Loe raamatut: «На всю катушку»

Глава 1
ТЕТУШКИН ПРОДУКТОВЫЙ КРИЗИС, ХАКЕР И ВОР

С некоторых пор попытки тетушки Милы достучаться до моего сознания, запрограммированного на отторжение ее каждодневной речи о неженскости моего хлопотного ремесла бодигарда и частного детектива, стали иметь успех. Не знаю, сыграла ли тут свою роль накопившаяся за многие месяцы психологическая усталость или же в самом деле я преодолела некую критическую возрастную точку, после которой хочется заняться чем-то более спокойным.

Хотя по здравом рассуждении следует признать, что двадцать восемь лет – не возраст для женщины моего типа, и зажить умиротворенной семейной жизнью я еще всегда успею.

Мое последнее дело подвело определенную черту в моей активной деятельности. Уж больно насыщенным в психологическом, а вернее будет сказать, в психопатологическом плане оно оказалось. Посудите сами: расследовать рядовой случай о преследовании неизвестными богатого молодого банкира и его семьи, сопряженном к тому же с чередой убийств сотрудников банка, дело вполне обычное и ничем не примечательное на фоне нынешней действительности – и вдруг такое…

Сестра банкира оказывается безнадежной наркоманкой, жена его патологически ненавидит своего красивого, богатого, процветающего мужа, более того, я застаю ее в совершенно невменяемом виде, стреляющей в его портрет. Потом сестру убивают, банкира похищают подручные возмутительно пьяного паясничающего священника, который оказался не только абсолютно трезвым, но и не священником вовсе, а профессиональным киллером, бывшим бойцом элитной группы спецназа «Альфа», к тому же явно ненормальным психически человеком.

Дурдом да и только! Особенно если учесть, что теща этого банкира была близкой подругой моей тетушки, то и вовсе никакого просвета. А отец моего клиента-банкира, один из самых обаятельных мужчин, каких я когда-либо знала, оказался маньяком, страдающим параноидальной склонностью к инцесту и проповедующим мессианский бред. К тому же выяснилось, что именно он на пару с уже упомянутым мнимым служителем православной церкви и убивал всех этих несчастных сотрудников сына, а на десерт отправил на тот свет родную дочь и собрался проделать ту же нехитрую операцию со своим сыном, его женой, а также вашей покорной слугой. Тут было в пору и самой тронуться умом.

Представьте себе, что вас собираются засунуть в бетономешалку, а потом залить в фундамент, тогда вы поймете, что я испытала. Этот человек в одночасье, да что там в одночасье! – в несколько минут превратился из нежного любовника в палача.

Я не знаю, может, кому и приятно, что его увековечивают в бетоне. По мне, формулировочка весьма двусмысленная, да и испытать на себе все это в буквальном смысле никому не пожелаю. К тому же не числю я за собой таких заслуг, чтобы оказывать мне подобную честь.

Короче, отправила я этих милых и законопослушных граждан туда, где им и следовало находиться, то бишь к праотцам. Нельзя сказать, что мне это далось легко. Если откровенно, ни об одном своем деле я не вспоминаю с более тяжелым сердцем, как об этом – последнем.

* * *

Я просматривала новые поступления в мою коллекцию видео, а тетушка возилась на кухне, раздраженно гремя посудой и вслух ругая президента и правительство. Нельзя сказать, что наступивший глубокий экономический и политический кризис внес серьезные коррективы в достаточно ровный и коммуникабельный характер моей тетушки, но факт налицо: она стала куда больше рассуждать вслух, а это у нее первый признак недовольства.

– Это же надо, – говорила она, – масло вдвое, сыр втрое, ветчина и вовсе непонятно зачем на прилавках лежит, для смеху, что ли? Этакие цены, что хоть стой, хоть падай!

– Хорошо еще, что деноминацию успели провести, – иронично отозвалась я с дивана.

– Это еще почему? – подозрительно вопросила тетушка Мила.

– Элементарно до слез, Ватсон! Представьте себе, что цены утроились с прежним количеством нулей. Сначала считаешь, значит, нули, а потом прикидываешь свою покупательную способность.

– С такой покупательной способностью любой Шерлок Холмс протянул бы нижние конечности, уж не говоря о мисс Марпл. В ней и так жизнь еле-еле теплится, – уже более миролюбиво откликнулась она.

