Loe raamatut: «Тени и призраки»

Глава 1

– Марина Даниловна, обед на столе, – шестидесятилетняя невысокая и пышнотелая домработница Анна Андреевна, неспешно вплыла в гостиную, огляделась, ища хозяйку.

В стекла стучали голые ветки каштанов, похожие на обглоданные кости. Шумел ветер, кружа в воздухе истлевшие сморщенные прошлогодние листья. Похоже, снова будет снег с дождем.

Март такой переменчивый месяц. Парк за окном серый, с островками еще не растаявшего снега. Мокрые дорожки из гранитной брусчатки вели к кованой решетчатой ограде. За ней в сизой дымке темнел лес.

В камине потрескивали дрова. Огонь лениво лизал поленья. Правда, уютнее от этого не становилось – уж очень жалобно завывал в трубе ветер.

Пять минут назад Марина Даниловна была в гостиной, дала распоряжение подать обед. А сейчас куда-то вышла. Анна Андреевна вздохнула, увидев на чайном столике у дивана вазочку с шоколадными конфетами и пустой хрустальный бокал.

Похоже, Марина снова начала пить. Она всегда закусывала свой любимый коньяк этими конфетами. Выпивала хозяйка только когда ее муж уезжал из дома по делам на несколько дней. Где Марина прятала бутылку, домработница не знала. Не ее это дело.

Анна Андреевна подошла к столику, взяла в руки вазочку и бокал, да так и замерла от неожиданности. На ковре между диваном и камином лежала ее молодая хозяйка.

Голова запрокинута, длинные светлые волосы разметались в беспорядке. Одна нога закинута на диван.

– Марина Даниловна, – не слишком уверенно произнесла домработница. – Что с вами?

Это ж надо так напиться! До бесчувствия.

– Вам плохо? – она склонилась над Мариной и тут же отшатнулась. Распахнутые серые глаза хозяйки застыли и безжизненно смотрели в вечность.

Только этого и не хватало!

Анна Андреевна заметалась по гостиной, бросилась на кухню. Шмякнула вазочкой с конфетами о столешницу, бокал бросила в мойку и судорожно начала набирать номер на мобильнике.

– Служба спасения? – заплетающимся языком пролепетала Анна Андреевна. – Скорее, прошу вас, – назвала адрес. – Быстрее, пожалуйста. Женщине плохо. Похоже, сердечный приступ.

На другом конце провода начали задавать стандартные вопросы. Домработница отвечала невпопад. Не сразу смогла вспомнить возраст хозяйки.

– Тридцать пять… Нет, тридцать четыре… Не помню. Лежит на полу. Кажется, не дышит. Пять минут назад я с ней говорила. Все было хорошо. А теперь…

– Пульс есть? – деловито осведомилась диспетчер.

– Да я к ней не притронусь! – взвизгнула Анна Андреевна. – У нее глаза открыты. Стеклянные. Смотрят в потолок. Ужас просто! Скорее приезжайте! Может, еще что можно сделать… Может, соседей позвать, на диван ее положить? Я одна ее не подниму, – может, и подняла бы, но даже пытаться не станет. Еще ей не хватало покойников ворочать! Ей за это не платят!

– Если глаза открыты, то уже не надо. Не трогайте. Оставьте как есть. Полиции мы сообщим сами.

Полиция-то тут зачем? Анна Андреевна отличалась страшным любопытством, но при этом была хорошей домработницей и научилась не задавать лишних вопросов. Надо, значит надо, службе спасения виднее.

Теперь необходимо позвонить хозяину и сообщить страшную новость. Анна Андреевна неуверенно набрала его номер. Никто не ответил. Домработница поплотнее закрыла дверь в гостиную, машинально вымыла бокал и убрала его в шкафчик. Невольно поежилась. Она всегда боялась покойников. С детства. Это был какой-то первородный страх. На уровне инстинкта.

Снова набрала номер хозяина. На этот раз он взял трубку.

– Я занят. Что-то срочное?

– Да, строчное, – замялась она в ответ. – Евгений Павлович, тут такое дело… Не знаю, даже, как сказать…

– Я занят, – раздраженно повторил хозяин. – Говорите быстрее.

