Loe raamatut: «Новый мир: Университет»
Глава 1 – Бандит, совершенно точно НЕ джентльмен!
С грохотом жёстких переплётов и печальным шелестом хрупких страниц древние фолианты, выпавшие из рук Агнессы, разлетелись по полу.
– Боже мой! – горе, ужас и боль в полной мере выразил её вскрик.
Вот она – расплата за жадность и спешку. И что мешало ей не тащить всю эту гору очерков и справочников по Демонологии за один раз? Жадность, спешка и лень, точно.
Девушка, рухнув на колени, дрожащими пальцами перебирала книги, в поисках непоправимых повреждений, но ничего страшнее заломанных листов не находила. Это вызвало непередаваемую волну облегчения, поскольку объясняться с Трихаринамелисом – местным Смотрителем библиотеки, – совершенно не хотелось. Точнее, Библиотекарь ничего бы ей не сказал, но порча имущества грозила повлиять на его доброе расположение, а рисковать им Агнесса хотела ещё меньше.
– Баллирано, чего застряла? – раздался над головой грубоватый низкий голос с таким знакомым и родным нижнелондонским говором.
Макмиллан. Томас Макмиллан-младший, представитель третьего поколения Макмилланов в Лондоне и первого – в стенах Бирмингемского Университета. Предыдущие Томасы обошли стороной перспективу магического образования, по причинам, в которые Агнесса вдаваться не собиралась. Ей с лихвой хватало одного Макмиллана, отличавшегося идеально-фотографической памятью и пудовыми кулаками. И если от второго страдали исключительно парни, то первое доставляло лично Агнессе массу неудобств.
Очень сложно тягаться в успеваемости с тем, кто «читает» в двадцать раз быстрее тебя!
– Книги тяжёлые, – буркнула она, из принципа не уходя с прохода, решив, что пока не соберёт и не сложит всё упавшее – с места не сдвинется!
– Недотёпа, – пренебрежительно заметил Томас, но, поколебавшись, всё же наклонился, помогая девушке. – О, а это я, пожалуй, заберу.
– Но я первая взяла! – возмущённо воскликнула Агнесса, но под ироничным взглядом парня прикусила язык.
Ну да, ну да… он осилит толстенный фолиант за время, нужное ей на составление плана прочтения всех набранных сборников.
– Хорошо, бери…
– Я не спрашивал, Баллирано, – повертел чьей-то биографией перед её лицом Томас, вызвав острое желание стукнуть его другой – менее важной, на взгляд Агнессы, книгой.
Подобная оценка, первоначально казавшаяся ей совершенно кощунственной, после пары недель обучения у Андера стала насущной необходимостью. Злонамеренный демонолог, как нарочно, подсовывал им читать какие-то совершенно скучные и ненужные жизнеописания, собрания страшно противоречивых теорий и не давал решительно ничего важного. Во всяком случае именно так говорил Мельхиор, и Агнесса была склонна поверить демону.
– Ты ужасный грубиян, – всё же припечатала она Макмиллана, правда – словом.
Тот скучающе посмотрел на неё и поднялся, поставив на ближайший столик в «жёлтой» секции собранную им кипу книг:
– Я уверен, такая зубрилка, как ты, может изобразить оскорбление потолковее. Хотя бы у демона своего спроси, что ли?
– Приличной девушке не пристало выражаться, как… как… – Агнесса смерила Томаса выразительным взглядом, надеясь, что сможет передать им фразу «такому беспардонному бандиту».
Судя по усилившейся скуке на широком, максимально угрюмом и минимально обременённом интеллектом лице – второе было очень опасным заблуждением, – Агнесса в своих потугах не преуспела.
– Ладно, штудируй. Передам тебе, как прочитаю, – небрежно бросил Макмиллан, действительно сунув выбранную им книгу подмышку и направляясь прочь, но остановился, видимо, что-то вспомнив. – Да. Сегодня в девять – где обычно. Не опаздывай.
После чего вальяжной походкой удалился, оставив Агнессу кипеть от негодования.
«Это сопляк многовато о себе мнит. Я всё ещё предлагаю очень простой и быстрый метод решения», – проклюнулся в мыслях девушки голос Мельхиора – её «ручного», во всех смыслах, демона.
