Льдинка

Мы даже и не подозреваем, что через несколько часов снова нагрянет тьма.

***

Маркус отправил меня в душ, потому что я замерзла. Я давно так не смеялась, если вообще смеялась. Мы валялись в снегу как два пингвина. И это было так замечательно.

Натягиваю на себя футболку и лосины. Беру полотенце и выхожу в комнату. Замираю. Я слышу какое-то движение на улице.

Несусь через весь дом и нахожу Маркуса в гостиной. Он тоже слышит.

– Иди в подвал, – шепчет он.

– Без тебя я…

– Иди, – рыкает он на меня.

Я пячусь. Нехотя.

– Уходи, Марианна…

Закончить ему не дают. Где-то на втором этаже разбивается окно. Черт! Я разворачиваюсь и убегаю.

Комната находится в подвале. Там нет потайного выхода, но дверь с серьезной системой защиты от проникновения. Я закрываю ее и прислоняюсь к ней спиной. Если что, Маркус знает, как ее открыть.

Мне жутко страшно. Я должна была остаться, но, возможно, все не так плохо. Маркус воин. Я буду только мешаться ему под ногами. Скорей всего он уже позвонил Зоду. Проходят минуты… десять, двадцать…

Я стараюсь дышать, но в комнате будто включили огромный насос и весь кислород улетучился. Я задыхаюсь. Это нервы. Я должна бежать отсюда. И не потому, что моей жизни угрожает что-то, просто все происходящее уже касается не только меня. Мое присутствие ставит под угрозу жизнь Роксаны, Зода и других. Главное – Маркуса. Он – король, и, если что-то случится с ним, меня просто убьют.

От мысли о побеге я начинаю задыхаться сильней. Я не могу убежать. Я просто не готова снова оказаться одна. Мне страшно. Я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Еще и еще. Голова начинает кружиться. «Все будет хорошо. В этой комнате я в безопасности».

Дверной замок щелкает. Я делаю шаг назад. Бежать отсюда некуда так же, как и спрятаться. Дверь медленно открывается, и в проеме я вижу свой кошмар. Я открываю рот в немом крике. «Мне бы стоило кричать».

Мозг работает отлично. Мне нужно закричать. Маркус услышит. Я уверена в этом. Но тело не слушается. Его сковал страх. Такого я еще никогда не ощущала. Это слабость. Я стала слабой. Они сломили меня. «Маркус. Пожалуйста, Маркус».

– Здравствуй, Марианна, – произносит вампир. – Думаю, ты соскучилась по мне.

Я молча отступаю назад. Я лишь оттягиваю момент. «Может мне удастся проскочить мимо него?» Меня подташнивает. Неподходящий момент. «Что делать?»

– Вижу, ты рада меня снова видеть. Мы так и не пообщались в прошлый раз как полагается. Думаю, сейчас мы это исправим.

От его слов меня трясет. Все ужасы тех дней всплывают в моей голове. «Это он. Это все он».

– Ну что же ты? Не рада? – Он приближается ко мне. – Прости, но нам нужно уединиться, ты же не против?

Он движется ко мне. Еще один шаг. Я дематериализуюсь за его спиной и бросаюсь к двери. Сердце бешено стучит в груди. Я успеваю сделать шаг, прежде чем вампир сбивает меня с ног и наваливается мне на спину.

– Ну, куда же ты, красавица? – шепчет он мне на ухо. Я бью его в лицо затылком. Он чертыхается и ослабляет хватку. Мне достаточно этого момента, чтобы вырваться.

– Маркус! – визжу я, что есть сил, прежде, чем получить удар по лицу. Неприятным теплом кровь бежит у меня из носа и из губы. Я лежу на полу. Тонкая боль чувствуется в моем бедре. Наркотики! Снова!

– Сучка, – шипит Рик, хватая меня за волосы и поднимая. Я еле переставляю ноги. Все такое легкое и незначительное. Боль разливается по телу. Я всхлипываю. Мой кошмар вернулся. Откуда-то издалека доносятся крики. Почему-то я уже вижу мелькающий пол. Меня куда-то несут.

– Рик, что ты делаешь? – слышу я голос Зода.

Все так резко кружится, разноцветное море. Звуки выстрела. Визг шин и ужасный грохот металла. Меня кидают в машину. Она набирает скорость. Я считаю. Проходит пять минут… десять… пятнадцать… Мы все дальше и дальше. «Маркус».

