За дверью завтрашнего дня. Часть 2. Диагноз

Республика Алтай, лагерь «Центральный», 19 сентября

Протокол на случай вторжения был отработан давно, и сейчас Лилинг и Костя, стараясь не смотреть на то, что происходит во дворе, спешно кодировали всю информацию и подготавливали лабораторию для консервации. С первых минут, когда они увидели первые признаки странной смуты, каждый, не сговариваясь, отвернулся к своему рабочему месту и с бешеной скоростью стал рассылать сообщения коллегам, работающим в большом корпусе, а также пересылая все наработки на сервер в хранилище, куда не было никому доступа, и который открывался только при специальных обстоятельствах.

Когда строили лагерь «Центральный», то всё делалось наспех, кроме исследовательского центра и лаборатории. Здесь было сложная система доступа внутрь, перемещений по коридорам и даже выйти отсюда было практически невозможно, если подавался сигнал тревоги.

Устроители этого островка для тех, кто смог выжить, прекрасно понимали, что время таких потрясений – это золотая пора для любителей лёгкой наживы и было бы глупо думать, что все будут заодно и не найдётся шайки, которая возомнит, что сможет встать во главе нового мира. Поэтому тех, кто мог выяснить причину заражения и найти пути к остановке тотального вымирания человечества, охраняли в первую очередь.

– Задёрни жалюзи. – тихо попросила Лилинг.

– Что? – нахмурился Костя, оторвавшись от клавиатуры.

– Ты можешь задёрнуть жалюзи? – ещё раз попросила девушка. – Я не могу на это спокойно смотреть.

– Не могу. – глухо сказал Костя. – Нас заметят и начнётся штурм этого здания, а мы ещё не до конца закончили работу. То, что они в первую очередь пошли не к нам, говорит о том, что цель не наши разработки, и они не воспринимают эти здания как объект интереса. Но всё может перевернуться в одну секунду.

– Ты же знаешь, что сюда не пройти.

– Полчаса назад я знал, что это место настолько засекречено, что про него никто знает, а ещё я даже подумать не мог, что в округе может находиться вполне боеспособная группа, которая наверняка следила за нами, потому что, через пять часов после того, как ушёл Толоконников с военными, и разъехались экспедиции, на нас напали. Так что я уже ни в чём не уверен. – проговорил мужчина.

– Что мы будем делать дальше? Ну, после того как здесь всё закончим.

– Уходить.

– Отсюда же нельзя выйти. – нахмурилась Лилинг.

– Когда мы всё закончим, и я разрешу системе начать процесс консервации, то отсюда начнут выкачивать весь воздух и закачивать обеззараживающую смесь, чтобы уж наверняка здесь не выжил ни один организм.

– И что же делать? А как же Ши Дза?

– Я знаю, как выйти, и у нас будет десять минут, чтобы пробраться к основному корпусу. Здания соединены подземным коридором, но действовать нужно очень быстро, потому что как только я закончу, весь контроль будет передан системе.

– Может, мы зря начали всё это? – глянула на него Лилинг. – Ты же сам говоришь, что лаборатория не их цель.

– Поздно. Если сейчас прервать процесс, нас тут спалят заживо, решив, что мы в заложниках. И потом за ними могут прийти другие, может быть это всего лишь разведка. Сейчас, Лилинг, у кого в руках будет контроль над ситуацией, может стать королём мира. – Я всё, – Костя быстро встал, выдернул шнур компьютера Лилинг из розетки и, схватив девушку за запястье, потащил к выходу.

– Что ты делаешь? – воскликнула девушка. – Я ещё не успела скинуть данные.

Костя вдруг остановился, прижал её к себе и поцеловав сказал:

– Я люблю тебя. Я думал, что разлюбил, но это не так. И я не могу потерять тебя. Если бы мы завершили процесс, то все бы остались здесь восковыми мумиями, а сейчас мы спасли большую часть данных и у нас есть чуть времени. Я обманул систему: если неожиданно прервать процессы, то она будет ждать тридцать минут, а потом уничтожит лабораторию.

Лилинг словно в тумане неслась за Костей по коридорам пустого здания, потом они в бешеном ритме бежали вниз, и когда уже готовы были рвануть в подземный переход, Лилинг увидела через стекло боковой двери, что в углу здания возле забора прячется Эмма.

