Loe raamatut: «Хранители Идей»

Глава 1. Звёзды

– Что за секрет, Романова? – Коля понизил голос и наклонился поближе. – Выкладывай! Я никому не скажу. Честное слово Николая Курицына.

– Ладно, – сдалась Ника и, тоже понизив голос, сказала, – книгу написать хочу. Представляешь, как будет здорово, если я напишу целую книгу? Не рассказ, и даже не повесть, а целый роман!

– Да, это здорово, – согласился Коля, – рассказы у тебя получаются неплохие, так что и роман, глядишь, осилишь. А идея книги у тебя уже есть?

– Есть, – кивнула Ника, – но вот этого я тебе уж точно не скажу.

– Это ещё почему? – Курицын наупил брови. – Я тебе лучший друг или кто? Лучшим друзьям всё рассказывают.

– Всё, да не всё, – весомо заметила Ника, – я боюсь, что мою идею украдут, понимаешь? Подслушают нас и украдут. Ну или ты кому проболтаешься.

– Да брось, – махнул рукой Коля, – идеи, они что? Они в воздухе летают. Главное ведь другое! Главное, что ты с идеей этой потом сделаешь, и как! Потому что то, как ты это сделаешь, никто другой не сделает, вот.

Тут Коля поймал на себе удивленный взгляд подруги, не привыкшей слышать от него столь глубокомысленные высказывания, а потому прибавил:

– Так говорит мой батя.

– Понятно, – кивнула Ника, – что ж, может и прав твой батя…

– Так о чём будет твоя книга? – не унимался Коля.

– Книга? – раздался за их спиной голос.

Обернувшись, Ника увидела человека, которого она хотела видеть меньше всего на свете, и которому она уж совершенно точно не желала рассказывать о своём желании написать книгу. У неё за спиной стоял её враг номер один, одноклассница Стеша Соколова, которая велела всем называть её не иначе, как "Стефани".

– Романова решила написать роман? – Стеша смотрела на Нику с издёвкой. – Это же сенсационные новости! Мои девочки должны срочно об этом узнать! – и она со смехом удалилась, оставив Нику в совершенно раздавленном состоянии.

– Вот гадина! – Ника провожала Соколову ненавидящим взглядом. – Сейчас всем растреплет! Хорошо ещё, что я не успела рассказать тебе про идею книги! Иначе это был бы конец!

Но Коля её уже не слышал. Он влюблённо смотрел вслед удаляющейся фигуре Стеши.

– Я тебе ещё не говорил, но я посвятил ей новый стих! – дурацким влюблённым голосом сказал Коля. – Хочешь зачитаю?

– Не хочу, – честно сказала Ника, которую уже порядком тошнило от этой его влюблённости. И случилась же такая напасть! Лучший друг влюбился в злейшего врага!

– А я всё-таки зачитаю! – упрямо сказал Коля.

Он набрал в грудь побольше воздуха и продекламировал:

– Я снова смотрю в дорогие черты,

Ах, сколько в тебе неземной красоты!

Жестокое время разрушит мечты!

Разлюблю я тебя, с другим будешь ты!

Но время пройдёт и мы встретимся вновь!

Опять зародится то чувство – любовь!

Но счастье едва ли сумею познать!

Мне суждено лишь любить и страдать!

Наконец, он замолчал. Нику передёрнуло.

– Это плохой стих, Коля, – раздражённо сказала она, – "ты-мечты" это даже хуже, чем "любовь-морковь"!

– Ты ничего не смыслишь в поэзии! – горячо выпалил Коля. – Ты – прозаик! Вот и пиши свою прозу. Хорошая у меня рифма!

– Надеюсь, ты не будешь отправлять ей сообщение с этим… творением? – с надеждой в голосе спросила Ника.

– Сообщение не буду, – обиженно сказал Курицын, – я отправлю ей письмо. Настоящее! В конверте! Я же романтик, или ты забыла?

– О, боги, – Ника закатила глаза. И дело было вовсе не в том, что она ревновала. Просто эта Стефани местного разлива не заслуживала любви её лучшего друга. – Коля, не делай этого, прошу. Она высмеет тебя перед всеми своими подружками. Или ты надеешься, что если она прочитает эту твою поэму, то тут же решит быть твоей на веки? Ты правда думаешь, что Соколова захочет стать Курицыной?

– Отстань, – Коля её уже не слушал. Было очевидно, что он для себя всё уже решил.

