Loe raamatut: «Измена. Цена доверия»

Глава 1

– То есть ты хочешь сказать, что это всё было напрасно? Все эти годы, всё, что мы строили, вся наша жизнь – просто выкинуто на ветер?! – закричала я, не выдержав напряжения, охватившего меня. Каждое слово обжигало, словно раскалённый металл.

Андрей, мой муж, тот, кому я доверяла больше, чем себе, спокойно сидел на фиолетовом диване в гостиной его родителей, смотря на картину над камином, как будто я и не существовала. Это пренебрежение было невыносимо. Почему? Почему именно он, тот, кому я отдала всю себя, обрушил на меня этот удар? Где я ошиблась? В какой момент семейной жизни я допустила этот провал?

– Ну и чего ты молчишь?! – срываясь на крик, продолжила я. – Зачем ты это сделал?!

Слёзы катились по моим щекам, обжигая кожу. Я чувствовала себя парализованной от боли и разочарования, словно меня вбили в этот пол навечно.

– Настя, пожалуйста, перестань. Родителей разбудишь. Может, поговорим спокойно? – сказал он, по-прежнему отводя взгляд, будто боясь встретиться с моими глазами.

– Спокойно? Спокойно?! Ты изменил мне с Лерой! А ты мне говорил, что она всего лишь старая университетская подруга! Я такая дура, что поверила тебе!– Ну и чего ты молчишь?! – срываясь на крик, продолжила я. – Зачем ты это сделал?!

– Да, она моя близкая подруга! – неожиданно резко выкрикнул он, впервые за весь вечер проявив хоть какую-то эмоцию.

– Настолько близкая, что ты решил переспать с ней?! – моя злость превратилась в ледяную сталь, каждое слово – словно осколок разбитого сердца.

Но Андрей… он даже не повернул головы. Его безразличие разрывало меня на части. Муж никак не отреагировал на мои слова, даже не посмотрел в на меня. Он продолжил изучать проклятую картину с сеновалом. Огонь в камине мерно горел, потрескивая. Мой кофе остался на журнальном столике. Совершенно остыл, как и мой муж ко мне.

– Да, переспал! И что с того?! – внезапно рявкнул он, повернувшись ко мне и пронзая ледяным взглядом. – Может, хватит уже прикидываться жертвой? Ты сама прекрасно знаешь, что всё это не просто так.

– Что ты хочешь этим сказать? – пробормотала я, чувствуя, как в груди сжимается боль. Гнев угас на мгновение, сменившись страхом. В его взгляде было что-то чужое, что-то, чего я никогда раньше не видела.

– Ты правда не понимаешь? – Андрей горько усмехнулся, и в его глазах блеснул холод. – Ты давно перестала быть той девушкой, которой я когда-то восхищался. Ты когда в последний раз смотрела на себя в зеркало?

Я невольно отшатнулась, словно от удара.

– Ты не смеешь так говорить! – мой голос сорвался, он дрожал, как и мои руки, крепко сжимающие край кофейного столика. – Я… я всегда старалась для нас, для семьи!

– Для нас? – переспросил он с насмешкой. – Нет, Настя, ты перестала стараться для себя. Ты превратилась в тень. Где та звонкая, яркая девушка, в которую я влюбился? Ты помнишь её? Потому что я – уже нет.

Слова ударили меня словно ножом. Я хотела сказать что-то, оправдаться, но не смогла. В голове крутились обрывки фраз, но ни одна не складывалась во что-то целое.

– Ты никогда не была такой, Настя, – продолжал он, его голос набирал силу, словно он наконец позволил себе высказаться. – Раньше ты была живой, смеющейся, всегда готовой на любой риск, на любое приключение. А сейчас? Посмотри на себя. Постоянные жалобы на жизнь, отсутствие интересов, вечно занятая работой или домом. Когда ты в последний раз выходила куда-то не ради семьи, а ради себя?