– Марине Даниловне плохо. Я скорую вызвала.

– Что с ней? – голос сердитый, но не взволнованный.

– Не знаю. Сердечный приступ, наверное. Лежит и не шевелится.

– Еду, – коротко бросил Евгений Павлович. – Буду через два часа, не раньше.

Анна Андреевна знала – у хозяина какая-то важная встреча в соседней области. Быстрее он вернуться не сможет. Значит, ей придется два часа сидеть в одном доме с трупом? Или, может, хозяйку все-таки заберут в больницу? Вдруг смогут реанимировать?

Хотя Анна Андреевна, как только увидела хозяйку на полу, сразу же поняла – Марина умерла. Вот так пить недуром! Не выдержало сердце. Была Марина и нет. И чего ей только не хватало для полного счастья?

Муж – известный в городе застройщик, уважаемый человек, планирует баллотироваться в Государственную Думу. Дом – полная чаша, на зависть всем. Марина ни дня не работала, жила как королева. Так чего пить?

У богатых свои причуды. Простому человеку их не понять. Впрочем, последние полгода Марина пила очень редко. И вот начала опять.

Анна Андреевна на нервной почве сделала себе пару бутербродов с красной икрой и машинально их съела. Потом принялась за конфеты. Еда ее успокаивала. И не давала думать о том, что за стеной на полу лежит труп хозяйки.

Скорая приехала быстро. Затрезвонил домофон. Анна Андреевна побежала открывать, на ходу дожевывая конфету.

– Скорее, скорее, – торопила она врачей. – Это просто кошмар какой-то. Поговорила с хозяйкой, через пять минут вернулась, а она лежит на полу, смотрит в потолок и не шевелится. Я сразу скорую вызвала и позвонила ее мужу. Но он до дома доберется часа через два, а то и позже. Он сейчас в другом городе, – тараторила домработница. – Хозяйка в гостиной, – открыла она дверь, пропуская двух врачей в комнату и стараясь не смотреть на пол у дивана.

На счастье Анны Андреевны снова зазвонил домофон. Теперь приехала полиция. Один полицейский был в форме, другой в гражданской одежде.

– Проходите, – пропустила она полицейских в дом. – Врачи уже осматривают… – «труп» едва не ляпнула домработница, но вовремя спохватилась. – …Марину Даниловну. Может, она еще жива?

– Была бы жива, нас бы не вызвали, – резонно произнес полицейский в форме, представившись участковым и показав удостоверение, на которое домработница взглянула мельком. Сейчас любой документ подделать можно. Но все-таки эти полицейские похожи на настоящих. – А это дознаватель, – кивнул на своего товарища в гражданской одежде участковый. – Подождите нас в другой комнате. Позже мы поговорим с вами.

– Я буду на кухне, – с облегчением вздохнула домработница. Снова смотреть на труп хозяйки ей не хотелось.

Анна Андреевна с ужасом думала о том, что сегодня ночью ей будет снится Марина, лежащая на полу с отрытыми глазами. Как ей это пережить? По-хорошему надо уволиться отсюда. Этот дом преследуют несчастья.

Элитный коттеджный поселок «Леон Прайд» построен на месте старого имения графа Татищева. Имение сожгли еще в революцию 1905 года, графа вместе с семьей убили. И где-то рядом была церковь с кладбищем. Возможно, дом Рогулиных как раз стоит на этом самом месте. Анна Андреевна снова поежилась. Сколько страшных легенд ходит об этом месте. Сказки, конечно, все это, но все равно как-то не по себе от них.

Конечно, у Марины последнее время съезжала крыша. Виделось ей хрен знает что. Но что взять с неуравновешенной женщины с богатым воображением? Да еще и пьяной? Анна Андреевна была дамой практичной, хотя и не отрицала потусторонние явления. Ничего того, о чем ей рассказывала хозяйка она не видела и списывала все на расшатанные нервы Марины и любовь к выпивке.

В кухню вошли полицейский и врач.

– Мы ее забираем, – сообщил доктор.

– Куда? – не поняла домработница.

– В морг. Куда же еще? – пожал плечами врач. – В больнице ей уже делать нечего.