– Вот на этот случай и существую я. – Я вздохнула и подумала, что, пожалуй, тетушка права: я выполняю функции, от которых загнется большая часть мужчин, а сюда попадут и Холмс, и Эллери Куин, и, возможно, даже злобный Майк Хаммер.

– А тебе никогда не приходило в голову, – вкрадчиво начала тетушка Мила, – что ты существуешь также на случай, если какому-нибудь красивому, умному, богатому мужчине… который нравится тебе, понятно, придет в голову предложить тебе руку и сердце… – и т. д. и т. п.

Ну вот, любимая песенка тетушки Милы, только в последнее время она что-то повторяется с завидной методичностью. Из всего этого я давно успела усвоить, что мне уже двадцать восемь лет и что это более чем подходящий возраст для замужества. И еще то, что вокруг меня постоянно много приличных, состоятельных молодых мужчин. И что некоторые из них хотели бы видеть меня рядом с собой.

– Та-а-ак, – протянула вдруг она, и по зловеще понизившемуся голосу ее я немедленно поняла, что случилось нечто непредвиденное и страшное. Ну, так и есть.

Кончилось масло, мясо и еще что-то из овощей и фруктов, я из бормотания тетушки не разобрала. Причем как-то все сразу. Лично я отнеслась к этому факту с глубочайшим равнодушием, но моя дражайшая родственница восприняла это как личное оскорбление.

– Дожили, – провозгласила она с явными интонациями Олимпиады Кирилловны, прокоммунистически настроенной почтенной дамы этажом ниже, – даже масла, и того нет. А только позавчера отнесла в магазин три сотни, и где они?

– Вот уж проблему нашли, – сказала я. – Ну, возьмите в шкафу еще три сотни. Было бы что относить, а все остальное не имеет значения.

– Знаешь что, Женечка, сходи-ка лучше ты, а то уж без малого неделю на диване валяешься. Ну и жизнь! То мечешься, как безумная, от одного криминала к другому, ночей не спишь, а то возлежишь, как китайский мандарин, на подушках и даже почесаться почитаешь за труд. Кстати, о мандаринах – их тоже надо купить.

– Вы имеете в виду, тетушка Мила, что я веду паразитический образ жизни?

– Боже упаси, Женечка! – ужаснулась тетушка. – Ты что, восприняла это как упрек? Я ничего такого…

– Я прекрасно это понимаю, – улыбнулась я. – Но в самом деле не мешало бы проветриться.

Я встала с дивана и, разгоняя мгновенную пелену в глазах от резкого изменения положения из горизонтального в вертикальное, потянулась.

– Так что там нужно купить?

* * *

Погода, надо признать, была великолепная. Первые дни сентября распространили в прозрачном неподвижном воздухе пьянящую свежесть и умиротворенность, присущие исключительно ранней осени, что так бодрит и оздоровляет угнетенную нервную систему и вселяет в душу спасительное чувство какой-то светлой и оживляющей грусти. Не душные расслабляющие дни догорающего лета, не промозглая мутно-стеклянная сырость настоящей осени, – а именно мое любимое переходное время года, что в народе зовется бабьим летом. То время, на которое приходится мой день рождения. Хоть он, как поется в некогда популярной песне, и грустный праздник.

Тетушка порекомендовала посетить мне недавно открывшийся супермаркет возле нашего дома. Самый крупный из сети торговых точек под общим названием «Демидов-продукт». Принадлежал этот магазин выплывшему на волне кризиса и соответственно резкого сокращения импорта продовольствия Сергею Викторовичу Демидову. Еще год-два назад бывший фермером средней руки, этот бизнесмен сельскохозяйственного фронта ныне за глаза именовался «аграрным королем» и процветал.

Когда я увидела цены в этом супермаркете, я поняла, что основания для процветания у Сергея Викторовича действительно имеются. Потому что они были на десять-пятнадцать процентов ниже, чем в других магазинах того же профиля, а товар, насколько я могла судить, даже превосходил по качеству аналогичный ассортимент в прочих торговых точках.

Одновременно со мной в магазин зашли два молодых человека. Первый был импозантный высокий шатен лет двадцати пяти, второй… во втором я признала своего старинного приятеля Гонзу.