Остаток учебного дня Ника провела в напряжении. Стеша со своей сворой подруженций то и дело поглядывали на неё и посмеивались, от Коли же не было решительно никакой поддержи. На каждом уроке он только и делал, что сверлил белобрысый затылок Соколовой, очевидно, сочиняя новые плохие стихи.

Домой Ника шла ужасно расстроенная. У неё было ощущение, что она теряет друга. Да и из её желания написать книгу теперь сделают посмешище. Но она всё равно намерена это сделать. Главное получше продумать сюжет.

А Стеша… Нике было стыдно в этом признаться даже самой себе, но она ей завидовала. Яркая блондинка с идеально-чистой кожей. А Ника? Скучные тёмные волосы, лицо всё в веснушках, ямочка на подбородке. Но что самое ужасное – у неё были разные глаза! Один глаз светло-серый, второй – карий. Хотела бы она, чтобы ей тоже просвещали стихи, но с разными глазами разве это возможно?

Ника помотала головой, чтобы вытряхнуть из неё дурацкие мысли. Думать надо было о другом! О её книге! Будущей. Правда, она не была до конца уверена, что сможет написать целый роман, ведь до этого она писала только рассказы, но ей ужасно хотелось проверить свои силы.

Стоило ей зайти домой, как к ней под ноги с громким "ма-а-а-у!" бросился её самый верный друг – кот Альбус. Его когда-то подарила ей мама. Он был абсолютно белый, а глаза у него были точь-в-точь, как у Ники: один глаз серый, другой – карий. Мама думала, что имея рядом такого разноглазого друга, Ника будет меньше переживать из-за своей внешности. И, наверное, она была права. Рядом с Альбусом Ника всегда чувствовала себя нормальной и обычной.

– Альбус, кошатина ты моя любимая, – она присела на корточки и крепко обняла своего пушистого друга, – ты-то уж точно не променяешь меня ни на какую Стешу! Разве что на сосиску, – она засмеялась.

Кот, в знак полного согласия, громко замурчал.

Вечер прошёл, как обычно: уроки, ужин, шуточки от папы, болтовня с мамой о том, как дела в школе. Когда стемнело, и на небе появились звёзды, Ника удобно устроилась в кресле, чтобы почитать, а кот удобно устроился на Нике. Это было их традицией – вечерние чтения перед сном. Альбус точно знал, что, когда темнеет и Ника садится в кресло, наступает "его" время – время поглаживаний и почёсываний.

Но в этот вечер Нике не сиделось и не читалось. Она раз за разом начинала читать один и тот же абзац, но слова пролетали мимо, совсем не задерживаясь в её голове. Оставив попытки прочитать ещё хоть строчку, девочка сняла с себя недовольного кота и подошла в окну. Кот запрыгнул на подоконник и уселся рядом с ней – и не прогадал, рука Ники на автомате начала его поглаживать.

Девочка смотрела на звёзды. Именно про них она и хотела написать книгу. Звёзды мигали и колыхались. Ей всегда казалось, что они звучат, что они постоянно играют какую-то мелодию, только она не долетает до Земли, потому её и не слышно. Ника смотрела, как они мерцают и ей казалось, что вот-вот она расслышит эту мелодию, она даже стучала ногой в такт. Но вдруг что-то произошло. Звёзды на небе сперва загорелись ярче, затем завертелись, как в калейдоскопе, сперва еле заметно, а потом быстрее, быстрее, быстрее, пока у Ники от этого верчения не закружилась голова. А потом!

– Ай! – резкая боль пронзила её руку, она согнулась и схватилась за кисть. – Ай-ай-ай! Больно! Что за чертовщина?

Наконец, звёзды прекратили вращаться, и боль прошла, оставив после себя только неприятное жжение. Ника убрала руку с кисти и взглянула на то место, где только что было больно. Чуть ниже запястья было небольшое покраснение, по центру которого что-то виднелось. Девочка присмотрелась – там была изображена крошечная белая звёздочка, едва заметная на коже.

– Что за ерунда происходит? – вслух произнесла Ника. – Может я заснула в кресле и мне это снится?

– Никакая это не ерунда, – раздался рядом с ней протяжный голос, – и это тебе не снится. Но я тебя поздравляю, дорогая, очень рад за тебя. Звёзды выбрали тебя.

Только теперь Ника поняла, что это говорит её кот, Альбус.

– Может я свихнулась? – задала она сама себе вопрос. – Кошки не разговаривают.

