– Похоже, тебе недостает проблем в жизни.
– Да у меня этих проблем уже через край. Это к тебе эта дикарка не цепляется, а мне она жизнь отравляет настолько, что готов не знаю даже на какие проблемы и трудности, лишь бы от нее избавиться.
– Гранд, гарпии не лгут, когда вещают. Если ты не найдешь способ подружиться с этой девочкой, то и Владетельница не вернется и благополучие Империи будет под угрозой.
– Шон, ну вот здраво подумай: моя мать свободна и просто не желает возвращаться на трон. Ну это же ее право. Она вольна в своем выборе. А Империя настолько сильна, что с любой угрозой Владетель с моей помощью справится как нечего делать… Ну и на кой, в таком случае, скакать козлом перед этой дикой заморской аборигенкой? Спровадить ее, куда подальше, вместе с этим сцинком, на случай если и правда ядовит… или же вообще дикарку прикончить, а сцинка в арку и в Уртские горы, пусть там ползает… Он же горный.
– Ты думаешь, Владетель согласится на такой расклад?
– А я сначала сделаю, а потом его перед фактом поставлю… Ну ведь не убьет же он меня за это? А если и убьет, то пускай… эта дикая дура меня уже настолько достала, что даже смерть посчитаю счастливым избавлением от нее.
– Ты не понимаешь, что за всем этим последует, не надо! – Шон, чуть привстав, испуганно схватил брата за руку.
– А что надо? Что? Терпеть и дальше выходки этой идиотки? – раздраженно скривился тот.
– Я понимаю, тебе тяжело, но то, что ты предлагаешь, не выход.
– Да ничего ты не понимаешь! Это ведь не тебя она доводит своими капризами.
– Да я бы согласился, чтобы меня доводила. Ничего плохого не вижу в том, чтобы сплести ей венок и покачать на качелях. Я б не особо и напрягся. Может, она так в тебя вцепилась именно из-за того, что тебе это в лом? А пересмотришь свое отношение к ней, и перестанет цепляться.
– Ага, – Гранд саркастически хмыкнул, – как же… Держи карман шире. Она в меня вцепилась лишь по одной причине, что я – принц. Был бы ты принцем, тебе бы козни строила. Ее собственное происхождение, похоже, сильно удручает и завидует она, вот таким способом в собственных глазах подняться и пытается. А лучше бы не козни строила, а над собственным самообразованием поработала, тогда глядишь и к самой себе заслуженное уважение появилось.
– Гранд, она такая, какая есть, и ждать от нее, что она изменится и начнет собственный интеллект поднимать, смешно. Так что смирись и постарайся принять ее именно такой.
– Или убить.
– Я бы согласился, что это тоже выход, если бы пророчество гарпии собственными ушами не слышал, – качнул головой Шон. Его так и подмывало сказать Гранду о догадках Владетеля, чтобы тот понял, что если убьет девчонку, вступит в открытое противостояние с матерью. Ведь раз та спокойно наблюдает за всеми выходками дикарки и не вмешивается, то значит, одобряет их, и неизвестно насколько ее разгневает убийство той. А гнев Владетельницы штука опасная, раз даже гарпия предупредила, что в этом случае благополучия Империи не видать.
– Да глупое это какое-то пророчество. К тому же трактовать его можно по-разному. Не отпустить дикарку можно и похоронив на территории Империи или же в подвал посадив. Это вы с Владетелем трактовали все это так, что ее ублажать надо и удерживать по доброй воле. А на самом деле решения могут быть и другие.
Поняв, что брат упорствует в своих выводах, Шон вновь просительно тронул брата за руку:
– Гранд, я очень тебя прошу, очень: пообещай, что ничего не будешь против дикарки самостоятельно предпринимать. Я знаю, ты предостережений не слушаешь и привык идти напролом, но сейчас ты рискуешь не только своей жизнью и своим благополучием, ты благополучием всей Империи рискуешь. Поэтому я умоляю тебя: подожди немного. Я постараюсь как-нибудь или сам дикарку от тебя отцепить или Владетеля заставить это сделать.
– И сколько это твое «немного»? Ближайшие пару лет?
– Гранд, да ты только неделю с ней общаешься. А говоришь так, будто уже не меньше года нападки ее выносишь.
