Loe raamatut: «Леди и вор», lehekülg 3
Глава 6, в которой пьют, охотятся и собираются в путешествие
Снег в Калифорнии – редкость даже зимой, а в Драконвиле, где магические эманации Академии хитрым образом влияли на погоду, и подавно. Однако сегодня вечером лорду Элессару повезло – крупные хлопья летели с неба, напоминая в свете садовых фонарей толстых мохнатых мотыльков. Касаясь земли, снежинки почти сразу таяли, но на их месте тут же появлялись новые – возможно, некоторым повезет дожить до утра.
Лорд-ректор недовольно переденул плечами, отошел от окна и уселся в кресло перед камином, расфокусированным взглядом глядя в огонь. Холода он, как и большинство драконов, не боялся – однако предпочитал погоду поуютнее. Потому и основал Академию магических искусств именно здесь, на берегу теплого океана. Он с удовольствием устроился бы в экваториальных джунглях, но собрать нужное количество студентов вдали от цивилизации куда сложнее.
А ему нужны были студенты.
Люди.
Слабые? О да, один человек в сравнении с драконом почти ничего не значил. Но людей много – и полагались они не только на силу своих рук. Могучие локомотивы тащили по железным дорогам вереницы тяжелых вагонов, громады дирижаблей взмывали в небеса, огромные пароходы пересекали океаны, подводные лодки забирались туда, куда не было хода парусникам. А оружие? Сколько времени понадобится людям, чтобы изобрести копье, с помощью которого одинокий рыцарь все-таки сможет управиться со злобным чудищем из древних легенд? И сколько времени нужно драконам, чтобы это понять – и предотвратить, да не войной, а мирным, обоюдовыгодным сотрудничеством?..
Драконы много лет пытались жить обособленно. Даже сейчас многие из них предпочитали существовать уединенно, стараясь как можно меньше общаться даже с сородичами, что уж говорить о слабых, бесполезных человечках. Другие жили в человеческих городах и сами притворялись людьми – более сильными, ловкими, хитрыми.
Тех, кто, как и Элесссар, не скрывает своей сути, немного. Тех, кто готов говорить с людьми на равных, и того меньше.
Лорд-ректор откашлялся и одним глотком осушил стоящий на столике бокал, не почувствовав вкуса. Невозможность дышать огнем в человеческом облике злила, горло жгло изнутри, добавляя раздражения. Ах, с каким удовольствием он пронесся бы сейчас над спящим городом, сжигая все на своем пути, как то самое легендарное чудище! Однако родители слишком много времени уделяли его воспитанию, образованию и развитию, чтобы вести себя подобным образом.
Жаль, что его самого нельзя назвать хорошим отцом. Сильный лидер, решительный реформатор – а с семьей почему-то не складывалось.
Мысли снова вернулись к леди Грей и ее сбежавшему супругу. В том, что поганец жив, Элессар не сомневался, однако по зрелом размышлении идея с раскопками выглядела неправдоподобной. Да, когда тебе восемьдесят четыре, история и археология могут показаться куда интереснее юной барышни, однако бросить беременную жену ради сомнительного путешествия… Вряд ли. Да и что, в конце концов, можно копать целых десять лет?
Но ведь оставались письма, которые кто-то откуда-то отправлял – и подпись драконьей кровью, которую невозможно подделать. А местные драконы – в Англии их не так уж много, но почему, черт побери, за десять лет ни одна сволочь не удостоилась сообщить, что граф Грей якобы мертв?!
Элессар скрипнул зубами и, отшвырнув бокал, взялся за бутылку. Он много с кем испортил отношения. Раньше это казалось неважным – мол, какая разница, что думает о нем идейное старичье, помешанное на мысли о превосходстве драконьего рода над людьми. Да что там, он ведь и с самим Греем крупно поссорился, да так, что паршивец даже на свадьбу его не пригласил. Лорд-ректор надеялся, что спокойная деревенская жизнь с милой супругой благотворно повлияет на характер Реджинальда, и пообещал, что не будет лезть в его жизнь…
А зря.