«Я всё ещё отказываюсь выворачивать его наизнанку», – проворчала Агнесса в ответ.
«Что я слышу! Да ты колеблешься!» – демон гнусно расхохотался, как всегда – без малейшего труда уловив оттенок сомнений в её чувствах.
«Ничего подобного! Просто… я… немного устала, вот и всё».
«Не-а, ты в бешенстве. Что меня не может не радовать. Это оставляет мне надежду на то, что в один прекрасный день прозябание закончится и мы всё здесь утопим в крови…»
«Почему они все лучше меня?! Я… я едва успеваю за группой! Я думала, что хоть бандита-то оставлю позади, но и он оказался с „сюрпризом“! Это просто вселенская несправедливость!» – взорвалась Агнесса, позволяя себе в мыслях именовать Макмиллана как заблагорассудиться.
«Не кори себя слишком сильно. Помни, что есть прекрасный выход».
«Да! И этот выход – учиться ещё прилежнее, чем раньше!» – отрезала девушка, поднимаясь на ноги.
Перекладывая на столе книги в две стопки, Агнесса сжала зубы. Второй раз она эту ошибку не повторит и возьмёт только самое нужное!
Обида, отчаяние, злость и страх – страх, что она недостаточно хороша и умна для этого места, – владели ею с каждым днём всё теснее и крепче, буквально душили. Чтобы держаться хотя бы вровень с остальными, а не тащить класс назад, Агнессе пришлось сократить время сна, минимизировать посещение столовой и полностью отказаться от посещения Клуба Кутил. Последнее её, впрочем, не слишком тяготило.
Лишь Алхимия и Именование давались ей более-менее легко. Возможно, из-за благоволения к ней преподавателей. Кирьянов с Твинтейл – самые, как выразился Мельхиор, «отбитые», выступившие в защиту Агнессы на том достопамятном собрании, сохранили своё расположение к студентке-простолюдинке. Прочие же относились к ней весьма прохладно и с подозрением.
Даже профессор Под – преподаватель Ур-магии, которая, к немалому удивлению всех, вынесла предложение перевести мисс Баллирано с факультета Демонологии к ней. Ректор одобрил. И только постфактум Агнесса поняла, что бывший боевой маг просто захотела держать потенциально опасную студентку под боком, чтобы, в случае чего, нейтрализовать. Андеру, вполне очевидно, Под не доверяла.
Впрочем, судить о предвзятости Под пока было рано – большая часть занятий посвящалась техникам и правилам безопасности, а с этим Агнесса справлялась уверенно. Завоевать очки доверия куратора ей казалось более важным, чем перещеголять других в успеваемости.
Что же касалось Демонологии…
Агнесса со вздохом посмотрела на книги, в кои-то веки не испытывая маниакального желания хватать первый попавшийся на глаза том и погружаться в чтение. С тайным стыдом она понимала, что слишком быстро привыкла к роскоши, окружившей её в Бирмингемском университете: библиотека, настоящее колдовство, отсутствие необходимости с раннего утра до поздней ночи работать по дому или же разносить заказы в пабе… идеальные условия для учёбы!
Но эта роскошь столь же стремительно привила ей определённую разборчивость. Как минимум в том, что касалось учебной литературы. Тому немало способствовал Смотритель, с которым Агнесса, несмотря на его недавнюю стычку с Мельхиором, всё же сохраняла подобие вежливого дружелюбия. Летописец, что вполне ожидаемо, оказался бесценным кладезем сведений, и, если умаслить его надлежаще почтительным обращением, можно было получать подсказки – какая из книг окажется полезнее.
Увы, в случае с Андером даже Библиотекарь был бессилен. Вся учёба сводилась ровно к тому, что описывал Фридрих – читать, заучивать, конспектировать, пересказывать. Хорошо, что Мельхиор своими комментариями разбавлял эту скуку!
