Loe raamatut: «Идущая. Филологический анализ одного психического расстройства», lehekülg 7

– Иногда до полного счастья не хватает только счастья, – улыбнулась Реана. – А мне вот до сих пор не хватало горячей ванны… С ума сойти, я ж чуть не месяц назад последний раз купалась!

– Так говоришь, как будто в месяц раз пятнадцать купаться надо, – сказал Раир.

Реана засмеялась.

– Представь себе, именно так, по-моему, и должны обстоять дела! Хотя, при таком бешенном режиме, как в последний месяц, и каждый день не помешало бы!

– Ну знаешь, – качнул головой Раир, – боюсь, что счастье такого рода тебе в ближайшие несколько лет не светит.

– Ну и пусть его, обойдусь счастьем другого рода, – снова засмеялась она. – Мне сейчас настроение ничем не испортить, кажется!

Примерно час спустя Реана сидела в «своей» комнате («Интересно, будет ли у меня здесь когда-нибудь недвижимость, своя без кавычек?»), чистая, счастливая от пяток до кончика носа, одетая и причесанная по здешней моде. Последнее оказалось не так страшно, как можно было бы бояться. Реана выбрала для себя зеленый, перламутрово серебрящийся костюм, вполне удобный, а длинные волосы подобрали наверх. По завершении всего этого Реана с удовольствием поглядела на себя в зеркало, а несколько минут спустя с не меньшим удовольствием ввела в ступор сперва Ликта и Раира (автоматическое «привет», потом глаза округляются, раза три пробегают с ног до головы и обратно, снова восхищенно останавливаются на лице), а потом, спустившись вниз, – Ёваска, рассыпавшегося в комплиментах.

Комната, где они ужинали, выходила окнами на площадь. Посредине стоял овальный стол, за которым свободно могли бы разместиться человек двадцать, окруженный очень удобными, как оказалось, креслами. И ещё в комнате был камин, зажженный по случаю осени. За едой Ёваск, любивший и умевший потрепаться, развлекал своих гостей новостями и слухами: о том, что в Хагие на днях сожгли ведьму, наславшую град на озимые, что половину Авойнаха смыло наводнением, что в Тейготе на той неделе родился трехголовый ребенок, уже умеющий говорить на трех языках, что Совет по-прежнему не может решить, поддерживать Кадар или выступить против, что один мельник из деревни недалеко от Тенойля сам выгнал из своего сарая нечистую силу…

– Люди любят поговорить, – сказал Ёваск. – И не любят, когда новость кажется им слишком… мм-н… скучной, да, заурядной. Тогда её просто пересказывают по-новому, поинтереснее. А я люблю, скажем, путешествуя, слушать разные варианты одной и той же истории.

– А ты не сообщаешь, что было на самом деле? – спросил Ликт.

– Вот ещё! – фыркнул Ёваск. – Всё равно ведь каждый верит в то, во что ему, соответственно, больше нравится верить. Меня никто и слушать не станет. Вот недавно тут был проездом один мой… мм… приятель из Ирлгифа. До них ведь новости доходят редко и зачастую в совершенно неузнаваемом виде. Да. Так этот мой знакомый все пытался у меня вызнать, правда ли что… ммм… что Дракон будто бы вызвал с того света Кровавую, сиречь… м-нм… Реду. Таким вот образом. И будто она… мм… разрушила ползамка, как бы для разминки, то есть, н-да… И исчезла, следовательно, в неизвестном направлении.

– И что ты ему сказал? – поинтересовался Раир.

– Честно признался, что я думаю о тех, что такие слухи распускает, и о тех… мм… о тех, значит, кто им верит, – усмехнулся Ёваск. – он обиделся, да, обиделся весьма даже, и захотел пересчитать мне зубы. А поскольку я своими зубами дорожу больше, чем некоторыми… хмм… знакомыми, то приказал выставить его за дверь, и стало у меня одним приятелем меньше. Да, таким вот, значит, образом.

– Ты считаешь, что это полная чушь? – спросил Ликт.

– Скорее всего… Байки о конце света – любимая забава стариков всегда и везде. Скажем вот, в Кадаре тоже такие… м-м… слухи ходят? – заинтересовался Ёваск.