– Ещё как разговаривают, – возразил ей Альбус, – только люди этого не слышат. Потому что кошки разговаривают на другой частоте. Я тебе скажу даже больше! И помидоры разговаривают, ты знала? Если им что-то не нравится, они кричат. Но люди этого тоже не слышат, не могут.

– Так, – Ника решила попробовать успокоиться и во всём разобраться, – а я тогда почему теперь слышу? Я что, больше не человек?

– Человек, – ответил Альбус, – но теперь ты не просто человек. Ты – Хранитель Идей.

Глава 2. Библиотека

Легла спать Ника в полном смятении. Ей трудно было поверить в реальность происходящего. В действительности, она даже думала, что ей всё это померещилось на нервной почве. Всё же, Соколова узнала о её самой главной мечте и собиралась сделать из неё посмешище, как тут не нервничать. Решив, что всё происходящее просто временное помутнение рассудка, девочка легла спать, практически в полной уверенности, что на утро кот будет снова молчащий, а рука – беззвёздная.

Однако, когда она проснулась, звезда по-прежнему красовалась на её запястье, а кот, вместо привычного "ма-а-а-у", поприветствовал её непривычным "добр-р-рого утр-р-речка".

В школе Ника первым делом хотела обо всём рассказать Коле. Пускай он и ведёт себя последнее время, как дурацкий дурак влюблённый, но всё же, он её лучший друг. И он не станет крутить пальцем у виска, в этом Ника была уверена. Он поддержит и поможет во всём разобраться.

– Коль, привет! – не смотря на то, что Ника была в нём уверена, она всё равно волновалась – не каждый день признаёшься друзьям в том, что разговариваешь с кошками.

– Привет! – бросил ей Коля.

– Слушай, я тебе хочу кое-что рассказать… – начала было Ника, но Курицын её перебил.

– Сначала послушай, какое я стихотворение написал! – сказал он. – Новое! Наисвежайшее! О Стеше… Ты будешь первой, кто его услышит!

– И, не дожидаясь согласия, Коля зачитал:

Ты так красива, ты так умна!

Но отчего же ты так холодна?

Сердце разбито, не скрою я слёз!

Тебе подарю я букетик мимоз!

Ника закатила глаза, но промолчала.

– Ну как? – спросил Коля.

– Норм, – выдавила из себя Романова: к чему ей разборки?

– Так что ты там хотела рассказать? – вспомнил Курицын.

– Да ничего особенного, – пожала плечами Ника, – твоё стихотворение затмило все новости.

– Да, – кивнул Коля, – согласен, сильное получилось.

Дальше всё шло, как обычно – биология, география, литература. Девочка уже понадеялась, что Стеша забыла о подслушанном вчера разговоре, но на перемене произошло неприятное. Ника направилась в столовую на обед, и вдруг, буквально из-под земли, выросла Соколова со свитой верных подданных.

– Ну что, Романова? – с насмешкой сказала она. – Как там твой роман? Много написала? Небось всю ночь работала, писательница ты наша одарённая?

– Пропусти, Стеша, – как можно спокойнее сказала Ника.

Это обращение очень разозлило Соколову. Ведь она велела всем называть её "Стефани", или, в крайнем случае, "Стеф". И она очень не любила, когда её не слушались.

– Я. Не. Стеша. – отчеканила она.

– Вот как? – Ника с вызовом посмотрела на своего врага номер один. – Тогда буду называть тебя просто "Соколова". Пропусти, Соколова!

– Знаешь, что, Романова? – глаза Стеши превратились в узкие щёлочки. – Книги – отстой! Даже если ты напишешь свой роман, и он окажется не бездарным (в чём я очень сильно сомневаюсь), тебя всё рано никто не будет читать! Потому что будущее – за гаджетами!

– Думай, как тебе угодно, – отмахнулась Ника и, протиснувшись между фрейлинами Соколовой, быстро ушла, под дружные смешки "элиты" класса.

Наконец уроки закончились, и можно было идти домой. Нацепив куртку и намотав вокруг шеи большой шарф крупной вязки, Ника вышла на улицу. Прикрыв глаза, она с наслаждением втянула воздух и только тогда почувствовала облегчение: школьный день был позади. Но тут девочка заметила нечто странное – где-то справа сидело нечто белое и как будто бы пристально на неё смотрело. Приглядевшись, Ника с удивлением признала в этом белом пятне своего кота Альбуса. На самом деле, в том, что кот свободно гулял по улице не было ничего странного – их квартира располагалась на первом этаже и кот свободно гулял, где хотел, ему доверяли. Но видеть его возле школы было странно. В школу к Нике он ещё никогда не захаживал.