Все надо контролировать самому! Всех!
Аннабель и Уильяма нужно любой ценой привезти в Академию. То, что юному дракону сегодня попала в руки злосчастная статуэтка – невероятная удача, практически чудо. Кто-кто, а лорд-ректор отлично знал, чем может закончиться обретение истинного облика, если дракон не готов к силе, и не зря он вдалбливал в головы своих студентов понятия о правилах, тренировках и дисциплине. Мальчишка половину Лондона мог бы разрушить – просто с перепугу!
Реджинальд не мог этого не понимать – и сбежать, не сказав ни слова, не мог тоже.
Похищение? Портал в иной мир? Горячая красотка, укравшая уважаемого профессора из семьи? Куда он мог деться?!
Осколки бутылки разлетелись в стороны, столик жалобно скрипнул, но устоял. Лорд-ректор швырнул в камин бутылочное горлышко и откинулся на спинку кресла. Ровно через три секунды в дверном проеме возник секретарь.
– Сэр?
– Книги о поисковых заклятиях в мой кабинет, живо, – процедил Элессар. – И бутылку виски. Нет, три бутылки!
Ректор подождал, пока секретарь выйдет, и глубоко вздохнув, покосился на стоящий на каминной полке портрет с траурной лентой в углу. Еще одна давняя тайна, повод почувствовать себя виноватым, грызущая изнутри невозможность исправить ошибку…
– Твой Лисенок вырос, Эд, – сообщил он изображенному на портрете темноволосому мужчине. – И все так же на тебя похож, во всяком случае, способностью оказываться не в том месте не в то время, чтобы кого-то спасти. А умение не попадаться мне на глаза – точно от дядюшки. – Элессар усмехнулся, но тут же снова стал серьезным. – Я присмотрю за ним. Обещаю.
Портрет не ответил. Однако в кабинете уже наверняка ждали три бутылки виски – и хотя алкоголь действовал на драконов куда слабее, чем на людей, сегодня лорд Элессар собирался позволить себе напиться.
Потом будет некогда.
***
Высокий, слегка сутулый джентльмен неторопливо шел по оживленной вечерней улице. Шляпа скрывала неестественно блестящие глаза за стеклами маленьких круглых очков. Он находился на грани срыва, и сегодня ночью придется удовлетворить низменные потребности, дабы острый ум очистился и вновь можно было думать только о миссии, о деле всей его жизни, не отвлекаясь на примитивные позывы тела.
Новый Орлеан прекрасен, порочен и переполнен падшими женщинами. Одна пропадет – двое займут ее место, никто не хватится. Наличие добровольцев зависело от воли случая и убедительности вербовщиков, но он не любил полагаться на случай и свысока смотрел на интеллектуальные способности мелких исполнителей. К тому же, именно для этого эксперимента ему нравилось отбирать подопытных самолично.
Люди, которые платили ему деньги за медицинские исследования, и предположить не могли, чем и где уважаемый доктор занимается в свободное время. Впрочем, их интересовали результаты, а недостатки – что ж, они есть у каждого. Например, здоровенная чешуйчатая тварь, дикое животное, рвущее человеческое тело в клочья ради нескольких часов свободы…
Он ненавидел свою драконью суть, как ненавидел и приходить в себя после обращения. Но внутреннего монстра нужно было выгуливать. А потом успокаивать бушующие в крови гормоны, сбрасывать излишки энергии, и его способ, возможно, был не самым этичным, зато действенным.
Он любил совмещать приятное с полезным – очень полезным.
В этот раз лучше обходить стороной респектабельные салоны с дорогими девушками – в Лондоне в прошлый раз вышло много шума, а толку от тамошних чахлых девиц мало. Он надвинул шляпу пониже и из-под полей смотрел на живой товар. Не дороже десяти долларов – пусть будет попроще. Но и слишком дешевая не подойдет – ему не нужно больное тело. Придется отсеять великое множество в этом новом Вавилоне, чтобы найти посвежее, в идеале – едва вступившую на путь порока женщину, выносливую и не слишком умную. Ей предстоит великая миссия на благо людей и драконов.