– Я слышал, – сказал Ликт, – что Дракон вроде как действительно пытался вызвать Реду, но у него не совсем получилось.

– Не совсем? – переспросил Ёваск. Ликт замялся, поняв, что чуть не проговорился, но Ёваск не особо ждал ответа, у него и своя версия имелась. – Я думаю, – начал он, – что попытаться Дракон действительно мог, да… Я, некоторым образом, больше бы удивился, если бы он не попытался. Тем более, что место, скажем, как раз нужное, а полнолуние не так уж часто выпадает на осеннее равноденствие (Реана вздрогнула) … Вы же понимаете, о чем я говорю?

– А ты знаешь эту легенду? – спросила вдруг Реана. – О возрождении.

– Невелика заслуга! В общих-то чертах её и ребёнок перескажет, – сказал Ёваск. – Но я, – добавил он не без удовольствия, – знаю, пожалуй, больше многих, мн-да… Одно время я основательно изучал историю… хмм… да, довольно основательно…

– Расскажи, пожалуйста, – попросила Реана. Ликт удивленно на неё уставился, потом быстро глянул на Раира – тот сидел с лицом задумчивым и не слишком заинтересованным.

«Ну и к чему она клонит? – думал Раир. – Хотя, может, ни к чему и не клонит, а просто интересно человеку, из-за чего жизнь пошла выплясывать на ушах. В любом случае, пока всё нормально, а она имеет такое же право знать эту историю, как и любой другой. У неё даже больше на это прав, если на то пошло».

– Нда… не лучшая история, которую я стал бы рассказывать на ночь, – сказал Ёваск. – Впрочем, не так много там-мм… рассказывать. Дело, скажем, в том, что за… хмм… десять лет до смерти императрице предсказал святой Тхэам, что, умерши, она возвратится в этот мир, да… Возвратится, соответственно, в день осеннего равноденствия, в полнолуние, в том же месте, где… мн-м… умрет. В Даз-нок-Рааде, то есть, как вы знаете. Да, таким вот образом… Это одно. Кроме того, предполагается, что она, скажем, возможно, потеряет память, и некоторые… хм-нм… источники говорят, что меч Реды, Ланг-нок-Зеер, и Олинда – медальон, соответственно, заключавший в себе её силу, н-да… Что меч и медальон сами найдут свою хозяйку, то есть, что бы ни случилось. Вот. Ну а потом -… хмм-м… конец света обычно называют, хотя в ранних, скажем, записях: у того же, скажем, Тхэама, точных указаний нет… Да… Только, соответственно, предсказания Реде огромной, ещё большей, то есть, силы и могущества в новой жизни. Вот. Таким вот образом.

– А ты не знаешь случайно, как выглядел медальон? – спросила Реана. – Или меч.

Ликт к тому времени весь извёлся, даже ногой под столом задёргал: ну зачем она все это выспрашивает?

– А как же, – сказал Ёваск тоном лектора, услышавшего именно тот вопрос, на который ответ припасён заранее. Он с удовольствием начал рассказывать, и Реана чувствовала, как на сердце сжимаются холодные витки колючей проволоки. – В мече ничего особенного не было, кроме… мм… качества, разумеется. Из лучшей дазаранской стали, да… той, что с волнистым узором, и отличной работы. Да, таким вот образом. А внешне – очень, скажем, простой меч, совершенно без украшений. Вот. Рукоять обмотана простой чёрной замшей, мн-да. Согласно легенде, меч был выкован задолго до рождения Реды, да, таким вот образом… Но хмм… рукоять сделана точно по её руку. Да, была ещё одна… мм… деталь, но этого, правда, точно никто не знает, – только говорят, что у основания клинка на мече было что-то написано и… мм… надпись эту не мог видеть никто, кроме Реды, соответственно. Н-да… А медальон… Круглой формы, небольшая, скажем, вещица, да… из белого металла, и на ней не то выгравированы, не то вырезаны две капли, втекающие одна в другую…

Его прервал трубный звук, вдруг донёсшийся с площади.

