Loe raamatut: «Дух знает что»

Глава 1. Рэкет

На часах приемного отделения городской больницы уже почти полночь, но суета не утихала ни на минуту. Скорая помощь в который раз подъехала ко входу. Очередная волна пациентов, сопровождаемых родственниками или друзьями, ворвалась в помещение, наполнив его тревогой и возней.

Там же в дальнем углу, на жестком пластиковом стуле, сидела молодая темноволосая девушка. Она была одна, и ничто в ее внешности не выдавало признаков болезни – ни бледность кожи, ни характерные круги под глазами, которые часто ассоциируются с истощением и страданием. Но ее волнение было очевидно для любого, кто обратил бы на нее внимание: нервное постукивание ногой о белый линолеум пола и непрерывное перебирание пальцами краев своей одежды, словно она искала в них утешение или будто бы это как то влияет на ход времени.

Ее глаза, то и дело устремляясь к входной двери, разглядывали каждого, кто переступал порог. Она не просто смотрела, она изучала лица – измученные, испуганные, полные надежды или отчаяния. Она видела в каждом человеке историю, которую он принес с собой в эту ночь.

– Смотри-ка, опять пришла! – прыснула едва слышно работница регистратуры своей коллеге. Та в момент приподнялась, повернула шею и с любопытством посмотрела на молодую девушку, сидящую в углу.

– Пришла. И опять не подходит?

– Не подходила еще. Села там и все.

– Значит опять. – утвердительно бросила она, продолжая рассматривать в руках толи фотографию в паспорте молодого человека, толи пару новеньких тысячных купюр в нем же, а затем объявила громким неприятным голосом: «Хирург на операции! Ждать ещё долго!.. а Вы,молодой человек, за мной пройдемте.»

Ее тучное тело медленно приподнялось и неспеша удалялось под возмущённый гул толпы, теснившейся у окошка. Но свободных стульев в помещении было много.

Вышедший из-за угла коридора молодой парень, в сопровождении кого-то из сотрудников, сел на свободный стул возле девушки. На парне была мокрая футболка, а его глаза закрывались накладками из марли. Он дрожал и постанывал. Тогда темноволосая девушка молча сняла свою кофту с длинным рукавом и укрыла его плечи. Он отреагировал встревоженно.

– Кто Вы?

– Тебе холодно, возьми пока что, надень. – отвечала девушка

– Спасибо. Меня трясёт. Моя машина… – он выдержал небольшую паузу и продолжил: «Кислота попала в мои глаза… мне хотя бы один глаз попробовать спасти… врач сказал, что шансы есть. Завтра будет видно. Мой друг сюда приехать должен сейчас. За мной.»

– Сколько тебе лет?

– Двадцать пять будет.

– Такой молодой. Тебе нужны оба глаза, слышишь?

– Да… спасибо, если бы не Вы, то я бы замёрз тут, наверное.

Спустя четверть часа парень действительно дождался своего друга, с которым поспешил уйти, возвратив девушке ее кофту и поблагодарив еще раз. Она снова накинула ее, став на вид даже более спокойной. Прошло ещё несколько томных минут, девушка в последний раз окинула обстановку взглядом, встала и медленно, но решительно двинулась в сторону выхода.

Дороги все ещё были людными, их хорошо освещал падающий свет от фонарей и проезжающих машин. На улице было по-летнему тепло, но ночной ветерок с характерной для этих мест высокой влажностью заставлял тутошних жителей одеваться теплее.

По пути домой Мария чувствовала усталость и долгожданное желание спать. Она знала, что на сегодня все закончилось, хотя все ещё головная боль разливалась внутри, будто подтверждение событиям дня.

Оказавшись дома, девушка заперла дверь квартиры изнутри, тяжело выдохнула и легкими движениями ног сняла обувь. Веки потяжелели, сон уже захватывал девушку. Задвинув плотные шторы и укрывшись легким пледом почти с головой Мария крепко уснула.

***

“You've gotta try the inhale that makes the exhale so much better.”– ещё сквозь сон слышалось из-под кровати. Будильник был настойчив.

«Боже, как ведь бошка болит. Нужно привести себя в форму.» – подумала я.

Прохладная вода в душе и чашка ароматного свежесваренного в турке кофе с цейлонской корицей немного сняли с глаз пелену. Через час работать, не мешало бы пойти ещё прогуляться.