– Костя мы не можем её оставить. – прошептала она, увидев, что Мэй заметила её.

– Если я открою дверь, нас всех размажет, – жёстко сказал Костя, – без вариантов.

– Но как же так? – Лилинг заметалась взглядом, потом в её глазах промелькнул огонёк проблеска мысли, и она сказала. – А если разбить стекло? Так можно обмануть систему? Дверь в проход держать открытой, разбить окно, Мей залетит сюда, и мы все побежим в другой корпус.

– Мысль. – покивал Костя. – Но это непробиваемые стёкла. Нам придётся её оставить здесь. Мы ничего не можем сделать.

– Но это немыслимо. – слабым голосом сказала Лилинг, понимая, что Эмма по губам читает весь их разговор. – Я не смогу жить после этого.

– Лилинг, у нас совсем нет времени.

– Ну да, я помню, что у тебя не было времени, чтобы рассказать мне, что ты русский агент.

– Мы будем спорить? Тогда мы точно с тобой будем вместе до самой смерти, как и хотели. Ты всегда была разумной.

– Значит, пришло время делать глупости. На данный момент весь мир сошёл с ума, и я не хочу потеряться в этом безумии – резко сказала Лилинг и, повернув замок, распахнула дверь. – Быстро внутрь, – рявкнула она, и в ту же секунду они услышали шипение и увидели, как из-под потолка полился лёгкий дым.

Республика Алтай, город Найман, 19 сентября

Падение казалось Толоконникову бесконечно долгим. Он летел вниз, слышал рычание рвущихся к нему долбиков и уже в принципе был готов покинуть грешную землю, но вдруг из тумана мыслей выплыло лицо Крис, которое стало для него спасительным кругом. После того как Михаил развёлся с женой, и она отсудила у бравого офицера возможность видеться с детьми, Толоконников много пил, кутил и всё чаще не помнил себя, но после того как ему однажды пришло сообщение, что все те, кого он раньше считал своей семьёй, разбились в автомобильной катастрофе, Миша уже почти не выходил из мутного сумрака пьянки. И сейчас споткнувшись о порог конца света, он будто пришёл в себя, взглянув на перепуганную девушку. Как-то сразу решил, что вот она его единственная любовь, которую нужно защищать во чтобы то не стало, и струны души стали расправляться. И последние месяцы Миша даже прожил относительно счастливо, потому что он вернулся на любимую работу и теперь у него был объект обожания. Но сейчас стремительно падая на землю, он рисковал всё это потерять.

– Да хрена вам! – зычно гаркнул он, шлёпнулся на грунтовку, моментально вскочил на ноги и с невероятной скоростью дунул вперёд за уезжающей машиной. – Ходу, ходу, – кричал он, видя, что Суслик притормаживает. – Езжай вперёд, не тормози, сука, и так из-за тебя весь это бардак.

Толоконников увидел, что к нему, давя, долбиков летит один из бойцов, Михаил быстро сменил свой курс и уже бежал приближающемуся джипу навстречу, но боковым зрением заметил, что особо настырная особь новой разновидности человека, никак не хочет сбиваться со своего пути и упускать жертву, и Толоконников прекрасно понимал, что машина опаздывает где-то на полсекунды. Вытащив из-за пояса, где висели кожаные ножны, тесак, Толоконников на бегу развернулся, воткнул сапоги в твёрдую почву и недвижимой скалой встал на пути у толпы несущихся за ним заражённых. Почти не меняясь в лице, он чёткими ударами стал наносить удары бросающимся на него тварям, почти не целясь отбивался и наконец почувствовал за спиной спасительный визг тормозов. Толоконников понимал, что, повернувшись спиной, он станет жертвой, но стоять здесь дольше было нельзя.

– Мужики, мне не сесть, – орал он, рубя прибывающую армию долбиков налево и направо.

– Держись, ща мы тебя втянем. – послышался отборный мат, и Миша почувствовал, что чья-то рука схватила его за ремень, и он в мгновенье ока полетел за уезжающей машиной, часто перебирая исчезающую из-под ног землю.

– Вот это замес. – падая на заднее сиденье, пересохшим ртом проговорил он. – Как вы меня так, а?