– Интере-эсно… – сказал Ёваск. – Я открою на всякий случай окно, послушаем, мн-да… что там надумали объявлять, – закончил он, поднимаясь. Ставни открылись одновременно со вторым звуком трубы, потом прогудело в третий раз, и невидимый, но отлично слышимый глашатай начал:

– От имени Совета величайшего, несравненного, блистательного, справедливейшего и непогрешимейшего! Благородный сосед наш император кадарский передаёт. К великой скорби всего просвещённого мира совершилось ужасное: силой чёрного колдовства своего и бесчестных своих заклинаний отвратительная ведьма, известная из летописей под именем Реды, возродилась. Благородный сосед наш император объявляет, и Совет величайший, несравненный, блистательный, справедливейший и непогрешимейший одобряет следующее. Ведьму оную надлежит задержать живой и тому способствовать словом и делом. Буде же кто сообщением или иначе как благословенному делу сему окажет помощь, тот будет награжден щедро. Если же кто дерзко осмелится недоносительством, укрывательством или иным каким-то образом бесчестной ведьме способствовать, будет тот справедливо наказан со всей необходимой суровостью. От имени Совета величайшего, несравненного, блистательного, справедливейшего и непогрешимейшего и во славу пяти стихий!

Глашатай замолк, и некоторое время четверо в комнате тоже сидели молча. Первым голос подал Ликт.

– Так что ты думаешь о тех, кто такие слухи распространяет, и о тех, кто им верит? – с нервным смешком спросил он Ёваска. Тот только покачал головой.

– Мн-да, мне теперь несколько меньше нравится жить в этом мире – если о Реде уже на площадях кричат и сулят вознаграждение за её поимку! – он удивленно хмыкнул. – Ха, хотел бы я поглядеть на того беднягу, который попытается её остановить. Хотя нет, не надо лучше, поберегу нервы!..

– А ты не бойся, – сказала Реана. – Это, слава Богу, пока не о Реде. Это, к сожалению, обо мне.

Ликт чуть не на метр подпрыгнул в кресле, уставился на Реану, потом на Раира: оба они сидели с лицами непроницаемыми совершенно.

«Ну и что ты делаешь, сумасшедшая?! – возмущенно подумал Раир. Теперь ещё кричи на каждом углу, что это тебя Шегдар вызвал! А как, интересно, потом доказывать каждому будешь, что ты – не Реда? Ты же в такое дерьмо вляпаешься, что мало никому не покажется! А вытаскивать тебя мне потом придёся? Ах ты, нечисть! Ну и дальше что? Не рот же ей затыкать! Верго его всё забери!»

Ёваск смотрел совершенно ошалело, потом спросил:

– Что ты имеешь в виду?..

– Опиши мне Реду, – вместо ответа попросила она. Ёваск пожал плечами, но послушался.

– Ну, классическую иконографию я, скажем, описанием не считаю… А вот историки… хм… если не врут, то Реда была невысокого роста, пропорционально сложена, мда… и с резкими чертами лица. Волосы, скажем, длинные, каштановые… – Ёваск запнулся. Она успела когда-то снять гребень, державший волосы, и они рассыпались по плечам и спине, ловя красноватые отблески огня… Купец продолжил. – Только кожа… мм… необычно темная. Скулы… – Ёваск снова запнулся. Реана была первой виденной им девушкой с загорелой кожей и выступающими скулами: в этом мире практически не встречался этот тип лица, а загара тщательно избегали. Но он продолжил. – Ну и глаза, соответственно, зеленые…

Она повернула голову и подняла глаза, мерцающие холодной зеленью морской бездны. Ёваск отшатнулся. Реана засмеялась – горько и жутко, потом вдруг, судорожно вдохнув, замолчала и опустила голову на обхватившие одна другую ладони. Руки приятно холодили лоб, а три пары удивлённых глаз давили на макушку. Минуту… или две.

– Извините, – тихо сказала она, поднимая голову. – Я лучше пойду… посплю.

Остальные молча смотрели, как она встала, прошла по комнате и закрыла за собой дверь. Несколько секунд ещё было тихо, потом Ёваск спросил:

– Ну и как это… гх-м… понимать?..

«Хор-роший вопрос! – подумал Раир. Очень хороший! Я и сам бы у кого-нибудь с огрромным удовольствием то же самое спросил! Только единственная, кто на этот актуальный вопрос ответить в состоянии, благополучно ушла. А расхлёбывать мне теперь, разумеется, кто бы сомневался! Нашел себе занятие на ближайшую пару сотен лет: вытаскивать эту девчонку из всевозможных неприятностей, которые она с энтузиазмом себе отыскивает! „Ну и как это понимать?“, вот уж действительно!»