Там на улице уже вовсю кипела городская жизнь. Солнце светило ярко. Соседка по этажу возвращалась откуда-то на своем красном велосипеде, рядом с ней весело бежала старая тучная сука с торчащей верхней челюстью.

– Даша, пойдём! – заботливо подзывала ее хозяйка.

По тропинке рядом с дорогой лениво прогуливались разные люди во всех направлениях. Это было самое сердце города.

Я прошла с торца дома в котором жила и нырнула в арку, спустившись по ступенькам вниз и оказавшись вскоре на очень людной галерее. Зайдя в аптеку и воспользовавшись банкоматом поблизости, попала на улицу рядом. Удивительно, всего один дом разделяет невероятно проходимое место от спокойного, тихого и безлюдного. И здесь я всегда нахожу с кем перекинуться парой добрых слов.

– Утро доброе! – кричала я уже подходя к магазину здорового питания. Продавщица в нем была высокая сухая женщина, лет шестидесяти, в очках. Вика была стройной и ровной, вежливой и разговорчивой. Она стояла с наполовину раскуренной сигаретой и приветливой улыбкой. Кофейня по соседству ещё была закрыта.

– Как дела? – растянула она праздно.

– Да так себе. Приступ был вчера опять. – ответила я. Но видя ее сменившуюся гримасу, решила в срочном порядке перевести тему и рассказала ей о своём клиенте, который пару дней назад после моих дотошных расспросов наконец признался, что поедет в Индию ради того, чтобы снова покурить там жабий яд.

– Жабий яд? – удивлённо раскрыла рот продавщица, уронив пепел с сигареты на ступеньки. Я уже присела на выемку в окне магазина и закинув ногу на ногу продолжила:

– Да, да! Яд какой-то индийской жабы там вдыхают, потом им являются всякого рода видения-галлюцинации.

– А что, у нас тут жаб мало, обязательно ехать в такую даль?

Я не знала что ответить и развела руками.

– Дай-ка мне аморантовых шариков в белой глазури и кокосовое молоко чтобы их там утопить.

Посмотрев на часы я поспешила уйти, поблагодарив Вику за ее работу. А до моей работы уже оставалось двадцать минут, клиент уже ждал меня возле подъезда дома. Ей оказалась девушка из Санкт-Петербурга, которая была у нас деловым проездом и уже заходила ко мне дважды на прошлой неделе.

Она сказала, что более чем довольна нашими совместными стараниями, даже пригласила меня посетить её город, остановиться у неё. Я знала, что это не входит в мои планы, но вежливо поблагодарила за прекрасное интересное предложение, обещала непременно подумать.

Когда мы закончили процедуру, я проводила гостью и осталась одна, хорошо вымыла руки, прибрала рабочее место. В моей комнате пахло тайской мазью, травяными свечами. Мне уютно в этой квартире, хоть и в чужой. Я живу здесь давно, тут все стало по-моему. Негромко еще играла музыка. Обратившись к большому зеркалу на шкафу я начала пританцовывать под ритмичную песню Liquid bloom.

Вдруг мне стало грустно и ноутбук с музыкой был прикрыт, я отошла и присела на диван. Шторы были сомкнуты до приятного полумрака, ведь мои глаза после приступа каждый раз ещё несколько дней плохо переносили яркий свет. Какое-то время я просидела так, разглядывая темноту перед закрытыми глазами.

Никогда не бывает абсолютно темно. Всегда можно увидеть двигающиеся пиксели; подобие мелких червячков из света; абсолютно все состоит из них.

Я наблюдала за ними и в момент заметила красные световые волны. Они сходились и расходились в медленном плавании. Я провожала их взглядом.

Так бывало и раньше, это не было связано с моим состоянием. Можно обращать на это внимание, можно не обращать. Сейчас все мое внимание было обращено только на это.

Цвета сменялись, вдруг я почувствовала сильное дрожание в груди и от испуга обняла себя руками, ощупывая грудную клетку. Не успела я придумать себе объяснение случившемуся, как зазвонил телефон.

– Да, алло, здравствуйте!? – сказала я бодро.

– Здравствуйте, а вот тайский массаж? Это такой… ну, расслабляющий? – протянул еле внятно нетрезвый веселый мужской голос.

Я положила трубку и внесла номер в чёрный список. Знаю, что не должна чувствовать раздражение, но я его чувствую всякий раз когда приходится отвечать на подобные звонки.