– Это несправедливо, – прошептала я, чувствуя, как слёзы вновь подступают к глазам. – Ты знал, на что я шла ради нас. Ради тебя. Ради этой семьи. Я старалась…

– Ты старалась, но не для меня. А для чего-то, чего ты сама не понимала, – перебил он холодно. – Я не изменил, потому что меня вдруг что-то «переклинило». Я сделал это, потому что с той, с Лерой, я чувствовал себя живым. Она не смотрела на меня, как на обязанность или надежду на лучшую жизнь. Она не напоминала мне, сколько я должен, как много вложил, и чего от меня ждут. Она видела во мне мужчину, Настя. А ты уже давно видишь во мне только кого-то, кому ты обязана быть верной.

– Это неправда, – голос мой прозвучал еле слышно. – Это всё неправда…

Но внутри я знала, что он сказал то, что давно затаилось у нас обоих в душе. Боль его слов была невыносимой, и с каждой минутой я чувствовала, как что-то внутри меня умирает. Это были не просто слова измены, это был конец всего, что я считала правдой, что строила и любила.

Огонь в камине продолжал потрескивать, а Андрей вернулся к созерцанию картины. Я осталась стоять, чувствуя, как медленно погружаюсь в темноту безысходности, где когда-то было наше общее счастье.

– Настя, дорогая, всё ли у тебя в порядке? – неожиданно раздался тихий, но уверенный голос свекрови.

Я вздрогнула, словно пробуждаясь от тяжелого сна, и резко повернулась к ней. Она стояла на пороге гостиной, одетая в ночной халат, и внимательно смотрела на меня. Её взгляд был полон заботы, но она обратила его не на сына, а только на меня.

– Ты такая бледная… – сказала она, подходя ближе и мягко коснувшись моей руки. – Тебе нехорошо?

Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались, и получилось что-то, больше похожее на болезненную гримасу. Андрей тут же отвернулся, снова устремив взгляд на свою ненавистную картину, будто его совсем это не касалось.

– Я… я в порядке, просто немного… – начала я, не зная, как подобрать слова.

Грудь сдавило так, что даже дышать было трудно.

– Не нужно ничего объяснять, милая, – перебила она нежно. – Пойдём-ка на кухню, я тебе чай сделаю, – и, не дожидаясь моего ответа, аккуратно обняла меня за плечи и повела к двери.

Мы вышли из гостиной, и я лишь на мгновение оглянулась на Андрея, который даже не пошевелился. За его безразличием скрывалось нечто ледяное, окончательное, что-то, что я уже не могла вернуть. В груди пустота стала невыносимой.

На кухне свекровь усадила меня за стол, её руки были тёплыми и заботливыми, а выражение лица – тревожным. Она быстро налила горячий чёрный чай в чашку, добавила ложку сахара и села рядом.

– Выпей, солнышко, – сказала она мягко, передавая мне чашку. – Тебе станет легче. И… тебе стоит проверить гемоглобин, потому что ты совсем побледнела. Я серьёзно, так не пойдёт.

– Спасибо, – прошептала я, обхватывая руками чашку, пытаясь впитать её тепло, чтобы хоть немного согреться. Глоток чая обжёг язык, но я продолжала пить, чувствуя, как что-то тёплое разливается внутри, хотя боль в душе никуда не исчезала.

– Ты правда очень белая, как полотно, – продолжала она, гладя меня по руке, словно утешая ребёнка. – Говорила я Андрею, что ты слишком много на себя берёшь, что всё время работаешь.

Я кивнула, не в силах подобрать слова. Почему она была такой доброй ко мне? Почему именно она, а не он, сидела здесь, пытаясь вернуть мне хоть частичку тепла? Казалось, её доброта только сильнее подчеркивала ту ледяную пустоту, что оставил в моей душе Андрей.

– Всё будет хорошо, – шепнула она. – Но, пожалуйста, пообещай мне, что обратишься к врачу. Хорошо?