– Не знаю, – честно сказал он. – Позвольте, в качестве извинения, рассказать, как на самом деле нас троих свела Тиарсе.

«Валяй», – чётко было написано на лице Ёваска, и Раир рассказал. Что Дракон вызвал не ту, что втроём они сбежали, что переждали месяца полтора в горах, а потом на старой дороге услышали драку…

– Но сейчас-то зачем она это… мм… устроила? – спросил Ёваск.

– Я сразу сказал, что этот вопрос не ко мне, – пожал плечами Раир.

– Ты выбирай теперь, – внезапно сказал Ликт Ёваску с неопределенной интонацией, – кому верить: официальном императорскому заявлению или троим незнакомцам.

– Кому верить: трем незнакомцам, спасшим, значит, мне жизнь, или Дракону, о котором, соответственно, я знаю слишком много, чтобы ему… хмм… симпатизировать… – усмехнулся Ёваск. – Не самый сложный выбор в моей жизни, поверь уж! Таким вот образом… Уже поздно, – добавил он. – Давайте разбредаться по спальням.

– Да, – кивнул Раир. – Завтра нам нужно уходить: если по городам уже кричат такие новости, нам лучше нигде не задерживаться.

– Как скажете, – согласился Ёваск, вставая. – А ты здорово врёшь, парень, – вдруг весело подмигнул он Ликту. – Из тебя неплохой купец вышел бы!

Раир осторожно постучал.

– Не заперто… – тихо послышалось из-за двери через несколько секунд. Раир вошел. Девушка сидела на ковре, обхватив колени руками и исподлобья глядя в пол перед собой. Раир присел рядом.

– Что с тобой такое? Ты весь вечер сидела сама не своя. Зачем было просить Ёваска рассказывать о Реде, если не можешь спокойно о ней слушать? И что это за сольное выступление под конец?

Она подняла голову.

– Ты помнишь, как мы выбрались из замка? Случайно, – она криво усмехнулась, – да, совершенно случайно! – я нашла потайной ход, который никто не открывал после Реды, и о котором даже и не знал никто… А открывается ход вот этим… – Она разжала ладонь, Олинда скользнула вниз и закачалась на цепочке. – Милая маленькая безделушка из светлого металла, и две капельки по кругу, втекающие одна в другую… Ты ведь слышал Ёваска, что он рассказывал? – Она посмотрела на Раира, тот молчал, глядя на покачивающийся медальон… – И, так же случайно, я нашла себе меч – случайно, первый, попавшийся под руку… Его тоже, правда, никто после Реды не видел, хотя искали ведь, наверняка! А я случайно наткнулась через триста лет… Ты ведь помнишь мой меч? Совсем уж ерундовая деталь: ты же хорошенько мой меч рассматривал, а ты не заметил, там ничего не было написано? На самом видном месте, у основания клинка, четыре строчки… Можешь не отвечать, я и так знаю, что не заметил, и Ликта если спросить, он тоже не видел – никто на мече Реды не видит надписи, кроме… меня!.. Здорово, правда? – Она криво и жалко усмехнулась и, сжав кулаки, вскочила на ноги, не в силах сидеть спокойно…

– Триста лет эти полулегенды лежали смирно, в них даже не верил никто толком, а стоило мне появиться, как – пожалуйста, вот они, выползли! Ну почему именно я?! Что я такого сделала, ну почему меня этот гад, этот помешанный колдун-недоучка высвистал хрен знает куда, и какого дьявола вся эта дрянь, трёхсотлетней паутиной заросшая, липнет ко мне, как кот к сметане?! А ты молодец, удивительно просто, ведь сразу понял, кто я!.. – И она рассмеялась странным, похожим на рыдания, смехом, каким никогда раньше не смеялась, а потом вдруг поняла, что не может остановиться.

– Виктория, – мягко сказал Раир, – не говори ерунды. Все это не причина сходить с ума…

– Виктория? – рассмеялась она. – Не-ет, ты обознался, это не мое имя, я ж ведьма, мертвая, трехсотлетней выдержки!