– Да эта неделя мне года стоила, а то и больше!
– Ничего, еще какое-то время потерпишь. Пообещай! А то я Владетелю о твоих планах расскажу, и обещать тебе уже придется ему!
– Ты посмеешь это сделать? – брат уперся в него не верящим взглядом.
– Нет, не посмею, конечно… – нервно сглотнув, Шон потупился. – Но ты все равно должен пообещать мне ничего не предпринимать пока против нее.
– Занятные мысли, однако, тебя посещают, братец, – Гранд скривился. – Вот уж чего не ожидал от тебя, так это шантажа и подставы… Да уж… надо будет иметь ввиду на будущее…
Кровь прилила к щекам Шона, и он вскинул на брата негодующий взор:
– Хотел бы подставить, давно бы подставил! Я хочу помочь и уберечь от ошибки. Потому что знаю чуть больше того, что имею право сказать тебе. Я поклялся молчать и обещание нарушить не могу. Но знаю, что ты неправ в оценке сложившейся ситуации и именно поэтому прошу: не торопись с решительными действиями.
– Это что же ты такое знаешь? – его губы скривились в ироничной усмешке.
– Я знаю, где твоя мать, и опасаюсь, что если ты убьешь девчонку, то вступишь в открытую борьбу с ней! Тебе нужен такой враг? Нужно чтобы именно ваше с ней противостояние разрушило Империю?
– Да что ты несешь? Как ты смеешь наговаривать на Владетельницу, что она хочет разрушить Империю? – Гранд в ярости вскочил.
– Я не говорил, что она хочет разрушить Империю! – Шон тоже поднялся и застыл напротив брата, скрестив с ним взгляд. – Я говорил, что если ты вступишь в противоборство с ней, то именно это может все разрушить. Она может, к примеру, оставить Империю и попытаться создать где-то новую, по своим правилам и на своих принципах и рано или поздно это может привести к тому, что эта Империя начнет рушиться, не выдержав конкуренции, а может в свете ваших напряженных взаимоотношений вообще открыто вступит с тобой в конфронтацию… Ясно тебе?
– Я не хочу ей противостоять, – Гранд отвел глаза.
– Прекрасно. Тогда оставь мысли извести девчонку. Она ее избранница, и какая бы не была, не тебе осуждать выбор твоей матери.
– Шон, ну вот с чего ты взял, что эта умалишенная дикарка избранница моей матери?
Почувствовав, что брат сбавил напор, и боевой пыл с него сошел, Шон облегченно вздохнул и, вновь сев за стол, тихо проговорил:
– С того, что я знаю, где сейчас Владетельница, – потом задумчиво постукивая пальцами по столу, добавил: – Думается, имеет смысл мне попробовать, как бы невзначай пообщаться с ней и дать понять, что выбор ее не особо удачен, и ее избранница – особа не совсем адекватная. А дальше будь, что будет…
– Знаешь где она и надеешься с ней поговорить? Слушай, уж не думаешь ли ты, что она – та самая ящерица…
– Я тебе этого не говорил! Владетель обещал мне голову открутить, если я проговорюсь тебе об этом! – резко перебил его Шон.
– Не говорил, не говорил… успокойся, – усмехнулся Гранд, – я сам догадался и ему о моих догадках сообщать не намерен. Только если это так, то странно, что мать до сих пор не поняла, что дикарка неадекватна… не понять это было крайне сложно, настолько все очевидно… Хотя если она меня до сих пор терпеть не может, то тогда ей возможно даже нравится, что меня так третируют.
– А мысли не допускаешь, что она тебя не терпеть не может, а научить чему-то пытается?
– Чему к примеру?
– Ну, например, терпимому отношению к людям или тому, что нельзя составлять мнение о человеке лишь по внешности и манерам поведения… или же тому, как можно обыгрывать таких людей и выходить из подобных ситуаций, не уничтожив того, кто столь неугоден тебе…
– Может, ты и прав… – тяжело вздохнув, Гранд отвернулся, пробормотав едва слышно: – Похоже это уже тенденция: когда она меня чему-то учит, я озлобляюсь и всеми силами противлюсь этому… И лишь потом понимаю, что был неправ.