С ним мы свели знакомство на компьютерной выставке в Москве, где тот глазел на образцы новейших японских и американских технологий. Будучи завзятым «компьютерным маньяком», он бесконечно лазил по Интернету, а также то и дело забредал в защищенные кодами доступа базы данных различных властных структур и вводил туда чрезвычайно неприятный вирус. Подписывал он эти милые художества своим компьютерным псевдонимом Dr. Quicknet, который уже изрядно намозолил глаза другим моим знакомым из числа работающих в администрации губернатора, в облдуме и силовых структурах.

За это компьютерное хулиганство, расхоже именуемое хакерством, Гонзе могло сильно нагореть. Но он был хакером настолько высокого класса, что до сих пор ему все благополучно сходило с рук. В свободное от барахтанья в виртуальной реальности время он учился на предпоследнем курсе физфака университета (причем, если мне не изменяет память, уже второй год) и помогал по хозяйству своей бабушке-пенсионерке, завзятой любительнице домашнего выращивания разнообразных растений, начиная от помидорной рассады и заканчивая финиковой пальмой в кадке.

Все эти старческие причуды максимально осложняли Гонзе существование, потому что буквально весь дом его зеленел листвой, переливался плодами всех цветов радуги и ершился шипами, и даже возле его компьютера торчал какой-то мерзкий отросток, который его милая бабушка благоговейно именовала каким-то совершенно непроизносимым латинским словом.

– А, привет, Евгения Максимовна! – произнес он. – Давно я тебя не видел. Бандитов поколачиваешь?

Меня всегда забавляло, как он обращался ко мне. В случае, если он называл меня Евгенией Максимовной, он смягчал официальность обращением на «ты», а вот если именовал меня Женей, то, словно извиняясь за подобное панибратство, всякий раз почтительно «выкал».

– Бесполезно, – ответила я, – всех не переколотишь. А что это ты – никак собрался за продуктами? Разве тебе не хватает того, что выращивает твоя бабушка?..

– Бабушка культивирует исключительно вегетарианскую кухню, а это крайне пагубно воздействует на организм, – ответил за онемевшего от досады Гонзу его спутник. – Вспомните, что случилось с Львом Толстым.

Я посмотрела на его иронично искривившийся выразительный рот, откровенно насмешливые ехидные глаза и строго спросила:

– А что такое случилось с Львом Толстым?

– Как, вы не знаете? – нагло спросил он. – Он умер.

Гонза не выдержал и расхохотался. Да, в самом деле, надо было слышать, каким непередаваемым тоном это было сказано.

Я внимательно посмотрела на валяющего дурака молодого человека, а потом перевела взгляд на полки с товаром. В данный момент они интересовали меня больше его.

* * *

Спустя четверть часа мы втроем вышли из магазина. Я несла увесистую сумку с продуктами, Гонза волок совершенно неправдоподобных размеров баул и еще до отказа набитую холщовую сумку. Такое впечатление, что он закупил впрок на всю зиму.

Один знаток биографии Л.Н.Толстого шел налегке, при этом совершенно откровенным образом издеваясь над изнемогающим под тяжестью продуктов приятелем.

Налегке?..

Да не тут-то было. У совсем еще недавно стройного, как тополь, молодого человека появилось несколько отвисшее брюшко, гипертрофированной толщины рукава легкой куртки, а также неподвижно зафиксированные ссутуленные плечи явно скрывали наличие инородных предметов.

Главное, со стороны это выглядело столь естественно, что не будь я, простите за нескромность, Женей Охотниковой, почти что выпускницей элитного специнститута, готовившего кадры для внешней разведки, и не пройди я сборы в группе «Сигма», где, помимо прочего, учили видеть сущность предметов через самые незаметные признаки, – не заметила бы я ничего, как не заметили продавцы, Гонза и даже всевидящие видеокамеры, установленные возле полок именно на случай такого антиобщественного поведения потенциальных покупателей.

Сработано профессионально. Высший класс.

А ведь, судя по косвенным признакам, не бросившимся мне в глаза не то чтобы с первого, а хотя бы с пятого взгляда, прыткий молодой человек успел возмутительно расхитить чуть ли не половину огромного супермаркета.