***

Сознание возвращается быстро и резко. Я раскрываю глаза и упираюсь взглядом в белый потолок. Тело ватное, но я кое-как переворачиваюсь на бок и осматриваю помещение.

Вся комната выполнена в серых тонах, которые в первый же миг вызывают отторжение. Ни единой яркой детали. Сплошная серость. Я даже на секунду задумываюсь, а не повредилось ли мое зрение.

Два кресла и кофейный столик около окон во всю стену, две двери напротив кровати – вот и все, что я отмечаю в этой мертвой комнате. Ухватиться взглядом здесь не за что. Я смотрю за окно, отмечая, что чернеющий зимний лес колышется под сильным ветром.

Сил подняться нет. Я прекрасно знаю это состояние, и отпустит оно меня только спустя несколько часов. За это время может произойти что угодно, поэтому мои мысли становятся такими же мрачными, как и окружение.

Ну ничего, зато я могу оценить масштабы своей тупости. Нужно было рассказать Маркусу. Я просила его отпустить меня домой, но почему-то не подумала о том, что он может взять охрану, ничего об этом не сказав мне. Вот почему он так легко согласился с моей просьбой. Это и стало ошибкой – скорей всего король привел охрану на территорию, а Рик уже передал своим ублюдкам. Вот только неясно, почему я все еще жива. Ведь в первый раз они не церемонились, избивая меня и пытая, а после и вовсе решив меня сжечь. Что же теперь? Рик мог расправиться со мной еще в подвале. Уж времени ему бы на это хватило.

Я перебираю в памяти все события, отмечая, что из особняка, по-видимому, я сбежала так легко тоже не спроста. Значит ли это, что в окружении Маркуса много крыс?

Маркус… У меня сердце сжимается, когда я думаю о нем. Жив ли? Что сделали с ним мои мучители? Очень надеюсь, что ни он, ни его воины не пострадали.

Лучик солнца выглядывает из-за туч и освещает комнату. Мне хочется верить, что это хороший знак.

Преодолевая заторможенность и вялость, мне все-таки удается сесть. Судя по свету за окном сейчас уже день, значит в отключке я пробыла всю ночь. За такое количество времени меня могли увезти далеко от города. Черт! «Чего же от меня хотят?»

Я прикидываю, как можно отсюда выбраться. Шансы сведены к нулю, потому что, осмотрев еще раз комнату, я вижу в углу камеру наблюдения. За мной следят и уверена, что тут мне не удастся пройти незамеченной и пару шагов. Я не удивлюсь, если запись они снова пошлют Маркусу.

За дверью слышатся шаги. Все замирает на несколько секунд, а потом в комнату входит… Сначала я думаю, что это нелогично. Его заставили прийти сюда, но по его улыбке на губах, я понимаю, что он и есть мой настоящий кошмар.

– Надеюсь, сегодня ты будешь более разговорчива, детка, – произносит Док, направляя пульт на камеру. «Он ее отключил. Это нехороший знак».

– Ублюдок, – шиплю я, подтягивая ноги к груди.

– Мне нравится твое упрямство. Оно у тебя в крови.

Я смотрю на него. «Почему? Зачем он это делает?»

– Зачем? – угадав мои мысли, спрашивает он. – Я тебе расскажу.

Док приближается ко мне. Я пытаюсь отползти от него в угол кровати, но он дергает меня за ногу. Оказавшись на спине, я готовлюсь к боли, но Адам нависает надо мной, давя своей темной аурой. Он хватает меня за подбородок и вынуждает смотреть себе в глаза.

– Ты принадлежишь мне, красавица, – шепчет он и окидывает меня жаждущим взглядом. Его рука перемешается на мою шею, вниз по ключице, между грудей.

– Почему? – жалобно пищу я. Он поджимает губы, на щеках играют желваки. Я не понимаю его злости и, честно сказать, даже не хочу понять. Он псих, свихнувшийся ублюдок. Другого объяснения у меня нет. Док отстраняется, встает с кровати и начинает расхаживать по комнате.

– Видишь ли, я соврал королю. Когда я встретил тебя впервые, я сразу понял, что ты будущая вампирша и моя пара.

– Нет, – выдыхаю я, мотая головой.

– А потом ты решила от меня скрыться, – продолжает он, не обращая на меня внимания. – И я очень зол на тебя за это, но еще больше за то, что именно король обратил тебя.

– На меня напали, – шепчу я. – Он спас меня.