Выносить дитя.
Он умел производить на них впечатление: элегантный джентльмен, целующий ручку, не скупящийся на комплименты. Девицы охотно с ним шли в ближайшее питейное заведение или же сразу в номера, стоило мельком продемонстрировать дорогие часы и ассигнации. Сегодня повезло быстро, на приманку клюнула молоденькая, чуть полноватая девушка лет восемнадцати в красном, явно перешитом с чужого плеча платье.
– Один доллар, – девица стрельнула голубыми глазками и улыбнулась. Между губами мелькнули почти идеальные зубы, что для людей подобного сорта редкость. – Можешь звать меня Тиффани.
Хорошие данные в этот раз сослужили ей плохую службу.
– Как скажешь, Тиффани. Я Малькольм. У тебя есть место?
Девушка кивнула и кокетливо взяла его под руку.
Мужчина подал знак вознице закрытой повозки, следовавшей за ним на некотором отдалении. Операция пройдет прекрасно, нужно только сбросить напряжение, а дальше все по плану.
– А ты хорош, – томно улыбнулась девушка немногим позже.
Он не ответил. В голове наконец-то прояснилось, в теле появилась легкость, пальцы ловко застегивали пуговицы. Комнатушка оказалась маленькой, но относительно чистой, да еще с небольшим окном – достаточным чтобы вытащить наружу тело и вылезти самому. Просто подарок судьбы.
– Но я все равно хочу свои деньги, – Тиффани сидела на кровати, беззаботно убирая волосы шпильками, и вставшая перед самым окном повозка ее ни капли не беспокоила.
– Конечно.
Тот, кто называл себя Малькольмом, подошел ближе и дунул ей в лицо усыпляющим порошком собственного изобретения. Девушка чихнула и повалилась без чувств. Вытащить ее и уложить в повозку не составило труда.
Новый Орлеан пел и плясал, трудяги спускали свои деньги, и никто не заметил пропажи одной девушки.
***
– Проклятье, Лис! Опять этот блохастый комок шерсти в моем баре лежит на самом видном месте! – Джонни побагровел от злости. Его борода топорщилась во все стороны, придавая гневу хозяина комичный оттенок. Причиной послужил крупный полосатый кот, вольготно лежащий на барной стойке.
– Его зовут Элессар, и он мой счастливый талисман, – спокойно ответил Джеймс, протирая бокалы. – И твой, кстати, тоже. Мыши больше не грызут продукты.
– Не заливай мне про мышей, я знаю, что ты его на кошачьи скачки выставляешь, и он фаворит! – рявкнул работодатель.
Джеймс пожал плечами не отрицая:
– Так ты бесишься, что я не делюсь с тобой прибылью? Заведи своего кота, кто тебе мешает.
Рыжий Джон зло пыхтел, глядя на приятеля, а потом признался:
– Они меня не любят. Да черт с тобой, что за работник такой: ты ему слово, он тебе двести. Тьфу!
Хозяин ушел, хлопком двери выразив свое отношение к наглым паршивцам. Джеймс почесал кота за ухом и улыбнулся.
Над дверью звякнул колокольчик. Для посетителей было еще рано, кот бдительно поднял голову, недовольно пошевелил кончиком хвоста и потянулся, демонстрируя когти. Увы, почтальон уже привык и перестал забавно шарахаться от зверя размером вдвое крупнее обычной кошки.
– Вам письмо, мистер Даррел, – с неудовольствием произнес он, косясь на кота. – Вот, пожалуйста… А вот эти для мистера Стоуна, три штуки.
Джеймс благодарно кивнул. Уже больше полугода ему не приходилось прятаться, он даже перестал вздрагивать, слыша свою фамилию от посторонних. Вот, даже письма шлют, и это нормально – хотя все-таки немножко странно. Впрочем, Джонни предпочитал называть его по старому прозвищу, да и клиенты привыкли к Лису, а не к мистеру Даррелу, так что сильных изменений в его жизнь это не внесло. И ему нравились почтальоны, было в моменте личной передачи письма что-то по-человечески теплое, не то что эта новомодная пневмопочта, о которой так мечтает Джонни.