– Ну и друзья у тебя, Андрей, – индифферентно выговорила я.

Андрей – а это, как вы понимаете, было имя Гонзы – посмотрел на меня откровенно непонимающе и произнес:

– А что такое?

– Молодой человек, как ваше имя? – обернулась я к удачливому расхитителю демидовской собственности.

– Константин, – ответил тот.

– Очень приятно. Так вот, Константин, судя по всему, в своей жизни вы занимались не только изучением биографии Льва Николаевича Толстого.

Константин попытался было состроить такое же непонимающее лицо, как у Гонзы, но по плутовским глазам его я определила, что не тут-то было и все он превосходно понимает.

– Да ладно вам скромничать. Лучше бы проявили эту скромность в магазине.

– А я и так был предельно скромен, – ответил Костя, вынимая из кармана огромный пакет и начиная перекладывать в него из-под одежды экспроприированную пищевую продукцию. Чего тут только не было! В основном, конечно, мясные изделия, а также сыр, алкогольные напитки, немного фруктов, молочные продукты и даже фирменные соленые помидоры «Демидовские» в красивой баночке, приготовленные по особой рецептуре.

В результате же, когда все это добро переместилось в пакет, он распух до размеров Гонзиного баула и уж заведомо превосходил по объему мою сумку.

Чудеса да и только!

Гонза, как и следовало ожидать, не удивился. Вероятно, для него эти Костины штучки были не в новинку.

– Кризис, знаете ли, – произнес Константин, поймав мой неодобрительный взгляд, в глубине которого таилось восхищение. – Да и надо же в кои-то веки дать выход врожденной клептомании. Пусть послужит на пользу первичной ячейке общества, в которую входят я, моя персона и я сам.

Нельзя сказать, что цинизм, с которым были произнесены эти слова, не понравился мне ни на йоту…

Впрочем, я не думаю, что Демидов сильно обеднеет от нанесенного его супермаркету убытка.

А вот я бы так, наверно, не смогла.

Глава 2
ЯВЛЕНИЕ ПОМИДОРНОГО КОРОЛЯ

– Женя, тут тебе звонили, – предупредила меня тетушка, не успела я ступить на порог. – Какой-то мужчина. Все спрашивал, когда ты будешь дома.

– Как это: все спрашивал, когда я буду дома? Он что, не один раз это спрашивал?

– Вот именно… И я подумала… – тетушка сделала паузу, потом выдала: – Что это, может быть, и не клиент.

– И, судя по голосу, богатый мужчина? – насмешливо спросила я.

– Откуда ж я знаю? – пожала плечами тетушка Мила, определенно не улавливая иронии. – Ну да ладно. Как совершила моцион?

– Очень удачно, – откликнулась я.

И тут в дверь позвонили.

– Кого это там еще несет? – поморщилась я, предвкушая «приятное» общение с каким-либо особо назойливым клиентом, который, не удовлетворившись моим отказом по телефону, не преминул явиться самолично.

Как показало не столь отдаленное будущее, в целом я угадала верно. К несчастью для себя.

Поколебавшись, я открыла дверь. В коридоре, нелепо озираясь по сторонам и поворачивая при этом голову едва ли не на триста шестьдесят градусов, стоял тот, кого я при беглом осмотре затруднилась бы отнести к потенциальным клиентам. Благо, если исходить исключительно из внешнего вида, человек этот был не в состоянии не то, чтобы оплатить мои дорогостоящие услуги (если бы я еще согласилась ему их предоставить), но даже обеспечить себя мало-мальски приличной одеждой.

Потому что такой замечательной курточки, уныло-серенькой и из совершенно непонятной ткани – эдакая помесь брезента с холстом, – я не видела уже со времен почившего в бозе Союза ССР.

Да и сам мужичонка, откровенно говоря, не удался. Какой-то низенький, бесформенный, с простеньким личиком неотесанного деревенского Ваньки, которого неизвестно каким ветром занесло в город. Подслеповатые водянисто-голубенькие глазки, большой и чуть скошенный набок нос, которым он испуганно крутил по аналогии с тем, как это делает, скажем, домашняя белая крыса, обнюхивая интересующую ее вещь.