– Напали, – хмыкает Док. – Напали, потому что я приказал. – Лицо Адама мгновенно искажается злобой. – Король порушил все мои планы!

– Приказал? – опешивши спрашиваю я.

Док расплывается в улыбке, от которой у меня начинают поджилки трястись.

– А что тебя удивляет? – Он подходит к кровати. – Тебя бы ранили, привели ко мне. Я бы обратил тебя и заботился после. Ты посчитала бы меня своим героем. И жили бы мы долго и счастливо…

– Ты псих, – шепчу я.

Адам в ответ разражается хохотом.

– Нет, моя милая, я просто сам беру то, что мне полагается.

– Если я для тебя пара, то как ты мог позволить меня пытать и избивать? – озвучиваю я пришедший в голову вопрос. – Пара должна защищать и оберегать, а не издеваться.

– Я не знал, что это ты. Мне доложили, что у короля появилась маленькая слабость. Не знаю, рассказали ли тебе, но Роксана моя сестричка. Маркус даже тут подгадил, внеся разлад в нашу семью. У меня к королю свои счеты. Так вот я приказал любым способом забрать у него его увлечение, а когда понял, над кем издевались, я был очень зол.

– Они меня хотели сжечь, – процеживаю я сквозь зубы.

– Решили таким образом выместить свое недовольство мной, – хмыкает Док. – Рик узнал об этом раньше и дал сигнал Маркусу.

– А где же был ты? – любопытствую я.

– Я готовил для нас дом, – печально произносит он. В глазах его мелькает сожаление. Док наклоняется ко мне, поглаживает меня по щеке и тихо шепчет. – Прости меня, моя дорогая, я не знал, что это ты. За твои мучения я отомстил. Больше тебя никто и пальцем не тронет.

– Но Рик жив, – не купившись на его нежность, продолжаю я.

– Недолго ему осталось, – продолжая ласкать меня, отвечает Адам. – Рик был мне нужен, пока ты была в особняке. А теперь ты всегда будешь рядом со мной. Всегда.

Его взгляд становится сумасшедшим. Он слишком близко. Его рука перемещается мне на затылок, он сжимает мои волосы, вынуждая откинуть голову. Я понимаю, что он задумал и не собираюсь поддаваться. Я вскрикиваю и, извернувшись, царапаю ему щеку. Все это напоминает мне события столетней давности в том грязном переулке. Но там я испугалась и сдалась, а здесь мне нельзя этого делать. Док перехватывает мои руки, прижимает их к кровати, наваливаясь на меня всей своей массой.

– Если будешь сопротивляться, я возьму тебя сзади, как самую дешевую шлюшку, – шепчет он мне на ухо. Его дыхание напоминает мне языки пламени, которые лизали мою кожу несколько недель назад.

– Гори в аду, ублюдок, – выплевываю я. Док рыкает и резко переворачивает меня на живот. Я начинаю брыкаться.

– Нет!!! – визжу я.

Дверь комнаты неожиданно открывается.

– Что еще? – шипит Док на вошедшего.

– Они продолжают поиски и задействовали все связи, даже военных. Нам лучше отвезти ее на базу.

Док недовольно фыркает и, отпустив меня, поднимается с кровати.

– Свыкнись с мыслью, что ты теперь будешь моей подстилкой, – ухмыляется от, смотря на меня.

– Маркус найдет меня! – выплевываю я.

– Маркус…, – Док расплывается в своей гаденькой улыбке. – Маркусу нужна пара для того, чтобы родить наследника. И знаешь, что я тебе скажу, – уже тише добавляет он. – Ты все это время была ближе всех к Анне.

– Ты врешь! – опомнившись, кричу я уже вслед закрывающейся двери. Тихий смех за ней становится последней каплей. Я стискиваю зубы, чтобы не разрыдаться в голос.

***

Док возвращается некоторое время спустя.

– Переоденься, – кидает он на кровать стопку вещей.

После всех моих предыдущих попыток спасти себя от него я чувствую себя ужасно усталой, но показывать это моему мучителю не хочу. Поэтому сцепив зубы, я кое-как поднимаюсь с кровати. И не успеваю сделать один шаг, как покачнувшись, чуть ли не падаю на пол. Адам подхватывает меня, и мне ничего не остается, как принять его помощь. Лучше его не злить, а по возможности даже поощрять. Пусть отвлечется, расслабится.