К Агнессе демонолог относился всё так же враждебно, а на лекциях подчёркнуто не замечал – будто она пустое место! Впрочем, ровно так же доставалось Ирине, и обе девушки не упускали случая перемыть вредному преподавателю косточки. Тот, в свою очередь, чуть ли не на каждом занятии подчёркивал никчёмность и слабость женщин-демонологов. Агнесса, по наущению Мельхиора, спросила про Инесс Рей-и-Мора, на что Андер выдал лицом потрясающую гамму эмоций и цветов, от бледного до тёмно-пурпурного. Что с ним творилось на эмоциональном уровне – Агнесса предпочитала не анализировать, поскольку несколько испугалась такой реакции.
Зато демон остался очень доволен и в очередной раз выдал столь полюбившееся «Так ему!».
– Чтоб ему пусто было, – прошептала сердито Агнесса и, взяв первый фолиант из стопки, погрузилась в чтение.
***
– Баллирано, не подскажешь, который час?
Вопрос, оторвавший девушку от конспектирования краткой биографии сэра Рональда Мура, оказался настолько внезапным и нейтральным, что она машинально коснулась пальцами учебного кристалла, висящего на груди – чтобы, собственно, узнать ответ.
– Двадцать минут десятого… – мягко сказала она и примерно в тот же момент поняла главную вещь: голос принадлежал Томасу, просто её сбили с толку нарочитая вежливость и спокойствие.
Она выглянула на парня исподлобья, по привычке самую малость съёживаясь и почти заискивающе улыбнулась:
– Ой…
Макмиллан смотрел сурово. Впрочем, он так смотрел всегда, и даже Агнессе иногда сложно было понять – что же именно кроется за этим взглядом.
– Идём.
И всё. Короткое слово, после которого он развернулся и ушёл. Эта скупость на слова уже стала для Агнессы маркером дурного настроения Томаса. Вздохнув и наскоро собрав свои конспекты, девушка покинула уютный уголок «жёлтой» секции и поспешно выбежала в холл.
По вечернему времени здесь было довольно многолюдно, а её любимый фонтан обступила группа девиц-старшекурсниц. Впрочем, зависший над ними металлический шарик, размером с небольшое яблоко, покрытый сложной вязью светящихся глифов, создавал надёжную «сферу тишины». Агнесса, за проведённое здесь время, уже сталкивалась с подобными артефактами, но сейчас не могла объяснить его использование. Слишком прилюдно и открыто, словно девушки подчёркивали свой замысел: «Эй, смотрите, мы кое-что тайком обсуждаем!». Но размышлять над этим Агнессе сейчас было недосуг.
Поспешно сбросив башмачки перед выходом в холл рядом с чужой обувью, она нырнула в мягкую прохладу внутреннего двора.
Серое «небо», подёрнутое лёгкой дымкой, круглые сутки источало ровный свет, что изрядно сбивало с толку и вынуждало Агнессу регулярно задёргивать шторы. Впрочем, насколько она успела разузнать, многие студенты накладывали на окна своих комнат специальные чары, создающие иллюзию не только смены дня и ночи, но и других мест!
Чёрная плитка дорожки знакомо и приятно охладила ступни, но мешкать сейчас не было времени. Стараясь не попадаться на глаза знакомым – во двор высыпало гулять лишь немногим меньше студентов, чем в холл – Агнесса проскользнула через двор в сторону прачечной.
Внутри помещения, уставленного по периметру смешными «стиральными коробками», её уже поджидал Томас, ответивший на виноватую улыбку угрюмым взглядом.
– Ты опоздала второй раз, Баллирано, – бросил он.
Агнесса перестала улыбаться, подавив резкую вспышку раздражения и желание выпалить «я здесь не по своей воле!» – поскольку правдой это не было. Очень даже по своей. Сама ведь пришла!
Вздохнув и положив сумку с конспектами на ближайший ящик, девушка развела руками:
– Я постараюсь впредь быть внимательнее, Томас, – как можно дружелюбнее сказала она, но интонации, увы, хорошо работали только с животными.
Макмиллан, несмотря на свою явно скотскую сущность, был всё же человеком.
– Постарайся. Ладно, времени немного. Иди сюда, – наконец-то отлипнув от стены, он вышел на середину помещения, где было более-менее свободно.