– Братец, я удивлен. Ты стал самокритичен. Раньше тебе слово поперек сказать было опасно, а теперь ты даже допускаешь, что я мог оказаться прав…
Неожиданно рассмеявшись, Гранд резко повернулся, лукаво щурясь:
– Ну во-первых, матушка моя постепенно добивается желаемого и обуздывает мой нрав, а во-вторых, я же заинтересован, чтобы ты все-таки с ней поговорил. Вдруг тебе удастся ее умилостивить, и она согласится эту маленькую ведьму убрать от меня куда подальше… Ладно, пойду к ее избраннице, а то снова истерику устроит, что поздно пришел. Пожелай мне терпения и удачи.
– Терпения и удачи! И попробуй взглянуть на нее другими глазами. Ведь что-то твоя мать нашла в ней, раз именно ее выбрала.
– Хорошо, постараюсь, – кивнул Гранд и поднялся. – А ты про обещанье поговорить не забудь.
– Не забуду. Меня вся эта ситуация тоже напрягает. Так что попытаюсь в ближайшее время момент выбрать.
Когда Гранд вошел в комнату Сциллы, та сидела, забравшись с ногами на кровать, и взахлеб плакала, уткнув голову в колени и закрывшись руками.
– Что случилось? – Гранд шагнул ближе.
Ничего не отвечая, она задрала подол своей длинной узорчатой юбки и, вытянув ногу, показала в кровь разбитую коленку.
– Дел-то, – хмыкнул Гранд и, прижав руку к ее ноге, магическим посылом залечил рану.
– Ты умеешь лечить? – все еще всхлипывая, вскинула на него удивленный взгляд Сцилла.
– А то… конечно умею, – кивнул он.
– А юбку разорванную починить можешь? – она показала окровавленную дырку на подоле.
– Легко, – он прищелкнул пальцами, и ее юбка стала, что новая, после чего усмехнулся: – Хотя проще, наверное, было приказать новую тебе принести.
– Нет, – она раздраженно замотала головой, – я к этой привыкла. Она нравится мне.
– Носи на здоровье.
– Это искреннее пожелание?
– Я не задумывался никогда над подобными фразами. Это стандартная дань вежливости.
– Я так и думала, – сердито поджала она губы и насупилась.
– Ты обиделась, что я честно ответил? Тебе хотелось, чтобы я наврал?
– Нет. Просто подумалось, вдруг я все-таки ошиблась, думая, что ты терпеть меня не можешь и презираешь… Ан нет… не ошибалась… это ты так… по привычке…
– А с чего ты думаешь, что я презираю тебя?
– Да видно это… сквозит постоянно. Ты кичишься своим происхождением и положением… принц… – она презрительно скривилась.
– Ничем я не кичусь… Чем тут кичиться? Я скорее своими умениями горжусь и воспитанием, чем происхождением. Какое оно есть, такое есть. Кстати, если уж о положении говорить, то у тебя оно сейчас куда как выгоднее, чем у меня. Я ведь вынужден все твои капризы исполнять.
– Ну так помоги мне сбежать отсюда и больше никаких моих капризов тебе исполнять больше не придется…
– Ты хочешь отсюда сбежать? Почему?
– Не нравится мне тут… злые тут все и еще спесивые… тут нет ни любви, ни дружбы, все в лицо улыбаются, а за спиной любую пакость сотворить готовы… Противно. Я обратно вернуться хочу, только не знаю как… Помоги, а?
– Тебе нельзя покидать дворец. Возвращение моей матери предсказано, если только ты останешься тут.
– Скажи, зачем тебе-то надо, чтобы она вернулась? Что тебе с того, что она вернется? Или ты только подле нее себя принцем ощущаешь, а нет ее, и ты сразу не у дел?
Гранд в ярости сжал руку в кулак. Девчонка, похоже, намеренно злила и провоцировала его. Поняв это, он сумел обуздать вспышку гнева и с ироничной усмешкой нарочито безразличным тоном процедил сквозь зубы:
– Тебе не понять…
– Может, попробуешь объяснить?
– Ты обвиняешь всех в отсутствии любви, ожидая что любить все должны исключительно тебя… А вот ты сама кого любишь?
– Народ мой люблю…
– А что ж ты не с ним?