Между тем Док начинает поглаживать мне спину, а я замираю, не отталкивая, но и не выказывая удовольствия. Рука Дока перемещается ниже, он ласкает уже мои ягодицы, при этом пристально наблюдая за моей реакцией. А она есть. За все время работы в борделе в прошлом, я так и не привыкла к мужскому вниманию. И сейчас это работает на меня. Чувствую, как мои щеки горят огнем. Видя это, Док довольно хмыкает и ослабляет свои объятия. Я присаживаюсь на кровать и под его чутким взором разворачиваю вещи – футболка, джинсы, теплый свитер. Только сейчас, осмотрев себя, я понимаю, что моя футболка испачкана в крови, а лосины порваны.

Я смотрю на Дока, ожидая, что он отвернется, но не тут-то было. Этот ублюдок садится в кресло около окна и с заинтересованным видом следит за мной. Моя очередь хмыкать.

Я стягиваю с себя одежду, а в мыслях стараюсь вернуть то состояние отстраненности, которым пользовалась в борделе. Это тело – только оболочка. С такой позиции легче воспринимать действительность. Переодеваюсь, не поднимаю головы. Я итак чувствую, как хищный взгляд холодно—серых глаз впивается в мое тело.

– Я поражаюсь твоей выдержки, детка, – произносит Док, когда я расправляю складки свитера. От его обращения я кривлюсь в душе. И да, я молчу. – Ну ладно, – встает Адам. – Теперь самое важное, моя милая. – Он подходит ко мне, и я вижу шприц, который не пойми откуда взялся у него в руках.

– Не надо, – прошу я, когда Док закатывает мне рукав. Я могу побороться, но что это даст? – От наркотиков мне плохо.

– Это не наркотики, – отвечает мне он, лишь когда вынимает иглу из вены. – Это яд.

Я замираю, не веря, что он мог такое сделать. «Я умру? Сейчас?»

– Тише, – он поглаживает меня по волосам. – Ты не умрешь, по крайней мере в ближайшие три часа. Так что до базы ты доберешься, еще в сознании, а там я уж введу тебе противоядие.

– А если не доберусь? – шепчу я. Док улыбается и разводит руками. «И это я для него пара?!»

– Ублюдок! – рыкаю я и кидаюсь на него с кулаками. Док скручивает меня в считанные секунды, почему-то не переставая смеяться.

– Рик! – зовет он. И когда тот приходит, то я получаю еще одну дозу. На этот раз наркотиков.

***

Я не могу двигаться. Мысли беспорядочно кружат в голове. Меня ведут по коридорам несколько вампиров. Хотя ведут это мягко сказано. Я пытаюсь переставлять ноги, но они заплетаются и, если бы не поддержка вампиров, то я бы давно лежала на полу.

Гараж. Я вижу свой внедорожник. «Вот на чем они привезли меня сюда». Как-то глупо в такой момент думать о машине, о том, что они уже и так испортили мне одну и теперь еще и вторую себе присвоили. Я надеюсь на их глупость – пусть бы они взяли мою машину, но удача не на моей стороне.

Перед тем как кинуть меня на заднее сиденье автомобиля, они связывают мне руки, еще раз вкалывают что-то. Я становлюсь легкой-легкой, как пушинка.

***

У меня иммунитет на наркотики. Я быстро прихожу в сознание. Мы еще едем. Вокруг темно. Машина подскакивает на ухабах. Мне видны макушки деревьев. Скорей всего мы едем по лесной дороге.

Я устала. Я трусиха. Моя подруга, она же мама, не сдалась бы так быстро. У меня в голове зарождается не очень хорошая идея, но рискнуть можно. В любом случае я долго не протяну с психом. Хочется смеяться, потому что еще месяц назад сумасшедшей я считала себя.

У меня один шанс. Сейчас ночь и при мне мои способности. Нужно лишь собраться с силами. Я медлю несколько минут. Машина снижает скорость. Время настало.

Я резко поднимаюсь, кидаюсь вперед и кусаю водителя за шею. От неожиданности он не справляется с управлением, и мы с грохотом врезаемся в дерево. Я отскакиваю от него, вырвав при этом кусок его плоти. Из-под капота валит дым. Мне стоит отсюда выбираться. Я бью ногой по двери. Она вываливается и следом за ней я. Еще чуть. Я оглядываюсь назад. За рулем Рик. Этого ублюдка стоит вытащить. Он может многое рассказать. Я замираю, потому что его глаза смотрят в одну точку. На шее рваная рана и кровь бурным потоком течет на его футболку. Он мертв! «Я убила его!» Я пытаюсь подняться, но связанные руки скользят по металлу. Я дематериализуюсь на сотню метров, где меня рвет. Я рыдаю, вся измазанная его кровью. «Он заслужил это. Он заслужил».