Агнесса мысленно усмехнулась – в голосе парня отчётливо слышалась усталость и раздражение. В какой-то мере она разделяла его чувства, но оба они знали, что через эту унизительную процедуру им придётся пройти ещё не раз и не два…
Танцы.
Та сложность, с которой ей и Макмиллану пришлось столкнуться на первом же занятии по хореографии, поскольку выходцы из Нижнего Лондона не имели ни малейшего представления о куртуазных танцах. А те, между прочим, оказались обязательной частью упражнений на синхронность и взаимодействие!
Вторая проблема заключалась в катастрофическом преобладании мужского коллектива над женским, а именно – соотношение шесть к одному, что делало каждую из студенток бесценным экземпляром. Тем хуже чувствовала себя Агнесса, оказавшись в паре с каким-то парнем, который под незнакомую мелодию пытался вести её в каком-то малопонятном танце.
То был воистину день позора.
Но именно тогда же девушка приметила ещё одного страдальца, что с грацией медведя топтался на месте и, судя по визгу, по ногам партнёрши. Причём по лицу Томаса в тот момент можно было предположить, что он в равной степени хочет убить источник шума и провалиться на месте. Один из тех редких случаев, когда Макмиллан сколько-то явно выдал свои эмоции.
Агнессе его стало банально жаль, но она прекрасно понимала, что, если с подобной формулировкой обратиться к этому бандиту, даже Мельхиор, наверное, спасти её не успеет. Потому девушка пошла на хитрость – попросила Томаса помочь ей, никчёмной.
И ведь она действительно нуждалась в помощи! Желающих, конечно, было предостаточно, и решительно все казались не в пример симпатичнее и добрее потомственного головореза, но Агнессе слишком знаком и понятен оказался тот единственный беспомощный взгляд.
И это была, на её памяти, вторая яркая эмоция за всё время, что она видела от него.
Первая – в день, когда Томас Макмиллан явился в Университет.
***
В библиотеке, как обычно, было пустынно и тихо. Старшие студенты были на занятиях, а после – собирались, обычно, в столовой. В секции «белоповязочников» привольно расположились Агнесса и прибывший накануне Густав – невысокий юноша, обладатель сдержанного нрава, очков с толстыми линзами и избыточного веса. А, помимо этого, столь же пылкой страсти к литературе, как у девушки. Агнесса с удовольствием поделилась с ним мудростью, которую до того ей преподнёс Смотритель, и теперь они вместе постигали базовую программу.
Неясно, что было первым – вопль Ирины, грохот распахнутой двери или стук её каблучков:
– У нас появился тринадцатый!
Агнесса с Густавом одновременно вздрогнули и втянули головы в плечи, заозиравшись в поисках Библиотекаря, а затем девушка вскочила, хватая за руку княжну и утаскивая в читательский закуток.
– Ну пожалуйста, не кричи здесь! – в который раз упрашивала она свою взбалмошную соседку, но та лишь безмятежно отмахнулась:
– А, да я всё равно не собиралась здесь задерживаться! Пойдём глянем? Говорят – он тоже из Лондона, жуткий тип такой!
Агнесса неуверенно посмотрела на раскрытую книгу по алхимии, которую читала:
– Но… мы занимались… – беспомощно улыбнулась она.
– Да брось, никуда книжки не сбегут! Ты же постережёшь? – княжна впилась требовательным взглядом в пухлого юношу.
Тот, поправив на переносице соскользнувшие очки, степенно кивнул:
– Не волнуйтесь, мисс Агнесса. Я запомнил страницу и отмечу закладкой раздел, который вы изучали.
– Благодарю! – девушка улыбнулась тепло в ответ на такую предупредительность и со вздохом повернулась к княжне. – Хорошо, пойдём.
– Другое дело! – радостно хлопнула в ладоши Ирина. – Ну он прямо вообще-е-е жуткий! Рожа – во! Квадратная! Да он сам весь – квадратный! Фамилия, правда, странная. Макмиллиан? Макмиллан?
Агнесса, уводящая болтающую княжну из библиотеки, затравленно оглядывалась – не настигнет ли их суровый Смотритель? – но тому, видимо, дела не было до расшумевшейся Виленской. Интересно, почему?