– Что, все-таки умерла? – удивленно спросила Анна Андреевна.

– Конечно. А вы сомневались? – уставился на нее полицейский.

– Я думала, может, реанимируют… – вздохнула домработница. – Молодая совсем… И не пожила толком… А что я скажу Евгению Павловичу? Это ее муж, – вдруг всполошилась она. – Он же не знает, что Марина Даниловна умерла… Я ему сказала, что скорую вызвала. Он еще думает, что она живая. Он домой возвращается. Я ему позвоню, – схватилась она за трубку. И тут же замерла в нерешительности. – Как он это воспримет? Я таких вещей говорить не умею…

– Мы ему сами все скажем, когда он вернется, – заверил ее участковый. – А пока проводите врачей. Выписку об осмотре трупа они вам оставят. От вас нужна подпись.

Анна Андреевна нехотя пошла в гостиную. Не глядя подписала какие-то бумажки. Марина уже лежала на носилках, в черном блестящем мешке. И от этого зрелища домработнице стало совсем плохо. Тошнота подкатила к горлу, ноги стали ватными. Она как во сне отвечала на вопросы врачей, и не могла отвести взгляда от черного мешка. Наконец, Марину унесли.

Анна Андреевна стояла на крыльце и смотрела, как отъезжает скорая. Влажный мартовский ветер холодил лицо. Домработница куталась в пальто, накинутое на плечи и думала о том, что пора искать другое место работы. Тут и раньше ничего хорошего, кроме зарплаты не было. А уж теперь и подавно.

Нехотя она вернулась в дом и прошла на кухню. Полицейские уже расположились у стола, разложили бумаги и что-то заполняли.

– Чай хотите? – поинтересовалась домработница.

– Да, будет очень кстати, – кивнул участковый. – Мы с вами немного побеседуем и подождем хозяина. Пожалуйста, полные имена умершей, ее мужа и ваше.

– Евгений Павлович и Марина Даниловка Рогулины. Я – Анна Андреевна Жукова, – домработница наполнила электрический чайник и включила его. Он засветился синим цветом.

– Возраст?

– Чей? – не поняла домработница.

– Ваш для начала, – поднял на нее строгий взгляд дознаватель.

Неприличный вопрос. Анна Андреевна поморщилась, но ответила:

– Мне шестьдесят, – она кокетливо поправила крашеные светлые волосы, как бы намекая, что выглядит намного моложе своих лет. – Я выполняю обязанности домработницы. Веду хозяйство, прибираю в доме, готовлю еду.

– Давно тут работаете?

– Давно. Восемь лет. Как только этот дом Евгений Павлович построил, перебрался сюда, так меня и нанял.

– До этого где он жил?

– В центре где-то. Квартира у него вроде там осталась. Не знаю точно.

– Во сколько вы обнаружили тело хозяйки?

– Ровно в два часа дня. Она всегда в это время обедает. Обедала… – поправилась Анна Андреевна. – Я пришла пригласить ее к столу. И нашла на полу, – домработница нервно сглотнула. – Это было так страшно. Она была как кукла.

– Об этом потом. Сейчас расскажите о Рогулиной. Коротко, без подробностей.

– Марине Даниловне тридцать пять. Было… Не работала. А кто при таком муже работать станет? Жила тут шесть лет. Как замуж вышла, тут и поселилась.

– Девичью фамилию знаете?

– Нет. Мне это не надо. Из родни у нее только младшая сестра. Приезжала пару раз в гости. Зовут Маргарита. Где-то в области живет. Родители Марины Даниловны погибли в аварии еще до ее замужества. Когда точно – не знаю. О ней все вроде.

– Теперь о муже.

– Зовут Евгений Павлович. Фамилия Рогулин, само собой. Ему сорок четыре. Он застройщик. У него фирма «Ваш дом». Наверняка слышали?

– Слышали. Большой человек, – кивнул дознаватель. – Известная личность в городе, хорошем смысле, разумеется, – покосился он на своего собрата в форме.

– Вчера Евгений Павлович рано утром уехал на деловую встречу в другую область. Куда именно не знаю, он мне не докладывает. Приехать должен был завтра к вечеру. Уехал на три дня, – уточнила домработница.