– Альбус? – сказала она, и по привычке добавила. – Кис-кис.

– О, – протянул кот, – можно без этого вот "кис-кис"? Очень утомляет.

– Ясно, – констатировала Ника, – глюки не закончились.

– Они и не закончатся, – сказал Альбус, – и это не глюки.

– А что, если я просто сошла с ума? – обратилась Ника к самой себе.

– Не сошла, успокойся, – кот раздражённо дёрнул хвостом, – какая ты недоверчивая! Не ожидал от тебя такого! Уж мне-то ты можешь доверять!

– Тебе я доверяю, – поспешила успокоить его Ника, – я себе не доверяю, своим ушам.

– Понятно, тогда другой разговор, – тут же успокоился Альбус, – но хватит разглагольствовать, нам пора идти в библиотеку.

– В библиотеку? – удивилась Ника. – Это ещё зачем?

– Как зачем, – ответил кот, – учиться будешь. Учиться быть хранителем. Хранителем, знаешь ли, мало стать. Многое ещё уметь делать надобно.

Любопытство было сильнее мыслей о сумасшествии, а потому Ника согласилась проследовать за котом в библиотеку. К счастью, идти было недалеко – кот привёл её прямёхонько к их местной библиотеке № 151, где она так любила бывать. Про себя она даже нарекла эту библиотеку своим "местом силы". Для Ники не было ничего приятнее, чем затеряться среди высоких стеллажей с книгами. Неспешно ходить мимо книжных полок, шуршать страницами, подолгу выбирая "ту самую" книгу, потом удобно устроиться в кресле и читать-читать-читать. Поэтому Ника была очень рада, что учиться ей предстоит именно в этой библиотеке.

Девочка открыла тяжёлую дверь и пропустила кота, после чего сама зашла внутрь. Справа за столом сидела девушка, которую Ника хорошо знала – та регулярно выписывала ей книжки. Кот по-свойски запрыгнул на стол и протянул:

– Встречай, Таисия, новобранец!

– Здравствуйте, – робко поздоровалась Ника, – значит, вы… Вы тоже в курсе всего происходящего?

– Здравствуй-здравствуй! А как же? – девушка широко улыбнулась и вышла из-за стола. – Герман! Кузьма! – позвала она остальных. – Большая радость! Свершилось! Новенькая!

Не прошло и минуты, как из глубины библиотеки вышли двое мужчин – невообразимо высокий худощавый интеллигент и низенький пухленький любитель мучного. Интеллигенту не хватало разве что пенсне для полноты образа, а вот любителю мучного всего хватало – рот его был испачкан сахарной пудрой, а в руке он держал лоснящийся пончик.

– Кузьма, – обратилась Таисия к низенькому, – сколько раз я просила тебя не проносить с собой еду в читальный зал?!

– Извиняю-с, – Кузьма резким движением спрятал пончик за спину, – больше не посмею-с!

– Герман, а ты куда смотришь? Почему не следишь за порядком? – Таисия осуждающе посмотрела на высокого. – Ладно, потом разберёмся, – вздохнула она и продолжила уже в гораздо более приветливом тоне, – у нас гостья! Ника, наш завсегдатай, а теперь ещё и новый хранитель!

– Здравствуйте, здравствуйте, – закивали высокий и низенький, – рады, сердечно рады встрече!

– И я, спасибо, – несколько смущаясь, сказала Ника, а затем обратилась к Таисии. – Простите, а вы сказали "свершилось", это значит, вы давно ждали нового хранителя? И, если честно, я пока вообще ничего не понимаю.

– Не волнуйся, – ответила ей девушка, – скоро всё поймёшь, на то есть мы. И да, ты совершенно права! Нового хранителя мы ждали очень давно, нам не хватает рук. И мозгов, – добавила она, покосившись на Кузьму. – Но беда в том, что звёзды выбирают нового хранителя раз в десятилетие и ни годом раньше, даже если потребность в хранителях очевидна! А ведь с каждым годом идей становится всё больше и больше! Мы просто не успеваем с ними справляться!

– Раз в десятилетие это, конечно, весьма редко, – заметила Ника, – но хорошо ещё, что не раз в столетие.

– И то верно, – кивнул Герман.