Ну, замухрышка чистой воды, как сказала бы тетушка, увидев его.

Единственным светлым пятном во всем его сереньком и непрезентабельном обличье была огромная сверкающая лысина, которую он, отдуваясь, то и дело обтирал платком. Хотя нельзя сказать, что на лестничной клетке было жарко.

Впрочем, как гласит пословица, встречают по одежке, а провожают по уму.

Последнего, кстати, он тоже не проявил, по крайней мере, если судить по первым фразам.

– Уфф, жарко… – сообщил он мне. – А-а… простите, Евгения Охотникова здесь живет?.. Или… – Он посмотрел на меня с явным сомнением.

– Я Евгения Охотникова, – произнесла я тоном, которым мой тезка Моргунов выдает свою сакраментальную фразу: «Не шуми! Я инвалид!»

– А-а-а. Я почему-то так и подумал. Ну… может, вы впустите меня, а то как-то в дверях… это самое, толочься… А?..

– Проходите, – без особого энтузиазма сказала я.

Тот потоптался на месте, потом как-то сразу ввалился в прихожую, пребольно отдавив мне по пути обе (!) ноги, и начал снимать свою, с позволения сказать, обувь, которую более приличествовало надевать, скажем, на чистку свинарника.

– Мне вас рекомендовал Александр Николаевич Астахов, – радостно сообщил он мне, – говорил, что вы в своем роде уникальный специалист.

Здра-а-асте, обрадовал! Ведь именно Астахов – молодой банкир – был моим клиентом в предыдущем, том самом отвратительном деле, о котором я уже упоминала ранее.

Если бы это мне сказал представительный «новый русский» или хотя бы просто прилично выглядящий человек. Но когда нечто, напоминающее внешне и повадками бомжа, сидящего у дверей нового демидовского магазина, говорит, что ему меня рекомендовал Астахов… ну, знаете!.. остается только радоваться, что не Березовский.

– Александр Николаевич вас очень хвалил, – продолжал вещать мой великолепный посетитель. – Хотя по вашему виду и не скажешь, что вы…

Господи, и он еще говорит о моем виде! Каков, а?

В этот момент в прихожую выглянула тетушка и, оглядев мужичонку, произнесла:

– Вы, верно, ошиблись, мы не вызывали сантехника.

– Это не сантехник, это ко мне, – ответила я, с трудом сдерживая улыбку и в душе аплодируя моей очаровательной родственнице.

– Да? – Тетушка с явным сомнением еще раз осмотрела визитера, отчего-то вздохнула и отправилась к себе в комнату.

– А Александр Николаевич вам, случаем, не говорил, что я сейчас не работаю? – спросила я, когда мы прошли в комнату и сели. Причем посетитель не притулился скромненько на краешке стульчика, как то делает бедная деревенская родня, а со всего размаху шлепнулся в мое любимое кресло, да так, что оно застонало и заскрипело. Как только умудрился-то, весу ведь не больше, чем во мне, а это для мужчины, сами понимаете…

Тот совершенно проигнорировал мой вопрос, точно так же, как минуту назад пропустил мимо ушей слова тетушки о сантехнике.

– У меня для вас есть работа, – с сокрушенным лицом сообщил он.

По меньшей мере осчастливил, подумала я. Другого посетителя я давно бы уже поставила перед фактом: дескать, я не работаю, предложение ваше мне не подходит и потому присутствие ваше здесь совершенно излишне. Но этот знакомец Астахова уже начинал меня забавлять, и я не спешила выставлять его за порог.

– Хотя бы представьтесь, господин…

– Демидов, – с готовностью подхватил он, – Сергей Викторович.

Вот те раз, везет мне сегодня на Демидовых, хотя фамилия и не самая распространенная. И тут я вспомнила, что знаменитого бизнесмена, получившего лестное наименование аграрного короля, тоже зовут Сергей Викторович.

Да быть того не может!

– Да, тот самый, – совершенно правильно истолковав мой недоуменный взгляд, произнес он и неловко улыбнулся, демонстрируя великолепные зубы, в которые он наверняка вложил не одну тысячу долларов.

Не мог ты раньше улыбнуться, а то сиди тут и чувствуй себя как последняя кретинка.