– Прекрати! – скомандовал Раир, встряхнув её за плечи. – Ты – это ты, что бы ни вытворяли всякие помешанные колдуны-недоучки! И никакая ты не ведьма, просто у тебя истерика, но от этого не умирают, слава пяти стихиям, не то в мире давно бы уже никого живого не осталось…

– И отлично бы, спокойнее было бы, – буркнула Реана. – И, слушай, хватит меня трясти, я же не погремушка!

– Вот и хорошо, – удовлетворённо сказал Раир.

– Что хорошо? – недоумённо спросила Реана. – Что я не погремушка?

– И это тоже! – рассмеялся Раир. – Но я, вообще-то, о твоем возвращении в мир вменяемых людей.

– Ох, Раир, мне стыдно… – смущённо сказала она. – Если это была истерика, то первая в моей жизни… и последняя, надеюсь! Я так устала… – добавила она, обессилено примостив голову на плечо Раиру.

– Ничего, – сказал он, – это всё неважно.

– Важно, – грустно возразила Реана. – Это ведь правда всё. Да и Шегдар, если на то пошло, не помешанный колдун-недоучка. К сожалению.

– Что «к сожалению», это верно! – хмыкнул Раир. – Но все проблемы потерпят до завтра. А вечером и умные мысли спать хотят. Пока постарайся лучше хорошенько отдохнуть, – посоветовал он. «Не бойся! Мы с Эглитором что-нибудь придумаем!» – мысленно пообещал он, стараясь убедить себя, что и правда есть способ избавиться от Реды не только самым простым и радикальным методом, который сразу приходит в голову…

– Ага, – зевнула Реана. – Хорошо бы…

– Ну, тогда спокойной ночи, – сказал Раир, выходя.

– Спокойной ночи, – пожелала Реана закрывшейся двери, ещё раз зевнула… Она вдруг сообразила, что ей действительно в кои-то веки выпал шанс как следует выспаться, торжественно пообещала себе использовать этот подарок судьбы по назначению и направилась выполнять обещание.

VII

…весёлым взглядом мир окину,

отчизной ставший для меня.

…Прошу я Господа мне дать, —

побольше странствий, встреч опасных,

в лесах подальше заплутать…

В. Набоков

Погода завтрашним утром была бы куда более кстати в первые сентябрьские дни, чем в самом конце осени, но зато отменно соответствовала настроению Реаны, которое, в свою очередь, больше напоминало состояние студента, только что расправившегося с сессией, нежели нормальную растерянную хандру человека, не понимающего, что он, где он и что со всем этим делать…

Улыбнувшись такой солидарности, Реана встала, с удовольствием потянулась и доверительно сообщила нарисовавшейся в дверном проеме служанке о своём намерении умыться и одеться. Сей незамысловатый заказ был с готовностью выполнен, потом Реана навертела косу вокруг головы, на чём утренний процесс приведения себя в порядок завершился, и девушка радостно позволила увести себя вниз: завтракать.

И всё время завтрака (на котором Ёваск отсутствовал по причине крайней занятости – подготовки гостей к выпроваживанию) настроение у неё было бессовестно прекрасным, несмотря на все гипотетические неприятности. И плевать хотелось на вероятность вернуться в Кадар в качестве пленницы с похвальной целью доказать Шегдару, что его столько-то-там-летний труд увенчался полным провалом, и попасть под горячую руку в результате. Думать обо всех этих малопривлекательных перспективах Реане было совершенно неохота, а в голове настойчиво кружилась одна только совершенно сумасшедшая мысль, что хоть таким, не слишком приятным способом, оказалась в центре событий и внимания, этакой важной персоной оказалась – хорошо-то как! Реана тихо рассмеялась.

– В чём дело? – поинтересовался Раир.

– Не знаю, – честно сказала она. – Просто подумала, как дёшево приходит известность: ничего ведь ровным счётом не сделала, а обо мне кричат на всю страну… и не на одну даже!

– Нашла о чём радоваться! – фыркнул Раир. – Я бы куда больше обрадовался, если бы обо мне все забыли. Хоть на годик. Так, знаешь ли, удобнее: никто под ногами не путается, никто внимание не обращает – делай себе свое дело спокойно…

– Так уж и обрадовался бы? – недоверчиво спросил Ликт. – Если бы все забыли – обидно ведь! Скажешь нет?