– А как звёзды делают свой выбор? – этот вопрос не давал Нике покоя. – Ну… почему они выбрали меня?

– О, это просто, – ответила Таисия, – просто ты звучишь иначе, чем остальные.

– Звучу? – не поняла Ника.

– Именно, – кивнула девушка, – в действительности, всё звучит. Вселенная – это одна большая симфония! Она вибрирует, издаёт звуки, которые сливаются в бесконечную мелодию мироздания! Звучит решительно всё. Всё, что существует – часть этой прекрасной симфонии. И люди звучат, и коты, и даже Кузьма, – она улыбнулась своей же шутке, – и вот, раз в десятилетие рождается человек, который звучит не так, как обычные люди. Его мелодия отличается от общего звучания. И он-то и становится новым хранителем идей. Когда приходит время.

– Надо же, – Ника выглядела потрясённой, – мне всегда казалось, что звёзды звучат и мне очень хотелось их услышать. А выходит, я тоже звучу и они меня уже услышали!

– Верно! – кивнула Таисия. – Ну пойдём, а то что мы всё на входе стоим! Начну понемногу вводить тебя в курс дела.

Они прошли по коридору и зашли в читальный зал, который Ника очень хорошо знала. Уверенным шагом Таисия подвела их к одному из стеллажей, на котором было написано "Литература России XX века". Ника непонимающе посмотрела на девушку, пытаясь понять, что та собирается делать дальше. Однако, все вопросы рассеялись сами собой, когда Таисия нажала на едва заметный рычажок, который прятался за одной из книг. Едва она это сделала, как в стене за стеллажом что-то лязгнуло, после чего заработал какой-то механизм. А в следующее мгновение перед ними открылся проход в тайное помещение библиотеки.

– Вот это да! – вырвалось у Ники.

– А ты думала! – гордо сказала Таисия, после чего обратилась к Кузьме. – Ты за нами не ходи, должен же кто-то присмотреть за библиотекой.

– Как скажете-с, – кивнул Кузьма и пошёл обратно.

В помещении, где они оказались, тоже было очень много книг, но все на одну и ту же тематику – "Тайны вселенной", "Как устроен мир", "Теория всего", и тому подобные. Нике тут же захотелось их прочитать, но Таисия повела их дальше. Снова нажав на рычажок в стене, она открыла ещё один проход и Ника увидела длинный-предлинный коридор, стены которого тоже были сплошь уставлены книгами.

– Пойдём, – загадочным голосом сказала Таисия, – сейчас я тебе обо всём расскажу, а когда мы дойдём до места, ты увидишь всё своими глазами.

Сердце у Ники заколотилось. Вот-вот она узнает тайны мироздания! Это было просто невероятно! Она никак не могла поверить в происходящее и всякий раз ловила себя на мысли, что она наверняка просто заснула на уроке и видит чудаковатый сон. И скоро прозвенит звонок и всё исчезнет. Но звонка всё не было и не было. Зато был кот, Таисия и высоченный Герман.

– Ты, наверное, не знаешь, – начала Таисия, – но существует два мира.

– Два мира? – удивилась Ника. – Я этого не знала.

– Ну, я и говорю, – кивнула хранительница, – мир Яви и мир Нави. Мы с вами находимся в мире Яви. Называется он так, потому что он явный, проявленный… Понимаешь, о чём я?

– Пока нет, – честно ответила Ника.

– Ну ничего, – сказала Таисия, – скоро поймёшь. Так вот, но есть ещё и мир Нави, так называемая непроявленная реальность. Она существует, она настоящая, она есть рядом с нами, но она бестелесна. В ней нет материи. Там и живут идеи.

– Допустим, – Ника слушала очень сосредоточенно, пытаясь представить себе всё, о чём говорит ей хранительница, – но пока это всё мне непонятно и удивительно.

– Конечно удивительно, – хмыкнул кот, – жила себе, жила, школа-дом, школа-дом, а тут – бац! – звёзды, хранители, непроявленная реальность.

– Да уж, – согласилась Ника.

– Итак, – продолжила хранительница, – идеи живут в Нави. И задача хранителей помочь им перейти в мир Яви, найти здесь материальное воплощение.

– Звучит трудноосуществимо, – заметила Ника.

– Оно не только звучит так, – согласился Герман.

– Да, это действительно непросто, – согласилась Таисия, – и самое ответственное в этом деле – найти человека, способного воплотить конкретную идею в Яви.