– Именно из-за любви к моему народу, спасая его от сцинка, я решила изгнанницей стать.
– Так вот я тоже из-за любви к матери и к народу Империи хочу ее на трон вернуть. Процветание Империи предсказано лишь в этом случае.
– Кем предсказано и когда? – дикарка уперлась в него испытующим взглядом.
Гранд понял, что проговорился и, вспомнив о переданной ему Шоном просьбе Владетеля не говорить девчонке о предсказании гарпии, раздраженно поморщившись, отвернулся:
– Не все ли равно кем и когда? Главное, что я знаю это и стараюсь мать вернуть.
– Нет, не все равно. Скажи, кем предсказано! – она требовательно схватила его за руку, вынуждая повернуться к ней.
– Кем-то предсказано Владетелю. То ли прорицателем каким-то, то ли звездами… мне то доподлинно не известно. Довольна?
– Нет, не довольна! Ты лжешь мне, я чувствую это. Скажи правду! – Сцилла, перехватив руки, вцепилась в его плечи с такой силой, что Гранд непроизвольно резко оттолкнул ее.
Не удержавшись на ногах, она отлетела к кровати и завалилась на подушки. Сцинк, до этого безучастно лежащий там, резко приподнялся и, выгнув спину, угрожающе зашипел.
– Тихо, мой хороший! Тихо! – обернувшись к нему, Сцилла предостерегающе вытянула ладонь, уперев ее в мордочку сцинка. – Все в порядке. Спокойно! – а потом обернулась к Гранду – Ты идиот! Хочешь, чтобы он напал на тебя? Совсем с головой не дружишь?
– Уверена, что не дружу? – Гранда вдруг осенила идея о том, как можно вынудить мать признать его, и он, вытянув ладонью вверх руку, шагнул по направлению к сцинку. – Давай знакомиться, милое создание! Ты ведь не будешь возражать против знакомства со мной?
– Не смей! Его нельзя трогать! – бросилась на него дикарка.
Но Гранд потоком магии оттеснил ее в угол и продолжил медленно приближаться к сцинку, ласково увещевая:
– Иди ко мне, я клянусь, что не сделаю тебе ничего дурного…
Сцинк вновь выгнул спину и угрожающе зашипел. Потом злобно оскалившись, поднялся на задние лапы, всем видом демонстрируя готовность напасть.
– Не пугай, я все равно не боюсь, и тебе придется со мной познакомиться, как бы ты не возражал против этого! – убежденно выдохнул Гранд, не обращая никакого внимания на запрещающие вопли прижатой в углу облаком магии дикарки.
Его рука практически коснулась застывшего в боевой стойке сцинка, когда тот вдруг неожиданно запрокинув назад голову, захрипел и повалился на спину, а потом дернулся, вытянулся и застыл в недвижности.
Ничего непонимающий Гранд озадаченно замер, а потом вновь потянулся к сцинку, намереваясь взять в руки.
– Подожди пару часов, чтобы яд успел разложиться, и потом можешь хоть наизнанку его выворачивать, слова тебе не скажу, – раздался прямо у него над ухом тихий, но очень уверенно-напористый голос дикарки, и на плечо неожиданно легла ее рука.
Обернувшись, Гранд ошарашено уставился на нее, недоумевая, как ей удалось выбраться из-под облака его магии, но потом, решив, что это не самый актуальный вопрос на данный момент, кивнул на сцинка:
– Что это с ним?
– Сдох, – лицо девчушки исказила гримаса то ли сожаления, то ли разочарования.
– Из-за чего? – не смог удержаться от вопроса Гранд.
– Я убила, – она показала ему зажатую меж пальцев звездочку от кабалита.
Гранд нервно сглотнул и потряс головой. Все произошедшее не укладывалось у него в голове. Потом схватил дикарку за кисть руки с сверкающим ключом кабалита.
– Зачем ты это сделала? И откуда он у тебя?
– Мне больно! – девчушка постаралась вывернуться, но он не отпускал.
– Ответь!
Но вместо ответа она, извернувшись, вцепилась ему в руку зубами, а когда он от неожиданности разжал хватку, стремглав бросилась к двери. Он метнулся следом, настиг и, повалив, прижал к полу. Сцилла визжала, брыкалась, царапалась и кусалась, но Гранд объятия не разжимал, однако старался особого вреда не причинить. Наконец она утомленно затихла, хрипло пробормотав:
– Справился и рад?