– Таки боком подскочили, – проговорил низкорослый крепкий мужичок в возрасте, – я смотрю, тебя таки сейчас сервировать для обеда будут, ну мы дверь отломали к далёкой тёте и ровно к тебе встали. Надо тока машину другую найти, а то у нас теперь, за милости просим, широкий вход для этих тварей открыт. Я кстати, Немец.

– Русский. – представился Толоконников.

– Та Немец, то фамилия. Я Лёша.

– Миша.

– Та негоже, такому большому начальнику просто Мишей быть.

– Давай реверансы на потом оставим. Надо и правда перебираться. Давай к грузовику, на него перепрыгнем. Надо срочно учёных забирать и в обратку ехать.

Машина чуть прибавила скорость, встала вровень с грузовиком и Толоконников первым через люк, полез наружу, следом за ним выбрался Лёша Немец, а водитель, вильнув в сторону, затормозил и быстро вскочил в подлетевшую легковушку.

– Так, вроде всё норм. – шумно отдуваясь, сказал Толоконников. – Давай, Суслик, не сбавляя темпа, идём по заданным координатам.

Уже издалека они заметили, что всё пространство на подступах к зданию кишело заражёнными, они толпились возле сетки, постоянно двигались, ударялись друг о друга, падали, но не впадали в стазис, а продолжали своё бестолковое патрулирование.

– Чё делать будем? – спросил Суслик.

– Как вариант, дорогу себе раскатать, но можно завязнуть. Да и смысла особого нет. Надо подумать, что они здесь забыли и чего такие бодрые.

Вдруг рация на торпеде ожила, и пробившийся женский голос сказал:

– Вижу вас. Здесь вам не пройти, берите правее, там есть въезд с двух сторон огороженный сетками. Нужно пробраться к входу и выломать дверь. Следующая открыта и когда вы её пройдёте, я смогу её закрыть изнутри. Так что мы будем спокойно грузиться.

– Принял. – сказал Толоконников. – Ну, давай правее, посмотрим, как там можно проехать.

Но когда машина свернула направо и проскочила целую толпу заражённых, мужчины увидели, что никакого коридора здесь нет, и они чётко едут к бетонной стене, а в их ситуации это означало только одно: они ехали в ловушку.

Глава 3

Республика Алтай, город Найман, лаборатория, 19 сентября

Тонкая перегородка стекла была густо измазана кровью, скрюченные пальцы людей в белых халатах чертили полосы, рисуя прорехи в красном месиве, и на секунду становилось видно, что сюда, в небольшую комнатёнку, куда Настя успела заскочить, прежде чем быть разорванной в клочья, всеми силами пытаются пролезть заражённые. Женщина металась по небольшому пространству, пытаясь найти хоть какой-то выход, но всё сильнее давило осознание того, что скоро дверь не выдержит осады, и сюда ворвётся целая толпа обезумевших коллег.

Остановив наконец бесконечное хождение, Настя огляделась, и её взгляд остановился на стоящих в одном из стеллажей колбах. В этом помещении они обычно хранили лабораторную утварь и бегали звонить по телефону, потому что здесь можно было открыть окно и поймать постоянно ускользающую связь.

– Позвонить по телефону. – усмехнулась Настя своим мыслям. – Я бы сейчас, наверное, всё отдала, чтобы просто позвонить и услышать нормальный человеческий голос.

Настя вздрогнула, когда услышала, что дверь в очередной раз попытался проломить кто-то из заразившихся коллег, вздохнула и подошла к блестящему ряду стекляшек, коротко провела взглядом по синеющим под кожей венкам на запястье и, сцепив пальцы, несколько секунд стояла, решаясь на страшный шаг. Она ещё вчера вечером сделала выбор, как уйти из жизни, но пока дверь, куда её загнали «коллеги», держалась, у Насти просто не хватало сил, чтобы решиться на самоубийство. С внешней стороны стекло они уже разбили и теперь им оставалось пробить второе бронированное остекление, и тогда они быстро доберутся до неё. И тогда останется один способ быстрой смерти: выпрыгнуть в окно, но ещё не факт, что она разобьётся, всё-таки третий этаж не самый высокий трамплин. Настя уже не замечала, как по щекам текут слёзы, голод и жажда давно отступили, она не могла даже забыться коротким сном: натянутая тетива нервов не давала отключиться хоть ненадолго.