– Вы, наверно, слыхали обо мне, – проговорил он. – Я возглавляю фирму «Демидов-продукт», в которую входят сеть магазинов, три перерабатывающих завода: – один – по мясу, второй – по молочным продуктам, а третий, – он самодовольно зажмурился, – самый крупный, плодоовощной. А также земельные наделы с растениеводческим и животноводческим хозяйствами.

Превосходно, лучшей справки по деятельности господина Демидова и не придумаешь.

Неужели пришел жаловаться на имевший место факт воровства из его нового магазина продуктов и напитков на энную сумму?.. Ну, тогда я ему не помощник, иронично подумала я.

Да нет, слава богу, кажется, все как обычно. Ну да.

– Я хотел бы нанять вас в качестве телохранителя, – продолжал трещать он, – и для того у меня есть веские причины. Правда, Астахов говорил мне, что вы берете за свои услуги недешево, ну да я за расходами не постою.

Перспектива оказаться на работе у этого странного господина меня не особо прельщала, но все-таки клиент оказался настолько из ряда вон выходящим, что я произнесла:

– Ну хорошо, четыре сотни в день, и можно будет поговорить о работе.

– Дороговато, – пробормотал он, – четыреста рублей при нынешнем кризисе…

– Каких рублей? – Я изумленно посмотрела на аграрного короля, который явно не был идиотом, коли сумел так развернуться, но очень удачно этот идиотизм имитировал. – Каких рублей, я говорю о четырехстах долларах.

– В день? – едва ли не взвыл Демидов. – Да у меня столько директор овощебазы в месяц получает!

– Ну что ж, – спокойно произнесла я, – тогда пусть директор овощебазы вас и охраняет. Это и для бюджета фирмы лучше, и для вас, по-видимому, надежнее.

– Но он не может охранять меня, – прямо-таки с детской непосредственностью выговорил Демидов. – Положение критическое!

Видно, оно и в самом деле было критическим, потому что человечек затрясся и отвалил нижнюю челюсть на собственную грудь. Вероятно, он представил себе радужные жизненные перспективы в случае, если у него не будет надежного поводыря, способного защитить его от любых недругов днем и ночью.

– Ну хорошо, хорошо, – неожиданно для себя самой сказала я, – триста долларов, и эта моя последняя цена.

– Но ведь это в день, – пролепетал он, – а они уже ждут меня там, внизу.

– Кто ждет вас внизу? Рассказывайте, Сергей Викторович, я слушаю.

И он рассказал. Из его сбивчивого и сомнительного, как и его внешность, рассказа я сумела уяснить, что ему угрожают, по-видимому, представители одной из преступных группировок города. По словам Демидова, на днях он отказался продать магазин известному бандиту Игорю Маркелову. «Король» открыл его буквально на днях. Как я поняла, это был тот самый супермаркет, который я сегодня посетила.

Маркелов был сильно разгневан и пригрозил Демидову, что в самом скором времени жизнь его может сильно осложниться. И, судя по всему, слово свое сдержал. Потому что вчера взлетел на воздух демидовский лимузин, а через несколько минут Сергею Викторовичу позвонили и мерзким, гнусавым голосом пообещали продолжения подобных акций, если Демидов не уступит упомянутый выше магазин и не предоставит некоторую сумму денег в качестве моральной компенсации.

Естественно, разгневанный «король» хотел было позвонить куда следует, благо у него был прихват и в облдуме, и в органах…

Но только он набрал номер, как связь оборвалась, а потом все тот же гнусавый голос переводчика плохих западных видеофильмов довел до его сведения, что сумма компенсации удваивается, а если Демидов будет продолжать себя вести в таком же духе, то можно испробовать более эффективные методы воздействия. Особенно если учесть, что Демидов не один на белом свете и у него есть дочь, которую он, по всей видимости, очень любит.

Ему посоветовали сидеть в своем городском особняке и не рыпаться. То есть мирно ждать, когда ему позвонят и определят время и место передачи денег.

– Обычно я же живу в своем доме в ста километрах от областного центра, – сказал он.