– Не скажу, – улыбнулся Раир. – Более того, первые двадцать лет своей сознательной жизни я именно известность считал доказательством, что живу не зря. Хотя потом я в этом убеждении не слишком укрепился, но… С голыми руками идя на бой с вооруженным конником, надеешься всё же хотя бы услышать за это «спасибо». А в самом процессе высовывания головы под вражеские стрелы, что бы ни говорили некоторые умники, никакой прелести нет. Другое дело, что быстро привыкаешь, так что потом любая другая жизнь кажется просто скучным и бестолковым способом убить время. Быть неизвестным действительно куда удобнее, чем покоиться на лаврах, связанным собственной известностью по рукам и ногам, но хочется ведь иногда и лавров…

– И того, и другого, и можно без хлеба, – рассмеялась Реана. – Да нет, ничего, – пояснила она двум парам недоумевающих глаз. – Это я так с ума схожу, у меня бывает!

– Когда есть с чего сходить, это уже неплохо. Ты только возвращайся иногда, – серьёзно посоветовал Раир.

– Хорошо. Буду, – торжественно пообещала Реана. – А пока я смоюсь отсюда паковать чемоданы, хотя у вас же тут нет чемоданов, значит, их паковать не удастся… Одним словом, я собираться пошла, а вы тут пируйте, пока есть, что есть.

Засим она и удалилась.

Вещей, которые можно было бы паковать, у неё по-прежнему было огромное количество: оружие, походная аптечка, «чай» (разнообразная душистая ерунда растительного происхождения, предусмотрительно выклянченная у Бабушки) да кремень и огниво, которыми Реана научилась-таки пользоваться за время «отпуска в горах». Хотя нет, ещё прибавилась небольшая посудина из какого-то лёгкого металла, которая могла при необходимости служить кастрюлей, чайником или тарелкой, ежели в таковой обнаружится необходимость. Даже сковородкой – у посудины были невысокие стенки. Как бы то ни было, всего этого для наполнения чемодана было несколько маловато, особенно если учесть, что оружие равномерно развешивалось по поверхности его обладательницы, мешочек с травами и чаем хорошо смотрелся на поясе, а кремень и огниво отлично умещались рядом в навесном кармане – вроде тех, что не так давно вошли в моду на родине некоей Вики… Таким образом, перспектива пакования грозила только посудине, одеялу, да еде, а потому сборы не заняли много времени.

Когда Реана снова спустилась вниз, то обнаружила, что Раир как человек опытный куда-то подевался с целью что-то там подготовить, Ёваск как хозяин направился «лично проследить» и выбрать коней для отъезжающих (несмотря на упорные отнекивания гостей, он всё-таки решил сделать им этот щедрый подарок), Ликт как человек хозяйственный тоже нашел себе кучу дел, а девушка могла пока с чистой совестью бездельничать, чем охотно занялась. По её мнению, лучшим местом для такого ответственного мероприятия был порог дома Ёваска, потому как оттуда просматривалась площадь со множеством экзотических любопытностей, да и свежий воздух казался Реане куда приятнее, чем уютные, но закрытые помещёния.

Улица не слишком отличалась чистотой, там и сям валялись предметы не всегда понятного происхождения, но определенно отслужившие свой век… и ещё пару веков сверх того. Площадь выглядела поаккуратнее – может быть, из-за того, что была просторнее, и смотрела на неё Реана издалека… Площадь, в отличие от улочки, куда выходила дверь Ёваскова дома, не так пустовала: виднелись какие-то сомнительные личности, похожие на драных котов, да пару раз за четверть часа проезжали солидные господа в окружении охраны, эскорта, свиты или как оно там по научному.

Метрах в двадцати от Реаны к площади примыкал небольшой скверик за символической оградой, а внутри скверика – такое же сооружение, какие ей уже встречались: ну да, «тагал». Девушка подумала и пошла туда. Узорную цветную плитку покрывала снежно-грязевая каша. На тёмно-сером с зелёными прожилками камне тагала, в его основании, красовался высеченный портрет давешнего франта. Лейнид? Лейтид? Вика дурашливо фыркнула от неожиданного желания пририсовать франту турецкие усы, густые ресницы до бровей, пару бородавок, пирсинг в каждую бородавку… Почесала бровь, воровато оглянулась и вытащила нож, присаживаясь на корточки на основание тагала.