– Да… – кивнул Герман. – А иной раз, вроде всё идёт, как по маслу, быстро находишь человека, способного воплотить идею, радуешься! А он ещё не готов, оказывается, не хватает ему чего-то. И тогда хлопот у хранителей прибавляется.

– А что вы делаете, если человеку чего-то не хватает? – Нике было ужасно интересно. – Ждёте, когда он станет готов?

– Почему же ждём, – сказала Таисия, – помогаем ему дорасти до идеи.

– А как это? – не поняла девочка.

– Сейчас всё узнаешь, – сказала хранительница и остановилась прямо посреди коридора.

Конца коридора всё ещё не было видно, но, очевидно, в этом и не было никакой необходимости. Повернувшись лицом к стеллажам справа, Таисия опять нажала на еле заметный рычаг и перед ними появилась ещё одна комната.

– Ух ты, – восхитилась Ника, – много их тут у вас, потайных помещений?

– Достаточно, – улыбнулась Таисия и провела всех внутрь.

Помещение, где они оказались, было весьма большим, но места в нём было катастрофически мало. Всё из-за машины огромных размеров, которая занимала собой чуть ли не всю комнату. Здоровенная шарообразная махина стояла прямо по центру и была полностью покрыта золотом. А ещё она безостановочно дрожала, пыхтела и тренькала. Справа на ней располагалась панель управления, а слева из неё выходили три золотые трубы, каждая из которых подозрительно напоминала собой тубу. Из труб, с характерным шипением, то и дело вырывался пар.

– Выглядит ваш агрегат, конечно, внушительно, но не очень современно, – заметила Ника.

– А ты думала, хранители работают на сверхмощных компьютерах? – спросила Таисия. – Нет, дорогая, вот на этом и работаем, а что делать!

– Что делать, что делать – поставить сверхмощный компьютер! – улыбнулась Ника.

– Не так всё просто, – вздохнул Герман.

– Бюджета не хватает? – спросила девочка.

– Дело не в бюджете, – покачала головой хранительница, – не изобрели ещё компьютер, который делал бы то, что делает этот старичок, – и она нежно похлопала золотую махину по её круглому боку.

– А что он делает? – спросила Ника.

– Он помогает нам находить нужных людей, – пояснила Таисия, – созвучных с идеей, которая ждёт своего воплощения. Но это не всё, – она подняла вверх указательный палец, – ещё с помощью этой машины мы помогаем людям "дорасти" до идей, которые их ждут.

Только сейчас Ника заметила, что под всеми трубами имелись небольшие таблички, на каждой из которых было что-то написано. Приглядевшись к верхней табличке, Ника прочитала: "вспышки озарений". На средней было написано "интуитивные предчувствия", а на нижней что-то совсем странное – "хулиганство и баловство".

– Хулиганство и баловство? – девочка удивлённо вскинула брови.

– А как же! – кивнула Таисия. – Самые важные ингредиенты!

– Ингредиенты для чего? – всё казалось Нике ужасно странным.

– Я иногда забываю, что ты ещё совсем ничего не знаешь, – понимающе вздохнула хранительница, после чего пояснила, – чтобы воплотить идею в мире Яви, человеку необходимы три компонента – озарения, интуиция и баловство.

– А иногда – хулиганство, – серьёзно добавил Герман.

– Верно, – согласилась Таисия, – без этих компонентов ничего не выйдет. А с помощью этой машины мы добавляем людям то, чего им не хватает, чтобы они побыстрее стали готовы к реализации идей. Таким образом, можно даже сказать, мы двигаем вселенную, не даём прогрессу стоять на месте.

– Это здорово! – кивнула Ника. – Но всё же, почему баловство? Чем оно может помочь?

– Всё очень просто, – сказал Герман, – идеи могут воплощать только те, кто не растерял своё детское умение баловаться и хулиганить. Лишь тот, кто в душе по-прежнему ребёнок, сумеет быть достаточно смелым, чтобы решиться на озорство и позволить себе отступить от правил.

– Кажется, теперь я поняла, – слова Германа впечатлили Нику.

– Ну, на сегодня всё, – Таисия сказала это так внезапно, что девочка даже вздрогнула, – ступай домой переваривать информацию. А завтра я жду тебя в это же время, на твой первый полноценный урок. Будешь учиться ловить вспышки озарений.

– Ловить вспышки?.. – Ника удивлённо на неё посмотрела.

– Завтра ты всё узнаешь. Завтра, – хранительница многозначительно улыбнулась и направилась к выходу.