Тайский массаж… Почему он приобрёл такую сомнительную репутацию? Ведь владение его техникой и приемами фактически позволяет лечить людей. Это ведь мануальная терапия и пассивная йога. Да и выполняется он, в отличии от масляных, не на голое тело, а в свободной одежде. Ну а что толку винить людей в невежестве, кто-то ведь, к сожалениб, задал такую тенденцию.

До вечера я занималась домашними делами, слушая аудиокнигу известного писателя фантаста. Несколько раз пришлось перемотать запись и включить снова, в попытке услышать сказанное. Но чтец был хорош. Мое внимание всё ещё крайне рассредоточено; это тоже было списано на последствия вчерашнего приступа.

Следующим днём я захотела прогуляться к морю. За несколько лет жизни рядом с ним это уже становится малоинтересно. Местные жители вообще крайне редко бывают на берегу, ссылаясь на его загрязнённость и людность на пляжах. Да, действительно, искупавшись, можно было легко подцепить какую-нибудь заразу, да и мусор, выбрасываемый волнами на берег, далеко не везде успевали убирать. Что уж говорить о самом пляже, где люди, точно муравьи у муравейника, застелили собой, своими вещами, потным запахом и отходами своего пребывания всю береговую линию в несколько рядов.

Выйдя из арки я увидела чёрную пушистую быструю тушку, нёсшуюся ко мне и в немом крике открывающую рот.

–Рэкет! – закричала я, смеясь.

Уличный матёрый кот. Я не гладила этого кота, но позволяла ему тереться о мои ноги в знак благодарности за еду, которую я приношу ему. Он один выжил из всех котов в округе, когда их потравили. Даже если этот чёртов кот будет очень голоден, он не приступит к трапезе без ритуала благодарности. Когда Рэкет все таки наклонился к еде, которую я принесла для него, можно было идти дальше, не боясь споткнуться об него или быть преследуемой.

Я дала Рэкету такое имя, не всерьёз сравнивая его «нападения», преграждающие мне путь домой, с преступным вымогательством рэкетира.

Прогулка была приятной, я наконец ощутила прилив сил. Море неспешно раскидывало свои волны, блестело, играло и переливалось в свете солнечных лучей. Несколько парочек сидели на камнях на равном расстоянии друг от друга, будто специально вымерили эту дистанцию.

Я находила забавным это и многое другое, что попадало на мой взгляд сквозь тёмные очки и было дополнено фантазией. Безусловно, я знала, что моя фантазия доделывает историю до тех пор, пока это не станет забавным и что это всего лишь игра в которую мне просто нравится поиграть.

На обратном пути мне опять встретился странный бездомный человек восточной внешности, сидящий на лавке. Он появился недавно в этих краях и вел себя, как и выглядел, крайне девиантно. На этот раз бездомный скошенными глазами смотрел через зеркальце куда-то за своё левое плечо. Его выражение лица было столь глупо за этим занятием, что любой прохожий человек наверняка счёл бы его умалишенным. Но не я, у меня эта встреча вызывала лишь здоровое любопытство.

Должно быть, тяжело существовать в мире, не имея дома. А может быть дом у него все таки есть. За этими размышлениями я и не заметила, что прогуляла почти целый день и на улице давно повечерело.

Магазин здорового питания уже закрылся. Проходя по той улице к дому я увидела тело маленького котёнка, сбитого на дороге. Голова его была размазана по асфальту, так что этот котёнок был несомненно мёртв – лежал без движения в маленькой кровавой лужице. Время изменило своё привычное течение в тот миг, когда мы встретились и безмолвное понимание вонзилось стрелой в мой ум.

Это было примерно нечто, что обличив словами звучало бы примерно так: «Я тоже умру. Мы абсолютно равны в этом. Умру одежды, а мир будет продолжать своё привычное движение, как и сейчас, когда умер он.» Величайшее уважение и безмерную благодарность я испытала к этому маленькому мёртвому существу.

Дойдя до дома мне тотчас же захотелось вернуться обратно и во что бы то ни стало похоронить тело котёнка, ему ведь точно не место в мусорном баке, да и на дороге, под испуганными взглядами прохожих и колёсами машин! Я позвонила знакомому сторожу Виталику, работавшему в кафе недалеко от того места и он обещал помочь, у него имелась там лопата. Вообще-то Виталик был садовником у одного частного костоправа, к которому я иногда обращалась за помощью.