– Жили Рогулины как? Дружно? Ругались?

– Нормально жили. Я же в их дела не лезу, меня это не касается. Спорили иногда, но не слишком сильно. В семье всякое бывает. Без скандалов не обходится, это естественно.

– Дети у них есть?

– Нет, – отрицательно качнула головой Анна Андреевна.

– А другие браки были?

– Не знаю. Я не слышала, – домработница поднялась и начала заваривать чай.

– У хозяина родня есть?

– Отец в психушке. Зовут Павел Олегович. Больше никого. Мать умерла еще до меня. Болела чем-то долго. Это вы лучше у Евгения Павловича спросите, если важно.

– Спросим. Давно отец в психиатрической клинике? – поинтересовался полицейский.

– Года два как. Отсюда и увезли. Неожиданно все случилось. Видения Павлу Олеговичу стали приходить. Он на всех кидаться начал. Окно антикварной вазой разбил. Ножом махал как саблей. Я так перепугалась, вы не представляете! – прижала пухлые руки к груди домработница. – Глаза бешеные, рот перекошен. И орет дурным голосом. До этого просто сердитый был. Никогда не здоровался, вечно щеки надует от важности и мимо пройдет как будто я пустое место. Я ж прислуга… Я даже не обижалась. Мне за это платят. Не возмущаться же из-за таких пустяков? Я все понимаю – неровня мы. Неровня…

Анна Андреевна поставила перед полицейскими вазочку с конфетами, которую забрала из гостиной. А что добру пропадать? Расставила чашки, разлила заварку, добавила кипяток. Подумала, и поставила на стол еще и миндальные печенья. Немного подсластить жизнь себе и стражам порядка не помешает.

– Теперь расскажите подробно, как вы обнаружили тело, – попросил полицейский, отхлебывая чай.

– Зачем? – ей не хотелось снова переживать неприятный момент.

– Для отчета. Похоже на обычный сердечный приступ. Так и врач сказал. Наверняка вскрытие это подтвердит. Но поскольку Рогулина молодая женщина, нам необходимо все проверить и описать. Чтобы потом претензий со стороны родственников не было.

Анна Андреевна вздохнула, отправила в рот очередную конфету, придала лицу легкий налет скорби и начала рассказ.

Глава 2

Тихо хлопнула входная дверь и Анна Андреевна едва не подскочила до потолка. Вернулся хозяин. Домработница испуганно посмотрела на полицейских.

– Пойду, встречу, – не слишком уверенно пробормотала она.

– Идемте, – поднялся участковый.

Евгений Павлович стоял в гостиной. Он уже снял пальто, бросил его на кресло.

– Что с Мариной? – посмотрел на Анну Андреевну. – Где она?

– Она… Она… – лепетала домработница. – Умерла она…

– Что вы несете? – метнул в нее строгий взгляд хозяин. – Что за бред? А вы кто? – обратился он к полицейскому в форме.

– Я участковый. Мне жаль сообщать вам это, Евгений Павлович, но ваша жена, Марина Даниловна скоропостижно скончалась два с половиной часа назад, – полицейский отвел взгляд от несчастного вдовца.

Разумеется, он не первый раз сообщал подобные скорбные известия, но привыкнуть к таким вещам невозможно. Анна Андреевна печально вздохнула. У нее совершенно неожиданно навернулись на глаза слезы.

– Держитесь, Евгений Павлович, – дрогнувшим голосом произнесла она. Ей стало жаль и молодую хозяйку, и так внезапно овдовевшего хозяина.

– Вы сказали – сердечный приступ? – поднял взгляд на домработницу Евгений Павлович.

– Так врачи сказали. Приехали, а она уже не дышит… Опоздали. Я с ней за пять минут до ее смерти разговаривала. Марина Даниловна велела обед подать. Я на стол накрыла и вернулась. А она… Лежит и не шевелится… Я сразу в скорую позвонила. Они быстро приехали. И полицию сами вызвали. Это не я. Я только в скорую звонила… – почему-то начала оправдываться домработница. Вина за собой она не чувствовала. Но как воспримет наличие полицейских в доме хозяин?

