправила поток лавы внутрь горы и тут же услышала перекрывающий клекот лавы гортанный женский крик. Вскинув голову, она увидела на отвесном склоне, к которому устремился поток лавы, стройную белокурую девушку в развевающихся голубых шелковых одеждах. Она стояла, вытянув вперед руки, сжимая в ладонях искрящийся и переливающийся огненными всполохами амулет в виде многогранной звезды. Поток лавы застыл перед ней в точности так же как некоторое время назад перед Грандом, только в отличие от него, сил девушке явно не хватало, и она медленно пятилась, оттесняемая лавой, все ближе и ближе к входу в пещеру, который защищала. Стоящие за ее спиной какие-то люди, видимо повинуясь ее приказу, пытались быстро навалить камни, закрыв вход. Однако было очевидно, что их усилия тщетны, и как только девушка, не выдержав натиска лавы, падет, их сооружение будет сметено огненным потоком.
Прикинув расстояние до девушки и кривую свертки своего поля, Къяра по дуге перенеслась на сторону девушки. После чего все еще поддерживая свертку пространства, боковой волной расшвыряла камни, загораживающие проход и оттеснив в него и его защитников, и девушку, стала устанавливать блок, который удержал бы лаву и перенаправил мимо входа по склону. Однако задуманное сделать ей не удалось. Откуда-то сбоку к ней кинулся худенький ушастый паренек, одетый в неброские цвета листвы одежды, и метнул в нее необычный сверкающий амулет в виде замысловатого вензеля. Интуитивно отстранившись в бок, Къяра уклонилась от него. Но амулет, пролетев рядом, создал мощное поле, отрезав ее от собственного блока, который при этом сдвинулся так, что перегородил путь стока лавы по склону. Къяра срочно создала новый блок, отгораживающий ее от лавы. Но нарастающий огненный поток больше не имел выхода, и ей пришлось самой начать отступать к входу в пещеру, пытаясь найти для бурлящего потока лавы возможный отток, который бы не затронул подземные лабиринты и их жителей. Тем временем мальчишка рядом с ней вновь поднял руку. Не дожидаясь его новых нападок, Къяра, выкрикнув заклятье, парализовала его, и он, хрипло вскрикнув, рухнул как подкошенный. Выскочив из пещеры, к нему тут же метнулась белокурая девушка в голубых шелковых одеяниях. Опустившись на колени, она склонилась над ним. Не обращая на нее внимания, Къяра медленно отступала назад, сканируя пространство. Не найдя никакого возможного пространства для отвода лавы, она через некоторое время шагнула к девушке и требовательно произнесла:
– Ваши подземные лабиринты, насколько я поняла, имеют несколько уровней. Верхний хоть и сильноразветвленный, но не основной. Там нет жилищ. Ты можешь срочно увести всех жителей с него?
– Зачем? – подняла голову девушка, все еще обнимая одной рукой бесчувственное тело паренька, и отводя другой рукой упавшую прядь растрепавшихся волос с покрытого испариной лба за длинное заостренное ухо.
– Если не пожертвовать им, то шанса спастись у вас не будет, – холодно пояснила Къяра.
– Неужели хотите, чтобы он у нас появился? – недоверчиво прищурилась та.
– Если бы не хотела, вообще на вашу сторону не полезла бы, – хмуро проронила Къяра и нетерпеливо добавила: – Так сможешь сделать?
– Могу, – нервно сглотнув, кивнула девушка и указала на паренька: – Его забрать позволите?
– Да, но быстро! Через десять минут на верхнем ярусе не должно быть никого.
– Сделаю, но наши перекрытия и врата вряд ли долго выдержат натиск лавы.
– Я спущусь с вами и блоком поддержу и зафиксирую. Только поторопись. А то зажатая меж двух блоков прибывающая лава устроит такой взрыв, что от этой горы лишь воспоминания останутся, а на ее месте возникнет новая.
– Да, я постараюсь быстро.
Девушка поспешно вскочила и, отдав несколько отрывистых приказаний вновь вышедшим охранникам, с их помощью унесла неподвижное тело паренька и скрылась в глубине пещеры.
Через некоторое время она появилась рядом с Къярой.
– Все готово. На верхнем ярусе никого нет. Все возможные переходы, насколько возможно, перекрыты и укреплены.
– Прекрасно, – удовлетворенно проронила Къяра, и безапелляционным тоном приказала: – Рядом пойдешь, будешь дорогу указывать. Нам надо вдоль всего верхнего яруса пройти, чтобы я могла все заблокированные переходы укрепить и возможный отток для лавы найти, а потом в последний переход зайдем и его заблокируем.
– Хорошо, – кивнула девушка и осторожно тронула ее за локоть, – только когда входить будете, голову чуть пригните, тут потолки низкие.
– Учту, – хмыкнула Къяра, медленно пятясь к проходу и пригибая голову.
Они долго шли по подземному хитросплетению переходов, и идущая рядом с ней девушка периодически указывала рукой на абсолютно ровную стену, в которой с первого взгляда различить силуэт ворот было непросто: «Здесь еще один проход». Взмахом руки Къяра тут же укрепляла его и запечатывала, чтобы булькающая позади них лава не смогла своим мощным напором проникнуть сквозь него.