Заражение в лаборатории произошло стремительно, они только начали собираться в дорогу, когда за ними выдвинулась колонна из лагеря, как вдруг в одном из отделов послышались крики. Насте в каком-то смысле повезло, она в этот момент работала в лаборатории в конце коридора, а когда увидела, что по коридору носятся разъярённые коллеги, успела заскочить в эту подсобку. Вход отсюда перекрывался усиленной дверью, и стёкла были затянуты специальной плёнкой. Не то чтобы отсюда был выход наружу, но здесь было окно и по протоколу, нужно было обезопасить помещение, рядом с которым непосредственно проводились опыты. Если бы у Насти так стремительно не сработал инстинкт самосохранения, то она успела бы схватить препараты, которые помогли бы ей безболезненно переступить черту, отделяющую жизнь от смерти. Но увы, теперь оставались только либо заострённые края колб, либо прыжок в бездну.

Настя ещё раз глянула на тонкую полоску синего неба, видневшуюся из-за мутной тонировки, нашла в себе силы обернуться назад и посмотреть, как по полностью замазанному кровью стеклу елозят пальцы и ладони заражённых и громко произнесла:

– Соберись, тряпка. – всхлипнула она. – Тоже хочешь выглядеть как они? Это не секси. – попыталась подбодрить себя девушка и зашлась рыданиями.

Настя подошла к лабораторному шкафчику, трясущимися руками открыла его, вытащила одну из колб и легонько стукнула по железному каркасу стеллажа. Стекло сразу посыпалось, острые зазубрины позолотил пробравшийся сюда луч солнца, и Настя вдруг увидела, что на пол из-за стеллажа выпала кем-то припрятанная пачка сигарет.

– Подарочек. – судорожно сглотнула девушка и, подобрав неожиданную находку, нащупала внутри ещё и зажигалку. – Как драматично, сигаретка напоследок.

Настя открыла окно, вдохнула свежего воздуха и, сжав сигарету губами, попыталась запалить пляшущую в непослушных пальцах зажигалку. Вдруг взгляд её остановился на большом военном грузовике, который ехал в толпе заражённых и зачем-то упорно пробирался к глухой стене. Но самое главное – машина ехала прямо под её окна и сейчас девушке было необходимо, чтобы её заметили, потому что это был единственный шанс на спасение. Настя швырнула в окно сигарету, сгребла с полки колбы и стала методично бросать их в корпус машины. Автомобиль наконец остановился, люк дёрнулся и пополз в сторону, и оттуда показалось удивлённое мужское лицо.

– Вы зачем нас сюда привели!? Здесь же тупик!? – заорал он.

– Спасите меня! Пожалуйста! – закричала Настя в ответ. – Внутри здания произошло заражение, я осталась одна, но они вот-вот прорвутся ко мне. Я прошу вас, не бросайте меня!

– Погоди-ка милая, – закричал Немец, – ты что совсем одна!? Мы же за учёной братией ехали.

– Люк, люк, – истерически заорала Настя, когда увидела, что один из долбиков начал быстро ползти по лесенке на крышу машины, – закройте люк!

– Не боись. – отмахнулся Немец и метким выстрелом в голову отбросил заражённого. – В здание не пройти?

– Нет. Мы работали только в этом отсеке, все остальные давно были закрыты, но когда вы за нами выдвинулись, что-то произошло. Слушайте, они почти уже высадили дверь, здесь комната два на два, они сразу меня прикончат! – испуганно заорала Настя, когда услышала натуженный треск стекла.

– Как тебя оттуда снять-то? – пробормотал Немец, оглядывая отвесную стену. – Я летать-то не умею. У тебя там может верёвка есть? – крикнул он.

– Ага, и мыло! – гаркнула в ответ Настя. – Ну миленькие, пожалуйста! – орала она, потому что увидела, что стекло уже держится только на плёнке, которая пока ещё оставалась в пазухах двери.