Впрочем, названная фамилия заставила девушку живо вспомнить собственное путешествие в Пэйлвуд, а, точнее, рассказ Честера о «теневой стороне» Нижнего Лондона.
– Томас Макмиллан? – уточнила она удивлённо.
– Вроде да, – безмятежно пожала плечами Ирина. – А что? Ты его знаешь?
– Ну… может быть это какой-то другой Макмиллан, – с неуверенной надеждой протянула Агнесса.
Ещё только бандитов не хватало!
С другой стороны – это было даже интересно.
Как оказалось, княжна тянула Агнессу в столовую, где царила характерная для этого времени тишина. «Старшаки» ещё не вернулись, а те, у кого были перерывы между занятиями, как правило, просто не создавали столько шума.
Однако, вопреки ожиданиям девушки, в зале оказалось довольно людно. Правда, все присутствующие сгрудились в одном углу и с интересом наблюдали за кем-то из едящих. Агнесса заметила среди зевак даже обладателей пурпурных повязок – никак сбежали с учёбы? Что же там за зрелище такое интересное было, что студенты пренебрегли наказанием за прогул?
Протолкавшись с помощью княжны ближе к первому ряду, снедаемая любопытством, девушка приготовилась увидеть нечто чудесное или пугающее… может, кто-то жонглировал ножами? Или мышами? Агнесса также обратила внимание, что в толпе обменивались какими-то записями, а также расслышала слово «ставки».
Открывшееся зрелище, однако, в первый момент разочаровало девушку – за столом просто сидел широкоплечий крепкий парень и ел.
Но на второй взгляд стала понятна причина такого ажиотажа: парень ел прямо из металлического «тазика», в каких обычно размещалась еда на раздаче. В данный момент перед ним стояла ёмкость с «витаминным салатом», и предмет всеобщего внимания его сосредоточенно поглощал.
– Ого… – уважительно протянула Агнесса, постигнув смысл тех самых ставок – видимо, студенты ставили ману на то, осилит здоровяк салат или нет?
Вокруг него образовалась некоторая «зона отчуждения», благо свободных столов хватало с лихвой. Никто не решался подойти, и у сердобольной Агнессы невольно возникла ассоциация с дворовым псом – если попытаться нарушить покой во время еды можно и без пальцев остаться! Но ведь это человек, а не зверь! Помещённому в центр такого азартного внимания, ему, наверное, сейчас было неловко…
Поджав губы и сурово сощурившись, Агнесса направилась к стойке раздачи, выбрав из меню «вечерний чай», и, получив свой поднос с заказом, решительно устремилась к трапезничавшему Макмиллану.
Парень при виде неё даже не подумал встать. Бросил взгляд исподлобья – вот и вся любезность! Мощные челюсти перемалывали мелко наструганные капусту, морковь и яблоко, и создавалось впечатление, что в этом занятии сейчас сосредоточен весь смысл жизни едока. Агнессе стало не по себе, но отступать было неловко и потому она, несмело улыбнувшись, спросила:
– Не возражаешь, если я присоединюсь?
Ответом ей послужили лёгкий кивок и небрежное движение ладони – садись, мол. Агнессе всё меньше хотелось продолжать свою операцию по спасению. Складывалось впечатление, что этот новичок совершенно в оном не нуждался, и, в отличие от неё, чувствовал себя вполне вольготно!
Всё же усевшись напротив, девушка аккуратно налила себе чаю и замялась в выжидательном молчании, которое, к вящей неловкости, затягивалось. Макмиллан продолжал жевать, преимущественно глядя в свой «тазик», и не делал ни единой попытки завести с ней вежливую беседу.
«Плесни ему в лицо из чайника», – посоветовал Мельхиор, судя по всему, попытавшийся подбодрить свою «хозяйку» таким образом.
«Что за дикость!» – Агнесса потупилась, крепче сжав чашку в руках.
«Почему сразу – дикость? Вполне эффективный способ завести беседу», – насмешливо фыркнул демон.
«Не думаю, что он будет рад беседовать со мной после подобной выходки», – помотала она мысленно головой.