– Ответь, зачем ты его убила! – настойчиво повторил он.
– Если бы я не убила его, он бы убил тебя… – горестно всхлипнув, неохотно выдохнула она.
– Ничего не понимаю, – Гранд разжал руки и сел на полу. – Я был уверен, что это моя мать, но ее так убить невозможно, да и кабалита на ней быть не могло… Нет, ничего не понимаю, – он вновь раздраженно потряс головой.
– Твоя мать? Ты думал, сцинк – твоя мать? – поднявшись с пола, дикарка с явным изумлением уставилась на него. – Ты это себе как представлял? Ты вообще соображаешь, что говоришь? Это животное! Ядовитое животное, и не более того! Как он мог быть твоей матерью?
– Понимаешь, – Гранд поднял на нее глаза, – моя мать маг такой силы, что ей ну никаких проблем нет в любое животное обратиться…
– Так вот почему ты так тупо на него попер… что ж, теперь ты убедился, что был неправ и это не твоя мать, как ты предполагал, а дикая тварь, которая, не вмешайся бы я, убила бы тебя и дело с концом… От его яда нет противоядия даже в магии.
– Этого не может быть!
– Возьми какие-нибудь щипцы и обломай один из его шипов, а потом проверь яд из него, только не на себе, конечно… И поймешь, что ты самоуверенный безмозглый болван и самовлюбленный тупой индюк, как я и говорила с самого начала! – лицо Сциллы исказила гримаса брезгливого раздражения.
– А я проверю! Проверю! – Гранд в раздражении поднялся и шагнул к кровати. – И тогда посмотрим кто из нас тупой и безмозглый!
– Проверяй! Только про правила при работе с ядами не забывай. Ладно? А то спрашивается, ради чего сцинка было приканчивать, ежели ты все равно от его яда сдохнуть собрался.
Будь Гранд в более спокойном состоянии, он наверняка бы заметил некоррелированность фразы с образом дикарки, но он был крайне возбужден и не придал этому никакого значения, зло процедив сквозь зубы:
– Не волнуйся, уж как-нибудь не сдохну и без твоих поучений.
– Хочется надеяться, – хмыкнула та и, отойдя вглубь комнаты, забралась с ногами в одно из больших кресел и, уютно свернувшись там калачиком, прикрыла глаза.
А Гранд тем временем перенес сцинка потоком магии на стол и принялся его препарировать, стараясь соблюдать при этом максимальную осторожность. Мертвый сцинк и впрямь источал столько яда, что ему пришлось его даже поместить в защитный магический кокон, а потом и вовсе изолировать вместе со столом, потому что вытекающий яд разлагал все субстанции и был неподвластен действительно никакой известной Гранду магии. Он мог лишь барьер установить, а остановить изменения в материи, подвергшейся воздействию яда, был не в силах.
Через некоторое время он отошел от стола и, подойдя к дикарке, осторожно тронул за плечо.
– Ты спишь?
– Уже нет, – приоткрыла та глаза. – Ну что, убедился?
– Да, убедился. Ты была права. Признаю. Был идиотом и самоуверенным павлином. Спасибо, что спасла жизнь.
Озадаченно хмыкнув, дикарка приподнялась, потом села.
– Вот чего не ожидала, так это услышать подобные слова от тебя… Помереть, не встать… Ты умеешь благодарить… да еще и признавать собственную неправоту… Что это с тобой случилось, принц? Ты часом не ядовитых паров от сцинка надышался?
– Можешь считать, что надышался. Кстати, ты обмолвилась, что через пару часов его яд разложится и станет безопасным. Это действительно так?
– Я не проверяла, но согласно легенде, которую знаю, именно так, – кивнула она.
– Хочется верить. Потому что изолировать такое количество яда, задача не из легких… – он помолчал немного, потом тихо спросил: – Кстати откуда на сцинке кабалит и откуда у тебя ключ?
– А тебе-то какое дело: откуда… – раздраженно наморщила нос Сцилла. – Получила по наследству, вот откуда.
– А почему раньше сцинка не убила?