Он быстро просмотрел конверты. Так, эти два от поставщиков, это от матушки Джонни… А это что?
Кот, не двигаясь с места, проводил почтальона взглядом до самой двери, потом соскочил на пол и лениво потерся боком о ногу хозяина. Потерся еще разок, посильнее. Издал хриплое, недовольное «мяу».
– Чего это скотина опять орет? – Джон с неудовольствием глянул на кота и подошел за письмами. – Так, ага… А у тебя что? – он заглянул через плечо бармена и прочел вслух: – «Леди Аннабель Грей приглашает…» Погоди, это не та леди, что ночевала у нас зимой? У нее еще парнишка чуть не попал под тот грешный дирижабль?
– Та самая, – Джеймс поспешно сложил письмо и, не удержавшись, поднес к лицу – от бумаги едва заметно пахло знакомыми духами.
Никаких контактов с Аннабель он не поддерживал с того самого утра, как Элессар увез ее и Уильяма из бара. Леди производила впечатление разумного человека, и их отъезд в Новый Свет не стал для Джеймса сюрпризом. Он присутствовал при ее утреннем разговоре с директором Академии, и все предложения дракона выглядели исключительно привлекательными. К тому же, учитывая ее статус, не было смысла сожалеть о том, чего у них в любом случае никогда не могло быть.
Джеймс и не сожалел. Он с головой окунулся в дела бара, помог Джону с ремонтом, завел кота – давно мечтал! – и целых полгода честно старался не вспоминать об удивительной леди с янтарными глазами – не было на свете такой женщины, ради которой он был бы готов еще раз пересечь этот чертов океан. И вот, пожалуйста.
Приглашение. В поместье. «Покататься на лошадях», «немного свежего воздуха», «надеюсь, вы не откажете мне в этой любезности»…
– Не надейтесь, не откажу, – пробормотал он и повысил голос: – Джонни, мне нужен отпуск. Немедленно.
– Какого черта?! – немедленно возмутился хозяин. – А кто станет за тебя работать? Имей в виду, если ты посмеешь куда-то свалить, мне будет проще тебя уволить и нанять кого-то другого!
– Сначала найди еще одного идиота, который согласится терпеть твои вопли за эти гроши, – парировал Джеймс и, видя, что аргумент не принят, закатил глаза: – Оу, Джонни, не заставляй меня покупать этот чертов бар целиком и отпускать себя самостоятельно!
– Да я тебе его и не продам, хитрый паршивец! – Джон швырнул на стойку распотрошенные конверты. – Убирайся с глаз моих ко всем чертям, но чтобы через неделю был здесь, ясно тебе?! И этот бесполезный кусок меха бери с собой!
– Есть, сэр! – Джеймс дурашливо вскинул руку, отдавая честь, и, пока приятель не передумал, рванул наверх, перескакивая по две ступени за раз. В след ему неслось:
– И фотографии кошака своего убери со стены! Ишь, ты, больно много чести.
Свежий воздух и впрямь исключительно полезен для здоровья. И видит Бог, он очень любит кататься на лошадях. Особенно в хорошей компании.
В прелестной компании.
Самой очаровательной компании, какая только может быть.
Он мечтательно улыбнулся и принялся собирать вещи.