Затея провалилась при попытке реализации: камень процарапываться не желал. «Чтоб тебя!» – раздосадованно подумала Вика и строго уставилась на кончик ножа, царапая им в нос неподатливого портрета. «Ну!»

Медальон под курткой неожиданно вспыхнул теплом – нож вдавился в камень, провернулся легко, как в пластилине. Снег, попавший под лезвие, растаял и зашипел, испаряясь. Вика охнула и отдёрнула нож. На выгравированном носу красовалась замечательная круглая бородавка. Девушка осторожно протянула палец – камень был горячим. Хмыкнула и продолжила. Напоследок ещё и подписалась под своим художеством: «Здесь была Реана», – ничуть не смущаясь тем, что умеет писать незнакомой иероглификой. И вернулась на крыльцо – за полминуты до того, как на горизонте нарисовались парни в сопровождении Ёваска и парочки мордоворотов, ведших в поводу трёх осёдланных коней. Ёваск распростился со своими гостями тут же, по просьбе Раира: уходить надо было всё-таки быстро и тихо, а не с помпой, чтобы весь город запомнил.

– Ну и чего ты такая счастливая? – весело спросил Ликт, когда они отъехали за угол. – Неужели так безумно успела по нам соскучиться?

– Вот ещё! – ехидно сказала Реана. – Я просто старалась в полной мере насладиться вашим отсутствием, и не успела ещё сменить выражение лица…

– Постойте, – неожиданно строго сказал Раир. – Вокруг тебя магии больше, чем воздуха, – обратился он к Реане, порядком ошалевшей от такого заявления. – Незачем хлопать глазами и тем более незачем пугаться, – хмыкнул Раир. – Убивать тебя я пока не собираюсь (он усмехнулся со странным выражением), скармливать Дракону – тоже… Что ты здесь успела натворить?

– Д-да ничего… – ошарашено сказала Реана. – Понятия не имею… Ну, я и правда не стояла тут столбом, но…

– Вот это «но» и расскажи по пунктам, – попросил Раир.

Реана пожала плечами и рассказала. Ликт ржал, как сумасшедший.

– Ты хоть иногда понимаешь, что делаешь? – спросил Раир, которому тоже не вполне удалось сохранить серьёзное выражение лица.

– Обычно, как мне кажется, да, – буркнула Реана, ещё не решившая, присоединиться к Ликту или пообижаться на Раира немножко.

– Ты, выходит, камень магией плавить умеешь? – встрял Ликт, давясь остатками смеха.

– Умею?.. – переспросила Реана, задумываясь. – Откуда, хотела бы я знать!..

– Я тоже! – снова перебил Ликт.

– Да нет, я же не умею, я же понятия не имею, как это… – пробормотала она, снова пожимая плечами.

– Ну, теперь, значит, умеешь, – сказал Раир. – Только, во имя Хофо, я бы не повторял на твоем месте экспериментов с магией. Не буди лихо… – негромко но весомо проговорил он.

Реана удивленно посмотрела на него, потом, поняв, вздрогнула. Ликт покосился на неё, на Раира и обреченно вздохнул, поняв, что объяснений не последует.

«Хватит с нас совпадений! – думал Раир, не надеясь, впрочем, что совпадения закончатся. – Шегдар вовсе не так глуп, как хотелось бы, и никаких ошибок, вызывая Реду, не допустил, а её это открытие впечатлило куда меньше, чем стоило бы… Всё-таки, есть два выхода… Решить проблему одним махом, до того, как проснётся Реда или до неё доберётся Шегдар. Или… Уничтожить Реду, и не навредив при этом Вике? Чушь собачья. Первый выход прост, как удар Таго, хоть прямо сейчас… Второй – не выход даже, а несбыточная мечта поклонника Эиле¹¹ Выбор бессовестно очевиден, забери его Верго!» Но вслух он сказал совсем другое:

– То, что ты сделала, пришлось, конечно, по вкусу Отцу Ветров¹², однако глупость исключительная. Мы вообще-то скрываемся, ты позабыла? – поинтересовался он у Реаны. – А по моему скромному разумению, скрываться и вопить на всех углах о своём присутствии – не вполне одно и то же.