Слышу шум машин. Подъезжают два внедорожника. Скорее всего это сопровождение. Я не жду, чтобы убедиться в этом. Я так напугана, что бросаюсь прочь, не обращая внимания на боль. Понимаю, что моя нога вывихнута, только, когда кубарем скатываюсь с обрыва. Я замираю, прислушиваясь. Ночь тиха. Где-то шуршит мелкий зверек. Пролетает сова. Слишком тихо. Я медленно приподнимаюсь. Вкус крови во рту, снова вызывает позывы рвоты. «Не думать об этом. Я должна бежать». Я не хочу снова оказаться в их лапах. Кажется, я еще умудрилась и руку себе сломать. Разматываю веревку, разгрызаю ее клыками, причиняя себе боль. В итоге я свободна. До рассвета еще далеко. А я как никогда хочу жить. Мне нужно найти какую-то лачугу. О возвращении в особняк не может идти речи. Все будут под угрозой, пока я там.

– Марианна, – доносится до меня голос Маркуса. «Нет. Я не поведусь на ваши штучки».

Голос звучит приглушенно, будто в сотне метров от меня. Я как можно тише подползаю к дереву и сажусь, прячась за его стволом. Больше меня не зовут. Наверное, они понимают, что я не глупа. Я считаю. Пять минут… десять. Если бы они были здесь, они бы уже дошли до меня. Обрыв высокий, метров десять. Я не знаю, где нахожусь. Опираюсь на дерево и встаю. Боль режет тело. Я стискиваю зубы, стараясь даже не пискнуть, потом раскрываю рот и глубоко вдыхаю. Перед глазами сверкают искры. «Бывало и похуже».

Снега достаточно много. Ночь безлунная, поэтому не так уж и светло. Это мне на руку. Осторожно делаю шаг, затем другой, при этом все время, поглядывая на край обрыва. Там не видно ни света, ни движения. «Может они решили, что бессмысленно меня искать?» Я собираюсь с силами и дематериализуюсь немного впереди. Прохожу еще с десяток метров и снова дематериализуюсь. Прислонившись к дереву, провожу ладонью по лицу. Оно в крови. Я чувствую себя ужасно. Мне незачем идти дальше. Мне не стоит продолжать бороться. Хватит.

– Марианна, – доносится до меня шепот. – Малыш…

Начинаю оглядываться вокруг. Везде снег. Никого нет. На меня накатывает паника. Я схожу с ума. Делаю шаг и падаю на снег. От боли я вскрикиваю. Молюсь, чтобы меня не было слышно.

Неожиданно тень падает на меня. Я визжу и кидаюсь прочь. Сильные руки обхватывают меня. Я не слышу и не вижу ничего вокруг. Я огромный комок нервов, который взорвался.

– Марианна! – кричат мне на ухо, но я продолжаю биться за свою никчемную жизнь. Мне зажимают рот. Это действует как спусковой крючок. Я кусаю. Хватка ослабевает, и я бросаюсь прочь, но через мгновение оказываюсь лицом в снегу. У меня уже не осталось сил сопротивляться. Я рыдаю. Меня переворачивают, и я узнаю лицо Маркуса.

– Это я, малыш. Это я, – шепчет он. Его лицо становится размытым. Я рыдаю навзрыд. Я цепляюсь за него, молясь, чтобы это не было сном. Я прижимаюсь к нему, зарываюсь в его объятьях.

– Это все Док! – реву я. – Это он! Они везли меня к нему!

Маркус напрягается. Он не верит мне, как я и думала, но у меня больше нет сил.

– Это он, поверь мне! – кричу я.

– Я верю тебе, верю, – отвечает он бесцветным голосом. Он снимает с себя куртку и закутывает. Она пахнет им. Она сохранила его тепло. Только сейчас понимаю, насколько я замерзла.

– Это был он… лекарства… наркотики… голос на видео изменен. Рик был там. Он ему помогал… татуировка… я вспомнила его в зале, – пытаюсь объяснить я. Меня бьет дрожь. Мои руки закоченели. Они все в крови, и я снова начинаю рыдать.

Я не могу дышать. Делаю вдох, и легкие сжимает болью. Маркус хватает меня за плечи и заставляет смотреть себе в глаза. Он что-то говорит, и все становится таким неважным.