– Лёха, – подал голос Суслик, – я паркуром увлекался. Могу попробовать её оттуда снять. Есть несколько уступов, смогу забраться. Под твоим сиденьем верёвка есть, оттуда только на ней сможем слезть. Ты садись за руль, – сказал он Немцу, – а вы, товарищ полковник, – он глянул на Толоконникова, остановившимся взглядом смотревшего на рацию, – дежурьте у люка.

– Что? – спросил Толоконников.

– Девушку надо бы спасти. – меняясь местами с Сусликом, сказал Лёха.

– Какую? – потряс головой Толоконников. – Надо быстро всех забирать и в лагерь. Там нападение. Нужно связаться с машинами, которые поехали в обратный путь. Сейчас сообщение пришло.

– Да твою ж, – скрипнул зубами Немец. – Но мы же не можем её здесь оставить.

– Кого? – Михаил вопросительно посмотрел на мужчину.

– Ёперый театр, товарищ полковник, ну вы как-то очнитесь. Вон девушка в окне торчит, одна спаслась, остальные уже зомбанулись. Суслик, иди уже, пока они её не слопали. Симпатичная вроде, жалко будет.

Суслик быстро выпрыгнул на крышу, чёткими выстрелами обезвредил двух долбиков, лезущих на капот, двинулся вперёд и стал карабкаться по стене, выискивая опытным взглядом только ему видные уступы.

– Привет. – добравшись до Насти, молодой человек блеснул улыбкой. – Ну, пошли?

– Куда? – всхлипнув спросила девушка.

– Туда, – цепко держась за раму и еле умещаясь носочками босых ног на крошечном уступе, сказал он, – только обувь сними, а то не сможешь здесь стоять.

– А там есть где стоять? – Настя, всегда боявшаяся высоты, просто представила себе, что сейчас ей придётся переступить подоконник и буквально зависнуть в воздухе.

– Тебя как зовут?

– Настя.

– Настя, там за твоей спиной, абсолютно недружелюбные ребята. Если они прорвутся, то мы не сможем уйти, мы просто упадём. Не разобьёмся, но поломаемся. Медицина сейчас ни к чёрту, так что давай просто аккуратно спустимся. Просто доверься мне.

Настя коротко кивнула, скинула тесные туфли и, занеся ногу над подоконником, на короткий миг обернулась. Именно в этот момент плёнка лопнула, и множество рук сразу стало рвать её, пытаясь наконец достать лакомый кусок живой плоти.

– Спокойно. – мягко сказал Суслик. – Успеем.

Настя даже не понимала, как она стоит на декоративном бортике, она просто смотрела в большие карие глаза мужчины и старалась не дышать.

– А теперь, – Суслик подвинулся к ней поближе и вдруг железной хваткой уцепился за талию девушки, – обними меня за шею.

Настя прижалась к мускулистому телу, вдохнула тёплый аромат и прикрыла глаза, если они и разобьются, то хотя бы она будет не одна.

– Не, Настя, не выключайся из процесса, помогай мне.

– Как? – она посмотрела на него.

– Не кричи. И стой здесь. Держись за подоконник.

В следующую секунду Суслик обмотал её талию припасённой верёвкой, глянул в раскрытое окно и поморщился, увидев, что надёжно можно закрепиться только за ручку двери, где долбики с горловым рычанием рвали плёнку. Суслик вздохнул, прыгнул внутрь, подхватил один из стеллажей и на несколько минут смог заткнуть им прореху. Мужчина намотал верёвку на ручку, выскочил за окно и, обмотав руку тряпкой, крикнул:

– Мужики, ловите нас.

Он оттолкнулся ногами от стены и под истошный визг Насти полетел вместе с ней, пропуская через неплотно сжатую ладонь верёвку.

Толоконников, выбравшись на крышу машины, распинал особо назойливых зомби, поймал пролетающую мимо парочку и, затормозив их, глянул вверх.

– Быстро внутрь, сейчас посыпятся. – гаркнул он.

И как только они успели захлопнуть люк, на машину и правда стали падать тела в белых халатах.

– Это был руководитель отдела. Степан Григорьевич. – сдавленно сказала Настя, когда о лобовое стекло ухнулось и разбилось тело.

– Ну, что ж, приятно было познакомиться, – сказал Немец, счищая остатки Степана Григорьевича с лобового стекла. – Давайте выбираться, ребята. Похоже, база ёк.