Наконец подойдя к раскрытым каменным створкам, у которых дежурили несколько охранников, девушка тихо проронила:
– Это последний.
Войдя в проход и дождавшись, чтобы охранники сдвинули каменные глыбы, закрывая ворота, Къяра запечатала и его, после чего повернулась к девушке:
– Надеюсь, через пару месяцев, когда лава застынет, вы сможете восстановить проходы и вновь получите связь с внешним миром. А сейчас координаты этого места скажи.
– Зачем?
– Здесь трудно силовые линии поля вычислить. А я арку перехода сориентировать хочу, чтобы уйти.
– К сожалению, Вы не сможете уйти, – девушка в замешательстве развела руками.
– Почему?
– Лава нашей горы поглощает магическое поле, проходящее сквозь него. Вы упретесь в тупик, а если не упретесь, то разрушите свой же барьер, и лава хлынет сюда…
– А если обойти ее?
– Мы сейчас со всех сторон под нею. И внизу она. Мы словно в коконе.
– Намекаешь, что пока она не остынет, я буду вынуждена просить гостеприимства у вас?
– Вы настолько мощная чародейка, что можете не просить, а требовать. Это мы будем вынуждены покориться, и принять любые Ваши условия в надежде, что Вы не захотите своим уходом разрушить тот барьер, который сейчас создали и который защищает нас от лавы, – печально усмехнулась девушка.
– Перспектива провести с вами ближайшие несколько месяцев, конечно, не особо меня радует, но что делать… – Къяра нахмурилась и тяжело вздохнула. – Ладно, хозяйка здешних мест, веди в гости, коли так. Как я понимаю, хозяйка здесь ведь ты. Правильно?
– Правильно, – девушка кивнула. – Я правительница гамаэльтов. Милости прошу в наши владения, – она сделала приглашающий жест, а потом грустно добавила: – Хотя, может быть, уже и не наши, если на то будет Ваша воля, дорогая гостья.
– Ну пока такой воли нет, хотя кто знает, кто знает… может, и появится таковая если ваше гостеприимство не на должном уровне окажется, – мрачно усмехнулась Къяра.
– Я буду стараться, чтобы Вы остались довольны, – склонилась перед ней правительница гамаэльтов.
– Как тебя зовут?
– Лорилейна.
– Я буду звать тебя по имени.
– Как Вам будет угодно. А как к Вам обращаться позволите?
Къяра на мгновение задумалась, а потом, лукаво улыбнувшись, проговорила:
– Как хочешь, так и обращайся. Мне без разницы.
– Если Вы не против, я бы Вас Вашим чародейским сиятельством называть стала, – тихо проговорила та, явно желая избежать слова «Владетельница», хотя без сомнения уже давно догадалась, кто перед ней.
– Зови, коль такое обращение по нраву, – не стала возражать Къяра и вслед за ней устремилась вглубь подземного города гамаэльтов.
Идя рядом с Лорилейной, Къяра с нескрываемым любопытством рассматривала большие, словно ярмарочные площади, пещеры с лавками торговцев и ремесленников, соединенные разбегающимися в разные стороны коридорами. Ярко освещенные тысячами разноцветных светильников они были подобны крупным сверкающим бриллиантам в ожерелье из переплетенных нитей улиц. Вскользь просканировав окрестности, она поняла, что каждая из улиц, кроме центральной, по которой они шли, была полна многочисленных ответвлений, заканчивающихся тупиками с жилыми пещерками.
– Это главная галерея, – поясняла по ходу движения Лорилейна, при этом не забывая кивать кланяющимся при ее приближении гамаэльтам. – Она объединяет шесть рыночных пещер и дворцовую. Дворцовая пещера самая большая. На ней собирается совет и отмечаются все праздники.
– До нее долго еще идти?
– Нет. Мы почти пришли. Ее уже видно, – Лорилейна указала рукой на сияющее вдали всеми цветами радуги расширение главной галереи.
Войдя в дворцовую пещеру, Къяра остановилась и внимательно оглядела открывшееся перед ней огромное пространство. Высота резных сводов пещеры завораживала, и ощущение подземелья терялось. Казалось потолок пещеры, сплошь покрытый голубоватым мерцающим люминесцентным мхом, является частью неба.
– Красиво, – резюмировала она свои наблюдения. – Интересная задумка: создать иллюзию открытого пространства глубоко под землей.
– Наши изобретатели долго бились над ней и несколько раз переделывали свод, пока не получилось то, что Вы сейчас видите, – Лорилейна польщено улыбнулась.
– Стена с окнами и колоннами впереди – фасад дворца?
– Да. А трибуны справа и высокий подиум перед ними – место проведения совета.
– Получается, что заседания вашего совета проходят открыто, и их может наблюдать любой желающий на площади?
– Именно.
– Своеобразная традиция, – иронично хмыкнула Къяра, потом перевела взгляд на свою спутницу. – Ладно, надеюсь, ознакомление с местными достопримечательностями закончено, и ты, наконец, предложишь мне место отдыха и пищу.