Я кивнула, ощущая, как глаза вновь наполняются слезами.

Свекровь посмотрела на меня, нахмурив брови, и осторожно спросила:

– А с Андреем-то что происходит? Он выглядит таким… отстранённым в последнее время. Может, вы поссорились? Или на работе что-то случилось? – в её голосе чувствовалась настоящая тревога, а глаза пытливо вглядывались в моё лицо, ожидая хоть какого-то объяснения.

Сжала чашку сильнее, чувствуя, как внутри всё снова переворачивается. Как бы мне хотелось сейчас всё рассказать, высказать всю боль, что копилась, но я не могла. Это была не моя история для рассказа.

– Я не могу говорить за него, – прошептала я, избегая её взгляда. – Если он захочет, он сам всё объяснит.

Свекровь тяжело вздохнула, опустила глаза и, на мгновение замолчав, будто решалась, стоит ли продолжать, наконец произнесла:

– Знаешь, он совсем перестал нормально общаться, – сказала она тихо, словно боялась, что её сын вдруг услышит. – Словно я больше не его мать. Всё время молчит, ничего не рассказывает. Раньше мы были так близки, а теперь… ничего. Ни о работе, ни о своих мыслях, ни о том, что у него на душе. Я не понимаю, что с ним происходит.

Её слова резанули меня, как ножом. Значит, он не только со мной был таким? Отстранённым, холодным, чужим. Я сглотнула, пытаясь справиться с накатывающей волной эмоций.

– Я тоже не понимаю, – прошептала я наконец, чувствуя, как горечь подступает к горлу. – Я тоже.

Свекровь, на мгновение задумавшись, вдруг осторожно, но всё же решительно спросила:

– А почему вы до сих пор не завели детей, Настя? Может, у вас какие-то проблемы? Чего-то не хватает? – в её голосе слышалась неосознанная надежда, будто ребёнок мог бы решить все эти молчаливые, тягостные недомолвки, которые давно уже поселились в доме.

Я едва удержалась от того, чтобы не горько рассмеяться. Казалось, все вокруг только и спрашивали об этом, будто ребёнок был каким-то обязательным пунктом в браке, который я должна была выполнить.

– Андрей не хочет становиться отцом, – ответила я, стараясь, чтобы голос не задрожал. – Я пыталась поговорить с ним об этом, но он каждый раз отмахивается, меняет тему. Даже просто проверить здоровье, выяснить, всё ли у нас в порядке, он отказывается. Считает, что ещё не время.

– Не время? – удивлённо переспросила она, словно не могла поверить своим ушам. – Да ему уже тридцать два, какой ещё «не время»?

– Я не знаю, – ответила я устало, глядя в чашку с чёрным чаем, будто в её глубине мог скрываться ответ на все мои вопросы. – Но каждый раз, когда я поднимаю эту тему, он просто уходит или молчит. Как будто это неважно. Как будто я прошу о чём-то, чего он никогда не хотел.

Свекровь тяжело вздохнула и покачала головой.

– Никогда не думала, что он станет таким… таким закрытым, – она грустно посмотрела на меня, и в её взгляде мелькнула тень сочувствия. – Но ты, пожалуйста, не сдавайся, Настенька. Может, он ещё одумается. Мужчины иногда просто теряются.

Но в глубине души я знала, что Андрей не просто потерялся. Он ушёл куда-то очень далеко, туда, где меня больше не было.

Свекровь задумчиво посмотрела на меня, и на её лице отразилась печальная улыбка.

– Знаешь, Настенька, – начала она, тщательно подбирая слова. – Иногда ребёнок помогает возродить отношения. Когда появляется маленький человечек, он объединяет, наполняет жизнь новым смыслом. Может быть, это помогло бы вам с Андреем снова найти друг друга?

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри вновь закипает гнев. Но на этот раз не от обиды, а от того, что меня не понимали.