– А зачем ты просила нас сюда приехать? – спросил Толоконников.

– Я? – невидящим взглядом посмотрела на него Настя. – Я даже не знала, что вы сюда доехали.

Республика Алтай, лагерь «Центральный», 19 сентября

Вечер густо замазывал чернотой следы уходящего дня, небо неожиданно расколола молния, и через несколько минут на землю обрушилась завеса холодного ливня. Олька неподвижно сидела в машине и, прижавшись лбом к стеклу, смотрела в темноту. У неё уже не осталось сил плакать и думать о том как там Волька и Мединский, которые за последнее время стали для неё самыми близкими людьми. Ещё был кот Пуговичка, но она о нём уже не думала, это было слишком больно. Перед её глазами до сих пор плясала картинка, когда из-за спора двух подвыпивших мужиков – сможет ли кот вылезти из печки через дымоход – Пуговичку бросили в печки прямо в пылающие угли, а её заперли в кухне, и она не могла выбраться наружу, чтобы хотя бы добить животное и прекратить его мучения. Конечно, бывший начальник лагеря, который стал теперь во главе военизированной группировки, жёстко наказал мучителей кота, потому что он прекрасно понимал, что издеваться над человеком, который отвечает за качество пищи, не самая лучшая идея. Но Пуговичку было не вернуть, да и Ольку после инцидента больше до кухни не допускали, боялись, что повариха не простит им кота и будет мстить.

Дверь со стороны водителя распахнулась, Олька вздрогнула, но, увидев Руслана, успокоилась.

– Ну и дождище пошёл. – вытирая мокрое от небесной воды лицо, сказал мужчина. – Никто не приходил?

Олька отрицательно покачала головой и снова прислонилась к стеклу.

– Ты чего такая? Здесь тебе бояться нечего.

– Да я не за себя, – обречённо сказала Олька. – Я за Ярослава Андреевича. Он же как ребёнок. Он один точно не выживет, – женщина помолчала и добавила, – если они его ещё не убили.

– Ну-ка отставить сырость, – наигранно бодро сказал Руслан, – и так вон воды сколько на улице. Давайте надеяться на лучшее.

Взгляд Руслана зацепил в темноте какое-то движение, он резко включил фары и, заметив рыжий хвост, выпрыгнул наружу.

– Баба Вася, ты здесь? – негромко крикнул он.

Навстречу Руслану бросилась собака Василисы, стала хватать зубами за руку, тащить за собой, Руслан обернулся и негромко сказал в приоткрытую дверь:

– Олька, блокируй двери. Я пошёл, это нашей Василисы пёс, видимо, что-то случилось.

Руслан через тёмный лес бежал за собакой, безошибочно двигающейся во тьме. За несколько месяцев, проведённых в лагере, баба Вася научила пса предупреждать о приближении долбиков и сейчас можно было не бояться, что они на них наткнутся, да и дождь помогал: в такое время заражённые сбивались в кучи и прятались от дождя, и сейчас было наиболее удачное время, чтобы разыскать тех, кто смог спастись.

Мужчина увидел, что пёс резко остановился на месте, завертелся, побежал обратно, и Руслан, перехватив его за ошейник, тихо спросил:

– Баба Вася, ты здесь? Баба Вася?

– Да не ори ты, весь лес сбежится, – откуда-то снизу донёсся слабый голос. – Упала я, пока бежала, кажись, ногу сломала, сама не выберусь. Да и не одна тут я, с кавалером. Но он тоже малость припыленный, его по голове огрели, плохо ему.

– Сейчас, баба Вася, держись. – ложась на мокрую землю, Руслан свесил голову в большую яму и, включив фонарь, оценил обстановку. – Что за мужик?

– А ты чего ревнуешь? – рявкнула баба Вася. – Вытащи нас, сынок, отсюда, я тебе потом по ухам надаю, что не по делу болтаешь.

– Ладно, баба Вася, не злись. – миролюбиво сказал Руслан. – Ещё кому-нибудь удалось уйти?

– Да, Русланчик, у меня здесь прям телетайп стоит под руками и в голове антенна. – кинулась в Руслана комом земли женщина. – Давай вытаскивай нас, а то дождь закончится, хрен выберемся.

– А твой кавалер он хоть шевелится?