– Не отпускай меня, – шепчу я снова и снова, – не отпускай.

Я утыкаюсь ему в плечо. Есть только Маркус, его объятья, запах, сила. И, может быть, не время и не место, но слова сами вырываются из меня. Он должен знать правду. Я шепчу, сквозь слезы:

– Он сказал, что я была все это время ближе всех к Анне…

ЧАСТЬ 3. Вернувшееся будущее

ГЛАВА 9

Мои слова будто остановили время. Все замирает вокруг. Маркус смотрит на меня. Его глаза горят безумием. Он обхватывает мое лицо ладонями, заставляя смотреть себе в глаза.

– Он сказал, кто она? – трясет он меня. – Где она?

Король будто сошел с ума. Жить с мыслью, что на тебе все закончится и тут… Я снова начинаю рыдать. Маркус убирает руки с моего лица, только затем, чтобы взять меня за плечи и встряхнуть.

– Где она, Марианна? – кричит он. «Ему нужна королева. Ему абсолютно все равно, кем она будет».

– Он сказал…, – пытаюсь произнести я, но мне не хватает воздуха.

– Что? Говори!

– … только это. Я не знаю, Маркус. Я не знаю, кто она.

Он резко отпускает меня, будто отталкивая. Я закрываю руками лицо, и мои рыдания продолжаются. «Я никому не нужна. Всем нужна только королева».

Мне жутко холодно. Уже непонятно, трясет ли меня от рыданий или от того, что я сижу в снегу. Чувствую, как ко мне бережно прикасается король. Он осторожно поднимает меня на руки. Я не сопротивляюсь, потому что я хочу чувствовать себя защищенной. Он говорит с кем-то, но мне все безразлично. Мы садимся в машину. Он не выпускает меня из рук. Он молчит. Крепко прижимает меня к себе. Я боюсь, что это исчезнет. Я боюсь, что он исчезнет. Я ужасно боюсь… его потерять.

В какой-то момент на меня накатывает безразличие. Я успокаиваюсь и просто стараюсь дышать. Голова легкая, как пушинка. Через мгновение ощущаю, что что-то не так. Я перестала чувствовать ноги.

– Маркус, – шепчу я.

– Что? – его голос звучит встревожено.

– Док вколол мне яд, – я слежу за реакцией на лице короля. Мне очень хочется увидеть тепло в его взгляде.

– Давно? – чертыхнувшись, уточняет Маркус.

– Еще светло было. Он сказал, что я умру через три часа, если не вколоть противоядие.

– От яда вампиры не умирают, – процеживает сквозь зубы король.

– Правда? – с надеждой выдыхаю я.

– Правда, малыш, правда, – шепчет Маркус и целует меня в висок.

– Я ног не чувствую, – из последних сил произношу я. Даже не уверена, что меня слышно. Кажется, что я беззвучно шевелю губами.

Сердце пронзает иголками. Я ощущаю, как оно замедляется. Такая тяжесть внутри. И почему-то резко становится темно и тихо.

***

Белое поле, покрытое снегом. Здесь так хорошо. Нет никакого волнения, все заботы остались позади. Я стою у кромки леса, босая. На мне только легкое белое платье. Несмотря на то, что все в снегу, здесь тепло. Поют птицы, где-то журчит ручей. Я чувствую аромат цветов. Иду вперед. Через несколько метров показывается холм. За ним ничего не видно. Огромное дерево растет в центре возвышения. С него медленно падают белые листья. Я иду. Там впереди скамейка. На ней сидят двое людей. Мужчина и женщина. Я их не знаю. Они смотрят на меня с тоской. Смутное чувство узнавания закрадывается в мою душу. Оно медленно перерастает в чувство тревоги, какой-то незавершенности. Я не могу вспомнить, кто они.

Я оборачиваюсь и вижу, что поляны уже нет. Все ближе и ближе подступает тьма. Я ускоряюсь и бегу на холм. Две пары глаз смотрят на меня. Мужчина и женщина все разом отрицательно качают головой. Я теперь вижу, что за холмом расстилается огромная равнина… и вся она заполнена людьми. Их сотни.

Что-то оживает во мне. Знакомое. Страх. Все они здесь из-за меня. Из-за нас. Я вглядываюсь в лица. У мужчины такие же серые глаза, как у меня. Они лучатся любовью, когда он бросает взгляд на женщину рядом с собой. Я перевожу взгляд на нее… Моя подруга. Мама. Ее глаза цвета неба я видела уже ни раз. «И как я могла их забыть!» Мои родители. Рядом. «Я умерла». Осознание этого приводит меня в смятение. «Я не хочу. Я не могу сдаться. Маркус!»