– Почему, почему… Ну ты и любопытный… Потому что предсказание было, что тот, кто убьет сцинка, и сам проживет недолго. А кому хочется раньше времени помирать? Мне вот не особенно хотелось…
– А теперь, выходит, захотела раньше времени помереть? – Гранд не сводил с девчушки напряженного взгляда.
– Да ничего мне не захотелось, – скривилась она, – я испугалась просто и плохо соображала, что делаю, вернее вообще не думала. Сделала и все.
– И не боишься, что теперь можешь недолго прожить?
– Ну а что мой страх изменит? Бойся – не бойся, Владетель меня теперь по любому казнит.
– С чего это ты решила? Он напротив всячески тебя опекает.
– Ты прям как маленький… Владетель держал меня здесь и опекал только ради сцинка. Разве не понятно? Я вначале думала, не хочет ядовитую тварь без надзора оставлять, а теперь оказалось, он вместе с тобой ее дочерью своей считал… и могла ведь такая глупость в голову прийти, – Сцилла хихикнула и иронично покачала головой. – Ладно, что об этом. Теперь в любом случае все прояснилось, и Владетелю я ну никаким боком оказываюсь не нужна… А что он делает с неугодными и ненужными подданными? Правильно, казнит. К тому же предсказание именно о таком повороте событий и предупреждает. Так что тут даже двух мнений быть не может.
– Перестань! Это, скорее всего, мне попадет, но никак не тебе. Владетель убежден был, что я ни сном, ни духом о том, что он считает, что сцинк твой – моя мать, и сейчас, когда всплывет и то, что я догадался об этом, и что это все не так, даже боюсь предположить, каким боком мне все это станет…
– Слушай, а давай вместе сбежим? Ведь явно все это пророчество насчет твоей матери – глупость несусветная…
– Я не могу сбежать, – Гранд коснулся рукой цепочки на шее, – на мне кабалит, наподобие того, что на сцинке твоем был. Владетелю ничего не стоит, не только узнать где я, но и вернуть в любой момент.
– Такой же ошейник? Так его не сложно и снять, ежели боли не боишься, конечно, – дикарка иронично усмехнулась.
– Опять подначиваешь? Не удовлетворилась еще моим признанием, что я тупой павлин?
– Я не подначиваю, я действительно знаю, как можно такой ошейник снять.
– Я тоже знаю… Только это такой уровень ошейника, что тебе и не снилось… я скорее в муках сдохну, чем сниму его.
– На спор! Если снимешь и не сдохнешь, поможешь мне сбежать и слушаться будешь!
– А если сдохну? – с усмешкой осведомился Гранд.
– Трус ты… даже попробовать боишься… – дикарка неприязненно скривилась. – Почувствуешь, что не в силах больше терпеть, прекратишь противодействие, дождешься Владетеля и сдашь ему меня, как подстрекательницу побега. Ну как? Согласен?
– Глупость это конечно несусветная, но чтобы в собственных глазах не быть трусом я продемонстрирую тебе мощь кабалита Владетеля. Говори, что делать.
– Пока ничего, пока немного подождать, – Сцилла встала и, шагнув к столу, где лежал сцинк, властно скомандовала: – Сними защитное поле над ним.
Дождавшись, чтобы Гранд дезавуировал его, склонилась над сцинком и несколькими умелыми движениями сняла с его шеи кабалит, бросив через плечо: – Теперь можешь восстановить поле, и пойдем.
– Куда? – не удержался от вопроса Гранд, воссоздавая над сцинком новый магический защитный кокон.
– Подальше от дворца. Насколько я поняла, ты, как и все остальные, можешь покинуть дворец лишь в открытую пройдя через охрану. Правильно?
– Ну да… магическими переходами здесь лишь Владетель пользоваться может, остальных блокираторы стопорят.
– Вот и пойдем в открытую, будто гулять собрались. А отойдем подальше от дворца, там и помогу тебе от кабалита избавиться. Здесь не резон это делать.
– А ты хитрая, оказывается, – Гранд не смог скрыть удивленной усмешки. – я даже не предполагал.
– Ты и многое другое тоже даже не предполагаешь, поскольку бахвальство и самомнение тебе почище любого морока глаза застят, – хмуро проронила она в ответ и решительно направилась к двери.