– Ребёнок – это не инструмент, – сказала я, стараясь говорить мягко, но голос всё равно прозвучал твёрдо. – Нельзя заводить ребёнка только ради того, чтобы наладить отношения. Это не решит наших проблем. Дети заслуживают рождаться в семьях, где родители любят друг друга, где есть счастье и тепло. А не там, где они становятся способом «починить» что-то сломанное.

Свекровь замолчала, раздумывая над моими словами, и наконец, кивнула.

– Ты права, милая, – тихо сказала она. – Абсолютно права. Прости, если я сказала что-то не то. Просто мне хочется верить, что всё ещё можно исправить.

Она осторожно коснулась моей руки, и её взгляд был полон искреннего сожаления и тепла.

– Я поддержу любое твоё решение, Настенька, – сказала она. – Что бы ты ни решила. Ты должна быть счастлива, и я хочу, чтобы ты знала, что ты не одна.

Мне так не хотелось обидеть эту женщину, ведь мы с ней уже десять лет бок о бок. Она была мне не просто свекровью, а словно второй матерью, особенно в те моменты, когда я только входила в эту семью. Я вспомнила, как мы вместе с ней и свёкром делали ремонт в нашем с Андреем доме. Это было первое лето после свадьбы, и мы решили, что нужно всё переделать под себя.

Свёкор красил стены, я возилась с обоями, а свекровь готовила нам чай и угощала бутербродами, чтобы поддержать силы. Мы вместе смеялись, обсуждали цвет мебели, спорили, куда лучше поставить диван. Тогда казалось, что именно здесь я нашла свой дом, свою вторую семью.

И я никогда не забуду тот день, когда мы втроём тащили тяжёлый шкаф на второй этаж. Андрей, как обычно, отсутствовал, ссылаясь на «завал на работе». Он звонил и уверял, что очень занят, что без него всё непременно развалится. Но в глубине души я знала, что это просто его способ избежать всего этого хаоса. Ему никогда не нравились эти бытовые хлопоты. Свекровь тогда пожала плечами и тихо сказала мне: «Не волнуйся, дорогая, у мужчин всегда свои отговорки. Мы справимся и без него».

И мы действительно справились, расставили мебель, прикрутили все полки и собрали всё по своим местам, пока он, вероятно, сидел в своём офисе, делая вид, что его работа – самое важное дело на свете.

Свекровь задумчиво помешала чай в своей чашке и, взглянув на меня, тихо спросила:

– Настенька, а если всё действительно настолько плохо… может, вам стоит на время разъехаться? Дать Андрею возможность подумать, разобраться в себе. Может, это поможет ему понять, чего он действительно хочет.

Я подняла глаза, удивлённая её словами. Она не выглядела сердитой или осуждающей – наоборот, её взгляд был полон понимания и какой-то тихой решимости.

– Понимаю, это непростое решение, – продолжила она, потянувшись и осторожно накрыв мою руку своей. – Но, может быть, сейчас лучшее, что ты можешь сделать, – это уйти на время. Мы с отцом будем только рады, если ты поедешь с нами в Питер. Знаю, что это всё сложно, но, может, перемена обстановки поможет тебе разобраться в своих чувствах. А Андрей пусть побудет один и, наконец, поймёт, что теряет.

Её слова были одновременно неожиданными и тёплыми. Я не ожидала, что она так быстро предложит мне свою поддержку. Внутри всё смешалось: обида, благодарность, страх, но больше всего – ощущение, что кто-то наконец-то понял, насколько мне сейчас больно.

– Я… – голос дрогнул, и я вздохнула, пытаясь найти в себе силы. – Спасибо вам. Правда, спасибо. Я не думала об этом раньше. Может быть, это и правда единственный способ…

– Подумай об этом, дорогая, – мягко сказала она. – Мы будем ждать в любом случае.