– Прочь с дороги! – холодный и властный оклик раздался от входа, и Агнесса рефлекторно повернула туда голову, заметив краем глаза, что Макмиллан, сидящий напротив, тоже покосился на источник шума.
Коим оказался, конечно же, Сандерс. Кто б ещё мог позволить себе такое поведение!
Агнесса невольно улыбнулась, быстро спрятавшись за поднятой к лицу чашкой и делая несколько глотков чая. За прошедшие полторы недели, с момента официального зачисления, она несколько раз сталкивалась с Кевином – в том числе и по собственной инициативе, подсаживаясь к нему за завтраком или ужином, – и уже успела неплохо изучить характер «самого выдающего студента». На поверку он оказался поразительно похож на Сандро – семнадцатилетнего балбеса, даром что старше. Хвастливый, в меру заносчивый, избалованный всеобщим восхищением и завистью, он, тем не менее, был по-настоящему счастлив искреннему интересу и похвале. Простолюдин – сын трубочиста, как с бахвальством поделился с ней парень, – оказался в обществе благородных и богатых людей, и испытывал, по первости, ту же неловкость, что и Агнесса. Но всё же высокий ИКМР и безусловная склонность к ур-магии давали Сандерсу изрядное преимущество, равно как и непреклонная самоуверенность, в которой он давал фору подавляющему большинству благородных студентов.
Их беседы нравились Агнессе, несмотря на подчёркнуто снисходительный тон Кевина. Парень мог казаться грубоватым и резким, но почтительность и скромность «почти-первокурсницы» выгодно оттеняла её на фоне других барышень, которые просто не могли себе позволить подобного поведения – по статусу не положено. Оттого Сандерс и рассказывал ей охотно про себя, про своё прошлое, изредка даже упоминал о Фридрихе – правда, в крайне пренебрежительном контексте. А ведь именно Синклер-старший обеспечил Кевину возможность обучаться в Бирмингемском Университете! Но, видимо, злопамятный ур-маг не мог простить «нуворишу» чёрной и позорной работы своего отца…
Студенты привычно расступились перед грозным пятикурсником-магистром, но не разошлись – очевидно, всем не терпелось узнать, чем закончится сражение Макмиллана с тазиком салата. Агнесса с изумлением отметила, что у парня весьма высоки шансы на победу, поскольку овощей с каждой минутой становилось всё меньше, а вот едок трескаться по швам не собирался. Когда у посудины показалось дно, девушку охватил настоящий азарт, и она даже затаила дыхание, провожая взглядом каждую ложку салата…
– Пошли вон, быстро, – ледяной и презрительный голос над головой прозвучал негромко, но совершенно как гром среди ясного неба.
Агнесса вздрогнула, втянув голову в плечи и затравленно оглянувшись через плечо – Сандерс стоял рядом с их столиком и смотрел крайне недружелюбно. Она ощущала недовольство и раздражение, исходящие от ур-мага, но решительно ничего не могла с этим поделать. Отчего-то Кевин нынче был не в духе…
Ах, точно! Это же был «его» столик! Угловой, дальний, за которым он сидел, как правило, повернувшись спиной к общему залу. Невольно Агнесса заняла место старшекурсника, поскольку Макмиллан сел в самый угол, и только сейчас она поняла, что с его ракурса прекрасно было видно весь зал.
– Да, разумеется… – нервно кивнула Агнесса, поднимаясь на ноги.
Она хотела предложить новенькому пересесть за другой столик – благо, свободных было в достатке, – но тот начисто игнорировал требование Сандерса с тем же стоицизмом, с которым ранее не замечал саму Агнессу. Девушка прикусила губу, даже немного вспотев от ужаса – ур-магу явно не понравится такое отношение!
Судя по заходившим на скулах желвакам – тот в самом деле находился в полушаге от взрыва.
– Мы… мы сейчас уйдём, Кевин, – заискивающе улыбнулась ему Агнесса, пытаясь отвлечь внимание на себя.
Выходило плохо. Сандерс был отнюдь не дурак, и прекрасно видел – кто отказывается подчиняться его воле. Да ещё и прилюдно!