Когда я вернулась к дороге, того котёнка уже здесь не оказалось. Как и следов его гибели. Мы все ходили там, светили фонариками – безуспешно; тело котёнка пропало. Тогда я, немного расстроившись и недоумевая, поблагодарила сторожа за всякую помощь и мы попрощались.

Прийдя домой и присев на диван я почувствовала изнуряющую усталость, глаза буквально закрывались.

Сильное дрожание изнутри охватило меня и будто уносило куда-то вправо. Сопротивляться не хотелось, да и страха тоже не было. Мне казалось, что я падаю, а может лечу, не в силах контролировать свой полёт. Потом я почувствовала себя в какой-то очень темной комнате. Я шла там на ощупь, это было как на яву. Дальше уже ничего не помню.

Утром, проснувшись, меня переполняли смешенные чувства восторга, легкого испуга и любопытства. Для меня был новым тот факт, что во сне я совершенно точно осознавала себя спящей, при этом не находя разницы между сном и явью. В последнее время меня конечно заботили мои сны, но то другое. В голове мелькнула мысль, а не это ли называют лунатизмом?

«Вот ещё не хватало!» – подумала я. В дверь раздался негромкий стук, кто-то несколько раз повернул входную ручку.

– Маша! – раздался высокий женский голос. Это была соседка, живущая в другой квартире рядом на этаже. Тут же несколько раз дружелюбно гавкнула собака. Я открыла дверь. На пороге стояла высокая полная женщина с большой грудью, красными щеками и распущенными волнистыми светлыми волосами, перьями раскиданными по широким плечам, которые казались ещё больше в этом пушистом светло-зелёном халате. Чёлка её была неровно и коротко подстрижена. Она хитро улыбалась, гримасничала.

– Маша, а можно я у тебя телефон заряжу? С Дашей к тебе можно зайти? – спросила она таким же высоким голосом, и не дожидаясь ответа сделала несколько шагов ближе, подтягивая собаку за ошейник.

– Да, наверное… Без проблем. – растерянно ответила я, поглядывая на торчащие вперёд верхние зубы собаки, напоминающие не то вечную улыбку, не то вечный злобный оскал. Собака была весела и виляла хвостом. Мы все прошли на кухню, где я достала кусок свежей индейки из пачки, которую я собралась приготовить к обеду. Увидев кусок мяса собака тут же встала в стойку, ощетинилась, начала громко рычать и гавкать на меня. Я выронила кусок мяса и она принялась за него, как будто участвует в соревновании по поеданию индейки на скорость.

– Она старая, потому дурная такая, вся в мать! – пробормотала соседка и залилась громким хохотом.

– Приятного аппетита! – испуганно пожелала я собаке.

Соседка оставила у меня несколько приборов и телефон на зарядке и мы вместе вышли на улицу. За неуплату налогов их семье отключили свет, поэтому несколько раз в день они с сестрой по очереди приносили ко мне свои устройства на зарядку.

На улице собака начала довольно подпрыгивать и вертеться вокруг себя, похрюкивая и чихая. Ее жёсткая длинная шерсть на широкой спине приподнялась, а торчащие зубы обнажались сильнее. Трудно было уже отличить ее настроение. Собака вприпрыжку побежала во двор.

Мы ещё немного постояли возле подъезда, а потом я оставила их и пошла в кофейню своей приятельницы. Кофейня уже открылась, это было ясно по тонкому приятному аромату кофе, задолго до того, как можно было разглядеть в ней силуэты людей. Посетителей было всегда не много, не смотря на приличную цену на прекрасного качества и вкуса напиток.

Это место находилось по соседству с магазином здорового питания и было скрыто всего одним домом от всегда проходимой людной улицы, на которой было по меньшей мере пять кофейн, кишащих посетителями с утра до позднего вечера, где расценки доходили практически до половины тысячи рублей за одну чашку кофе. На эти деньги в «Виолетткафе» можно было взять целых пять чашек кофе и приятно провести время, а не наступать на ноги другим посетителям в попытке обслужиться побыстрее.

Виолетта была на месте и приготовила чудесный американо с нежной светло коричневой пенкой, на которой я разглядела очертания птичей головы с раскрытым клювом.