– Слабо.

– Надо его тогда подвязывать будет. Сейчас я Кудрина высвистаю, одному мне вас не вытянуть. – пощёлкав рацией, Руслан настроился на нужную частоту, – Ваня, тут баба Вася поломалась, надо её срочно вытягивать.

– Услышал. Как мне вас найти?

– Кто бы знал? – рассеянно оглянувшись в полной темноте, сказал Руслан. – Ты до машины можешь дойти?

– Уже дошёл.

– Руслан, ты издеваешься, что ли? Где я тут свет увижу? Если только в конце тоннеля.– Тогда оттуда, напрямую иди. Я свет поставлю, увидишь, там не очень далеко.

– Ваня, не бзди, я успел с собой захватить самый мощный прожектор, так что найдёшь. – сказал Руслан и воткнул фонарь вертикально в землю. – Видишь свет?

– Вижу, еду.

– Ты аккуратнее, здесь близко не подъехать. Метрах в десяти отсюда дерево повалено. Я сейчас за бабой Васей спущусь, а ты, как подъедешь, лебёдку размотай, мы тогда мужика быстрее вытащим.

– Понял. Едем.

Руслан маленьким фонариком быстро осветил деревья, росшие поблизости от злополучной ямы.

– Держись, баба Вася, – выдохнул он. – Слушай, у меня только одна верёвка, хорошо, хоть всё время за пояс прицеплена. Сейчас я ветку понадёжнее найду, верёвку перекинем и в путь. Поэтому я сейчас тебя сначала эвакуирую, а потом за кавалера примемся. Добро?

– Если ты начнёшь хоть что-то делать, кроме как языком болтать, это будет очень хорошо. Если бы нога не была сломана, я бы сама выбралась, здесь склон-то не очень крутой. Мне, Русланчик, совсем плохо, я уже еле держусь.

– Сейчас, баба Вася, сейчас. Да отойди ты уже, сейчас спасём твою хозяйку. – немного отодвинул пса мужчина.

Руслан подтянулся на ветке, перекинул верёвку и посветил вперёд, чтобы рассмотреть местность.

– Ох. – тихо выдохнул он.

Бледное пятно света вырвало из темноты таящийся там ужас. Всего в нескольких метрах от ямы, куда угодила баба Вася, было разваленное от времени строение, но крыша на опорах держалась ещё хорошо, и сейчас весь укрытый от непогоды островок был полностью укомплектован долбиками. Теперь Руслан понял, почему собака всё время крутилась под ногами и не давала ему двигаться в ту сторону.

– Чё там? – тихо спросила баба Вася.

– Лучше тебе не знать. – поднимая лицо к небу, откуда пока что лился дождь, сказал Руслан. – Иван, ломись сюда как можно быстрее, – проговорил Руслан по рации, – надо срочно их вытаскивать и уходить, здесь куча зомбаков, они в паре метров от нас. Дождь кончится и тогда нам полный зомбец.

В ответ на слова Руслана ветер стал стихать, дождь тоже чуть поутих, и мужчина стал с удвоенной энергией разматывать верёвку.

– Баба Вася, я спускаюсь. – Руслан быстро перебирая ногами, поскользил по мокрому пологому спуску и через минуту добрался до дна ямы, где лежала баба Вася. – Кавалер живой?

– Теплится. – хрипло отозвалась женщина. – Может его сначала?

– Не, его вдвоём нужно. Он же как куль, а ты ещё шевелишься. – Руслан сжал руку женщины. – Баба Вася, сейчас тебе прям очень больно будет, но кричать нельзя, там эти твари в сарае прячутся. Выдержишь?

– А куда деваться? – попыталась усмехнуться женщина.

– Какая нога?

– Левая.

– Ладно, всё, я тебя обвязал, я полез наверх, сейчас буду тебя тянуть. Кудрин сейчас машину подгонит, так что тебя сразу в комфорт эвакуируем.

Руслан кое-как выбрался из ямы, услышал с одной стороны гул подъезжающей машины, с другой порыкивание начинающих просыпаться долбиков и стал изо всех сил тянуть трос, молясь только об одном, чтобы они успели убраться отсюда до того момента, пока эта толпа вывалится из своего укрытия.