***

Мое тело ноет. Я не могу сдержать стон.

– Марианна, – доносится до меня отовсюду. Я снова постанываю. – Марианна, девочка моя.

Голос короля теперь я узнаю всегда. Морщусь, когда боль иголками пронзает мою голову.

– Она приходит в себя, – доносится до меня тонкий голосок Рокси.

Я пытаюсь разлепить веки. С третьей попытки мне это удается.

– Эй, давай, Льдинка, открывай глаза, – шепчет Рокси. – Ты итак слишком много пропустила.

– Я…

– Ш-ш-ш, – шикает на меня Рокси, – не разговаривай, подожди.

– Я видела их, – пытаюсь произнести я. Не знаю, услышали они хоть слово. – Их так много.

Ускользаю. Я ускользаю. Все меркнет.

***

В следующий раз все намного лучше. Глаза я открываю с первой попытки. Вижу лицо Маркуса. Выглядит он уставшим и не выспавшимся.

Он смотрит на меня. Я на него. Во мне нет ни единого чувства. Тело я не ощущаю.

– Тебе нужна кровь, малыш, – шепчет король, поднимая руку. – Пожалуйста, пей.

Он подносит запястье к моим губам. Мои клыки медленно погружаются в его плоть. Я пью. Вкус крови совершенно не ощущаю. Просто глотаю инстинктивно. Мы смотрим друг другу в глаза. Все такое безразличное. Когда чувствую, что больше не могу глотать, убираю клыки из его запястья и языком провожу по ранам.

– Умница, – ободряет меня король. – Все будет хорошо, малыш.

***

Дальше все как в тумане. Когда я открываю глаза вновь, то осознаю, что я лежу в комнате королевы. Моей комнате. Я лежу неподвижно. Мой взгляд направлен в одну точку. Я вижу лицо Роксаны. Она обеспокоенно смотрит на меня. Ее губы шевелятся, но я не слышу то, что она мне говорит. Кто-то входит и выходит.

Все меркнет. Я погружаюсь в себя. Есть только я и мои воспоминания.

***

Я лежу на полу в темной сырой душной комнатке подвала где-то на окраине города. Я смотрю в потолок, в темноту. С потолка капает вода. На улице зима, но откуда-то влага просачивается сквозь щели. Она падает мне на лицо. Кап—кап. Будто слезы бегут по щекам. Рядом шуршат крысы. Они не боятся меня, хотя я уничтожила достаточное количество их сородичей. Тук-тук. Биение маленьких сердец.

Я другая. Я в ужасе от себя и нахожусь в оцепенении. «Кто я? Что произошло?» Боль отошла на второй план. С каждой секундой она улетучивается. «Кто я? Кто я??? Кто я?!!!»

Я практически не сплю. Ни сейчас, ни тогда. Я закрываю глаза и открываю их, то погружаясь в темноту, то выныривая из нее. Ничего нет. Ни чувств, ни эмоций. Есть только голод, который заставляет мои руки двигаться в поисках крысы поблизости.

***

Голод. Я выныриваю из темноты в реальность. Слух и зрение обострились. Мне очень хочется пить. Поворачиваю голову и вижу графин на тумбочке у стены. Мне нужно встать и дойти до нее. Я прикрываю глаза, прикидывая, стоит ли? Жажда обжигает мое горло. «Стоит».

Кое-как пересиливаю апатию. Наконец-то я чувствую свое тело. Хотя ноги еще плохо слушаются меня, я все же добираюсь до комода и наливаю себе воды. Мои руки дрожат, как и мое тело. Я делаю глоток. Боль обжигает внутренности. Жадно допиваю воду. На то, чтобы вернуться обратно, у меня нет сил. Опускаюсь на пол и сижу. Нужно хотя бы доползти. Не хочу, чтобы меня увидели такой… слабой. От этой мысли я начинаю плакать. Больно. Мне становится больно.

В таком виде меня и застает Маркус. Он притягивает меня к себе на колени и, не переставая, что-то шепчет, баюкая как ребенка. Я плачу и не могу остановиться.

В итоге я успокаиваюсь и просто сижу в объятьях короля.

