Настала весна, растаяли сугробы, потекли реки, и к Аврааму пришло вдохновение. Каждый день он лелеял свою единственную мечту, которая заставляла его улыбаться, приходя на работу, дышать полной грудью и ждать свершения своей великой мести – единственной, которая могла бы подарить ему облегчение на долгие годы. Он всю зиму старательно разрабатывал план, обдумывал варианты ходов, ветви развития событий, проводил вечера, подыскивая жертву. Он ничего не записывал и старался держать все в голове, но, даже сидя за своими счетами, постоянно оглядывался, опасаясь, как бы кто не заглянул ему через плечо и не подсмотрел его мысли.
И вот, наконец, все произошло.
Впервые за долгое время он был спокоен и полностью доволен своим существованием. Чернильная ручка больше не приносила болезненных ощущений, листки сухой бумаги вновь ритмично зашуршали в его руках, и рабочая обстановка теперь стала только рабочей: никаких оскорблений, никакого унижения, справедливость была восстановлена.
***
Он услышал приближающийся стук каблуков. "Только не ко мне, только не ко мне…" – закрутилось в голове.
Стук затих. Он осторожно повернулся на стуле, и худшие опасения оправдались.
– Вы ведь знаете про Алешу, Авраам Самойлович… – молодая женщина стояла на месте отсутствующей четвертой стены его кабинета.
– Знаю.
– Несчастье у человека, со всяким бывает, – неуверенно продолжала она, – все слышали, что его кто-то подставил, – она сделала паузу и жалостливо посмотрела на коллегу. Тот молчал, гадая, к чему приведет разговор.
– У него дела совсем плохи. Жена ушла. Работу он не может найти уже месяц. Кушать нечего, депрессия, – опять неловкая пауза.
Авраам хрипло кашлянул, и, не услышав продолжения, собрался было развернуться обратно к столу, но она заговорила снова:
– Я видела его давеча, он похудел совсем, жизни в нем нет. А ведь молодой парень. Эта работа была для него единственной надеждой.
– Что же вы хотите от меня?
– Мы тут собираем деньги. На первое время ему, лишь бы пережить кризис. Коробка стоит на выходе из офиса.
– Ясно.
– Сделайте, что можете.
Авраам кивнул в знак понимания и отвернулся, сделав вид, что ему нужно работать.
Когда женщина удалилась, он не мог скрыть ликования. "Слава богу, никто не видит. Как ведь хорошо я придумал! И ни тени подозрения. И какой результат…"
Уходя с работы, он на пару секунд задержался перед коробкой с пожертвованием. Кивнул невидимому Алеше, ехидно улыбнулся и вышел.
***
Накормив своего питомца ощипанным голубем, Авраам устало опустился в кресло, взял его на руки и стал рассказывать о том, что случилось. Постепенно возбужденное ликование прошло, подступила усталость, и он быстро уснул.
Ему снилось, как он встретился с Алешей. Тот просил прощения и умолял его дать денег, а Авраам только и делал, что кричал на него и уличал в подлости. Во сне нельзя проследить развитие событий, и внезапно разыгрался настоящий скандал: перед глазами мельтешило красное от злости лицо обидчика, пульсирующая вена на лбу и огромные черные зрачки. Он уже не мог понять, кто на кого кричал, но вдруг почувствовал, как на его шее сомкнулись алешины пальцы. Второй, третий вдох давались уже с большим трудом…
Авраам проснулся в полной темноте, и с ужасом осознал, что его горло сдавливает что-то тяжелое. Он издал глухой хриплый крик и начал судорожно хвататься за скользкую резину, крепко обвившую его.
– Ты что, ты что, змейка! – заскулил он, пытаясь нащупать хвост и расслабить тиски, – Ну-ка слазь с меня!
Двухметровый полоз зашипел, но послушно отступил. Авраам с благоговейным страхом и одновременной любовью наблюдал, как тяжелое тело змеи медленно струится по его конечностям и опускается на пол.