Реане, рот открывшей уже минуты две как, удалось, наконец, озвучить свое возмущение:

– А чего ты, собственно, придираешься? Ну, подписалась я, так Шегдар же этого моего имени не знает!

– Не знает. Но он не особенно глуп, как это ни печально. Думаешь, много на свете таких, что от скуки развлекаются магией? А это твое имя, между прочим, можно перевести не только как «бродяга», но и как «возродившаяся», на что…

– Раир, ты что, опять?.. – встрял было Ликт, но Реана остановила его жестом.

– …на что ты внимания, конечно же, не обратила, – невозмутимо продолжил Раир. – Намёк, сдаётся мне, не слишком туманный получился.

– Не слишком, – эхом повторила порядком сникшая Реана. – Но он же не может быть уверен, ведь мало ли что!..

– Мало, – заверил Раир. – И он, как человек осмотрительный, проверить не поленится.

– И что нам теперь делать? – деловито спросил Ликт, который успокоился, поняв что цапаться никто пока не собирается.

– Вот это хороший вопрос, – кивнул Раир. – Поторапливаться надо. У нас не больше пяти дней до того, как ищейки Дракона появятся в Кунене. Хорошо бы, они не нашли ничего, а для этого нам надо быть тише воды и ниже травы, уж сделай милость, – прибавил он, покосившись на Реану.

– Сделаю, сделаю, – буркнула она, но тут же улыбнулась, сверкнув зубами. – Поторапливаться – это именно то, чего мне сейчас хочется. Поехали! – весело сообщила она Ликту, едва они миновали городские ворота с сонно моргавшими привратниками, и пустила коня вскачь по пустынной дороге.

«Тише воды!» – хмыкнул Раир вслед двум всадникам, наперегонки взбивавшим мелово-белую пыль дороги. И припустил следом.

По мере удаления от города ограничивавшие дорогу холмы подступали все ближе друг к другу, белея сыпучим известняком сквозь редкую желтую траву. Часа через два пути долина кончилась и дорога запетляла, как заячий след, то обвиваясь вокруг подножия, то спускаясь в ложбину, то снова карабкаясь в гору, и тогда порой открывалась широкая панорама неровной, как застывший океан, земли. Холмы, холмы, до самого горизонта, безлесые, лишь кое-где грустили одинокие деревца или – редко – группы по два-три.

Не больше, чем через полчаса после того, как стены города исчезли из виду, Ликт предпринял первую осторожную попытку вытянуть хоть какую-то информацию из Реаны: загадочный совет Раира не экспериментировать с магией надёжно засел в его голове, быстро обрастая домыслами и предположениями разной степени невероятности. Когда он задал свой вопрос впервые, Реана быстро сменила тему, а на все последующие попытки упорно отмалчивалась, с какого бы боку Ликт ни пытался подобраться. Единственное, что ему удалось вытянуть, так это положительный ответ на вопрос, связано ли это с Редой.

«Вот уж спасибо, а то я бы не догадался!» – подумал Ликт, порядком разобиженный и всё более изнывающий от любопытства.

Честно говоря, Реана и сама уже не рада была тому, что пообещала Раиру молчать. Сперва она тоже не хотела поднимать эту скользкую тему, но Ликта было проще убить, чем заставить отказаться от расследования, и скоро ей начали казаться неимоверно глупыми эти попытки сохранить служебную тайну – тем более, от Ликта, который, если разобраться, тоже вполне мог бы придумать какой-то выход из положения. В отличие от неё самой. Она-то о магии не знала ничего вовсе, потому что слышанные когда-то сказки вряд ли могут служить серьезным источником информации, а другого в её мире не было вовсе, если не принимать в расчет книжонки вроде «Большой энциклопедии магии и колдовства», виденной Викой однажды на каком-то лотке. Единственный выход, который, приходил Реане в голову – найти кого-то «великого и ужасного», кто в два счета решит все её проблемы и отправит домой, да заодно ещё подарит перед тем мозги и смелость – очень мило с его стороны было бы…