Мне вспомнилось, что несколькими неделями ранее я варила кофе в турке у себя дома и видела в его гуще примерно такое же изображение птицы с большими глазами. А если чашку покрутить, то в какой то момент кофейный песок на дне собирался в образ мужчины в языках пламени. Мужчина будто держал в руках какой-то предмет, напоминающий телефон. И тогда и сейчас мне показалось забавным, что мой мозг так описал увиденное. Я с улыбкой сделала первый глоток.

– Как дела у Алины? – поинтересовалась я.

– Нормально, боли не беспокоили ее с тех пор, как ты понажимала у нее точки. Она тебя тогда очень хвалила. – ответила Виолетта, расплывшись в по-матерински нежной улыбке.

У неё было трое дочерей. С месяц назад я предложила ее младшей дочери зайти ко мне и немного поработала с зажимами в ее трапециях, лопатках и шее. Кажется Алине было восемь лет, она стала самой молодой пациенткой на моей кушетке на тот момент.

– Хорошо, пусть продолжает делать упражнение, которое я показала ей.

– Передам. А у тебя как дела?

– Да пойдёт. Все как обычно, даже не знаю радоваться этому или грустить.

– Конечно радоваться, ты ещё молодая и красивая. Расслабься и получай удовольствие.

– Кстати об удовольствии: твой кофе как всегда великолепен. Допью по пути. Сегодня день оплаты аренды квартиры, мы встречаемся с хозяйкой сейчас. Может ещё разок зайду попозже!

– Давай, заходи, удачи тебе.

Хозяйка квартиры, которую я снимала, была женщина с виду милая и улыбчивая. Мы с ней взаимно старались не беспокоить друг друга чаще, чем раз в месяц, в день арендной платы, и это более чем устраивало нас обеих уже добрых несколько лет.

Таким образом, каждое семнадцатое число месяца мы виделись возле первого подъезда дома, где она жила и я, в свою очередь, передавала ей наличными из рук в руки определенную в устной форме сумму денег.

Договора об аренде мы не заключали, что не гарантировало мне стабильных условий проживания в той квартире, в любой момент хозяйка была в праве изъявить желание их изменить. Более того, я знала, что однажды это обязательно произойдёт. Меня конечно не удивило, что сегодня она таки решила сделать это заявление.

– Маша, со следующего месяца аренда будет дороже на пять тысяч рублей. Ты у нас тут долго живешь, поэтому я тебе сильно не стану поднимать цену. Летом тоже так, теперь всегда будет. – без улыбки отрепетировано произнесла пожилая женщина, смотря куда-то в пространство левее меня.

– Поняла. Тогда до встречи в следующем месяце. – ответила я и кивнула.

Где-то внутри себя я даже обрадовалась, что это повышение не было больше, иначе мне пришлось бы искать другое жильё, скорее всего в другом районе города, что наверняка стало бы ощутимым ударом по моей работе. Наконец пожилая женщина приняла свой прежний милый и приветливый вид, улыбнулась и поковыляла в сторону подъезда.

По дороге домой меня занимали мысли о пережитых ощущениях в сновидении. Мне хотелось приблизить ночь, чтобы, возможно, снова испытать это и лучше запомнить.

Из кустов возле арки дома выскочил чёрный грязный кот.

–Мяяяа! Мя мя! – повторял он как заведенный.

– Рэкет, ну привет! Кажется мы с тобой скоро сядем на диету! – смеясь и доставая кошачий корм из рюкзака проговорила я, обращаясь к коту. Он уже рисовал восьмёрки, обтираясь боками об мои ноги. Его пушистый лохматый хвост то и дело мелькал туда-сюда, а зелёные глаза преданно и благодарно поглядывали на меня.

Этому коту никогда не узнать, что такое дом и повышение платы за аренду его конечно не волнует. Кот вообще не знает, что есть завтра и что о завтра ещё надо думать. Коту надо, когда надо.

Тут пушистая мордочка Рэкета наклонилась к еде, а дорога домой была снова свободна.

Несколько человек подряд были записаны ко мне по работе на дневное время, так что к вечеру я слегка устала.

Соседка заходила забрать свои зарядившиеся аппараты, а ее сестра Марина предложила пройтись к морю после того, как солнце сядет и погулять вдоль берега. Я согласилась.