Отойдя от дворца на значительное расстояние и углубившись в лес, Сцилла выбрала удобную полянку и указала на нее Гранду:
– На мой взгляд, подходящее местечко. Как думаешь?
– Неплохое, – согласно кивнул тот. Всю дорогу он внутренне злился на себя, что поддался на провокацию дикарки и согласился попробовать снять кабалит, хотя был уверен в бесперспективности данной затеи. Однако отступать было поздно, и он медленно опустился на землю в центре полянки.
Девчушка шагнула к нему и, достав из кармана кабалит, снятый со сцинка, начала осторожным движением заводить за цепочку на его шее.
Кабалит Владетеля активировался, но Сцилла, быстро отдернув руки, успела закрепить под ним свой. Потом протянула ему звездочку-ключ:
– На! Активируешь мой и, снимая, рвешь кабалит Владетеля. Ты сможешь!
– Ты гений, Сцилла, – Гранд рассмеялся, поняв ее задумку.
– Нет, я не гений. Просто я знаю несколько больше, чем ты, и не кичусь этим, – усмехнулась она в ответ, а затем резко продолжила: – Не теряй время! Рви! А то он почувствует и явится сюда, а к его приходу мы должны успеть смотаться отсюда и как можно дальше.
Зажав меж пальцев ключ, отданный ему Сциллой, Гранд активировал ее кабалит, а затем схватил руками и рванул оба кабалита сразу. От резкой боли все поплыло перед глазами, кабалит Владетеля пружинил под пальцами и не поддавался. Но он не оставлял усилий и вскоре с яркой вспышкой и характерным треском кабалит распался в его руках. Гранд обессилено повалился на землю, личина, закрепленная кабалитом, тут же слетела, высвобождая его подлинный облик. В мозгу мелькнула мысль, что дикарка явно удивится его такому резкому перевоплощению, но она не удивилась, а напротив без промедлений вцепилась в его плечо:
– Некогда разлеживаться! Вставай, открывай арку, и уходим!
– Сцилла, я не могу… – с трудом ворочая языком, выдохнул он, проваливаясь в туманную прострацию немощи.
– Можешь! – звонкая пощечина быстро вывела его из этого состояния.
Собравшись с силами, он встал и, покачиваясь от слабости, повел рукой, открывая арку переходов. Не мешкая, Сцилла затолкала его туда, а как только они вышли, развернула к ней лицом:
– Закрывай!
Гранд вновь махнул рукой и уже совсем без сил осел на землю:
– Довольна?
– Не то слово. Счастлива до соплей, – мрачно хмыкнула в ответ девчонка, напряженно осматриваясь. – Где это мы?
– Когда-то я жил здесь с отцом и знаю эти места, это были первые координаты, которые пришли в голову.
– Владетель знает об этом месте?
– Именно об этом – нет. А вот о том, что я неподалеку отсюда жил с отцом – знает.
– Тогда отдохни немного, а потом сменим место, наверняка искать он нас здесь будет.
– Зачем ему меня искать? Я сильнее его, и силой ему меня не вернуть. Если только морально пристыдить, но вряд ли он станет это делать… Я вообще не понимаю, зачем ты меня так торопила уйти оттуда.
– А затем, что тебя он может и не сильнее, а вот меня – сильней, и встречаться с ним без моего сцинка мне совсем не с руки… Кстати ты точно уверен, что тебя он искать не станет?
– Уверен. Стопроцентно. Не станет, он будет ждать, когда я сам вернусь в надежде со временем занять его трон.
– А ты хочешь его занять?
– Пока нет… К тому же и Владетель пока в силе, да и мать жива, так что трон занять у меня пока ни единого шанса. А вот как дальше сложится, поживем – увидим.
– Не лишено логики, – усмехнулась Сцилла, а потом вскинула в прощальном жесте руку: – Ладно, удачи, принц! Желаю тебе вернуться во дворец, когда будешь уверен, что тебя поддерживает не только титул принца, а и еще что-то изнутри, кроме крови твоих предков.
– Эй, куда это ты собралась? – шагнул он к ней, останавливая.
– А тебе какое до этого дело, принц? Ты ж мечтал, спровадить меня куда подальше, вот и не спрашивай, куда иду. Меньше знаешь, крепче спишь.