Глава 2

На следующий день всё прошло словно в тумане. Утром я проснулась раньше всех и сидела на кухне, обхватив ладонями чашку с чаем, когда в комнату зашла свекровь. Мы обменялись короткими взглядами – в её глазах была забота и скрытая печаль.

– Ну что, Настя, ты готова? – тихо спросила она, присаживаясь рядом.

Я кивнула, хотя внутри у меня всё будто застыло. Решение было принято, и отступать уже некуда. Андрей молча прошёл мимо нас, даже не взглянув в мою сторону. Не сказал ни слова, будто ему было всё равно, что мы уезжаем. Возможно, это и был его ответ на всё.

Свёкор быстро собрал свои вещи и позвал нас к машине. Он помог мне загрузить чемодан, ни о чём не спрашивая – видно было, что свекровь уже рассказала ему о нашем разговоре. Он лишь улыбнулся мне с грустной добротой и хлопнул по плечу, будто говоря: «Мы рядом».

– Настя, помни, – сказала свекровь, когда мы обнялись на прощание у ворот дома. – Если вдруг решишь, что хочешь к нам в Питер, двери всегда открыты. Не стесняйся.

– Спасибо, – выдохнула я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Вы не представляете, как много это для меня значит.

– Береги себя, милая, – добавил свёкор и обнял меня, как свою дочь. – А там видно будет, как жизнь повернётся.

Когда их машина исчезла из виду, я взяла свой чемодан и вызвала такси к своей старой школьной подруге. Мы давно не виделись, но она всегда оставалась тем человеком, с которым можно было быть собой, без притворства. Она не задавала лишних вопросов, просто сказала: «Приезжай, Настюша, всё обсудим, выпьем вина, а дальше разберёмся».

Такси остановилось у подъезда, и я, едва успев расплатиться с таксистом, вышла наружу. Он достал мой чемодан из багажника, а я стояла растерянная, разглядывая знакомый подъезд, в котором когда-то проводила так много времени, когда мы с Катей были школьницами.

– Ого, Настюха! – раздался вдруг её голос, и я подняла голову, чтобы увидеть, как Катя уже несётся ко мне, едва не спотыкаясь на пороге. – Ну ты даёшь! Такое ощущение, что ты сюда на год переезжаешь, – воскликнула она с усмешкой, схватив мой чемодан прежде, чем я успела хоть что-то сказать. – Куда столько вещей-то набрала?

– Да это просто самое необходимое, – попыталась оправдаться я, но Катя лишь фыркнула и подмигнула мне.

– Ага, конечно! «Самое необходимое» в двух чемоданах и рюкзаке, – пошутида она и уже поволокла багаж к подъезду. – Ну что, как говорится, добро пожаловать на постоянное место жительства! Ты знаешь, у меня тут ещё одна комната есть, так что можешь обживаться. Вон, даже обои переклеить можешь, если захочешь, я их давно собиралась заменить, – хихикнула она, и в этот момент я почувствовала, как что-то внутри впервые за долгое время немного оттаивает.

– Спасибо, Катя, – тихо сказала я, не сдерживая улыбку. – Правда, спасибо.

– Да брось ты, что за официальности! – она махнула рукой и повела меня в подъезд. – Сейчас чайку заварим, конфет у меня полный шкаф. Ну, или вина откроем, как пойдёт. И вообще, приготовься: сегодня вечер нытья и жалоб на всех мужчин мира! У нас с тобой целый год впереди, чтобы обсудить всё на свете.

Как только мы поднялись домой и я едва успела поставить чемодан в угол, Катя сразу же повела меня на кухню. Не успела я даже сесть, как она начала говорить, с раздражением размахивая руками:

– Ну что, рассказывай, что на этот раз твой Андрей натворил? Этот лошпед вечно какую-то фигню выкидывает! – возмущалась она, не давая мне и слова вставить. – Я тебе говорила, что он не стоит твоих нервов, но ты же всегда его защищала! Ну, чем он теперь отличился? Говори!