Глава 7, в которой Лис приезжает в Фоксхолл
Джеймс вышел из вагона, держа в правой руке небольшой саквояж, а в левой поводок, для верности намотав его конец на ладонь: Элессар категорически отказывался отзываться на ласковые прозвища и путешествовать в корзинке, как все порядочные коты. Впрочем, то, что сорок фунтов кошатины идут на своих четырех, хозяина только радовало. Да еще этот мех, да еще эта ненормальная жара…
Поместье, если верить письму Аннабель, находилось в семи милях от города и называлось Фоксхолл, чем заочно вызывало симпатию. Джеймс отправил телеграмму, сообщая о времени своего приезда, но он, разумеется, не ждал, что его будут встречать на вокзале, и планировал нанять экипаж. Если, конечно, в этой дыре есть наемные экипажи…
Из-за кота он вышел из вагона последним, и теперь пожинал плоды своей беспечности – более шустрые пассажиры разобрали весь наличный транспорт. На платформе помимо него и Элессара оставались лишь полная дама в черном, яростно обмахивающаяся белым кружевным платком, и компания молодых людей, по-видимому, студентов, шумно обсуждающих, где лучше провести уик-энд.
– Жаль, что ты беговой котик, а не верховой или хотя бы вьючный, – негромко произнес Джеймс. Сидящий у его ног зверь поднял голову и хрипло, недовольно мяукнул. – Дурацкая идея? А может сэр Меховой Коврик предложит что-то получше?
Иногда ему казалось, что питомец прекрасно понимает английский. Элессар неторопливо поднялся и двинулся в ему одному известном направлении, а когда поводок натянулся, кот обернулся и мяукнул еще раз – мол, чего встал? Бояться незнакомого места зверь не собирался, а местной шавке хватило одного презрительного взгляда желтых глаз, чтоб захлебнуться лаем и стыдливо уползти под вокзальную скамейку.
– Надеюсь, ты не планируешь идти пешком все семь миль, – пробормотал Джеймс, подхватывая саквояж. – Эй, погоди! Ты же не всерьез!
На сей раз кот даже не соизволил обернуться, направляясь к стоявшему неподалеку автомобилю. И какому автомобилю! Можно не слишком хорошо в них разбирался, но экипаж выглядел весьма солидно – вытянутый, гладкий, лаково блестящий, глубокого бордового цвета, с длинным полукруглым «носом». Паровой двигатель с драконьим камнем, не иначе – особая магия драгоценных фиолетовых кристаллов позволяла уменьшить размер котла, почти не снижая мощности. Увидеть автомобиль в Кеттеринге – редкая удача, даже в Лондоне такую игрушку могли позволить себе немногие…
Большие колеса с резиновыми покрышками и тонкими велосипедными спицами, легкая, явно складная крыша, начищенные до зеркального блеска металлические эмблемы на капоте и дверцах – они сияли так ярко, что разобрать драконьи крылья в круге Джеймсу удалось не сразу. Оставалось еще раз восхититься сообразительностью питомца – угадал ведь, мохнатый паршивец!
– Мистер Даррел!
Уильям выскочил из экипажа, сияя улыбкой до того радостной, что Джеймс, несмотря на жару и усталость, заулыбался в ответ. Мальчишка выглядел забавно – кожаный жилет со множеством кармашков (из одного торчит гаечный ключ) и сдвинутые на лоб очки-гогглы вызывали ассоциации с гномом-механиком из какой-нибудь сказки.
Джентльмен, появившийся из другой двери, куда больше походил на наследника знатного рода – бледный, аристократически худощавый юноша в застегнутом на все пуговицы темно-сером сюртуке и высоком черном цилиндре. Джеймс сдержал смешок – примерно так же одевался старый мистер Пин, давным-давно пытавшийся вбить в голову маленького Джимми сведения о правильных манерах и английской литературе. Впрочем, характером учитель Уильяма явно не дотягивал до старика – тот ни за что не позволил бы подопечным болтать без умолку, не давая взрослым и слова вставить.
– Это ваш кот? Ух ты, какой огромный! А как его зовут? Мистер Джефферсон, вы когда-нибудь видели таких котов? Ой, простите, мистер Даррел, это мистер Джефферсон, мой учитель… А погладить его можно?!
Мистер Джефферсон кротко вздохнул – Джеймс с долей сочувствия подумал, что Уильям наверняка вьет из парня веревки. Дождавшись паузы в восторгах по поводу кота, учитель сообщил, что леди Аннабель ждет их в поместье и стоит поторопиться, чтобы не опоздать к обеду, «вы слышите меня, юноша?»