Многое в его рассказе показалось мне каким-то несообразным и искусственным, особенно то, что Маркелов захотел купить у Демидова магазин. Зачем ему, бандиту, магазин? А если он хочет таким образом начать легализацию своего бизнеса, зачем ему снова лезть в криминал, шантажируя известного и влиятельного бизнесмена? Да и не слыхала я, чтобы у Маркелова, обычного, стандартного, в общем-то, бандита, были сложные системы прослушивания, прямо как у серьезных спецслужб. Не того он калибра. Хотя…

То, что клиент, или, скажем так, потенциальный клиент, определенно некоторые детали замалчивает, тоже не новость. Если я буду с ним работать, все рано или поздно так или иначе всплывет. Словом, никакой чрезвычайщины, как испуганно представил мне положение вещей Демидов.

Впрочем, на десерт мне пришлось выслушать такое, что не поймешь, смеяться тут или плакать.

Одним словом, Демидов захотел нанять себе сверхнадежного телохранителя. По рекомендации Астахова он отнес в эту завидную категорию вашу покорную слугу и, не откладывая дела в долгий ящик, отправился прямиком ко мне. Естественно, узнав мой домашний адрес, он вырядился, как пугало, в полном восторге от своего маскарада сел в раздолбанный «уазик» и поехал, а за ним на некотором расстоянии следовал джип с охраной. Тоже мне охраннички!

Потом его от джипа то ли оттеснили, то ли сам потерялся, на что, по-моему, он вполне способен. Ну и зависла у него на хвосте эта «Ауди», будь она неладна. А так как Сергей Викторович водитель феноменальный, как он с гордостью мне поведал, то ему удалось оторваться от погони. Правда, есть тут один щекотливый нюанс: пока Сергей Викторович колесил по дворам в поисках моего местожительства, бравые ребята на «Ауди» опять его обнаружили. В тот момент, когда он заходил в мой подъезд, иномарка въезжала во двор. Хотя скорее всего они Демидова и не видели, зато наверняка видели его запертую машину и поняли, что хозяин не бросил ее в панике, а просто оставил и ушел по делу. И, вероятно, вскоре вернется.

Я выглянула в окно, из которого открывался вид во двор.

Там в самом деле торчал какой-то грязно-серый «уазик», собранный, вероятно, еще в эпоху волюнтаризма и кукурузизации всей страны и не мывшийся примерно с того же времени.

– Это и есть ваша машина, Сергей Викторович? – кивнула я.

– Да, – сказал он и, очевидно, прочитав в моем взгляде сомнение, многозначительно добавил: – Еще при Брежневе покупал. Первая моя машина. Мне тогда девятнадцать лет было, когда я ее отхватил.

И такое умиление излучал его сияющий взор, что, честное слово, мне стало неловко хотя бы намекнуть на то, что автомобили иногда как бы подвергаются мойке, а одрам раннебрежневских времен это и подавно показано.

Возле любимой демидовской машины с деловым видом прохаживался молодой человек. Если этот колоритный типаж тешил себя мыслью, что на его лбу, высоте которого позавидовал бы самый интеллектуальный орангутанг из лесов острова Калимантан, не написано пять классов образования и столько же лет тюремных университетов, то делал он это совершенно напрасно.

В некотором отдалении стояла «Ауди».

– Они или считают вас за идиота, или сами являются таковыми, – произнесла я. – Взгляните.

Демидов с ужасом покосился на калимантанского орангутанга и умоляюще посмотрел на меня.

– Вот видите, – пролепетал он. – Я же говорил.

– Ну что ж, вызволить вас из этой мышеловки несложно. Эти болваны не могут предусмотреть даже того, что вы можете вызвать по телефону свою охрану. Или они к встрече с ней хорошо подготовились. Но зачем же тогда стоять у всех на виду и морщить в корчах агрессии свой эйнштейновский лобик?..

Демидов тупо моргал белесыми ресницами: он явно не успевал за моей мыслью.

– Хорошо, Сергей Викторович, – вымолвила я. – Я буду работать на вас, если мы утрясем финансовый вопрос.

Последние конвульсии демидовской скупости в упорной борьбе с нарастающим, как снежный ком, страхом промелькнули у него на лице, как кадры кинопленки.

Наконец благоразумие победило.

– Да, да, – поспешно произнес он, – я согласен.

– Ну тогда можно и поговорить по существу проблемы.

– Да, да, – еще раз повторил он.