– Вы все правильно сделали, – успокоил домработницу Рогулин и повернулся к полицейским. – У вас ко мне вопросы?

– Чистая формальность, – заверил его участковый. – Неожиданная смерть молодой женщины требует соблюдения определенных правил. Ваша жена жаловалась на недомогание?

– Иногда говорила, что колет сердце. Но ко врачу не обращалась. А зря… Мне надо было настоять. Я даже подумать не мог, что все так серьезно, – Евгений Павлович бессильно опустился в кресло и прикрыл глаза рукой. – Кто бы знал, кто бы знал…

– Вы были на деловой встрече? – спросил полицейский.

– На конференции. Как только узнал, что Марине плохо, помчался домой.

– Машину сами вели?

– Нет, на дальних переездах за рулем мой шофер. Игорь Малов. Позвать его?

– Мы побеседуем с ним, если возникнет необходимость. Не будем утомлять вас, – участковый шагнул к двери. Дознаватель последовал за ним. – Возможно, нам придется встретиться еще. Все будет зависеть от результатов вскрытия. Но, скорее всего, мы больше вас не потревожим. Очевидно, это сердечный приступ.

– Я всегда готов ответить на все ваши вопросы, – тяжело поднялся с кресла Рогулин. – Куда увезли Марину?

– В Первую клиническую.

– Я могу увидеть ее?

– Вряд ли, – отрицательно качнул головой полицейский. – Позвоните и узнайте, когда сможете забрать тело жены. Предполагаю, уже завтра.

– Благодарю вас, – Рогулин пожал руки полицейским. – Все-таки я попробую увидеть ее сейчас. Возможно мне разрешат. Не верю, что Марина умерла…

Держался Рогулин очень хорошо. Хотя и был бледен. И пальцы у него дрожали от волнения. Он лично проводил полицейских и вернулся в гостиную.

Анна Андреевна топталась на месте, не зная, как себя вести.

– Хотите поесть? – спросила она хозяина.

– Нет, спасибо. Я отпустил Игоря. Наверное, зря… Не знаю, с чего начать, куда ехать…

– Я вас понимаю. И соболезную, – домработница вдруг вспомнила, что забыла сказать об этом. – Мне очень жаль Марину Даниловну. Это такая утрата…

Слова звучали фальшиво и глупо. Но Анна Андреевна понятия не имела, как ей вести себя в такой скорбный час.

– Да, утрата невосполнимая, – кивнул Рогулин. – Все-таки поеду в больницу. По дороге завезу вас домой. Вам тут сегодня больше делать нечего. Отдыхайте. Вы перенесли такой стресс.

Забота хозяина несколько обескуражила домработницу. Рогулин никогда не отличался особой добротой. Но, очевидно, горе делает людей сердечнее.

– Собирайтесь, я подожду вас тут, – Рогулин подошел к камину, погрел руки у огня.

Анна Андреевна поспешила на кухню, загрузила грязную посуду в посудомойку, убрала в шкафчик остатки миндального печенья. Она привыкла оставлять кухню в идеальном порядке. Переоделась в подсобной комнате и вернулась в гостиную.

Рогулин уже надел пальто и задумчиво стоял у книжных шкафов. Анна Андреевна никогда не понимала, зачем тут эти шкафы, набитые книгами. Кто сейчас читает? Книги собирал еще отец Евгения Павловича. Тогда это было модно.

Правда, шкафы – настоящее произведение искусства. Старинные, резные, отделаны черным деревом и слоновой костью. И золотые корешки собраний сочинений советских классиков солидно выглядят. Вот только места много занимают. Сюда бы дорогую посуду поставить. Лучше бы смотрелось. Но хозяевам виднее.

Анна Андреевна отмахнулась от неуместных мыслей. У хозяина горе, а она о шкафах думает.

– Едемте, – Рогулин направился к выходу. – Завтра можете не спешить. Приезжайте к обеду. Утром вы мне будете не нужны.

– А завтрак приготовить? – домработница прониклась сочувствием к хозяину. Вот какой заботливый стал! Кто бы мог подумать, что горе так меняет человека.