Голос его оказался тихим, интонации – мягкими, совсем не учительскими. Мистер Пин обычно рявкал от души, а то и колотил тростью по партам – иных способов управлять бандой десятилетних мальчишек он не знал. Однако Уильям немедленно принялся устраивать гостей в экипаже, одновременно вываливая гору фактов о модели, конструкции паровой машины, скорости и видах топлива. Ассоциации с волшебным механиком стали только крепче, когда паренек вскользь упомянул о заказанных деталях, которые все никак не привезут, о механическом драконе с миниатюрным паровым двигателем («он умеет махать крыльями, сэр, честное слово!»), о мастерской, которую мама разрешила устроить в пристройке…
– У нас сегодня день гостей, – зачем-то сообщил Уильям. – Миссис Олдридж, мамина подруга, утром заезжала на завтрак, но отбыла вместе с нами. Теперь вы. Вы мне нравитесь больше, она совсем не понимает, когда я рассказываю про электричество и двигатели.
Парнишка даже фыркнул на манер «ох уж эти женщины». Джеймс едва сдержал улыбку.
– А что сказал твой отец? Ты ведь познакомился с ним?
Этот вопрос он задал не без умысла – в письме Аннабель не было ни слова о ее якобы покойном муже, но ведь и о сыне она ничего не писала. Было бы неприятно явиться в поместье на крыльях романтических надежд и встретиться с супругом прекрасной дамы, в отношении которой он эти надежды питал!
Настроение Уильяма изменилось, как по волшебству. Отвечать он не торопился, и Джеймс успел встревожиться, как бы сбежавший папаша не обидел мальчишку. Аннабель, конечно, этого бы не потерпела, да и Элессар, тот, который ректор Академии, явно собирался присматривать за непутевым графом, но…
– Он все-таки пропал, и его не могут найти, – произнес наконец Уильям. – И письма от него больше не приходят. Лорд Элессар сказал, что будет искать дальше, и мама обещала… – Мальчик тяжело вздохнул. – Я так хотел его увидеть!..
– Вы непременно с ним встретитесь, Уильям, – подал голос мистер Джефферсон. – Ни вам, ни леди Аннабель не стоит переживать по этому поводу. Лучше расскажите мистеру Даррелу о своих успехах в Академии.
Джеймсу с заднего сиденья был виден лишь его затылок, но хотя тон учителя оставался мягким, в голосе явно звучали нотки неодобрения. Уильям попытался улыбнуться и перевести разговор на учебу, но Джеймс чувствовал, что мальчик нешуточно переживает за пропавшего отца. Он дал себе обещание подробнее расспросить Аннабель о бывшем муже, а пока изобразил живейшую заинтересованность жизнью Академии.
Любопытство гостя дало положительные результаты – Уилл оживился и всю оставшуюся дорогу делился впечатлениями от Драконвиля. Рассказывал он до того живо и эмоционально, что Джеймс и сам невольно ощутил желание вновь посетить этот чудный городок. Однако слова Уильяма заставили его задуматься о том, зачем именно Аннабель с сыном вернулась в Англию – и зачем ей нужен он, Лис. В присутствии затылка мистера Джефферсона задавать вопросы было не слишком удобно, но локомобиль развил неплохую скорость, и совсем скоро доставил своих пассажиров к цели.
Заросшее плющом двухэтажное здание из ярко-рыжего кирпича действительно напоминало лису, прячущуюся в зелени сада. Джеймсу было симпатично решительно все, начиная с ухоженных клумб и заканчивая вышедшей на крыльцо хозяйкой. Уильям, взлетевший по ступеням быстрее всех, взахлеб рассказывал матери о коте, и Джеймс притормозил, не вполне уверенный, как именно он должен себя вести. Но вот Аннабель подняла голову, поймала его взгляд, улыбнулась…
Сомневаться не приходилось – она ждала его и была рада видеть.
Этого было достаточно. Пока.