Мы ушли довольно далеко от дома. Нашли безлюдную лавку чуть выше уровня моря, присели там. Некогда искрившееся светом море превратилось в бурлящую тьму. Чуть светлее казалось небо. В густой темной облачной ряби воцарила холодная уходящая луна. Ветер, трепавший мои собранные в хвост волосы, был мягким, приятным и тёплым.

Марина рассказывала про своё путешествие, кажется на Дольмены. Я все равно не знала где это и не стала уточнять, не придав этому особую важность.

Случай произошел несколько лет назад. В дороге у неё сильно разболелась голова. Выходя из автобуса ей тогда встретился очень странный человек, который обещал избавить ее от головной боли, о которой он откуда-то узнал, за скромную плату – десять процентов от ее удачи.

Марину тогда устроили условия сделки, она согласилась: «Не, ну что такое десять процентов от удачи?» – дважды громко и взбудоражено повторила она: «Что? А вот теперь я живу и думаю, до чего мне не хватает моих этих десять процентов удачи? Что если бы мне тогда не соглашаться?»

Ее и без того круглые большие глаза стали ещё больше; в них повис вопрос, который, по всей видимости, действительно сидел занозой в ее уме, был неким ограничением и, конечно, крючком, на который она попала.

– Что же, голова потом действительно перестала болеть? – нахмурившись, серьезно спросила я низким голосом.

– Тотчас же, ей Богу, перестала!

– Ну дела..

Дорога домой была долгой. В общем мы прошли около пятнадцати километров, болтая о том о сем. Я жутко устала и хотела спать. Меня уже даже не интересовали никакие сны, хотелось просто отдохнуть.

Но едва ли я легла в кровать, желание спать куда-то вдруг улетучилось. Я долго лежала, рассматривая световых червячков в темноте закрытых век, и все никак не могла остановиться думать. Я заметила, как много слов формируются в моей голове. Как вообще уснуть под такой шум? Это начинало меня раздражать.

В попытке переключить внимание от мыслей я начала ощущать своё тело от кончиков пальцев ног и выше. Я проводила по нему невидимым пёрышком и расслабляла мышцы, представляя как они тяжелеют. Дальше я почувствовала всю себя целиком и попробовала отпустить все мышцы и провалиться в еще большее расслабление.

Мне послышался в правом ухе какой то хлопок или скрип, тело как будто приподнялось вверх; это было похоже на толчок в грудной клетке. Мое внимание остановилось на руках. Руки были очень лёгкими и гибкими, я уложила их на свой живот, при этом четко осознавая, что мои руки все ещё лежат на кровати вдоль тела бездвижно и тяжело.

Ощущение двойственности меня стало волнительным и отозвалось бабочками в животе. Ладони были тёплые, прикосновение казалось более чем настоящим. Продолжая чувствовать своё лежащее на кровати тело я пробовала делать осторожные мягкие движения то ногами, то локтями и в конце концов выкрутилась влево и упала на пол с грохотом.

Поднявшись с пола я уже собиралась расстроиться, как вдруг увидела Рэкета в своей комнате. Кот вышел из под кровати, посмотрел на меня зелёными умными глазами, вытянув хвост. Тут я поняла, что сплю.

Это была точь-в-точь моя комната. Точь-в-точь такое же темное время суток. Я вышла на балкон и приоткрыла окно. Шёл точно такой же мелкий прохладный дождь, дул тёплый ветер. Моя ладонь за окном покрылась каплями дождя, я ощущала их вес и прохладу.

Эти ощущения были, казалось, ещё более яркими и заметными, чем обычно. Находясь здесь мне хотелось сделать рывок, чтобы полететь, ведь мне всегда нравилось летать во сне. Но я стояла перед окном, сомневаясь в том, что вообще происходит.

Я оглянулась вокруг, ища ещё подтверждение нахождению во сне. Справа от меня в углу балкона стояла большая старая метла. Ее никогда не видела здесь раньше. Я взяла ее в руки и подпрыгнула, но вместо полёта вывалилась камнем в окно прямо на землю.

Но мне не было больно. Я стояла обнаженная посреди улицы в моем родном городе. Эта улица, арка, подъезд в доме, недалеко от которого я стояла, были уже знакомы мне. Однажды я была гостьей здесь и с трепетом относилась ко всему, что было связано с этим местом.

Не долго думая я смело вошла в подъезд и увидела, что дверь в знакомую квартиру была приоткрыта, изнутри горел свет. Сомнений не было, меня там уже ждали.