Лицо парня восково побледнело, тонкие губы сжались так, что будто и вовсе исчезли, но Агнесса чуяла, что через секунду они разойдутся в жутком оскале, обнажая зубы. Ей не доводилось ещё видеть Кевина в бешенстве, но сейчас в ней будто проснулся дар прорицания: она отчётливо, буквально поэтапно «видела», какую именно форму примет гнев ур-мага. Все инстинкты её возопили о том, что пора бежать и прятаться, но натура девушки не позволяла бросить «невинную жертву» на пути опасности.
Она понимала, что считать таковой «жертвой» Макмиллана – в высшей степени наивно, но ничего не могла с собой поделить.
С жалобным звяканьем приборов Сандерс поставил поднос на стол.
Выпрямился.
Макмиллан тем временем неспешно, но сосредоточенно, выедал остатки салата.
– Ты оглох, жирный?.. – процедил сквозь оскаленные зубы Сандерс.
В гробовой тишине, повисшей в зале, его голос звучал очень отчётливо – равно как и мерное постукивание ложкой по стенкам «тазика».
– Кевин… – заикнулась было Агнесса, но под ненавидящим взглядом ур-мага скисла и съёжилась, переключаясь на внутреннюю перепалку с Мельхиором, который был явно недоволен тем, что ей кто-то угрожал – даже невербально.
Стук прекратился – видимо, потому что закончился салат, а отнюдь не мужество, – и Макмиллан лишь сейчас поднял взгляд на пышущего злобой старшекурсника. Спокойно встал, забирая с собой миску, и небрежно пожал плечами:
– Место свободно.
Голос его звучал совершенно под стать внешности – низко, угрожающе, с какими-то неописуемыми вибрирующими нотками, от которых у девушки противно задрожали коленки.
На Сандерса, впрочем, это никакого эффекта не возымело. Надменно дёрнув подбородком, он сел на место, которое прежде занимала Агнесса, и, не обращая теперь на них ровным счётом никакого внимания, пододвинул к себе поднос с ужином. Только бросил в пространство перед собой, даже не обернувшись:
– Ты не слишком торопился, Пэдди. Впредь будь расторопнее.
Новичок остановился.
Агнесса успела заметить только, как напряглась его спина, прежде чем он крутанулся на каблуке, наотмашь впечатывая дно тазика в голову Сандерса.
Раздался оглушительный в повисшей тишине звон металла о кость. Удар сбросил ур-мага со скамьи, швырнул на пол. Кевин, видимо, потерял сознание. По крайней мере, подниматься не спешил, слабо ворочаясь на полу.
Агнесса вскрикнула, прижимая к губам ладонь, и отшатнулась, с ужасом и непониманием глядя то на поверженного Сандерса, то на Макмиллана.
Последний задумчиво посмотрел на тазик с погнутым донцем, и не спеша, не обращая внимания на враз поредевшую и притихшую толпу, отправился к окошку для грязной посуды.
Кевин выдохнул, уперся в пол руками и медленно, с трудом, поднялся на ноги. Из-под растрепавшихся волос стекала струйка крови, по виску на щеку. Он стер ее своей живой ладонью, немного озадаченно и даже как-то обиженно посмотрев на окровавленные пальцы. Затем перевел взгляд на Макмиллана, и вдруг резким, решительным движением выбросил руку вперед, разведя большой и указательный пальцы, и чертя знак загоревшимся между ними огоньком. Дуга молнии на секунду соединила его руку и спину Макмиллана, но если тот лишь оступился, резко оборачиваясь, то сам Сандерс отлетел назад и снова оказался на полу, отброшенный собственным заклинанием, сотворенным впопыхах.
Новичок, тем временем, подскочил к нему, отшвырнув свое импровизированное оружие, схватил левой рукой за грудки и несколько раз с силой опустил сжатую в кулак правую на лицо Кевина, будто гвозди забивая.
– Не надо, пожалуйста! Перестань!!! – завопила Агнесса, «отмершая» к этому моменту и попытавшаяся перехватить занесённую для очередного удара руку.
Макмиллан этого словно и не заметил, легко стряхнув девушку, и ещё разок саданул ур-мага. Добавив крепкий пинок в живот, он плюнул на скорчившееся у его ног тело и выпрямился, обводя толпу равнодушным жестким взглядом.