– Разогрею то, что есть, – отмахнулся он. – Это все такая ерунда…

– Если чем-то могу помочь, я готова, – заверила его Анна Андреевна. – Вы мне говорите, что надо делать. Я сделаю.

– Спасибо, Анна Андреевна. Но тут ничем уже не поможешь. Вечером начну обзванивать родственников и друзей. Кстати, а где мобильник Марины?

– Наверное, в ее спальне. Принести?

– Да. Там номера ее друзей. Надо им сообщить.

Анна Андреевна прошла по коридору, открыла дверь в спальню хозяйки. Ей стало не по себе. Она замерла на пороге.

Покрывало на кровати смято. Марина любила поваляться на постели, когда болтала по мобильнику. На туалетном столике косметика в беспорядке. Тени открыты, кисточка с пудрой упала на бок, на полированном зеленом мраморе остался след розовой пыли. Все выглядит так, словно хозяйка не умерла, и в любую минуту может вернуться.

Красный айфон лежал на кровати. Видимо, перед тем как спуститься в гостиную, Марина с кем-то разговаривала. Она вечно оставляла свою трубку где попало. Потом искала по всему дому. Анна Андреевна опасливо взяла мобильник двумя пальцами. Ей казалось, она выдернула его из руки покойницы. Попятилась к двери, выскочила в коридор.

Перед глазами снова возникла лежащая на полу Марина. Жуть какая! А глаза? Это ж просто кошмар! Смотрят в никуда. Такое не забудешь.

Домработница вернулась в гостиную.

– Вот, – протянула она трубку хозяину. – Может в комнате Марины Даниловны прибраться надо? – вопросительно посмотрела она на Рогулина.

– Да, завтра наведите порядок. Потом будет не до того, – Евгений Павлович запер входную дверь и направился к автомобилю. – Соображаю плохо, – признался он. – Не могу поверить, что Марины нет. Все так неожиданно… Был человек и не стало… – вздохнул Рогулин.

Он еще не осознал до конца, что жена умерла. И Анне Андреевне стало нестерпимо жаль его. Она смахнула слезы, покатившиеся из глаз. Сейчас она больше жалела хозяина, чем Марину. Рогулин, такой властный и резкий, сейчас походил на растерянного мальчишку.

Ехали молча. Анна Андреевна время от времени вытирала лившиеся из глаз слезы. Она не ожидала, что так расстроится. Казалось бы, это не ее дело. Чего переживать? Хозяева всегда держали с ней дистанцию, давали понять, что она всего лишь прислуга. Но сейчас все изменилось. Рогулин говорил с ней как с равной.

Теперь Евгений Павлович остался один. Отец в психбольнице. Другой близкой родни у него нет. Остался один как перст.

Может, не стоит рубить с плеча? Не уходить пока и поработать какое-то время? А то это как удар в спину. Где Рогулин быстро найдет хорошую домработницу?

Хотя, с другой стороны, работать в доме, где так неожиданно умерла молодая женщина неприятно. Хозяина жалко. Но и нервов своих тоже жалко. Анна Андреевна в очередной раз вздохнула. Она подумает об этом позже. Возможно, завтра. Так или иначе, а уйти от хозяина перед похоронами жены она не может. Это будет просто подло и некрасиво.

Домработница в очередной раз умилилась собственной порядочности и доброте. Решено – до похорон она продолжит выполнять свои обязанности. А дальше видно будет.

Пожалуй, виной ее страхам рассказы Марины о видениях. А вдруг она и правда видела призраки? Или что-то потустороннее? Может, это все-таки не игра воображения, не обманчивые тени в глубине сада?

Рационализм Анны Андреевны боролся с суевериями, сидевшими в глубине души. И, надо признать, суеверия побеждали. Может, Марина умерла от ужаса? Увидела нечто и сердце не выдержало? Вот тебе и сердечный приступ.

– Анна Андреевна, я благодарен за ваше сочувствие и деликатность, – печальный голос Рогулина вернул домработницу из мира теней в реальность.

– А как же иначе? – Анна Андреевна вытерла слезы и высморкалась. – Держитесь, Евгений Павлович. Жизнь испытывает вас, но вы должны быть сильным. Вы справитесь.