– Поговори со мной, – просит Маркус. Я закрываю глаза, вдыхаю аромат его кожи и представляю себе снег… мою снежную поляну.

– Снег… я люблю снег…, – слезы непрошено текут по моим щекам. – Он разный, неповторимый… Я люблю холод. Все замирает и остается неподвижным… Все белое, чистое. Нет чувств, нет боли…

Маркус не отвечает мне, только его объятья становятся крепче. Через некоторое время он поднимается с пола, кладет меня на кровать. Я так не хочу, чтобы он уходил. Из последних сил ловлю его руку и тихо шепчу:

– Пожалуйста… останься.

Маркус разворачивается ко мне. Мы смотрим друг другу в глаза. Он молча ложится рядом, обнимает меня за талию. Я носиком утыкаюсь ему в шею и закрываю глаза. Я не чувствую момента, когда реальность стирается и сон забирает меня.

***

Одна ночь сменяет другую, ускользая от меня. Я немного заторможена. Роксана говорит, что это последствия яда, и вскоре все пройдет.

Яд все же подействовал на меня. Не знаю, рассчитывал ли Док на такой эффект, но наркотики слишком сильно ослабили мой организм, и я впала в кому. Ненадолго, но все же. Спасло меня, по-видимому, чудо и золотые руки Роксаны.

Маркус за все эти дни изменился. Он стал слишком меня опекать, будто я хрустальная… хотя, скорее, ледяная. Не разобьюсь, но могу растаять и просочиться сквозь пальцы. Я знаю, все это, потому что я ключ к его королеве. Хотя даже это для меня безразлично. Все стало серым и безжизненным, а я слабой. Внутри я злюсь на себя, но толку мало. Я могу часами лежать на полу и разглядывать потолок, а потом закрыть глаза и представлять, что я глубоко под землей, зарытая в могилу. Надеюсь, что все же это пройдет, что яд заберет с собой всю боль и эту беспросветную тьму, что окружает меня.

Столько дней в кровати и самобичевания принесли неблагоприятный результат. Я снова скелет, да еще с безжизненными глазами. Вздыхаю, теребя пальцами кисти для живописи. Я не нарисовала ни одной картины за эти недели. Я даже наброски перестала делать. Так не должно быть. Единственное, что держало меня на плаву – живопись. Я не могу остаться одна…

– Пожалуйста, вернись, – шепчу я в тишине комнаты.

Мысли такие тягучие. Я возвращаюсь к той ночи после моей истерики на полу, когда Маркус остался со мной. Я спала беспокойно и каждый раз, просыпаясь, была благодарна ему, что он рядом, обнимает меня, окутывая своей силой.

Устала. Воспоминания держат меня в оковах уже столетие. Мне нужен Маркус. С ним уходят страхи. В последнее время я часто прихожу к нему в кабинет и засыпаю на диванчике. Маркус никогда не гонит меня и не задает ненужных вопросов. Сейчас я направляюсь к нему снова. Я полна решимости услышать от него что угодно, только бы он не гнал меня от себя.

Захожу в кабинет. Маркус смотрит на меня как всегда спокойно. Он ждал моего появления. Выглядит король уставшим. Я виновата в этом, виновата, что не знаю, где искать Анну.

– Узнал, что-нибудь новое? – интересуюсь я, устраиваясь в кресле рядом со столом.

Молчание длится три удара моего сердца. Время растягивается как резина, поглощая страхом всю меня. Я хочу, чтобы Маркус нашел свое счастье, но с другой стороны, эгоистичной, я хочу, чтобы он был моим. Навсегда. Эта мысль до того меня потрясает, что мне становится еще страшней. Поэтому ответ Маркуса позволяет мне даже вздохнуть спокойней.

– Нет, Марианна, – он проводит рукой по лицу. Под глазами у него темнеют круги. «Когда же он спал в последний раз?»

Корю себя за ту радость, что испытываю внутри. Лучше бы я услышала другое. Тогда бы Маркус был счастлив, а значит, и я. «Правда?»

Король молчит, а я обдумываю все, что вытекает из его ответа. Анну не могут найти. Я попыталась вспомнить все свои знакомства, начиная с приюта. Еще неделю назад Маркус говорил, что проверили большинство из них. И что же теперь? Может, Док таким образом решил отвлечь внимание короля от чего-то более важного? А вдруг Адам добрался до Анны раньше? Вдруг она все это время жила с этим психом? А если Док решил обменять нас? Отдаст ли Маркус меня в обмен на Анну?