Толпа потеряла дар речи. Десятка три студентов просто пялились на происходящее, пытаясь осознать масштаб неслыханного нарушения дисциплины, творящегося прямо у них на глазах.
А Агнесса в шоке смотрела на избитого Кевина, одновременно страшась приблизиться и испытывая насущную необходимость помочь ему – только не знала, как! Впрочем, несмотря на беспомощность и заметную слабость, тот всё ещё являл собой серьёзную опасность для врагов…
Сандерс даже не стал вставать в этот раз. Невнятное подвывание, вырвавшееся из его горла, оказалось сложно сплетенным заклинанием, а его конвульсивные движения – жестовой частью боевого колдовства. Над скрюченным на полу старшекурсником раскрылся огненный цветок, с шипением раскрывший лепестки и выбросивший во все стороны тысячи тонких нитей, состоящих из раскаленного воздуха.
Пламя хлынуло от ур-мага смертоносно ревущим потоком, почти одномоментно заполняя все пространство от потолка до пола, от стены до стены, заливая помещение столовой и поглощая застывших студентов.
Мельхиор коротко то ли взревел, то ли закричал – отчаянно и зло, никогда прежде Агнесса не слышала в его голосе таких ноток, – а затем у неё коротко закружилась голова, заставив покачнуться и закрыть лицо руками.
Опаляющий жар, пахнувший во все стороны, внезапно стал слабее, и когда девушка осмелилась приоткрыть глаза, то увидела, что её, словно кокон, закрывают тяжёлые багровые крылья. Из-за них не доносилось ни единого звука и на миг у Агнессы оборвалось сердце в дурном предчувствии.
«Мельхиор, пожалуйста… что там?»
Демон, вместо ответа, раздвинул крылья – которые, казалось, росли прямо из спины девушки, материализуясь из чёрной дымки в паре ладоней от её лопаток.
Весь огонь, растеряв свою силу, бессильно стекал по успевшим попрощаться с жизнью людям и гас, «впитываясь» в дощатый пол, не причиняя ему никакого вреда.
Между лежащим на полу Сандерсом и ошалевшими от страха студентами стоял, заложив руки за спину, ректор, и внимательно смотрел на парня сквозь прозрачные стёкла очков.
– Огонь никогда не был вашей сильной стороной, мистер Сандерс, – неожиданно мягко сказал он. – Попробуйте вновь призвать аспект молнии.
Агнесса вздрогнула всем телом и с совершенной ясностью поняла – это рубеж. Тот самый, переходить который Кевину нельзя ни в коем случае.
Макмиллан же, стоя в стороне вместе с остальными, был отчаянно похож на застывшего перед удавом кролика. Полные животного ужаса глаза, приоткрытый рот… очевидно, он не ожидал подобного развития событий.
Кевин, пошатываясь, встал на ноги и вперился тяжёлым взглядом в серые глаза ректора. В его собственном живом глазу скользнуло что-то, показавшееся Агнессе опасно близким к безумию, и она, повинуясь наитию, шагнула ближе и тихо прошептала:
– Это провокация, Кевин. Тебе два месяца до выпускных экзаменов. Ты же помнишь, как это важно! Не делай этого… – почти заклинающе говорила она, выглядывая из-за плеча старшекурсника на ректора.
Слова её, как ни странно, всё же достигли затуманенного бешенством разума ур-мага, и тот почти незаметно качнул головой в её сторону, с выражением недоверчивой брезгливости на окровавленном лице:
– О чём ты?
– Нападение на студента с применением магии и нанесение повреждений… это строго запрещено, – к тому моменту Агнесса уже не просто прочитала, но и выучила Устав университета. – Тебя просто отчислят прямо перед экзаменами!
Тонкие губы парня слегка сжались, а затем скривились в усмешке:
– Ну так какая разница? Я ведь уже напал на этого прощелыгу!
– Но ты не причинил ему вреда! – с жаром возразила девушка, бросая беспомощно-вопросительные взгляды на главу Университета, который и бровью не вёл на развернувшуюся дискуссию. – Пожалуйста, Кевин!