– Ты спасла мне жизнь, и помогла обрести свободу.
– А ты помог мне выбраться из дворца, так что считай, мы в расчете.
– Я лишил тебя твоего защитника.
– Странно, что ты об этом подумал, но не бойся, как-нибудь и без него обойдусь… К тому же вряд ли мне долго жить осталось. Но в любом случае я рада, что проведу остаток моей жизни вдали от этого гадюшника под названием «дворец».
– Считаешь, что после таких слов, я со спокойной совестью могу отпустить тебя на все четыре стороны?
– А чем мои слова взволновали твою совесть? Это ж должно быть для тебя делом обычным, принц, заставлять кого-то рисковать и жертвовать ради тебя жизнью. Принимай как данность, наследник престола.
– Кстати, вот именно как наследник престола я не могу тебя отпустить. Я пообещал Владетелю опекать тебя. Так что, как бы мне не хотелось от тебя избавиться, отпустить тебя я не вправе.
– Да ладно тебе… – Сцилла смешно наморщила нос. – Владетель ошибочно это потребовал, в расчете, что мой сцинк не сцинк, а его дочь. Но теперь-то ты знаешь, что он заблуждался.
Все время разговора с дикаркой, Гранд пытался понять, что заставляет его так упорно настаивать на том, чтобы не отпустить ее от себя. Это было какое-то внутреннее чувство, которое противоречило и логике, и здравому смыслу, и его страстному желанию никогда больше не видеть это взлохмаченное маленькое чучело с язвительным и на редкость колким язычком. А потом он понял, что это страх. Страх, что он очередной раз, поддавшись примитивным желаниям, совершит глупость и теперь уже навсегда потеряет мать. Потеряет из-за того что не сумел разглядеть что-то важное, возможно даже очевидное, и не поверил в предсказание гарпии, а они ведь как известно, не лгут. Одним словом, страх не давал ему возможности избавиться от девчонки, и осознав это, Гранд решил пойти у него на поводу. Ведь инстинктивный страх на пустом месте не возникает и порой является хорошим помощником, особенно если разобраться в его истоках. Поэтому выдохнул решительно:
– Он, может, и заблуждался, но я привык обещания исполнять, так что пока он меня от данного поручения не освободит, придется тебе терпеть мою компанию.
– Терпеть твою компанию? – девчушка окинула его оценивающим взглядом. – Ну что тебе сказать, принц… В этом виде ты мне нравишься несколько больше, чем в том, что был у тебя ранее, уж больно изнеженно-избалованный у тебя вид был, сейчас ты больше на нормального человека стал похож, но все равно, внутри ты – самовлюбленный павлин, и мириться с этим я не намерена. Поэтому либо запрятывай свою спесь, куда подальше, либо отвали от меня и не докучай! Ясно тебе?
– Ну ничего себе… вид ей оказывается мой не нравился… А ты на себя в зеркало смотрела?
– Смотрела. И что?
– Тебе твой вид нравится?
– Очень даже.
– А вот мне он не нравится! И уж если ты хочешь, чтобы я спесь свою, куда подальше запихнул, я запихну, но и ты тоже кое-что сделаешь.
– Это что?
– А то, что для начала ты хотя бы волосы расчешешь и заплетешь, а то чучело прям, а не девочка.
– Я чучело? Ах ты, индюк напыщенный. Я сейчас покажу тебе, какое я чучело! – девчонка накинулась на него с кулаками, но Гранд, перехватив ее руки, схватил в охапку и, подняв, крепко прижал к себе.
Сцилла барахталась, била его ногами, вырывалась и визжала, но Гранд не отпускал ее, и через какое-то время она обессилено затихла и тихо выдохнула:
– Отпусти, пожалуйста.
– Пообещай волосы расчесать, и отпущу.
– Их нельзя расчесать, они уже давно спутались… больно очень их расчесывать, я не могу.
– Я помогу, если будешь смирно сидеть.
– Не буду!
– Тогда буду чучелом тебя звать.
– Только попробуй! Сбегу!
– От меня? Я к твоему сведению – маг, и от меня сбежать невозможно.
– Ты обещал помочь сбежать, – обиженно засопела девчонка в его руках, – а сам… а сам обманул…