Я молча смотрела на неё, чувствуя, как в груди сжимается боль, а слова застревают в горле. Всё было так свежо, так болезненно, что мне едва хватало сил произнести это вслух. Но, в конце концов, я должна была сказать.

– Он мне изменил, Катя, – тихо ответила я, едва сдерживая слёзы. – С Лерой, той самой «старой подругой из университета», о которой я тебе рассказывала.

Катя, которая до этого была в движении, моментально замерла. Будто кто-то отключил её внутренний мотор. Она медленно опустилась на стул, и в её взгляде мелькнуло что-то вроде шока, недоверия, даже ярости. Несколько секунд мы сидели в полной тишине, которая казалась оглушительной после её недавнего потока слов.

– Настя, – наконец тихо проговорила она, и её голос стал мягким, совсем не таким, как раньше. – Ты серьёзно?

Я кивнула, и в тот момент слёзы, которые я сдерживала всё это время, наконец покатились по щекам.

Катя посмотрела на меня, её глаза потемнели от злости, и она с силой сжала губы, словно пыталась удержать поток слов, но через несколько секунд всё-таки не выдержала:

– Разводись с ним, Настя. Зачем терпеть это? У вас ведь и так совместного имущества нет, а дом и вовсе оформлен на его отца. Делить вам нечего, – в её голосе была холодная решимость. – Этот Андрей… он ведь сам за все эти годы ничего в жизни толком не добился, кроме своей грёбаной «плойки»! Да и ту, насколько я помню, ему на день рождения подарили.

Я невольно усмехнулась сквозь слёзы, потому что в её словах была правда. Андрей, казалось, так и не научился брать ответственность за свою жизнь. Всё было либо подарено, либо сделано за него. А я всегда старалась, вытягивала, поддерживала его в моменты, когда он просто сбегал в свой мир, не желая участвовать в реальности.

Катя продолжила, не давая мне и секунды, чтобы осмыслить её слова:

– Да какая разница, Настя? Что ты с ним была, что без него – никакой пользы от этого человека. Твоё качество жизни не только не пострадает, но и наоборот, улучшится. Ты, наконец, сможешь начать жить для себя, а не для того, чтобы вытягивать его из его же собственных проблем.

Я опустила голову, чувствуя, как сердце сжалось от этих слов. Внутри всё металось, и я еле выдавила:

– Мне жалко его родителей… Они всегда были так добры ко мне. Я не могу просто вот так взять и уйти. Как будто я их предаю.

Катя фыркнула и, взяв меня за руку, заставила посмотреть ей в глаза.

– Настя, они мудрые люди. Они давно уже всё понимают, поверь мне. А ты всегда можешь поддерживать с ними общение, даже если разведёшься с их сыном. Твоё счастье не должно зависеть от того, чтобы быть рядом с человеком, который тебя не ценит. И я уверена, что его родители будут на твоей стороне, а не на его. Ты ведь тоже для них стала частью семьи.

– Знаешь, Настя, раз уж мы начали всё с чистого листа, почему бы тебе и работу не сменить? – предложила она с улыбкой, которая показалась мне почти заговорщической. – У нас как раз на моей работе сейчас требуется секретарь для директора. Владелец пытается делегировать обязанности, а наш директор не справляется с технической частью. Ты бы идеально подошла.

Я удивлённо посмотрела на неё, пытаясь переварить предложение.

– Ты серьёзно? – недоверчиво спросила я. – Но я ведь не секретарь, у меня совсем другой опыт…

– Серьёзно, – уверенно ответила Катя, не давая мне ни секунды на сомнения. – Ты умная, ответственная, умеешь организовывать. А техническую часть ты освоишь, не боги горшки обжигают. И, что самое главное, ты сможешь начать что-то новое, уйти от всего этого. Новый коллектив, новая атмосфера – может, это именно то, что тебе сейчас нужно.