– Что тут? – рявкнул Кудрин, материализуясь рядом.

– Жопа.

– Сейчас везде жопа. Лаба на территории сгорела, посёлок просто разломали, в руинах прячутся долбики.

Вдвоём мужчины быстро вытянули обессилевшую бабу Васю, перенесли в машину, и Руслан почти бегом направился обратно в яму, на ходу соединяя трос лебёдки и верёвки, чтобы хватило длины до дна ямы.

– Ну что мужик, ты давай держись, – обвязывая его, сказал Руслан и замер, потому что услышал позади себя характерный рык.

Руслан быстро обвёл пространство вокруг себя фонарём и увидел, что яма была началом небольшой пещеры, где небольшой кучкой лежали долбики. Но дождь заканчивался, они, видимо, это чувствовали, и сейчас самый нетерпеливый из них уже начал активно выбираться из-под своих сотоварищей.

– Кудрин, – крикнул Руслан, – вытаскивай нас, эти твари здесь в пещере прячутся. Они просыпаются.

Этот возглас стал для Руслана роковой ошибкой, а для долбиков тумблером включения. Заурчав, они стали просыпаться, попытались ринуться в атаку и хотя всё ещё идущий дождь их останавливал, но до Руслана и распростёртого у его ног мужчины было всего несколько шагов, и близость тёплого человеческого тела придавала заражённым сил.

– Ваня, тяни, – завопил Руслан, когда увидел, как на них бросились несколько зомби.

– Они из сарая начали выбираться, – уже на полную громкость орал Кудрин. – Руслан, ты где?

– Да бегу я.

Руслан услышал сверху щёлканье и скрежет зубов, рядом с ним пролетел долбик, пытаясь ухватиться за мужчину руками, но бесчувственное тело спасла мокрая земля, по которой словно с ледяной горки скатился заражённый.

– Руслан, да быстрее ты! – орал Кудрин размахивая вокруг себя железным ломом и отгоняя от лежащего ничком на земле мужичка, возникающих из темноты долбиков.

– Ваня, я здесь, – закричал Руслан. – Тварь, которая падала за ногу успела схватить, еле отбился.

– Режь верёвку и тащи мужика в машину. Быстрее! Дождь почти совсем прошёл.

Руслан быстрым движением оторвал трос, подхватил под мышки обмякшее тело и потащил в сторону кузова. Навстречу ему выскочила Олька, стала помогать, и вдвоём они кое-как доволокли мужчину до спасительного кузова машины.

– Руслан, уходим! – орал Кудрин, протыкая одного из долбиков ломом.

– Давай. – Руслан увидел, как пёс бабы Васи перехватывает летевшего к мужчине зомби. – Ваня, шевелись, они тебя окружают!

Кудрин почувствовал, как ему в руку вцепились железные клещи пальцев заражённого, как с нечеловеческой силой, он стал тянуть его на себя в самую гущу ослеплённых яростью болезни. Иван стал выдираться из этой мясорубки, он отдирал от себя одного, но на его место сразу же прилетал другой, Иван уже чувствовал, как они пытаются рвать его тело, смрад, идущий от их гниющих тел, не давал дышать. Иван видел, что он старается не один, Руслан пытался прорваться к нему, нещадно тыкая ножом в головы долбиков, а пёс бабы Васи оттаскивал тех, что были по краям и тащил к яме, откуда им сложно было вырваться. Кудрин уже почти ничего не видел, пыл схватки вытравил из его головы даже последние мысли, кроме одной единственной – он уже не сможет спасти Мей.

Но вдруг до его слуха донёсся сухой треск, толпа долбиков стала редеть, и Иван услышал отборный мат полковника Толоконникова.

– Кудрин, хорош с зомбаками тискаться, прыгай к нам.

Иван быстро прыгнул на подножку, ввалился в кузов, и машина стала разворачиваться, чтобы выехать.

– Тормози! – крикнул вдруг Кудрин.

Он распахнул дверь, выскочил наружу и побежал обратно на место схватки.

– Ты куда?! – заорал вдогонку Толоконников.

Но Кудрин из окна увидел, что собака, которая только что помогала ему спастись, напоролась лапой на торчащую ветку, и теперь стала лёгкой добычей для тех, кому не удалось добраться до людей.